Демографические потери страны в годы массовых репрессий

В связи с приведенными цифрами возникает вопрос о масштабах предвоенных репрессий, о которых немало сказано и написано. Как в апологетическом ключе, так и в прокурорской тональности.

Как известно, во второй половине XX века преобладали обвинительные мотивы, построенные на искажении достоверных фактов.

Первенство в фальсификации социальной истории России до наступления политики «перестройки» принадлежало представителям западной политологии. Элеонора Рузвельт в 1950 году насчитала в СССР 20 миллионов советских граждан, прошедших через ГУЛАГ в предвоенные годы. Более скромную цифру – 9 миллионов человек, пребывавших в 1939 году в лагерях, называл С. Коэн.

Перестройка принесла новые цифры. Один из тех, кто покинул СССР в годы «перестройки», И. Курганов поведал о том, что с 1917 по 1959 год лагерная жизнь унесла 55 миллионов человек. По данным Л. Гордона и Э. Клопова, с 1927 по 1936 год потери составили 10-15 миллионов человек. В.Ф. Чаликова насчитала 8-12 миллионов человек, находившихся в лагерях с 1937 по 1950 год.

Дальше других пошел Ф. Шипунов, недосчитавшийся 120 миллионов человек. Цифрами в 55 миллионов оперировал А.И. Солженицын, 13 миллионов человек называл А.Н. Рыбаков, 20 миллионов – В. Читякова, 5-7 миллионов – Р. Медведев.

О 10 миллионах репрессированных вещал и Н.С. Хрущев; 19 840 000 – таковы данные бывшего партийного функционера О. Шатуновой, работавшей в Комиссии партийного контроля ЦК КПСС.

По одним заверениям А.Н. Яковлева – Председателя комиссии по реабилитации, число репрессированных превышало 20 миллионов человек, по другим, его же подсчетам, жертв было на 7 миллионов меньше – только 13 миллионов человек. Даже сын А.И. Микояна, благополучно прожившего от Владимира Ильича до Леонида Ильича, Сергей Микоян, считал, что с января 1935 по июнь 1941 года репрессированы 20 миллионов человек.

В книге «Русская идея и евреи: роковой спор», вышедшей в издательстве «Наука» в 1994 году, читаем: «... 250 миллионов потеряло население нашего Отечества в ХХ веке. Почти 60 миллионов из них – в ГУЛАГе». С.Г. Кара-Мурза по этому поводу пишет: «...ГУЛАГ существовал 30 лет, число заключенных в лагерях лишь в отдельные годы превышало 1 миллион человек, смертность в лагерях составляла в среднем 3 процента в год – как Отечество могло там "потерять 60 миллионов"? Доподлинно известно, например, что с 1 января 1934 года по 31 декабря 1947 года в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа умерло 963 766 заключенных, и основная часть смертей из этого числа пришлась на годы войны. Война была трудным временем для всех.»^[13].

Словом, в этих и других случаях противоречивые процессы, протекавшие в первой половине прошлого века, не рассматривались и не изучались. Достоверная социальная статистика подменена вымыслом.

Авторский интерес к вопросам народонаселения в предвоенные годы (20-30-е годы XX столетия) формировался под влиянием этих и других сочинений, рисовавших масштабные картины репрессий. Складывалось впечатление, что реальные процессы борьбы за власть в верхних эшелонах политической элиты (Троцкий, Сталин, Бухарин и т.д.) подменялись иными идеологическими или биографическими мотивами. Недоумение вызывало и то, что в масштабных преступлениях дети и внуки обвиняли не кого-нибудь, а своих отцов и дедов.

Недоверие усилилось, когда в 1991 году стал известен проект Закона СССР «О порядке восстановления прав жертв политических репрессий 20-50-х годов». Прагматизм – естественное требование к подготовке документов такого рода. Именно прагматизм потребовал установить, какая часть населения в случае принятия Закона станет получать денежное пособие как компенсацию за нанесенный властью ущерб. Данные МВД СССР и других «компетентных » органов аккумулировались в Министерстве труда и социальных вопросов СССР. Одна из составленных на основе этих данных таблиц отражает возможные финансовые затраты в связи с компенсацией лицам, которые были сосланы, высланы или направлены на спецпоселение из республик СССР (см. табл. 2)^[14].

