МИНИСТЕРСТВО ТРУДА И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МИНИСТЕРСТВО ТРУДА И СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

им. М.В. ЛОМОНОСОВА

 

И.П. Рязанцев, М.С. Халиков

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ

Рекомендовано к изданию Межведомственной комиссией по профессиональной переподготовке и повышению квалификации государственных служащих

Рязанцев И.П., Халиков М.С.

Экономическая социология (региональный аспект): Учебное пособие. - М.: МАКС Пресс, 2003. - 396 с. ISBN 5-317-00708-9 В учебном пособии рассматриваются актуальные проблемы экономической социологии в региональном разрезе. В книге…

ОТ АВТОРОВ

Процессы, которые актуализировались после распада СССР, как отмечают многие специалисты, во многом адекватны западным. Как отмечает А. Ландобасо,… Вместе с тем, хотелось бы отметить особое положение, особый «статус» России в… Научный и практический интерес к региональной проблематике значительно возрос за последние годы не только в связи с…

ГЛАВА 1 Теоретико-методологические основания анализа региональных систем в экономической социологии

Тема 1. Гносеологические корни экономической социологии и ее место в системе социальных наук

Занятие 1. История возникновения экономической социологии как науки

1.Предмет и задачи экономической социологии

 

Весь исторический путь научного знания в любой области имеет свои этапы - от ее возникновения до перехода в иное качество. Начальный этап зарождения любого научного знания - это открытие, и связано оно с именами людей, событиями и явлениями общественной жизни, которые никак не предсказываются, а имеют свою историю, зреющую в недрах бесконечного и непознанного мира. Как известно, экономическая социология как наука оформилась в 50-е годы в СШАв качестве своеобразного ответа на целый ряд вопросов, неразрешимых с точки зрения «чистой» экономической теории или социологии управления. По мнению Т.Н. Заславской и Р.В.Рывкиной , основными предпосылками ее возникновения послужили широкий круг идей и концепций, выработанных в рамках экономической науки; система социологических категорий, разработанных в рамках общей социологии, и достаточно развившаяся к середине 50-х гг. прикладная социология.[2] Современная экономическая социология не менее поливариантная. Так, в частности, Гарри Беккер[3], являющийся ярким представителем социологии рационального выбора, отправной точкой научного анализа считал определение рационального. Другой представитель новой экономической социологии, Марк Грановеттер[4], основывается на теории «заключённости» экономического действия в «социальных сетях», что дало возможность этому научному направлению анализировать вопросы, ранее считавшиеся чисто экономическими (например, ценообразование). Однако, несмотря на все различия, существует один элемент, который объединяет все модели в общую парадигму: все они в конечном итоге направлены на решение одной общей проблемы - определения новых границ между двумя фундаментальными общественными науками: экономикой и социологией.

2. История возникновения экономической социологии

Если схематично проанализировать развитие экономической социологии, то начать следует с конца XVIII века, с момента становления экономики как науки, когда не существовало заметного различия в теоретических работах между социальной и экономической тематиками[5].

Так, Адам Смит (1776) в своей работе «Богатство народов» рассматривает общество как единый социальный организм, обладающий набором необходимых стандартных функций. Экономическое развитие здесь рассматривается как одна из функций,но не выделяется в отдельное направление.

Начиная с 80-х годов XIX века происходит переход от «политической экономии» к «экономике», происходит радикальное отмежевание экономики от истории и социологии, образуется отдельная наука: экономическая история. Этот период характеризуется «битвой методов»,разразившейся между двумя представителями противоположных ветвей экономической мысли: Густавом фон Шмоллером (1838 - 1917) и Карлом Менгером (1840 - 1921). Для Шмоллера экономика была этически ориентированной наукой, объектом изучения которой является сообщество, как противоположность индивидуального.По его мнению, экономика должна рассматриваться как историческая наука, изучающая множество исторических фактов и на их основе выводящая закономерности и общие правила. Для Карла Менгера, представлявшего австрийскую экономическую школу и являющегося последователем английской экономической школы, главной задачей экономики было выделение общих абстрактных теорем. Главным результатом же «битвы методов» стала поляризация экономической науки и образование новой школы в экономике - исторической экономики.

К классическому периоду развития социологической наукиследует отнести работы Эмиля Дюркгейма и Макса Вебера, которые были заинтересованы в более широком развитии социологических аспектов экономических исследований. В частности, это прослеживается в работах Дюркгейма «О разделении общественного труда» и «Метод социологии». Дюркгейма можно считать пропагандистом экономической социологии как зарождающегося отдельного научного направления.Социологическая теория Дюркгейма была более чем, какая-либо другая основана на общественных процессах, поддерживающих экономическую структуру государства. Достаточно вспомнить тот факт, что в каждом выпуске основанного им журнала «L'Annee Sociologique» он настаивал на включении раздела по экономической социологии.

В своей работе «О разделении общественного труда» Дюркгейм пишет о том, что когда объекты исследования имеют как экономические, так и социологические аспекты, то последние могут быть более интересными. «...Экономические услуги, которые оно (разделение труда) может оказывать, в сравнении с производимым им моральным действием; истинная функция его -создавать между двумя или несколькими личностями чувство солидарности».[6] В результате «связываются между собой индивиды, которые без этого были бы независимы; вместо того, чтобы развиваться отдельно друг от друга, они соединяют свои усилия; они солидарны, и не только той солидарностью, которая действует в короткие мгновения обмена услугами, но и солидарностью, простирающейся гораздо дальше этого»[7]. Таким образом, Дюркгейм отрицает безличность экономических отношений в обществе, на чём настаивают ортодоксальные или «чистые» экономисты. В своих работах Дюркгейм последовательно доказывает, что подобная транзитарность, присущая ортодоксальной теории, устарела, и сотрудничество с социологией - это именно то, что необходимо современной экономической науке.

Практически одновременно с Дюркгеймом Макс Вебер пытался наладить научное сотрудничество с экономической и социологической теорией. Он пытается соединить неоклассический и исторический подходы экономической науки и социологию, и результатом этого синтеза явилась новая наука - «социоэкономика». По мнению Шумпетера, Вебер больше чем кто-либо другой пытался сблизить враждующие в «битве методов» стороны и популяризовал социоэкономику[8]. Две работы Вебера «Экономика и общество» (1922) и «Общая экономическая история» (1919) стали своего рода манифестом экономической социологии. Если Дюркгейм уделял основное место в своих исследованиях вопросам нравственности, религии и образования, как основам социальной жизни, то для Вебера одним из главных тезисов его исследований стала экономика.[9] В вышеупомянутых работах Вебер последовательно доказывает, что новая социология не может и не имеет права отворачиваться от экономических факторов, и что все без исключения социальные и даже нравственные проблемы взаимосвязаны с экономическими принципами. При этом Вебер занимался не просто анализом и критикой существующих теорий. В своих работах Вебер создаёт научную программу экономической социологии. Таким образом, внутри общесоциологического поля появляется уже не направление, а отдельная, относительно самостоятельная наука, - экономическая социология - со своими постулатами, методами и программой.

Вебер не даёт точного определения «социоэкономики», однако он подчёркивает, что данная наука является частью «наук о культуре» (Kulturwissenschaften) и включает в себя экономическую теорию, экономическую социологию и экономическую историю. Характерно, что большинство концепций экономической социологии[10] формировались именно «под знаком» категориального аппарата, разработанного М. Вебером и другими представителями немецкой социологии (Г. Зиммеля, И. Шумпетера и др.), что совершенно не случайно. По замечательному выражению А.Я. Гуревича, «дальнейшее развитие наук показало, что наиболее смелые и продуктивные прорывы к углубленной исторической эпистемологии были совершены на базе неокантианства», поскольку стало очевидно, что «исследователь имеет дело не с реальным феноменом прошлого,... но с создаваемым самим исследователем предметом науки». Предмет истории - экономической, политической, социальной - это «общественный человек в меняющемся времени, люди, которые переживают историю...Мы вступаем в диалог с ними, в диалог, который невозможен без наук о культуре»[11].

Концепция М. Вебера, изначально создававшаяся в диалоге с основными положениями кантианства, занимает столь большую роль в истории социологии и столь хорошо исследована, что, на наш взгляд, нет нужды останавливаться на ней подробно. Понятия «идеального типа» и «социального действия» важны для настоящего исследования, поэтому автор берет на себя смелость повторить их еще раз. Итак, идеальный тип (по Веберу) - это чисто идеальное пограничное понятие, которое создается посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения и соединения на этой основе множества существующих: единичных явлений, соответствующих этим односторонне выделенным точкам зрения, в единый мысленный образ, отсутствующий в реальной действительности.[12] Функция понятия, соответствующая идеально-типическому образу, состоит в том, чтобы быть использованным в процессе познания в роли средства для сравнения с эмпирической действительностью и установления степени отклонения действительности от соответствующей понятию абстракции.

Согласно Веберу, идеальный тип выполняет свою функцию благодаря тому, что он не только содержит некоторые элементы действительности, представляющиеся исследователю типичными, но и является одновременно абстрактным мыслительным образом; задача таких конструкций - понять социальные действия и тем самым дать причинное объяснение процесса их протекания и оказываемых ими воздействий; найти общие правила событий безотносительно к их пространственно-временному определению. Таким образом, в отличие от неокантианцев, приравнивавших способ образования социологических понятий к естественнонаучному способу, Вебер приравнял его к историческому, включив социологию в совокупность «наук о культуре». Рассматривая же экономические отношения как одну из форм социального действия[13], Вебер выводит данное действие в область культурно-аксиологических ориентации[14].

Разработанный Вебером подход к изучению общества и экономики помог сближению ортодоксальной экономики и экономической истории. Вебер призывает учёных не останавливаться на изучении сугубо экономических вопросов, так как это приводит к самоограничению экономической науки и, как следствие, тормозит её развитие,что не позволяет расширить её научный аппарат. Его интересы затрагивают широкий круг институциональных проблем, которые наиболее полно могли бы быть исследованы не одной экономической наукой, а экономической наукой в сотрудничестве с социологией. Вебер затрагивает весь спектр отношений индивида в обществе. Экономика, политика, право, мораль, религия - все эти вопросы исследуются Вебером с позиции и с помощью нескольких наук: экономики, социологии, права, антропологии, истории, истории религии и политологии.Всё это позволяет ему создать модель общества и общественного развития, не избегая каких-либо общественных институтов. Такой подход и широта охвата доказывают правильность разностороннего и междисциплинарного подхода к изучению социально- экономических проблем общества.

Начиная с 20-х годов двадцатого столетия современная экономика развивается самостоятельно и в ней обнаруживается сильное влияние математики. Этот период развития экономической науки, называемый неоклассическим, характеризуется независимым развитием экономики от общества.

Центром социально-экономической школы в первой половине XX столетия стал Новый Свет - США, что было обусловлено быстрым индустриальным развитием этого континента. Социологическая школа Нового Света была представлена такими американскими исследователями, как Чарльз Коули [15], Талкот Парсонс и Нил Смелзер. Значение парсоновской социологии состоит в том, что он не только сблизил экономику и социологию, но его влияние усилило и укрепило это разделение.

Как считает Парсонс, краеугольным понятием экономической теории является понятие разделения труда,но в это понятие необходимо ввести новый смысл, определяющий различные функции экономики и социологии. Экономическая наука будет заниматься изучением той части причинно-следственной цепи (means - ends chain), которая связана с рациональной адаптацией скудных средств достижения цели к разнообразию этих целей, а социология - той частью этой цепи, которая связана с первичными ценностями.Такое понятие разделения труда позволит решить проблему большого содержания социологических (а также психологических, биологических, и т.д.) постулатов в социологии.

Тем не менее, по мнению Парсонса, существует огромное поле для взаимодействия этих наук. В своей работе «Структура социального действия» он подчёркивает невозможность проведения исследования на высоком уровне, если исследователь обладает знанием только в экономической или только в социологической области.

В 40-х годах Парсонс разрабатывает теорию структурного функционализма, основной целью которой является определение структур, обладающих функциями, необходимыми для существования социальной системы, а также определение самих этих функций различных структур в социальной системе. Так как некоторые функции являются по своей сути экономическими, то экономическая наука представляется «подсистемой, отличающейся от других подсистем общества. Особый экономический аспект теории социальных систем, таким образом, есть специальный случай общей теории социальных систем»[16]. И, следовательно, экономическая теория может быть выведена из общей теории логическим путём. Однако, здесь представляется, что не экономическая теория требовала разработки, а, напротив, парсоновская теория пыталась найти для неё место в ряду своих категорий. Этот синтез был искусственным, что опять же не дало возможности сближения экономической теории и экономической социологии. Такое отношение к экономической науке со стороны яркого и признанного представителя социологии, к сожалению, не способствовало сближению этих двух дисциплин.

Другое направление экономической социологии возникло более или менее независимо от теоретической экономики и социологии в тот момент, когда психологи, социологи и антропологи начали проводить эмпирические исследования на заводах в США, и это направление получило название «индустриальной социологии». Первые исследования были проведены в 40-х годах, а первые руководства по проведению таких исследований появились в конце 40-х - начале 50-х годов. «Индустриальная социология» была сфокусирована на производстве,особенно там, где существовала сдельная оплата труда, несмотря на то, что не более 30% рабочих получали зарплату по этой системе оплаты. Такой интерес социологов был вызван не чем иным как заинтересованностью владельцев заводов и фабрик в изучении зависимости производительности труда рабочих от различных факторов, и, естественно, их желанием получить более высокую прибыль. Именно поэтому представителей индустриальной социологии, перед которыми стояли сугубо практические задачи, в шутку называли «му-социологами», подразумевая цель их работы - добиться большей производительности труда рабочих («выдоить» рабочих). Это является хорошим примером «заказа» со стороны общества, явившегося толчком развития экономической социологии. Хотя в период 1945 - 1965 гг. исследования таких социологов, как Уайт, Дэлтон, Крозьер и были блестящими, их цель была специфичной и ограниченной. В это время ещё не было теоретической базы, позволившей бы развить теорию индустриальной социологии до более абстрактных уровней. Более того, индустриальная социология была оторвана не только от теоретической социологии, но также и от экономической теории.

Таким образом, к концу 60-х годов двадцатого века выделилось два направления экономической социологии - индустриальная социология и структурно-функциональная теория (теория Парсонса), которые оказались не способными к развитию экономической социологии в широком научном плане. Индустриальная социология, исследуя человеческие отношения в производственном процессе, не уделяла должного внимания организационной структуре и социальной среде внепроизводственной организации. Слабые попытки сделать это выявили лишь отсутствие необходимой теоретической базы. Парсоновская теория так и не стала лидирующим социологическим направлением, так как, с одной стороны, не подкреплялась в достаточной степени эмпирическими исследованиями, а с другой - политическая переориентация в обществе не позволяла социологам работать в рамках парсоновской теории.

В конце 60-х годов возникает на неоклассической почве новая версия экономической социологии - «экономический империализм». Этот термин впервые встречается в работе Ральфа В. Саутера «Введение в относительную экономику, базовое исследование механики и источников расширяющейся экономической вселенной», опубликованной издательством Колумбийского университета в 1933 году. В этой работе подчёркивается необходимость захвата экономикой предметных областей других социальных наук, так как это обогатит понятийный и инструментарный аппараты экономической науки. Этот подход не был поддержан экономистами и вызвал резкую критику со стороны социологов, В частности, Парсонс выступил с резкой критикой такого подхода. Лишь в конце 50-х годов были осуществлены первые попытки анализа социальных аспектов экономической жизни в рамках теории экономического империализма. Представителями этого направления являются такие учёные, как Гарри Беккер («Экономика дискриминации», 1957 г.) и Энтони Доунс («Экономическая теория демократии», 1957 г.). Эти работы явились началом проникновения в экономическую теорию методов социологии, политологии, экономической истории и антропологии.В 60-х и 70-х годах появляются работы, посвящённые праву (включая криминалистику), демографии, образованию и теории организаций. Экономическому империализму свойственно более широкое понимание предмета экономической науки, и включение в исследование таких тем как влияние преступности, брака и разводов, рождаемости и т.д. на экономическую жизнь общества. Экономические, политические и правовые институты понимаются новой институциональной экономикой как результат достижения рациональными индивидами своих интересов.

Однако, в то время как представители экономической науки заново открывали для себя социальные институты, социологи обратили более пристальное внимание на экономику. В конце 70-х годов двадцатого века на базе развитой индустриальной социологии зарождается «новая экономическая социология». Её главными представителями являются ученики Харисона Уайта -группа молодых социологов («гарвардская группа»), сферой интересов которых стала экономика: Роберт Эклз, занимающийся проблемами экономической организации, Марк Грановеттер -рынки труда, Майкл Шварц - финансовые инфраструктуры, Уэйн Бэйкер - рынок ценных бумаг, и целый ряд других социологов. В то же время в социологии появляется новое веяние. Привычное деление учёных на школы уже не является всеобъемлющим процессом. Многие социологи предпочитают работать независимо от какой - либо группы и создавать индивидуальные теории. Так, независимо от гарвардской группы некоторые американские социологи стали заниматься экономическими вопросами вне какой -либо школы. Наиболее заметные теории были созданы такими социологами, как: Вивьяна Зелитцер, Сюзан Шапиро, Митчелл Аболафиа и др.

Почему именно в это время произошло такое широкомасштабное признание экономической социологии как отдельной дисциплины? Самостоятельное развитие экономики и социологии, происходившее в течение двух столетий, привели к осознанию учёными обеих этих дисциплин того факта, что изучение проблем экономической жизни человека без учёта его социальной сущности, и наоборот, изучение социальной жизни человека, не принимая во внимание экономические аспекты, далее становится невозможным.Огюст Конт и Карл Маркс, Эмиль Дюркгейм и Макс Вебер на много десятилетий опередили своё время, предвидя синтез социологии и экономики. Критика абстрактности чистой экономической науки Контом, вклад Карла Маркса, пропаганда экономической социологии Дюркгеймом и Вебером привели через много лет к её признанию, как со стороны представителей экономической науки, так и со стороны социологов. Именно работы этих учёных составляют традицию экономической социологии.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Каковы цель и задачи экономической социологии? Каковы причины ее возникновения?

2. Назовите основные этапы становления экономической социологии.

Что такое «битва методов»?

3. Дайте краткий очерк деятельности Э. Дюркгейма, М. Вебера, Т. Парсонса, Нила Смелзера.

4. Кто такие «му-социологи»?

Что такое «Новая экономическая социология»?

Занятие 2.Понятие экономической социологии

От рассмотрения истории становления экономической социологии как науки необходимо перейти к выявлению ее предмета. Р.Сведберг и М.Гранноветтер в работе «Социология экономической жизни» выделяют три положения, имеющие большое значение для экономической социологии:

• экономическое действие, есть форма социального действия;

• экономическое действие, есть социально обусловленное действие;

• экономические институты по сути своей являются социальными конструкциями.

В экономической социологии, как и в экономике, понятие экономического действия лежит в основе теории. У А.Смита мы встречаем понятие «экономического человека», которое лежит в основе теории экономического действия. Он считает, что экономическое присуще первоначально каждому индивиду, которое определяется врожденной склонностью человека.

Экономическое действие «экономического человека» является рациональным действием и поэтому это действие понимается как особый тип человеческого поведения и таким образом, может рассматриваться отдельно от других мотивом человеческого поведения.

Представление экономического действия, как некой закрытой системы, независимого и определяющего другие типы действий приводит к развитию экономической науки, так как дает возможность стать ей строго научной дисциплиной.

Экономическая социология рассматривает экономическое действие, как одно из слагаемых социальной системы и этим она отличается от экономики. С социологической точки зрения, очевидно, что экономическое действие не может быть «отделено от поиска одобрения, статуса, социальности и власти». И то, какое влияние эти факторы оказывают на экономическое действие, исследуется экономической социологией с момента ее возникновения. Дюркгейм отмечал в своей работе «О разделении общественного труда», что чистое экономическое действие не может объединить людей кроме как на короткий промежуток времени. Действие это, является лишь одним из множества социальных мотивов, позволяющих людям сознательно объединяться в общество, - «следовательно, даже там, где общество полнее всего строится на разделении труда, оно не превращается в совокупность отдельных атомов, между которыми могут устанавливаться только внешние и мимолетные контакты. Члены его соединены связями, простирающимися далеко за пределы коротких моментов совершения обмена».

Рассматривая социологические теории экономического действия, нельзя ни обратить внимание на концепцию Карла Маркса, основанную на неизбежной необходимости индивидов объединяться в производственном процессе. Экономическое действие одного индивида всегда, так или иначе, связано с действиями других участников производственного процесса, с которыми он вступает в производственные отношения. Теория Маркса содержит набор созданных им элементарных экономических понятий, на базе которых он выстраивает свою модель общества, все связи в котором строятся на иерархии производственных отношений и собственности на средства производства.

Иную концепцию экономического действия мы находим у Вебера. Здесь можно сослаться на его работу «Экономика и общество» (23), в частности на вторую главу этой работы. Вебер исходит из того, что понятие экономического действия одинаково трактуется в экономике и экономической социологии, а именно как удовлетворение индивидом потребности в необходимых для жизненного цикла предметах. Вебер говорит о том, что экономическое действие ориентировано на поведение людей («it takes account of the behavior of others») и заключается в самом их поведении. Это действие рождается в процессе встречи индивида с другими людьми, общения разговора с ними, размышлении о них и так далее. Во всех этих случаях человек рассматривает поведение других людей через призму «социально обусловленных смыслов» (socially constructed meanings). Здесь прослеживается сходство с идеей «коллективных представлений», которая присутствует в работах Дюркгейма.

Второе отличие экономического действия в экономической социологии от экономического действия в экономике, по мнению Вебера, заключается в отношении к власти. Вебер определяет социологическую концепцию экономического действия как контроль «фактора» над ресурсами, осуществляемый в основном экономическими средствами («peaceful exercise of an actor's control over resources which is in its main impulse oriented to economic means») и включающий в себя критерий власти. Экономика составляет основной источник власти в обществе, говорит Вебер, подразумевая под властью «санкционированную и легализованную власть контроля и распределения» («Verfugungsgewalt»). Тому, в чьих руках сосредоточены экономические средства, принадлежит и общественная власть.

Исходя из такого подхода к определению экономического действия, Вебер делает выводы и о других характеристиках социально-экономической жизни. Обмен, как один из основных признаков производства, по его мнению, есть разрешение конфликта интересов посредством компромисса между экономическими и социальными силами. При этом общественная группа, сосредоточившая в своих руках «контроль и распределение», идет на компромисс для создания необходимого социально-экономического баланса.

Следовательно, формальная свобода рынка подвержена влиянию со стороны власти, а значит, свобода эта достаточно иллюзорна.

Таким образом, все вышесказанное подтверждает социальную природу экономического действия. Это действие есть форма социального действия, и основывается на взаимоотношениях между людьми или группами людей, которые и являются его непосредственными носителями.

Экономическое действие не просто существует в социальной среде - оно является социально обусловленным (socially situated).

Для существования экономического действия необходимы, как минимум, два условия: идентичные представления людей об окружающих объектах и наличие более одного субъекта. Мы можем сделать вывод, что экономическое действие является таковым только при условии существования интеракции.

«Индивиды, интересы которых связаны с рынком, ориентируют свое поведение, рассматриваемое ими как «средство», на собственные типические, субъективные хозяйственные интересы в качестве «цели» и на столь же типические ожидания предполагаемого поведения других в качестве «условий» для достижения этой цели. Именно в интеракции и заключается социальная обусловленность, а, следовательно, направленность экономического действия, так как, совершая экономическое действие, индивид направляет его на другого индивида или на группу индивидов. Например, покупая какой-либо товар, мы совершаем экономическое действие, которое обусловлено интеракцией и идентичными представлениями, а также это экономическое действие является направленным на другого индивида - продавца, который в свою очередь может находиться в интеракции с производителем этого товара, а производитель - с поставщиком сырья и т. д.»[17]

Определив предмет и функции экономического действия, необходимо рассмотреть конкретные способы, благодаря которым эти действия осуществляются. Способы эти оцениваются с точки зрения социологической, а, значит, нас интересуют социальные, общественные носители экономического действия.

Предметом экономической социологии в наши дни стали такие макроэкономические процессы, как, например, вмешательство государства в экономику, теория экономического цикла и т. д. И все эти процессы так или иначе, связаны с ролью различных институтов в обществе. Причем под институтом понимается семья, профессия, производство и т. д.

Почему экономические институты можно назвать социальными конструкциями? С точки зрения Марка Грановеттера помочь ответить на этот вопрос помогут три различных концепции: концепция «социального конструирования реальности» в социологии знания; концепция «традиционального развития» («path - dependant development») в экономике; и концепция «социальных сетей» (social networks)[18].

Питер Бергер и Томас Лукман в работе «Социальные конструкции реальности» делают вывод о том, что институты не являются своего рода объективной, «внешней» реальностью, как может показаться на первый взгляд. Напротив, они чаще всего являются результатом медленного, социального развития. Когда некий процесс становится привычным и устоявшимся, то это и является институтом. Люди начинают ориентировать свои действия на определенный и санкционированный другими факторами набор действий, который, по их мнению, существует вне времени и не может быть другим (здесь можно наблюдать влияние Альфреда Шютца - представителя феноменологической школы в социологии). Однако Бергер и Лукман подчеркивают, что «невозможно адекватно понять институт без изучения исторического процесса, в котором он возник».

Концепция «традиционального развития» была разработана П. Дэвидом и Б. Артуром. Суть этой концепции заключается в том, что рациональное начало не всегда побеждает возникшую на ранней стадии при определенных обстоятельствах последовательность, которая в дальнейшем становится традицией, но которая может потерять свою рациональность по мере развития. Грановеттер применил концепцию «традиционального развития» к организационным и институциональным формам, доказав, что «экономические институты образуются посредством мобилизации ресурсов через социальные сети», но «под давлением предшествующего исторического развития общества, государственности, рынка и технологий». Здесь прослеживается сближение социологии и новой институциональной экономики - течения, возникшего после второй мировой войны. Институциональный подход характеризуется тем, что человек рассматривается «как биосоциальное существо, находящееся под перекрестным воздействием всей биологической природы и общественных институтов».

В работах Эндрю Шоттера «Экономическая теория социальных институтов», институты являются, по сути своей, способами решения «социально координированных игр» («social coordinated games»), то есть, способами предотвращения такой ситуации, когда индивидуальные рациональные действия приводят к иррациональным коллективным результатам.

«Экономические и социальные системы взаимодействуют также как (биологические) виды. Для обеспечения своего выживания и роста, они должны решать целый комплекс проблем, которые возникают по мере эволюции системы. Каждая проблема вызывает необходимость в некоторых адаптивных свойствах, то есть социальных институтах. ...Каждая эволюционная экономическая проблема требует социального института для своего разрешения».

Другими словами, социально-экономические условия приводят к неизбежности возникновения экономического института с такими характеристиками, которые не будут мешать причинам и условиям, приведшим к возникновению этого института. Экономический институт, стихийно возникший в обществе, сможет самостоятельно существовать в нем только в том случае, если он будет соответствовать всем историко-национальным, социальным, экономическим, психологическим особенностям общества. В противном случае потребуется его насильственное внедрение.

Подводя итоги, следует подчеркнуть, что объектная область экономической социологии характеризуется ими с двух сторон: в качестве эмпирических объектов и как предмет теоретических изысканий, с использованием категориального аппарата. К числу изучаемых эмпирических объектов относятся: социальные аспекты экономических институтов, социальные аспекты разных типов экономических систем, социальные группы в экономике и т. д.

Что касается теоретико-познавательной деятельности в данной области, то здесь наблюдается размытость границ и неразработанность экономико-социологических концепций, что значительно снижает познавательные способности этой науки.

Если исходить из того теоретического багажа, который накоплен отечественной экономической социологией, то он позволяет говорить о развитии экономической социологии в России. В работах известных исследователей экономической социологии Т.Н. Заславской и Р.В.Рывкиной указывается, что предметом экономической социологии является социальный механизм развития экономики, т.е. это социально-экономическая система, внутри которой складываются определенные связи между экономикой и человеческим фактором[19].

Социальный механизм понимается ими как система взаимодействий социально-экономических групп в сферах производства, распределения, обмена и потребления, регулируемая исторически сложившимися в данной стране типом культуры, системой управления экономикой и социальной структурой населения. Социальный механизм развития экономики регулирует социально-экономические процессы и поддерживает динамическое соответствие производственных отношений уровню производительных сил. Тем самым создает условия эффективного использования трудовых и материальных ресурсов, интенсивного научно-технического и социально-экономического прогресса.

Авторы подчеркивают, что объект экономической социологии может быть двух уровней. Первый - охватывает экономическую и социальную сферы, связанные между собой функционированием в них человеческого фактора. Второй - включает процесс, протекающий внутри них, подчиняющийся структурным закономерностям, что дает основание говорить о механизме его регуляции. Таким образом, объектом экономической социологии, на их взгляд, будет социальный процесс, порожденный взаимодействием экономической социальной сфер общества на основе активности человеческого фактора[20]. Пожалуй, это наиболее емкое и глубокое понимание предметной области экономической социологии. Другие исследователи экономической социологии в большей степени занимаются уточнением и расширением границ этой дефиниции.

Так, Г.Н. Соколова считает объектом экономической социологии взаимодействие двух основных сфер общественной жизни -экономической и социальной и соответственно взаимодействие двоякого рода процессов - экономических и социальных. Отмечается особенность объекта, состоящая в том, что описываются не отдельно взятые тенденции, наблюдаемые в сфере экономики и общества, и даже не взаимосвязи между ними, а нечто более сложное: механизмы, которые порождают и регулируют эти взаимосвязи[21]. При этом Г.Н. Соколова подчеркивает, что значимость взаимосвязи социальной и экономической сфер на разных этапах развития общества различна. На современном этапе развития отечественной экономики большое значение имеет влияние экономики на социальное развитие. В то же время практически не изучено влияние социальных регуляторов на развитие экономики.

По мнению Н.М. Токарской, объектом изучения экономической социологии являются закономерности функционирования социальных групп в системе экономических отношений. Как и ее предшественники, она в качестве объекта называет взаимодействие двух основных сфер общественной жизни: экономической и социальной. Особый интерес у нее вызывают не отдельно взятые процессы, а глубокие причины, порождающие взаимосвязи экономики и общества, механизмы, которые регулируют эти взаимосвязи. Экономическая социология вскрывает и описывает социальные механизмы, от которых зависит протекание экономических процессов, влияние социальных регуляторов на экономическое развитие[22].

Согласно ее представлению, ядром экономической социологии является социальный механизм развития экономики: устойчивая система экономического поведения социальных групп друг с другом и с государством по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг. Эта система регулируется, с одной стороны, социальными институтами, с другой - социально-экономическим положением этих групп.

Точка зрения Ю.В. Веселова несколько отличается от предыдущих. Он считает, что подходы к определению предмета экономической социологии зависят от общей методологической установки. Объект исследования экономической социологии, на его взгляд, ничем не отличается от объекта исследования экономической теории, и в том и в другом случае им является экономика, однако различаются методы исследования, заранее данные теоретические установки и способы мышления. Экономическая социология не подменяет экономическую науку, а дополняет ее, пытаясь вложить экономику в более широкий социальный контекст, показать ее зависимость от других подсистем общества, поэтому экономическая социология имеет более высокую степень общности[23]. Таким образом, автор так и не дает своей трактовки предмета экономической социологии, ограничиваясь лишь предположениями. В работе А.В. Дорина экономическая социология представляется как наука, изучающая социальные аспекты экономики. Автор определяет и предметную область науки, в которую, как он считает, входят:

• социальные и экономические (как отдельные и самостоятельные) явления общества и общественной жизни;

• совпадение социального и экономического;

• противоположность социального экономическому, противоречия между ними;

• влияние социального на экономическое (социальных факторов на экономические явления);

• влияние экономического на социальное (экономических факторов на социальные явления).

Здесь явно прослеживается социологический подход в оценке предметной области. Автор справедливо отмечает, что экономика развивается и функционирует для человека и во имя удовлетворения его потребностей, а не для осуществления каких - либо экономических целей как таковых. Экономика различается и оценивается с точки зрения удовлетворения этих потребностей. А.В. Дорин подчеркивает, что социология имеет «свои вопросы» в экономической сфере общества, однако необходимо определить границы компетентности и взаимоотношений со специальными экономическими дисциплинами. Поэтому он предлагает структурировать предметную область, выделив тематические разделы и направления:

• социология труда, профессий и занятий;

• социология распределительных, имущественных отношений;

• социология организаций;

• социология управления.

Отдельного внимания заслуживают еще две работы по экономической социологии, вышедшие примерно в одно и то же время. Это курс лекций В.В. Радаева, который попытался определить концептуальные рамки экономической социологии как особой исследовательской дисциплины, и «Экономическая социология» В.И. Верховина.

В.В. Радаев определяет предмет экономической социологии исходя из схемы М. Вебера: экономическая социология - это экономическое действие как форма социального действия. Социальное действие в веберовской интерпретации является основанием и одновременно внутренним элементом экономического действия. Раскрытие предмета экономической социологии посредством веберовских категорий экономического и социального действия, по мнению В.В. Радаева, определяет этот предмет с позиции методологического индивидуализма^.[24]

Отличительной особенностью подхода В.В. Радаева к экономической социологии состоит в том, что он, во-первых, предпринял попытку систематизировать тот теоретический багаж, который выработала экономическая и социологическая мысль (при этом, ограничившись лишь анализом работ западноевропейских ученых, хотя к этому времени уже были опубликованы работы отечественных исследователей, достойные внимания), во-вторых, следовал социологической логике, согласно которой экономическая социология представляется как процесс развертывания системы социологических понятий в плоскость хозяйственных отношений.

Однако полного и объемного определения предмета экономической социологии В.Радаев так и не дает, предлагая читателям концептуальный эскиз и призыв к исследователям проблемы о необходимости разработки интегрального представления о предмете экономической социологии.

Трактуя экономическую социологию, как науку об экономическом поведении[25]. В.И. Верховин сознательно резко ограничивает предметное поле экономической социологии, фокусируя ее на изучении одной категории - «экономическое поведение», полагая, что изучение «единичного» позволит выявить некоторые «общие» свойства данной науки.

С точки зрения логики научного познания этот путь восхождения к истине известен как классический, однако это, что очевидно для всех не значит, что вся экономическая социология сводится к экономическому поведению или должна рассматриваться через призму экономического поведения. Для автора категория «экономическое поведение» является всего лишь «ориентиром», «исходным основанием поиска» предметного поля. И с этим следует согласиться.

Сравнивая эти две работы, можно сказать, что авторы, хотя и с разных методологических позиций и методических подходов, делают общую позитивную работу, приближающую нас к более полному пониманию предмета экономической социологии.

Проводя анализ определений предмета экономической социологии, выдвинутые отечественными исследователями проблемы, мы в большой степени склонны к пониманию предмета, предложенного Заславской Т.Н. и рыбкиной Р.В. и поддержанного впоследствии Соколовой Т.Н., Токарской Н.М.

Действительно, представляя объект экономической социологии, как взаимодействие двух основных сфер общественной жизни - экономической и социальной, порождающий социальный процесс, в котором активное начало принадлежит человеческому фактору, авторы приходят к мысли о функционировании социального механизма экономики, понимаемый ими как взаимодействие социально-экономических групп в области производства, обмена, распределения и потребления.

На наш взгляд, авторам удалось заложить концептуальную основу в осмысление предметной области экономической социологии. Задача последующих исследователей - раскрыть и конкретизировать ключевые понятия, разработать категориальный аппарат и создать методическую базу для проведения исследований в новой области научного знания - экономической социологии. В качестве резюме можно привести высказывание Ж.Т.Тощенко о том, что в настоящее время экономическая социология в большинстве научных работ рассматривается как комплекс проблем, имеющих четко выраженный социально-экономический и системный характер, в которых экономическое содержание имеет преобладающее значение.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Назовите этапы формирования экономической социологии.

2. Что является объектом экономической социологии?

3. Какие точки зрения на предмет экономической социологии существуют в современной социально-экономической литературе?

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

1. Вебер М. Избранные произведения. М. 1990.

2. Автономов B.C. Человек в зеркале экономической теории. М., 1999.

3. Экономическая социология и перестройка / Под ред. Т.Н. Заславской и Р.В. Рывкиной. М., 1989.

4. Соколова Г.Н. Экономическая социология. Минск. 1998.

5. Токарская Н.М., Озерникова Т.Г. Экономическая социология. Иркутск. 1995.

6. Радаев В.В. Экономическая социология. Курс лекций: учебное пособие. М., 1998.

7. Верховин В.И. Экономическая социология. М., 1998.

Тема 2. Предмет экономической социологии и регионология

Занятие 1.Основные определения

Однако, из достаточно богатого теоретического наследия по экономической социологии, фрагментарно представленной, близкой к нашей цели исследования можно найти рассуждения Т. Парсонса о социальных системах. Так, по мнению Т. Парсонса, «социальная система» и общество - понятия хотя и взаимосвязанные, но не совпадающие друг с другом. Общество - это особый тип социальной системы, достигший наивысшего уровня самодостаточности в отношении к своему окружению.Поскольку социальная система составляет интегративное «ядро» системы действия («единичного акта»), то «ядро» самой социальной системы представлено системой «социальной общности» - системой нормативных образцов, посредством которых упорядочивается и организуется совместная жизнедеятельность индивидов.

Главными чертами этой системы выступают, по Т. Парсонсу, упорядоченность отношений между индивидами и коллективность существования людей[26]. Развитие общества рассматривается Парсонсом как эволюционный процесс, включающий в себя структурную дифференциацию и взаимодействие систем и подсистем действия. На каждом новом уровне этот процесс сопровождается все большим упорядочиванием системных отношений, повышением внутренней сложности систем и большими возможностями для удовлетворения системных потребностей. Эти высказывания имеют отношение к нашему исследованию по той простой причине, что в экономической социологии региона определяющей категорией является регион, который при системном анализе выступает подсистемой общества. Регион, являясь по сути автономной, самоорганизующейся подсистемой, своеобразной «живой клеточкой» социума, говоря словами Парсонса, составляющей интегративное «ядро» социальной системы, воспроизводит себя и энергетически поддерживает социум.

Другой представитель западной экономической социологии Р. Сведберг, являясь основоположником «сравнительной макросоциологии»[27] проводит исследования между странами,акцентируя свое внимание не на отдельных социальных группах, а на целостных социальных системах.Он изучает проблемы экономики, политики, экологии, демографии на макроуровне, а его метод сравнительного анализа между странами дает основание для обозначения границ нового исследовательского поля для экономической социологии.

Учение о том, что общество выбирает среди широкого круга альтернатив те, которые позволяют с наибольшей выгодой использовать ограниченные производственные ресурсы[28],выдвинутое Р. Сведбергом (и М. Гранноветгером), в методологическом плане представляет для нас большой интерес. Поэтому основные положения, отмеченные авторами, могут быть применены и для анализа региона как целостной системы:

1. анализ отношений конкуренции между производителями, между потребителями, а также между производителями и потребителями в рамках рыночной системы.

2. обоснование ряда положений теории обмена, объясняющей и конкуренцию, и экономическую кооперацию как результат рационального стремления к экономическому успеху.

3. признание и обоснование того факта, что положения теорий обмена, социальной стратификации и других не только описывает институты и типы мотиваций в так называемых рыночных обществах, но дают неизбежный и естественный набор влияния в любом обществе, определяемом ограничением производственных ресурсов и феноменом конкуренции[29].

Парсоновское понятие системы получило свое дальнейшее развитие в рамках Франкфуртской школы социологии. Методологические разработки представителей этой школы, в частности, Ю. Хабермаса, вполне применимы к трактовке региона как открытой системы[30].

Изначально концепция Хабермаса строилась в терминах, общих для всей Франкфуртской школы - в терминах неприятия «ставшего», «вещного», технического. Хабермас предлагает четко разграничить сферы практики и техники. «.Сфера коммуникативного действия» - политика, право, культурапротивопоставляется Хабермасом «сфере инструментального действия»[31]. Основанием этого различения является «альтернативная структура действия»: если в первой из указанных сфер действие основано на взаимодействии общающихся людей и ориентируется на передаваемые традиционно культурные ценности,то во второй действие осуществляется исключительно по инструментальному образцу.Однако уже в конце 60-х годов содержание понятий применительно к современному социуму начинает меняться. Так, уже в работе «К логике социальных наук» Хабермас приходит к выводу о том, что социология, как наука, требует такой системы соотнесения, в рамках которых анализ содержания социальной деятельности должен совмещаться с анализом экономики и власти[32]. Переломным моментом в творчестве немецкого философа стала работа начала 80-х годов «Теория коммуникативного действия», когда идея о «колонизации» системой жизненного мира приобретает глобальный характер.

Фундаментальной для Хабермаса является оппозиция «система - жизненный мир». По мнению одного из западных исследователей творчества Хабермаса М. Пьюси, именно с помощью своей концепции системы Хабермас постигает сложные, в высшей степени дифференцированные ролевые структуры позднекапитали-стического общества. «Грубо говоря, - пишет Пьюси, - система соотносится с теми крупными сегментами современной жизни, что отъединены от общего коммуникативного опыта, выраженного в обыденном языке, и координируются через такие средства, как власть и деньги»[33].Как показывает Ю.Хабермас, такие значительные области жизненного мира, как публичная сфера, образование, гражданство в современном обществе начинают подчиняться императивам экономической подсистемы.

Если к системе относится, прежде всего, экономика и управление,то жизненный мир воссоздается, прежде всего, через процессы культурного воспроизводства, социальной интеграции и социализации. В качестве структурных компонент жизненного мира этим процессам соответствуют культура, общество, личность.Таким образом, жизненный мир является тем горизонтом, в котором изначально находятся коммуникативно-действующие, общающиеся индивиды[34], опираясь при этом на достоверности здравого смысла.

Таким образом, на наш взгляд, можно сделать ряд важных выводов:

1. Область изучения региона как сложно структурированной социально-экономической системы должна восприниматься как закономерная часть исторического социально-культурного цикла, развивающегося по законам, отличным от законов «точных» наук. Методология, успешно действующая в последних, «не работает» при исследовании реальных экономико-функциональных коммуникаций, что заставляет исследователя искать новые пути их изучения. 2. Создание единого коммуникативного пространства вовсе не означает смешения экономических и социальных структур. Реальные различия между ними порождают необходимость создания регионологии как особой дисциплины.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что такое «система социальной общности» (Т.Парсонс)? Можно ли рассматривать регион как такого рода систему?

2. Что такое «система коммуникативного действия»? Что такое «система инструментального действия»? Что такое «жизненный мир?» (Ю. Хабермас)? Что из этих трех объектов изучается экономической социологией?

3. Попытайтесь соотнести понятие региона как «системы социальной общности» с каждой из этих трех областей.

Занятие 2 Традиционные ракурсы регионологии. «Парадигма зависимости и взаимозависимости». «Мир-система»

Анализ региональных систем, как правило, осуществляется с точки зрения определенного аспекта:

1. экономический или экономико-географический аспекты анализа взаимодействия между регионами, или «периферией», и метрополией, или «центром»[35]

2. анализ региональных систем с точки зрения социологии управления и политологии: взаимодействие между центральными и региональными властными структурами[36].

3. Исследование регионального взаимодействия как целостной системы, выходящей за рамки «чистой» экономической теории или теории менеджмента. Такие исследования, к сожалению, практически не распространены[37].

В ряде исследований, и российских, и зарубежных, содержатся попытки создания единой теории взаимодействия регионов и центра как целостной системы. Вообще, как отмечает О.В. Грицай, среди разного рода экономических теорий, относящихся к данной проблематике и разработанных для разного рода уровней -от глобального до межрегионального, можно условно выделить две группы: основанные на принципе функциональной интеграции разного рода регионов(теория Дж. Фридмана и К. Уивера, теория пространственного разделения труда Д. Мэсси и др.), и делающие упор на отношения «центр-периферия».Наиболее адекватными являются, на наш взгляд, идеи неизбежности перехода от парадигмы модернизации (т.е. признания необходимости «подтягивания» менее развитых территорий до уровня более развитыхза счет индустриализации, созданию очагов модернизации, способствующих ускоренному развитию менее развитых регионов) парадигме зависимости и взаимозависимости.

Классическим примером последних считается концепция Дж. Фридмана. Согласно этой концепции, неравномерность экономического роста и процесс пространственной поляризации неизбежно порождают диспропорции между периферией и центром.

• Периферия, с точки зрения Фридмана, представляет собой неоднородное образование, включающее в себяпериферию «внутреннюю» - непосредственно связанную с центром, и«внешнюю», на которую центр фактически не оказывает никакого влияния. На любом пространственном уровне центр и периферия связаны между собой различного рода коммуникационными потоками - информационными, товарно-денежными, миграционными, причем именно направление этих коммуникаций определяет характеристики взаимодействия периферии и центра, независимо от «дальности» взаимодействия. Движущей же силой, обеспечивающим постоянное развитие системы отношения «центр-периферия», по мысли Фридмана, служит «постоянная качественная трансформация ядра за счет генерирования, внедрения и диффузии новшеств»[38].

На данном этапе развития современной регионологии представляется недостаточным рассмотрение региона в традиционных аспектах анализа, - аспектах экономической географии и социологии управления. Утверждение о том, что «регионалистика... в традиционном понимании не является наукой» и «лишена своей теории»[39], с точки зрения автора этих строк, представляется не совсем обоснованным. «Поворот» данной дисциплины в область экономической социологии, помогает избежать целого ряда методологических просчетов и достичь определенности в понимании и теоретическом осмыслении конкретно-исторических реалий взаимоотношения Центра с регионами в России на протяжении XX столетия.

Как отмечалось выше, уже приблизительно к концу XIX - началу XX столетия становится, очевидно, что экономисту-приверженцу «классической» экономической теории не справиться с «экономической сложностью мира»[40]: усилия Веблена, Гэлбрейта, Вебера приводят к осознанию необходимости исследования экономики общества с учетом социальных структур; экономика начинает восприниматься как часть гораздо более широкой институциональной «системы».

• По определению классика экономической социологии, Док.. Смэлсера, экономическая социология представляет собой приложение общей системы отсчета, переменных и объяснительных моделей социологии к исследованию комплекса различных видов деятельности, касающихся распределения, обмена и потребления ограниченных материальных ресурсов [41], или, другими словами, дисциплину, изучающую «отношениямежду экономическими и неэкономическими аспектами социальной жизни»[42].

Таким образом, по мнению В. Радаева, речь идет не об «экономике социальных процессов, а о «социологии экономического действия» в понимании Вебера или «социологии экономической жизни» в терминах Смелсера. т.е. об основных понятиях социологической теории, развернутых в плоскость экономических отношений[43]. Этот поворот, на наш взгляд, с неизбежностью влечет за собой включение философско-культурологических параметров в анализ экономической ситуации [44].

Поэтому, совершенно не случайно, концепция системы как целостности оказалась созвучной идеям И. Валлерстайна, одного из авторитетнейших исследователей западных экономических систем. По мысли И. Валлерстайна, единицей анализа процессов дифференциации, интеграции и социальной эволюции является глобальная мировая система, обладающая своими собственными механизмами развития и не зависящая от внешнего окружения и внутренних социальных процессов.[45] Сформированный в период становления и развития Нового времени и господствующий ныне тип мир-системы - современная капиталистическая мир-экономика - не является единственной из всех возможных мир-экономик, однако, именно она смогла просуществовать достаточно долго, чтобы диктовать другим мир-системам свои условия. При анализе современной социальной структуры мы с неизбежностью приходим к выводу о том, что если речь и может идти о социальном развитии, то это развитие целостной мир-системы, сообщества, но не общества в том смысле, который традиционно вкладывали в это понятие. «У меня есть искушение сказать, - пишет Валлерстайн, - что в действительности мы идем не от сообщества к обществу, а от общества к сообществу, но и это тоже не вполне правильно. Скорее дело в том, что единственное наше общество, капиталистическое мировое хозяйство... создавало и создает наши многообразные, осмысленные сообщества»[46]. Структура той «мир-экономики», в которой живем мы, изначально содержит в себе неравенство,которое служит залогом динамической трансформации самой системы.

