Тема 8. Коммуникатор. Коммуникативная личность

Понятие «языковая личность» с точки зрения: (1) коллективности / индивидуальности; (2) универсальности / национальной специфичности; (3) психофизиологических характе­ристик; (4) социальной принадлежности; (5) менталитета; (6) лингвокогнитивных подходов; (7) уровня владения языком (родным и иностранным); (8) тезауруса; (9) концептосферы; (10) картины мира; (11) иерархии ценностей и др.

Отношение русских к родному языку: "простительное", добродушно-ироническое отношение к языковой безграмотности; нежелание прилагать усилия для совершенствования языковых знаний (узнать, как правильно, пользоваться словарями); установка на неизменность речевой культуры ("Мы всегда так говорили, так и будем говорить"); установка на невозможность коррекции («Поздно нас переучивать уже").

Отношение русских к иностранному языку: иностранный язык надо знать, надо прилагать усилия для его изучения, изучение иностранного языка оправдывает все затраты, иностранный язык нужен для жизни, знание иностранного языка полезно, высоко оцениваются люди, владеющие иностранными языками.

Понятие «коммуникативная личность».

Параметры коммуникативной личности (мотивационный, когнитивный, функциональный). Мотивационный параметр: коммуникационные потребности, псевдокоммуникация, (видимость общения, игра в общение), коммуникативная установка. Когнитивный параметр: знание коммуникативных кодов, умение осуществлять интроспекцию (самонаблюдение) и ауторефлексию (самоосознание), метакоммуникативные навыки, способность адекватной оценки когнитивного и коммуникативного горизонта партнера-коммуниканта, мифы, предрассудки, стереотипы, верования. Функциональный параметр: коммуникативная компетентность индивида: 1) практическое владение вербальными и невербальными средствами; 2) умение варьировать коммуникативные средства в процессе коммуникации в связи с изменением ситуации и условий общения; 3) построение дискурса в соответствии с нормами кода и правилами этикета. Коммуникативные навыки: 1) уметь эффективно формировать коммуникативную стратегию; 2) уметь эффективно пользоваться разнообразными тактическими приемами коммуникации; 3) уметь эффективно представлять себя (или свою компанию) как участника коммуникативного процесса. Р. Димблби и Г. Бертон: потребности, комплекс знания – верования – стереотипы – предположения – ценности – (предшествующий) опыт, обратная связь в процессе коммуникации (восприятие собеседника и его сообщений, самопрезентация, выбор и взаимооценка ролей, эмоциональное состояние).

Составляющие эффективного коммуникатора. Иерархия факторов успешности: внешность (общий облик, манера держаться), манера речи. (женственная манера речи у мужчин, мужественная у женщин), индивидуальные личностные черты (экспрессивность, выразительность, эмоциональность), доверие (компетентность и надежность), безопасность (приятный, спокойный, терпеливый); квалификация (информированный, разумный, опытный); динамизм (искренность, энергия, быстрота, активность, сила, агрессивность).

Коммуникативные барьеры (логический, стилистический, семантический (смысловой), фонетический). Логический – при разных видах мышления. Безусловные: левша-правша, мужчина-женщина, принадлежность к различным культурам (особенно религиозным). Условные: ребенок-взрослый, социальное положение, образование, психотип. Стилистический – несоответствие формы представления информации ее содержанию. Возникает при неправильной организации сообщения. Сообщение должно быть построено: от внимания к интересу; от интереса к основным положениям; от основных положений к возражениям и вопросам, ответам, выводам, резюмированию. Семантический (смысловой) – при несоответствии лингвистического словаря со смысловой информацией, а также из-за различий в речевом поведении представителей разных культур. Фонетический – препятствия, создаваемые особенностями речи говорящего (дикция, интонация, логические ударения и пр.).