Таблица 2

Республика	Годы выселения	Кол-во выселенных (по годам), человек	Общее кол-во выселенных, человек	Примерное кол-во оставшихся в живых из числа выселенных к 1991 г., человек
Латвия		15 171	57 546	1 517
		42 322		10 581
Литва		15 851	108 034	1 585
		39 766		9 942
		29 180		7 295
	1950-1952	23 237		5 809
Эстония		9 156	30 127
		20 702		5 176
Украина		121 996	250 376	12 200
		41 645		4 164
		77 751		19 438
		8 984		2 246
Белоруссия		73 521	105 275	7 352
		31 754		3 175
Молдавия		29 839	66 726	2 984
		34 270		8 568
		2 617
Всего по республикам			618 084	103 682

Полученные данные (618 084 чел.) не потрясали воображение людей, заинтересованных в том, чтобы картина сталинского террора оказалась более масштабной. И тогда к цифре 618 084 прибавили еще 1 100 000 человек, выселенных до 1933 года в связи с раскулачиванием и коллек тивизацией. С учетом стариков и детей цифра возросла втрое. Но и в этом случае поверить тем, кто писал о десятках миллионов граждан, расстрелянных в застенках НКВД, ОГПУ и так далее, затруднительно.

Известный советский академик А.Н. Яковлев, выступая 16 ноября 1999 года в Президиуме Российской академии наук, назвал другую цифру – 3,5 миллиона депортированных крестьянских семей. Это не менее 17 миллионов человек. Как мы знаем, депортировались крестьянские семьи в 1931 году и, в основном, в Сибирь. А теперь вспомним, какой пропускной способностью в 1931 году располагали железные и другие дороги и какими видами транспорта можно было депортировать десятую часть населения страны? Взвесим на уровне разума и убедимся: врал академик А.Н. Яковлев. Но врал член Политбюро ЦК КПСС, один из «прорабов перестройки», и потому отпора среди своих коллег, задавленных политической демагогией, не получил.

К сожалению, в отечественной историографии утвердился примитивный взгляд на характер репрессий, обрушенных Сталиным на Троцкого, его сторонников и последователей. А сам Л.Д. Бронштейн (Троцкий) предстает невинной жертвой, политическим противником Сталина в борьбе за личное господство.

Между тем все обстояло намного сложнее, а противостояние носило социально-политический, а не личностный характер.

Революционные события, предшествовавшие февралю и октябрю 1917 года, вынесли на поверхность политической жизни десятки движений и тысячи фигур, но к власти пришли две группировки. Их особенность состояла в том, что обе они исповедовали марксистские идеи классовой борьбы, уповали на диктатуру пролетариата и мечтали о коммунизме, который должен был наступить в результате мировой революции.

Между этими группировками имелись и существенные расхождения: одна из них отличалась стремлением сохранить российскую государственность и стать оплотом мировой коммунистической системы, другая - готова была сжечь и Россию, и население страны в топке мировой пролетарской революции. Лидером одной группировки был Сталин, другой – Троцкий.

Нужно заметить, что в годы Гражданской войны у Троцкого не было соперников по части массовых расправ с населением. Возглавив Реввоенсовет, он сосредоточил в своих руках колоссальную власть Министра обороны военного времени. По его указанию свирепствовали карательные органы. Реввоенсоветом только одного Южного фронта за период с ноября 1920 и по апрель 1921 года, то есть за 5-6 месяцев, в Крыму уничтожено более 80 000 человек^[15].

На юге России свирепствовала «тройка» сторонников Троцкого, в которую входили прославившиеся своей жестокостью Б. Кун, Р.С. Залкинд, Л. Михельсон. Именно они выполняли требование Троцкого «превратить Черное море в красное».

С особой жестокостью Троцкий относился и к казакам, которых считал «единственной частью русской нации, способной к самоорганизации». По его настоянию в 1919 году принята резолюция ЦК РКП(б), подписанная Я.М. Свердловым, «О полном уничтожении казаков». Позиция Троцкого сводилась к тому, чтобы навести страх и ужас на 11 миллионов казаков. Он требовал: «Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции»^[16].

Между Сталиным и Троцким стояло множество несовместимых разногласий, но не отношение к военным специалистам сделало их врагами. Будучи прагматиком, Сталин сдержанно относился к мировой революции. Он не отличался милосердием и не щадил врагов Советской власти, но был противником троцкистской идеи поголовного уничтожения казачества.

Антагонизм лидеров двух направлений в большевистской России проявлялся по многим вопросам. Например, кроме официальных должностей Наркома обороны и транспорта Троцкий занимался вопросами религий. В результате из 100 000 священников уже к 1919 году в живых остались не более 40 000 человек. Пол Джонсон, издавший в Нью-Йорке свою книгу «A History of Jena» (1987 г.), пришел к выводу: «Троцкий, как никто другой, символизировал насилие и демоническую власть большевизма и его намерение воспламенить мир»^[17].