Согласно концепции мировых систем И. Валлерстайна, экономическое развитие каждой страны осуществляется в рамках всей системы мировой экономики, развивающейся по универсальным законам, причем различие между «периферией» и «центром» соблюдается на протяжении всего исторического процесса, хотя конкретное содержание понятий «периферия» и «центр» постоянно меняется. Валлерстайн выделяет три фундаментальных типа государств-участников современной мир-экономики:

1. «ядерные» государства,обладающие сильной и эффективной политической организацией, занимающие господствующую позицию в мир-экономике, и извлекающие максимально возможную выгоду из существующего разделения труда,

2. «периферийные» государства,составляющие в основном сырьевую базу мир-экономики,

3. «полупериферийные» страны,занимающие промежуточное положение по степени политической автономии внутри мир-системы.

По мысли Валлерстайна, эволюция мировой системы «сопровождается постоянным смещением географических центров социально-экономического и политического развития. Центры формируют вокруг себя периферию, стягивают к себе основные торговые и финансовые потоки, образуя единое экономическое пространство, в котором между центром и периферией устанавливаются иерархические отношения господства и подчинения» [47]. Основная шкала различий между ядром и периферией, по всей видимости, может быть определена следующим образом:

1. специализация на определенных типах продукции или производственных процессах (высокотехнологичных и капиталоемких в ядре и трудоемких на периферии);

2. характер эксплуатации (ядро эксплуатирует периферию);

3. уровень заработной платы (высокой/низкой);

4. структура экономики (сложной /простой) и т.д.

Существенным для теории Валлерстайна является понятие «полупериферию), которая рассматривается как промежуточное звено между центром и периферией, сочетает черты того и другого, и является своего рода стабилизирующим элементом в мировом разделении труда, наиболее динамичным звеном во всей системе.

И концепция Валлерстайна и концепция Фридмана выходят за рамки «классической» экономики и экономической географии. Однако следует отметить, что, несмотря на использование оригинальных методологий, многочисленные попытки западных авторов количественно измерить степень региональных диспропорций и объяснить их - хотя бы на материале достаточно хорошо исследованной Западной Европы - не всегда успешны. Что же касается российских исторических экономико-социальных реалий, то они, с точки зрения автора этих строк, еще более сложны. Помимо чисто экономических характеристик они включают в себя как минимум целый ряд параметров (культурных, политологических и т.д.), которые делают применение только количественных методов исследования недостаточными, «неработающими». Сложная и многозначная проблема взаимодействия между периферией и центром может быть правильно решена только с помощью применения методологии, свойственной «смежным» дисциплинам общественно-гуманитарного цикла.

Взаимодействие между «центром» и «регионами» является вариантом социальной коммуникации, социального действия. Коммуникация в данном случае мыслится как целерациональное поведение внутри региональной экономико-политической системы взаимодействия.Подобного рода подход к проблеме взаимодействия между Центром, который в таком случае -не просто географический центр страны или совокупность «центральных» регионов системы Валлерстайна, но специфическая экономико-властная единица, обладающая целым рядом своеобразных характеристик[48];и регионами, наиболее плодотворен. Под термином «регион» будет пониматься не экономико-географическая интерпретация термина, принятая в отечественной литературе («регион - крупная индивидуальная территориальная единица, например природная, экономическая, политическая)»[49]. Регион - это «область, район, часть страны, отличающаяся от других совокупностью естественных или исторически сложившихся экономико-географических или иныхособенностей, нередко сочетающихся с особенностями национального состава населения»[50], это «территория, представляющая очевидную общность с географической точки зрения, или такая территориальная общность, где есть преемственность, и чье населениеразделяет определенные общие ценности и стремится сохранить и развивать свою самобытность в целях стимулированиякультурного, экономического и социального прогресса»[51].Наиболее полным определением понятия «регион» является следующее:

• Регион - это сложноструктурированная территориальная, экономическая, социокультурная система, преследующая собственные интересы и цели развития и не имеющая политического суверенитета.При этом механизмы взаимодействия между самими регионами и регионами и Центром имеют не только политический, но экономический и социокультурный характер. Деление стран на центральные, полупериферийные и периферийные, предложенное Валлерстайном, сохраняет свое значение и для оценки регионов как частей более общей системы («страна»).

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Назовите традиционные аспекты анализа региональных систем.

2. Что такое «мир-система»? (И. Валлерстайн). Является ли система развитых рыночных отношений единственной «мир-системой»?

3. Что такое «периферия» (М.Фридман). Дайте определение.

4. Что такое «ядро» и «периферия» с точки зрения Валлерстайна? Чем они отличаются друг от друга?

5. Чем отличается фридмановская трактовка понятия «периферия» от предложенной Валлерстайном?

6. Что такое «полупериферия»? Дайте определение.

7. Назовите три фундаментальных типа государств-участников современной мир-экономики. Можно ли отнести современную Россию к странам полупериферийного типа?

8. Дайте определение понятия «регион».

Занятие 3.К экономический истории России: общий обзор[52]

 

Проблема адекватного анализа экономической истории России XIX - XX столетия с точки зрения отношений между регионами и Центром является, на наш взгляд, проблемой не только исторического или экономического дискурсов, - феномен исторического («диахронного») описания экономических («синхронных») структур неотделим, на наш взгляд, от той интеллектуальной практики, которая связана с самим предметом экономической социологии. Напомним, что многие наиболее значимые для данной дисциплины концепции формировались именно на основе исторического анализа экономической реальности, - такова, например, концепция Г. Зиммеля (работа «Философия денег»), В. Зомбарта («Современный капитализм»), М. Вебера («Экономика и общество», отчасти «Протестантская этика и дух капитализма») и многие другие. Для этого, безусловно, существует целый ряд объективных причин, связанных со спецификой формирования социологической теории в целом - с тем комплексом трудностей, которые, по удачному выражению Т. Адорно, вызваны тем, что «общество не единогласно, не просто, а также не нейтрально к любым налагаемым на него категориальным формам, оно заранее ждет иного от своих объектов, нежели категориальная система дискурсивной логики. Общество противоречиво и все же определимо, рационально и иррационально… системно и хрупко, представляет собой слепую природу и опосредовано сознанием»[53], и, следовательно, социологическая теория - способ самоописания общества - в той или иной степени зависит от его истории (экономической истории в том числе): фиксированные идеально-типические соответствия и структуры с неизбежностью должны основываться на реальном историческом, подчас дискретном и аморфном, материале. В этом смысле рассмотрение региональных отношений как диахронного процесса, предполагающего существование различных (в зависимости от типа региона) исторических сюжетов, представляется достаточно традиционным.

Уже в самом процессе становления различных видов и форм регионов России на протяжении последних двух столетий обнаруживается тяготение различных территорий России к тем или иным идеальным типам, - «центральным», «полупериферийным» и «периферийным», при учете использования данных когнитивных установок как «стартовых схем», основания для начала, но не конца анализа реальных сложных отношений между регионами и Центром. В качестве центральных регионов выделяются высокоразвитые регионы столичного типа, с большим уровнем концентрации высокотехнологичных производств, с относительно высоким уровнем заработной платы и, соответственно, уровнем жизни населения, - традиционно в качестве такого рода регионов в России выступали Москва и Санкт-Петербург (Ленинград); однако следует отметить, что целый ряд районов, по экономическим и социокультурным характеристиками приближавшихся к регионам столичного типа (так, на начало XX столетия к таким регионам принадлежали Южный, Уральский, Прибалтийский), в дальнейшем утрачивают свой «центральный» характер и развиваются в дальнейшем как «полупериферия».

Определенную сложность в классификации представляют, на наш взгляд, регионы, которые по своим параметрам представляют промежуточное звено от «центральных» регионов к «периферии», - группа экономически неразвитых районов преимущественно аграрной ориентации, зачастую соседствующих территориально со столичными регионами. Неоднородность экономических ориентации, этнического состава, многоукладность экономики, характерные для России в целом, наиболее ярко выражены именно в районах полупериферийного типа на протяжении всего исследуемого периода. Следует отметить, что данная категория регионов, как показывает настоящее исследование, также претерпевает значительные структурные трансформации, - так, к середине XX века в их состав входят ранее высокоразвитые Урал и Южный регион. Понятие экономического «центра» сливается, таким образом, с понятием Центра политического, что отражает сущность традиционных отношений между Центром и регионами. Вместе с тем, регионы полупериферийного типа достаточно гомогенны по показателям внеэкономического порядка: и для Центра, и для «полупериферии», как будет показано, характерны особые, несводимые друг к другу типы культурно-психологических укладов, типы ментальности.

Региональный процесс в России с неизбежностью связан и с формированием периферии как совершенно особого образования; причем уникальность российской ситуации заключается, на наш взгляд, в одновременном существовании двух типов регионов, которые с одинаковым правом можно назвать периферийными. Это, прежде всего, пространственно удаленные от центра страны территории, служащие, в силу своих географических, климатических и природно-ресурсных характеристик, своеобразной сырьевой базой страны (Сибирь, Дальний Восток, Крайний Север и т.д.). Для этих территорий характерны особые экономические и социокультурные коммуникации и связи, отличные как от коммуникаций «центра» и «полупериферии», так и от коммуникаций, получивших распространение и развитие в периферии как бы «другого типа» - тех территориях, которые в литературе советского периода получили название «национальных окраин». И сырьевые регионы, и «национальные окраины» (для экономической истории России последних двух столетий наибольшее значение имеет Северо-Кавказский регион), имея все признаки периферии по ряду характеристик (промышленность не является промышленностью «высоких технологий» и ориентирована прежде всего на первичную переработку сырья; структура экономики достаточно проста, уровень жизни населения довольно низок и пр.), существенным образом отличаются между собой и по экономическим показателям, и по культурно-политическим приоритетам, и по традиционным для того или иного «подтипа» регионов способа решения достаточно актуальных для периферийных регионов России национальных проблем. Так, если колонизация Сибири и Дальнего Востока, исторически осуществившаяся достаточно давно, привела, в конечном счете, к восприятию этих районов как традиционно русских территорий, то активная «колонизация» на протяжении XIX - начала XX столетия культурно развитых и климатически благоприятных «национальных окраин» (прежде всего Кавказа) привела к перманентной «национальной напряженности» в данном регионе.

Таким образом, в качестве «когнитивной схемы» можно предложить общую типологию регионов России, «центр» - «полупериферия» - «периферия: сырьевые регионы» + «периферия: национальные окраины». Автору хочется верить, что последующее изложение эмпирического материала покажет правильность данной когнитивной установки.

Понимание взаимодействия между регионами и Центром как особого рода «целерациональной коммуникации», включающей в себя целый ряд и экономических, и властных компонент («инструментального» («логического», экономического) и «коммуникативного» (социального) действия, осуществляемого на практике в форме неразрывного двуединства монетарной и властной сторон взаимовлияния Центра и регионов), при учете существующего многообразия региональных типов (и существующего многообразия внутри самого экономического строя страны) является основанием не только адекватной типологизации регионов. Проблема поиска удовлетворительного описания тех механизмов, которые и приводят, в конечном счете, к смене «либерального/этатистского» концептов во взаимоотношениях между регионами и центром, в определенном смысле находит свое решение именно в многообразии специфического реагирования тех или иных регионов на действие экономических и властных рычагов Центра. Безусловно, подобного рода соответствия достаточно сложны для описания. Однако, словами того же Адорно, «прямолинейность и простота не являются такими уж неотъемлемыми идеалами там, где сложен сам предмет; они представляют собой путь познания, на котором достижимо предвидение»[54], - хочется надеяться, что экономическая история России, рассмотренная, если так можно выразиться «через призму социологии», позволяет достичь если не «предвидения», то хотя бы ясного и отчетливого понимания совокупной сложности реального регионального процесса в России на протяжении последних двух столетий.

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

Основная

1. Автономов B.C. Человек в зеркале экономической теории. М. 1999.

2. Веселов Ю.В. Экономическая социология: История идей. СПб. 1995.

3. Грицай О.В. и др. Центр и периферия в региональном развитии. М. 1991.

4. Радаев В. Экономическая социология, М. 1997.

5. Толковый словарь по управлению. М. 1994.

6. Федерализм. Энциклопедический словарь. М. 1997.

Дополнительная

1. Гурней Б. Введение в науку управления. М., 1969.

2. Лексин В., Мильнер Б., Швецов А. Экономические отношения и управление в условиях федерализма // Вопросы экономики, 1994, №9, С. 17-29.

3. Лексин В., Швецов А. Региональная политика России: концепции, проблемы, решения. Статьи 1-10 // Российский экономический журнал, 1993, № 9; 1995, № 1, 2-3, 5-6; 1996, № 2-3, 1997, № 3-4.

4. Павленко. Регионы и региональная политика. // Вопросы экономики, №9, 1994.

5. Радаев В. Подходы к изучению человека в социальной теории // Российский экономический журнал, 1994, №8.

6. Рязанцев И.П. Социально-экономические отношения «регион-центр»: теория, методология, анализ. М., 1998.

7. Хансон Ф. Проблемы взаимоотношения центра и регионов в российской экономической политике. // Вопросы экономики, №9, 1994.

ГЛАВА 2 Формирование современных социально-экономических типов регионов России (конец XIX-XX вв.)

Тема 1. Социально-экономические типы регионов России и государственная региональная политика на рубеже XIX-XX веков

Занятие 1 Формирование центрально-промышленных регионов (Московская, Петербургская губернии, Урал) К началу XX века промышленное производство в Российской Империи было… 1. Центрально-промышленный регион(гл. обр. -Москва),

Уральский регион.

К началу XX века наиболее крупным промышленным регионом Российской Империи становилась Москва и Московская губерния, где важнейшей отраслью… Процесс концентрации производства в Центрально-промышленном регионе в 10-х… К началу XX века в Российской Империи сложился второй по своей значимости промышленный регион - Южный. В это время…

Занятие 2. Особенности консолидации регионов полупериферийного типа в России на рубеже веков

 

Иная экономическая ситуация, практически не сравнимая с уральской, московской или южно-российской, сложилась к концу XIX - началу XX века в ряде других регионов Империи. Находясь в непосредственной близости от экономически развитых регионов, ряд российских губерний влачили жалкое существование. Это прежде всего Орловская, Курская, Тамбовская, Воронежская губернии и Поволжье, которые можно обозначить как экономически неразвитые регионы, или полупериферию.

На протяжении всего рассматриваемого периода в истории России, регионы эти развивались медленно, в полной зависимости от экономической инерции поместного дворянства, от безденежья основной части населения, от отсутствия разведанных природных ресурсов, отсутствия инвестиций и нежелания местных и центральных властей кардинально решать застарелые экономические и социальные проблемы. Доля этих регионов в общероссийском промышленном производстве была крайне незначительна, промышленность была представлена в основном пищевой отраслью,характер специализации которой зависел от направления сельскохозяйственного производства того или иного уезда.Разумеется, и здесь имелись крупные предприятия, занимавшие видное место в промышленности страны. Это Мальцевские заводы в Калужской и Орловской губерниях, заводы металлической промышленности в Царицыне и Саратове. Однако, средний уровень концентрации производствав этих регионах был весьма низким.Например, в Саратовской губернии на одно предприятие в среднем приходилось немногим более 100 рабочих, в Нижнем Поволжье - немногим более 50[88].

В связи с характеристикой экономически развитых регионов Российской Империи, следует также упомянуть входившие в их состав территории, населенные «инородцами»,и не имевшими вообще никакой промышленности. Экономика этих территорий представляла собой главным образом пастбищное животноводство и существовала в условиях полуродового и полуфеодального общественного устройства. Натуральное хозяйство, которое вели тюркские и монгольские народы, отличалось крайней степенью консервативности и традиционности. Всяческое же вмешательство в традиционный хозяйственный уклад особенно животноводов-кочевников, что неминуемо происходило при освоении их земель русскими крестьянами, приводило к обнищанию и деградации целых народов. Разумеется, никакой финансовой и административной поддержки со стороны властей эти народы не имели, как не имела и российская казна сколь бы то ни было существенных доходов с проживания на территории Империи калмыков, башкир, чувашей. Исповедуя существенно трансформированные традиционными представлениями буддизм и ислам, данные этносы провоцировали у российский властей состояние определенного внутреннего дискомфорта, в немалой степени дискредитировали идею о восприятии России как европейского государства. В данных условиях ни о каком экономическом развитии территорий, населенных тюрко-моногольскими народами говорить не приходилось, чему способствовал и культивируемый взгляд на эти этносы как на инородное тело внутри православного российского государства.

Территории, занимаемые «инородцами», были достаточно обширны, при этом как бы вклинивались в места проживания русского населения. Последнее обстоятельство во многом сосредоточило транспортные коммуникации между регионами лишь на водных артериях, препятствовало строительству дорог, развивало такой малоэффективный способ грузоперевозок, как бурлачное судоходство (особенно ярко это проявилось в Поволжском регионе). Проживавшие на территориях слаборазвитых регионов нерусские народы, далеко не способствовали улучшению отношений Центра к этим регионам, развитию транспортных коммуникаций. Однако, разумеется, не они были основной причиной экономической отсталости, например, Поволжья, где проблема «инородцев» стояла особенно остро. Главным было то, что экономическим фундаментом неразвитых регионов оставалось полуфеодальное и патриархально-натуральное сельское хозяйство.Сохранение отсталых общественно-экономических отношений в Орловской, Курской, Тамбовской и других губерниях было связано с рядом специфических факторов, задерживавших развитие капитализма в сельском хозяйстве. К числу важнейших из них следует отнести помещичью собственность на землю.

Сразу после антикрепостнической реформы 1861 года значительная часть помещиков с оптимизмом, но, не имея никакого экономического и сельскохозяйственного опыта, бросилась переустраивать собственные хозяйства, лишившись к тому моменту бесплатной рабочей силы. Это время характеризовалось массовым выписыванием из Англии и Германии дорогостоящих сельскохозяйственных машин, покупкой дворянами породистого скота. Однако в наемные работники крестьяне шли неохотно; должного количества сельскохозяйственного инвентаря, рабочего скота, посевных материалов, которых у помещиков просто не было, не могла заменить продуктивная английская машина. Оптимизм быстро сменила полоса апатии и разочарования. Помещики массово отказывались управлять собственными хозяйствами, лишь сдавая в аренду крестьянам землю. К концу XIX века, таким образом, основное количество сельскохозяйственных угодий в Центральной России и Поволжье оказалось в арендном владении[89].На этих землях господствовала общинная форма землепользования, что послужило очередным шагом к упадку сельскохозяйственного производства в экономически неразвитых регионах России[90]. Согласно статистическим данным, к началу XX столетия в экономически неразвитых регионах России существовало всего лишь 8 тысяч единоличных крестьянских хозяйств, где хотя бы в небольшой степени использовался наемный труд; эти хозяйства и давали основную часть сельскохозяйственной продукции регионов; все же остальные хозяйства строились на общественных принципах производства, обуславливая тем самым нижайшую производительность[91].

Малое количество крупных предприятий, низко продуктивное сельское хозяйствоопределили традиционную бедность целого ряда регионов Центральной России. Однако общая характеристика экономически неразвитых регионов России была бы неполной, если не указать на значение мелкой промышленностив экономической жизни этих регионов. По данным, приводимым П. Хромовым, удельный вес мелкой промышленности в общей стоимости произведенной продукции достигал здесь 32%[92], хотя это не означало сколько-нибудь весомого вклада в развитие экономики России в целом: сумма производства мелкой промышленности в городах экономически неразвитых регионов составляла 700 тысяч рублей, в сельской местности (главным образом за счет кузнечного дела и изготовления транспортных средств) 1,7 миллиона рублей[93]. Следовательно, в слаборазвитых регионах Российской Империи мелкая промышленность размещалась, главным образом, в деревне, обслуживая сельскохозяйственное производство. Темпы развития этого производства были весьма низкими, поскольку находились в полной зависимости от развития сельского хозяйства.

Мелкая крестьянская промышленность Ярославской, Владимирской, Московской, Тверской, Костромской губерний, а также северо-западной части Нижегородской губернии не несла обслуживающей по отношению к местному сельскому хозяйству функции, будучи по сути связанной, прежде всего, с городской промышленностью как поставщик первично обработанного сельскохозяйственного сырья. Сельские кустари и ремесленники здесь являлись покупателями произведенной в деревне продукции, специализируясь главным образом на первичной выделке кож, овчин, подготовке шерсти к ее промышленному использованию, на распилке дерева, на доведении бревен до промышленного использования. По данным, приведенным Л.М Архиповой, в промышленно развитых регионах России подобным кустарным производством было занято около трети всех крестьян, что приносило им более значительные доходы, чем от обработки земли[94]. Все это говорит о том, что сама экономическая логика существования, казалось бы, однотипного производства в русской деревне в различного типа регионах была неодинаковой: в экономически развитых регионах она способствовала развитию капиталистических отношений в деревне, в экономически же неразвитых - не оказывала практически никакого влияния на экономическую эволюцию сельскохозяйственного производства.

Экономика неразвитых регионов России в конце XIX — начале XX веков не испытывала на себе существенного влияния общероссийского экономического подъема того времени, что обусловило явные диспропорции в развитии российских регионов.Внутреннее экономическое развитие как развитых, так и неразвитых регионов также было крайне неравномерным.Говорить об усредненных доходах крестьянства экономически неразвитых регионов России в целом не имеет особого смысла, поскольку таковые доходы зачастую сводились к мизерным цифрам. По вполне достоверным данным, подавляющее большинство крестьянских дворов Тамбовской, Орловской и Воронежской губерний погрязли в долгах. Долги эти имели довольно сложную структуру: различного рода недоимки, долги по оплате семенного зерна, долги по арендной плате за землю и т.п. По данным на 1901 год долги на среднестатистический крестьянский двор в оговоренных губерниях составили 70 рублей[95]. К 1905 году наметилась явная тенденция к существенному увеличению долгов[96]. Лучше была ситуация с доходами крестьян в Курской губернии и Поволжье. Среднестатистическое крестьянское хозяйство: в среднем - 14 рублей в год[97].

Многие авторы того времени указывают на полуголодное существование крестьян в экономически неразвитых регионах, на крайне скудный рацион их питания, на убогость одежды и жилищ, на широкое распространение желудочно-кишечных и венерических заболеваний. Как итог подобного качества жизни крестьян З.Я. Березняк рассматривает умственную, психическую и физическую деградацию крестьянства обозначенных регионов; исследователь приводит данные о динамике выбраковки крестьянской молодежи при призыве в армию в Орловской губернии: количество забракованных в 1875 г. составило 16%, в 1880 г. -23%, в 1885 г. - 26%, в 1890 г. - 36%. З.Я. Березняк отмечает, что возрастание случаев умственной, психической и физической неполноценности среди крестьянской молодежи связано еще и с тем, что многие молодые люди были вынуждены заниматься нищенством как промыслом, намеренно доводя себя в физическом и психическом смысле до состояния, вызывающего сострадание[98].

Реконструктивный анализ региональных отношений в России на рубеже XIX-XX веков показывает, что в указанный период времени государству был присущ достаточно широкий спектр производственных отношений, многоукладность экономики, которая во многом тормозила нормальные эволюционные процессы в экономике России. Крупные заводы с капиталистическим способом производства соседствовали с общинным устройством русской деревни, бедной и мало что производящей. Бурное экономическое развитие сочеталось с полным упадком, развитые регионы находились в непосредственной близости с неразвитыми. Подобные контрасты определяли экономическое лицо России на рубеже столетий, обусловливали логику дальнейшего развития регионов.

На неравномерность, разнородность экономической ситуации в Центральной России обратил внимание еще В.И. Ленин, утверждая, что законы развития промышленности как бы автоматически должны были перекинуться на центрально-российскую деревню, капитализация которой, по его мнению, должна была произойти неминуемо[99]. Однако же эта теоретическая опора на схожесть законов в капиталистической эволюции промышленности и сельского хозяйства могла выходить на какую-то реальность лишь в случае полной смены самих основ землепользования. При существовании же положения дел, когда в Поволжье и в центре России господствовало арендно-общинное земледелие, составлявшее основу хозяйства неразвитых регионов, экономический разрыв между регионами мог только усиливаться, никак не способствуя капитализации русской деревни. Иными словами, экономический подъем XIX - начала XX веков был характерен лишь для экономически развитых регионов Центральной России, в неразвитых регионах такой подъем даже не намечался и вряд ли произошел бы без кардинальной смены земельных отношений.

Сделанные выводы подтверждаются и рядом источников, сообщающих об уровне средней заработной платы рабочих на предприятиях рассматриваемых регионов, где промышленное производство замыкалось, главным образом, на обслуживании слабо развитого сельского хозяйства, что же касается заработной платы рабочих на металлургических заводах в Калужской, Орловской губерниях, Царицыне и Саратове, то она, несмотря на прибыльность предприятий, как бы «подтягивалась» до общего уровня заработной платы в неразвитых регионах в целом. Последнее можно объяснить, прежде всего, дешевизной рабочей силы (см. таблицу № З)[100].

Несмотря на низкую заработную плату рабочих на предприятиях неразвитых регионов России, питание таких рабочих мало чем отличалось от питания рабочих в Москве или Петербурге; вместе с тем, жилищные условия, быт, уровень распространения инфекционных заболеваний у рабочих неразвитых регионов отличались в лучшую сторону, нежели у рабочих промышленных центров, что объясняется меньшей скученностью населения в рабочих кварталах или отсутствием таковых кварталов.[101] В целом можно констатировать существенную разницу в заработной плате рабочих развитых и неразвитых регионов России. Повышение заработной платы в неразвитых регионах можно отнести на счет общей тенденции к повышению заработной платы в России в конце XIX - начале XX в.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какие регионы России конца Х1Х-начала XX века мы можем назвать полупериферийными? Почему?

2. Каковы основные социально-экономические характеристики полупериферийных регионов?

3. Объясните причины экономических диспропорций между развитыми промышленными и полупериферийными регионами.

4. Охарактеризуйте состояние крестьянского хозяйства в отсталых районах, используя такие социально-экономические характеристики, как динамика заработной платы и уровень жизни населения.

Занятие 3. Основные характеристики формирования периферийных районов России. Сибирь

Сибирский регион в конце XIX - начале XX веков развивался сообразно общим закономерностям развития и потребностям Империи. Титульной особенностью Сибири была поистине огромная территория с относительно малочисленным населением.Сибирское русское население, занимавшееся, главным образом, сельским хозяйством, делилось на несколько категорий: старожилов, староселов и новоселов. Старожилы - это потомки крестьян, заселявших Сибирь с XVI по XIX век. Староселы в отличие от новоселов были гораздо лучше обеспечены землей, скотом, инвентарем, среди них продукт зажиточных кулацких хозяйств был выше, чем у новоселов[102]. Всего в Сибири к началу XX века насчитывалось 1 миллион 400 тысяч хозяйств, в пользовании которых находилось 90 миллионов десятин сельскохозяйственных угодий[103]. Юридическим собственником земель сибирского крестьянства являлись казна и кабинет Его величества (личные земли династии Романовых), но фактически крестьяне обращались со своими наделами как с собственностью. Например, они могли обменять свои участки на частновладельческие земли; при постройке железных дорог, проходящих по землям крестьян, выплачивалась денежная компенсация.

В Сибири к началу XX века доминировала захватно-заимочная форма землепользования,позволявшая хозяевам, хорошо обеспеченным скотом и инвентарем, обрабатывать большие земельные площади. Такое положение сложилось благодаря обилию свободных земель и редкости населения. Сельская община не вмешивалась в процесс сельскохозяйственного производства, земельные переделы были довольно редким явлением и отличались от Центральной России тем, что крестьяне не переходили с участка на участок, а просто отдавали или получали отрезок земли[104]. С притоком переселенцев в начале XX в. свободных и удобных участков стало меньше. Это привело к усилению роли общины, которая стремилась ограничить захватное землепользование определенными рамками. Наименее обеспеченные крестьяне (как старожилы, так и новоселы) выступали за уравнительные переделы и укрепление общины. Однако, основная масса сибирского крестьянства (середняки и кулаки) выступала против этого процесса. К началу XX века в сибирской деревне назрело противоречие между двумя группами крестьянства, одна из которых выступала за усиление общинных тенденций, а другая придерживалась традиционных земельных отношений. К первой группе относились беднейшие, малоземельные, крестьяне, особенно необустроившиеся новоселы.

Отличительной чертой производительных сил сельского хозяйства Сибири явилось наличие существенного количества зажиточных слоев.В среднем по Сибири процент дворов кулацкой группы составлял 20-24%, середняцкой и бедняцкой - по 40%[105]. При этом, в отличие от Европейской России, понятия «бедняк», «середняк» и «кулак» были здесь наполнены особым содержанием. Сельский пролетариат составлял не более 8% деревенского населения, 118 тысяч дворов были безземельными[106]. Данная немногочисленная категория крестьян существовала продажей собственного труда более зажиточным хозяевам. Цены же на рабочие руки в Сибири были гораздо выше, чем в Центральной России и Поволжье, особенно во время уборки урожая. Бедняцкое хозяйство имело посев до 4-х десятин, 1-2 лошади,[107] что не могло прокормить крестьянскую семью. Поэтому бедняки часто сдавали свои небольшие участки в аренду, а сами нанимались к зажиточным крестьянам, стараясь скопить деньги на развитие хозяйства.

Середняцкие хозяйства Сибири были на порядок крепче и зажиточнее своих центрально-европейских аналогов. Опись имущества середняки Красноярского уезда Енисейской губернии дает возможность судить о его материальном достатке. Жилой дом оценивался в 1060 рублей, амбар - 100 руб., пекарня - 150 руб., баня - 60 руб., конюшня - 50 руб., во дворе имелось три лошади, три коровы, один теленок, шесть овец, плуг, сенокосилка, веялка, два тарантаса, две телеги, двое саней[108]. Среднестатистический середняк вел хозяйство на 9-10 десятинах, имел 3-6 лошадей, 4 коровы, и получал годовой доход до 843 руб.[109]

Экономическое благосостояние сибирского кулачества основывалось на крупных зерновых хозяйствах,насчитывавших 50-100 и более десятин. Обработать такие большие площади можно было, только используя сельскохозяйственные машины и наемную рабочую силу. Организовав производство по капиталистическому принципу, кулачество обеспечивало основную массу товарного хлеба Сибири; при этом три четверти экспорта приходилось на Западную Сибирь[110].

Крестьяне уплачивали государственную оброчную подать, сумма которой изменялась в три года с учетом урожайности. Остальные налоги имели местный характер - волостные, сельские, церковные сборы. Местные сборы преобладали над государственной оброчной податью. Так, в Иркутской области местные сборы превышали государственную подать в шесть раз. В результате две трети налогов оставалось на местах.

В виде налоговых платежей государственная казна получала значительные доходы с сибирской деревни. Так, по данным на 1911-1912 годы в Томской губернии приходилось платежей на бедняцкий двор - 16,2 руб., на середняцкий - 20,7 руб., на кулацкий - 31,5 руб.[111] Таким образом, примерный доход от налоговых платежей с сибирской деревни для государства приближался к 30 миллионам рублей.[112]

Обладая юридическим правом на владение основным количеством сельскохозяйственных угодий, государство всячески препятствовало развитию частного землевладения в Сибири, что, по данным Министерства земледелия Временного Сибирского правительства, было необходимо для намеренного сокращения выпуска сельскохозяйственной продукции. Приток последней в Центральную Россию и Поволжье, при ее низкой себестоимости, делал продукцию местных крестьянских хозяйств абсолютно неконкурентоспособной. Из таблицы № 4, составленной по данным Министерства земледелия[113], видно, что государство передавало в частную собственность сибирские земли лишь в крайне незначительных количествах.

Значительную роль в экономике сельского хозяйства в Сибири играла кооперация.Ее быстрый рост в начале XX века был обусловлен отсутствием существенного контроля органов власти Империи за проводимой экономической политикой по отношению к данному региону. Так, например, в начале 10-х годов XX века такая организация, как «Закупсбыт», объединяла более 5 тысяч обществ по закупкам сельскохозяйственной продукции, обслуживавших 2 миллиона крестьян. Годовой доход этой организации составлял 35 миллионов рублей[114].

Иностранные и российские банки охотно выделяли кредитыкрупным и средним сибирским хозяевам (главным образом на закупки сельскохозяйственной техники), хотя урожайность зерновых культур в Сибири, превосходя центрально-российскую, значительно отставала от западноевропейской (см. Таблицу № 5)[115]. Низкая производительность труда в сельском хозяйстве Сибири покрывалась огромными объемами производства, обусловленными большими площадями посевов.

В целом, Сибирь представляла из себя перспективный сельскохозяйственный регион.Так, по количеству лошадей, крупного рогатого скота, овец на душу населения, Сибирь превосходила США и Германию. Экспорт сибирского масла давал больше доходов, чем экспорт сибирского хлеба и превышал стоимость ежегодно добываемого в Российской Империи золота[116]. К 1917 году Сибирь стала производить хлеба больше, чем вся Европейская Россия[117].

Вместе с тем, Сибирь обозначилась и как сырьевой регион,где происходила частичная обработка добытого сырья. В числе важнейших сырьевых отраслей Сибири в конце XIX - начале XX веков выделяется горнодобывающая каменноугольная промышленность.Бурно развивающаяся промышленность страны из года в год требовала все больших поставок угля - главного топлива того времени. Между тем, угольные разработки центрального района, Донбасса, Урала стали заметно входить в полосу кризиса, вызванную истощением залегавших близко к поверхности угольных пластов; разработка же глубинных пластов требовала существенных вложений капитала[118]. Сибирский же уголь привлекал горноразработчиков своей доступностью и относительной дешевизной, которая окупала даже дорогостоящие его перевозки в экономически развитые регионы России[119]. Данные обстоятельства послужили причиной крупных монопольных объединений, специализировавшихся на добыче угля в самых разных районах Сибири, Дальнего Востока и Приморья. Главным образом это были частные предприятия с высокой производительностью труда и малым количеством рабочих. По нашим исчисленьям, сделанным на основе анализа периодического издания «Горные и золотопромышленные известия» за 1904-1910 годы, на одного среднестатистического рабочего монопольного угольного объединения Сибири приходилось более 10.000 пудов добытого угля. Подобной производительности труда предприятия Центральной России и Урала не знали. Вместе с тем, на восточных окраинах Империи действовали так называемые рудники Тюремного ведомства и ряд казенных угольно-добывающих предприятий, где использовался труд каторжан и принудительных поселенцев. На такого рода предприятиях производительность труда была в шесть раз ниже, чем на частных предприятиях, где использовалась добровольная наемная рабочая сила, и где выкраивание угля из культурного пласта проводилось не с помощью кирки, а путем использования машин с паровыми двигателями, где для освещения шахт и штолен применялось электричество, а уголь на поверхность вывозился с помощью минипаровозов[120]. Исчисленья, произведенные на основе данных «Сборника статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1902 году» показывают, что энерговооруженность труда одного среднестатистического рабочего данной отрасли в Сибири превышала 5 лошадиных сил, что было в 1,3 раза выше, чем в Донецком угольном бассейне[121]. Первоначально для добычи угля сибирские промышленники, используя опыт Донбасса, стали ввозить машины и оборудование из Англии, Германии и США; однако же, в сибирских условиях, где угольные шахты были значительно толще европейских, импортная техника работала недостаточно эффективно; в 1910 году специально для сибирской угольно-добывающей промышленности на заводах Петербурга началось производство оборудования с более высокими, чем у импортного, техническими показателями[122]. К 1910 году Сибирский регион становится наиболее перспективным, хотя пока и не основным, поставщиком угля в Европейскую Россию[123].

Примерно с теми же показателями развивалась и добыча железной руды в Сибирском регионе, с той лишь разницей, что часть добытой руды подвергалась первичной обработке вблизи от места добычи. Всего в Сибири в конце XIX - начале XX веков существовало три предприятия, специализировавшихся на выпуске чугуна, и находившихся в непосредственной близости от мест добычи руды. Примечательна история этих предприятий. Старейшим из сибирских заводов по выплавке чугуна был Петровский завод, малодоходный и малопроизводительный, но принадлежавший государству, которое всячески этот завод поддерживало, размещало на нем крупные заказы на поставки рельсов. И хотя завод невероятными темпами наращивал объемы производства, его доходность была почти нулевой.

Поддерживая Петровский завод, государство всеми способами боролось с существованием двух других заводов, принадлежавших частным лицам: Абаканским и Николаевским заводами. Целью такой политики было нежелание правительства переориен-

тировать производство в Сибири с добывающего на обрабатывающее. Так, владевшие Николаевским заводом Мамонтовы сумели поставить дело так, что ежегодно данное предприятие наращивало выпуск чугуна и рельсов почти в полтора раза. В 1898 году началась настоящая война государства с заводом. Одну за другой государственные комиссии браковали партии поставляемых заводом рельсов, заменяя их срочными поставками уральских заводов. В том же году, желая расширить производство рельсов, С.И. Мамонтов попытался развернуть подобное же производство в Кузбассе. В результате предприниматель был обвинен в финансовых махинациях. По данному поводу сделал специальное заявление министр финансов Российской Империи Витте. Группа Мамонтова была отстранена от управления практически подчиненного ей Петербургского Международного банка, а завод в 1899 году - закрыт[124].

Не лучшая судьба ожидала и Абаканский завод, принадлежавший известному сибирскому промышленнику В.А. Ратъкову-Рожнову. Наращивая объемы производства, и борясь с проводимой государственной политикой, предприниматель решил выйти из создавшегося положения путем резкого повышения производительности труда. Для этого он стал оснащать производство новейшим немецким и английским оборудованием, вводить новую систему оплаты труда рабочих и инженеров. Однако предприниматель умер, так и не завершив коренного реформирования своего производства. Его же прямая наследница О.В. Серебрякова посчитала для себя излишним вести какую бы то ни было борьбу ив 1912 году закрыла завод[125].

Таким образом, из трех, действовавших в Сибирском регионе металлургических заводов, в результате проводимой государством политики по сохранению Сибири как сельскохозяйственного и сырьевого региона, остался один, удовлетворявший потребности строителей железных дорог во время перебоев в поставках рельсов с заводов Урала. Правительство не случайно сохранило именно Петровский завод, поскольку, находясь в государственной собственности, он был абсолютно подконтролен в плане объемов выпускаемой продукции.

В государственном архиве РФ сохранились данные о выпуске чугуна этими заводами в период с 1892 по 1900 года [126]. Из этих данных видна скачкообразность и нестабильность выпуска продукции на заводах, что во многом проистекало из вмешательства в их дела государства. Примечательно, что сибирские рельсы действительно были нужны строителям железных дорог, поскольку, по закрытии Николаевского завода, Петровский и Абаканский заводы заняли его место на рынке (см. таблицу № 6).

Другой значительной отраслью сибирской промышленности в конце XIX - начале XX вв. была золотодобывающая,сосредоточенная, главным образом, в Енисейской губернии, Забайкалье, Ленско-Витимском районе[127].

В 1899 году из добытых в России 2377,7 пудов на золотых приисках Сибири было получено 1562 пуда золота, т.е. 65,7 общей золотодобычи в стране.[128] Добыча сибирского золота в значительной степени повлияло на укрепление финансовой системы Империи. Общее состояние золотодобывающей промышленности, наряду с активным сальдо внешнеторгового баланса, играло определяющую роль в пополнении валютных резервов государства, в укреплении его кредитно-денежной системы: в результате дополнительного притока золота в стране был введен золотопромышленный стандарт, примерно в то же время утвердившийся в странах Запада, покрытие кредитных билетов золотом составило 100%. Таким образом, казначейские билеты и государственные ценные бумаги стали котироваться на мировом рынке как одни из самых стабильных.

С 1899 по 1913 год золотодобывающая промышленность Сибири стала развиваться как наиболее поддерживаемая государством и наращивающая объемы производства,что отражено в таблице № 7[129].

Ленские события 1912 года не принесли существенных колебаний в добычу золота в Сибири. Между тем, Ленский район был в то время главным районом золотодобычи, давая 41% добываемого в Сибири золота[130], что говорит о повышении внимания к золотодобыче со стороны государства.

Кроме собственно учитываемой добычи золота, в Сибири была распространена практика создания частных нелегальных отраслей по добыче золота,состоявших, порой, из трех-пяти человек. Подобных групп, трудившихся по берегам речек и ручьев Сибири, было неисчислимое множество. Государство не вело с ними борьбу, поскольку добытое ими золото так или иначе оседало в банках Центральной России, а их деятельность в целом не противоречила государственной концепции развития Сибири как сырьевого региона. Не препятствовало государство и монополизации золотодобычи в Сибири, однако, иностранный капитал в золотодобывающую промышленность не допускало. Исключением может служить лишь русско-английская компания «Лена Гольдфилъдс», действовавшая исключительно по русским уставам[131].

Приведенные в конце XIX века инженерами Горного департамента геологические изыскания подтвердили мысль о наличии в Сибирском регионе колоссальных запасов минеральных ресурсов,что усилило интерес к развитию здесь других отраслей добывающей промышленности. Для освоения края разворачивается грандиозное строительство Транссибирской железной дороги.Разрешение главного для Сибири вопроса, - транспортного, служит причиной возникновения целого ряда предприятий по добыче серебросвинцовых, медных, цинковых руд, графита, асбеста, соли и других ископаемых.

Анализ статистических данных по таким изданиям как «Обзоры главнейших отраслей промышленности и торговли...» (за 1908-1912 гг.), «Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности России...» (за 1899-1911 гг.), «Список фабрик и заводов России...», «Статистика производств, облагаемых акцизом...» и многими другими, показывает, что к началу XX века Сибирский регион стал основным поставщиком сырья для промышленности России. При этом вся государственная политика по отношению к этому региону сводилась к тому, чтобы развить здесь добывающие отрасли промышленности, но не развивать отраслей обрабатывающих.

Итак, в кругу регионов Российской Империи, Сибирь четко обозначается как сырьевой и сельскохозяйственный регион. Что же касается сельского хозяйства, то правительство Империи не предпринимало никаких шагов для его развития в Сибири. Сельское хозяйство развивалось здесь, скорее, стихийно, в силу сложившихся условий.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Назовите основные социально-экономические и геополитические характеристики сибирского региона.

2. В чем принципиальная разница между сельским хозяйством регионов полупериферийного типа и Сибири?

3. Перечислите основные отрасли промышленности сибирского региона. Охарактеризуйте особенности государственной политики управления регионом.

Занятие 4.Основные характеристики формирования периферийных районов России. Кавказ

Выяснение особенностей экономической политики имперских властей в Северокавказском регионе неразрывно связано с характеристикой общеполитической линии поведения этих властей на Кавказе, с осознанием самой логики включения Кавказа в состав Империи. Необходимо помнить, что первые военные конфликты Руси с касогами, ногайцами и другими многочисленными племенами Кавказа с той или иной степенью ясности зафиксированы уже в таких памятниках древнерусской культуры, как «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», в былинах киевского цикла, в ряде летописных хроник. Конфликты эти были связаны, прежде всего, с южными завоевательными походами киевских князей, армии которых включали в себя дружины всех русских княжеств, наемные отряды варягов. При этом данные походы отнюдь не были направлены на завоевание собственно Кавказа, имея целью включение в состав Киевской Руси территории Византийской империи и зоны ее влияния, т.е. Малой Азии, Греции, Балкан, акваторий Азовского, Черного, Эгейского морей, проливов Босфор и Дарданеллы. Имперские устремления древнерусского государства во многом обусловили и его культурную ориентацию на православный христианский мир,географически отделенный от Руси полосой неправославных народов Крыма и Северного Кавказа.

Поэтому уже в начальный период истории Руси явно обозначился геополитический конфликт народов Северного Кавказа и центра восточнославянского мира - Киева. По прошествии веков Древняя Русь трансформировалась в Российскую Империю, однако южное направление восточнославянской экспансии осталось неизменным, Северный Кавказ по-прежнему оставался регионом, который Россия не могла исключить из плана завоеваний новых территорий. Последнее послужило причиной того, что Северный Кавказ был завоеван. Вместе с тем, имперские власти столкнулись, например, с татарами. Осознав, наконец, бесперспективность прежних планов в отношении Северного Кавказа, имперский Центр стал прибегать к иным методам воздействияна указанный регион, в частности - экономическим.

Экономическая структура национальных окраин Российской Империи полностью вытекала из проводимой властями политики по отношению к отдельным регионам этих окраин, по отношению к местному населению, к русским переселенцам - крестьянам и казакам. В целом, характеризуя такую политику, В.И. Ленин назвал ее «расширением русской территории»[132]. Последнее представляется вполне справедливым, особенно в свете данных, представленных в ряде статистических сборников[133]. Так, например, согласно этим сборникам, в Кабарде, Черкессии, Северной Осетии, Чечне, Дагестане, Ингушетии насчитывалось к началу XX века около 12 миллионов десятин пригодных для земледелия и обрабатываемых земель, из них 38% составляли различного рода неудобья и горные районы[134]. До прихода русских переселенцев на Северный Кавказ все эти земли уже были освоены и обрабатывались местным населением. При этом земля здесь была наибольшим дефицитом; племена и отдельные роды Кавказа вели за нее нескончаемые кровопролитные войны.

Уже к началу XX века 11,5% всех сельскохозяйственных угодий Северного Кавказа становятся собственностью казны, 3,3% -собственностью казачьих войск(т.е. войсковой собственностью), 14% - отдаются в пользование казакам, 12,2% - продается и отдается в пользование крестьянам - переселенцам из Центральной России и южных ее областей.Таким образом, 41% северокавказских земель оказывается в фактической собственности этнических русских и русского государства.Примечательно также, что ни одна северокавказская казачья станица не была основана на неудобных для обработки землях; неудобья составляли лишь 7,3% продажных и переданных в пользование казакам и переселенцам земель. Причем необходимо отметить, что явных гонений со стороны имперских властей народы Северного Кавказа не знали, - так, в качестве одного из способов «освобождения» территорий можно выделить провоцируемый властями процесс маходжирства, т.е. добровольной эмиграции кавказцев (особенно мусульман) в Турцию и на Ближний Восток.С середины XIX по начало XX века маходжирство на Северном Кавказе приняло столь огромный размах, что к исходу XIX века коренное население региона сократилось вдвое. Освобождавшиеся же земли мгновенно заселялись казаками и переселенцами из Центральной и Южной России. Подобное поведение властей составляло суть имперской политики в национальных окраинах, и в этом смысле важным моментом являлось деление местных народов по этнокультурному признаку: экономическая политика Центра была достаточно жестко дифференцирована по отношению к нациям и народностям Кавказа, титульной религией которых было мусульманство, и христианским народам, таким, как осетины, абхазы, грузины, т.е. ментально более близким русскому этносу[135].

