Добролюбов и Писарев о Катерине.

После выхода в свет пьесы А. Н. Островского “Гроза” появилось множество откликов в периодической печати, но наибольшее внимание привлекли статьи Н. А. Добролюбова “Луч света в темном царстве” и Д. И. Писарева “Мотивы русской драмы ”.

Говоря о том, как “понят и выражен сильный русский характер в “Грозе”, Добролюбов в статье “Луч света в темном царстве” справедливо подметил “сосредоточенную решительность” Катерины. Однако, определяя истоки ее характера, он полностью ушел от духа драмы Островского. Разве можно согласиться, что “воспитание и молодая жизнь ничего не дали ей”? Без монологов-воспоминаний о юности разве можно понять вольнолюбивый ее характер? Не почувствовав ничего светлого и жизнеутверждающего в рассуждениях Катерины, не удостоив ее религиозную культуру вниманием, Добролюбов рассуждал: “Натура заменяет здесь и соображения рассудка, и требования чувства и воображения”. Там, где у Островского мы можем увидеть элементы народной культуры, у Добролюбова -несколько прямолинейно (если не сказать примитивно) понятая натура. Юность Катерины, по Островскому, - это солнечный восход, радость жизни, светлые надежды и радостные молитвы. Юность Катерины, по Добролюбову, — это “бессмысленные бредни странниц”, “сухая и однообразная жизнь”.

В своих рассуждения Добролюбов не заметил главного - различия между религиозностью Катерины и религиозностью Кабановых (“все веет холодом и какой-то неотразимой угрозой: и лики святых так строги, и церковные чтения так грозны, и рассказы странниц так чудовищны”). Именно в юности сформировался вольнолюбивый и страстный характер Катерины, бросившей вызов “темному царству”. Далее Добролюбов, говоря о Катерине, представляет ее как характер цельный, гармоничный, который “поражает нас своею противоположностью всяким самодурным началам”. Критик говорит о сильной личности, противопоставившей гнету Диких и Кабановых свободу, пусть даже ценой жизни. Добролюбов увидел в Катерине “идеальный национальный характер”, так необходимый в переломный момент русской истории.

С иных позиций оценивал “Грозу” Д. И. Писарев в статье “Мотивы русской драмы”. В отличие от Добролюбова, Писарев называет Катерину “полоумной мечтательницей” и “визионеркой”: “Вся жизнь Катерины состоит из постоянных внутренних противоречий; она ежеминутно кидается из одной крайности в другую; она сегодня раскаивается в том, что делала вчера, и между тем сама не знает, что будет делать завтра; она на каждом шагу путает и свою собственную жизнь и жизнь других людей; наконец, перепутавши все, что было у нее под руками, она разрубает затянувшиеся узлы самым глупым средством, самоубийством”.

Писарев совершенно глух к нравственным переживаниям героини, он считает их следствием неразумности Катерины. Трудно согласиться с такими категоричными заявлениями, с высоты которых судит “мыслящий реалист” Писарев. Однако статья воспринимается скорее как вызов добролюбовскому пониманию пьесы, особенно в той ее части, где речь идет о революционных возможностях народа, нежели как литературоведческий анализ пьесы. Ведь Писарев писал свою статью в эпоху спада общественного движения и разочарования революционной демократии в возможностях народа. Поскольку стихийные крестьянские бунты не привели к революции, Писарев оценивает “стихийный” протест Катерины как глубокую “бессмыслицу”.

30. Смешное и серьёзное в рассказах Чехова .

В произведениях Чехова огромное число оттенков комедийного и драматического. Чем больше всматривался писатель в простейшие жизненные ситуации, тем к более неожиданным выводам приходил. Юмористические обстоятельства вдруг оборачивались драмой, а печальные события превращались в фарс. Все это выражено в произведениях Чехова, где, как в жизни, переплетаются смешное и грустное.

Писателю хочется, чтобы люди были людьми и жили как люди. Наверное, поэтому в рассказах Антона Павловича все же больше грустного, чем смешного. Драматизм содержания скрывается за комическими ситуациями, поступками героев, веселыми шутками. Но постепенно радостные интонации уступают место разочарованию.

Рассказ “Смерть чиновника” сначала кажется смешным. Чиновник Червяков чихнул на лысину генерала и замучил “значительное лицо” извинениями. Дождавшись генеральского гнева, “придя машинально домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и ... помер”. История эта трагична, так как рисует картину страшного измельчания человека. Ведь Червяков боялся не гнева генерала, а отсутствия какой-либо реакции. Чиновник так привык подчиняться, что не мог понять, почему “сиятельное лицо” “не распекает” его. Также двусмыслен и рассказ “Хамелеон”. Поведение Очумелоза вызывает и смех и слезы. Ведь он потому и “хамелеон”, что воплощает в себе двуличие мира, в котором каждый должен быть бессловесным холопом и одновременно надменным повелителем. Чехов показывает жизнь, которая строится по законам господства и подчинения. По-другому воспринимать мир люди разучились. Подтверждение этому мы находим и в рассказе “Толстый и тонкий”. Встреча двух гимназических товарищей омрачается тем, что у одного из них более высокий чин. При этом “толстый” вовсе не собирался унижать своего бывшего приятеля. Напротив, он добродушен и искренне рад встрече. Но “тонкий”, услышав о тайном советнике и двух звездах, “съежился, сгорбился, сузился”. На его лице появились необходимые в таких случаях “сладость и почтительная кислота”, он отвратительно захихикал и стал прибавлять ко всем словам частицу “с”. От такого добровольного холопства “тайного советника стошнило”. Так комическая ситуация оборачивается драмой, ведь речь идет об уничтожении человеческого в человеке. Горькие раздумья сменяют улыбку, когда читаешь рассказ “Маска”. Перед нами лучшие люди города, съехавшиеся на бал-маскарад. Некто устраивает в читальне клуба дебош, до глубины души возмутивший интеллигенцию. Однако как только хулиган превращается в миллионера, все пытаются загладить свою вину и не знают, чем угодить “почетному гражданину”.

На первый взгляд, смешной рассказ “Злоумышленник”. Главный герой — безграмотный мужичонка. Его судят за то, что он отвинтил гайку, “коей рельсы прикрепляются к шпалам”, чтобы из нее сделать грузила. Весь рассказ — это диалог между “судебным следователем” и “злоумышленником”, построенный по законам абсурда. Чехов заставляет нас смеяться над бестолковым, непонятливым мужиком. Но за ним встает вся Россия, забитая и нищая, поэтому хочется уже не смеяться, а плакать.

Больше всего на свете Чехов ненавидел добровольное рабство. К людям-холопам он был беспощаден. Разоблачая их, Чехов пытался спасти человеческие души от измельчания.