Троцкий не только не скрывал масштабы злодеяний, к которым был причастен, но и бравировал этим. На съезде Коминтерна в марте 1920 года он заявил: «Кровь и беспощадность должны быть нашими лозунгами»^[17].

Борьба между сторонниками сильного государства и троцкистской оппозицией носила бескомпромиссный характер в годы Гражданской войны и обострилась после смерти В.И. Ленина. По мере укрепления Советской власти Троцкий и его сторонники активизировали конспиративную деятельность. В советской России была создана оппозиционная сеть, проводились тайные совещания, сформировалось троцкистское подполье. Троцкистские ячейки создавались в партийных и государственных учреждениях, в армии, дипломатическом корпусе. Под влиянием Троцкого долгое время находился Коминтерн.

В известной книге М. Сейерса и А. Кана «Тайная война против Советской России» говорится: «К осени 1934 года троцкистские террористические группы действовали по всему Советскому Союзу. На Украине и в Белоруссии, в Грузии и Армении, в Узбекистане, Азербайджане и в Приморской области на Дальнем Востоке в террористический аппарат вербовались фашисты и антисоветски настроенные националисты. Во многих местах операциями этих групп непосредственно руководили нацистские и японские агенты.

Был составлен список советских вождей, которых намечалось убить. Во главе списка стояло имя Иосифа Сталина. Далее следовали имена Климента Ворошилова, Вячеслава Молотова, Сергея Кирова, Лазаря Кагановича, Андрея Жданова, Вячеслава Менжинского, Максима Горького и Валериана Куйбышева...»^[18].

В зарубежной литературе приводятся сотни документов, раскрывающих планы Троцкого и его единомышленников. Частично эти материалы, в том числе переписка Троцкого с Бухариным, Пятаковым, Крестинским, Радеком, Тухачевским и другими, отражены также в исследованиях отечественных авторов (в том числе В.В. Кожинова, Т.В. Грачёвой и др.).

Накануне Второй мировой войны борьба между сторонниками сильного государства и троцкистами приобрела открытый характер и велась с использованием «карательных возможностей» Сталина, с одной стороны, и диверсионных – с другой. Своей ненависти к Сталину Троцкий не скрывал, а его обещания убить Сталина - широко известны.

На Сталине лежит вина за массовые репрессии. В еще большей степени по вине Троцкого реки народной крови пролиты в годы Гражданской войны. В равной степени со Сталиным он отвечает и за репрессии 20-30-х годов, за каждого «троцкиста», втянутого в борьбу за мировую революцию в ущерб советскому государственному строительству. Окажись у власти Троцкий – масштабы репрессий приобрели бы неизмеримо больший размах.

Понимание природы обострившейся в 20-30-х годах борьбы между сторонниками Сталина и Троцкого не снимает вопрос о масштабах репрессий. Первые достоверные представления об этом можно найти в документах КПСС. Например, в докладе И.В. Сталина на XVIII съезде ВКП(б) отмечалось, что за отчетный период, то есть с 1934 по 1939 год, «партия сумела выдвинуть на руководящие посты по государственной и партийной линии более 500 тысяч молодых большевиков»^[19].

Эти данные, безусловно, имеют отношение к пониманию процессов, протекавших в 30-х годах прошлого века. Во-первых, они свидетельствуют о масштабной картине кадрового обновления, но не означают, что полмиллиона «старых» партийных кадров были репрессированы. Во-вторых, кадровая «чистка», по всей вероятности, инициирована И.В. Сталиным, но в самой кампании была задействована и значительная часть общества. Наконец, граница между «палачами» и «жертвами» была зыбкой. Например, прославившийся своей жестокостью при подавлении «кронштадтского мятежа» М.Н. Тухачевский точно так же действовал против восставших тамбовских крестьян. По жестокости от него ничем не отличался другой руководитель карательных действий – В.А. Антонов-Овсеенко. Этот ряд примеров можно продолжать. 11 июня 1937 года к расстрелу приговорены В.М. Примаков, М.Н. Тухачевский, И.П. Уборевич, И.Э. Якир и другие, а судили их Я.И. Алкснис, И.П. Белов, В.К. Блюхер, П.Е. Дыбенко, которых вслед за этим расстреляли в 1938 году... Еще в сентябре 1918 года один из вождей революции, репрессированный в сентябре 1936 года, заявил, что мы должны увлечь за собой 90 миллионов из 100, населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить – их надо уничтожать. Спустя 18 лет автора этих слов, Г.Е. Зиновьева, расстреляли. По этому поводу соратник Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева, Н.И. Бухарин, в сентябре 1936 года высказался примерно так: что расстреляли собак – страшно рад.