В общих чертах определенная еще Петром I, русская политика в национальных окраинах не предполагала скорых экономических выгод, имела характер не экономический, а именно политический. Отсюда следовала и собственно экономическая политика царского правительства в регионах, которые можно обозначить как национальные окраины. В целом Северный Кавказ в конце XIX – начале XX века представлял собой относительно низкопродуктивный сельскохозяйственный регион,особенно это относилось к районам, полностью заселенным коренными этносами. Неудобья, каменистые почвы, горы, где вынуждены были вести свое хозяйство адыги, кабардинцы, балкарцы и другие народы Северного Кавказа, были мало приспособлены для капиталистического типа сельскохозяйственного производства. Большинство крестьянских хозяйств Северного Кавказа носило натуральный характер и было включено в систему натурально-патриархального типа производства. Арендованные и находившиеся в собственности крошечные участки земли способны были прокормить далеко не все крестьянские семьи, несмотря на то, что в них вкладывалось колоссальное количество труда, вплоть до того, что крестьяне варварским образом, годами, носили землю на свои участки из плодородных долин, заселенных казаками и русскими крестьянами, с огромным трудом орошали эти участки. Урожайность в подсобных хозяйствах была чрезвычайно высокой, по количеству собираемой продукции с одной десятины превышавшая даже западноевропейские показатели [136]. Тем не менее, участки были столь малы, а семьи столь многочисленны, что целые аулы влачили полунищенское существование[137]. Основными сельскохозяйственными культурами здесь были картофель и кукуруза. При этом в каждом крестьянском хозяйстве, устроенном по семейно-родовому принципу, разводился скот. Каждая крестьянская семья имела свою кошару, находившуюся высоко в горах, на территориях, которые были непригодны для полеводства и не представляли интереса для русских поселенцев. Ежегодно глава семьи как бы командировал двух-трех членов семьи для работы в этих кошарах; все продукты данного производства поступали в пользование семьи [138].

В мусульманских районах Северного Кавказа,за исключением обслуживавших сельское хозяйство промыслов, промышленности не было. В христианской же Северной Осетии,где также преобладало сельскохозяйственное производство, наблюдалось развитие легкой и средней промышленности городского типа.Так, во Владикавказском округе на конец XIX века насчитывалось 145 промышленных предприятий со средним числом рабочих в 5 человек[139]. Наиболее крупными предприятиями Владикавказа являлись спиртоводочный завод, несколько крахмальных и кожевенных заводов. Объем производства по стоимости всех предприятий Владикавказского округа составлял на 1900г. 245,9 тысяч рублей[140].

Развитие добывающей промышленностив Северной Осетии было связано с потребностями армии в свинце, возникшими еще во времена Крымской войны. Для частичного удовлетворения этих потребностей быстрыми темпами стали разрабатываться Садонские рудники, принадлежавшие государству. На базе рудников был основан Алагирский завод, специализировавшийся на производстве свинца. Однако же дела на заводе и рудниках шли плохо, производство требовало капитальных вложений. Окончание крымской войны и кавказских войн XIX века послужило причиной утраты государством интереса в финансировании убыточного производства свинца. Завод и рудники были сданы в аренду совместному русско-бельгийскому обществу, которое так и не смогло организовать здесь эффективное производство[141].

В начале XX века наблюдается численный рост населения Владикавказа, происходивший за счет притока в город русского населения из Центральных и Южных районов России. При этом собственно осетин во Владикавказе жило крайне мало, по отношению к русскому населению их количество не превышало 0,6%[142], что было общей чертой для городов Северного Кавказа. Во Владикавказ стал поступать частный капитал; довольно быстрыми темпами начала развиваться добыча руд цветных металлов, расти количество рудников и фабрик по производству свинца и цинка[143]. Однако тенденции к развитию добывающей и первичной обрабатывающей промышленности наблюдались в сугубо русских районах края.Коренное же население по-прежнему занималось сельскохозяйственным производством семейно-родового типа[144].

В это же время на Северном Кавказе наметились заметные изменения в русских крестьянских хозяйствах, где начали бурно развиваться капиталистические отношения. Так, уже к 1903 году более 10% русских казачьих крестьянских дворов использовали труд батраков,а к 1913 году эта цифра увеличилась до 14%[145]. Рекордным по России стало на Северном Кавказе и использование сельскохозяйственного инвентаря и сельскохозяйственных машин:по обеспеченности сельскохозяйственными машинами русские хозяйства Северного Кавказа вдвое превосходили центрально-европейские и в полтора раза сибирские[146]. Развитие капиталистических отношений, массированное использование сельскохозяйственных машин и оросительных систем дало свои результаты: урожайность зерновых культур в регионе превысила западноевропейские показатели[147].

Говоря о таком типе регионов, как национальные окраины, и представляя данный тип на примере Кавказа, следует выделить так называемое Предкавказье[148], т.е. Кубанскую, Ставропольскую, Терскую, Черноморскую губернии. В целом к началу XX века данный регион был настолько освоен русским этносом, что фактически лишь отдельными своими районами мог относиться к национальным окраинам. Значительные поселения коренных этносов имелись лишь в Терской и Черноморской губерниях.

Промышленность Предкавказьябыла представлена незначительным количеством мелких предприятий по переработке сельскохозяйственного сырья, а также получавшей все большее и большее развитие нефтепереработкой.В среднем на сто жителей региона приходился одни промышленный рабочий. Абсолютная специализация региона заключалась в выращивании пшеницы и мясных пород крупного рогатого скота.По части сельского хозяйства регион добился значительных успехов, приближаясь по основным экономическим показателям к сибирскому региону[149], что обеспечивало сравнительно высокий уровень жизни крестьянского и казачьего населения. Так, годовой доход среднестатистической крестьянской семьи только лишь от одних продаж излишков сельскохозяйственного производства составлял 480 руб.; средняя месячная заработная плата наемного сельскохозяйственного рабочего, за исключением натуральных оплат, в сезон посева и уборки урожая превышала 40 рублей[150].

Несмотря на успехи в сельском хозяйстве и некоторые сдвиги в добывающей промышленности и нефтепереработке, Северный Кавказ занимал незначительное место в экономике Российской Империи[151]. При этом следует учитывать, что практически вся производимая в регионе продукция, предназначенная на вывоз в другие регионы России и за рубеж, явилась следствием деятельности русских колонистов. Коренные же этносы региона были поставлены в положение маргинальных элементов по отношению к русскому населению, что создавало условия для формирования в регионе обстановки глобальной межнациональной нестабильности, в любую минуту грозившей очередной кавказской войной. Подобная обстановка к началу XX столетия трансформировалась в традицию жизни региона в целом.

Амбициозным планам имперских властей по созданию на Кавказе плацдарма для дальнейшего расширения Империи на юг не суждено было сбыться. Босфор и Дарданеллы не были захвачены, Болгария, Греция, Македония, Сербия сохранили государственную независимость. И хотя после поражения в Крымской войне стало очевидно, что планам этим не суждено сбыться никогда, традиции отношения властей к региону в целом и коренным этносам в частности - не изменились, естественным образом трансформировавшись в концепцию удержания этого региона в составе Империи. И если учесть незначительность Северо-Кавказского региона для экономики всей Империи, а также затрачиваемые казной средства на содержание здесь армии и полицейского аппарата, судов и органов региональной государственной власти, если учесть все издержки, связанные с преодолением конфликтов России с Турцией, Ираном, Англией и рядом других стран, с проведением политики подкупа местной знати, с финансированием строительства русских поселений, можно с уверенностью сказать, что колонизация Северного Кавказа была не просто разорительной для России, а катастрофически разорительной. Данное обстоятельство во многом послужило и тому, что промышленность Северного Кавказа практически не получала никакой государственной поддержки. Не исключено, что имперские власти не желали развивать Северный Кавказ по целому ряду причин: во-первых, опасаясь глобальной нестабильности в регионе, вызванной, претензиями ряда мощных государств на влияние в регионе; во-вторых, предполагая потенциальную возможность выхода региона из зоны влияния России в случае поражения русских войск в возможной войне в Азии; в-третьих, не желая увеличивать и без того непомерные траты на удержание региона в составе Империи; в-четвертых, придерживаясь традиций кавказской политики русского государства, складывавшихся на протяжении столетий. Во многом данные выводы можно перенести на анализ экономического состояния Центральной Азии, входившей в состав Российской Империи, на анализ взаимоотношений имперских властей и азиатских южных колоний.

Выводы

В целом, в составе Российской Империи четко обозначилась особая категория регионов, удержание которых требовало вложения колоссальных денег, не приносивших ощутимых финансовых результатов, требовало проведения периодически повторяющихся военных и полицейских операций, содержания дополнительных силовых и управленческих структур, требовало растраты колоссальных национальных резервов. Существование национальных окраин как особой категории регионов Российской империи наметило в стране тенденцию на возможность удержания, а затем и существования отдельных регионов за счет ресурсов, наработанных в других регионах. Дальнейшее развитие данной тенденции связано не только с самим принципом и закономерностями развития, так сказать, среднестатистической империи, сколько с развитием империи сугубо русского типа, в рамках которой приоритетными выделялись не экономические, а геополитические концепции.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Назовите основные социально-экономические и

геополитические характеристики кавказского региона.

2. Объясните неизбежность деления региона на Кавказ и Предкавказье. В чем основные экономические и этнические различия между этими двумя территориями?

3. Что такое «мадходжирство»?

4. Объясните причины диспропорций между развитием сельского хозяйства в казачьих поселениях и районах, населенных представителями народностей Кавказа.

5. Перечислите основные отрасли промышленности кавказского региона.

Занятие 5.Взаимоотношения Центра и регионов в конце XIX - начале XX вв. Сложение предпосылок региональной макроэкономической политики российского государства в конце XIX века

К началу XX века в России в целом завершилось формирование основных типов регионов. Совершенно отчетливо выделились промышленные, экономически развитые(центральные), экономически неразвитые(полупериферийные), сельскохозяйственные регионы и регионы, обозначенные нами как национальные окраины(периферия). В условиях складывания рынка на огромном пространстве Российской Империи не могло сформироваться одноразрядного экономического образования. Последнее подтверждается тем, что практически в любой более или менее крупной стране с зарождающимся рынком и капиталистическими отношениями, выделялся, например, промышленный север и сельскохозяйственный юг, богатый торговый запад и отсталый патриархальный восток. Подобное экономическое членение характерно не только для территории отдельного государства, но и для отдельно взятого региона, в рамках которого всегда выделялись город и сельскохозяйственные зоны как различный образ жизни, различный менталитет населения, различные способы хозяйствования, и для мир-экономики в целом. Вместе с тем, деление страны на различного типа регионы предполагает в свою очередь, и разницу в уровне жизни, в реальных доходах основной массы людей, населяющих эти разные по своей экономической сути регионы. Развитая экономика региона предполагает более высокие доходы населения, неразвитая - более низкие. При этом регионы промышленные по данному показателю, как правило, опережают регионы сельскохозяйственные и сырьевые. Особенно это характерно для стран, находящихся на начальных ступенях развития рынка, той же промышленности, сельского хозяйства. Однако, прямой зависимости уровня жизни населения от вида производства не существует. Формирование доходов населения, определение общего благополучия региона нельзя ставить в полную зависимость от как такового вида производства, но следует связывать с развитостью производства, будь то сельскохозяйственного, промышленного, промышленно-сырьевого. Выровненная же в рамках одного государства развитость всех видов производств характерна для стран с уже сложившимся и устоявшимся рынком, с отлаженными взаимоотношениями в цепочке «наемный рабочий - предприниматель - местная власть - центральная власть», это составляет некий идеальный замкнутый круг делегирования властных полномочий. Суть же замкнутости данного круга состоит, прежде всего, в своего рода взаимообусловленности существования центральной власти и наемного рабочего, т.е. высших структур власти и народа.

В конце XIX - начале XX веков в России сложилась ситуация, когда интересы центральной власти, видение этой властью путей глобального внутриэкономического развития страны, до крайней степени отдалились от действительных потребностей русского общества в целом, и от потребностей населения отдельных регионов - в частности. Данное обстоятельство, как и отсутствие у русского общества комплексного опыта рыночной экономики и существования в условиях буржуазной демократии, стало своего рода плодотворной почвой для развития социальной и экономической мифологии.Последнее, однако, не означает, что в высших эшелонах российской власти не было попыток проведения здравой экономической политики по отношению к регионам.

Одним из ярких представителей идеи о равноправном и комплексном развитии регионов был С.Ю. Витте - министр финансов России с 1893 по 1902 г. Основным путем в осуществлении своей экономической программы он видел утверждение европейских начал в русской экономической жизни.Будучи финансистом западного склада, Витте полагал, что отсталость отдельных регионов России связана, прежде всего, с сохранением общинного строя в деревне, разрушить который возможно лишь с помощью государственного налогового механизма, т.е., по Витте, возрастающее налоговое обложение должно было заставить крестьян переходить от производства хлеба для собственного прокорма к производству рыночных продуктов, отказываться от домашних промыслов и становиться покупателями промышленной продукции. Таким образом, главной в экономической программе Витте стала идея о капитализации и дальнейшей индустриализации отсталых аграрных регионов[152].

С момента прихода Витте в правительство взгляды на региональную политику во властных структурах явно дифференцировались. Большинство членов правительства, разумеется, не противившиеся самой идее индустриализации страны, все же испытывало традиционный страх перед окончательным экономическим освобождением большей части населения страны - крестьян. С образованием Государственной Думы, в которой главенствующее положение принадлежало славянофильски настроенному аграрному большинству, враждебное отношение к промышленности и к промышленникам поначалу приобретало политическое оформление. В своих воспоминаниях Витте писал: «Думская атмосфера в экономических вопросах представляла интересную комбинацию интеллигентской неприязни ко всякой производительной деятельности с густой струей крестьянской враждебности ко всяким другим формам народного хозяйства, кроме хождения за сохой»[153].

Позиции думского большинства по вопросу политики в отношении отсталых регионов в правительстве лоббировал главноуправляющий землеустроительного ведомства А.В. Кривошеин. По его утверждению, развитие промышленности в традиционно аграрных регионах неизменно нанесет непоправимый удар по самой экономической основе Империи - сельскому хозяйству, которое находится хоть и в запущенном состоянии, но все же позволяет государству существовать. При этом промышленные центры страны А.В. Кривошеин рассматривал как своеобразные резервации для чуждого России экономического уклада.Вместе с тем, он выступал за подъем в сельском хозяйстве, но не путем организации рынка сельскохозяйственный товаров, а путем огосударствления сельскохозяйственного производства при широком участии в экономической жизни сельскохозяйственных регионов государственного банка[154].

Как это не странно, идеи Кривошеина разделяло большинство членов российского правительства. К меньшинству относилась команда ушедшего из правительства Витте. Главой этой команды был В.Н. Коковцов, занимавший пост министра финансов с 1904 по 1914г.

Нельзя сказать, что позиция нового министра финансов способствовала развитию экономически неразвитых регионов. Будучи государственником, и считая свою позицию идентичной позиции Витте, Коковцев впал в другую крайность, т.е. выдвинул идею о полном прекращении какого то ни было финансирования сельского хозяйства.Он выступал за упразднение самого понятия «сельскохозяйственный кредит», за обложение неразвитых крестьянских хозяйств таким налогом, который, по его мнению, в конце концов, расшевелил бы улей русской деревни, и при активном участии государства способствовал бы ее индустриализации[155]. Не заостряя особого внимания на крайностях Коковцева, отметим, что финансист был поборником идеи государственного примата над частной инициативой. По его мнению, только государство могло вывести Россию на путь промышленного развития. В 1912 году на встрече с московским купечеством он говорил: «... я был, есть и буду убежденным поборником покровительственной системы»[156].

Сохранившее все свои структуры эпохи позднего феодализма, российское абсолютистское государство имперского типа, традиционно определявшее пути экономического развития отдельных регионов, строившее реальные и нереальные планы жизненных циклов и судеб населения целых губерний, столкнулось с малознакомым ему процессом: концентрацией капитала и производства, рождением крупных предприятий и монополий в ряде губерний центрального района России.Обладавшие значительными финансовыми средствами и имевшие возможность экономическими способами влиять на поведение уже не отдельных предприятий, а групп предприятий, т.е. территорий, наиболее крупные предприниматели так или иначе имели возможность в рамках созданных ими монополий координировать действия с себе подобными, выходить в планировании экономического развития на общероссийский уровень. Вместе с тем, отчетливо выделился их промежуточный экономико-политический интерес - установление стабильного рынка, создание условий для управления хозяйственным процессом внутри монополистических объединений.При этом никакие имперские интриги, связанные с насильственным освоением территорий, с идеями русского примата над государствами православного мира и Азией, их просто не интересовали, как не интересовала и взращиваемая веками идея российского мессианства. Иными словами, идеологические символы, на которых зиждилась Российская Империя, российская центральная власть, утверждению которых были подчинены сосредоточенные в регионах национальные ресурсы, превращались в некую красивую сказку, уходили из реальной жизни деятельной части русского общества.

Ирреальность и запредельность политических планов государства, во многом обескровливавших страну, имели под собой не только идеологические основания. Так или иначе, государство традиционно играло в экономической жизни России первостепенную роль, оставаясь собственником существенной части национальных предприятий, непосредственно участвуя в процессе производства. Так, например, большинство сибирских сельскохозяйственных угодий, лесов, недр, большинство предприятий горнозаводской промышленности Урала, золотые и серебряные рудники, принадлежавшие казне. Многие из казенных предприятий непосредственно руководились государственными служащими, многие сдавались в аренду, продавались на определенных условиях, допускались к частичному акционированию, но при этом оставались все же собственностью государства, определявшего логику их развития, вмешивавшегося в процесс производства, кредитования, инвестирования. Государство было собственником стратегически важных предприятий, связанных с жизнью не только отдельных регионов, но и страны в целом. Железные дороги, средства связи, покупка и продажа водки, военные заводы также по большей части были собственностью казны.

В свою очередь, крупные частные предприниматели, в поисках финансовых средств, выгодных налогов и кредитов, в поисках путей к новым источникам сырья и рынкам сбыта, с традиционной русской опаской глядя на государство, искали союза с ним, видели в его лице некую стихийную энергию, которая могла либо обрушиться на них всей своей мощью, либо содействовать увеличению и без того непомерных барышей. Государство шло навстречу монополистам, ибо осознавало, что для реализации идей Империи российская промышленность должна преодолеть извечное отставание от европейских держав, провести, наконец, индустриализацию, ускоренный технологический прорыв. На данном этапе взаимодействия государства и российских предпринимателей четко обозначается сближение политической власти и промышленных кругов, но сближение, руководимое не частным предпринимателем, а государством.

Обозначив суть экономических процессов в России конца XIX - начала XX веков, следует, видимо, сместить некоторые их аспекты в сторону рассмотрения не только их экономических, но и политических основ.Не только монополизация, концентрация производства оказывали влияние на русскую жизнь конца XIX в., но и позиция такого агента хозяйственной жизни в стране, как российское государство. Трудно сказать, что было более важным для России того времени - развитие капитализма или формальная смена, внешнее изменение основ экономико-политической деятельности государства. Основы эти, существенно откорректированные возникновением новых тенденций, как в российской, так и в мировой экономике, представляли собой попытку реализации государством традиционных экономико-политических задач.

Эти задачи сводились, к быстрой индустриализации страны, к укреплению положения властных структур, к претворению в жизнь имперских планов.В ходе решения этих задач как таковые благосостояние населения, укрепление правовых основ экономической жизни в стране в расчет особенно не брались. Главным на тот момент было - вывести Россию на передовые позиции в мире, именно Россию, а не народы, ее населявшие.

На данном этапе эволюции деятельности государства формировалась новая экономическая политика центра по отношению к регионам.Для определения самой логики этих взаимоотношений необходимо высветить наиболее существенные препятствия, стоявшие перед государством.

Основная группа этих препятствий связана с наиболее существенной задачей государства - индустриализацией.Не секрет, что, несмотря на явное оживление в экономике целого ряда регионов, Россия оставалась на фоне германо-романского мира страной отсталой.Дух частного предпринимательства был характерен лишь для незначительной части населения; фабрики и заводы отличались малой механизацией, допотопным оборудованием, полуфеодальными отношениями рабочих и предпринимателей; не было в стране и требуемых объемов концентрированного капитала, способного на существенные инвестиции; банки, биржи, т.е. структуры, обеспечивающие мобильность концентрированных финансовых средств, находились в зачаточном состоянии; предприниматели редко делали ставку на долгосрочные вложения денег, на получение малого, но постоянного дохода; крайне недостаточно была развита сеть железных дорог, и дороги обыкновенные находились в зачаточном состоянии, что препятствовало мобильной доставке сырья на предприятия, мешало нормальному товарообмену; наконец, территория Российской империи была столь велика, что на сообщение с отдаленными регионами уходили порой недели и месяцы, затрудняя процесс управления и ровного развития всей страны. Надежд на преодоление данных препятствий с помощью инициативы предпринимателей и населения, не обладавших значительными финансовыми средствами и опытом, у государства не было; в определенной мере вделе индустриализации страны оно могло рассчитывать только на себя.Индустриализация стала делом как бы государственным, инициированным и ведомым государством.

Законным здесь становится вопрос о том, какие же задачи могла поставить себе центральная российская власть, задачи, которые еще не скоро могли прийти в голову промышленности? В отличие от последних, власть могла выстроить эффективную налоговую систему,способную обеспечить концентрацию относительно свободного контакта, наладить систему распределения этих финансовых средств в пользу крупной промышленности.

Для развития отечественной промышленности власть могла также прибегать к внешне- и внутриполитическим действиям,

укреплявшим позиции ряда отраслей отечественной индустрии, способствовавшим притоку иностранного капитала, наконец, обеспечивать инвестиционный процесс непрямым путем,т.е. развивать институт внешних государственных займов с их государственным обслуживанием.

Таким образом, на исходе XIX столетия государство, по обстоятельствам объективным, влияло на экономическую сцену страны не только как основной координатор,но и как главный субъект хозяйственной деятельности,что стало итогом развития и самого государства, и хозяйственной структуры страны в целом, и русского национального менталитета по своей природе двойственного, сочетающего в себе стремление к пожизненному и терпеливому служению стране и стремление увидеть быстрый итог от личной инициативы. Мощь государственного аппарата, его власть, несравнимая ни с какой властью, ставила государство в положение естественного руководителя процессом индустриализации, поскольку - и это главное - лишь оно способно было систематически перераспределять национальные ресурсы, направляя основную их часть на развитие индустрии, т.е. за счет одних отраслей хозяйства развивать другие. Последнее представляет собой тип экономического поведения государства, нашедший воплощение не только в России[157], однако более важно то, что именно в России это поведение представлялась вполне логичным, способствовавшим оптимизации денежных вложений - вложений в крупную промышленность. Необходимость быстрых, революционных преобразований в экономической жизни страны породила, таким образом, видение концептуальной роли государства в этих преобразованиях. Данное обстоятельство и послужило основной причиной сложения традиционной экономической политики Центра по отношению к регионам.

Выводы

1. Взаимоотношения Центра и регионов в Российской Империи явились следствием двустороннего взаимодействия,

итогом «центрального» и «регионального» понимания собственной роли в хозяйственном устройстве Империи, а также собственных интересов на фоне общего экономического подъема страны.

2. Видение Центром собственных интересов сосредотачивалось вокруг идеи о сохранении и территориальном расширении границ Империи;в этом смысле каждому типу регионов Центр отводил строго определенное место в хозяйственном механизме страны.

3. Реализация хозяйственной деятельности Центра заключалась в содействии концентрированию промышленностии капитала в столичных регионах, политический и хозяйственный отход от которых представлялся любому другому региону делом невозможным и невыгодным. Подобного рода политика Центра в отношении регионов выдерживалась четко, однако не представляла собой жесткой силовой линии, опираясь на естественный ход развития экономики регионов.

Политика Центра в отношении регионов не встречала ясного противодействия в самих регионах.Историческим фактом является то, что в конце XIX - начале XX веков как таковой хозяйственной самостоятельности искали лишь отдельные промышленники. Региональные же власти, представленные в Государственной Думе, напротив наибольшее благо для регионов видели в существенном участии Центра в экономической жизни региона. Иными словами, Центр с его управленческой системой был желателен в регионе, присутствие Государства в любой экономической сфере региона воспринималось как гарант стабильного развития.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Можем ли мы утверждать, что региональная структура России к началу XX века было в целом уже сформирована? Обоснуйте свой ответ.

2. Охарактеризуйте версии региональной политики, предложенные Витте, Кривошеиным и Коковцевым. Какая из них кажется вам более реалистичной?

3. Каков промежуточный экономико-политический интерес Центра по отношению к регионам в этот период?

4. Сформулируйте основные проблемы новой экономической политики центра по отношению к регионам.

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

Основная

1. Витте С.Ю. Воспоминания. М., 1990. Т. I, II.

2. Карышев Н.А. Итоги экономического исследования России по данным земской статистики. Derpth, 1982. Т. 2.

3. Лященко П.Н. История народного хозяйства СССР. М., 1956. Т.2.

4. Рыбников А.А. Мелкая промышленность и ее роль в восстановлении русского народного хозяйства. М., 1992.

5. Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М., 1960.

6. Хромов П.А. Экономическое развитие России. Очерки экономики России с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. М., 1967.

Дополнительная

1. Бакулев Г.Д. Развитие угольной промышленности Донецкого Бассейна. М., 1955.

2. Бэрзэдж Н. Изгнание черкесов: (Причины и последствия). Майкоп, 1996

3. Кривошеин К.А., А.В. Кривошеин. 1857-1921 гг. Его значение в истории России начала XX в. Париж, 1973.

4. Рязанцев И.П. Социально-экономические отношения «регион-центр»: теория, методология, анализ. М., 1998.

5. Северная Осетия: история и современность. Орджоникидзе, 1987.

6. Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне Октября. Иркутск, 1966.

7. Хроленок С.Ф. Развитие золотодобывающей промышленности Восточной Сибири в конце XIX - начале XX вв. // Очерки истории Сибири. Иркутск, 1970. Т.1.

Тема 2. Особенности сложения и социально-экономические характеристики регионов в XX веке

Занятие 1.Основные направления региональной политики СССР: стабильность нейтралистских тенденций

Начало хозяйственного строительства в РСФСР связано было с воплощением идеи именно районной, а не отраслевой организации народного хозяйства[158]. Действительно, с первых месяцев существования советской власти основным в управлении хозяйством являлся районный, или региональный, принцип.Так, в декабре 1917 года почти одновременно выходят в свет Декрет ЦИК и СНК «О Высшем Совете Народного Хозяйства» и Положение «О районных (областных) и местных советах народного хозяйства». В декрете об учреждении Высшего Совета Народного Хозяйства указывается, что «отделы ВСНХ ведут работу по регулированию отдельных областей народно-хозяйственной жизни, и также подготовляют мероприятия соответствующих народных комиссариатов»[159]. В компетенцию отделов ВСНХ входила разработка самых общих рекомендаций конкретным отраслям хозяйства[160]. Предполагалось, что отделы ВСНХ станут неким прообразом отраслевых министерств, выполняющих рекомендательно-вспомогательную функцию. Основным не управленческим звеном предполагалось сделать районные и местные СНХ; так, в Положении «О районных (областных) и местных советах народного хозяйства» говорится, что «в целях организации и регулирования всей экономической жизни каждого промышленного района (области) в соответствии с общегосударственными и местными интересами при районных (областных) и местных Советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов организуются районные советы народного хозяйства, как местные учреждения по организации и урегулированию производства»[161].

Из вышеприведенной цитаты легко заметить, что подобный план управленческой системы вполне реализует принцип разделения властей на региональном уровне, т.е. являет собой региональный легитимный орган законодательной власти.Данное управленческое устройство, разумеется, не отвечало каким-либо законам рынка, однако внутри советской системы хозяйства было весьма прогрессивным, приближая региональные органы законодательной власти к утверждению общих положений хозяйствования в регионе. Представляется, что в целом организация системы СНХ с управленческим центром - ВСНХ, представляет собой реализацию на нерыночном уровне государственного управленческого механизма, т.е. предложенного правительством С.Ю. Витте варианта развития регионов России как подчиненной государству системы самостоятельного экономического развития регионов России.

Однако уже в 1918 году от реализации данной политики Центр отказался,централизовав все управление хозяйством сверху донизу. В это время была введена строжайшая централизация снабжения и сбыта для предприятий через отраслевые главки и центры ВСНХ, что стало основным сдерживающим фактором в развитии производства. Историческая судьба системы "СНХ-ВСНХ", как либерального концепта развития взаимоотношений центральных государственных управленческих структур и структур региональных, для России не есть случайность или злой умысел большевистского правительства, - это этап традиционного для России цикла передачи и изъятия хозяйственной самостоятельности региону. Неудачу экономической программы Витте, ленинских СНХ, разделили, как будет видно далее, и хрущевские СНХ.

Фактическая ликвидация структуры регионального управления, состоявшей из взаимодействующих региональных советов депутатов и СНХ, явилась актом отнюдь не единовременным. Популярная в регионах, данная структура ликвидировалась, как минимум, три года, что нашло отражение в 32-м томе сочинений В.И. Ленина, в виде различных распоряжений, постановлений и записок. Подобную ленинскую политику в отношении регионов продолжил КВ. Сталин, выстроивший уже к 1926 году целую сеть отраслевых министерств,сконцентрированных в Москве (Главметалл, Главэлектро, Главтекстиль, Главхим и т.п.).

Одним из главных органов управления экономикой регионов из Центра стала Государственная плановая Комиссия (Госплан) [162], организация которой положила начало централизованному планированию народного хозяйства.В первые годы своего существования Госплан существовал как замкнутый орган, но с 1928 года к работе Госплана начали привлекаться люди на местах, что интерпретировалось как участие местных органов власти и простых людей в составлении государственного плана [163]. На самом же деле подобное участие было сущей фикцией. Страна переходила к абсолютно централизованной системе партийного руководства. И.В. Сталин писал: «При выработке плана работы тех или иных органов власти по линии ли промышленности или сельского хозяйства, или по линии торговли и культурного строительства партия дает общие руководящие указания, определяющие характер и направление работы этих органов за время действия этих планов (...)». [164] В это же время появились и наиболее общие «теоретические» противоречия советской эпохи, например: «В форме советов рабочий класс осуществляет подлинный народный суверенитет, призвав народ к управлению государством и сделав его - единственным носителем всей государственной власти» [165].

Вместе с формированием централизованной системы планирования актуальный характер приобрела проблема профессиональной компетентности работников региональных и высших плановых органов(Госплана и народных комиссариатов) в 20-30-е годы. По имеющимся советским и зарубежным данным, в конце 20-х - начале 30-х годов в высших плановых органах советского государства работало менее 25% людей с высшим образованием; причем образование это носило, как правило, не экономический, а общегуманитарный характер (иностранные языки, юриспруденция, история, литературоведение)[166]. Иными словами, к остаткам «старой революционной гвардии» прибавились слабо образованные люди, проявившие себя главным образом на полях гражданской войны, в продотрядах, при раскулачивании и т.п.; люди экономически некомпетентные. Низкая профессиональная компетентность нового управленческого аппарата была одной из причин сложения в СССР к концу 30-х годов самого механизма планирования.

«Планы пятилетки»:этапы создания

 

1. Разработка пятилетних (годовых, квартальных) планов начиналась с установления Советом народных комиссаров общих задач плана.

2. Эти общие задачи разворачивались государственной плановой комиссией в планы развития отраслей народного хозяйства,в размеры фондов накопления и потребления, в величины производства ключевых отраслей народного хозяйства, заработной платы и цен.

3. Далее начиналась проверка осуществимости отдельных частей плана местными органами планирования,вплоть до плановых ячеек на предприятиях, в работе которых участвовали не только инженеры, но и рабочие. Во время этой «критической проработки» местными плановыми органами исполнимости первоначального проекта, выработанного Государственной плановой комиссией, в план вносились изменения и предложения.

4. Планы, принятые плановыми ячейками на предприятиях, поступали затем обратно в Государственную плановую комиссию, которая их рассматривала, вырабатывая второй проект плана.Данный проект плана в той его части, по которой соглашение не было достигнуто, опять возвращался в плановые ячейки на предприятиях, где, как правило, принимался без оговорок. Подобная процедура была призвана создать видимость сглаживания расхождений во мнениях между высшими и низовыми плановыми органами,которые, в свою очередь, должны были вносить совершенно конкретные, заранее установленные предложения о сокращениях расстояний перевозок, о наиболее рациональном расходовании выделенных предприятию средств. Участие рабочих в составлении плана создавало у них субъективное ощущение причастности к работе Государственной, плановой комиссии.

5. Далее Государственная плановая комиссия составляла по каждому товару, производимому в стране или привозимому из-за границы, конкретный, по предприятиям, план его производства,покупки, распределения.

6. Заключительным этапом данной работы являлись соединение и увязка всех частных планов в единый народохозяйственный план.

Необходимо подчеркнуть, что на местах обсуждался лишь первый проект плана,т.е. инженеры и рабочие конкретного предприятия должны были высказать свое мнение о наиболее общих положениях государственного плана. К обсуждению конкретных деталей этого плана, и, прежде всего, моментов, касающихся их города или предприятия, в частности распределения произведенной на их предприятии продукции, их затрат, они уже не допускались. Иными словами, рабочего заставляли мыслить не на уровне его станка, количества и качества, производимых им деталей, а инженера - не на уровне его цеха, а на уровне общеотраслевых или даже общехозяйственных миллиардов рублей, сотен тысяч тонн, миллионов центнеров.Как раз в этом и заключалась фиктивность участия народа, конкретных предприятий в составлении государственного плана. Возникавшие же естественные вопросы конкретных рабочих, связанные с их непосредственным трудом, объяснялись недостаточным пониманием этими рабочими сути рассматриваемого вопроса. Подобное «непонимание», как правило, воспринималось рабочими именно как непонимание; вместе с тем, сама процедура обсуждения государственного плана воспринималась как их участие в жизни государства.

В результате, невозможность эффективного осуществления, реализации государственного плана на местах, сочетающаяся с энтузиазмом людей, вызывали практически повсеместно вынужденный простой оборудования и рабочей силы(как правило, из-за несвоевременных поставок сырья) по неделе, а то и по две, а затем штурмовщинув конце месяца. Частью культуры России конца 30-х - начала 1941 года стала ситуация, когда инженеры и рабочие в дни штурмовщины проводили на заводе почти круглые сутки. Конторы, трансформаторные, теплоузлы превращались в своего рода ночлежки, где, отдохнув часок-другой, рабочие и инженеры продолжали «выколачивать» план, чувствуя себя при этом героями, которые обеспечивают стране те самые миллиарды рублей и сотни тысяч пудов. В дни штурмовщины неоправданно быстро изнашивалось оборудование, уставали люди, выпускалось невиданное количество бракованных изделий.

Поскольку данная ситуация, как уже говорилось, утвердилась как атрибут культуры,то ей находилось и оправдание. Вот, например, типичный отрывок из газеты «Правда» тех лет: «(...) брак бывает разный. Одно дело, если работник дает недоброкачественную продукцию в нормальной обстановке. Другое, когда он это делает, отработав подряд не одну, а две, а то и три смены. Поневоле делаешь скидку (...)»[167]. Именно в те годы сложилась традиция рассматривать заводской брак как нечто сопутствующее нормальному производству,и именно в те годы сложилась особая, непохожая ни на какую другую лингвокультурная ситуация, когда в русский язык вошел художественный прием, в основе которого лежал параллелизм хозяйственной деятельности и войны:«битва за урожай», «на передовой производства», «герои пятилетки» и т.п. Централизованное руководство хозяйством, энтузиазм штурмовщины, всеобщее и еще не осознанное напряжение от деятельности НКВД создавали ощущение военизации общества, каждый представитель которого обязан был ощущать себя бойцом. Плакаты типа «Враг не дремлет!», «Не болтай!», мода на военные френчи, галифе и сапоги, мода на «фронтовой» быт, на фильмы о гражданской войне, армии, о героях, живущих ради производства и коллектива, лишь усиливали эффект.

В этом смысле представляет интерес достаточно стабильный характер позиций регионов в России по отношению к Центру, наблюдаемый на протяжении последнего столетия. Принято считать, что в сталинское время власть государства, власть Центра поддерживалась на местах лишь с помощью политики репрессий. Нет сомнений, что подобный момент во взаимоотношениях Центра и регионов был, но вряд ли он был единственно определяющим. Как показывают исследования, репрессивныйхарактер деятельности ряда властных структур по отношениюк регионам только подчеркивал то подчиненноеположение периферии поотношению к Центру, котороеявлялось скорее традиционнымдля России независимо от формы государственной власти, - несмотря на большую или меньшую степень экономико-политической самостоятельности регионов в разные периоды истории России XX века, различного роды инициативы фактически были прерогативой Центра, именно деятельность Центра и происходящие во властных структурах трансформации оказывали решающее влияние на региональную политику в целом.

В настоящей работе авторы не преследуют цель дать оценку региональной политики Сталина, поскольку любая из таких оценок будет спорной. Не следует забывать, что сталинская экономическая модель была способна в то время создать хозяйственную базу для возникновения в краткие сроки мощнейшей военной машины, включавшей в себя не только боевую технику, но и по-военному воспитанных людей, которые впоследствии разгромили Вермахт. Несмотря на все негативные оценки сталинской модели и включенного в нее репрессивного механизма, представляется достаточно ясным, что именно эта модель спасла СССР как страну, а русский народ как нацию. Известно, что история не знает сослагательного наклонения, однако нетрудно себе представить, учитывая опыт нынешней Российской Федерации, что было бы со страной в случае продолжения НЭПа как государственной политики (при учете того, что над страной нависла угроза мировой войны).

Однако если достаточно легко найти аргументы в пользу существования сталинской экономической модели в довоенную и военную пору, необходимо также признать, что в послевоенный период присущие ей черты более тяготили страну, нежели способствовали позитивному развитию Советского государства. Наличие целого ряда положительных явлений (экономический рост, отмена карточек в 1947 году и проч.), только подчеркивал бесперспективность централизованноймодели хозяйствования, как и бесперспективность попыток сохранить прежнюю социокультурную ситуацию,поскольку миллионам советских людей уже бесполезно было доказывать преимущества отечественных товаров над «трофейными» и «союзническими». Естественным разрешением сформировавшихся проблем и экономического, и социального плана стали реформы 1957 года, в первую очередь коснувшиеся управления промышленностью и строительством. Во главу угла был положен территориальный принцип управления.

«Совнархозы», «Экономический административный район»

 

В 1957 году были опубликованы тезисы выступления Н.С. Хрущева на пленуме ЦК КПСС, в которых были намечены основные этапы структурного реформирования управления народным хозяйством[168]. В целом, подчеркивая незыблемость принципа централизованного планового руководства народным хозяйством, Хрущев в своем докладе доказывал необходимость перенесения центра тяжести оперативного руководства промышленностью и строительством «на места», «ближе к предприятиям и стройкам».В качестве новой организационной формы управления были предложены советы народного хозяйства. Иными словами, советский партийный лидер выступил с инициативой вернуться к нереализованной в 20-годах идее совнархозов. В результате, решением февральского 1957 года Пленума ЦК КПСС был сохранен Совет Министров как орган глобального управления народным хозяйством, были упразднены все основные министерства, применительно к существовавшему административно-территориальному делению на всей территории СССР было образовано 105 экономических административных районов, в каждом из этих районов были учреждены советы народного хозяйства[169].

По выводам Л.Н. Телепко, вновь созданные совнархозы значительно отличались от совнархозов 1917 года, поскольку пользовались большими правами и самостоятельностью[170]. Действительно, прежние совнархозы руководили не всей крупной промышленностью, размещенной на их территории, основная часть предприятий общегосударственного значения находилась в непосредственном подчинении ВСНХ. На совнархозы же, организованные в 1957 году, было возложено руководство почти всеми предприятиями, организациями и учреждениями, расположенными на их территории.

Вместе с тем, новые совнархозы не были абсолютно независимыми единицами управления. Как явствует из материалов февральского 1957 года Пленума ЦК КПСС, совнархозы обязаны были подчиняться республиканскому плану развития народного хозяйства, составляемому с учетом плана общегосударственного (совминовского). При этом совнархозы определяли конкретные пути реализации плана. Таким образом, плановая система руководства народным хозяйством в СССР была реально сокращена до республиканского уровня,что для своего времени стало крайне прогрессивным шагом, почти революционным.

Следует также отметить и отрицательную сторону совнархозов Хрущева, которые, по сравнению с совнархозами 1917 года, отличались тем, что практически утратили связь с органами региональной законодательной власти в лице советов депутатов, которые уже к тому времени превратились в сугубо титульную единицу государственного устройства.Кроме того, следует учитывать и влияние на совнархозы крайне централизованной партийной системы.

Таким образом, введение новой системы взаимоотношений Центра и регионов изначально не могло достигнуть ожидаемого Н.С. Хрущевым результата - определения Центром общей стратегии развития народного хозяйства и реализации этой стратегии региональными совнархозами, исходя из собственных устремлений и местной специфики.Именно поэтому сложившаяся еще в конце XIX - начале XX веков экономическая типология регионов России претерпела значительные изменения.

На сегодняшний день мы не можем с полной уверенностью сказать, что новая политика Центра в отношении регионов послужила причиной экономического роста в стране, поскольку подобные же темпы роста наблюдались еще с начала 30-х годов по начало 70-х. Однако можно утверждать, что изменение политики послужило сложению в стране новой культурной ситуации,проходящей в истории под названием «хрущевской оттепели» - времени весьма противоречивом, когда идея региональной свободы в экономике породила идею свободы личностной. Проникновение в Россию внешних признаков западной цивилизации весьма слабо сказалось на экономике, особенно на экономике регионов, способствуя при этом возникновению новых тенденций в гуманитарной культуре - сугубо советской и совсем не западной.Во время «хрущевской оттепели» культурным героем становится уже не герой гражданской войны, не легендарный комдив, не Стаханов, а, как и в XIX веке - поэт, писатель (правда, «диссидентского» типа). Советская духовность, включавшая в себя отказ от материальных ценностей ради общества, дифференцированные цены, должный уровень социальной защиты, позволявший кое-как существовать на мизерные деньги, рождает особый тип культурного героя - бедного поэта, читающего свои стихи на «Маяковке», и при этом позволяющего себе весьма образно указать на недостатки советского строя, что воспринималось слушателями как нечто революционное.

Таким образом, реформы Хрущева сыграли важную роль в истории страны, но более в истории гуманитарной,нежели экономической,о чем свидетельствует устойчивость культурных тенденций «хрущевской оттепели» и присущая традиционному советскому обществу некоторая экстравагантность партийного лидера.

Дальнейшие пути реформирования системы

 

Если придерживаться исторической точности, то политику сворачивания реформ в отношениях Центра и регионов начал сам Хрущев, а не Л.И. Брежнев, как это принято считать. Данное сворачивание реформ началось с 1960-го года, когда Н.С. Хрущев через Совет Министров СССР, Госплан и ряд исследовательских институтов общехозяйственного профиля начал воплощать идею об укрупнении экономических районов. Так, с 1960 по 1963 годы в партийных организациях всех уровней, в государственных управленческих структурах, институтах разворачиваются бурные дискуссии по поводу того, как лучше реализовать новые партийные установки. Данный вопрос выносится на обсуждение очередного съезда партии, находит отражение в программе КПСС, в научной экономической литературе[171].

Не отказавшись от идеи совнархозов, Н.С. Хрущев, тем не менее, предлагал осуществлять механизм взаимоотношений Центра и регионов по старой сталинской схеме, исключая из нее звено обсуждения государственного плана на конкретных предприятиях.Так, на ноябрьском 1962 года Пленуме ЦК КПСС говорилось: «В крупных экономических районах предрешено создание плановых комиссий Госплана, которые совместно с совнархозами и территориальными строительными организациями будут вырабатывать положения для составления плана производства и капитального строительства, как по отдельным совнархозам, так и по крупным экономическим районам в целом»[172]. В связи с этим представляет интерес и региональное деление страны в программе КПСС 1962 года, практически полностью совпадающее с типологией регионов, сложившейся в конце XIX -начале XX века:

1. выделяются развитые области европейского Центра и Северо-запада,

2. слабо развитые области Центра, Урал, Поволжье,

3. Западная Сибирь, Восточная Сибирь, Дальний Восток,

4. Юг РСФСР и Украина,

5. Кавказ, Средняя Азия[173].

Также программа предусматривает создание органов экономического управления в соответствии с новым экономическим районированием страны, при этом совнархозам отводя явно второстепенную роль: «Наряду с совершенствованием работы совнархозов внутри экономических административных районов будет также усиливаться координация деятельности экономических органов, с тем, чтобы лучше организовать планомерное комплексное развитие хозяйства крупных экономических районов (,..)»[174]. Новое экономическое районирование СССР находит обоснование и в научной литературе[175].

Представляет интерес вопрос о том, что же заставило Н.С. Хрущева свернуть собственную политику в отношении регионов. Ответить на данный вопрос однозначно нельзя, поскольку курс, намеченный в 1957 году, состоял, так сказать, из двух течений, или из двух политик. Первая политика явилась своего рода пробным шаром, в определенной степени проверкой идеи регионального экономического самоуправления. Одновременно на эту первую политику накладываюсь и вторая, в том смысле, что уже во время реанимации совнархозов разрабатывались планы включения совнархозов в ведение более крупных региональных объединении, призванных проводить в этих совнархозах политику Госплана[176].

Планово-отраслевое управление хозяйством в СССР во второй половине 60-х - 80-х годах отнюдь не повторяло опыт централизованного руководства в 30-е - первой половине 50-х годов, когда как таковое мнение региональных властей просто не бралось в расчет. Это было время, когда, наряду с государственным планом, проводившимся через восстановленные отраслевые министерства, регион имел определенную хозяйственную самостоятельность. Другое дело, что реализация этой самостоятельности имела свои особенности.

Многочисленные публикации и диссертационные исследования второй половины 60-х - начала 80-х годов в области экономики наглядно отражают ситуацию во взаимоотношениях Центра и регионов в то время. С одной стороны, явно проявлялся диктат Госплана и отраслевых министерств в отношении регионов. С другой же стороны, дело было поставлено так, что полностью подчиненное Центру региональное руководство представляло собой некий уменьшенный вариант того же Госплана:руководство региона, получившее плановые указания из Центра, начинает аналогичное Центральному, более детальное планирование, не касающееся производств, подчиненных непосредственно Центру. При этом уровень компетентности региональных властей в планировании своего масштаба был чрезвычайно широк, касался главным образом планирования развития социальной инфрастуктуры, транспорта регионального значения, строительства. Логика такого регионального планирования сводилась к проведению в жизнь согласованных с Центром региональных программ, и к содействию выполнению предприятиями региона государственного плана. Основной управленческой единицей региона в данной системе становились региональные партийные органы, которым предприятия региона отчитывались о выполнении государственного плана также, как они отчитывались отраслевым министерствам.

Одной из форм реализации региональных программ явились так называемые планы комплексного развития,разрабатываемые у нас в стране примерно с 1974 г. на областном и городском уровнях, которые давали общее представление о воспроизводственном процессе, происходившем на территории каждой области и обеспечивавших функционирование системы в целом. Комплексный план представлял количественную и качественную характеристику этого процесса, что позволяло в процессе принятия решений выяснить, какие взаимоотношения (структурные, функциональные) складываются между отдельными звеньями хозяйственной системы. Однако такого рода планы практически не работали, поскольку подведение финансовой базы под комплексный план означало устранение отраслевого и общесоюзного каналов формирования ресурсов, т.е. нарушение существующего механизма в стране[177]. Функционирование плана предполагало создание комплексной программы - системы мер по реализации плана «во времени и пространстве».Разработка таких программ, по мнению их авторов, позволяла «в условиях существования объективных различий в интересах развития областей и территорий обеспечить достижение народнохозяйственных интересов при решении сложных территориальных проблем»[178]. Предметом разработки такого рода программ являлись воспроизводственные циклы,отражающие проблемы воспроизводственного процесса и обеспечивающие условия для взаимодействия всех звеньев народного хозяйства территориально-административного образования, причем каждый воспроизводственный цикл рассматривался как относительно самостоятельная структура со своими целями и задачами. Цели программ в целом должны были совпадать с целями развития региона.