Коммуникативные стили (Т.Ларина): 1) доминантный (стратегия, направленная на снижение роли других в коммуникации); 2) драматический (преувеличение и эмоциональная окраска содержания сообщения); 3) спорный (агрессивный или доказывающий); 4) успокаивающий (расслабляющая манера общения, имеющая целью снижение тревожности собеседника); 5) впечатляющий (стратегия, ориентированная на то, чтобы произвести впечатление); 6) точный (нацеленный на точность и аккуратность сообщения); 7) внимательный (выказывание интереса к тому, что говорят другие); 8) воодушевленный (частое использование невербального поведения: контакт глаз, жестикуляция, движение тела и т. д.); 9) дружеский (тенденция открытого поощрения других и заинтересованность в их вкладе в общение); 10) открытый (представляющий стремление безбоязненно выражать свое мнение, чувства, эмоции, личностные аспекты своего Я) (Крысько).

Седов К.Ф. Теоретическая модель психолингвоперсонологии // Вопросы психолингвистики. №7, 2008 с. 12-24: Речевой (коммуникативный) портрет личности, коммуникативного поведения и речевого мышления включает:

1. Уровень врожденных предпосылок формирования коммуникативной компетенции (темперамент, комплекция и пр.). Врожденной предпосылкой формирования коммуникативной неповторимости личности является, как это может быть ни пока-жется странным, своеобразие его тело-сложения, конституции. Наболее последо-вательно соотношение конституции и психологиче-ских свойств личности демонстрирует концепция немецкого психиатра Эрнста Кречмера. Проводя клинические наблюдения за больными, страдаю-щими разными формами психических расстройств, ученый обратил внимание на то, что между типом сложения человека и тяготением его к тому или иному виду болезни существует взамосвязь. Это позволило ему утверждать, что тип телосло-жения определнным образом корре-лирует с психическими особенно-стями обычных здоровых людей. На основе многолетних исследований Кречмер выделил четыре конституционных типа. Лептосоматик (от греч. leptos – хрупкий, soma – тело) – (тип Дон Кихота) высокий рост, хрупкое телосложение, цилиндрическая форма ту-ловища, вытянутое лицо, плоская грудная клетка, узкие плечи, нижние конечности длинные, тонкие кости. Лицо: удлиненный тонкий нос, неразвитая нижняя челюсть. Крайняя форма подобного типа характеризуется астеничностью – от греч. asntenos – слабый. Пикник (от греч. pyknos – плотный) – (тип Санчо Панса) – малый или средний рост, округлость туловища (узковатые плечи при полном теле – боч-кообразная форма), тучность, выступающий живот, груглая голова на короткой шее. Атлетик (от греч. athlon – борьба) – крепкое телосложение, высокий или средний рост, хорошо развитая мускулатура, широкие плечи при узких бедрах. Лицо: овальное, нижняя челюсть хорошо развита. Диспластик (от греч. dys – плохо, plastos – сформированный) – своего рода «несортовой то-вар», тип, характеризующийся разного рода дефор-мациями телосложения. По наблюдениям Кречмера здоровые люди, имеющие определенный тип сложения, в своей пси-хике имеют в зародыше свойства, характерные для разных заболеваний: лептосоматик тяготеет к ши-зофрении, пикник – к маниакально-депрессивному психозу, атлетик – к эпилепсии. Наиболее очевид-ным здесь предстает противопоставленность между лептосоматического и пикнического типа.