Было кому радоваться и после того, как расстреляли самого Бухарина...

Как видим, проще всего «назначить» ответственным за репрессии 30-х годов одного И.В. Сталина. Сделать это можно, однако принять такое толкование нельзя: личности и процессы взаимосвязаны, но диалектика их взаимодействия никогда не бывает легко и просто объяснимой, о чем убедительно свидетельствуют исследования В.В. Кожинова^[20].

В новейшей литературе прежние представления о масштабах репрессий, навеянные фантазиями многочисленных «советологов», приобрели достоверный характер. Установлено, в частности, что «за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления» в 1937-1938 годах к расстрелу приговорены 681 692 человека^[21]; в 1939-1943 годах вынесли 39 069 смертных приговоров; за 1944-1948 годы - 11 282; в 1949-1953 годах – 3894^[22].

Психологическую атмосферу для истребления тех, кто попал под репрессии 30-х годов, готовили люди, порожденные Октябрьской революцией, преданные «идеалам социализма». Наиболее полно их идеология описана в книге Л.Д. Троцкого «Преданная революция», работу над которой он завершил в августе 1936 года, когда еще были живы и Зиновьев, и Каменев. В ней, в частности, он пишет: «Достаточно известно, что каждая революция до сих пор вызывала после себя реакцию или даже контрреволюцию, которая, правда, никогда не отбрасывала нацию полностью назад, к исходному пункту: Жертвой первой же реакционной волны являлись, по общему правилу, пионеры, инициаторы, зачинщики, которые стояли во главе масс в наступательный период революции: Аксиоматическое утверждение советской литературы, будто законы буржуазных революций «неприменимы» к пролетарской, лишено всякого научного содержания»^[23].

В принципе, это утверждение лишь в иной редакции повторяет известное изречение Бисмарка о том, что революции замышляют гении, осуществляют фанатики, а результатами пользуются проходимцы. Троцкий детализировал эти представления, старательно перечисляя в своей работе все, от чего отошли, предав идеалы революции, Сталин и его сторонники. Сталину инкриминировалось то, что советским обществом успешно ассимилируются «вчерашние классовые враги»; в высшие учебные заведения стали принимать не только выходцев из рабочих и крестьян; по «неравенству в оплате труда» СССР догнал и перегнал США; трактористы и комбайнеры стали иметь собственных коров и свиней; в стране возрождается семья и другие атрибуты «малокультурного мещанства»; по отношению к религии устанавливается нейтралитет; советское правительство возрождает казачество; восстановлены отмененные офицерские звания и т.д.^[24] Фактически Троцкий изложил взгляды той части общества, которая жила идеалами «военного коммунизма» и все «сталинские» новшества воспринимала как контрреволюцию. Понятно, что по законам политической борьбы за власть эту часть ВКП(б) нужно изолировать, что и сделано в ходе партийных чисток, а также в период репрессий 20-х – начала 30-х годов.

Следующий этап укрепления сталинского режима – преодоление «правого уклона», то есть дискредитация и искоренение той идеологии, которая порождена новой экономической политикой. Репрессии должны были обрушиться и на тех, кто стал исполнителем воли Сталина, выявлял, судил и истреблял радикальных революционеров, кто «стряпал дела» в 20-х годах.

В середине 30-х годов жертвами репрессий оказались люди, усилиями которых создавались психологические и другие условия для масштабных репрессий.

Анализ этого феномена стал предметом глубокого изучения природы сталинских репрессий В.В. Кожиновым, который относится к числу немногих историков, сохранявших объективность при оценке документов, фактов и событий. Он, в частности, обратил внимание на стенограмму «февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 года» (длился 11 дней – с 23 февраля по 5 марта), после которого террор и приобрел широкий размах. В стенограмме зафиксированы недвусмысленные призывы к беспощадному разоблачению «врагов», прозвучавшие из уст таких, вскоре подвергшихся репрессиям «цекистов», как К.Я. Бауман, Я.Б. Гамарник, А.И. Егоров, Г.Н. Каминский, С.В. Косиор, П.П. Любченко, В.И. Межлаук, Б.П. Позерн, П.П. Постышев, Я.Э. Рудзутак, М.Л. Рухимович, А.И. Стецкий, М.М. Хатаевич, В.Я. Чубарь, Р.И. Эйхе, И.Э. Якир и др. Нельзя не отметить, что «разоблачавшийся » непосредственно на этом самом Пленуме Н.И. Бухарин (в то время – кандидат в члены ЦК) в своих заявлениях «осыпал проклятьями всех своих уже «разоблаченных» к тому времени сотоварищей»^[25].