Однако логика управленческой системы второй половины 60-х -начала 80-х годов этим не исчерпывалась. Важным ее моментом было и то, что административные границы замыкали компетенцию региональных партийных органов, т.е. органов областных, краевых и республиканских. Государственный же план составлялся из расчета развития регионов не в их административных, а в экономических границах, что привело к определенным сдвигам в самой экономической терминологии. Анализ литературы тех лет показывает, что понятие «регион» практически исчезло из научного оборота, или же смысл данного понятия заменялся смыслом «экономический район»,во всяком случае, понимание региона как некоей социокультурной общности было абсолютно нехарактерно. Примечательно, что III издание Большой Советской энциклопедии предлагает в качестве определения понятия «регион» дефиницию на несколько строчек, тогда как проблеме экономического районирования, и соответственно, термину «Экономический район» посвящена обширная статья Т.И. Граника.

В один экономический район входило, как правило, несколько областей, краев, или даже республик. Реально существующие территориально-производственные образования в ряде случаев оказывались разрезанными границами административных областей и краев, области не представляли собой сопоставимых регионов.По данным статистики, на 1976 г. в РСФСР максимальные и минимальные области по территории различались между собой в 96 раз. по численности населения - в 48 раз, по валовой продукции промышленности - в 44 раза, сельского хозяйства - в 93 раза.[179] Еще в 80-е годы предлагалось уточнение деления страны на экономические районы; однако с времен «позднего Хрущева» оно не изменилось.[180] Ожидаемая реформа экономического районирования территории СССР во второй половине 60-х - начале 80-х годов не осуществилась. Иными словами, у «экономического района» существовал лишь один «управляющий» - Центр,региону же, в смысле области, края или республики, ничего не оставалось, как включаться в русло определенного Центром глобального развития.

Вместе с тем, необходимо отметить, что, хотя примерно с середины 60-х годов осуществился переход преимущественно к отраслевому, а не региональному управлению экономикой, и именно такой тип управления в 70-х - начале 80-х гг. являлся основным в хозяйстве, к середине 80-х годов идеальной моделью взаимодействия предприятий, государства (центра) и региона («территории») стала модель, сочетающая общегосударственный, отраслевой и территориальный подход при приоритете интересов единого народнохозяйственного комплекса.«Закон экономии времени, - писал в 80-е годы отечественный экономист В. Квинт, - предопределяет в качестве основных следующие тенденции развития организационных структур управления в условиях перехода к преимущественно интенсивному типу расширенного воспроизводства:

• децентрализация текущего управления и передача функций оперативного руководства на уровень первичных хозяйственных звеньев;

• приближение органов управления к регионам дислокации их производственных объектов;

• ликвидация излишних промежуточных звеньев и структурных элементов системы управления;

• интеграция органов управления экономическим и научно-техническим развитием производительных сил»[181].

Региональные органы управления, прежде всего партийные, призваны были обеспечивать реализацию государственной политики 6 сфере социального, экономического и научно-технического развития страны.

Выводы:

Нет сомнений, что определенную экономическую самостоятельность во время «хрущевской оттепели» регионы получили; по крайней мере, были упразднены наиболее абсурдные методы «сталинского» руководства, ликвидировано большое количество министерств, «слово региона» стало более весомым. Вместе с тем, реформа не была доведена до своего политического конца, что было заложено в ее основы уже изначально. Вследствие сказанного, экономические реформы Хрущева можно рассматривать во многом как «косметические», не затрагивающие сути взаимоотношений Центра и регионов, а экономическую политику Центра конца 50-х - начала 60-х годов как традиционную.

Вместе с тем, незаконченный характер хрущевских реформ (причем инициатива этой «незаконченности» исходила от самого партийного лидера) возможно оценить и как стремление главы государства получить быстрый и ощутимый экономический эффект. Прошедший сталинскую школу экономики, видя все ее недостатки, Хрущев оценивал и ее результативность, и, находясь в рамках традиционного для своего времени мышления, все же не смог выдержать курс на самостоятельное экономическое развитие регионов. Не исключено также, что политика направленная на централизацию руководства страной, на плановость хозяйствования проистекала и из боязни новых культурных тенденций в обществе, когда децентрализация экономической власти впервые за всю историю СССР поставила под сомнение возможность сохранить идеологическую монополию за компартией. Последнее же партийное руководство допустить не могло. Это же последнее и стало главной причиной отстранения Н.С. Хрущева от власти.

Уже на данном этапе развития взаимоотношений Центра и регионов в России можно сделать вывод о том, что реализация концепта хозяйственной самостоятельности регионов традиционно являлась инициативной государства. Причем подобная государственная позиция вряд ли преследовала цель изменить саму суть взаимоотношений Центра и регионов. От перемен в хозяйственно-политической линии государство, скорее, ждало сиюминутных, быстрых экономических эффектов в деле индустриализации страны. Убедившись же, что, в результате смены экономической политики, быстрых перемен не произойдет, а лишь ослабнет прочная система государственного диктата в регионах, Центр прекращал начатый «эксперимент». Как правило, на возвращение к прежней системе управления регионами государству хватало одного-двух лет. Поэтому в целом экономические реформы эпохи Хрущева вписываются в общую канву взаимоотношений Центра и регионов в России. Дальнейшее восстановление планово-отраслевой системы управления хозяйством СССР в целом вписывается в логику корректировок жесткой сталинской системы управления, в логику либерализации всей жизни страны в рамках партийной монополии.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что такое «Высший Совет Народного Хозяйства»? Каковы основные черты этого этапа развития региональных отношений? Укажите моменты сходства и различия ленинских и хрущевских совнархозов.

2. Дайте характеристику Госплана, как начала централизованному планированию народного хозяйства.

3. Назовите основные этапы принятия «планов пятилетки». Каковы основные недостатки этой модели?

4. Отметьте основные черты социолингвистической культуры «сталинского» и «хрущевского периодов».

5. Каковы основные характеристики планово-отраслевого управления хозяйством в СССР во второй половине 60-х - 80-х годов?

Занятие 2.Изменения в размещении промышленности в 50-х - 60-х годах и вопросы традиционной экономической типологии регионов

В 50-х - 60-х годах в России произошли существенные изменения в размещении промышленности по регионам. Сложившаяся в конце XIX - начале XX века концепция сосредоточения промышленности в отдельных регионах, в целом сохраняясь, уже не смогла удовлетворить потребности страны в ее старых географических рамках. Причины сложившейся ситуации коренились, прежде всего, в том, что действовавшие в послевоенные годы советские правительства делали ставку, прежде всего, на развитие тяжелой индустрии как основы экономического могущества страны, базы для военно-промышленного комплекса, для распространения советского влияния в Восточной Европе и странах «третьего мира». Увеличение промышленного вала (выплавки чугуна, стали, производства изделий из металла и углеводородов), увеличения объемов продаж нефти игаза за рубеж обеспечивали стране надежную почву для развития транспортных коммуникаций, строительной отрасли, для пополнения государственной казны, для притягивания к«русскому полюсу» многочисленных слабо развитых стран.Последние, в свою очередь, в обмен на политическую лояльность и союзнические отношения, получали от СССР безвозмездные и долгосрочные кредиты, сырье, технологии, услуги квалифицированных специалистов, т.е. то, чего не могли добиться от главного мирового конкурента СССР - Соединенных Штатов.

Проведение Советским Союзом мировой имперской политики не могло уже основываться на традиционно сложившихся индустриальных центрах. Сделав ставку, прежде всего, не на развитие высоких технологий, а на тяжелую промышленность,СССР испытывал острую потребность в количественном расширении таких центров, наилучшим выходом для чего стала реализация концепции обработки добываемого сырья вблизи места его добычи. Так, в традиционно сырьевых регионах, на Востоке страны форсированными темпами начали развиваться отрасли первичной обработки сырья. В районах Урала и Сибирибыли построены и укрупнены гиганты черной металлургии. Это, прежде всего, Нижнетагильский, Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты, Челябинский, Новосибирский и другие заводы, которые производили более 40% [182] чугуна и стали СССР. В это же время на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири были заложены гигантские полиметаллические предприятия.

Росту тяжелой индустрии на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке в немалой степени способствовало и то, что во время второй мировой войны правительство вынуждено было перебазировать крупные предприятия из промышленно развитых регионов европейской части страны. Так, по данным, приводимым А.Н. Лаврищевым только из Москвы и Петербурга на Восток было перебазировано свыше тысячи предприятий тяжелой промышленности; главным образом, это были заводы, связанные с военным производством, которое нуждалось в сопутствующих предприятиях сталелитейной химической промышленности[183]. Вместе с тем, промышленность восточных районов страны, прикрепленная к сырьевым источникам, в дальнейшем развивалась не по пути наращивания технологичности производства, а по пути расширения объемов производства первично обработанного сырья: металлических руд, угля.

Мощный импульс развитию химической и нефтехимическойпромышленности Западной Сибири и Урала дало открытие месторождений нефти и газа в 50-х - 60-х годах в Тюменской области. При этом основная специализация тюменских и омских гигантов нефтехимической промышленности заключалась именно в первичной перегонке нефти, т.е. в производстве сырья, перерабатываемого в готовую к потреблению продукцию в европейской части страны.

Сосредоточение предприятий с высокими технологиямина Востоке страны было связано, прежде всего, с военным производством,главным образом, с производством танков и боевых самолетов. Это, прежде всего, организованные еще в годы второй мировой войны, - танковые и авиационные заводы в Иркутске, Омске и Новосибирске. При этом высокая технологичность данных заводов была весьма относительна, поскольку все разработки боевой техники, ее «электронные начинки» делались в европейской части СССР, главным образом, - в Москве и Ленинграде. Иными словами, Восток представлял собой технологическую периферию по отношению к экономически развитым регионами европейской части СССР.Технологическое отставание восточных регионов в данном отношении было абсолютным, поскольку в данных регионах не сосредотачивалась такая ветвь военно-промышленного комплекса, как производство космической техники. Последнее представляло собой территориально очерченный круг институтов, конструкторских бюро и производственных мощностей традиционно развитых регионов страны.

Таким образом, в регионах, специализировавшихся ранее лишь на добыче сырья, в 50-е - 60-е годы начинает развиваться такая отрасль промышленности, как первичная обработка этого сырья.Данная отрасль становится в данных регионах не менее приоритетной для государственного Центра, нежели традиционная добыча сырья. Возникавшие же здесь высокотехнологичные предприятия представляли собой определенную периферию предприятий Москвы и Ленинграда, развиваясь как бы по инерции, как «отголоски» вынужденного переноса европейских заводов на Восток во время второй мировой войны.

Значительные изменения произошли в послевоенные десятилетия и в экономическом развитии слабо развитых регионов европейской части СССР и на Северном Кавказе, причиной чему послужила ощутимая нехватка людских ресурсов в регионах с традиционно промышленной ориентацией. Как явствует из материалов целого ряда съездов КПСС и пленумов ЦК КПСС, из демографических отчетов ЦСУ СССР в 50-е и 60-е годы целый ряд слабо развитых регионов страны тяготились от избытка людских ресурсов, которые не могли быть целиком задействованы в существовавшем там производстве и в сельском хозяйстве[184]. Там, в экономически слабо развитых регионах европейской части РСФСР и на Северном Кавказе численность трудоспособного населения на одну треть превышала действительные потребности народного хозяйства, в то время как заводы Ленинграда и Москвы, металлургические, нефтехимические, угле- и нефтедобывающие предприятия Урала и Сибири испытывали острую нехватку рабочих рук[185]. Поэтому размещение предприятий на данных территориях решало не только проблему освоения имеющихся в стране природных и людских ресурсов, но и, в определенной мере, способствовало снятию возможной социальной напряженности, связанной с отсутствием рабочих мест и малыми заработками. Кроме того, будучи включенными в систему социальной защиты, данные регионы не имели возможности перейти на систему преимущественного финансирования строительства жилья, содержания школ, детских садов, больниц, исходя из собственных ресурсов, а значит, требовали дополнительных министерских дотаций. В годы же реанимации структуры совнархозов, поступательное развитие социальной сферы в экономически неразвитых регионах и регионах, представлявших собой национальные автономии Северного Кавказа, вообще было поставлено под сомнение, что, в свою очередь, послужило дополнительным основанием к возвращению к централизованной перераспределительной системе.

В Таблице 8 представлены основные экономические регионы РСФСР, сложившиеся к середине 60-х годов. Таблица также отражает основную экономическую специализацию этих регионов, которая в последующих параграфах будет рассмотрена более подробно.

В 50-х-бО-х годах в РСФСР произошли значительные изменения в размещении промышленности:

• в отсталых сельскохозяйственных регионах было построено значительное количество промышленных предприятий;

• специализация сырьевых регионов стала меняться в сторону развития промышленности, связанной с первичной обработкой сырья;

• изменилась и структура хозяйства в автономиях Северного Кавказа.

Вместе с тем, исходя из сравнительной экономической развитости регионов РСФСР и их преимущественной хозяйственной специализации, можно прийти к выводу, что в целом экономическая типология регионов России, по сравнению с ситуацией конца XIX - начала XX века, практически не изменилась, за исключением полного экономического перепрофилирования национальных автономий Поволжья и некоторых городов Поволжья и Центральной России[186]. Индустриальными центрами России по-прежнему остались Москва, Ленинград и примыкающие к ним области (за исключением граничащих с Москвой южных областей). Основной специализацией Урала осталось машиностроение. Восточные области по-прежнему остались сырьевыми; развитие в них промышленности, связанной с первичной обработкой сырья и необходимостью организации там оборонных отраслей в годы второй мировой войны. Развитие же промышленности в автономиях Северного Кавказа и экономически неразвитых регионах Центральной России диктовалось неоднородной демографической ситуацией в стране и потенциальной социальной напряженностью, связанной с избытком рабочей силы в этих регионах.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. В чем причины изменений размещения промышленности по регионам в 50-60 годы?

2. Проанализируйте основные характеристики экономической специализации регионов России в этот период.

Занятие 3. Динамическая трансформация регионов центрального типа

Экономически развитые регионы РСФСР к середине 50-х годов в целом остались в своих прежних географических рамках: прежде всего, к экономически развитым регионам тех лет стоит отнести Москву, Московскую область, все примыкающие к ней города и области (за исключением южных), а также Ленинград, Ленинградскую область и примыкающие к данному региону области. К развитым регионам РСФСР на период с середины 50-х годов также можно отнести Калининград и Калининградскую область, а также город Мурманск, терминалы порта которого обеспечивали более 6% всего внешнего морского товарооборота СССР[187], что при обилии морских портов того времени было весьма значительным показателем.

По характеру экономической специализации развитые регионы РСФСР во многих отношениях были как бы полярно противоположны специализации других регионов республики. Наличие крупных производственных фондов, кадров квалифицированной рабочей силы и густой транспортной сети обусловили необычайно высокие темпы развития данных регионов в 50-е - 60-е годы. Стремление советского правительства к построению гигантов обрабатывающей сырье индустрии отнюдь не означало отсутствие традиционного взгляда на развитые регионы как на некий хозяйственный центр. Еще в середине 20-х годов советские экономисты, поддерживая официальную позицию Центра, высказывали мнение о том, что Москва и Ленинград должны стать примером для всех хозяйственников России[188]. Особая роль «Центрального» и «Северо-западного» регионов подчеркивалась и в резолюции XVI съезда партии [189]. Подобное выделение роли промышленного центра было не случайным. Можно сказать, что это была абсолютно устойчивая позиция советского правительства, сводящаяся к рассмотрению традиционных индустриальных центров как государственно-образующих, государственно-скрепляющих единиц.

Чрезвычайно важной политической особенностью развития данных регионов (и особенно Москвы и Ленинграда) являлось их столичное положение.В этом смысле, экономическая развитость двух советских столиц, в условиях идеологизированности советского общества, приобретало смысл «лица» не только РСФСР и СССР, но и всей мировой зоны советского влияния. Стремление правительства превратить Москву и Ленинград в образцовые социалистические города, в определенного рода пример для подражания определило не столько основной фактор развития этих городов, их областей и областей близлежащих, сколько основную особенность этого развития в социальном смысле, о чем речь пойдет ниже. Таким образом, традиционно развитые экономические регионы РСФСР получили дополнительный импульс развития, импульс, так сказать, политического характера, поскольку непосредственно примыкали к городам, из которых десятилетиями пытались сделать столицы мирового коммунизма. Подобная позиция советских правительств основывалась, разумеется, и на экономической действительности. В первую очередь, развитию индустрии в экономически развитых регионах способствовало наличие уже размещенной там промышленности, базу которой составляло машиностроение и производство текстиля.Дальнейшее развитие данных отраслей промышленности во многом было связано с организацией в Москве и Ленинграде густой сети научных центров, академических институтов, институтов прикладного характера, многочисленных вузов. Многочисленные научные разработки в области машиностроения, авиастроения, космической и ракетной отраслях, в области высоких технологий требовали хотя бы локального внедрения в практику, в производство.Поэтому уже с середины 50-х годов различного рода институты и кафедры имели свои базовые испытательные производства в лице конкретных московских, ленинградских, новгородских, псковских цехов и заводов. Требовавшееся внедрение научных разработок в производство, как правило, происходило крайне медленно, а в широком смысле, - крайне редко. Тем не менее, на экспериментальном уровне рабочие и инженерный состав предприятий развитых регионов РСФСР ощущали постоянное присутствие технической науки, что во многом способствовало повышению культурного уровня как самих инженеров и рабочих, так и производственных процессов в целом. Что же касается наукоемких производств,связанных с оборонным комплексом, то производственные процессы в них по многим характеристикам опережали общемировое. В связи с этим на предприятиях развитых регионов сложилась целая социальная прослойка рабочих научных разработок. Подобное сращение науки и производства в экономически развитых регионах обусловило специализацию этих регионов.

Основной отраслью промышленности экономически развитых регионов в 50-е - 60-е годы становится машиностроение,имевшее самую разную направленность и общие черты, заключавшиеся в преобладании сложных и квалифицированных видов производств. Ведущее место в машиностроении в данных регионах занимали:

• транспортное машиностроение(производство грузовых и легковых автомобилей, локомотивов, вагонов, речных и морских судов);

• станкостроение и выпуск промышленного оборудования(производство паровых котлов, дизельных двигателей, турбин, металлорежущих станков, трубопрокатных станков, текстильных, полиграфических, дорожных, строительных машин, технологического оборудования для пищевой промышленности),

• радио- и электротехническая промышленность(производство радиоаппаратуры, электродвигателей, осветительной аппаратуры, трансформаторов, различного рода проводов и кабелей);

• приборостроение(производство контрольно-измерительных приборов, навигационного оборудования, часов, лабораторного оборудования, кино- и фотоаппаратуры).

Следует отметить, что в 50-х - 60-х годах темпы роста отраслей машиностроения в экономически развитых регионах были стабильными, не сравнимыми, правда, с темпами роста в добывающих и обрабатывающих сырье отраслях сырьевых регионов, но все же, в силу своей стабильности фактически могли претендовать, говоря современным языком, на квалификацию «экономического чуда». Данные темпы роста отражены в таблице № 9.

Текстильная промышленностьявляется одной из самых старых отраслей хозяйства экономически развитых регионов. В 50-х - 60-х годах 60% этой отрасли было сосредоточено в Московской и Ивановской областях[190]. При этом характер размещения текстильной промышленности в данных регионах с конца XIX -начала XX века не изменился. Ассортимент выпускавшейся в те годы продукции в целом был невелик, хотя резко увеличился в конце 60-х годов за счет расширения группы потребительских тканей на синтетической основе; конец 60-х - начало 70-х годов характеризуется и значительным ростом количества выпускаемой продукции. Так, льняных и ситцевых тканей в 1972 году было выпущено в 4 раза больше, по сравнению с 1965 годов, аналогичны показатели и по шерстяным потребительским тканям; что же касается товарной пряжи, то ее производство в потребительских промышленных объемах было освоено лишь в конце 60-х годов. Веянием конца 50-х - начал 60-х годов является расширение текстильных предприятий за счет ввода в строй новых мощностей по производству трикотажных изделий. В Таблице № 10 отражен экономический рост в текстильной промышленности развитых регионов. Рассматривая данные этой таблицы, следует учитывать, что возраставшие объемы производства тканей абсолютно не удовлетворяли потребности страны в текстиле; и хотя по объему произведенной продукции уже к началу 70-х годов спрос в целом был удовлетворен, тем не менее, качество и ассортимент этих тканей был крайне неудовлетворительным, что во многом послужило причиной отставания швейной промышленности СССР от аналогичной промышленности стран Западной Европы, и что породило осуждаемую в те годы гонку населения за продукцией зарубежной швейной промышленности[191]. Последний факт приобрел для страны общекультурную значимость, во многом подорвав доверие населения к правительству. Особенно остро данная тенденция проявилась во время «Хрущевской оттепели», когда в магазинах Москвы и Ленинграда стали появляться носильные вещи, закупленные за рубежом. С этого времени народ стал с определенной долей сарказма прочитывать в газетах об успехах в добыче сырья, выплавке стали и чугуна. В стране крепло ощущение того, что успехи страны в тяжелой промышленности не касаются конкретных людей, нуждающихся, прежде всего, в потребительских товарах высокого качества. На основании данных процессов в немалой степени базировались движение диссидентов, движение так называемых «штатников». Последнее заключалось в самостоятельном изготовлении носильных вещей из отечественных материалов с целью имитации западных образцов швейной продукции, что в целом принимало кране уродливые формы. Недовольство населения отечественной текстильной промышленностью в наибольшей степени проявлялось в экономически развитых регионах, где особенно отчетливо высвечивались изъяны монополии государства на торговлю, изъяны системы дифференцированных цен и планового хозяйства. Можно сказать, что одним из итогов развития текстильной и швейной промышленности в СССР стал все более и более разраставшийся «черный рынок» импортных текстильных вещей, где цены на товары превышали европейские в два, а то и в три раза.

В 50-е - 60-е годы в экономически развитых регионах получила широкое развитие химическая промышленность,включавшая в себя производство минеральных удобрений, кислот, красителей, синтетического каучука, резиновых изделий, искусственного волокна, пластмасс, фармацевтических препаратов. Особенностью химической промышленности развитых регионов являлось как бы завершение производственного цикла, начатого в сырьевых регионах, т.е. переработка первичного обработанного сырья в готовые изделия. Тем же характеризовалась и полиграфическая промышленностьМосквы (при этом в Ленинграде, Новгороде и Пскове полиграфическая промышленность была менее развита, нежели в Москве)[192].

Важное значение в экономике таких развитых регионов, как Ленинград и Мурманск, занимали отрасли хозяйства, связанные с морем.Прежде всего, следует отметить, что данные регионы были своеобразными морскими воротами РСФСР в Северную Атлантику, в Балтийское море. Хорошо оборудованные порты и терминалы Мурманска и Ленинграда обеспечивали более 20% всего внешнего товарооборота СССР в 50-х - 60-х годах, будучи связанными единой системой рек, каналов и шлюзов с центральными регионами страны[193]. Морское положение этих городов определило и их специализацию на развитии рыболовной и рыбоконсервной промышленности; так, по данным на 1959 год, рыбоконсервные заводы Мурманска и Ленинграда выпускали около 2525 млн. банок рыбных консервов, что составляет более 50% всех выпущенных в тот год рыбных консервов в СССР[194].

Охарактеризованный уровень промышленного развития центральных регионов СССР стал основой для относительно высокого уровня жизни населения этих регионов. Здесь следует отметить, что в целом заработная плата в экономически развитых регионах, в сравнении сырьевыми регионами, была невысокой, к 1963 году составив в среднем 98 деноминированных рублей[195]. Вместе с тем, в условиях жесткой ценообразовательной и распределительной политики государства, основное количество материальных благ было более доступно жителям развитых регионов, особенно это касается городов Москвы и Ленинграда, где было лучше налажена система снабжения продовольственных и вещевых магазинов. Кроме того, категория людей, периодически работавших за рубежом, была в развитых регионах значительно шире, нежели в регионах сырьевых. Последнее означало, что кроме большей доступности зарубежных товаров, многие жители развитых регионов практически получали удвоенную заработную плату во время своей работы за рубежом.

Сказанное, разумеется не означало, что в середине 50-х - начале 60-х годов население развитых регионов не испытывало элементарной материальной нужды. По данным, приводимым американским исследователем советской экономики русского происхождения С.Н. Прокоповичем, среднестатистический житель развитых регионов получал в денежном выражении 1,7 прожиточного минимума, включавшего в себя корзину основных продуктов питания и минимально необходимую одежду (при этом Прокопович исходил именно из реалий СССР конца 50-х - начала 60-х годов). В это же время среднестатистический американский рабочий получал 14 таких «прожиточных минимумов»[196]. Однако, здесь следует учесть тот факт, что в СССР человек, «простояв» определенное количество лет в очереди, получал от государства квартиру, несравнимую, правда, со средним жилищем американца; также советский человек пользовался целым набором социальных льгот, малодоступных простому американцу: бесплатное медицинское обслуживание, по большей части оплачиваемые профсоюзами путевки на отдых, включая отдых детей, бесплатное пользование довольно высокого уровня системой образования и т.п. Иными словами, материальное положение среднего жителя развитого региона нельзя определять, опираясь на данные, приводимые Прокоповичем. Вместе с тем, следует отметить, что по мировым меркам рабочие и служащие развитых регионов жили довольно бедно, и вместе с тем, не испытывали крайней материальной нужды, сопоставимой с порогом физического выживания.

Говоря о развитых регионах РСФСР периода середины 50-х -60-х годов именно с социологической точки зрения, нельзя обойти стороной и такой важный вопрос, как уровень гражданских свобод в этих регионах. Здесь следует отметить, что Москва и Ленинград в этом смысле были наиболее несвободными регионами РСФСР, что имело выраженные исторические корни. Сырьевые регионы, к каковым относятся, главным образом, Сибирь и Дальний Восток, заселялись, прежде всего, людьми, искавшими материальных свобод, различного рода ссыльными, вынужденно оседавшими там, бывшими заключенными, бежавшими от Советов белогвардейцами; значительный пласт населения сырьевых регионов составляли так называемые малые народы, часть которых обладала довольно высокой духовной культурой, исходившей из традиций кочевого быта. Нельзя сказать, что подобное разноэтничное и разнотрадиционное население было неуправляемым, но все же политическому давлению оно оказывало значительно больше сопротивление, нежели население европейской России. Поэтому традиции свободолюбия в восточных регионах страны, никогда не знавших ни крепостного права, ни помещичьего землевладения, были более прочными, на что накладывалось и самое общее мнение (балансировавшее на пороге шутки, но на самом деле верное) о том, что «восточнее Сибири - только Америка», т.е. проживание на Востоке страны в европейской России само по себе воспринималось как наказание. Свободолюбие в Сибири и на Дальнем Востоке как характеристика образа жизни сохранилось еще и потому, что в данных регионах в 30-х - 40-х годах не проводилось массовых репрессий. Репрессии собственно коснулись лишь кулачества и партийного управленческого аппарата. В Москве же и Ленинграде боязнь доноса, боязнь обронить лишнее слово в отношении политического устройства, боязнь ареста настолько вошло в образ жизни и в культуру, что в целом, как бы по инерции, стало социальным отличием жизни в данных регионах даже в конце 50-х - начале 60-х годов.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Каковы определяющие характеристики регионов центрального типа в середине 50-х годов?

2. Каковы особенности социального и политического развития регионов центрального типа в этот период?

Занятие 4. Основные характеристики развития экономически неразвитых (полупериферийных) регионов

Как отмечалось выше, существенное влияние на развитие периферийных и полупериферийных регионов РСФСР в 50-х -60-х гг. оказал процесс переноса некоторых видов производств из промышленных районов страны, что во многом было обусловлено избыточностью рабочей силы в слаборазвитых регионах. Следует отметить, что данной избыточности сопутствовала и слабая профессиональная квалификация рабочей силы, - о переносе в эти регионы производств с высокими технологиями не могло быть и речи. Поэтому ставки в полупериферийных регионах были сделаны, прежде всего, на отрасли, связанные с освоением полезных ископаемых,в первую очередь, - железных руд Курской магнитной аномалии и нефтегазовых ресурсов Поволжья.

Специализация промышленности традиционно неразвитых регионов полностью определилась потребностями промышленных центров,предприятиям которых требовался качественный металл, т.е. специальные виды сталей и проката, а также обработанное углеводородное сырье. Поэтому металлургическая промышленность полупериферийных и периферийных регионов стала специализироваться на выпуске качественной стали (трансформаторной, динамной, электростали), труб, литейного и ковкого чугуна, а промышленность нефтяная и газовая - на добыче газа и нефти, на их первичной переработке в сырье для химических предприятий промышленных центров[197]. В 1957 г. на базе Курской магнитной аномалии были образованы Тульский, Орловский, Курский, Брянский, Воронежский, Тамбовский СНХ и укрупненный Средне-Волжский СНХ, включавший в себя также территории Пермской и Оренбургской областей[198].

С середины 50-х гг. промышленная специализации традиционно слаборазвитых регионов РСФСР разделилась на специализацию металлургическую и нефтегазовую, однако данный тип регионов в целом представлял собой взаимозависимый комплекс. Поволжье должно было стать своего рода источником различного вида энергий для выплавки металла в районе Курской магнитной аномалии, в этом смысле Поволжье предполагалось развивать не только как источник нефти, газа и первично переработанного углеводородного сырья, но и как источник электроэнергии, чему способствовали водные ресурсы региона[199], однако данный регион, в отличие от Сибири, должен был выполнять функцию региональной (а не общесоюзной) энергетической базы[200]. Для осуществления данного проекта в Поволжье была построена мощная система гидроэлектростанций и ТЭЦ,полностью обслуживавших сталеплавильные предприятия Курской магнитной аномалии.

Таким образом, полупериферийные районы РСФСР вошли в хозяйственную систему республики как своего рода придаток промышленных центров.Весь этот сталеплавильный комплекс складывался десятилетиями, в конце 50-х - начале 60-х гг. встал вопрос о комплексном повышении мощности этого комплекса, что было связано со знаменитыми проектами увеличения мощности волжских гидроэлектростанций за счет переброски вод северных рек в Волгу. Не будем описывать сути этих фантастических проектов, но отметим, что им была посвящена значительная по объему научная литература, где прорабатывались самые различные варианты переструктурирования водных ресурсов страны, им были посвящены и выступления Н.С. Хрущева[201], что стало своего рода культурным признаком эпохи.

Освоение природных ресурсов полупериферийных регионов России шло крайне непродуктивно. В дело было вовлечено огромное количество народа, основная масса которого, при значительных затратах физических сил, получала довольно высокую заработную плату, примерно равную заработной плате рабочих в развитых регионах республики. Однако же приблизительная сопоставимость средней зарплаты московского или ленинградского рабочего с рабочим курских, тамбовских или поволжских заводов совсем не означала одинаковости их жизненного уровня, качества жизни вообще. Причины подобного положения дел лежали не только в провинциальном статусе данных регионов, где общие требования к качеству воды, чистоте улиц, качеству продуктов питания в магазинах были со стороны государственных инспекций значительно ниже. Дело в том, что общая наполненность торговой сети продуктами питания здесь была самой худшей на территории всего Советского Союза. В данных регионах жизненно важной проблемой являлось не только получение самой зарплаты и не только нахождение в течение всего рабочего дня в условиях крайне вредного производства, проблемой являлось и «доставание» продуктов питания. Такие продукты, как колбаса, масло, сгущенное молоко, сыр и т.п. не составляли основу рациона подавляющего большинства населения периферийных регионов. Подобные продукты воспринимались более как деликатесы, чем как то, что потребляет человек ежедневно. Основами питания были картофель, хлеб, крупы, жиры низкого качества.

Подобное снабжение населения продуктами питания во многом было обусловлено состоянием сельского хозяйстварегионов, поскольку развитие сельского хозяйства здесь резко отставало от темпов развития промышленности. Официально это было признано только в начале пятой пятилетки. Уже тогда стало очевидно, что существующий способ производства сельскохозяйственных продуктов при крайне слабом техническом оснащении сельского хозяйства совсем не соответствует возможностям данных обширных земель. Отрицательную роль в развитии сельского хозяйства в полупериферийных и периферийных регионах России на протяжении десятилетий играл постоянный отток сельского населения в город,на металлургические, нефтеперерабатывающие, энергопроизводящие и добывающие предприятия. И хотя в целом (особенно по американским и канадским меркам) людей в деревнях проживало достаточно много, в условиях непродуктивного колхозного производства людей на селе не хватало.

Согласно имеющимся статистическим данным, валовая продукция, выпускавшаяся промышленными предприятиями слаборазвитых регионов за период с 1940 по 1955 гг. возросла в 3 раза, резко увеличилось городское население полупериферийных регионов, в то же время производство сельскохозяйственной продукции за указанный период увеличилось всего на 10%. Иными словами, преобладание ручного труда в сельском хозяйстве данного типа регионов ставило в прямую зависимость количество выпускаемой сельскохозяйственной продукции от количества занятых в этом производстве, а поскольку наблюдался отток колхозников в города региона, сокращались и объемы производимой сельскохозяйственной продукции.Сокращение этого производства шло, главным образом, за счет падения поголовья скота и сворачивания мясомолочного производства, хотя за счет экстенсивных методов хозяйствования, т.е. все большего расширения пахотных земель, объемы собираемых урожаев зерновых культур медленно росли (в среднем - на 0,5 % в год)[202].

Между тем, на фоне падения сельскохозяйственного производства в экономически слабо развитых регионах происходили важные изменения в структуре спроса населенияэтих регионов, особенно той его части, которая работала в условиях вредного производства, - в сталеплавильных цехах и нефтеперерабатывающих заводах. Этот спрос все более перемещался с хлеба и круп на более калорийные продукты (мясо, сыр, молоко). Но именно в животноводческой области сельского хозяйства периферийных регионов постоянно увеличивалось явное несоответствие между спросом и уровнем производства. Практически все колхозы, совхозы и МТС полупериферийных регионов получали государственные денежные дотации[203], однако же, дотации эти использовались крайне неэффективно, лишь замедляя темпы падения производства. В результате в городах региона создавался явный дефицит продуктов питания местного производства, что частично пополнялось завозом продуктов из других регионов страны[204].

К середине 50-х гг. стало очевидно, что политика в отношении сельского хозяйства данных регионов должна быть изменена. Данный вопрос активно обсуждался в ЦК КПСС и Совете министров, найдя свое отражение в соответствующем постановлении.[205] Был сделан вывод о том, что в практике планирования сельского хозяйства традиционно неразвитых (полупериферийных) регионов «были допущены серьезные недостатки и ошибки, планирование сельского хозяйства страдало чрезмерной централизацией. При такой системе управления колхозам, совхозам и МТС давалось государственное плановое задание по выпуску определенного количества конкретной продукции. Каждому колхозу «сверху» предписывались планы посева, строго определявшие, какие именно культуры и когда сеять, также строго регламентировалось и развитие животноводства. «Все это скрывало инициативу колхозов и МТС, - говорится в Постановлении, - ослабляло их ответственность и заинтересованность в развитии сельскохозяйственного производства, не стимулировало увеличения выхода продукции с закрепленных за колхозом земельных угодий, снижало возможность получения колхозами высоких доходов»[206]. Интересен сам факт признания центральными партийными и государственными органами того, что в таких ключевых отраслях сельского хозяйства, как зерновое производство и животноводство, недостаточно использовался один из решающих принципов хозяйствования - принцип материальной заинтересованности работников в развитии производства. Нарушение данного принципа усматривалось, правда, не на личностном, а на коллективном уровне, т.е. причиной неудач сельскохозяйственного производства партийные и государственные управленцы посчитали низкие заготовительные и закупочные цены на зерно, мясо и молоко.

Исходными положениями анализа ситуации, сложившейся в сельском хозяйстве, несмотря на реальную оценку причин дисбаланса, являлись все же незыблемость централизованного планирования и коллективной организации этого хозяйства. Так, отмечалось, что в практике проведения заготовок были допущены «извращения» погектарного принципа исчисления обязательных поставок. Региональный аспект анализа этих «извращений» сводился к указанию на то, что колхозам развитых регионов, добившимся высоких урожаев и эффективности мясомолочного животноводства, устанавливались более высокие плановые задания по обязательным поставкам, чем колхозам неразвитых регионов. Отмечалось, что недовыполнение хлебозаготовок в отдельных регионах перекладывалось на другие регионы, колхозы и совхозы которых отличались высокой урожайностью (имелись в виду хозяйства Кубани, Ставропольского края, Юго-Западной Сибири)[207].

Причины неудач в сельскохозяйственном производстве традиционно неразвитых (полупериферийных) регионов, на наш взгляд, заключались именно в абсолютной личной незаинтересованности конкретных колхозников в получении высоких урожаев,которая все же имела место в регионах развитых. Так, если колхозник Кубани или Юго-Западной Сибири дополнительно к заработной плате получал в колхозе за выполненный или перевыполненный план значительное количество натурального продукта (пшеницы, меда, мяса), то при бедности хозяйств той же Тульской области подъем урожайности даже на 10-15 % мало сказывался на благосостоянии конкретного колхозника, - таким образом, крестьяне периферийных регионов предпочитали отдавать все силы собственным приусадебным участкам, а не хозяйству колхозному, что обеспечивало им и полноценное питание, и приобретение товаров промышленного производства путем продажи излишков домашнего производства. Если во время уборочной страды газеты развитых регионов в 50-е - 60-е гг. практически всегда посвящали свои передовые полосы конкретным комбайнерам, дававшим по несколько установленных норм в сутки[208], то в регионах полупериферийного типа довольно часто встречались статьи о том, что в значительной части МТС сменная норма выработки на комбайн не выполняется, наблюдается простой грузовых автомобилей, запланированный срок проведения уборочных работ растянут, нарушена технология сбора зерна, отчего часть урожая остается неубранной. Иными словами, если в регионах развитых колхозники трудились буквально сутками, видя в этом личную выгоду, то в периферийных регионах нежелание работать на колхозных полях скорее было нормой. Например, в 50-х гг. сменные нормы выработки комбайнеры и трактористы в экономически неразвитых регионах выполняли на 28 -30%.[209] При этом плохо работающие колхозники получали название «отстающих», а расширение их числа объяснялось отсутствие конкретных положительных примеров в лице передовиков.

Отрицательно складывалось на производительности труда в сельскохозяйственном производстве слабо развитых регионов и утверждавшаяся практика назначения органами партийной власти руководителей колхозов,что проистекало из нарушения принципа выборности колхозного начальства. Председателями колхозов зачастую становились люди, выдвинувшиеся по партийной или комсомольской линии, далекие от крестьянских проблем. В результате такой кадровой политики колхозные конторы вместо конкретной работы занимались производством ненужных бумаг, формальной агитацией, активизация которой непосредственным образом была связана с кампаниями Центра.

Ситуация, когда наиболее деятельные колхозники предпочитали заниматься личными хозяйствами, а перспективная молодежь просто покидала деревни в поисках более интересной и достойной жизни, имела отрицательные последствия, поскольку специфика обучения сельскохозяйственному труду состояла, главным образом, в участии сына в работе отца, причем более за интерес, чем за материальную выгоду. Как правило, колхозные подростки искренне стремились попасть на работу к своим отцам в качестве помощников комбайнеров, учеников слесарей, сварщиков, радуясь небольшим заработанным деньгам. В этом состояла суть обучения крестьянскому труду. Отъезд из деревни молодежи, знавшей крестьянское дело с детства, никак не мог быть восполнен создававшейся сетью курсов трактористов, комбайнеров, слесарей.

Отъезд молодежи из деревень полупериферийных регионовбыл обусловлен отсутствием всяческих перспектив получения от колхозов и совхозов более или менее приличного жилья. Так, если в развитых регионах рабочий без особенных проблем получал в день собственной свадьбы ключи от отдельного дома на железобетонном фундаменте, то в неразвитых регионах обеспечение домом женившегося молодого человека, который, если и оставался в родном колхозе, то сосредоточивал свои интересы на собственном приусадебном участке, будучи потерян для колхозов как сельскохозяйственный рабочий[210], было экономически невыгодным. В таблице № 11 отражены процессы изменения численности городского и сельского населения в полупериферийных регионах[211].

Площадь зерновых культурв экономически неразвитых регионах составляла на конец 50-х гг. около 19 млн. га., что в 1,3 раза превышало аналогичные показатели на период 1911-1914 гг. Вместе с тем, повышение показателей урожайности зерновых происходило лишь за счет расширения площадей пахотных земель, что отражено в таблице № 12[212]. Если учесть тот факт, что в 1910-1914 гг. в данного типа регионах в качестве тягловой силы использовались лишь лошади, а общая механизация сельскохозяйственного труда была очень низкой, и тот факт, что основная масса сельскохозяйственных работ при выращивании зерновых культур во второй половине 50-х гг. производилась все же с использованием технических средств (тракторов, комбайнов и т.д.), то сам собой напрашивается вывод о крайне неразумной социально-экономической политике на селе в указанном типе регионов, связанной, на наш взгляд, с общей ориентацией сельского хозяйства на экстенсивные методы.Если такая политика в большей или меньшей степени оправдывалась в экономически развитых регионах, особенно в регионах с выгодными природно-климатическими условиями, то в аграрных регионах полупериферийного типа требовались совершенно иные формы и методы.

В целом на проблемы сельского хозяйства в экономически неразвитых регионах РСФСР обратил внимание КС. Хрущев на декабрьском 1958 г. пленуме ЦК КПСС[213], однако действительные причины неудач советским партийным лидером не были вскрыты. Как известно, большая часть вины за неудовлетворительное состояние зернового хозяйства было возложено на Маленкова, который, по словам Хрущева, потворствовал бумажной волоките в колхозах и совхозах, закрывал глаза на факты приписок при сдаче зерна государству, текучесть кадров на селе, плохо использовал возможности социалистического соревнования. В упомянутом докладе Хрущева были отмечены и «грубые ошибки» в планировании посевов зерновых культур, допущенные Госпланом СССР, Министерством сельского хозяйства СССР и Министерством совхозов СССР. По мнению советского руководителя, эти ошибки заключались в «шаблонном» применении травопольной системы земледелия, без учета особенностей конкретных хозяйств. Отметим при этом, что политика Госплана СССР в сельском хозяйстве регионов полупериферийного типа заключалась в переходе на преимущественную животноводческую специализацию колхозов и совхозов, что в целом соответствовало потребностям заводского населения городов этих регионов. Часть площадей, использовавшихся под зерновые, стала отводиться для выращивания кормовой базы животноводства. Итогом такой политики стало некоторое увеличение кормовой базы животноводства, что, вопреки ожиданиям, не привело к существенным сдвигам в животноводстве в большинстве регионов страны, и ощутимое сокращение сборов зерновых культур.

На вышеупомянутом Пленуме было принято решение вернуть часть земель, где выращивались травы, под посевы зерновых. Однако год спустя пресса тех лет сообщала, что критика партией «шаблонного применения травопольной системы некоторыми работниками была воспринята неправильно»[214], - не добившись существенного подъема в выращивании зерновых культур, руководство Центра привело к комплексному упадку в животноводстве всей страны, коснувшемуся, прежде всего, полупериферийных (экономически неразвитых) регионов, где за период с 1958 по 1961 гг. поголовье скота сократилось на 11%[215].

Таким образом, если в области промышленного производства централизованные методы управления хозяйством и приносили ощутимые плоды, выражавшиеся, главным образом, в росте количества выпускаемой продукции, то в области сельского хозяйства подобная политика была абсолютно неприемлема.Действительно, имея желание добиться существенного увеличения сельскохозяйственной продукции, Центр, тем не менее, не мог отказаться от собственных методов управления, от колхозно-совхозного устройства советской деревни. В качестве действенной меры был выбран экономически неэффективный путь поддержки «отстающих» колхозов и совхозов на территории всей РСФСР - их дотирование. В регионах полупериферийного типа дотирование сельского хозяйства приняло повсеместный характер.

Политика дотирования малоэффективных производствв сельском хозяйстве как определенный тип отношений Центра и регионов в установленных законодательных нормах сложилась к 1953 г. и была оглашена на сентябрьском 1953 г. пленуме ЦК КПСС[216], т.е. фактически в первые же месяцы правления Н.С. Хрущева. Именно на этом Пленуме утвердилась традиция списывания неудач в сельском хозяйстве на «кучку догматиков и отщепенцев» - Маленкова, Кагановича, Молотова, Булганина и Шепилова, которые высказывали мнение о недопустимости крупномасштабного дотирования сельского хозяйства, в целом поддерживая идею создания совнархозов (необходимо отметить, что упомянутые лица были приверженцами «сталинского» типа руководства сельским хозяйством, т.е. сочетанием ограниченных государственных дотаций с жесткой налоговой политикой, распространявшейся, главным образом, наличные подсобные хозяйства).

По сообщению А.И. Викентьева, «уже в 1954-1955 г. капитальные вложения в сельское хозяйство в целом по стране превысили всю сумму вложений, осуществленных за четвертую пятилетку»[217], причем дотации, в том числе государственные поставки техники, минеральных удобрений, электроэнергии для колхозов и совхозов экономически неразвитых районов имели наибольший удельный вес (см. табл. 13)[218].

В начале 60-х гг. определенное внимание уделялось и социальной сфере жизни колхозов и совхозовэкономически неразвитых регионов, - велось массовое строительство кирпичных школ, клубов, благоустраивались улицы крупных сел, ставились вопросы жилищного строительства на селе. Результатом этих мер сократился отток молодежи, медленно начала расти производительность сельскохозяйственного труда (так, урожайность зерновых увеличилась на 12 %, составив в среднем по регионам полупериферийного типа 8,4 ц. с га.). Однако наметившиеся сдвиги не означали абсолютного прогресса сельского хозяйства, поскольку незначительное увеличение сбора зерновых не компенсировало действительных материальных затрат государства. С увеличением действительных государственных поставок непомерно росла себестоимость сельхозпродукции; дальнейшее же увеличение таких поставок делало сельскохозяйственное производств в регионах указанного типа нерентабельным и крайне убыточным, что впоследствии заставило государство частично свернуть дотационные поставки закупки зерна за рубежом.

Выводы

Как видно из вышеизложенного, стремление Центра дать импульс промышленному и аграрному прогрессу в экономически отсталых регионах не увенчалось существенными успехами. Неразвитые регионы по-прежнему оставались своеобразным сырьевым придатком регионов промышленных. При этом низкая производительность труда по отсталым регионам в целом, несмотря на государственное дотирование социальной сферы и сельскохозяйственного производства, обусловливала традиционно низкий уровень жизни населения, недостаточные масштабы жилищного строительства, крайне неудовлетворительную структуру питания городского населения.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Каковы определяющие характеристики регионов полупериферийного типа в 50-е годы?

2. Каковы особенности социального развития регионов полупериферийного типа в 50-е годы?

Занятие 5.Основные характеристики развития районов периферийного типа: сырьевые регионы

В 50-е - 60-е годы произошли значительные изменения не только в структуре производства традиционно сырьевых регионов (прежде всего Сибири и Дальнего Востока), но и в структуре такого старого промышленного региона, как Урал, что диктует необходимость отнести уральский регион уже не к промышленномутипу, а к типу сырьевому.Открытие новых месторождений нефти и газа в Западной Сибири и на Урале послужило основанием для принятия на XX съезде КПСС курса на интенсивное развитие здесь нефте- и газодобычи, а также курса на преимущественное развитие в данных регионах нефте- и газоперерабатывающих производств[219].

На период 50-х - начала 60-х годов, несмотря на открытие западносибирских месторождений нефти и газа, и несмотря на интенсивные разработки нефти бакинского месторождения, Урал и Поволжье оставались для страны основными поставщиками нефти и газа, что отражено в таблицах № 14, 15, 16.