Конституциональному типу лептосоматика соот-вествует психологический тип – шизотимик. Его особенности: замкнутость, отрванность от реальности, упорство, склонность к мечтательности, абстрактному мышлению. В общении эти люди демонстрируют склонность к логическим рассужде-ниям, целеустремленность в постижении новых зна-ний, склонность к наукам, напрямую не связанным с реальностью (математике, философии). Однако у них плохо развита интуиция, они демонстрируют эгоцентричность, не способность на эмоциональном уровне переключиться на точку зрения собеседника. Конституционному типу пикника соотвествует психологический тип – циклотимик. Его характеристики в чем-то диаметрально противопо-ложные: это коммуникабельные реалисты, тяго-теющие к бытовому комфорту. Циклотимики легко строят межличностное общение, подстраиваясь к собеседнику на эмоциональном уровне, демонстри-руя высокий уровень сопереживания (эмпатии). При том что они хрошо разбираются в мотивах поведе-ния людей, они затрудняются в построении обобще-ний, логических умозаключений, не связанных с конкретной реальностью. В качестве промежуточного Кречмер вылелял так называемый вискозный тип, который соот-вествует алитическому типу телосложения. Основ-ными психологическими особенностями этого типа является восприятие окружающего мира в качестве арены борьбы. Атлетики – люди, идущие по жизни подобно бегуну с препятствиями. В построении отношений с другими людими они склонны к ком-муникативным конфликтам, речевой агрессии. Обладая очень большой энергией, люди этого типа часто не умеют использовать ее разумно, демонст-рируя отсутствие гибкости и толерантности в отно-шения с партнерами по социальному взаимодейст-вию. У диспластиков отчетливо выявляемых психоло-гических характеристик выделить очень трудно. Как темперамент и особенности профильного строения мозга тип телосложения косвенно влияет на процесс образования коммуникативной индиви-дуальности человека, создавая определенный набор задатков для успешности/неуспешности в той или иной сфере речевой деятельности.

2. Уровень формирования коммуникативных черт характера. В качестве параметров, служащих критериями для выделения коммуникативных черт характера можно выделить следующие оппозиции: 1. Доминантность/недоминантность; 2. Мобильность/ригидность; 3. Экстраверсия/интроверсия; 4. Конфликтность/неконфликтность; 5. Центрация/кооперативность.

3. Уровень сформированности речевого мышле-ния. Порождение речевого высказывания.

4. Уровень жанрово-ролевой компетенции: статусно-ролевая составляющая его коммуникативной компетенции. Социальная роль – это одобряемый обществом образец пове-дения, который соответствует конкретной ситуации общения и социальной позиции (статусу) личности. Социальная позиция, или статус, – формально установленное или молчаливо призна-ваемое место индивида в иерархии социальной группы. Понятия роль и статус взаимосвязаны. Ста-тус характеризует место человека на вертикальной оси: высокое или низкое положение занимает лич-ность в обществе. Статус как бы отвечает на вопрос «кто есть личность?», а роль – «что она делает?» Как и любое другое поведение, речевое поведение в рамках межличностного общения подчиняется зако-нам статусно-ролевого взаимодействия [подробнее см.: Карасик 1992; Крысин 2007]. Социальная роль может быть обусловлена по-стоянными или долговременными характеристи-ками человека: полом, возрастом, положением в семье, профессией (таковы роли мужа, отца, сына, слесаря, студента, врача, военного и т.п.). Кроме этого, роль может быть навязана ситуацией, в кото-рой оказывается личность (роли пассажира, покупа-теля, пациента и т.п.). Ролевое поведение подчиняется определенным социальным нормам, в большинстве случаев непи-санным, но достаточно строгим и общеобязатель-ным. Существование этих норм наиболее ярко про-являет себя в том случае, когда они нарушаются. Мы интуитивно чувствуем эти нарушения и иногда бурно на них реагируем. Нас коробит, когда, напри-мер, молоденькая лаборантка строго заявляет убе-ленному сединами профессору, не сдавшему по рас-сеянности вовремя ведомость: «Я должна сделать вам выговор!» А реплика сына-подростка «Отстань, козел!» в ответ на замечание отца может стать при-чиной суровых репрессий. Статусно-ролевое обще-ние основано на ожиданиях того, что языковая лич-ность будет соблюдать речевые нормы, свойствен-ные ее положению в обществе и определяемые характером взаимоотношений с собеседником. От ребенка ждут послушания, от старца – мудрых суж-дений, от преподавателя – знаний в области препо-давания, от студента – желания эти знания полу-чить. Каждая роль состоит из специфического набора прав и обязанностей. Представления о типичном исполнении той или иной роли склады-ваются в стереотипы ролевого поведения. Они формируются на основе опыта, частой повторяемо-стью ролевых признаков, характеризующих поведе-ние, манеру говорить, двигаться и т.п. Так в созна-нии членов общества кристаллизуется представле-ние о том, каким должно быть исполнение той или иной роли. На формирование коммуникативного сознания в большей мере оказывают долговременные роли, среди которых наибольшее значение имеют гендер-ные и профессиональные. Самой долгой по времени исполнения выступает гендерная роль, которая обусловлена осоз-нанием принадлежности человека к мужскому или женскому полу. Гендерный аспект коммуникатив-ного поведения в современной лингвистике пока еще изучен недостаточно. Это актуальное и пер-спективной направление антропоцентрического языковедения пока еще остается белым пятком [см., например: Кирилина 1999; Горошко 2003].