С точки зрения В.В. Кожинова, террор 1937 года – это не порождение козней каких-либо злодеев, а всей атмосферы фанатической беспощадности, создавшейся революционными катаклизмами^[26].

Репрессии 30-х годов XX века обрушились прежде всего на «большевистскую» часть ВКП(б). В январе 1934 года в партии состояли 1 874 488 членов и 935 298 кандидатов в члены ВКП(б).

К марту 1939 года в ВКП(б) насчитывалось 1 588 852 человека, а не 2,8 миллиона партийцев, если бы кандидаты в члены ВКП(б) с 1934 по 1939 год пополнили ее ряды. Арифметически «дефицит» в 1,3 миллиона человек почти совпадает с количеством «политических», репрессированных в 1937-1938 годах. Такое совпадение вряд ли можно считать случайным: объектом репрессий стала сама партия. С данной точки зрения 1937 год – это, безусловно, трагедия самой партии и, конечно, народа, частью которой она была.

По мере изучения различных источников потребность в достоверной информации нарастала. На рубеже XX и XXI столетий, когда стал развеиваться идеологический туман «социалистического обновления», появились работы специалистов, свободных от конъюнктурной сообразительности и политического угодничества.

Ответственное отношение к изучению социальной истории может объединить радикального демократа В.Н. Земскова, последовательного «сталиниста» И.В. Пыхалова, известных ученых А.Н. Дугина и Л.Л. Рыбаковского и классического представителя партийно-государственной элиты советского периода Н.К. Байбакова^[27].

Историческая социология дает реальную картину масштабных репрессий, отражавших острую борьбу за политическую власть.

По подсчетам В.Н. Земскова, за период с 1921 по 1953 год по политическим мотивам в СССР осуждены 3,8 миллиона человек. Почти такие же данные руководители Генпрокуратуры, МВД и Минюста СССР представили в 1954 году Н.С. Хрущеву (3774,4 тыс. чел.). Уже упоминавшийся сторонник И.В. Сталина И.В. Пыхалов называет 4 060 000 человек.

Есть подтвержденные исследователями данные, позволяющие утверждать, что за период с 1921 по 1953 год (то есть за 33 года, 30 из которых приходятся на время пребывания у власти И.В. Сталина) общее количество репрессированных составило от 3,8 до 4 миллионов человек, то есть 6-7 на 10 тысяч человек населения^[28].

По данным В.Н. Земскова^[29], сторонника, как уже отмечалось, либерально-демократических ценностей, численность всех осужденных и доля среди них репрессированных по политическим мотивам отражена в таблице 3.

Таблица 3

СССР
Год	Численность населения, млн человек	Общее число заключенных, тыс. человек
	156,0	179,0
	158,4	212,0
	160,4	268,7
	161,8	334,3
	159,3	510,3
	159,8	965,7
	161,7	1296,5
	163,8	1196,4
	167,0	1881,6
	190,7	2004,9
	194,5	1845,3

По его же подсчетам, с 1921 по 1953 год к высшей мере наказания приговорены 643 000 человек^[30]. И.В. Пыхалов называет цифру 799 500^[31]. По данным КГБ (1990 г.), с 1930 по 1953 год за контрреволюционные преступления осуждены 3 778 200 человек, из которых 786 100 приговорены к высшей мере наказания^[32].

Собственные подсчеты производил и Н.К. Байбаков. По его сведениям, в 1937 году в лагерях находились 104 826 человек, осужденных по широко известной 58 статье Уголовного кодекса, что составляло 12,8 процента от общего числа заключенных. В 1938 году доля этих заключенных возросла до 18,6 процента (из 996 365 заключенных по 58 статье отбывали наказание 185 324 человека, то есть почти каждый пятый осужденный).

С точки зрения сравнительной социологии любопытные данные привел в своих исследованиях В.В. Литвиненко^[33]. Прежде всего он систематизировал данные о численности населения и количестве заключенных в СССР за период с 1935 по 1940 год (см. табл. 4)^[33].