Из представленной выше таблицы видно, что в РСФСР в добыче нефти постоянно возрастала роль Западной Сибири, тем не менее, по объемам добываемой нефти Урал и Поволжье совокупно превосходили Западную Сибирь, как и другие регионы СССР. Данное обстоятельство не могло не сказаться на логике развития трех указанных регионов (Поволжья, Сибири и Урала), а также на политике Центра по отношению к этим регионам, закрепленной в программе КПСС[220].

Нефтяная и газовая промышленность была поставлена в приоритет по сравнению с добывающей угольной промышленностью, поскольку, начиная с 50-х годов, произошло резкое удешевление добычи нефти и природного газа по отношению к шахтной добыче угля. На начало 60-х годов средняя себестоимость добычи нефти понизились, по сравнению с началом 50-х годов, в 4 раза, природного газа в 4,5 раза; в переводе на условное топливо и с учетом затрат на разведку себестоимость нефти и газа на начало 60-х годов было ниже себестоимости добычи угля в 10 раз[221]. При этом, по оценкам начала 60-х годов, Поволжье, Урал и Западная Сибирь превосходили по разведанным топливным ресурсам все остальное пространство СССР в 3,5 раза[222].

В научной литературе тех лет уделялось большое внимание региональному сопоставлению рентабельности добычи энергоносителей.Так, в своей статье Я.А. Мазовер и В.К. Савельев утверждали, что себестоимость добычи энергоносителей в Ставропольском крае, Московской, Ленинградской, Мурманской областях в десятки раз превышает себестоимость добычи энергоносителей на Урале, в Поволжье и Западной Сибири[223], тем самым, с одной стороны, отделяя дальнейшее развитие промышленных и других развитых регионов от собственно Поволжья, Сибири и Урала, а с другой стороны, - во многом предопределяя судьбу последних в условиях существования централизованной системы управления народным хозяйством.

Важное значение для развития топливной промышленностив указанных регионах имел транспортный фактор.Уже на том этапе развития данных регионов ставка была сделана не на железнодорожный транспорт, а на развитие сети трубопроводов, что в десятки раз сокращало себестоимость и без того дешевых нефти и газа Урала, Поволжья и Западной Сибири. С транспортным фактором было связано и размещение предприятий по переработке нефти в сырье для сети химических предприятий промышленных регионов страны. Перерабатывать добытую нефть в районах ее традиционной переработки было невыгодно. В связи с этим на Урале, в Сибири и в Поволжье в 50-х - 60-х годах возникает сеть гигантов нефтеперерабатывающей индустрии:в Поволжье - Саратовский, Сызранский, Куйбышевский, Новокуйбышевский, Волгоградский, Уфимский заводы, на Урале - Пермский и Орский заводы, в Сибири - Омский, Иркутский, Тюменский, Сургутский заводы, на Дальнем Востоке - Хабаровский завод и завод в Комсомольске-на-Амуре.

Развитие Поволжья, Урала и Сибири, преимущественно как регионов сырьевых, достаточно ясно было определено в целом ряде решений XXI, XXII, XXII съездов КПСС, на заседаниях Политбюро ЦК КПСС в 50-х - 60-х годах. Основная мысль, прослеживавшаяся сквозь решения практически всех заседаний партийных органов состояла в том, что главной геоэкономической задачей Урала, Сибири и Поволжья является обеспечение промышленных регионов сырьем, топливом, энергией[224]. При этом наиболее перспективным регионом добычи нефти считалась Западная Сибирь, поскольку нефтеносные районы Поволжья в целом к началу 60-х годов были разведаны. По плану развития народного хозяйства на 1961-1965 годы в Поволжском и Уральском регионах должна была возрасти до 100 млн. т.; западносибирские месторождения, по плану, должны были перешагнуть 100-милионный рубеж (Мешонское, Усть-Балыкское, Западно- и Севера-Сургутское и ряд других месторождений). При этом была поставлена задача перерабатывать нефть именно в районах ее добычи[225]. В последнем случае, что особенно касается Западной Сибири, строительство нефтеперерабатывающих заводов на севере Тюменской области позже было признано делом бесперспективным, по причине крайне сурового климата и болотистых почв.

Аналогичная региональная политики проводилась Центром в отношении развития газовой промышленности.Так, при составлении государственного плана на 1959-1965 гг. учитывались, прежде всего, разведанные запасы природного газа. На начало 1960-го года оценка разведанных запасов природного газа в РСФСР выглядела следующим образом: (см. табл.).

Таким образом, Урал, Поволжье и восточные регионы РСФСР становились потенциальными поставщиками природного газа в промышленный центр страны.Однако же, на период начала 1960 года потенциальные возможности регионов далеко не совпадали с действительными объемами газодобычи.

Исходя из таблиц №№ 14,15,16, нетрудно предположить, что планы Центра в отношении трудовых ресурсов Урала, Поволжья, Сибири и Дальнего Востока сосредотачивались именно на переквалификации местного населения на специальности, связанные с добычей нефти и газа.Для этого в городах Урала, Поволжья, Западной и Восточной Сибири создается сеть высших и средних учебных заведений по подготовке специалистов для нефтегазовой промышленности, как добывающей, так и обрабатывающей сырье. В Омске, Новосибирске, Тюмени и ряде других городов, на базе Московского института нефти и газа, в начале 60-х годов создаются крупные филиалы, действовавшие поначалу как заочные вузы с перспективой перехода на очное стационарное учебное заведение. В начале 60-х годов Московский институт нефти и газа превращается в, своего рода, учебный центр по приему текущих экзаменов и выдаче дипломов жителям Урала, Поволжья и Сибири. Необходимо отметить, что процесс обучения проходил практически всегда вне отрыва от непосредственного производства. Бригадиры буровиков, начальники цехов нефтеперерабатывающих заводов Урала, Поволжья и Сибири в те годы, как правило, являлись одновременно и заочными студентами Московского института нефти и газа. При этом, поездки заочных студентов в Москву, обеспечение необходимой литературой, гостиницы, проживание - все это щедро оплачивались государством. За сам факт обучения в подобном вузе производственник получал ежемесячные премии. Обучение по нужной государству специальности, вне отрыва от производства, в те годы было гарантией быстрого продвижения очереди на получение жилья, гарантией качественного летнего отпуска.

Одновременно с организацией сети подготовки инженеров-нефтяников в регионах в начале 60-х годов издается мощная научная база, связанная с изучением проблем добычи и переработки нефти и газа. На базе московских и ленинградских НИИ создается целый ряд крупных институтов и кафедр, главным образом в Западной Сибири. Наиболее значительные из них сосредотачиваются в Новосибирске, Омске, Тюмени, Куйбышеве, Волгограде.

Таким образом, нефтяная и газовая промышленностьстановятся на рубеже 50-х - 60-х годов одним из основных отраслей народного хозяйства Урала, Поволжья и Сибири. В дальнейшем, в связи с открытием новых перспективных месторождений нефти, газа в Западной Сибири, в хозяйственной структуре сырьевых регионов Поволжье и Урал утратят свое прежнее значение. Основными отраслями промышленности Урала станут традиционные для региона черная металлургияи, отчасти, машиностроение.Поволжье постепенно будет склоняться также к своей традиционной типизации как регион слаборазвитый.

Политика Центра в отношении сырьевых регионов, как было сказано ранее, определялась прежде всего наличием в этих регионах природных ресурсов, жизненно важных для развития индустрии промышленных центров страны. В этом смысле Урал, Поволжье и Сибирь привлекали внимание уровнем развития энергетической промышленности.Это Волжская ГЭС им. В.И. Ленина и Волжская ГЭС им. XXII съезда КПСС, вырабатывавших более 14 млрд. квт/ч электроэнергии. Согласно семилетнему алану развития народного хозяйства (1959-1965 гг.), предполагалось втрое увеличить выработку электроэнергии в данном экономическом регионе, путем ввода в строй Саратовской, Нижне-Камской, Нижне-Волжской, Переволжской ГЭС. Далее разрабатывался проект увеличения мощности всех волжских ГЭС за счет переброски вод северных рек в русло Волги, что стало своеобразным символом эпохи Н.С. Хрущева. Планировалось также создание сети тепловых газовых электростанций на местном газе. Подобное количество электроэнергии Поволжье, разумеется, потребить не могло, используя лишь 5,2% всей вырабатываемой электроэнергии в РСФСР. Данная электроэнергия была предназначена для переброски в промышленные районы страны[226].

Уральский регион в данной энергетической системе рассматривался лишь как регион переброски сибирской электроэнергии в промышленные центры, хотя и сам по себе представлял, определенного рода, источник энергии для предприятий развитых регионов. Прежде всего, это мощности запланированных в 1959 году Ириклинской, Арланской, Пермской ГРЭС и уже действовавшие в то время Верхне-Тагильская, Нижне-Тагильская, Серовская, Южно-Уральская, Троицкая ГРЭС и Челябинская ТЭЦ[227].

Вторым после Поволжья регионом, где одной из основных отраслей являлась электроэнергетическая, был регион Восточной Сибири.[228] К концу 1959 года в регионе действовали Братская и Иркутская ГЭС, Красноярская и Иркутская ТЭЦ, заканчивалось строительство Мамаканской, Красноярской, Вилюйской ГЭС, начинались работы по строительству Саяно-Шушенской, Усть-Илимской и Хантайской ГЭС. Предполагалось освоение водных ресурсов Ангары, Енисея, Лены, а также строительство крупных тепловых электростанций на местном угле и газе.

На Урале и в Восточной Сибири и на Юге Западной Сибири получила широкое развитие угольная промышленность.К 1960 году на Урале и в Сибири добывалось более 70% всего угля РСФСР. Основными угольными бассейнами Урала на то время являлись Кизеловский (Пермская область), Челябинский, Егоршинский и Богословский (Свердловская область) бассейны; в Сибири таковыми являлись Кузнецкий (Кемеровская область), Канско-Ачинский (Красноярский край), Иркутский, Бурейнский (Хабаровский край) и другие угольные бассейны[229].

Традиционно Урал, Сибирь и Дальний Восток являлись для страны источниками железной руды и металла.Продолжение развития регионов в данном направлении определили решения ряда съездов КПСС и программ КПСС 1962 года.[230] Основными базами металлургической промышленности, как наиболее перспективные, были определены(кроме Курской магнитной аномалии):

• Уральская.Ее развитие предполагалось на базе железных руд Урала, а также на примыкающих к региону коксующихся углях Кузнецкого бассейна, проектировалось существенное увеличение мощностей Магнитогорского, Нижне-Тагильского, Челябинского, Орско-Халиловского, Серовского, Чусовского, Златоустовского ряда других сталеплавильных заводов.

• Сибирская,формируемая на базе железных руд Горной Шории, Алтае-Саянских месторождений, Ангаро-Илимского, Ангаро-Питского железорудных бассейнов. В качестве энергоносителя предполагалось использовать коксующиеся угли Кузнецкого бассейна, планировалось строительство Западносибирского, Тайшетского, Барнаульского заводов и расширение мощностей Кузнецкого металлургического комбината.

• Забайкальская и Дальневосточная.Развитие предполагалось на базе алданских, гаринских, малохинсганских, березовских и других месторождений железных руд Забайкалья, Якутии и Дальнего Востока. Энергетической основой должны были послужить коксующиеся угли Южно-Якутского бассейна. В проекты входило расширение мощности завода «Амурсталь» и Петровск-Забайкальского завода, создание целого ряда новых комплексов (Чульманский, Свободненский, Нерчинский, Зейский и Амазарский заводы.) Таким образом, на базе местных природных ресурсов на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке предполагалось развитие мощной металлургической промышленности.

В таблице 17 содержатся данные по выплавке стали в сырьевых регионах (по классификации 1960 года) и дальнейшие планы развития сталелитейной отрасли.

Развитие сталеплавильной промышленностив Сибири, на Урале и на Дальнем Востоке было обусловлено двумя факторами: сочетанием комплекса природных ресурсоврегионов и традиционной сырьевой ориентациейэтих регионов. В этом смысле, так сказать, более сырьевая ориентация была все же у зауральских регионов. Урал же сочетал в себе черты многих типов регионов. Во-первых, он выделялся, прежде всего, как регион сырьевой (добыча нефти, газа, руды, каменного угля, первичная обработка сырья для поставок в развитые регионы страны). Во-вторых, Урал в определенном смысле представлял из себя и регион промышленный. На Урале действовали такие гиганты машиностроения, как Челябинский тракторный завод, Уральский завод тяжелого машиностроения им. Серго Орджоникидзе. На Урале действовали и более мелкие машиностроительные производства, специализировавшиеся в автомобильном машиностроении, судостроении, электромашиностроении,как собственно и в Сибири, и на Дальнем Востоке. Однако же, с одной стороны, подобные производства все же не рассматривались на Урале как основные, а с другой, Урал не мог сравниться с промышленными регионами страны по сугубо социальным параметрам, т.е. по уровню и качеству жизни населения, что является одним из основных показателей развитости региона. По данному параметру Урал сопоставим с Поволжьем, в целом типизируемым как регион сырьевой и слабо развитый одновременно, а также с регионами зоны Курской магнитной аномалии. Поэтому, определяя место Урала в типологии регионов, по всей видимости, его следует отнести к регионам полупериферийного типа.

Что касается развития в сырьевых регионах РСФСР социальной сферы и сельского хозяйства,то по данным параметрам все сырьевые регионы республики нельзя оценить однозначно, поскольку политика Центра в отношении различных областей данных регионов была различной. В наиболее выгодной в этом отношении позиции находилась Западная Сибирь, что иллюстрирует динамика роста и объемы посевных площадей в сырьевых регионах (Табл. 18).

Регионы, не относившиеся к промышленно развитым, в основном, вынуждены были опираться на собственные сельскохозяйственные ресурсы. Чтобы оценить достаточность засеваемых площадей, необходимо, на наш взгляд, сравнить общую численность населения в этих районах (Табл. 19).

Из таблиц видно, насколько различаются объемы посевных Западной Сибири и Уральского региона. Кроме того, климатические условия Урала сильно отличаются от климатических условий юга Западной Сибири, где суровые зимы перемежаются с относительно длинным и жарким летом, что существенно сказывается на урожайности зерновых культур. Так, если средняя урожайность зерновых культур на Урале на период 1958-1965 годов не превышала 8-10 центнеров с гектара, то на юге Западной Сибири данный показатель равнялся 14-16 центнеров с гектара [231]. Здесь следует учитывать и то обстоятельство, что значительные урожаи на юге Западной Сибири были возможны не только благодаря климатическим условиям. Дело в том, что если земли эти входили в разряд так называемых целинных земель, географически примыкая к северному Казахстану, то это означало особую политику Центра в данных сельскохозяйственных районах, предполагавшую выделение существенных дотаций на оплату труда колхозников, на жилищное строительство в целинных районах, предполагало возведение одноэтажным домов с благоустройством городского типа, то сельское строительство на Урале было более традиционным для этих мест. Поэтому, находясь изначально в более выгодном положении, колхозы и совхозы юга Западной Сибири производили сельскохозяйственной продукции в 2,5 раза больше на душу населения региона, чем колхозы и совхозы Урала.

Выводы

Из изложенного выше материала вытекает, что в целом Сибирь рассматривалась в Центре как «регион будущего», т.е. регион более перспективный, нежели давно освоенный Урал. Поэтому социальная политика Центра в отношении Урала и Сибири была неоднозначной. Например, заработки рабочих и инженеров на буровых Сибири почти вдвое превышали заработки таких же рабочих и инженеров Урала, наполнение продовольственных магазинов Урала продуктами питания, по сравнению с магазинами сибирских городов было почти одним и тем же, но на нефтехимических предприятиях Сибири нормой было ежедневное снабжение рабочих и служащих дешевыми и качественными продуктами питания непосредственно на предприятиях. Поэтому в целом Западную Сибирь периода 50-х - 60-х годов можно рассматривать как сравнительно благополучный в социальном плане регион, хотя все же по целому ряду параметров отставший от промышленного центра. Урал же, Восточную Сибирь и Дальний Восток по уровню и качеству жизни населения можно сопоставить с экономически неразвитыми регионами полупериферийного типа, что определялось, прежде всего, развитием сельского хозяйства и меньшей заинтересованностью Центра в датировании здесь социальной сферы.

Делая подобный вывод, необходимо отметить, что подобное дифференцированное отношение Центра к сырьевым регионам существовало в условиях полностью централизованной отраслевой системы управления производством. Отсюда следует, что данное управление все же не было абсолютно «пронизывающим» всю территорию страны по определенным отраслям производства. Управление это все же носило выраженный региональный характер. В этом смысле мы вряд ли сможем ясно проследить параллели в управленческой практике Центра по отношению к регионам в начале XX и в середине XX веков в России (РСФСР), однако же сами собой напрашиваются параллели в результатах центрального управления в эти исторически эпохи. По отношению к Поволжью, Уралу, Сибири, Дальнему Востоку такие результаты означают преимущественную сырьевую ориентацию этих регионов, на развитие как сырьевых придатков промышленных центров, сосредоточенных главным образом, в Москве и Ленинграде, и самое главное - их отставание от Москвы и Ленинграда по социальным параметрам.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Каковы определяющие характеристики сырьевых регионов периферийного типа в 50-е годы?

2. Каковы особенности социального развития сырьевых регионов периферийного типа в 50-е годы?

Занятие 6.Основные характеристики развития районов периферийного типа: Северо-Кавказский экономический район

В экономической литературе советского периода существует традиция объединения в единые экономико-географические рамки Краснодарского, Ставропольского краев и ряда автономных республик: Дагестанской, Кабардино-Балкарской, Северо-Осетинской, Чечено-Ингушской. Данные территории получили название Северо-Кавказского экономического района. Именно в таких географических рамках данный регион представлен в многочисленных работах по экономическому районированию. Подобная точка зрения на объединение перечисленных выше краев и автономий бывшего СССР в единый крупный экономической регион обусловлена, скорее, исторической традицией, нежели реальными экономическими характеристиками этих краев и автономий, поскольку специализация и направления развития хозяйства данных регионов не укладываются в какую-либо однородную логическую схему.

Среди других крупных экономических регионов Северный Кавказ выделяется особенностями своего стратегического положения, что было важно и в период сложения типов взаимоотношений Центра и регионов в России (конец XIX - начало XX века), и в период 50-х - 60-х годов, когда практически полностью оформилась политика Центра, связанная с концепцией расширения территорий социалистического лагеря. Исходя именно из концептуальных основ внешней политики СССР времен 50-х -60-х годов, Кавказ во многом расценивался как своего рода плацдарм для распространения российского влияния на Переднюю Азию, Ближний Восток и зону Персидского залива. И в этом смысле для СССР одноуровневое значение имел Кавказский регион в целом. Однако, заключая работу в географические рамки России (РСФСР), ограничимся рассмотрением экономических особенностей взаимоотношений Центра и российских регионов Северного Кавказа.

Определяющим фактором во взаимоотношениях Центра и Северокавказского региона была этническая составляющая последнего. (См. Табл. 20). Основное население Северокавказского региона на период с 1959 года составляли славянские народы, титульной религией которых являлось православие. Особенностью размещения славян на территории региона было достаточно компактное их проживание в Ставропольском и Краснодарском краях, являвшихся наиболее развитыми территориями данного региона. В непосредственном контакте с местами компактной локализации славянского населения проживали другие, по преимуществу православные народы Кавказа - осетины и кабардинцы, в свое время достаточно мирно вошедшие в состав Российской Империи и не поддержавшие национально-освободительной борьбы под предводительством Шамиля[232]. Данные народы региона традиционно мирно сосуществовали со славянским населением, чему способствовала не только их склонность к православию, но и выраженные европейские антропологические черты внешности; кроме того, осетинский язык входит в группу индоевропейских языков и имеет прямые генетические параллели со славянскими языками[233]. Все остальное коренное население региона представляло из себя крайне мусульманизированный массив, ментально примыкавший к турко-иранскому культурному котлу, на протяжении веков находившемуся в состоянии конфликта со славянским миром. Продолженная И.В. Сталиным традиция подавления национальных культур (запрет адата, гонение на шариат, политика репрессий, выселения и переселения, объединение разноязыких этносов в единые автономии) способствовала сложению ситуации устойчивой исторической обиды, которая, в свою очередь, стала основным потенциальным дестабилизирующим фактором в Северокавказском регионе.

Эти факторы во многом определили хозяйственную политику Центра в отношении Северного Кавказа. Политика эта заключалась в негласном дифференцировании различных территорий региона. Согласно директивам XX съезда КПСС, в регионе наметилась следующая специализация народного хозяйства по краям и автономиям: в Ставропольском и Краснодарском краях, кроме традиционно развивавшегося там сельского хозяйства было решено заменить основы развития транспортного машиностроения и пищевой промышленности, доводя, в последствии, данные отрасли промышленности до 65% всей выпускаемой валовой продукции в краях; намечалось также развитие приборостроительных отраслей промышленности, а также сельскохозяйственного и энергетического машиностроения в Северо-Осетинской АССР[234]. В связи с остальной территорией региона речь шла лишь о развитии там сельского хозяйства и топливно-энергетических отраслей промышленности[235]. Таким образом, уже в середине 50-х годов территории Северного Кавказа, заселенные, главным образом, славянами и христианизированными кавказскими народами, решено было развивать по типу промышленных регионов центра страны, области же с преобладающим мусульманским населением - по типу сырьевых регионов.

Вместе с тем, размещение производства на Северном Кавказе объективно ставилось в зависимость от ресурсов региона,и далеко не всегда сопрягалось с политическим установками. Богатые месторождения нефтив Азово-Кубанской впадине и на Ставрополье во многом уравнивали отношения Центра к «христианским» Краснодарскому, Ставропольскому краям и «мусульманской» Чечено-Ингушетии, где, по причине явной переоценке объемов местных месторождений нефти во время геологоразведочных работ 1953 года, стали строить мощные нефтеперерабатывающие заводы, развивая равным образом топливную промышленностьи в Ставропольском, и в Краснодарском краях, и в Чечено-Ингушетии. Ошибка в расчетах по поводу Ставропольских и Краснодарских месторождений нефти выяснилась уже во второй половине 50-х годов, в Грозном же планово продолжали сооружать сеть нефтеперерабатывающих заводов. В результате к началу 60- годов на территории Чечено-Ингушетии сложилась ситуация, когда обнаружилась явная диспропорция между сырьевой базой и мощностью перерабатывающих предприятий; добываемой на территории республики нефти просто не хватало для полной загрузки нефтеперерабатывающих заводов.В итоге было принято решение прокладывать нефтепровод с территории Урала и Поволжья в Грозный, туда же стали доставлять нефть из Краснодарского края и Ставрополья, что во многом поставило христианизированные территории региона в положение сырьевого придатка территорий, заселенных по преимуществу чеченцами. В последующие годы, вплоть до начала современной войны в Чечне, данная тенденция лишь усиливалась, достигнув своего апогея в начале 80-х годов, когда на грозненских заводах было освоено производство сложнокомпонентных смазок и производство ароматических углеводородов, полиуретанов и другой высококачественной продукции, использующейся в качестве сырья для высокотехнологичных линий легкой и шинной промышленности (производство подошв для обуви, качественной резины, синтетических тканей)[236].

Северо-западные районы Северного Кавказа, после открытия в конце 50-х - начале 60-х годов целого ряда угольных пластов,стали рассматриваться и как угольная база всего региона, при этом обнаружилось, что добыча нефти в Ставрополье сопровождается интенсивными выбросами природного газа,нехватка которого ощущалась в Кабардино-Балкарской и Чечено-Ингушскойреспубликах. В связи с этим с начала 60-х годов Ставрополье стало также и поставщиком угля и газа в рамках региона[237]. Усиление подобного положения Ставропольского и Краснодарского краев по отношению к автономиям Северного Кавказа было связано с развитием нефтеперерабатывающей промышленности Урала и Поволжья, откуда все более и более невыгодным становилось завозить углеводородное сырье в Чечено-Ингушетию, поскольку местные поволжские и уральские нефтеперерабатывающие заводы уже вполне справлялись с добываемой вблизи нефтью.

Северная Осетия, которую также предполагалось развивать прежде всего как индустриальный район,также по вполне объективным причинам использовала основные свои трудовые ресурсы в добывающей и рудоплавильной областях.Еще с середины XIX века было известно, что территория Северной Осетии богата залежами руд цветных и редких металлов, на базе чего было организовано производство свинца для ведения Крымской войны. В конце 50-х годов в автономии были открыты вольфрамовые и молибденовые руды, а также руды и другое сырье для производства мышьяка, висмута, цинка, олова, меди, ртути; в это же время в горных районах Краснодарского края были открыты залежи железных руд, медно-колчеданные руды. Все это послужило причиной преимущественного развития Ставропольского, Краснодарского краев и Северо-Осетшской республики как территорий с преобладанием добывающей промышленности (нефтяной, газовой и горнорудной) и промышленности, специализирующейся на первичной обработке сырья.

В Ставропольском, Краснодарском краях и в Северной Осетии развивалось и машиностроение,чему способствовала, главным образом, близость данных территорий к развитым областям страны, население которых, вследствие благодатного климата, стремилось осесть в этих регионах. Иными словами, привлечение квалифицированных кадров не было существенной проблемой для данных регионов. Кроме того, важную роль в развитии машиностроения здесь сыграла развитая сеть железных дорог, облегчавшая строительство и функционирование машиностроительных предприятий(на что было указано еще в период зарождения политики Центра в отношении Северного Кавказа) [238].

Несмотря на занятость основной массы трудоспособного населения в добывающей промышленности и промышленности, связанной с первично обработкой сырья (около 60%),[239] в Северной Осетии и Краснодарском крае получили развитие такие отрасли машиностроения, как сельскохозяйственное, транспортное, энергетическое, производство оборудования для нефтяной, химической и пищевой промышленности, приборостроение, производство электротехники.При этом следует заметить, что имея потенциальные возможности сырьевого региона, и развиваясь как сырьевой регион, Краснодарский, Ставропольский края и Северная Осетия не были уравнены Центром, например, с Сибирью. Попытки создать здесь производство, равное развитым регионам страны, носили, скорее, характер политический, преследовали цель укрепить славянский фактор на Северном Кавказе, сделать этот фактор более весомым, чем мусульманский. Вместе с тем, говорить о том, что мусульманские народы Северного Кавказа угнетались экономическими методами более, чем какие-либо другие народы бывшего СССР, оснований нет.

Определенного рода заслугой политики Центра в 50-е - 60-е годы в Северокавказском регионе было то, что все же политические критерии развития традиционно мусульманских территорий не возобладали над сугубо экономическими мотивами, -Центр, исходя из интересов развития этих территорий, намеренно не противостоял возникновению там высокотехнологичных нефтеперерабатывающих производств. Вместе с тем, Центр не финансировал строительство крупных машиностроительных комбинатов ни в Дагестане, ни в Чечено-Ингушетии, ограничив таким образом наличие там высокотехнологичных производств нефтеперерабатывающей промышленностью, и сделав второй по значимости здесь отраслью народного хозяйства сельское хозяйство.

Не развивать сельское хозяйство как таковое на Северном Кавказе, в Краснодарском, Ставропольском краях и Северной Осетии, в Дагестане и Чечено-Ингушетии было делом просто невероятным, поскольку это были территории для РСФСР, с климатической точки зрения, уникальные. Относительное обилие естественно влаги, мягкий климат, жаркое и продолжительное лето, богатые черноземы, часто перемежающиеся с горами, самым естественным образом претендовали в рамках централизованного хозяйства СССР на статус хлебной и овощной житницы, и в этом смысле экономические приоритеты в развитии «мусульманских» или «славянских» территорий были намного весомей политических - стране нужны были овощи, фрукты, хлеб. Характерно, что если «славяно-осетинские» территории региона практически полностью были отданы колхозам и совхозам, то многие сельскохозяйственные угодья, особенно горные, Чечено-Ингушетии и Дагестана находились в личном пользовании крестьянских семей. Иными словами, мусульманским народам Кавказа предоставлялась возможность держать собственные сады и огороды, которые на самом деле давали основную долю овощей и фруктов региона. Эти овощи и фрукты, правда, запрещено было вывозить на свободный рынок в другие регионы РСФСР; они принимались на месте по довольно низким закупочным ценам. Однако даже при учете того, что цены эти были низкими, мусульманское население региона имело возможность поддерживать свои доходы на относительно высоком уровне, несравнимом, например, со стандартами поволжских или курских сел. Культура быта, доходы, структура питания в Дагестане и Чечено-Ингушетии были достаточно приличными, и хотя, например, жилищное строительство в сельскохозяйственных зонах здесь государством практически не финансировалось, основное количество жителей данных территорий имело возможность строить одноэтажные (а иногда и двухэтажные) дома на каменной или кирпичной основе[240].

Сугубо колхозный способ производствасельскохозяйственной продукции в Краснодарском и Ставропольском краях по своей результативности был довольно эффективен.Так, урожаи зерна с одного гектара земли достигали среднеевропейского уровня (30-32 ц. с га). Данные относительно небольшие территории давали стране 1/8 валового сбора кукурузы, более 1/4 — подсолнечника, 1/10 - сахарной свеклы, 1/7 - овощей и фруктов. Высокие урожаи в регионе во многом обеспечивались использованием способов интенсивного земледелия, здесь больше, чем где бы то ни было в РСФСР, было развито поливное земледелие (21% площадей), больше использовались минеральные удобрения, технические средства.[241] Широкое распространение в Краснодарском крае и в Дагестане получило виноградарствокак базовая сельскохозяйственная отрасль для виноделия и коньячного производства, для выработки винодельческого сырья, на котором работало более 50 винодельных заводов Центральной России.[242]

С конца 50-х - 60-х годов на Северном Кавказе интенсивно развивалась животноводство.Импульс развитию животноводства в регионе дала политика Центра на замену площадей, засеваемых зерновыми культурами, площадями, выделяемыми под посевы кормовых трав. Если в регионах полупериферийного типа подобные установки Центра привели к упадку в сельском хозяйстве, то на Северном Кавказе, особенно Ставропольском и Краснодарском краях, где использовалось поливное земледелие, резко увеличилась кормовая база животноводства, что и послужило основной причиной его подъема[243].

Выводы:

 

1. Характеризуя экономическое развитие Северного Кавказа в 50-х - 80-х годах в целом, следует отметить, что регион этот развивался по большей части как сырьевой и сельскохозяйственный.

Для развития региона высокотехнологичная промышленность и машиностроение не имели определяющего значения. Политика же Центра здесь, наметившись изначально как традиционная, и в определенной степени прослеживаясь в регионе на протяжении всех 50-х - 60-х годов, в целом была подчинена экономическим интересам региона, проистекая из естественных условий его развития, что происходило, разумеется в рамках советской экономической модели.

Нельзя сказать, что к концу 60-х годов на Северном Кавказе был установлен межэтнический мир, но в определенной степени традиционные межэтнические конфликты здесь утихли. И связано это было не только с действенностью системы физического подавления выступлений на почве межэтнических конфликтов, но и с тем, что в это время в регионе были решены многие социальные проблемы, с тем, что по уровню жизни населения регион был равен промышленному центру страны.

2. В определенном смысле взаимоотношения Центра и регионов в период 50-х - 60-х годов не являются чем-то абсолютно новым и незнакомым для России, не являютсялишь неким «размягчением» жесткой системы управления, созданной Сталиным. Во многом и политика сталинского государства и государства времен Хрущева была неким воплощением уже сложившихся на пороге XIX - начала XX веков экономических концептов, доведением этих концептов до их абсолютного состояния. Вряд ли можно объяснить утверждение централизованного государственного управления в СССР одним лишь влиянием на «инакомыслящих» созданного репрессивного аппарата. По всей видимости, к подобного рода управлению Россия подошла всей логикой сложения внутри нее государственных управленческих систем, руководствовавшихся вполне определенными, сформированными на теоретическом уровне экономическими концепциями. Концепции эти отнюдь не вытекали из сочинений, например, К. Маркса или других западных экономистов левого толка. Централизованная государственная система управления для России стала суть национальным явлением, зародившимся внутри не столько хозяйственной, сколько ментальной системы. И в этом смысле, сравнивая логику развития государственного управления регионами в России на рубеже XIX-XX столетий и в 50-е - 60-е годы, не следует проводить каких-либо четких границ. Вместе с тем, следует отметить разницу в реализации экономических концептов государственного управления регионами в смысле абсолютизации этих концептов. «Мягкий» вариант вмешательства государства в экономические дела регионов наблюдаются на пороге XIX-XX веков; вариант более «жесткий» - в «советский» период экономической истории России.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Каковы определяющие характеристики национальных регионов периферийного типа?

2, Каковы особенности социального развития национальных регионов периферийного типа?

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

1. Аламшов П.М. Экономическое районирование СССР. М., 1959.

2. Викентьев А.И. Очерки развития н/х СССР. М., 1967.

3. Географические проблемы развития крупных экономических районов СССР/ Под общ. ред. В.В. Кокшневского. М., 1964.

4. Лаврищев А.И. Экономическая география СССР. М., 1967.

5. Рязанцев И.П. Социально-экономические отношения «регион-центр»: теория, методология, анализ. М., 1998.

6. Струмилин С. Проблемы планирования в СССР. Л., 1932.

7. Теленко Л.Н. Крупные экономические районы СССР. М., 1963.

Тема 3. Трансформация российской региональной структуры в конце XX века

Занятие 1.Экономическая ситуация в постперестроечной России и регионы

Формирование региональной ситуации последнего десятилетия непосредственно связано с созданием институциональных основ и механизма функционирования многоукладной рыночной экономики во всех ее сферах - производстве, системе распределения и финансов, социальной области, внешнеэкономических связях. Изменения в хозяйственной деятельности страны осуществлялись прежде всего под влиянием условий создаваемого рынка и связанных с ним ограничений со стороны спроса и бюджетного финансирования, трансформации старых межрегиональных связей, демонополизации производства, передачи ряда функций управления от федеральных органов субъектам Федерации.

Социально-экономическое развитие регионов России за последнее десятилетие характеризовалось спадом производства[244] и инвестиционной активности, снижением уровня жизни населения, ростом безработицы, ухудшением криминогенной обстановки и экологической ситуации. По данным статистики, в процессе реформ явно обозначилась тенденция «сползания» некоторых секторов экономики на принципы функционирования теневой экономики - на теневой сектор приходится более 20% валового внутреннего продукта. В теневой сектор интенсивно перераспределяются кредитно-финансовые и другие ресурсы, вследствие чего усиливается дефицит средств, в том числе кризисы неплатежей, по обслуживанию воспроизводства в реальном секторе экономики. Таким образом, формирование доходной части бюджета осуществляется уменьшающимся как в количественном, так и в ресурсном отношении легальным сектором экономики, с другой стороны, существует устойчивая тенденция перераспределения денежных средств и скрытого финансирования теневой экономики[245].

Проведенный анализ свидетельствует о том, что с ходом реформ возрастает и межрегиональная дифференциация: глубина спада промышленного производства по регионам России, не охваченным политическими и межнациональными конфликтами, в 1992-1994 г. колебалась в пределах от 9 до 55 процентных пунктов. Уровень среднедушевых денежных доходов населения различается в шесть раз, а уровень безработицы - в пятьдесят[246].

Анализ экономического развития регионов показывает, что примерно к середине 90-х гг. произошли существенные изменения в самой структуре регионов России. Так, в качестве «модельных» регионов начала 90-х гг. можно выделить следующие типы регионов:

1. регионы столичного типа с диверсифицированной экономикой и растущим финансовым сектором(Центральный и Северо-Западный районы);

2. экспортоориентированныесырьевые, металлургические и (или) транспортные, т.е. связанные с обслуживанием внешнеэкономических связей регионы(Тюменская, Кемеровская области, Коми);

3. взявшие курс на форсирование экономических реформ, как правило сильные регионы с крупной промышленностью (Урал);

4. богатые природными ресурсами республики,добившиеся экономической самостоятельности от федерального центра (Якутия - Саха), проводящие политику «мягкого» вхождения в рынок;

5. кризисные (депрессивные) регионы со специализацией на легкой промышленности и машиностроении,в т.ч. на оборонном;

6. экономически слаборазвитые аграрные и (или) периферийные регионы,зависящие от федерального бюджета и, наконец, отдаленные северные и восточные регионы (см. таблица 21).

Если в качестве критерия экономического развития региона взять различные аспекты уровня жизни населения, то можно утверждать, что к середине 90-х гг. сформировалось в целом три типа регионов, сочетающих различные аспекты уровня жизни населения:

• Регионы центрального типа,а также экспортоориентированные северные и восточные регионы,где высокий уровень доходов превосходит в относительном выражении уровень цен. Вместе с тем, высокая покупательная способность населения сочетается в регионах указанного типа с наибольшим уровнем социального расслоения населения по уровню доходов.

• Регионы «полупериферийного» типа -ряд областей и добившихся экономической независимости республик со средним уровнем доходов и низкими ценами; средними уровнями покупательной способности населения и степенью имущественного расслоения.

• Экономически слаборазвитые - «периферийные» - регионыс низкой покупательной способностью, которая может сочетаться как с высокой, так и с низкой степенью имущественного расслоения. Хотя уровень цен в данной категории регионов не превышает общероссийский, однако доходы на душу населения являются минимальными (основные характеристики регионов России, классифицированных по уровню жизни, представлены в таблице 22)[247].

Анализ территориальных особенностей динамики промышленного производства характеризуется, на наш взгляд, темпами роста (падения) объемов производства в сопоставимых ценах за рассматриваемый период (для периода 1992-1993 г. - глубиной спада производства); характером изменений в объеме производства, т.е. направлением спада производства и степенью его устойчивости (см. табл. 23)[248]. В целом, с точки зрения особенностей регионального развития можно выделить пять групп регионов.Первую группу образуют так называемые «добывающие»регионы. В настоящее время они располагают наиболее устойчивой собственной базой, основанной на их высоком экспортном потенциале. Во вторую группу входят регионыв основном европейской части России с высоким удельным весом гражданских отраслей обрабатывающей промышленности,в том числе ориентированных на производство товаров народного потребления. Третья группа - это регионы, в структуре производствакоторых значительную долю занимает продукция военно-промышленного комплекса.Эту группу можно условно разделить на две подгруппы: одна из них включает регионы, которые,по крайней мере в ближайшее время, должны сохранить свой оборонный потенциал,а также те, в которых конверсия либо невозможна по технологическим причинам, либо экономически нецелесообразна; к другой подгруппе относятся регионы, располагающие широкими возможностями для конверсии оборонного производства,ограниченными главным образом платежеспособным спросом потребителей. Четвертую группу составляют северные территории и удаленные районы Сибири и Дальнего Востока.И, наконец, в пятую, особую группу следует выделить регионы, где кризисный спад производства обусловленв первую очередь внеэкономическими факторами[249](см. Табл. 24).

Чрезвычайно важным фактором оценки состояния экономики регионов является состояние бюджетно-финансовой и инвестиционной сфер. Центробежные тенденции в региональном развитии в начале 90-х гг. привели к значительному сокращению централизованного перераспределения финансовых ресурсов через федеральный бюджет. Если в дореформенный период доля территориальных бюджетов в общем бюджете Российской Федерации не превышала 15-20 %, то, по данным об исполнении консолидированного бюджета за 1984 г., 53% его доходов поступило в бюджеты территорий, в то время как удельный вес расходов последних составил 50%. В целом, по данным на 1993 г. из 89 субъектов федерации только 19 свели свои бюджеты без дефицита.[250] Среди субъектов Российской Федерации по степени их субъектной самостоятельности можно, на наш взгляд, выделить следующие группы регионов:

• Регионы-донорыс долей поступления из федерального бюджета менее 25% и долей трансфертов в условно-чистых доходах региона, равной 0. Доля налогов, зачисленных в бюджет региона, составляет в этой категории субъектов Федерации от 50 до 65 %. Это, прежде всего, столичные регионы и районы Центральной России (Москва, Санкт-Петербург, Московская, Ярославская, Мурманская области), некоторые районы Поволжья (Нижегородская и Самарская области), Урала (Свердловская и Пермская области), Сибири (Иркутская область, Красноярский край).

• «Проблемные», или «условные доноры» -регионы, в которых доля поступлений из общефедерального бюджета в доходах региона составляет не более 40%, доля трансфертов - от О до 20%, а доля налогов, зачисленных в бюджет региона колеблется от 60 до 75%. Такими донорами являются регионы Северо-Запада и Запада европейской части России (Архангельская, Тверская, Смоленская, Ленинградская, Новгородская области), некоторые районы Черноземной зоны и Поволжья, а также Краснодарский, Приморский, Хабаровский края, Новосибирская, Омская, Амурская, Калининградская области.

• Малодотационные и дотационные реципиенты.К этой группе регионов относятся Псковская, Орловская, Астраханская, Пензенская, Курганская, Кемеровская, Читинская, Сахалинская области, Ставропольский и Алтайский края, Марий Эл, Мордовия, Бурятия. Доля поступлений из федерального бюджета колеблется в пределах 40-55%, доля трансфертов в доходах региона - от 15 до 25%, доля налогов, зачисленных в бюджет региона - 65-80%.

• Дотационные и высокодотационные реципиентыс наиболее высокой - до 85% - долей поступлений из федерального бюджета в доходах региона; до 65% - долей трансфертов и до 90% - долей налогов, зачисляемых в бюджет региона. Это, в основном традиционные окраинные районы Сибири и Дальнего Востока (Эвенкийский, Агинский, Корякский, Чукотский АО, Камчатская и Магаданская области) и политически нестабильные районы Кавказа (Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия, Адыгея, Северная Осетия). Кроме того, можно выделить несколько так называемых привилегированных республик(Карелия, Татарстан, Башкортостан, Саха), где при низких поступлениях из государственного бюджета (от 1 до 12%) наблюдаются высокие доли налогов, зачисленных в бюджет республики[251].

Причины бюджетных дефицитов дотационных регионов вытекают из целого ряда экономико-политических факторов. Как показывает приведенная выше классификация, самые худшие показатели по этому параметру у периферийных регионов с традиционно низким уровнем производственного потенциала (Тува, Алтай, Калмыкия) или периферийных же территорий, в которых такая ситуация сложилась скорее в силу внеэкономических (природно-климатических - Камчатская, Сахалинская области, а также Бурятия с озером Байкал; политических - республики Северного Кавказа) причин. Вместе с тем, дотационными являются и старопромышленные и некоторые сырьевые районы полупериферийного типа - ориентированные на выполнение заказов ВПК (Псковская, Новгородская, Томская, Омская области, республики Марий Эл, Мордовия, Чувашия), и угледобывающие районы (Кемеровская область, республика Коми).

Важным фактором, определяющим финансовое положение регионов, является дезорганизация платежно-расчетныхотношений (кризис неплатежей), причем, как показывают исследования, существенными при анализе региональной структуры неплатежей является не только уровень экономического развития, но и отраслевая специализация регионов. Так, в 1994 г. более 50% общего объема просроченной задолженности покупателей пришлось на области топливно-энергетического комплекса и почти 25% - на черную металлургию и машиностроение - всего примерно 3/4 от общего объема задолженности. Наиболее значительное отрицательное сальдо неплатежей существует в регионах полупериферийного типа с высоким удельным весом электроэнергетики (Красноярский край, Иркутская, Волгоградская, Смоленская, Тверская, Курская области), нефтедобычи (Тюменская область), продукции оборонногокомплекса (Удмуртия, Чувашия, Новосибирская, Нижегородская области)[252].

Характерно, что, начиная с 1994 г. наблюдается снижение темпов беспрецедентного по своему уровню спада инвестиционной активности - если на протяжении 1992 г. спад инвестиций стабилизировался на уровне 45-50 %, то в первом полугодии 1993 г. снижение их физического объема составило всего 2-3 %.[253] Однако в 1994 г. число субъектов Федерации, характеризовавшихся более высокими, нежели среднероссийские, темпами спада инвестиционной активности, значительно увеличилось - в нее вошли «наукоемкие» Самарская, Ульяновская, Вологодская, Новосибирская области[254], что свидетельствует об усилении дифференциации регионов по степени благоприятности инвестиционного климата. В качестве наиболее благополучных в указанном отношении регионов можно выделить регионы с преобладанием в отраслевой структуре инвестиций топливно-энергетического комплекса - традиционно нуждающейся в значительных средствах для поддержания существующих производственных мощностей.

Важным сегментом экономики, оказывающим заметное влияние в середине 90-х гг. на степень инвестиционной активности и динамику капиталовложений по России и отдельным регионам, является непроизводственная сфера и прежде всего жилищное строительство. Как показывают официальные статистические данные, наименьший уровень спада по общему объему капиталовложений и вводу в действие новых домов в 1994 г. наблюдался в Центральном (20281,3 млрд. руб. капиталовложений, что составляет 90% по отношению к 1993 г., и 7655,7 тыс. кв. м. (96 % к 1993 г.) введенной в эксплуатацию жилой площади) и Северо-Западном районах (73 % капиталовложений и 107 % по отношению к 1993 г. введенных в действие жилых домов). Наибольший уровень спада (при средних показателях по России 74 % капиталовложений и 92 % введенной в эксплуатацию площади, в процентном отношении к 1993 г.) наблюдается в Северном (соответственно 61 и 75%), Волго-Вятском (69 и 83 %), Поволжском (70 и 84 %), Западно-Сибирском (59 и 86%), Восточно-Сибирском (97% и 79 %) и Дальневосточном регионах (61 и 87 %), а также в Калининградской области ( всего 42 и 82 %)[255] .

Чрезвычайно значимым критерием регионального развития являются, на наш взгляд, критические ситуации на региональных рынках труда, выражаемые в уровне регистрируемой безработицы.Как показывают исследования, состав регионов с наиболее высокими уровнями безработицыдостаточно устойчив: это, прежде всего, регионы Европейской части России полупериферийного типа, ориентированные на ВПК и наукоемкие технологии, Поволжье, некоторые районы Кавказа (см. табл. 25)[256]. Вместе с тем, хотя не следует забывать, что в каждом регионе рынок труда формируется с учетом сложившихся в нем культурных, социальных, трудовых традиций, очевидна тенденция к преобладанию среди наиболее неблагополучных по уровню регистрируемой безработицы регионов скорее не «окраинного», периферийного типа, а преимущественно старопромышленных конверсионных регионов. Кроме того, представляется достаточно очевидным, что дефолт 1998 г. не мог отрицательно не сказаться на уровне роста безработицы, в частности, в таких ранее относительно благополучных по данному показателю регионах столичного типа, как Москва, Санкт-Петербург и прилегающие к ним области (Московская и Ленинградская).

Перспективы дальнейшего развития региональной экономики России во многом зависят, на наш взгляд, от баланса центробежных и центростремительных тенденций в межрегиональных отношениях в целом и в отношенияхмежду Центром и регионами в частности. Следует отметить, что данные промышленного развития России во второй половине 90-х гг. вселяют, несмотря на августовский кризис 1998 г., некоторую надежду на стабилизацию экономики(см. табл. № 26).

Выводы:трансформаця исторически сложившейся

региональной модели

Подводя некоторые итоги, хотелось бы отметить заметные изменения в смысловой нагрузке основных характеристик регионов центрального, периферийного и полупериферийного типа. Проведенный выше обзор состояния регионов России в начале - середине 90-х гг. по четырем основным показателям - уровню жизни населения, степени промышленного спада, состоянию бюджетно-финансовой и инвестиционной сфер, уровню регистрируемой безработицы - наглядно демонстрирует, во-первых, на наш взгляд, что по некоторым показателям (например, по уровню жизни населения и имущественной дифференциации, наиболее высокому как в центральных, так и в ряде типично сырьевых регионов) наблюдается отчетливая тенденция к волнообразному развитию экономики «от Центра - к регионам». Во-вторых, необходимо подчеркнуть, что причины явной неравномерности регионального развития России, зависимость изменения основных показателей развития регионов зависят не от «свободного» экономического развития, но, скорее, от непосредственных действий Центра в его монетарном и властном аспекте.