Важнейшей ролевой составляющей коммуника-тивной компетенции выступает профессио-нальная роль. Исследование профессиональ-ного коммуникативного сознания – одна из насущ-нейших задач современной неориторики.

Мы определяем речевые жанры как вербально-знаковое оформ-ление типических ситуаций соци-ального взаимодействия людей. Речевой жанр необходимо рассматривать как составляющую дискурса. Такое понимание, хорошо вписывается в социо-прагматическую концепцию дискурса, которая в течение многих лет разрабаты-вается в волгоградской школе неолингвистики, во главе которой стоит В.И. Карасик [2002]. Универ-сальность категории речевого жанра выдвигает за-дачу разграничения речевых интеракций, разных по объему. Речевой жанр в узком значении термина – центральная еди-ница предлагаемой нами типологии. Это микрооб-ряд, который представляет собой вербальное оформление взаимодействия партнеров коммуника-ции, т.е. обычно это достаточно длительная инте-ракция, порождающая диалогическое единство или монологическое высказывание, которое содержит несколько сверхфразовых единств. К числу речевых жанров можно отнести разговор по душам, бол-товню, ссору, светскую беседу, застольную беседу, анекдот, флирт и т.п. Для обозначения жанро-вых форм, представляющих собой одноактные высказывание мы предла-гаем термин субжанр. Субжанры – минималь-ные единицы типологии речевых жанров и равны одному речевому акту. В конкретном внутрижанро-вом взаимодействии они чаще всего выступают в виде тактик, основное предназначение кото-рых – менять сюжетные повороты в развитии инте-ракции. Нужно особо отметить способность суб-жанров к мимикрии в зависимости от того, в состав какого жанра они входят. Так, колкость в светской беседе отлична от колкости в семейной ссоре и т.п. Логика подобной терминологической дифферен-циации жанровых форм подталкивает к выделению в общем пространстве бытового общения макроооб-разований, т.е. речевых форм, которые сопровож-дают социально-коммуникативные ситуации, объе-диняющие в своем составе несколько жанров. Такие образования мы предлагаем называть гипер-жанрами, или гипержанровыми формами. Так, например, можно выделить ги-пержанр «застолья», в состав которого войдут такие жанры, как тост, застольная беседа и т.п. Другая гипержанровая форма – «семейный гипержанр»; он включает в себя такие жанры, как семейная беседа, ссора и т.п. В рамках гипержанра «дружеское обще-ние» можно выделить такие жанры, как болтовня и разговор по душам и т.д.