Таблица 4

На начало года	В целом по ГУЛАГу, тыс. человек	В т.ч. в ИГЛ, тыс. человек	Политические, находящиеся в ИГЛ, тыс. человек	Доля политических ко всему контингенту ИГЛ, %	Доля политических ко всему контингенту ГУЛАГа, %
	965,7	725,5	118,3	16,3	12,2
	1296,5	839,4	105,9	12,6	8,2
	1196,4	820,9	104,8	12,8	8,8
	1881,6	996,4	185,3	18,6	9,8
	1672,4	1317,2	454,4	34,5	27,2
	1660,0	1344,4	445,0	33,1	26,8
	1929,7	1500,5	420,3	28,7	21,8
среднегодовое 1935-1936	1188,7	806,3	108,7	13,5	9,1
1937-1938	1658,0	1032,7	232,5	22,5	14,0
1939-1940	1730,5	1376,6	443,7	32,2	25,6

В процентах доля заключенных в составе населения медленно росла (1930 г. – 0,11%, 1931 – 0,13%, 1932 – 0,17%, 1933 – 0,2%, 1934 – 0,31%, 1935 – 0,6%, 1936 – 0,8%, 1937 – 0,73%, 1938 – 1,19%, 1939 – 1,05%, 1940 г. – 0,9%), но после 1940 года пошла на спад. «Советская» ситуация 1930-1940 годов по числу заключенных, находящихся в пенитенциарных заведениях, мало чем отличается от настоящего времени – демократической России и США (см. табл. 5)^[33].

Таблица 5

Год	Россия	США
Числен. населен., млн чел.	Общ. число заключен., тыс. чел.	В процентах	Числен. населен., млн чел.	Общ. число заключен., тыс. чел.	В процентах
	148,5	772,0	0,50	256,5	1295,2	0,50
	148,6	876,0	0,58	259,9	1369,2	0,52
	148,5	929,0	0,60	263,1	1476,6	0,56
	148,4	1017,91	0,68	266,3	1585,6	0,59
	148,3	1048,0	0,70	269,4	1646,0	0,60
	148,1	1018,3	0,68	272,6	1743,6	0,63
	147,8	1014,5	0,68	275,8	1816,9	0,66
	147,5	1060,3	0,70	279,0	1893,1	0,70
	146,9	925,1	0,60	282,2	1935,9	0,69
	146,3	980,2	0,66	285,1	1961,2	0,69
	145,6	877,4	0,60	288,0	2033,0	0,70

Как видим, количество заключенных в России и США на протяжении 1992-2002 годов, то есть в течение 10 лет, практически совпадает по всем годам. Все расхождения до 1999 года – незначительны. В России «посадок» было чуть больше. Начиная с 1999 года в пенитенциарных заведениях США (в диапазоне от 0,03% до 0,1%) заключенных стало больше.

Что же касается ГУЛАГа, то ему до демократической России и современной Америки далеко. По количеству заключенных, отбывавших наказание в российских местах лишения свободы в 2002 году, ГУЛАГ приблизился в 1937 году (0,73% населения) и опередил современную Россию только в 1938-1939 годах.

В расчете на 100 000 человек населения число заключенных в СССР 30-х годов было меньше, чем в нынешних России и США. Так, в 1930-х годах в СССР в среднем было 583 заключенных на 100 000 человек населения. В 1992-2002 годах на 100 000 человек населения в России в среднем насчитывалось 647 заключенных, а в США – 626.

Тем не менее, репрессии в Советской России носили действительно массовый характер. Однако, по соображениям, далеким от поиска истины, реальные масштабы социально-политической трагедии сфальсифицированы: преувеличены в десятки и сотни раз. Историческая правда, основанная на фактах, возведена в квадрат. «Правда, возведенная в квадрат, – справедливо заметил Н.К. Байбаков, – уже не правда, а подлость»^[34].

Приведенные данные необходимы не для реабилитации сталинских репрессий или ревизии современных идеологических доктрин. История – наука точная. И она требует ответственного отношения к изложению фактов и добропорядочного воспроизводства явлений и процессов. Конъюнктурная сообразительность уже не раз изображала Ивана IV то реформатором, то душегубом. Пора возвести в обязательный принцип исторического исследования ответственность и профессионализм.

В 1940 году естественный прирост населения СССР составлял 13,2 на тысячу жителей^[35]. На каждую женщину приходились тогда трое детей, и в стране было на 31,1 миллиона жителей больше, чем в дореволюционной России.