&Г КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Как происходит трансформация региональных отношений в 1990-е годы? Какие типы регионов можно выделить?

2. Какова дифференциация регионов России с точки зрения уровня жизни населения?

3. Какова дифференциация регионов России с точки зрения динамики промышленного производства?

4. Какова дифференциация регионов России с точки зрения состояния бюджетно-финансовой и инвестиционной сфер?

5. Какова дифференциация регионов России с точки зрения развития непроизводственой сферы и динамики рынков труда?

6. Сделайте выводы о развитии региональной системы в начале 90-х годов в целом.

Занятие 2.Развитие свободных экономических зон (СЭЗ) в России

 

В проводимой в настоящее время в России радикальной экономической реформе заметное место занимает идея создания свободных экономических зон. Под свободной экономической зоной исследователи понимают обособленную часть национальной территории, имеющую полную хозяйственную самостоятельность и особый юридический статус. На территории СЭЗ вводится и действует особый режим (льготный) в отношении таможенных, налоговых норм, валютно-финансовых аспектов и трудового законодательства, имеются свои органы власти и управления.

В России практическая работа по подготовке вариантов создания зон началась в 1989 году. Несколько позднее были разработаны «Общие принципы создания зон свободного предпринимательства».[257]

Распоряжениями Правительства утвержден хозяйственно -правовой статус свободных экономических зон в Санкт - Петербурге, в Выборге, в Зеленограде «Технополис Зеленоград», в Читинской области «Даурия», в Калининградской области «Янтарь», в Еврейской автономной области «Ева», в Кемеровской области «Кузбасс», в Новгородской области «Садко», в Сахалинской области «Сахалин», в Горно-Алтайской республике «Горный Алтай».[258]

В декабре 1992 года была создана зона свободной торговли «Шереметьево». В соответствии с положением товары, ввезенные в СЭЗ или произведенные в этой зоне, рассматриваются как находящиеся вне таможенной территории Российской Федерации. В июне 1993 года было принято решение о создании свободной таможенной зоны «Московский Франко - Порт» на территории, прилегающей к аэропорту Внуково, и свободной таможенной зоны «Франко - Порт - Терминал» на территории Западного речного порта.

Рассмотрим более подробно свободные экономические зоны «Находка» и «Янтарь» (Калининградская область), как наиболее продвинувшиеся в плане привлечения иностранного капитала. На конец 1995 года в СЭЗ «Находка» было зарегистрировано 252 предприятий с иностранным капиталом с общей суммой иностранных вложений в уставные фонды в размере свыше 129 млн. долл. США. Наибольшее количество составляют предприятия с участием капитала из Китая (107), далее следуют Япония (39), США и Гонконг (по 24), Республика Корея (11). По величине вложений валютных средств в уставной капитал на первом месте в настоящее время находится Япония (свыше 66 млн. долл. США), вклад США составляет около 29 млн. долл., Китая - свыше 15 млн., Республики Корея - свыше 5 млн. долл. США. За время существования СЭЗ «Находка» созданы основные объекты финансовой инфраструктуры. В зоне функционируют 14 филиалов различных банков и банк «Находка». Формируется рынок ценных бумаг[259].

Развитие СЭЗ «Находка» связывается с осуществлением целого ряда крупных инвестиционных проектов, которые в настоящее время находятся в стадии рассмотрения и согласования (создание Российско-Корейского промышленного комплекса вблизи порта Восточный, Российско-Американского технопарка, реконструкция военного аэродрома в поселке «Золотая долина» и т.п.). В целом можно сделать вывод, что СЭЗ «Находка» получила признание среди иностранных инвесторов, в ней формируется необходимая инфраструктура, произошло оживление внешнеэкономических связей. В то же время отсутствие взаимоувязанной нормативно - правовой базы функционирования СЭЗ затрудняет становление и развитие СЭЗ «Находка».

В СЭЗ «Янтарь» создано более 770 совместных предприятий. Доля иностранного капитала в них - 5,8%, а общий объем иностранных инвестиций - около 15,9 млн. долл. В СЭЗ «Янтарь» Правительство России и Администрация области проделали положительную работу по обеспечению таможенного режима по всему периметру границы области. Это позволило создать ряд пограничных переходов, что значительно облегчило сообщение с соседними государствами. Были созданы автобусные маршруты, организовано железнодорожное сообщение с рядом городов Польши и Литвы, готовится к открытию регулярное железнодорожное сообщение по европейской колее между Калининградом и Берлином. Получили статусы международных Калининградский аэропорт и морской порт в городе Светлый. Все это позволяет значительно увеличить поток туристов и бизнесменов в СЭЗ «Янтарь», что дает дополнительные источники для пополнения бюджета области.

Таким образом, на современном этапе вхождения России в систему мирового рыночного хозяйства выработка единой стратегии по отношению к СЭЗ становится все более актуальной. При этом следует учитывать, что даже на начальных этапах своей деятельности «свободные зоны призваны облегчить решение проблемы совершенствования экспортного потенциала страны за счет создания в них конкурентоспособных производств, желательно в высокотехнологичных отраслях, а также в отраслях по переработке топливно-сырьевых товаров».[260] Учитывая, что пока реальных сдвигов в широком привлечении иностранных инвестиций не происходит, требуется принятие активных мер по перестройке стратегии и тактики привлечения иностранных инвестиций на базе СЭЗ. Одной из идей, определяющих новые подходы, является концентрация имеющихся ресурсов и средств для создания в минимальные сроки привлекательных для инвесторов сравнительно небольших районов размещения современных производств. В этой связи целесообразно пойти по пути более активного использования свободных экономических зон в качестве «островков» ускоренного развития международного сотрудничества в инвестиционной сфере. При этом следует разграничивать полномочия федеральных и местных органов власти по управлению СЭЗ, а также установить взаимоприемлемый уровень отчислений в бюджеты различных органов власти, выработать механизм разрешения спорных ситуаций, режим въезда - выезда и др. Необходима разработка утвержденной государственными органами программы развития каждой СЭЗ, определяющей какие конкретные задачи с позиций федерального уровня должна решить эта зона, а также на какие государственные капиталовложения и субсидии она может рассчитывать.[261]

Что касается вклада СЭЗ, в национальную экономику, то он связан, прежде всего, с созданием новых рабочих мест. Создание одного рабочего места в СЭЗ влечет за собой образование от двух до четырех рабочих мест за ее пределами в строительстве, в сфере обслуживания и т.п. Очевидна тенденция, что по мере развития зоны зарплата рабочих и служащих на предприятиях СЭЗ оказывается существенно выше, чем на аналогичных национальных предприятиях, повышается квалификация рабочих и служащих, приобретаются навыки управления, более быстрыми темпами идет развитие инфраструктуры, осваиваются ультрасовременные методы управления и организации управления, действуют службы подготовки и переподготовки кадров, налаживается производство высококачественных товаров для внутреннего рынка и т.п. Все это является составляющими, которые наряду с иностранными инвестициями, вносящими существенный вклад в экономику СЭЗ, обеспечивает рост благосостояния населения свободной экономической зоны. Говоря о свободных экономических зонах, функционирующих в мире, необходимо подчеркнуть, что они различаются: по характеру деятельности, по степени интегрированности в национальную и мировую экономику, по территориально-отраслевому признаку. По характеру деятельности и решаемым задачам свободно-экономические зоны можно свести к двум основным типам. К первому из них относится территории, функции которых сводятся к хранению, сортировке, упаковке, перевалке товаров без их дополнительной переработки. Производственная деятельность и все, связанные с ней операции составляют суть и основу наиболее распространенного второго типа экономических зон.

По степени интегрированности зоны разделяются на замкнутый или анклавный тип и интегрированный в национальную экономику. В отличие от замкнутых зон, где производство нацелено на экспорт и пополнение валютных запасов, второй тип ориентируется также и на решение социально-экономических проблем менее развитых районов страны, на удовлетворение их потребностей в высококачественных товарах. Это достигается за счет обеспечение тесных хозяйственных связей с внезональными отраслями промышленности.

По территориально-отраслевому признаку все СЭЗ делятся на территориальные, охватывающие как отдельный город, порт, так и целые географические регионы и отраслевые, создаваемые с целью развития отдельных отраслей промышленности, имеющих приоритетное значение для экономики отдельных стран. Идея о подключении России к этой форме экономического сотрудничества получила определенное развитие. Главной целью формирования свободных экономических зон (СЭЗ) в России необходимо считать активизацию совместной инвестиционной деятельности с иностранными капиталом, привлечение передовой иностранной технологии и управленческого опыта в народное хозяйство страны на основе создания на определенной территории с выгодным географическим положением более льготных по сравнению с другими формами внешнеэкономической деятельности условий. Среди наиболее актуальных задач, решение которых возможно с помощью зон, следует отметить: совершенствование отраслевой структуры производства и ускорение социально-экономического развития территорий, предусматривающее постепенное «врастание» экономики СЭЗ или ее отдельных производств в хозяйственную структуру окружающего региона; -активное внедрение в производство отечественных и зарубежных научно - технических разработок и изобретений с последующей передачей результатов для широкого использования в экономике страны и на внешние рынки; развитие экспортной базы и увеличение валютных поступлений за счет более интенсивного включения экономики России в систему международных экономических связей (в том числе валютно-кредитных, страховых, информационных, транспортных и прочих); насыщение внутреннего рынка конкурентоспособными товарами и услугами производственного и потребительского назначения; апробация на локальном уровне различных вариантов внедрения новых форм хозяйствования, приспособленных к условиям мирового рынка; практическое обучение российских специалистов приемам и методам международного бизнеса с последующим использованием полученных навыков вне зоны. В зависимости от конкретной целевой и отраслевой направленности зоны могут подразделяться на несколько видов: внешнеторговые (свободные таможенные зоны и порты, транзитные зоны); функциональные или отраслевые (зоны экспортного производства, технологические парки и технополисы, туристические, страховые, банковские зоны и др.); комплексные специальные экономические зоны производственного характера, которые могут иметь преимущественно экспортную или внутрихозяйственную специализацию.[262]

Формирование зональных хозяйственных комплексов позволит ускорить достижение намечаемых целей всего за счет концентрации в рамках зоны различных ресурсов, целенаправленно используемых для создания в сравнительно сжатые сроки необходимой производственной и социальной инфраструктуры и привлечения квалифицированной рабочей силы.

Надо отметить, что в целом сама идея создания свободных экономических зон себя оправдала. Особенно наглядно это видно на примерах стран с недавно еще слабо развитой экономикой, где появление таких зон с привлечением иностранного капитала и технологии дало толчок местной экономике, обогатило ее, увеличило занятость на производстве в зоне и в социальной сфере, заметно повлияло на развитие ранее экономически отсталых районов. Эти страны, используя мощность предприятий в СЭЗ, увеличили экспорт, а, следовательно, поступления от экспорта, т.е. твердую валюту.

Страной, где дело создания СЭЗ получило наиболее широкое применение, стал Китай. Учитывая мировой опыт, китайские власти создали свою систему функционирования СЭЗ, которая вобрала в себя лучший мировой опыт и достижения системы хозяйствования ведущих промышленно-развитых стран.

Создание в России свободных экономических зон органично вписывается в концепцию активизации участия страны в международном разделении труда в интересах ускорения социально-экономического и научно-технического развития.

Необходимость создания свободных экономических зон в России во многом обусловлены наличием в стране таких неблагоприятных для российской экономики факторов как прогрессирующая расбалансированность потребительского рынка, усугубляющееся технологическое отставание от Запада, внешняя задолженность и т.д.

В настоящее время российская экономика представляет большой интерес для зарубежных фирм как перспективный, практически неосвещенный рынок. Поэтому сама по себе возможность размещения инвестиций на территории России должна привлечь и привлекает зарубежные фирмы. Поэтому идея создания СЭЗ. обладающих существенными преимуществами (что, несомненно, послужит стимулом для притока иностранного капитала) для зарубежных инвесторов перед другими регионами является перспективной и, соответственно, явится мощным рычагом для развития российской экономики. Внедрение СЭЗ в российскую экономику будет способствовать созданию новых промышленных предприятий с современной технологией, обеспечит приток иностранной валюты в форме инвестиций и доходов от экспорта, повысит технологический уровень предприятий, выступающих в роли поставщиков комплектующих и сырья, знания в области управления производством и маркетинга, создает предпосылки для более полного удовлетворения потребностей страны в высококачественных товарах, взамен импорта и т.д.

Среди важнейших элементов в механизме функционирования СЭЗ, как показывает мировая практика, значительное место отводится системе стимулов и преференций, предоставляемых вкладчикам иностранного капитала. Существенные льготы предоставляются в области налогообложения: полностью или частично освобождаются от уплаты подоходного налога, налога на прибыль и недвижимость, гарантируется беспошлинный ввоз сырья, полуфабрикатов, комплектующих, машин и оборудования. Среди других экономических стимулов немаловажное место отводится отмене контроля над ценами, неограниченному переводу прибылей за рубеж, свободе найма рабочей силы, льготам при определении размеров арендной платы, срокам аренды и т.д.

Валютный режим также нацелен на удовлетворение интересов зарубежных фирм. В некоторых зонах отсутствует контроль за обменом валюты, валютные операции осуществляются по курсу свободного рынка, а экспортно-импортные сделки, в том числе и с внутренним рынком, проводятся в СКВ.

Помимо создания адекватного хозяйственного механизма необходимым условием успешного функционирования СЭЗ является обеспечение их инфраструктурой, соответствующей мировому уровню. Возведение таких объектов как транспортная система, водо- и энергоснабжение, телекоммуникация, аэропорты, отели, зоны отдыха и т.д. требуют значительных финансовых затрат.

Активизация участия стран в международном разделении труда путем создания СЭЗ во многих случаях способствует улучшению показателей их хозяйственной деятельности: создаются технически современные промышленные объекты, растет производительность труда, возрастают масштабы экспортных операций, активно тиражируется управленческий опыт и новые виды технологий и т.п. Вместе с тем, наряду с положительными результатами использования иностранного капитала в СЭЗ действуют факторы сдерживающего характера. Прежде всего, не всегда удается направить капитал в нужные для экономики страны отрасли, вновь созданная стоимость часто ниже среднего показателя по стране в результате высокой доли импортного компонента в конечной продукции. Это в свою очередь ведет к образованию дефицита валютных поступлений и, в конечном счете, оказывает негативное воздействие на платежный баланс страны. Тем не менее, позитивное влияние зон на экономику стран значительно превышает связанные с ними негативные моменты.

Практика образования СЭЗ в других странах показывает, что они, как правило, образуются высшим исполнительным распорядительным органом государственной власти. Нормативным актом о создании СЭЗ определяется местонахождение и границы зоны, утверждается ее правовой статус, административное управление с учетом соблюдения режима СЭЗ и общего правового режима России. СЭЗ является обособленной частью территории России, освобождается от обложения пошлинами и налогами. СЭЗ могут создаваться около крупных морских и речных портов, международных аэропортов, транспортно - экспедиционных центрах, как и в отдельных промышленных и других хозяйственных районах. В области туристических услуг зоны могут создаваться и в других частях территории России. Юридический статус зоны, порядок образования и функционирования иностранных и российских предприятий должен быть максимально приближен к соответствующим положениям, принятым в странах с рыночной экономикой и направлен на стимулирование производственной, внешнеторговой и иной деятельности.

Система административно - хозяйственного управления зоной, вопросы ее подчиненности и взаимоотношений с центральными, союзными, республиканскими или краевыми органами должна определяться законодательным актом с учетом предложений местных органов управления.

Формирование основных звеньев хозяйственного механизма свободных экономических зон зависит от типа создаваемых зон, выбор которых определяется приоритетностью задач, выдвигаемых страной в тот или иной период экономического развития, а также необходимостью приближения этого механизма к условиям мирового рынка.

Оценивая возможности создания СЭЗ на территории России, можно выдвинуть две основные задачи. Первая из них (более узкая) сводится к развитию экспорта некоторых товаров и получению выручки в свободно конвертируемой валюте путем достижения положительного сальдо внешнеторгового обмена в рамках зоны.

Вторая задача (более широкая) сводится к привлечению финансовых и материальных ресурсов, технологии и управленческого опыта зарубежных фирм для реализации общегосударственных интересов и ускорения комплексного социально - экономического развития определенной территории.

В комплексе мер по обеспечению благоприятных условий для притока и функционирования иностранного капитала в СЭЗ центральное место должно отводиться методам налогового стимулирования. Прежде всего, в нормативных документах, регулирующих деятельность предприятий в зоне, необходимо предусмотреть возможности освобождения от уплаты налога на прибыль на более длительный срок, по сравнению с периодом, предоставленным для российских и иностранных предприятий на территории России.

В области таможенного регулирования предусмотреть неограниченный во времени беспошлинный ввоз сырья, полуфабрикатов, комплектующих узлов, машин и оборудования из-за рубежа, равно как и из внутренних районов страны на нужды развития экспортного производства.

В целях обеспечения благоприятных условий функционирования иностранного капитала в СЭЗ, а также его взаимодействия с российской и мировой экономикой необходима разработка соответствующего валютно-финансового механизма, принципов валютного регулирования. Составляющими такого механизма должны быть: внутренняя валюта расчетов, валютный режим зоны и институциональная структура.

При формировании валютно-финансовых рычагов функционирования иностранного капитала необходимо предусмотреть право предоставления валютного режима, приближенного к условиям мирового рынка. Этот режим должен включать в себя либерализацию, либо отмену контроля со стороны государства над валютными операциями и создание валютного рынка.

Оптимальные условия функционирования СЭЗ в значительной степени зависят от их отраслевой направленности. Последняя, в свою очередь, находится под влиянием экономических, социальных и природных факторов, а также структуры инвестиционных потоков иностранных вкладчиков. Как правило, иностранный капитал стремится избегать материально-энерго - и капиталоемкие производства при организации своей деятельности в свободных экономических зонах. Вместе с тем, отраслевая структура иностранных капиталовложений может быть скорректирована государством в результате проведения им политики дифференцирования стимулов.

Дифференциация стимулов должна быть поставлена в зависимость от:

• приоритетных направлений экономического развития страны в целом и отдельных территорий;

• технически передовых отраслей промышленности;

• технического уровня передаваемого оборудования, ее новизны, спроса на мировом рынке.

Приоритеты в развитии отдельных территорий будут сводиться главным образом к необходимости модернизации уже существующей промышленной базы с привлечением иностранного капитала.

В результате чего могут быть созданы зоны различной отраслевой направленности: от узкоспециализированных до зон с широким набором хозяйственных функций.

К узкоспециализированным можно отнести зоны научно-производственного типа или технополисы с концентрацией в них наукоемких сфер деятельности, одноотраслевые, нацеленные на максимальное использование природных ресурсов отдельных территорий и выходе тем самым на высокую валютную эффективность, сборочные, где осуществляется в основном сборка ма-шинотехнической продукции, курортно-рекреационные, торговые и т.д. Как правило, зоны вышеотмеченного типа создаются на ограниченной территории и носят несколько анклавный характер.

Зоны с широкой отраслевой диверсификацией представляют из себя более сложные организационно-экономические структуры, включающие в себя целый комплекс отраслей материального производства и сферы услуг. Формирование зоны смешанного типа сопряжено со значительными финансовыми затратами, ввиду чего предпочтение на начальных этапах должно отдаваться развитию менее капиталоемких сфер деятельности.

Учитывая значительные капиталовложения в создание СЭЗ, формирование ее отраслевой структуры должно осуществляться поэтапно. На первом этапе целесообразно сконцентрировать усилия по реконструкции и модернизации существующих предприятий на базе иностранной техники и технологии и управленческого опыта, по созданию элементов инфраструктуры. Продолжительность первого подготовительного этапа зависит от размеров территории, характера зоны и действенности используемых экономических рычагов.

Второй этап характеризуется активизацией иностранных капиталовложений в наиболее выгодных с точки зрения разработанных стимулов в сферах деятельности. На этом этапе формируются основные пропорции хозяйственной деятельности зоны, определяются направления в области производства, торговли, сфере услуг, отлаживаются правовой и экономический механизм взаимодействия хозяйственных субъектов друг с другом и с внезональными предприятиями и фирмами.

На третьем этапе функционирования зоны осваивают вложенные средства. Зарубежный опыт показывает, что на первые три этапа уходят, как правило, 8-10 лет. Четвертая стадия развития зоны характеризуется производственным использованием капитальных вложений.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Охарактеризуйте масштабы и основные особенности развития СЭЗ в Российской Федерации в 90-е годы XX века?

2. Назовите основные задачи и этапы формирования СЭЗ в Российской Федерации?

Занятие 3.Социально-политические изменения в современном российском региональном процессе

Трансформации, происшедшие за последние 13 лет в экономической структуре общества, непосредственным образом связаны с теми политическими процессами, которые можно смело назвать поворотными в судьбе России. Несмотря на то, что денотат понятия «Центр» — структурыгосударственной власти в модусе их экономико-политической деятельности но отношению к регионам- остался неизменным, за этот период фактически полностью поменялась смысловая загруженность понятия «регион». Если на протяжении всего советского периода российской истории, как уже отмечалось, регион понимался прежде всего как «экономический район - территориальная часть народного хозяйства страны, характеризующаяся определенной экономико-географическим положением, территориально-хозяйственным единством, своеобразием природных и экономических условий и исторически сложившейся производственной специализацией, основанной на территориальном общественном разделениитруда»[263], т.е. неотъемлемая часть целостного воспроизводственного процесса внутри единого народнохозяйственного комплекса, то к середине 90-х гг. происходит достаточно ясное понимание термина «регион» прежде всего как субъекта федерации- со всеми социокультурными и социополитическими экспликациями, которые заложены в понятии «федерация» и «федерализм».

Проблемы анализа региональной экономики с помощью категорий расширенного воспроизводства наиболее активно разрабатывались в 80-е гг. в трудах Р.И. Шнипера, А.С. Новоселова, М.Б. Мазановой, М.В. Бараха и др. Смысл этого метода заключался в том, что анализу подвергались не только отдельные стороны и стадии экономического процесса на территории региона (производственная и непроизводственная сферы, обращение, обмен), а процесс воспроизводства в целом.В качестве основного возражения против такого подхода обычно выдвигался тезис о неправомерности на уровне региона оперировать теми же понятиями, которые являлись основополагающими при исследовании национальной экономики, объясняемый тем, что в силу значительной открытости регионального хозяйства в его пределах не существует строгого соответствия между объемами производства продукции групп А и Б, производительностью труда и уровнем потребления[264]. Следует отметить, на наш взгляд, несомненную близость данной макроэкономической региональной модели тем моделям, которые получили в западной экономической теории название «гравитационных моделей» Леонтьева, Изарда и Страут. Первые модели данного класса, построенные В. Леонтьевым и У. Изардом, представляли собой последовательное распространение метода «затраты - выпуск» на анализ межрайонных связей: все отрасли данного региона рассматривались как районные подотрасли, на которые распространялся принцип незаменяемости; таким образом, продукция одного вида, произведенная в различных районах, рассматривалась как продукция отдельных отраслей.Логическим следствием данной модели было введение иерархии районов и отраслей, пространственная система каждого уровня рассматривалась как сбалансированная открытая система[265]. В собственно гравитационных моделях (логическое продолжение данной теории, осуществленное теми же авторами) при определении величины межрегиональных потоков используется допущение, что поток товаров из одного региона в другой прямо пропорционален произведению общего выпуска по вывозящим районам на общее потребление по ввозящим районам, деленному на агрегированную общую сумму товаров.Регион уподобляется массе, структура которого подчиняется определенным законам [266]. Экономическая действенность такого рода моделей, несмотря на имеющиеся внутри самой модели погрешности, во многом способствовала достаточно гармоничным реальным отношениями между регионами в начале-середине 80-х гг. К основным недостаткам этой модели можно отнести изначальную предпосылку о стабильности межрегиональных связейи региональной структуры хозяйства как целого. Изменение этой структуры в 90-е годы, связанное с политическими преобразованиями в стране, повлекло неизбежные в такой ситуации процессы дисбаланса и как следствие - изменение смысла основных дефиниций регионологии.

Определенная иерархия экономического районирования связывалась с определенным местом того или иного региона в общей структуре единого народнохозяйственного комплекса - единой воспроизводственной системы. Основные контуры границ районов в наибольшей мере определялись ареалом специализированных отраслей и важнейших вспомогательных производств. Среди других факторов значимыми были (по мере убывания степени значимости):

• природные условия,

• наличие и качество трудовых ресурсов,

• технико-экономические условия,

• территориальное административно-политическое устройство страны.

По свидетельству Т.И. Граника, практическое использование получила трехчленная таксономия экономического районирования: экономические районы делились на крупные(в рамках СССР - на союзные республики и их группы, группы автономных республик, краев и областей РСФСР и УССР), административные мезорайоны- автономные республики, края и области, и низовые экономические районы- первичные территориальные звенья. Как уже отмечалось, в 1963 г. была утверждена таксономическая сетка, уточненная в 1966 г., в рамках экономического зонирования России выделялись Центр, Север европейской части, Юг европейской части, Урале-Поволжье, Сибирь, Дальний Восток.

Однако изменения государственного устройства с конца 80-х гг. привели к трансформации основных понятий системы взаимодействия «регионы-Центр» и, как следствие, к трансформации таксономии. Так, в 1990-1991 фактически исчезает тип автономных областей; исчезает разница между краями, в состав которых ранее входили автономные области, и областями. Федеративный договор 1992 и связанные с ним изменения в Конституции России юридически закрепил такого рода трансформацию, определяя региональную структуру страны как трехуровневую, основными звеньями которой являлись республики(национально-государственные образования), края, области, города федерального значения(административно-территориальные образования) и автономные округа и области(национально-территориальные образования). При этом в качестве субъектов федерации наибольшей степенью свободы относительно центральной власти обладают республики - они, в отличие от других, названы государствами (тогда как другие субъекты федерации - «государственные образования»), имеют собственную Конституцию, права на самостоятельную организацию органов государственной власти и возможность быть самостоятельным участником международных и внешнеэкономических соглашений. Административно-территориальные образования получили возможность принимать собственные уставы, национально-территориальные были признаны субъектами федерации, имеющими собственные права и полномочия, собственные «именные законы», принимаемые Верховным советом России по предоставлению Советом народных депутатов автономии, непосредственно, а не в составе края или области, входящими в федерацию.

На законодательном уровне эти изменения нашли свое отражение в Конституции 1993 г., которая установила принцип равенства всех субъектов Федерации. По официальным статистическим данным, административно-территориальное деление Российской Федерации на 1 января 1995 включало в себя 21 республику, 6 краев, 49 областей, 1 автономную область, 10 автономных округов[267]. Сложная региональная структура, при учете нетрадиционности федеративного концепта в западном его варианте для России, с неизбежностью повлекла развитие одновременно и центростремительных, и центробежных тенденций в региональных отношениях.

На наш взгляд, можно выделить несколько этапов формирования существующих региональных отношений.

1. Прежде всего, как уже отмечалось, расшатывание и развал Союза в 1989-1991 гг. дали старт процессам децентрализации (по различным оценками, пик децентрализации приходится, в зависимости от параметров исследования, на 1993-1994г.).

2. Смена вектора в направлении централизации стала заметной после октябрьских событий 1993 г., и принятия Конституции, более централистской, чем Федеративный договор (несмотря на то, что законодательно федерализм был закреплен именно в Конституции 1993 г.) Если на начало 90-х гг. приходится большинство провозглашенных субъектами федерации Деклараций о статусе и суверенитете (Адыгея, Алтай, Башкирия, Бурятия, Калмыкия, Карелия, Карачаево-Черкесия, Коми, Марий-Эл, Мордовия, Северная Осетия, Татарстан, Тува, Удмуртия, Хакасия, Чувашия, Якутия, Корякский, Ненецкий, Ямало-Ненецкий Автономный округа - 1990 г.; Кабардино-Балкария, Еврейская АО, Чукотский и Эвенкийский автономные округа - 1991 г.)[268], то, как правило, именно на вторую половину 90-х гг. приходятся выборы главы и принятие Конституции или Устава.

3. С 1997 г., после разработки особого бюджета, уменьшающего налоговые доходы субъектов федерации, лишения некоторых регионов особых привилегий (Якутия) и с помощью закона о разграничении полномочий и предметов ведения стало заметным проявление элементов централизации. Об усилении централистской тенденции свидетельствует и формирование института представителей президента в субъектах федерации (введенный в августе 1991 г., он с тех пор достаточно сильно изменился и по форме, и по содержанию, но только в 1997 г., согласно Положению о представителях, представитель президента получил право координировать работу территориальных отделений федеральных органов)[269]. Кроме того, сложившаяся в России и уже труднопреодолимая ситуация «большого торга» по отношению к общегосударственному бюджету явно противоречит основной идее «классического» федерализма - разделению функций и сфер ведения между правительствами разных уровней.

Напомним, что концепция федерализма как особой формы межрегиональных отношений непосредственным образом базируется на господствующих для новоевропейской ментальности понятиях прав человека и гражданского общества при учете существования либерально-консервативного политического континуума. Федерализм как «объединение нескольких государств с целью создания нового единого государства»[270]и есть (взятый в своем идеально-типическом, западном варианте, классическим примером федерального устройства являются США) один из способов ограничения центральной власти ради самостоятельности субъекта федерации, ограничения государственной власти вообще ради индивидуальных гражданских свобод. Концепция гражданского общества - особая правовая конструкции, где «целое» - федерация - равна каждой из своих составных частей-субъектов— является неотъемлемой частью господствующей на Западе либеральной идеологии.

Как известно, возникновение самой либеральной идеологии восходит к периоду буржуазных революций в различных странах Западной Европы в 19 веке; поя либерализмом обычно понимается совокупность идейно-политических учений, политических и экономических программ, ставящих своей целью ликвидацию или смягчение различных форм социального и государственного принуждения по отношению к индивиду.В экономической области либерализм требует отмены ограничений со стороны государственной власти; в области морально-политической - разделения законодательной и исполнительной власти, соблюдения прав и свобод человека. Ключевыми идеями либералистской концепции в целом являются идеи общественного договора, «врожденных человеческих прав», нравственно свободной личности, независимой от насилия со стороны людей и в то же время несущей бремя моральной ответственности.

Однако на рубеже 19-20 веков либеральная идеология претерпевает изменения. Наряду с традиционным индивидуализмом в ней начинают появляться коллективистские и этатистские моменты; неолиберальные концепции, формирующиеся в это время, стремятся обосновать и осуществить регулирование со стороны государства экономической и социальной жизни, создать государство всеобщего благоденствия. В сравнении с классическим либерализмом подвергаются переосмыслению не только отношения личности, общества и государства, но и отношения свободы и равенства: если ранее приоритет отдавался свободе и существовал определенный антагонизм между либеральными принципами и принципами эгалитаризма, то в неолиберальных концепциях большую роль стали играть умеренно этатистские устремления.

Вместе с тем, господствующие в современной западной теоретической социологии и политологии типично либеральный концепт плюрализма интересов, регулирование которых не нуждается в более высоком уровне по отношению к политическому решению, и его социолого-управленческая модификация - федерализм как идеальный тип межгосударственных и межрегиональных отношений, — и идея «перекрестного консенсуса», выдвигаемая такими видными деятелями неолиберального направления, как Ю. Хабермас, Э. Гидденс, Дж. Роулс и др., идея общего собственного рационального интереса, стремясь реализовать который граждане, действующие как свободные и равно моральные личности, приходят к согласию - являют собой, на наш взгляд, пример «типичной либеральной утопии», поскольку строятся на отрицании самого понятия политического[271]. Ключевые категории политического - категории власти и конфликта - оказываются иррелевантны либеральной политологии.

В этом смысле, на наш взгляд, уместно вспомнить анализ последней, проведенный еще в 1927 году известным германским юристом и политологом К.Шмиттом и не утративший своей актуальности по сей день. Несмотря на то, утверждает Шмитт, что либерализм столь же мало избег политического, как и любое значительное историческое движение, из чистого и последовательного понятия индивидуалистического либерализма не может быть получена специфически политическая идея. Либеральное мышление обходит или игнорирует государство и политику и вместо того движется меж типических, снова и снова повторяющихся полюсов двух гетерогенных сфер - этики и хозяйства, образования и владения собственностью. Дело доходит до целой системы деполитизированных понятий, колеблющихся между этикой («духовностью») и экономикой, и с этих противоположных сторон пытающихся уничтожить политическое. Таким образом, политическое понятие «борьбы» на стороне хозяйственной становится конкуренцией, а на другой, «духовной» стороне - дискуссией; место ясного различения двух разных статусов - «войны» и «мира» - замещает динамика вечной конкуренции и вечной дискуссии. Государство становится обществом[272].

Небольшой экскурс в историю федерализма и лежащей в его теоретической основе либеральной парадигмы позволяет, на наш взгляд, сделать несколько выводов,чрезвычайно важных для дальнейшего анализа собственно региональных процессов в России.

Выводы

Во-первых,федеральное устройство как идеальный тип, сформированный в результате развития либеральной политической установки, содержит в себе все имманентные противоречия такой установки и неразрывно связан с хозяйственной и политической практикой Западных стран (содержащиеся в отечественной литературе советского периода утверждения о формировании нового типа национальных и региональных отношений - советской федерации являлись, понятно, ничем иным как идеологическими клише). Этот тип, как показывает анализ экономической и политической истории нашей страны, культурно-исторически нехарактерен для России и может быть сформирован только искусственно, путем насильственного внедрения со стороны центральных властных структур.

Во-вторых,наблюдающийся на протяжении всего последнего десятилетия переход от относительно стабильных межрегиональных связей и, несмотря на недостатки ресурсоограниченного метода хозяйствования, гармоничные коммуникативные отношения между Центром и регионами к существующему дисбалансу межрегиональных связей и явно провальная региональная политика начала перестройки с необходимостью повлекли за собой необходимость формирования новой концепции (не только на хозяйственном, но и на политико-идеологическом уровне), которая позволяла хотя бы зафиксировать происходящие трансформации - всеобщий процесс децентрализации, связанный с развалом Союза, расшатывание устойчивых межрегиональных связей. Концепция «федерализма», или, точнее «квазифедерализма», и явила собой пример такой концепции.

Совершенно очевидно, что основные проблемы российского «квазифедерализма» - проблемы территориальной целостности и, в конечном счете, политической судьбы России в целом, - не совпадают и не могут совпадать с проблемами, лежащими в основании классического федерализма - проблемами прав человека, его судьбы и свободы. Вместе с тем, парадоксальным образом квазифедерализм российского толка, в отличие от классического федерализма, вследствие своих основных ориентации, не выходит за рамки политического суждения, целиком оставаясь в рамках целерационально-коммуникативного действия.

В данном разделе авторы попытались определить универсум рассуждения экономической социологии вообще и отношений «Регион - Центр» в контексте данной дисциплины как осуществления целерациональной коммуникации между регионами и центром, осуществляемой в пределах «колонизированного» (термин Ю. Хабермаса) экономическими структурами «жизненного мира». Специфическое истолкование понятия «федерализм» в России не противоречит такому пониманию.

Как показывают исследования, власть в России в значительной степени утратила свой тоталитарный характер именно вследствие квазифедералистских реформ, и это изменение не могло не сказаться положительно на состоянии общества. Таким образом, классическое двуединство аспектов влияния Центра на регионы -монетарного (инвестиционно-финансового) и властного, остается неизменным на протяжении всего XX столетия, включая и его 90-е годы, несмотря на существенные трансформации в общественно-политической и экономической жизни страны.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что такое «экономический район»?

2. Каковы основные методы изучения региона как экономического района? Что такое «расширенное воспроизводство» и «метод гравитационных моделей»?

3. Какова структура региональной системы как системы субъектов федерации? Укажите основные пути ее трансформации.

4. Что такое «федерализм»? Каковы основные черты отечественного федерализма? Какова роль регионов в этой системе?

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

1. Административная статистика Федеральной службы занятости // Гарсия-Исер М., Голодец О., Смирнов С. Критические ситуации на региональных рынках труда. Вопросы экономики, 1997. № 2.

2. Адухов А. Реформирование экономики и взаимодействие центра и регионов Российской федерации // Вопросы экономики, 1996 №6;

3. Анализ тенденций развития регионов России в 1992-1993 гг. // Вопросы экономики, 1996, № 6, С. 46, 47, 77

4. Безруков В. Основные проблемы развития экономической реформы в регионах Российской Федерации // Экономист, 1996. № 4;

5. Бухвальд Е. Регулирование отношений собственности между Российской Федерацией и ее субъектами. // Вопросы экономики 1997, №7.

6. Иностранные инвестиции в России, - М.: Международные отношения, 1995.

7. Маркова Н, Беденков А. Социально-экономическое положение регионов России. // Вопросы экономики, 1995. № 3.

8. Маркова Н. Регионы России в 1996 г. (социально-экономические итоги) // Экономист, 1996. № 6.

9. Промышленность к концу 1997 г. Экономический обзор // Экономист, 1998. №2.

10. Чистяков Е., Теплухина Т. ВВП регионов - субъектов Российской Федерации // Экономист, 1996. № 4.

ГЛАВА 3.Регион как сложноструктурированная социально-экономическая система (экономико-социологический аспект)

Тема 1. Представление о регионе как саморазвивающейся подсистеме общества. Регион в системе государственного управления

Для изучения регионального развития от моноаспектного взгляда на регион необходимо перейти к системному, полиаспектному изучению, а это означает… Управляемость региона как сложной системы зависит от состава элементов и… Главной компонентой социальной общности выступает человек как социальное существо, растущий и совершенствующийся как…

Регион, являясь относительно самостоятельной социальной системой и одновременно частью народно-хозяйственного комплекса страны, представляет собой подсистему всего общества. По отношению к целому регион выступает не только в виде структурной единицы, но и выполняет определенные функции.

Под функцией применительно к региону понимают «определенную область деятельности, характеризующуюся специфическими методами действия и поставленной целью». Из основных функций региона обычно выделяют следующие: социальную, экономическую, демографическую, технико-технологическую, экологическую, управления. Каждая из этих функций важна, но именно управленческая является определяющей в создании условий для «нормального протекания жизни» в регионе. Обычно под «региональным управлением» понимают «особый вид управленческой деятельности по регулированию социально-экономических процессов на территории, характеризующейся определенным единством экономической жизни и общностью условий воспроизводственной деятельности населения». Однако, при этом не учитываются специфические черты именно регионального управления. Региональное управление- это управление условиями жизни: социальными, экономическими, технико-технологическими, экологическими и другими в пределах данной территории, направленное на эффективное использование местных природных, финансовых и трудовых ресурсов, совершенствования социальной инфраструктуры, реализацию разработанных проектов территориально-социальной системы или ее подсистем в целях обеспечения динамичного социально-экономического развития региона, повышения благосостояния граждан, проживающих в регионе. Каждая территориальная социальная система, любая ее подсистема имеет свои элементы, блоки и связи между ними, свои специфические цели, задачи, потребности и интересы. Каждый уровень управления обладает своими особенностями, способами и методами воздействия. Повышение эффективности управления и улучшения условий жизни граждан связано с определением границ региона. В научной литературе существуют различные подходы. Так, Некрасов Н.Н. в основу экономического районирования ставит производственно-территориальный признак, он выделяет микрорегион (зону), регион (экономический район), территориально-промышленный комплекс, промышленный узел.

В России имеется еще одно важное территориальное деление -административно-территориальное. Оно классифицирует территорию страны на республики, края, области, города, районы, сельсоветы. Одним из важнейших уровней этого деления является область. Область в России - это сложное социально-экономическое образование, взаимосвязанный комплекс городов, районов, сел, поселков, предприятий, транспорта, связи, бытового обслуживания населения, торговли, науки, культуры, образования, здравоохранения и т.д.

С точки зрения системного подхода к управлению территориальными образованиями, предлагается рассмотреть регион с двух сторон: с точки зрения экономической самостоятельности региона, как субъекта самоуправления и как объекта государственного управления.

Этими двумя характеристиками одновременно может обладать только субъект Федерации, который в рамках страны обладает относительной целостностью. Целостность базируется на юридическом признании статуса субъекта Федерации, закрепленного в Конституции РФ как базового уровня государственного управления. Область как субъект Федерации имеет фиксированные территориальные границы, обладает экономической целостностью.

Регион как субъект Федерации можно рассматривать как сложную социальную систему, все элементы которой взаимосвязанымежду собойи влияют друг на друга. Характер и качество связей постоянно меняются, развиваются и совершенствуются. Социально-экономические процессы становятся сложнее, однако существуют проблемы комплексного развития региона, которые до сих пор не решены.

Регионы как территориальные системы можно классифицировать по их происхождению. В системном анализе выделяют естественные и искусственные системы. Под естественными понимают системы, «возникающие в результате естественных процессов», Искусственная - это система, «созданная человеком как средство достижения поставленной цели». Г. Хакен предложил использовать методы синергетики для анализа процессов, протекающих в социальных системах. Как известно, «синергетика занимается изучением систем, состоящих из многих подсистем различной природы», Синергетическийподход предполагает следующие принципы управления такими сложными системами:

• принцип подчиненности (общее поведение сложной системы зависит от небольшого числа макропараметров);

• принцип управляющих параметров (перевод системы из одного качественного состояния в другое происходит посредством изменения отдельных показателей);

• принцип бифуркаций (скачкообразное, труднопредсказуемое изменение в поведении большой системы при достижении управляющими параметрами определенных значений);

• принцип самоорганизации (переход системы из неупорядоченного, хаотического состояния в упорядоченное (или наоборот) есть свойство самой системы)

Возможности практического применения достижений синергетики до конца не исследованы. Но использовать идеи о самоорганизации сложных систем, в т.ч. для анализа проблем развития территориальных социальных систем представляется уместным. С точки зрениясинергетики воздействие на систему может бытьдвух видов:

Системе навязывается поведение, обусловленное внешним воздействием, а не ее внутренними свойствами.

Система переводится из одного свойственного ей состояния в другое изменением одного или нескольких параметров.

Статически равновесные структуры «жестко» реагируют на внешние воздействия, и, если они достаточно сильны, происходит полное разрушение всей… История развития человечества свидетельствует, что общество как система… При любой форме доминирующего воздействия исключается сообщность поведения элементов в системе. Отсутствуют признаки…

С изменением форм и субъекта собственности на региональные бюджетные средства произошла реформация в управлении общегосударственной собственностью, которая привела к противоречиям в распределении бюджетных средств.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какие системообразующие характеристики региона вам известны?

2. Назовите основные функции, которые выполняет регион?

3. Что такое регион? Дайте определение.

4. Как осуществляется региональное управление. В чем состоят противоречия во взаимоотношениях «федеральный центр - регион»?

5. В чем особенности синергетического подхода в понимании регионального развития? Почему некоторые регионы стремятся к саморазвитию?

6. Какие вы видите сценарии регионального развития в связи с процессами регионализации экономики?

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

1. Ларина Н.И., Кисельников А.А. Региональная политика в странах рыночной экономики. М, 1998.

2. Игнатов В.Г.,Бутов В.И. Регионоведение (экономика и управление). Ростов-на-Дону, 2000.

3. Территориальное управление и самоуправление. Финансы и статистика. М., 1990.

4. Соколов О.Ю. Региональное хозяйствование: проблемы и перспективы. Саратов, 1991.

5. Семенов Г. Рационализация взаимоотношений между федеральными и региональными бюджетами: пути обновления налого-бюджетного механизма//Вопросы экономики. М., 1994. №9.

Тема 2. Социально-экономические отношения «регион-предприятие»

Подтема 1. Содержание и характер системы «предприятие-регион» в стабильных экономических системах (административно-плановой и рыночной)

Занятие 1. Основные определения

Региональная экономика по своей природе - открытая система. Поэтому анализ внутренних условий и факторов, влияющих на деятельность субъектов регионального воспроизводственного процесса, позволяет выявить место и роль региона в межрегиональной экономической системе. Наиболее показательным типом взаимодействия выступает взаимодействие «предприятие-регион». Нам необходимо проанализировать характер этого типа взаимодействия внутри региона в стабильных экономических системах: административно-командной («плановой») и рыночной - на примере современных западных стран, сформулировать основные характеристики взаимодействия этого типа, установить их сходство и различие.

Все типы взаимодействия между предприятиями и администрацией региона тесно связаны с понятием «управления».

• Под управлением вообще понимается процесс целенаправленного воздействия управляющейподсистемы или органа управления на управляемуюподсистему или объект управления с целью обеспечения его функционирования и развития,а под процессом управления -деятельность объединенных в определеннуюструктуру субъектов управления, направленная надостижение поставленных целей управленияпутем реализации определенных функций и применениясоответствующих методов и принципов управления.

Как писал Ф. Тэйлор, один из основоположников научного менеджмента, «научная организация управления не предполагает, в качестве своей необходимой предпосылки, никакого крупного изобретения или открытия новых и поразительных фактов. Она предполагает... новую комбинацию элементов, которых прежде не существовало, именно: такое собирание, анализ, группировку и классификацию уже известных прежде данных в новые законы и правила, что эти прежние разрозненные знания организуются в новую строгую науку»[273].

Следует отметить, что существующие ныне и принимаемые без доказательств основные положения регионологии как науки претерпели существенные изменения в связи с тем объективным процессом, который происходил ранее и происходит сейчас и в России и за рубежом в целом, в качестве базового, автором будет использоваться понятие «регионального управления», взятое в отличие от понятия «территориальное управление».

Под территориальным управлением в современной исследовательской литературе понимается управление, определяемое политическим и территориально-экономическим делениемстраны[274]. Общие положения территориального управления обусловливали такие факторы и направления деятельности, как общественное разделение труда и кооперация производства, наличие муниципальной собственности, научный подход к организации территориального разделения труда и рациональное распределение производства на территории страны, наличие органов государственной власти и управления и др. На протяжении ряда лет термин «региональное управление» выступал как синоним данной дефиниции, однако, по своей смысловой нагрузке, и это стало особенно заметно именно в последние годы, он имеет ряд существенных отличий. Региональное управление, прежде всего, -это управление в любом районе, или на любой территории вообще, т.е. управление вне связи с административными границами внутри страны (за исключением, понятно, тех случаев, когда границы региона полностью совпадают с границами единицы административно-территориального деления - области, края, республики и т.д.). Его отличительной чертой является, в частности, отсутствие в нем единой системы органов управления хозяйством региона.Отсюда ясно, что понятие «региональное управление» носит не политический, а практически исключительно экономический характер: управление выступает в данном случае как экономическая категория взаимодействия отдельных предприятий и региона в целом. Данный раздел посвящен именно этому - социально-экономическому -аспекту проблемы.

Необходимо также обозначить основные моменты различия между двумя указанными типами экономики - административно-плановой и рыночной. Как известно, теоретическая схема плановой экономики базировалась на фундаментальной концепции планомерного (согласованного) воспроизводства и развития народного хозяйства.Ассоциированный общественной собственностью в масштабах всего общества труд приобретал непосредственно общественный характер: общественная необходимость конкретных видов труда и его продуктов определяется нормативно в плане; учет всех трудовых затрат в этих условиях не нуждается в оценке и происходит непосредственно в часах рабочего времени. Эта схема полностью исключает необходимость товарно-стоимостных отношений, рыночного механизма: планомерность означает также руководящую роль центра, роль которого выполняет государство,использование как основополагающих директивных методов в управлении. Теоретически подобный механизм выглядел предпочтительнее, нежели рыночный, поскольку предполагал более рациональное использование всех ресурсов, исключение кризисов перепроизводства [275].