В рамках повседневного общения вторичные и первичные жанры можно обозначить как рито-рические и нериторические жанры. Риторическая разновидность жанровых форм предполагает наличие у языковой личности осознанных умений и навыков в области языкового оформления высказывания в соответствии с ситуа-цией общения, сходных с принципами построения художественных текстов (эстетики словесного творчества), деловых и научных. Жанр предписы-вает языковым личностям определенные нормы коммуникативного взаимодействия, каждое такое жанровое действие уникально по своим свойствам. Разные жанры дают участникам общения неодина-ковый набор возможностей: так, одна степень языковой свободы – в разговоре по душам и совер-шенно другая – в семейной ссоре. Вариативность в выборе речевых средств выра-жения внутри жанра предопределяется страте-гиями и тактиками речевого поведения. Выше мы уже давали определение понятию внутрижанровой тактики. Под ней мы понимаем речевой акт, об-служивающий трансакцию (в моно-логическом жанре это сверхфразо-вое единство, выступающее в роли минимальной текстовой единицы – микротекста), который обозначает сюжетный поворот в рамках внутри-жанровой интеракции. В том случает, когда тактика существует в общении вне жанровой формы, она становится самостоятельным жанровым образованием – субжанром. Стратегии внутрижанрового поведения оп-ределяют общую тональность внут-рижанрового общения. Они зависят от индивидуальных особенностей языковых личностей, вступающих в общение и влияют на тактические предпочтения говорящего. Особенности характера говорящего отчетливее всего проявляются в жанрах нериторических, где речевое поведение участников общения не предпо-лагает заданности, осознанности, контроля за ис-пользованием языковых средств общения. «Низкая» жанровая стихия, куда можно отнести гипержанры дружеского и семейного бытового общения, обслу-живает наименее жесткие с точки зрения следования нормам ситуации социального взаимодействия. В нериторических жанрах допустимы вариации, обу-словленные стратегическими предпочтениями гово-рящего, в которые отражаются особенности его идиостиля. Важнейшим показателем уровня развития ком-муникативной компетенции выступает мера владе-ния языковой личностью риторическими жанрами. Именно риторические жанры состав-ляют основу цивилизованного публичного общения, поэтому они должны стать одним из центральных предметов школьной и вузовской риторики. Строя риторические жанры, говорящий обязан осознанно контролировать языковые способы оформления социального взаимодействия людей по их соответствию коммуникативной ситуации. Риторические жанры повседневного общения главным образом обслуживают неофициальные, но публичные коммуникативные ситуации. Поэтому они в меньшей степени зависят от индивидуальных особенностей языковой личности говорящего. Степень владения риторическими жанрами определяется степенью умения языковой личности, сдерживая проявления своего характера, подлаживаться, приспосабливаться к другим участникам коммуникации. Таким образом, если нериторические жанры свя-зывают жанрово-ролевой уровень портретирования с уровнем коммуникативного характера, то жанры риторические тяготеют к высшему (в нашей типоло-гии) уровню культурно-речевой компетенции лич-ности. Соображения, приведенные выше, касаются «тела жанров повседневного общения» в рамках макроструктуры, отражающей структуру социально-коммуникативных отношений в рамках целого эт-носа. Однако возможен и иной ракурс рассмотрения проблемы – микроуровневый: он сосредотачивает внимание на функциональных особенностях жанро-вого мышления индивидуальной языковой лично-сти. Здесь жанры бытового общения также пред-стают в виде континуума, имеющего пространст-венные и временные координаты. Причем проблема жанрового сознания носителя языка может быть также рассмотрена в статике и динамике. Изучение жанрового наполнения сознания чело-века дает надежные критерии для создания типоло-гии коммуникативной компетенции личностей. Главным основанием такой типологии может стать степень владения / невладения языковой личностью нормами жанрового поведения. Здесь нужно отчет-ливо сознавать то, что абсолютно всеми языковыми жанрами ни один человек в полной мере владеть не может. Есть люди, прекрасно чувствующие себя в рамках разговора по душам, но не умеющие под-держать разговора на уровне сплетен; можно найти человека, который умеет великолепно рассказывать анекдоты, но не может произнести элементарный тост и т.п. Более того, по моему мнению, есть быто-вые жанры, существование которых в рамках одного языкового сознания взаимоисключает друг друга. Если представить себе все жанровое пространство бытового общения на временном срезе в виде панно, состоящего из загорающихся лампочек, то проекция индивидуальных сознаний языковых личностей на это панно каждый раз будет давать разный световой набор. Причем каждая языковая личность будет вы-свечиваться уникальным сочетанием огней, ибо жанровое сознание каждого человека неповторимо. Такая неповторимость объясняется неповторимо-стью социального опыта каждого человека, уни-кальностью его, так сказать, речевой биографии.

5. Уровень культурно-речевой компетенции. Лтературный язык, прецедентность, языковая игра.