• Такого рода трактовка основных макро- и микроэкономических систем взаимодействия влекла за собой совершенно особое истолкование роли и значения соотношения «предприятие-регион»[276]. Прежде всего, сама смысловая нагрузка понятий «регион» и «предприятие» была совершенно неравнозначной. Само понятие «регион» в отечественной дореформенной литературе не сформулировано достаточно отчетливо, во всяком случае, понимание «региона» просто как единицы административного деления не вполне отвечает интуитивно очевидному определению региона как экономически целостной системы. Так, реально существующие территориально-производственные комплексы в ряде случаев оказывались (и оказываются) разрезанными границами административных областей и краев, области не представляют собой сопоставимых регионов. Еще в 80-е годы предлагалось уточнение деления страны на экономические районы; с распадом СССР, когда выступавшие как исторически сформировавшиеся в качестве экономических единиц субъекты - республики Балтии, государства Средней Азии и Закавказья, Молдова - получили политическую самостоятельность и утратили свой «региональный» статус, проблема только обострилась. Третье издание Большой Советской энциклопедии (1976 г.) приводит по понятию «регион» лишь дефиницию на несколько строчек («регион - крупная индивидуальная территориальная единица (напр., природная, экономическая, политическая)»[277]), а по понятию «предприятие» («социалистическое государственное производственное предприятие») - обстоятельную статью Б.С. Сурганова. Однако, понятию «экономический район», во многом сходному по смыслу с «регионом», также посвящена обширная статья[278]. На наш взгляд, эти диспропорции неразрывно связаны с самой спецификой экономической системы: «социалистическое предприятие», как и «экономический район», несомненно, являлись элементом планового управления экономикой в целом; понятие региона в современных его трактовках (об это см. Главу 1) были чуждыми самой системе плановой экономики.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что такое «управление» и «процесс управления»? Дайте определение.

2. Чем отличается «территориальное управление» от «регионального»? Дайте определение.

3. Что такое «плановая экономика»? Было ли сформулировано отчетливое определение «регион» в терминах плановой экономики? Как Вы думаете, почему?

Занятие 2.Понятие «предприятие» и экономический механизм внутрирегионального управления в плановой экономике

Экономический механизм управления региональными системами в СССР сложился преимущественно в первой половине 30-х гг. и, естественно, был предназначен для решения задач того времени. Этот механизм формировался под влиянием принципов централизованного отраслевого управления, что определяло экономический статус региональных органов управления: они были ограничены в выборе наиболее эффективных планово-экономических решений, их роль имела преимущественно исполнительный характер[279]. По свидетельству отечественного исследователя этого периода В. Квинта, разработка собственно региональной политики являлась скорее исключением, а не правилом. Примерно с середины 60-х годов осуществился переход преимущественно к отраслевому, а не региональному управлению экономикой, и именно такой тип управления в 70-х - начале 80-х гг. являлся основным в хозяйстве. К середине 80-х годов идеальной моделью взаимодействия предприятий, государства (центра) и региона («территории») стала модель, сочетающая общегосударственный, отраслевой и территориальный подход при примате интересов единого народнохозяйственного комплекса.

Социалистическое предприятие существовало прежде всего как «производственно-хозяйственная единица, функционирующая на основе Госплана»[280].Более поздние переопределения термина не уходят от основных - народно-хозяйственной и плановой - характеристик. Так, В.Н. Виткин, вводя в научный оборот понятие «хозяйственной организации», предлагал рассматривать ее как целесообразную совокупность овеществленного труда (средств производства), живого труда (рабочей силы), производственной экологической системы (внутренней среды и границ) и коммуникативной сети, основное назначение которой состоит в реализации системообразующей цели.[281]Из этого определения, в частности, следует, что управление предприятием мыслилось неотделимо от целостного процесса хозяйствования. Каждое предприятие рассматривалось как элемент двух социально-экономических систем: отраслевой, куда включено административно, и территориально, по месту расположения. В силу такой двойственной природы социалистического предприятия, выделялось два направления его интересов: региональная организация производства и улучшение условий жизни в регионе.

Наиболее удачно система отношений между предприятиями и регионом в целом была выражена в концепциях планов комплексного развития и региональных программ, предложенных рядом отечественных экономистов, а также теоретические разработки, связанные с ретроспективным анализом формирования ТПК (территориально-производственного комплекса) как характерного - с точки зрения модели взаимодействия предприятия и региона - явления плановой экономики.

1. Планы комплексного развития, разрабатываемые у нас в стране примерно с 1974 г. на областном и городском уровнях, давали общее представление о воспроизводственном процессе, происходившем на территории каждой области и обеспечивавшей функционирование системы в целом. Комплексный план представлял количественную и качественную характеристику этого процесса, что позволяло в процессе принятия решений выяснить, какие взаимоотношения (структурные, функциональные) складываются между отдельными звеньями хозяйственной системы (в том числе и между предприятиями), и как построить шкалу приоритетов для проблем, требующих первоочередного решения и играющих решающую роль для экономического и социального развития. Однако такого рода планы практически не работали, поскольку подведение финансовой базы под комплексный план означал устранение отраслевого и общесоюзного каналов формирования ресурсов, т.е. нарушение существующего механизма в стране[282]. Функционирование плана предполагало создание комплексной программы - системы мер по реализации плана «во времени и пространстве». Разработка таких программ, по мнению их авторов, позволяла «в условиях существования объективных различий в интересах развития областей и территорий обеспечить достижение народнохозяйственных интересов при решении сложных территориальных проблем»[283].

Разумеется, собственно взаимодействие между предприятиями и регионом в целом не мыслилось вне уже указанного выше сочетания отраслевого, народнохозяйственного и территориально-административного (регионального) подходов, в частности, при решении проблем, связанных с созданием производственной инфраструктуры, а также подсобных и вспомогательных межотраслевых производств. Для достижения конечных целей к соответствующим отраслям предъявлялись такие требования, как обоснование целесообразности участия министерств и ведомств в программе на различных этапах ее осуществления, учет интересов различных отраслей, связанных с использованием природных ресурсов, учет производственных, материально-технических ограничений и трудовых ресурсов при определении структуры и масштабов производства, выбор технологических систем, отвечающих природно-климатическим условиям и особенностям минерально-сырьевых ресурсов при определении масштабов и структуры производства, подключение министерств и ведомств к выполнению программы, отвечающее логической последовательности ее осуществления по времени исходя из интересов достижения конечных целей[284].

Предметом разработки такого рода программ являлись воспроизводственные циклы, отражающие проблемы воспроизводственного процесса и обеспечивающие условия для взаимодействия всех звеньев народного хозяйства территориально-административного образования, причем каждый воспроизводственный цикл рассматривался как относительно самостоятельная структура со своими целями и задачами. Цели программ в целом должны были совпадать с целями развития региона.

Экономическая оценка программ должна была производиться с учетом ряда особенностей: а) осуществление мероприятий такой программы было непосредственно связано с привлечением предприятий и организаций, активно участвующих в социально-экономическом развитии региона; б) привлечение организаций к осуществлению программы основывалось на необходимости более целенаправленного использования их производственного и социально-экономического потенциала. Кроме того, все эти предприятия и организации, как правило, обладали возможностями дальнейшего развития без осуществления программы, т. е. получали капиталовложения для расширенного воспроизводства, производили чистую продукцию, получали прибыль. Оценка эффекта такого рода программ получалась как разница между произведенной чистой продукцией, капиталовложениями, связанными с ее производством при отраслевом принципе планирования, и соответствующими показателями, связанными с осуществлением программных мероприятий. Этот способ, с точки зрения его создателей, позволял выявить «чистый» программный эффект, а также определить окупаемость капиталовложений.

В целом, выделялось три уровня программного планирования на территории:

• крупные территориальные программы по народнохозяйственным проблемам, имеющим народнохозяйственное значение. Программы такого масштаба включали вопросы, значимые для общей стратегии экономического роста страны, в них принимали участие союзные министерства и ведомства,

• программы формирования территориально-производственных комплексов (ТПК) как подпрограммы первого уровня,

• внутриобластные программы. Локальные программы не рассматривали специализацию или переспециализацию крупного предприятия или же рассматривали их как вспомогательный фон.

2. Территориально-производственные комплексы. Отсюда становится ясно, какое значение для плановой модели взаимодействия «предприятие - регион» имеет концепция ТПК как отражения фактического взаимодействия общесоюзных целей и задач с региональными и отраслевыми. Рассматривая ТПК как «планово формируемую, пропорционально развивающуюся совокупность устойчиво взаимосвязанных объектов отраслей народного хозяйства, которые создаются для совместного решенияодной или нескольких крупных народнохозяйственныхпроблем, сконцентрированы на относительно ограниченной и обязательно компактной (..Г) территории, обладающей таким набором и размерами ресурсов, которые достаточны дляучастия ТПК для решения крупных народнохозяйственныхпроблем...; обслуживаются единой инфраструктурой»[285],советские ученые предполагали формирование такой экономической схемы, которая позволила бы не только выделять ТПК как некую объективно существующую систему пространственной организации производства, но и, на базе этой системы, анализировать саму систему планирования и управления формированием ТПК, оценку ее эффективности.

В процессе ретроспективного анализа реализации долговременных программ, в рамках которых создавались территориально-производственные сочетания, выделялись следующие моменты:

1. Взаимосвязь конечных целей программы и ее промежуточных результатов, определение количественных характеристик достижения цели на отдельных этапах.

2. Влияние целевых задач программы на формирование ТПК, адаптируемость ТПК к изменению количественных характеристик целей программы.

3. Влияние выбора показателей экономической эффективности долговременной программы на стратегию формирования ТПК.

4. Влияние механизма управления реализацией программы на формирование ТПК, на комплексность хозяйственного освоения новых регионов[286].

Роль ретроспективного анализа в совершенствовании программного подхода к решению крупных народнохозяйственных проблем резко возрастала с применением количественных методов - с построением такой математической модели, которая адекватно бы описывала реальный изучаемый процесс и поведение факторов, активно воздействующих на него.В зависимости от целей анализа и имитационной модели выделялась группа управляющих параметров: так, при изучении влияния отраслевого механизма управления инвестиционной программой формирования ТПК выступали директивные сроки ввода производственных мощностей в отдельных отраслях, объемы финансирования отдельных элементов комплекса и как следствие этого -длительность их строительства, возможные изменения в технологии строительства объектов разных отраслей в процессе реализации программы, система приоритетов в финансировании и материально-техническом обеспечении отраслей.

При изучении влияния механизма межотраслевого распределения капитальных вложений программы на ее эффективность управляющими параметрами являлись:

1. объемы финансирования капитального строительства по годам периода,

2. отраслевая структура капитальных вложений, границы возможного перераспределения финансовых ресурсов между отраслями, а также между этапами реализации программы.

К управляемым параметрам при этом относились:

1. длительность строительства отдельных объектов,

2. функции распределения капитальных вложений на отдельных работах,

3. структура производственных мощностей вспомогательных и инфраструктурных отраслей,

4. межотраслевые связи между инфраструктурой и производственными мощностями отраслей специализации.

При изучении рациональности сложившихся соотношений между промежуточными и конечными результатами программы в качестве управляющих параметров выступали директивные задания по производству конечной продукции в текущих планах и по производству по этапам реализации программы, а также на конец расчетного периода; к управляемым параметрам при этом относились объемы капитальных вложений по этапам и годам расчетного периода и структура вводимых мощностей инфраструктуры.

Определению областей изменения управляемых параметров должен был предшествовать глубокий качественный экономический анализ процесса формирования ТПК, его межотраслевых пропорций, взаимоотношений отраслей на различных стадиях выполнения программы. При выборе показателей экономической эффективности формирования территориально-производственных комплексов авторы данной концепции основывались на следующих посылках:

1. Формирование ТПК происходит в рамках крупной народнохозяйственной программы, поэтому их эффективность должна измеряться теми же показателями, что и эффективность самой программы;

2. Исследуемая программа относится к классу долговременных инвестиционных программ, эффективность которых наилучшим образом отражается в показателях интегрального эффекта за период функционирования созданных основных фондов. Интегральные показатели позволяют учитывать ряд специфических факторов, в частности, фактор времени при соизмерении трат и результатов[287].

3. Целью исследования является оценка влияния стратегии формирования ТПК на интегральный эффект региональной программы, причем влияние самого процесса формирования ограничивается сроком осуществления инвестиционной программы создания ТПК.

4. Цели исследования предопределяют способы учета затрат и эффекта от создания в рамках программы объектов общерайонной инфраструктуры межотраслевого назначения.

Анализируя модель регионального управления предприятиями, характерную для плановой экономики, необходимо выделить ряд ее специфических особенностей: прежде всего, взаимодействие между предприятиями и регионом на уровне управления региональной экономикой с необходимостью включало в себя внутриотраслевые и межотраслевые управленческие структуры. Предприятие в том виде, в каком оно существовало в плановой экономической модели, функционировало как синтез двух, или даже трех систем управления: собственно регионального, центрального и отраслевого. При этом эта система с неизбежностью несла на себе все характерные особенности плановой экономики в целом.

Наиболее удачной концепцией плановой экономики можно считать концепцию плановой экономики как экономики дефицита, выдвинутую венгерским экономистом Я. Корнай[288]. По Корнай, можно выделить два различных типа систем, в которых масштабы роста производительных сил и общественного продукта непосредственно регулируются принципиально разными ограничителями: спросом и ресурсами. Соответственно, можно различить два типа экономических систем: спросоограниченный и ресурсоограниченный.

В спросоограниченной системе (характерной для рыночной экономики) рост производства постоянно ограничивается спросом - платежеспособной потребностью.Таким образом, критерием масштаба расширения производства служит спрос на рынке, отражающий объем и структуру наличных потребностей в обществе. Расширение производства осуществляется за счет динамики потребления, существует опосредуемая деньгами связь производства и потребления. Спросоограниченная система для Корнаи есть, тем самым, гибкая, постоянно перестраивающаяся производственная система, относительно быстро меняющая свою структуру в зависимости от динамики потребностей в обществе, целью которой является удовлетворение этих потребностей, опосредуемых денежной формой. В ресурсоограниченной системе масштабы расширения производства непосредственно связаны с наличием материальных и трудовых ресурсов, критерием («ограничителем») производства служат поэтому не потребности, а как бы само производство: в данной системе складывается и воспроизводится прямая связь производства не с потребностями (спросом) а с результатом производственного процесса, прежде всего, с его величиной.Динамика потребностей не отражается на динамике производства, более того, изменения оказываются объективно нежелательными, для производственной системы, приспособленной к действию именно с наличными ресурсами.

Административно-плановая экономическая модель является, с точки зрения Корнай, именно такой системой. «Классическая» ресурсоограниченная система имеет следующие характеристики:

1. Механизм производства ради производства влечет за собой преимущественно чисто количественный рост, ограничивая, тем самым, конечное (личное) потребление.

2. Стремление к увеличению объема инвестиций, заложенное в системе, влечет за собой использование без достижения конечного результата, что проявляется в распылении капиталовложений, увеличивающемся объеме строительных работ.

3. В данной модели функционирует особая сигнальная система как форма обратной связи: если в рыночной экономике такую роль выполняет рыночный спрос, в ресурсоорганиченной системе это прежде всего административный сигнал, «голос», предполагающий «торг» центра и производителя (терминология Я. Корнай), изменение размеров ресурсов и продукции, и заказов от предприятий.

4. Инерция, вытекающая из сложившейся динамики показателей влечет за собой дефицит ресурсов и продуктов.

5. Сигнальная система носит не экономический, а производственно-технологический характер.

Для ресурсоограниченной системы характерно отсутствие необходимых ресурсных резервов для изменения структуры производства, что объясняется высокой степенью задействования всех ресурсов, в том числе и средств труда в текущем производстве. «Жесткость» данной системы обуславливает диспропорциональность производства (между первым и вторым подразделениями общественного производства, подразделениями А. и Б. в промышленности, неменяющиеся внутриоотраслевые пропорции и т.д.). Для преодоления диспропорций не существует «встроенного» механизма, поэтому необходимы соответствующие централизованные программы, внедряемые по механизму командного типа. Все это создает различного рода дефициты, т.е. отсутствие ресурса для осуществления намеченной программы. Потенциальная возможность дефицита заключена в самом характере директивы, которая исходит из необходимости максимального использования ресурсов, но не учитывает их реального распределениями между производителями. Вследствие этого программа-задание наталкивается на отсутствие у производителя достаточного количества хотя бы одного ресурса, заставляющее менять структуру затрат или выпуска.

Реальный механизм функционирования плановой экономики связан поэтому, с точки зрения Корнай, с системой напряженных планов — планов-заданий, предполагающих заранее дефицит ресурсов у производителей и их поиск. Воспроизводство дефицита в расширяющихся масштабах в сфере производства усиливается специфическими процессами сферы обращения. Важнейшими факторами в этой ситуации являются действие неэффективных цен, и деформация инвестиционного процесса: мягкое бюджетное ограничение приводит к тому, что общая сумма заявок превосходит имеющиеся у центра лимиты, инвестиционные программы нереализуемы в полной мере, ресурсов не хватает даже на осуществление первоначального этапа. Очевидно, что различные типы взаимодействий в такой системе (в том числе и взаимодействия между предприятием и регионом) носят достаточно жесткий характер: регион рассматривается как структурная единица единого народнохозяйственного комплекса, развитие которого определяется централизованно разработанным планом.

Общие выводы: недостатки модели. Анализ отечественной экономической литературы 70-80-х годов, посвященной регионоведению, показывает, что в числе причин несоответствия между идеальной программой и реальными процессом отмечались именно необеспеченность показателей программ и утверждаемых планов материальными, финансовыми и другими ресурсами. По мнению известного специалиста по экономике региона Р.И. Шнипера, в основе этой модели хозяйствования на региональном уровне лежали относительно объективное представление вышестоящих органов управления о возможностях каждой региональной системы; формирование на этой основе пространственной стратегии и региональной политики, и, вместе с тем, принудительный режим восприятия мероприятий централизованного характера, вопреки интересам комплексного развития региона; неуправляемость процесса совершенствования и развития региональных пропорций и сложность в разрешении территориально-отраслевых противоречий[289].

Большая часть функций по управлению социально-экономическими процессами в анализируемой модели взаимодействия была рассредоточена по многочисленным предприятиям, объединениям, организациям различной ведомственной подчиненности. Функционирующий механизм управления регионом имел ограниченную сферу влияния, т.е. был в состоянии воздействовать только на предприятия, подведомственные органам местного управления и занимающие незначительное место в экономическом и социальном потенциале региона. Привлечение предприятий союзного и республиканского подчинения к решению проблем региона осуществлялось путем административных координационных мер.

Кроме того, действующий экономический механизм, который находился на вооружении местных Советов, практически не взаимодействовал с экономическими механизмами планирования и управления предприятиями, объединениями союзного и республиканского значения и не оказывал существенного влияния на бюджетное планирование в формировании финансово-кредитных отношений в регионе, что создавало ситуацию, когда экономические возможности местных органов управления не отвечали задачам, вытекающим из их компетенции; образование финансовых ресурсов органов управления регионом (местных Советов) не зависело от эффективности работы всех предприятий, расположенных на территории области или города. Волевое решение экономических и социальных задач во многом ослабляло стимулирующую роль межпроизводственного взаимодействия в регионе; практически отсутствовала экономическая зависимость предприятий от региональной системы и наоборот. Предприятия получали региональные ресурсы бесплатно, что определяло специфику их использования, кроме того, ситуация, когда за вопросы воспроизводства региональных ресурсов отвечали местные органы управления, а ресурсы решение этих задач находились в руках министерств и ведомств, сильно осложняло деятельность экономического механизма в рамках ресурсоограниченной системы, делало невыполнимыми региональные планы и программы.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что такое «социалистическое предприятие» («хозяйственная организация»)? Дайте определение.

2. Что такое «планы комплексного развития» и «региональные программы»? Каковы их основные экономические характеристики?

3. Каковы основные механизмы межотраслевого распределения капитальных вложений при плановом ведении хозяйства? Что такое «управляющие» и «управляемые параметры»?

4. Что такое «территориально-производственный комплекс»? Каковы показатели экономической эффективности формирования территориально-производственных комплексов?

5. Что такое «спросоограниченная» и «ресурсоограниченная система»? Откуда берется дефицит?

6. Дайте определение региона с точки зрения плановой экономики.

7. Каковы основные недостатки плановой модели регионального управления?

Занятие 3.Понятие «предприятия» и экономический механизм внутрирегионального управления в рыночной экономике

Рыночная микроэкономическая модель предполагает совершенно иное видение основных элементов системы взаимодействия «предприятие - регион». Если понимать под рынком вообще совокупность отношений товарного обмена; механизм взаимодействия продавца и покупателя, сферу обмена внутри страны и между странамиили, по определению Э. Дж. Долана, «любое взаимодействие, в которое вступают люди для осуществления торговли друг с другом»[290],то становится ясно, что экономика рыночного типа невозможна без использования таких категорий, как, прежде всего, стоимость трудовых и природных ресурсов, понимание системы взаимодействия «предприятие-регион» не как части административной системы управления, а как явления экономического порядка, где регулятором отношений выступает, в частности, инвестиционная политика, система налогообложения и т.д.

Под фирмами в экономике рыночного типа (аналог термина «предприятие)). Как отмечает Д.Н. Хайман, термины «фирма», «бизнес», «предприятие» в западных исследованиях по микроэкономике часто используются как синонимы и обозначают одно и то же[291]) обычно понимаются самостоятельные хозяйственные единицы различных форм собственности, объединившие экономические ресурсы для осуществления коммерческой деятельности, т.е. деятельности, приносящей коммерческую выгоду (прибыль) по производству товаров и оказаниюуслуг для третьих лиц,физических и юридических.[292] Уже упоминаемый выше «Толковый словарь по управлению» дает следующую дефиницию понятия «фирма»: это экономически и юридически самостоятельный субъект хозяйствования; фирма является имущественно, социально и организованно обособленным участником хозяйственной деятельности, работающим на полном хозрасчете и имеющим свое наименование. В отличие от социалистического предприятия, которое, по определению, так же как и фирма может работать на хозрасчете и является юридическим лицом[293], хозяйственная деятельность фирмы может осуществляться на базе всех видов собственности:государственной, кооперативной, общественных организаций и местных органов государственной власти, национальной и иностранной, юридических и физических лиц, а также смешанной. Юридические лица могут добровольно образовывать совместные фирмы и объединяться в экономические группировки в целях проведения единой стратегии в определенной области, в частности, в инвестиционной сфере, маркетинге, управлении, инновационными процессами и т.д.[294] Наконец, содержательным является определение фирмы, выдвинутое Д.Н.Хайманом: «предпринимательская фирма - организация, учрежденная и функционирующая с целью извлечения прибылидля ее собственников посредством предложения на рынок товаров иуслуг»[295]. Как мы видим, ключевыми понятиями при определении данного термина являются понятия прибыли и рынка,как отражающие специфику самой экономической модели.

Основные типы фирм:

1. Компания с одним владельцем. Это фирма, принадлежащая одному владельцу, который единолично управляет ею, получает всю прибыль, и лично отвечает по всем ее обязательствам. Такие компании распространены достаточно широко, невелики и наиболее характерны для строительной индустрии и розничной торговли.

2. Партнерство - объединение двух и более людей, ведущих дело как совладельцы. Партнерство как форма организации бизнеса чаще всего распространено в таких сферах, как юриспруденция, медицина и бухгалтерия.

3. Корпорация - юридически независимый экономический объект, в котором собственность разделена на доли - основная форма организации больших фирм. Преимущества корпорации базируются на двух основных положениях: во-первых, корпорация, действующая в рамках существующего законодательства, является экономической системой, независимой от ее владельцев, и, во-вторых, совладельцы корпораций имеют лишь ограниченную ответственность. Независимость корпорации определяет ее стабильность, кредиторы и клиенты имеют дело с одним экономическим объектом, а не с рядом партнеров, акционеры могут выйти или войти в компанию по собственному желанию, и, наконец, акционеры могут входить или покидать компанию по собственному желанию. (Сравнительные характеристики видов фирм см. табл. 31).

В качестве основных целевых установок фирмы можно выделить следующие:

• увеличение объема продаж;

• достижение более высоких темпов роста;

• увеличение доли рынка;

• увеличение прибыли по отношению к вложенному капиталу;

• увеличение дохода на акцию компании, увеличение рыночной стоимости акций;

• изменение структуры капитала.

Характер целевых установок определяется состоянием экономики в целом, тенденциями развития конкретной отрасли, к которой относится его деятельность, а также стадией цикла жизни фирмы. Первую стадию цикла жизни фирмы характеризует активная экспансия,наращивание темпов роста. Второй стадии соответствует рост курсов акций и прибыли,увеличение доходов собственников капитала. Рост производственных мощностей отходит на задний план по сравнению с сокращением издержек. На третьей стадии происходит снижение объемов продажи вместе с ним сокращение прибыли,что стимулирует отток капитала из отрасли, на этой стадии единственной целью фирмы является сохранение ее жизнеспособности, продолжение операций в течение определенного периода времени не столько ради достижения прибыли, сколько для минимизации убытков.

Американский экономист М. Портер выделяет три основных вида рыночной стратегии предприятия: для того, чтобы успешно осуществлять свою деятельность в условиях рыночной конкуренции, предприятия должны продавать товары или предоставлять услуги либо по более низкой цене,чем их конкуренты, либо с такими качествами, которые ставят их вне конкуренции,либо придав им особые свойства, которые удовлетворяют потребность узкого круга потребителей(соответственно конкурентоспособные цены, дифференциация продукта, глубокая специализация). Идеальная модель предполагает анализ имеющихся на рынке конкурентных преимуществ и выбор одной из трех стратегий поведения на рынке, причем необходимость четкой ориентации в избранной стратегии связана с ограниченностью производственных ресурсов - попытки совместить элементы разных стратегий ведут к падению эффективности (см. табл. 32).

Анализируя основные варианты взаимодействия между региональным уровнем управления и отдельными предприятиями в странах с развитой рыночной экономикой, можно, на наш взгляд, выделить два основных типа такого взаимодействия - англосаксонский (США, Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия) и французский(Франция, Италия, Бельгия, ряд стран Латинской Америки), а также смешанный тип, к которому относится, в частности, Япония. Англосаксонский тип характеризуется относительной автономией регионов относительно центра,причем автономия местных образований носит преимущественно административный характер, французский - развитой системой административной власти над местными образованиями.Различие между этими типами мы рассмотрим на примере британского и итальянского регионализма.

Великобритания (англосаксонский тип)

По сравнению, например, с Россией Великобритания представляется столь небольшим государством (ее территория в 70 раз меньше российской), что вопрос о региональной политике в этой стране может показаться даже надуманным, однако исторически сложившиеся регионы Соединенного Королевства - Англия, Уэльс, Шотландия и Северная Ирландия - имеют немало особенностей не только в культурных традициях, но и в экономике. Региональная политика государства в целом направлена в первую очередь на устранение диспропорций в экономическом развитии регионов. Государство принимает меры по созданию условий для роста занятости, промышленности и особенно ее наукоемких отраслей, подготовке квалифицированных кадров, развитию инфраструктуры и сферы услуг.

Традиционно неблагополучными считаются регионы Северной и Северо-Западной Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии. Большая часть этих регионов включена в так называемые «зоны помощи)) (в них сосредоточено 15% всего экономически активного населения страны).[296] Они делятся на две категории -«.зоны развития» и «.промежуточные зоны». Для «зон развития» характерны высокий уровень развития и неразвитая структура экономики. В них расположены, как правило, старые отрасли промышленности - угольная, сталелитейная, текстильная, судостроительная, где производство и численность занятых постоянно сокращаются. В «промежуточных зонах» с весьма острыми проблемами работает около 20% всего занятого населения страны'. В поддержку региональных программ создаются так называемые «предпринимательские зоны)), располагающиеся на небольшой территории, где создаются промышленные и коммерческие предприятия, существующие на льготных условиях:

1. Новые и функционирующие предприятия, расположенные в такой «зоне», освобождаются от налога на промышленную и коммерческую собственность, от налога на землю.

2. Предприятиям разрешено без ограничений осуществлять капитальные расходы, бесплатно готовить квалифицированные кадры.

3. Для предприятий упрощены плановый режим и методы контроля, они пользуются большей свободой деятельности.

4. Все региональные программы в Великобритании строятся на критерии ожидаемой прибыли, при этом предусматривается ограничение помощи для тех капиталоемких проектов, которые не создают дополнительных рабочих мест или даже ведут к их сокращению.

Однако состояние экономики некоторых «зон помощи» не далеко не всегда способствует созданию и росту мелких фирм[297]. Именно поэтому в конце 80-х годов была принята программа развития мелких фирм в рамках региональной политики. Ее участниками, помимо местных органов власти, были государственные «Английская корпорация промышленной собственности», и «Агентство развития Шотландии и Уэльса». Программа предусматривала создание целого ряда условий для развития малого бизнеса: льготные кредиты, особенно на развитие новых технологий, продажа либо сдача в аренду по льготным ценам необходимых зданий, земельных участков для застройки промышленными предприятиями. Результатом этой политики явилось то, что в течение 80-х - начале 90 гг. фирмы, имеющие менее 20 занятых, составляли 96 % общего числа мелких компаний. По данным на 1996 г. каждый восьмой взрослый в Великобритании был занят индивидуальным бизнесом; за период с 1980 по 1992 год число зарегистрированных мелких фирм имеет достигло 1, 6 млн., а уровень их выживаемости - отношение вновь созданных фирм к банкротствам - составил 81 %. В рамках региональных программ помощи мелким фирмам, действующих в Шотландии, Уэльсе, Северной Ирландии (таким, как, например, программа «Службы совершенствования бизнеса»), на разработку рыночной стратегии было выделено 40 млн. ф. ст., причем свыше 50 % ассигнований шло на маркетинговые исследования, а остальные - на профессиональную подготовку занятых в мелком бизнесе. В региональных программах принимал и продолжает принимать участие Европейский региональный фонд развития, который оказывал помощь бизнесу в отсталых отраслях, стимулируя тем самым создание рабочих мест.

Италия(континентальный тип)

В отличие от Великобритании, где делается ставка на индивидуальное предпринимательство (не последнюю роль в этом сыграло стремление консерваторов представить Великобританию как «нацию собственников» и обеспечить себе преимущество на выборах), в итальянских регионах наблюдалось стремление к интеграции и кооперации мелких и средних предприятий, причем в качестве одной из самых распространенных форм организации предприятия выступает группа - «совокупностьюридически автономных предприятий, поддерживаемыхединым экономическим субъектом, который можно назватьэкономическим субъектом группы»[298],а не укрупненное предприятие. В 1983 г. исследователями ИРЕР (Региональный исследовательский институт провинции Ломбардия) были опрошены 35 производственных групп для выяснения основных мотивов, побудивших их объединиться. Одним из самых серьезных мотивов, по мнению исследователей, является стремление диверсифицировать деятельность,причем показатели, полученные исследователями ИРЕР в 1983 г. (58 % предприятий) и «Медиокредито нейтрале» в 1995 г. (57% предприятий) практически полностью совпадают. Закономерно также стремление мелких предприятий воспользоваться предоставляемыми региональным правительством налоговыми льготами,поэтому данный фактор является одним из самых весомых для предприятий с числом занятых от 11 до 50. Однако, несмотря на противоположность типов внутрирегионального управления Италии и Великобритании, а также на противоположность тенденций развития внутрирегиональных взаимодействий в этих двух странах, можно выделить их общие характеристики. Управление предприятиями на уровне региона осуществляется преимущественно экономическими методами: с помощью специально разработанных инвестиционных и налоговых мероприятий. При этом роль государства врегулировании взаимодействия «предприятие - регион» можетбыть различной.

Мировая практика развития рыночных отношений показывает, что они формируются с учетом региональных и национальных особенностей каждой страны, сложившейся экономический структуры и профессиональных навыков, с учетом потенциальных возможностей, которыми располагают регионы. Так, в случае американской модели хозяйствования, где региональная политика как таковая развита слабо, наблюдается резкая дифференциация уровней экономического развития отдельных штатов; в Европе, наоборот, наблюдается тенденция к региональной интеграции[299]. Идея «Европы регионов», непосредственным образом связанная с идеями европейского федерализма, в последнее время приобретает все больший вес не только среди политических элит Баварии или Каталонии, но и в сознании среднего европейца: по данным опросов, доля европейцев, соотносящих себя с географической общностью (регион, местность), не совпадающей с территорией страны, превышает 90%[300].

Структурные изменения, непосредственным образом связанные с евроинтеграцией, касаются многих аспектов. Мы коснемся таких их них, как перспективы развития предприятий в условиях общего рынка, в том числе - и транснациональных корпораций. Считается, что устранение различных барьеров, разделяющих страны ЕС, призвано в первую очередь усилить конкуренцию. В условиях единого рынка предприятия непосредственно столкнутся с внешней конкуренцией, которая до сих пор затрагивает многие из них лишь косвенно (например, через импорт), что заставит их придать своим операциям большую динамичность: быстрее вводить инновации в технологию и организацию производства,перестраивать его структуру, сосредоточивая усилия на развитии перспективных и рентабельных сфер деятельности, проводить более агрессивную торговую политику.

Согласно прогнозам аналитиков ЕС (в частности, специалистов группы П.Чеккини) формирование единого рынка повлечет за собой рациональное использование предприятиями своих собственных ресурсови поиск новых путей повышения эффективности производства благодаря следующим основным факторам:

• значительному сокращению издержек производства и обращения вследствие увеличения масштабов производства;

• повышение эффективности деятельности предприятий в результате рационализации и модернизации, осуществляемых под давлением возросшей конкуренции;

• совершенствованию промышленных структур в результате изменений системы сравнительных преимуществ на интегрированном рынке;

• повышению технического уровня производства в результате изменений системы сравнительных преимуществ на интегрированном рынке;

• интенсификации потока нововведений, новых процессов и продуктов[301].

Несмотря на то, что приводимые в докладах расчеты выгод и потерь носят в достаточной степени условный характер, они дают известное представление об основных механизмах воздействия единого рынка как определенной экономической среды (экономического пространства) на предприятия. Оценки выгод, которые могут получить предприятия стран Сообщества в результате создания единого рынка, приведены в табл. 33. Несмотря на условность приведенных здесь расчетов (в них не учитываются такие важные динамические факторы, как быстрые технические нововведения, изменение стратегического поведения компаний и т.д.), нетрудно понять, что главный выигрыш для предприятий обеспечивается за счет их рационализации, модернизации и структурной перестройки, т.е. за счет факторов интенсификации.

Перестройка промышленных отраслей и внутренней организационной структуры ведущих компаний, связанная с европейскими интеграционными процессами, началась еще в конце 70-х -начале 80-х годов, путем сокращения персонала, дезинвестирования капитала из нерентабельных филиалов и концентрации усилий на наиболее перспективных направлениях. Хотя подобное оздоровление продолжается и по сей день, оно ставит перед многими компаниями вопрос о внешнем росте, который, как правило, подчиняется задачам данной реорганизации. Эти сложные процессы осуществляются в международных масштабах, приводя к межфирменным перегруппировкам и изменению соотношения сил между ведущими ТНК (транснациональными корпорациями), к формированию многоотраслевых транснациональных производственных комплексов, включающих различные стадии технологического процесса и осуществляющих комплексную переработку сырья и материалов. Компании, составляющие такой транснациональный комплекс, сами по себе могут и не быть ТНК, но благодаря разветвленной сети межфирменных связей образуют единый хозяйственный узел международного масштаба.

Выводы; стабильность модели.Как отмечается, «сам регионализм в Европе приобретает уже не поверхностное историко-религиозное, а самое глубинное наполнение, сутью которого является уровень регионального развития и соотношения потребностей и ресурсов отдельных регионов при решении стоящих перед ними социально-экономических проблем»[302]. Уровень евроинтеграции позволяет рассматривать такие ситуации, когда роль государства в межрегиональных отношениях выполняет Сообщество. В составе 15 стран-членов ЕС насчитывается более 160 регионов. Изначально Римский договор не предусматривал защиты интересов регионов, разработка региональной политики возлагалась на национальные государства. Европейский фонд регионального развития (ЕФРР) был создан лишь в 1975 г. и до 1988 г. средства в соответствии с квотами выделялись в распоряжение национальных правительств, однако подобная региональная политика оказалась малоэффективной. В 1988 г. были скорректированы принципы распределения финансирования регионов и региональных программ. Для увеличения отдачи вложения были сконцентрированы на ряде направлений: помощи наименее развитым региона (критерий - доход на душу населения 75 % от европейского) и территориям, где осуществляется конверсия; поддержка проектов по сокращению безработицы, в том числе реформы сельскохозяйственной политики. В настоящее время средства выделяются в соответствии с делением всех еврорегионов на три группы: со слаборазвитой экономической структурой, с традиционной промышленностью и с динамично развивающейся экономикой.

Анализ развития европейского регионализма в целом и сформировавшихся моделей взаимодействия между регионами и предприятиями в частности необычайно актуален именно для России. После распада СССР многие специалисты полагают, что проблемы, вскрывшиеся на постсоветском пространстве, идентичны и адекватны западным. Что же касается «Европы регионов», то, безусловно, у столь радикального проекта вряд ли есть будущее. Однако повышение роли региона в процессе евростроительства не без оснований оценивается как реальная перспектива.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ:

1. Что такое «рынок»? Дайте определение.

2. Что такое «фирма»? Назовите основные типы фирм.

3. Что такое «жизненный цикл фирмы»? Назовите основные его этапы. Какова основная рыночная стратегия фирмы на каждом из этапов?

4. Назовите основные варианты взаимодействия между региональным уровнем управления и отдельными предприятиями в странах с развитой рыночной экономикой. Что такое «англосаксонский» и «французский» типы управления?Дайте определение.

5. Каковы основные черты «англосаксонского» типа регионального управления (на примере Великобритании)?

6. Каковы основные черты «континентального» типа регионального управления (на примере Италии)?

7. Каковы перспективы развития предприятий в условиях общего рынка?

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ:

Основная:

1. Долан Э.Дж., Линдсэй Д.Е. Рынок: Микроэкономическая модель. СПб., 1992.

2. Корнай Я. Дефицит. М., 1990; он же. Путь к свободной экономике. М., 1990.

3. Коуз Р., Саймон Г., Махлуп Ф. и др. Теория фирмы: пер. с англ., СПб, 1995.

4. Тейлор Ф.У. Принципы научного менеджмента. М., 1995.

5. Территориальное управление общественным производством. Словарь-справочник. Под ред. к.э.н. А.П. Сысоева и д.э.н., члена-корреспондента АЕН России Д.Е. Черника. М., 1998.

6. Толковый словарь по управлению. М, 1994.

7. Хайман Д.Н. Современная микроэкономика: анализ и применение. - М., Финансы и статистика, 1992.

8. Экономика переходного периода: Под ред. Радаева В.В., БузгалинаА.В. М., 1995.

Дополнительная:

1. Алтаев В.Я., Когутовская Л.А. Сетевые модели планирования капитальных вложений. М., Наука, 1977.

2. Безруков А.И., Зубченко Л.А. Европейское сообщество на пути к единому рынку. М., Международные отношения, 1996.

3. Бусыгина И.К. Настоящее и будущее "Европы регионов" // Мировая экономика и международные отношения, 1993, № 9.

4. Виткин В.Н. Организационное проектирование хозяйственных комплексов М., 1987.

5. Иванов И. Европа регионов /У Мировая экономика и международные отношения, № 9,1997

6. Ландобасо А. К вопросу о теории регионального развития. // Мировая экономика и международные отношения,1998. № 3.

7. Методика определения экономической эффективности использования в народном хозяйстве новой техники, изобретений и рационализаторских предложений. М., 1974

8. Основные положения оптимального планирования и размещения производства. М. 1972;

9. Семененко И. Группы интересов в Европейском Союзе: региональный аспект // Мировая экономика и международные отношения, 1998, №4.

10.Сорокина В.Ф. Малый бизнес по-британски. // Мировая экономика и международные отношения, 1996, № 9.

11. Сорокина В.Ф. Региональная политика в Великобритании. // Мировая экономика и международные отношения, 1996. № 6.

12. Хмельницкая В. Кооперация мелких и средних предприятий Италии // Мировая экономика и международные отношения, 1998, № 2.

13.Шнипер Р.И. Взаимодействие участников регионального воспроизводственного процесса. Новосибирск, 1990.

14. Шнипер Р.И.,Экономические методы управления регионом. Новосибирск, 1988.

Подтема 2, Содержание и характер системы «предприятие-регион» в экономике переходного типа

Занятие 1.Особенности региональной экономики переходного периода (на примере региональной экономики России конца 1980-1990-х годов)

Экономика переходного типа - это такой тип системы хозяйствования, который включает в себя элементы плановой и рыночной экономики, а также экономические, политические и социальные механизмы постепенного перехода от первой ко второй.К важнейшим постулатам регулируемой рыночной экономики, которые должны быть учтены при реформировании существующих систем взаимодействия, относят такие, как

1. децентрализация компетенции принятия решений и переход к экономической самостоятельности и самоуправлению региональных систем;

2. самостоятельность и экономическая ответственность предприятий;

3. решение социально-экономических проблем формирования региональных рыночных отношений.

Становление региональных рыночных отношений на уровне соотношения «предприятие - регион» можно проследить на материале анализа тенденций регионального развития в целом по стране. Социально-экономическое развитие регионов России за последние пятнадцать лет характеризовалось скорее спадом производства и инвестиционной активности, нежели подъемом. Проведенные исследования свидетельствует о том, что с ходом изменений в экономике возрастает и межрегиональная дифференциация: глубина спада промышленного производства по регионам России, не охваченным политическими и межнациональными конфликтами, в 1992-1994 г. колебалась в пределах от 9 до 55 процентных пунктов. Уровень среднедушевых денежных доходов населения различается в шесть раз, а уровень безработицы -в пятьдесят[303]. Районы, находящиеся в тяжелом положении, соседствуют с относительно благополучными. Примеры тому - Ивановская и Московская область, Алтайский край и Омская область. Удмуртская Республика и Республика Татарстан. Это усиливает социальную напряженность и осложняет управление регионами.

Можно выделить три временных отрезка трансформации региональной экономики России - с 1991 по 1995 г., с 1995 по 1998, (т.е. до дефолта), и с 1998 года по настоящее время.

Причины такого деления вытекают из самой экономической истории современной России. Анализ территориальных особенностей динамики промышленного производства характеризуется следующими параметрами:

1. Темпы роста (падения) объемов производства в сопоставимых ценах за рассматриваемый период

2. Характером изменений в объеме производства, т.е. направлением спада/подъема производства и степенью его устойчивости[304]. Для оценки глубины спада/подъема промышленного производства обычно используется индекс физического объема промышленной продукции (ИФОПП), т.е. объем производства продукции в сопоставимых ценах, приведенный к сопоставимой ассортиментной структуре производства. Чем выше значение ИФОПП по отношению к базовому, тем меньше спад производства и наоборот.

В период с 1991 по 1995 годы практически были сформированы географические «зоны стабилизации» промышленного производства, включающие основную часть Северного, Уральского и Западно-Сибирского районов. В качестве «зоны спада» обозначились Северо-Западный и Центральный регионы; в остальных районах экономическая ситуация оставалась контрастной, особенно на Дальнем Востоке, где регионы с начавшимся ростом производства соседствовали с регионами глубокого спада. Корреляционный анализ показал, что в 1995 г. высокая доля машиностроения, тяжелой и легкой промышленности, стройматериалов, -областей экономического развития, традиционных для планового СССР, в общем объеме распределения и перераспределения, -сопровождался, как и в 1992-1994 гг., достаточно глубоким спадом производства, (коэффициент-корреляции составляет -0,2 —0,25) (см. табл. 34, 35, 36).

Как мы видим, первый этап трансформации региональной политики России характеризовался прежде всего процессомраспада плановой системы регионального управления.Два последующих этапа связаны, прежде всего, с постепенным внедрением типов администрирования, характерных скорее для так называемых «стран с развитой рыночной экономикой».

Выше мы уже выделили две модели: первую модель («англо-американскую»), связанную с резким ограничением прямого административного регулирования развития хозяйства, в том числе и через снижение налогов, ограничение роста государственных

расходов, либерализацию кредита и т.д.), а также с относительно низкой долей государственной собственности. Другая модель («французская») характеризуется активным воздействием государства на функционирование рыночного хозяйства, сравнительно высокой долей доходов государственного бюджета в ВВП, существенным удельным весом государственной собственности.

Популярна фраза Л. Эрхарда - «чем меньше государства, тем лучше для экономики». Между тем, как отмечает М. Мессенгиссер, именно реформы Эрхарда явились примером прекрасного сочетания свободной конкуренции и мягкого, но достаточно заметного воздействия государства на экономическую жизнь страны. И дело не в том, сколько процентов собственности принадлежит государству, а сколько - различного рода корпорациям. Государство оказывает влияние на экономику посредством установления ставок налогов, акцизов и сборов, внешнеторговых пошлин, предоставляя займы, выделяя средства на образование, культуру[305].

Особенности развития экономики России в период с 1995 по 1998 и 1998 по 2002 годы во многом зависели от того, какой из двух в принципе возможных вариантов будет избран: либо продолжится нынешний - рыночный курс со слабым и практически безуспешным вмешательством государства в экономику(«стихийный рынок»), либо экономика примет управляемый характер - неважно, по первой или второй из западных моделей. Исходя из этой главной альтернативы, в 1997 году Институтом народнохозяйственного прогнозирования РАН был разработан вариантный прогноз динамики российской экономики и изменений ее структуры в разрезе крупных экономических регионов до 2000 года. Первый вариант прогноза ориентирован на то, что и регионы, и Россия в целом продолжат следование нынешнему курсу, второй - на оценки, вытекающие их условий возможного перехода экономики к управляемому развитию[306].

В этой связи необходимо отметить, что система межрегиональных отношений - важнейший фактор, определяющий изменения региональной структуры российской экономики. В рамках этой системы исторически сложилось определенное межрегиональное перераспределение ресурсов, характеризующееся знаком и величиной сальдо ввоза-вывоза продукции каждого региона. Уральский региона, наряду с Сибирью и Поволжьем, имеет традиционно положительное сальдо ввоза-вывоза, выполняет донорские функции по отношению к другим регионам и во многом влияет на общее положительное сальдо внешнеторгового баланса России, составляя более 20% суммарного положительного сальдо ввоза-вывоза российских регионов в целом. Динамика сальдо ввоза-вывоза по Уральскому региону отображена в табл. 38.

При сохранении настоящего курса на «стихийный рынок» в перспективе до 2000 года в структуре использования ресурсов, получаемых от регионов-доноров, в частности, от Урала, не произойдет заметных изменений: по прежнему доля ресурсов, используемых на поддержку нуждающихся регионов России, будет снижаться, а вывозимых в «дальнее зарубежье» - увеличиваться. Во втором - управляемом - варианте развития в связи с предполагаемым резким сокращением сальдо ввоза-вывоза по «дальнему зарубежью» возникает возможность существенно увеличить масштабы поддержки нуждающихся регионов. При общем увеличении ее размеров в 1996-2000 гг. примерно в 1,3 раза, для Дальневосточного региона она может возрасти в 2,1 раза, Северо-Кавказского - в 1,5, Центрально-Черноземного - в 1,7, Северо-Западного - в 1,3, а Центрального - в 1,2 раза[307].

Из вышеизложенного со всей очевидностью вытекают преимущества второго варианта. Многие не без основания считают, что только при его реализации решается проблема перехода к поступательному экономическому росту. И, разумеется, столь же очевидна необходимость создания новой системы управления территориальным развитием, осуществляющей не административный, а экономический контроль за межрегиональными и внутрирегиональными отношениями. При этом интересы предприятий и организаций по отношению к региону играют едва ли не решающую роль: трансформация системы связана прежде всего с изменением основных элементов этой системы.

Среди приоритетных интересов предприятий по отношению к регионувыделяют следующие:

1. невмешательство местных и других органов в воспроизводственно-техническую и финансово-экономическую деятельность предприятий,

2. бесперебойное обеспечение предприятия качественными услугами производственно-технической инфраструктуры;

3. самостоятельность предприятия в выборе инвестиционной политики;

4. свобода предприятия в осуществлении политики подготовки и использования рабочей силы;

5. установление зависимости местных налогов от количества и качества услуг, получаемых предприятием и его работниками от региона;

6. учет интересов предприятий при структуризации капиталовложений предприятия;

7. установление равноправных, партнерских отношений между регионом с одной стороны и предприятием, с другой;

8. бесперебойное кредитно-финансовое обеспечение предприятия;

9. получение гарантий удовлетворения потребностей коллектива предприятия за счет передачи фонда социального развития органам регионального управления;

10. высокая координационная и бесперебойная работа производственно-технической инфраструктуры и многое другое[308].

Сама по себе роль государства в управлении региональной экономикой не несет на себе негативных функций (достаточно вспомнить «континентальный» тип регионального управления). Дело заключается не в субъекте перераспределения наличествующих ресурсов,в роли которых могут выступать органы центрального или регионального звена. Речь в данной ситуации должна идти о перестройке самой системы взаимодействия между предприятиями и регионом.

Один из вариантов именно такого решения проблемы состоит в повышении эффективности методов именно экономического регулирования. Это возможно лишь при помощи последовательного внедрения принципа платности всех типов ресурсов трудовых, природных и так далее), и, следовательно, нормативно-ресурсного распределения прибыли хозрасчетных предприятий [309]. Однако эта система - система «чистого хозрасчета» - была свойственна скорее попыткам реформировать региональное управление на рубеже 80-90-х гг. На современномэтапе развития системы региональных отношений очевидно, что реформирование системы обязательно должно учитывать и такие внеэкономические факторы,как, скажем, политику государственного протекционизма по отношению к отраслям и предприятиям, имеющим государственное значение; социокультурные особенности региона и т.д.

Новая система управления территориальным развитием характеризуется сложным набором интересов(населения, предприятий, органов местного управления и др.), и, следовательно, множеством критериев принятия решений.Очевидно, что централизованное управление в такой сложной системе будет играть меньшую роль, чем ранее. Это связано прежде всего с уменьшением и децентрализацией государственных ресурсов, а также с отказом от директивного планирования деятельности практически всех предприятий.Но, учитывая значительную инерционность методов управления, преобладающий характер государственной собственности, участие государственных структур в управлении хозяйством у нас будет более активным, чем в ряде западных стран.

Таким образом, специфика изменений в экономической структуре современной России во многом определяет тип внутрирегиональной системы управления: «континентальный» тип со значительной долей государственной собственности в общей структуре предприятий. На наш взгляд, целесообразно рассматривать различные варианты финансового обеспечения деятельности региона, привлечение средств вышестоящих организаций, займов, кредитов, средств российских предпринимателей и зарубежных инвесторов. В качестве основных механизмов взаимодействиямежду предприятиями региона и региональным уровнем управления можно предложить предоставление налоговых и других льгот предприятиям с учетом их деятельности для населения региона с учетомсумм, поступающих в доход местного бюджета, материально-технического снабжения территории на основе прямых хозяйственных связей.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Что такое «экономика переходного типа»? Дайте определение.

2. Какова примерная периодизация трансформации региональной экономики России? Охарактеризуйте каждый из периодов.

3. Что такое «стихийный рынок»?

4. Каковы приоритетные интересы предприятий по отношению к региону?

5. Какова роль государства в системе взаимодействия «предприятие-регион» на современном этапе?

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

1. Анализ тенденций развития регионов России в 1992-1993 гг. // Вопросы экономики, 1996, № 6.

2. Виткин В.Н.. Территориальное управление в новых хозяйственных условиях. М. 1990.

3. Клоцвог Ф., Абдыкулова Г., Кушникова И., Каширская С. Вариантный прогноз эволюции экономики Российских регионов // Российский экономический журнал, 1997. № 8.

4. Маркова Н, Беденков А. Социально-экономическое положение регионов России. // Вопросы экономики. 1995. № 3.

5. Шнипер Р.И. Взаимодействие участников регионального воспроизводственного процесса.

Тема 3. Социально-экономические отношения «регион-центр». Циклические процессы в региональном развитии[310]

Занятие 1.

Попытка рассмотреть основные характеристики взаимодействия между регионами в рамках экономической социологии связаны, с восприятием этого взаимодействия как целостной коммуникативной системы,имеющей не только свою структуру, но и свою историю. На наш взгляд, представляется вполне оправданным использовать понятия «либеральный», предполагающий относительную независимость регионов от Центра,и «этатистский», т.е., напротив, предполагающий относительно жесткую систему экономической и политической зависимости регионов от Центра. Это - те идеальные типы, которые делают возможными аналитические исследования взаимодействия на конкретно-историческом материале. Уникальность российской ситуации заключается в том, что эти два типа взаимодействия между регионами и Центром встречаются в экономической истории России попеременно. Понятно, что «имперская» модель, характерная для России до 1917 года, и модель «планового социалистического хозяйствования» в целом гораздо ближе кейнсианскому типу государственного регулирования, чем к моделям экономического саморазвития; применение указанных идеальных типов к российскому историко-экономическому материалу возможно только при условии допущения о традиционно большой роли центральных властных структур в региональной политике Российского государства.Взаимодействие между регионами и Центром в России, как будет показано, носит циклический характер, Особенности такой циклической закономерности вызваны целым рядом и экономических, и социально-политических факторов.

Реальное русское государство, будь то Империя или СССР, бесспорно, отличалось от «идеальной» империи или от «идеального» социалистического государства. Это отличие, наблюдаемое на протяжении всего многовекового периода русской государственности в целом и XX столетия в частности, выражается в преобладании геополитическихинтересов над экономическими.Для проведения в жизнь своих геополитических концепций, русскому государству требовалась выработка особой экономической политикив стране в целом. Основой такой политики стал строгий государственный контроль за развитием регионов. Видение Центром собственных интересов сосредотачивалось вокруг идеи о сохранении и территориальном расширении границ Империи; в этом смысле каждому типу регионов Центр отводил строго определенное место в хозяйственном механизме страны.

В конце XIX - начале XX века происходила явная дифференциация экономической политики Центра. Взаимоотношения Центра и регионов в Российской Империи в этот момент явились следствием двустороннего взаимодействия, итогом «центрального» и «регионального» понимания собственной роли в хозяйственном устройстве Империи, а также собственных интересов на фоне общего экономического подъема страны. Присутствие государства в любой экономической сфере региона воспринималось как гарант стабильного развития.Государство традиционно играло в экономической жизни России первостепенную роль, оставаясь собственником существенной части национальных предприятий, непосредственно участвуя в процессе производства.

Взяв на себя в начале века инициативу в проведении экономических преобразований в стране, государство не могло не обратить внимание на процесс концентрации производства, на рассредоточение определенных групп предприятий в конкретных регионах. На развитие именно этих регионов и был сделана ставка, а укрепление предприятий, находившихся на территории данных регионов, стало рассматриваться как важнейшая предпосылка создания значительных по площади индустриальных зон. Подобная расстановка акцентов в экономической политике государства уже в начале XX века не только была скрываема, но и выразилась в целой серии теоретических изысканий отечественных экономистов. Таким образом, внимание государства и крупных промышленников в конце XIX - начале XX века стало сосредоточиваться на процессе дальнейшей концентрации производства, на поощрении возникновения индустриальных центров. Политика государства чрезвычайно тяжело отозвалась на развитии других, окраинных регионов России, препятствовала проведению экономических реформ в неразвитых регионах страны и в национальных окраинах.

С приходом к власти правительства Витте впервые на концептуальном уровне была обозначена как таковая проблема существования групп регионов, экономическое положение которых возможно исправить путем целенаправленной политики Центра. Собственно говоря, Витте впервые представил проблематику взаимоотношений центральной власти и российских регионов в виде программного заявления, содержавшего идею дифференцированного подхода Центра к различного типа регионам;деятельность правительства Витте обозначила один из подходов Центра к регионам, подхода, который в последующие десятилетия будет периодически возникать как концепт экономической самостоятельности регионов под государственным контролем.

В послереволюционный период, когда стало возможным говорить о методах управления экономикой, в период становления собственно «советских» государственных методов управления экономическим развитием, внеэкономический характер которых очевиден, динамика региональных отношений складывалась из следующих колебательных движений:

1. С первых месяцев существования советской власти основным в управлении хозяйством являлся районный, или региональный, принцип, что нашло свое выражение в декретах ЦИКа и СНК об образовании СНХ и об образовании местных СНХ. В компетенцию отделов ВСНХ входила разработка самых общих рекомендаций конкретным отраслям хозяйства отделы ВСНХ мыслились как некий прообраз отраслевых министерств, выполняющих рекомендательно-вспомогательную функцию. Подобный план управленческой системы реализовал принцип разделения властей на региональном уровне, т. е. формировал, региональный легитимный орган законодательной власти, приближая региональные органы законодательной власти к утверждению общих положений хозяйствования в регионе.

2. Однако уже в 1918 году от реализации данной политики Центр отказался, централизовав все управление хозяйством сверху донизу. В это время была введена строжайшая централизация снабжения и сбыта для предприятий через отраслевые главки и центры ВСНХ, что стало основным сдерживающим фактором в развитии производства. Подобная политика была продолжена И.В. Сталиным, сформировавшим к 1926 году целую сеть отраслевых министерств, сконцентрированных в Москве. Одним из главных органов управления экономикой регионов из Центра стала Государственная плановая Комиссия (Госплан), организация которой положила начало централизованному планированию народного хозяйства.

3. Период жесткой централизации, по мнению автора этих строк, продолжался практически до самого начала «оттепели». В качестве новой организационной формы управления были предложены советы народного хозяйства, на которые было возложено руководство почти всеми предприятиями, организациями и учреждениями, расположенными на их территории. Вместе с тем, в результате реструктуризации был сохранен Совет Министров как орган глобального управления народным хозяйством.

4. Сворачивание реформ, по всей видимости, началось с 1960-го года, когда Н.С. Хрущев через Совет Министров СССР, Госплан и ряд исследовательских институтов общехозяйственного профиля начал воплощать идею об укрупнении экономических районов. В связи с этим представляет интерес и региональное деление страны в программе КПСС 1962 года, практически полностью совпадающее с типологией регионов, сложившейся в конце XIX - начале XX века.

5. Планово-отраслевое управление хозяйством в СССР во второй половине 60-х - 80-х годах отнюдь не повторяло опыт централизованного руководства в 30-е - первой половине 50-х годов. С одной стороны, во взаимоотношении центра и регионов явно проявлялся диктат Госплана и отраслевых министерств в отношении регионов. С другой же стороны, полностью подчиненное Центру региональное руководство представляло из себя некий уменьшенный вариант того же Госплана: руководство региона, получившее плановые указания из Центра, начинало аналогичное Центральному, более детальное планирование, не касающееся производств, подчиненных непосредственно Центру. При этом уровень компетентности региональных властей в планировании своего масштаба был чрезвычайно широк и имел отношение к планированию главным образом социальной инфрастуктуры, транспорта регионального значения, строительства. Логика такого регионального планирования сводилась к проведению в жизнь согласованных с Центром региональных программ, и к содействию выполнению предприятиями региона государственного плана. Основной управленческой единицей региона в данной системе становились региональные партийные органы, которым предприятия региона отчитывались о выполнении государственного плана также, как они отчитывались отраслевым министерствам.

6. Примерно к середины 60-х годов осуществился переход преимущественно к отраслевому, а не региональному управлению экономикой, и именно такой тип управления в 70-х - начале 80-х гг. являлся основным в хозяйстве. Однако уже к середине 80-х годов идеальной моделью взаимодействия предприятий, государства (центра) и региона («территории») стала модель, сочетающая общегосударственный, отраслевой и территориальный подход при примате интересов единого народнохозяйственного комплекса. К 1985 г, т.е. к началу перестройки, отношения между регионами и центром, несмотря на дефекты, заложенные в самой системе плановой экономики, можно признать гораздо более сбалансированными, чем в последующие годы.

Таким образом, даже беглое рассмотрение экономической истории России с начала XX столетия до 80-х гг. нашего века показывает наличие особого рода циклических закономерностей,

связанных с большей или меньшей зависимостью регионов от центральных властных структур, т. е. циклов доминативного плана. (Колебательные движения, условно определяемые автором как движения «от этатизма к либерализму», схематически изображены на диаграмме 1, основные параметры этих колебаний - в таблице 42). Однако следует отметить, что, как известно, теория циклов в экономике отнюдь не нова (достаточно вспомнить, скажем, о 7-11 летних циклах Жуглара, использованных в свое время Марксом). В рамках данного исследования большой интерес представляют собой идеи, выдвинутые русским экономистом Н. Кондратьевым, и существующие в современной экономической теории как некая парадигма, в которую, как представляется, может быть «вписана» циклическая концепция взаимодействия между регионами и «центром»[311].

Анализируя состояние экономики развитых капиталистических стран и России на протяжении большого периода времени (с конца XVIII века по начало XX) на основании таких характеристик, как средний уровень товарных цен, процент на капитал, заработная плата, обороты внешней торговли, добыча/потребление угля, производство чугуна и свинца (данные приводятся в таблице 43), Кондратьев приходит к следующим выводам[312]:

• Динамика изученных элементов с конца XVIII века до настоящего времени обнаруживает большие циклы.

• В отношении тех элементов, динамика которых за рассмотренный период не обнаруживает определенной или резко выраженной тенденции роста и падения, как, например, цены, эти циклы проявляются в волнообразной смене их уровня. В отношении же тех элементов, динамика которых такую тенденцию обнаруживает, циклы эти проявляются в волнообразной смене темпа развития этой тенденции.

• Большие циклы отдельных изученных элементов более или менее совпадают во времени. Отклонений от наиболее общего правила расположения циклов очень немного. И нам кажется, что было бы более удивительно и странно отсутствие этих исключений, чем их наличие;

• Считая пока невозможным определить совершенно точно годы переломов в развитии больших циклов и учитывая неточность определения моментов таких переломов, можно все же наметить следующие наиболее вероятные границы больших циклов: повышательная волна первого цикла -с конца 80-х - начала 90-х годов XVIII века до периода 1810-1817 гг., понижательная волна первого цикла - с периода 1810-1817 гг. до периода 1844-1851 гг.; повышательная волна второго цикла - с периода 1844-1851 гг. до периода 1870-1875 гг., понижательная волна второго цикла - с периода 1870-1875 гг. по период 1890-1896 гг. ; повышательная волна третьего цикла - с периода 1891-1896 гг. до периода 1914 -1920 гг., вероятная понижательная волна третьего цикла - с периода 1914 по 1920 гг.

Напомним, что для Кондратьева органически встроенным в механизм больших циклов элементом, выполняющим функцию «рычага», является научно-технический прогресс - комплекс технический инноваций в их востребованности хозяйственным процессом,- по мере морального старения прежних технологий капитал накапливается, дешевеет, а норма прибыли и банковский процент падают настолько, что рентабельным становится инвестирование в новую технику - начинается создание новых производительных сил. В фазе подъема капитал дорожает, высокая норма прибыли более не стимулирует кардинальных сдвигов в технике, они начинают исчерпывать себя, подъем сменяется депрессией. Идея Кондратьева о циклах в экономике послужила своего рода фундаментом для построения целого ряда концепций, использующих циклические закономерности для экономического прогнозирования (основные характеристики некоторых теорий приведены в таблице 44).

Теоретическое осмысление циклических колебаний в экономике повлекло за собой неизбежные попытки преодоления негативных последствий этих колебаний (в том числе и на межрегиональном уровне). Опыт западных макроэкономических концепций позволяет выделить несколько этапов развития формально-теоретической базы,описывающей механизмы допустимого влияния Центра как государственного властного образования на региональное развитие (примечательно, что большинство этих концепций созданы в англо-говорящих странах, т.е. в странах с традиционно либеральной системой управления).

1. В качестве первого этапа в отечественной, да и зарубежной литературе[313] принято выделять кейнсианский (неокейнсианский), связанный с появлением концепции образования денежного дохода как исходного пункта для моделирования цикла.Сформулированный американским экономистом Дж. Кейнсом достаточно давно (так, знаменитая работа Кейнса «Общая теория занятости, интереса и денег» увидела свет еще в 1936 г.)[314], этот подход к проблеме регуляции цикла основывался на понятии эффективного спроса (как потребительского, так и инвестиционного), и на признании, в качестве основного регулирующего механизма, государственной бюджетной политики - целенаправленного манипулирования доходами и расходами государства, а также специфической государственной денежно-кредитной политики, в частности, с изменением учетной ставки процента и операций с золотом и ценными бумагами. 2. Однако уже в 60 годы XX столетия западным экономистам стали ясны недостатки кейнсианского подхода к управлению экономикой, выражающиеся прежде всего в инфляционных процессах. Следующий этап развития государственного управления экономики связывается с концепциями монетарной теории цикла и национального дохода, сформулированного уже упоминаемым в настоящем исследовании М. Фридменом[315]. Данная модель основывалась на гипотетическом допущении того, что формирование цикла связано с отношениеммежду спросом на деньги как товар и их предложением; и именно разрывмежду спросом и предложением на деньги является исходным условием циклических колебаний.Таким образом, степень «вмешательства» государства в экономику ограничивалось только поддержанием постоянных темпов роста денежной массы; регулятором в данном случае выступали действия Центрального Банка, осуществляющего открытые рыночные операции.

3. Надо сказать, что уже к концу 70-х - началу 80-хх годов происходит постепенное переосмысление данной экономической модели. В отечественной литературе того периода было принято связывать постепенный отказ от монетаристских концепций «фридменовского» толка с кризисом начала 80-х гг.[316], действительно, на наш взгляд, появление новых экономических теорий, среди которых особо значимыми являются теории «экономики предложения» (кейнсианская по своим основным предпосылкам) и монетаристская «теория рациональных ожиданий», имеют отношение к реальным проблемам экономики Запада начала 80-х гг. и в определенной степени призваны ее преодолеть[317]. И концепция «рационального ожидания», ориентированная на рациональное поведение субъектов хозяйства и исключающая прямое государственное регулирование экономики, и модель «экономики предложения», настроенная на экономический рост, основным средством достижения которого является налоговая и бюджетная политика в определенном смысле являются попытками теоретического осмысления тех экономико-социальных реалий, с которыми сталкивался Запад.

Нетрудно заметить, что трансформация экономических теорий, описывающих влияние государства на экономику, в том числе и на экономику регионов, также связана с определенными колебаниями приоритетов и границ данного влияния: от кейнсианской («центристской») - через фридменовскую («либерально-монетаристской») - к конкуренции центристской концепции «экономики предложения» и «либеральной» концепции «рационального ожидания».Ориентация на те или иные макроэкономические теории имеет непосредственное влияние на региональную политику в целом.

По замечанию немецкого экономиста Л. Гроссера, в современных западных странах в целом можно выделить три альтернативные концепции региональной политики:

1) рыночно-экономическую, ориентированную на ограничение роли государства, играющего второстепенную роль по отношению к механизму рыночного саморегулирования;

2) концепцию комплексного формирования региональной политики, включающую в себя в качестве составляющих совместные действия государственных, экономических и общественных структур (прежде всего профсоюзных организаций);

3) концепцию императивного управления инвестициями со стороны государства, имеющую в целом «максимальные шансы»[318].

В современной зарубежной литературе разрабатывается целый ряд различных теорий регионального развития, которые можно условно объединить в две большие группы: теории регионального автоматического баланса и регионального дисбаланса. Результатами первого направления- господствующего в течение целого ряда лет - явились модели так называемого «автоматического регионального равновесия» А. Вебера и др. Основными допущениями данной теории выступали:

• свободная конкуренция,

• полное вовлечение в деятельность факторов производства,

• полная мобильность рабочей силы и капитала,

• равноценная технология.

В теории, при удовлетворении этих условий региональная система должна стремиться к равновесию, однако на практике эти посылки никогда не удовлетворяются, в результате чего не устраняются диспропорции в региональном развитии отдельных государств. Представители второго направления(Г. Мюрдаль и др.) считали, что при существующих рыночных отношениях их развитие ведет к несбалансированному региональному росту,т.к., в частности, миграция рабочей силы и капитала в те районы, в которых опережающими темпами идет развитие более прибыльных отраслей производства, неизбежные при индустриализации, отрицательно сказываются на развитии отстающих регионов[319]. Следует отметить, что и в первом, и во втором случае (представляется достаточно очевидным, что вторая группа теорий, на наш взгляд, более близка к реальным экономико-социальным ситуациям) роль Центра-государства мыслилась прежде всего как роль гаранта для осуществления различного рода региональных программ.

Таким образом, смена технико-экономической парадигмы связывается, через понятие душевого объема национального дохода, с эффективностью производства, миграционной подвижностью населения, темпами урбанизации, с теми характеристиками, которые непосредственным образом влияют на консолидацию «ядра», или «центра» и на его взаимодействие с «периферией». Можно наблюдать примерно такого же рода цикличности во взаимодействии между «ядром» или «центром», и «периферией» (регионами). (См. Табл. 45). Иными словами, временные границы основных периодических колебаний, именуемых «циклами Кондратьева», определенные с учетом позднейших разработок теории «длинных волн» различными исследователями, в целом совпадают с временными границами колебательных движений «от этатизма к либерализму» в системе «регионы -Центр»,обозначенными автором.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Выделите основные этапы региональных отношений в России XX столетия.

2. Как динамика развития региональных отношений в России соотносится с «большими циклами»

Н. Кондратьева. Что такое «большой цикл»?

3. Назовите основные модели регулирования экономических циклов. Какова их связь с моделями регионального управления?

4. Что такое теории регионального автоматического баланса и регионального дисбаланса?

В чем их различие?

Занятие 2.

Связь между теорией циклов и сравнительным регионоведением в рамках экономики и экономической географии достаточно успешно разрабатывалась западными (С. Роберт, М. Фридман, А. Куклиньски и мн. др.) и отечественными (Е. Афанасьевский, С.В. Смирнягин и др.) авторами (в русскоязычной традиции данная проблематика поднималась прежде всего в связи с вопросами экономического районирования) - правда, со всеми теми ограничениями, который накладывает экономико-географический, статистический подход к данной проблематике. Автору этих строк хотелось бы остановиться на тех результатах, которые были достигнуты в процессе этих разработок (так, некоторые данные имеющейся зависимости степени урбанизации и роста дохода на душу населения от уровня НТП отображены в табл. 47).

Прежде всего, различные типы территорий играют разную роль в инновационном процессе и имеют разную способность адаптироваться к НТП. По мнению О.В. Грицай, заслуживает особого внимания типология регионов и мест по их отношению к инновационному процессу, предложенная польским экономистом А. Куклиньским, выделяющим

• креативные и инновативныерайоны, т.е. лаборатории НТП, где зарождаются и проходят первичную апробацию базисные нововведения;

• адаптивныетерритории, способные широко внедрять инновации, на стадии их массового распространения

• и, наконец, консервативные,не приемлющие инноваций ареалы[320].

Наибольшим креативным потенциалом, по мнению Куклиньского, обладают ареалы центрального типа, в которых урбанизация и территориальное сосредоточение многих производств ориентирует их на усвоение мирового опыта, на выработку научно-технических и социальных инноваций. Районы адаптивного типа - это прежде всего старопромышленные территории, возникшие в ходы первых индустриальных циклов, где урбанизация была скорее следствием промышленного роста, а также полупериферийные регионы умеренного аграрно-индустриального развития. Под местностями консервативного типа обычно понимаются периферийные территории, население которых сохраняет приверженность ценностям доиндустриальных культурно-экономических укладов. В целом, как можно заметить, подобная шкала теснейшим образом связана с основной осью «центр - периферия - полупериферия», при этом неравномерность регионального развития и роль в нем отдельных территорий определяется тем или иным сочетанием инновативных, адаптивных и консервативных территорий.

Несмотря на то, что в ходе длинных циклов разнообразие типов промышленных районов в целом увеличилось, можно попытаться построить идеальный экономический тип взаимодействия между центром и регионами на пространстве некоего гипотетического макрорегиона[321]. В пределах макрорегиона обозначается территория, представляющая собой его реальное или потенциальное мегаядро, складывающееся в процессе индустриализации и урбанизации (примерно на стадии генезиса капиталистических отношений), причем собственно индустриализация ведет к разрастанию уже существующих урбанистических ядер и превращению их в промышленные регионы.Одновременно в ряде экономико-географических точек возникают новые очаги урбанизации. Этот двусторонний процесс формирования мегаядра происходит по принципу, остроумно названному английскими исследователями «принципом разрастания плесени на апельсине»[322]: расширяются главные исходные очаги новообразования и в это же время появляются новые очаги зарождения городов. В ходе эволюции устойчивые отношения «центр - полупериферия - периферия», связанные с инновативными, адаптивными и консервативными свойствами территорий, проходят несколько стадий. Различные исследователи определяют их количество по разному (так, Фридман выделяет четыре таких стадии, Гиббс - пять и т.д.), однако тенденциитакого развитияедины:

• иерархическая система «центр - полупериферия - периферия» усложняется,

• процесс концентрации переходит из точечной формы в ареальную,

• в пределах ареала иерархия воссоздается на качественно новом уровне, сам же такой ареал начинает выполнять функцию мегаядра.

• Механизмом такой эволюции служит волнообразное распространение инноваций[323].

С точки зрения авторов этой модели, идентифицировав принадлежность территории к определенной стадии или определенному циклу, можно с большей или меньшей уверенностью прогнозировать изменение тенденций регионального развития при переходе к следующему этапу.

Современная регионология содержит различные теории и концепции, описывающие границы государственного регулирования регионального развития, вариативный ряд поведения Центра на те или иные процессы, связанные с консолидацией того или иного типа регионов. К этой группе экономических теорий относятся прежде всего отечественные и западные концепции математического моделирования региональной экономики[324]. Наиболее значимыми в контексте настоящего исследования, на наш взгляд, являются теория «размещения производительных сил», впервые сформулированная еще в 1909 г. А. Вебером с позиции отдельного изолированного предприятия,и получившая дальнейшее развитие в работах целого ряда западных авторов (Пределя, Паландера, Гувера и др.)[325], а также концепция «полюсов роста», т.е. зон, притягивающих к себе основные факторы производства - капитал и рабочую силу.Данные теории, опираясь прежде всего на экономико-географические понятия, позволяют адекватно описывать такие явления, как наличие депрессивных районов, районов высокой концентрации производства, районы бедствий и пр., - при этом вырабатываемые методы региональной политики мыслятся как неизбежная корректировка распределения факторов производства посредством либо государственных или частных инвестиций, либо установлением большего соответствия между предложением и спросом на региональных рынках труда.

Региональная политика в данном случае воспринимается как часть общей системы методов государственного воздействия на экономику. Особый интерес представляют три вида региональных моделей данного типа:

• «модель межрегиональной передачи экономических импульсов», предназначенная для выработки рекомендаций об увеличении денежной массы в районах, в большей степени, чем другие, подверженным стагфляционным процессам;

• «динамическая модель региональных инвестиций» и

• «модель мобильности региональной занятости»[326].

Эти три модели являют собой различные версии экономики предложений и «теории рациональных ожиданий», более или менее детально рассмотренных выше.

Теория циклов нашла свое выражение не только в экономической области. В данном случае уместно вспомнить теорию экономико-политических циклов В. Парето и его концепцию «нелогического действия» [327]. Дихотомия «логического» (целерационального, экономического)и «нелогического» (политического)действия во многом предвосхитило теорию инструментального и коммуникативного действия Хабермаса; тем более что циклические закономерности в сфере политического действия, правда, в рамках круговорота элит были впервые зафиксированы именно Парето. Адекватное раскрытие проблемы взаимодействия между регионами и центром с необходимостью должно включать в себя обе стороны рассмотрения, оба аспекта анализа - и историко-политологический (смысл которого раскрывается через концепты управления, доминирования, власти), и структурно-экономический. Проблема регионального взаимодействия с необходимостью должна мыслиться как проблема экономико-социологического характера, поскольку ни идеальные модели, с успехом применяемые в экономической географии, ни концепты теории управления, взятые сами по себе, не объясняют до конца механизмов перехода от одной модели взаимодействия к другой, не дают удовлетворительного ответа на вопрос, почему в поворотные моменты указанного взаимодействия происходит выбор той или иной модели.

Система взаимодействия «центр-регионы», рассматриваемая именно как «система», является, по выражению уже упоминаемого выше И. Валлерстайна, и «системной)) (закономерной), и исторической(«алеаторной»), т.е. ее развитие включает в себя как плавное развитие по некоей кривой, так и «точки экстремума», обозначающие поворот всей системы.Исторические траектории исторических систем, - пишет Валлерстайн, - «вписаны» в их структуры, но до определенной точки. Поскольку всем этим структурам присущи внутренние противоречия (или, точнее, они сами являются противоречивыми) с течением времени эволюция определенной структуры достигает «точки», когда необходимые структурные подстройки становятся более невозможны и парализующие последствия противоречий далее не поддаются ограничению и сдерживанию. Когда такая точка достигнута, дальнейшее развитие уже не может объясняться структурой, оно становится алеаторным[328]. Динамика развития сообщества, утверждает Валлерстайн, не есть «риторическая конструкция» только в случае, если мы интерпретируем его не в смысле имманентно присущего некоему «обществу»[329].

Анализ российской экономической истории указывает нам на такие экстремальные точки при изучении отношения взаимодействия между центром и регионами. Автор взял на себя смелость выделить как поворотные:

• предвоенные (10-е) годы XX столетия;

• 1918 год (период анархии и гражданской войны);

• 30-е годы ;

• годы «оттепели»;

• 70-е годы

• и, наконец, 1991-1993 годы. (См. диаграмму 1).

На наш взгляд, вся экономическая история России, рассмотренная через призму региональных отношений, представляет собой череду периодических «пульсаций», вариативных отклонений в сторону от некоей идеальной оси «нормального», или сбалансированного взаимодействия между центром («ядром», метрополией), которая, без всякого сомнения, в российских условиях несет в себе функции не только экономически ведущего, но и властного образования, и «регионами», «периферией».

Проблема любого колебательного движения, описываемого экономической социологией, непосредственным образом связана с тем, как, каким образом осуществляется «поворот»,каков механизм колебания. Суммируя предшествующие теории, мы можем выделить следующие типы механизмов такого колебания:

1. результаты научно-технической революции и смена технологии (вариант Н. Кондратьева)

2. круговорот элит, определяемый иррациональными особенностями психического склада - «остатками» - правящего класса(вариант Парето);

3. переход от «системного» развития общества к «алеаторному» (вариант Валлерстайна);

4. эндогенный рост знания (вариант Хабермаса).

Сложно сказать, насколько все эти варианты, взятые отдельно друг от друга, точны в описании российской системы региональных взаимодействий, однако ясно одно: эта система - сложная саморазвивающаяся система целерациональных и норморегулирующих действий, теоретическое описание которого выходит за рамки только экономически, политики и теории управления. И только изучив всю совокупность и сложность этой системы мы сможем достичь наконец желанного предвидения, научного прогнозирования региональных отношений и жизни регионов России.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какова типология регионов и мест по их отношению к инновационному процессу?

2. Опишите в общих чертах процесс урбанизации.

3. Что такое «теория размещения производительных сил» и «теория полюсов роста»?

4. Перечислите основные механизмы колебательного цикла.

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

Основная

1, Гликман Н. Экономический анализ региональных систем. М. -1980;

2. Изард У. Методы регионального анализа. - Пер. с англ. М. 1966;

3. Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры // Избранные сочинения. М., 1993;

4. Воллерстейн И. Общественное развитие или развитие мировой системы//Вопросы социологии, 1992. Т. 1.

Дополнительная

1. Boyes W. Macroeconomics: The Dynamic of s Theory and Policy. N. Y., 1984.

2. Edgmand M. Macroeconomics: Theory and Policy. N. Y., 1983;

3. Isard W. Location and space economy. - N. Y. - 1982;

4. Parsons T. Pareto Vilfredo: contributions to sociology // Siles, P. L. (ed.). International Encyclopedia of the Social Sciences., V. 11, N. Y., 1986.

5. Wilson A. Entropy in Urban and Regional Modelling. L. 1984

6. Грицай О.В. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991.

7. Никитин С. Информация и монетаризм // Мировая экономика и международные отношения, 1982, № 8;

8. Очерки государственного регионального программирования экономики в развитых капиталистических странах. // Под ред. А.И. Попова, И.К. Торкановского. Л., 1988.

ГЛАВА 4.Региональное распределение и перераспределение в системе социально-экономического знания

Согласно марксистской точки зрения распределение само есть продукт производства не только по содержанию, поскольку распределять возможно только… Так, в условиях «социализма» распределительные отношения регулировались, как… Однако в рыночной экономике действуют иные законы и формы распределения. В настоящее время идет процесс формирования…

Тема 1. Сущность распределительных отношений и их регулирующая функция

Обращаясь к работам К. Маркса и Ф. Энгельса, как наиболее глубоко и всесторонне изучивших экономические отношения капиталистического строя, к… а) трудовая деятельность, направленная на приспособление элементов природы к… б) специфическая форма отношений между участниками производства по поводу его факторов и результатов.

Необходимо подчеркнуть, что распределение результатов общественного производства зависит в первую очередь, от формы собственности на средства производства. Коль скоро в основе рыночной экономики, все-таки, лежит частная собственность на средства производства, хотя одновременно и существуют другие формы собственности, то и отношения присвоения будут преобладать частные. В тоже время К. Маркс подчеркивал, что определяющее значение в процессе присвоения придается производству.

«Прежде чем распределение есть распределение продуктов, оно есть: 1) распределение орудий производства и 2) распределение членов общества по различным родам производства (подчинение индивидуумов определенным производственным отношениям). Распределение продуктов есть, очевидно, лишь результат этого распределения, которое заключено в самом процессе производства и которое определяет организацию производства. Рассматривать производство независимо от этого заключающегося в нем распределения, есть, очевидно, пустая абстракция».[331]

Таким образом, главной составляющей производственных отношений любого общества являются отношения собственности на средства производства.В силу того, что между собственниками материальных условий производства и непосредственными производителями (собственниками рабочей силы) возникают отношения собственности, возможно эффективное развитие общественного производства.

Говоря о рыночной экономике, необходимо заметить, что здесь преобладает воздействие отношений частной собственности на средства производства и характер распределения создаваемого продукта. Тот факт, что в условиях рынка деньги максимально используются в качестве капитала, как возможности наибольшего присвоения нетрудовых доходов, свидетельствует о господствующем положении капитала в этом обществе. К этому следует также добавить, что капитал занимает доминирующее положение не только в производстве, но и в обмене, и в распределении создаваемого общественного продукта. Социально- экономическую сущность отношений распределения любой общественно-экономической формации следует видеть в том, какая система отношений собственности господствует, а уж от этого будет зависеть и характер, и тип отношений распределения факторов и результатов общественного производства.

Так, например, для капиталистической системы характерно присвоение стоимости общественного продукта безотносительно от его конечного назначения, тогда как для социалистической системы - распределение продукта будет зависеть, с одной стороны, от производственных, с другой - личностных потребностей. Значит принципиальное отличие распределения материальных благ в различных системах хозяйствования в характере собственности на средства производства.

Распределительные отношения - это сложный комплекс социально-экономических отношений, связанный как с процессами распределения факторов производства, так и с процессами распределения результата производства - общественного продукта.

Поэтому, говоря о социально-экономической сущности отношений распределения, важно подчеркнуть, что экономическая сторона природы распределительных отношений лежит в сфере производства, а социальная - в сфере обращения.

Сущность распределительных отношенийследует видеть в характере собственности на средства производства,и эта сущность проявляется в ряде функций. Исторически сложилось так, что распределительные отношения в обществе используются, прежде всего, как механизм регулирования в государственном управлении, в частности:

• для обеспечения эффективного участия всех трудоспособных членов общества в общественном производстве;

• для обеспечения воспроизводства в обществе рабочей силы;

• для содержания полной или частичной нетрудоспособной части населения.

Выделенные функции, как правило, ранее реализовывались с помощью двух форм распределения: это распределение по труду и распределение из общественных норм потребления. Коротко характеризуя каждую форму, можно сказать, что распределение по труду означает ни что иное как соответствие между участием в общественном производстве и участием в распределении меры труда, которая выступает и мерой потребления. В жизни мера потребления находит свое проявление в нормах оплаты труда (должностные оклады, тарифные ставки, надбавки, премии и т.д.).

Между нормами труда и оплаты устанавливаются некоторые взаимосвязи, в соответствии с которыми и происходит, в конечном счете, оплата по труду.

Распределение по труду, фактически выступает главной формой распределения жизненных средств соответствующей тому или иному общественному строю. Известно, что распределение по труду оказывает влияние и на общественные отношения, обеспечивая справедливое распределение трудовых доходов, и на эффективность производства и на стимулирование труда, и на всестороннее развитие личности, и на многое другое.

Очень коротко об основной форме распределения по труду -заработной плате, являющейся сложной социально-экономической категорией, выполняющей как стимулирующую роль в развитии производства, так и представляющей главное средство в воспроизводстве рабочей силы, поскольку дает возможность осуществить обмен на предметы потребления, таким образом, выполняя функцию обратной связи обмена с производством. Необходимо отметить многофункциональность заработной платы, связанной с формой распределения по труду, прямо пропорциональной количеству и качеству живого труда работников. В этом случае выделяются такие функции как:

• учетная, измеряющая затраты живого труда;

• стимулирующая функция, обеспечивающая усиление материальных интересов работников;

• социальная функция заработной платы в целом выражается в ее разностороннем воздействии на важнейшие социальные процессы, происходящие в обществе и, в частности, содействует всестороннему развитию человека.

Следует также подчеркнуть, что долгое время бытовала точка зрения о том, что зарплата - это ни что иное, как доля работников в общенародном фонде потребления, выделяемом государством на оплату труда. Слабым пунктом этой позиции являлось то, что здесь не обнаруживается объективная сторона размеров оплаты, а это служило теоретическим оправданием для волевого установления любого ее уровня.

Однако после проведения экономических реформ 1995года, сформулировалась концепция, согласно которой, распределение материальных благ не прямо определяет отношение между работником и обществом, а через его деятельность на конкретном предприятии[332]. Привлекательность данногоподхода в том, что зарплата выражала отношение работающих с предприятием и выступала как часть стоимости продукта, созданного на этом предприятии и состоящая издвух частей. При чем одна часть гарантировалась обществом, а другая - доходом предприятия. Положительным моментом этой концепции являлось то, что права предприятия в области заработной платы существенно расширялись.

Однако реализовать эту идею так и не удалось.

Успех рыночных реформ, как кажется, будет зависеть от изменения самой системы трудовых отношений, в том числе, от отношений распределения по… Необходимо заметить, что в условиях перехода к рыночным отношениям… Поэтому в рыночной системе хозяйствования оправданным является повышение роли материального стимулирования из прибыли,…

Способ координации хозяйственной деятельности субъектов общественного производства.

В работах известного немецкого экономиста В. Ойкенса отмечается, что в современной индустриальной экономике крайне затруднительно решить проблему… В новых условиях хозяйствования все в большей степени субъектом… На федеральном уровне особый интерес представляет выравнивание бюджетов субъектов федерации как механизм…

Существующая практика позволяет выделить три основные схемы движения централизованных бюджетных средств на финансирование названных программ - через центральные министерства и ведомства, их территориальные подразделения; через специально созданные структуры управления программами (региональные комиссии, администрации); через правительственные корпорации, которые полностью отвечают за выполнение программы и сочетают функции управления с непосредственной хозяйственной деятельностью по осуществлению программных работ.

Первая из названных систем, как правило, не предполагает непосредственного участия бюджетов нижестоящих органов власти в перераспределении средств из центрального бюджета. Две последние могут предусматривать целевое перечисление средств в субнациональные бюджеты. Чаще всего такой механизм финансирования используется при реализации крупномасштабных программ развития, например, комплексных программ развития неблагополучных регионов. В историческом аспекте по большинству стран с федеративным устройством просматриваются следующие отчетливые тенденции в «жизненном цикле программ»:

• При возникновении или оформлении той или иной проблемы (необходимость поддержки детей-инвалидов, необходимость строительства дорог определенного класса, необходимость защиты лесов и лесонасаждений и т.д.) возникает и оформляется самостоятельная программа с той или иной долей региональной составляющей;

• Период развития программы, с финансовой точки зрения, как правило, связан с усложнением и детализацией механизма ее финансирования, условий выделения средств, усложнением системы контроля за использованием средств и т.д.;

• Накопление разнообразных программ, близких по целям или по реципиентам, формирует тенденцию к объединению ряда программ, с точки зрения их финансирования, в блоки, возникают блочные программные гранты;

• Поскольку механизмы финансирования и контроля за использованием блочных грантов тоже имеют тенденцию к усложнению и возрастанию расходов по обслуживанию таких грантов, на базе блочных грантов зачастую формируются мегаблочные гранты.

Модели межбюджетных отношений в рамках государств федеративного типа при финансировании различных программ, содержащих выравнивающие компоненты, могут различаться весьма значительно. Так, если в США различные гранты могут поступать из федерального бюджета в бюджеты штатов и непосредственно в местные бюджеты, при этом бюджеты штатов могут выполнять чисто передаточную функцию, то есть получать средства для дальнейшей передачи их в местные бюджеты, то для Канады данная схема принципиально невозможна.

Выше были описаны действующие в различных странах схемы финансового выравнивания. Отдельные черты описанного финансового выравнивания были присущи и Советскому Союзу, России. Вплоть до 1994 года финансовое выравнивание не имело самостоятельно оформленной нормативной базы, специфической формулы выравнивания или специального механизма. Значит масштабы перераспределения финансовых ресурсов между всеми уровнями бюджетов, наличие встречных потоков, наличие мощных центробежных тенденций в этот период и сложившиеся на региональном уровне традиции автаркизации не позволяли поставить вопрос о финансовом выравнивании как таковом. Принципы финансового выравнивания, права на получение трансфертов выравнивания практически не дискутировались. Финансовое выравнивание достигалось в большей или меньшей степени в итоге длительных согласований и закулисных переговоров и на практике сводилось к покрытию недостатка собственных средств у территориальных бюджетов.

Первая серьезная заявка на оформление некоего механизма финансового выравнивания была сделана в 1993 г., когда при предоставлении централизованной финансовой помощи был продекларирован принцип минимального бюджета. Исходя из этого принципа, предполагалось гарантировать бюджетам субъектов федерации за счет корректировки нормативов отчислений от федеральных налогов и различного рода доходов в размере, необходимом для покрытия минимального уровня потребностей в расходах. Для этих целей были дифференцированы нормативы отчислений от НДС в бюджеты субъектов федерации (в пределах от 20 до 50%) и задействовался широкий спектр дотаций, субсидий и субвенций. Результатом данного подхода явилось установление практически индивидуальных нормативов отчислений от НДС при постоянной тенденции к их пересмотру и нестабильности фактических поступлений сумм субвенций и иных форм финансовой помощи.

С 1994 г. в Российской Федерации стала применяться принципиально новая система финансового выравнивания, переход к которой ознаменовал собой качественный скачок в развитии модели российского бюджетного федерализма. Модель финансового выравнивания, сформированная при разработке федерального бюджета на 1994 г., была с значительными изменениями распространена и на 1995 г. и фактически составила основу соответствующего блока расчетов федерального бюджета на 1996 г.

Действующее положение, регулирующее порядок предоставления трансфертов за счет фонда финансового выравнивания, предполагает выделение двух категорий субъектов федерации, имеющих право на получение трансфертов. Это, во-первых, регионы, «нуждающиеся в поддержке», чей бюджетный доход на 1 человека в предшествующем разработке бюджета году был ниже среднероссийского показателя. Во-вторых, это регионы, «особо нуждающиеся в поддержке», чьи бюджетные доходы даже при наличии трансфертов по первой позиции (или без нее) недостаточны для финансирования текущих расходов базового года, скорректированных на дополнительные расходы в плановом периоде, предусмотренные законодательством Российской Федерации. В этих расчетах учитываются доходы и расходы бюджетов закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО).

Распределение средств Фонда на две части (трансферты нуждающимся и трансферты особо нуждающимся) определяется в плановом периоде исходя из плановых сумм трансфертов всем регионам по двум статьям. Применяемая для расчетов формула предполагает выравнивание текущих доходов бюджетов субъектов федерации до 95% среднедушевых доходов по Российской Федерации и корректировку их на поправочный коэффициент, который рассчитывается как отношение бюджетных расходов на 1 человека по экономическому району к среднему по всем регионам.

Формула расчета трансферта бюджету субъекта федерации, нуждающемуся в поддержке, выглядит следующим образом:

Т_рн = К х [(СДЦБ_ф х 0,95) - ДДБ_рн] х Н_рн, где

Тр_рн- трансферт бюджету региона, нуждающегося в поддержке;

К - повышающий, если он выше единицы (понижающий, если он ниже единице) коэффициент расходов;

0,95 - поправочный коэффициент по доходам в целях стимулирования регионов в изыскании резервов увеличения доходов.

Имеющийся почти двухгодичный опыт использования данной формулы выявил некоторые из наиболее существенных ее недостатков.

Выше уже отмечалось, что формирование и распределение по регионам средств данного фонда определяется процентными соотношениями. Это в свою очередь приводит к тому, что субъекты федерации в течение года хронически находятся в состоянии неопределенности, поскольку крайне затруднительно определить, какую именно долю доходов того или иного регионального бюджета реально составит трансферт.

Сюда не входят результаты уточнения бюджетов территорий и финансирования федеральных программ и ЗАТО, бюджетные ссуды, дотации и субвенции, расходы по формированию регионального фонда зерна и финансовую помощь (на ликвидацию последствий чрезвычайных ситуаций из резервного фонда Президента и Правительства, по линии поддержки районов Крайнего Севера, финансирование мероприятий по ликвидации последствий радиационных аварий и др.). Почти все перечисленные средства предоставлены регионам на безвозвратной основе.

В результате, несмотря на то, что основные дискуссии относительно проблем бюджетного выравнивания сегодня ведутся вокруг схемы распределения средств из фонда финансовой поддержки регионов, вопрос о механизме межбюджетных отношений остается пока незначительным.

Используемая формула практически не учитывает объективно сложившуюся дифференциацию расходов бюджетов различных субъектов федерации в рамках одного и того же экономического района, а в ряде случаев эта дифференциация весьма существенна.

В расчетах заложен принцип выравнивания до 95 % среднего по Российской Федерации уровня доходов, что само по себе отсекает от выравнивания по статье «нуждающиеся» большую часть регионов Сибири и Дальнего Востока. Среднедушевые бюджетные доходы здесь существенно выше средних для страны в целом, но при этом недостаточны для покрытия сложившегося круга текущих расходов. В результате подавляющая часть этих регионов относится к регионам-реципиентам трансфертов по разделу «особо нуждающиеся».

Существенным недостатком действующей системы бюджетного выравнивания является то, что она слабо учитывает текущую ситуацию в народном хозяйстве страны и регионах. Ряд субъектов федерации, которым по закону о бюджете была оказана поддержка, по реальным результатам своего развития оказались среди территорий, имеющих существенно более высокий, чем среднероссийский, уровень бюджетной обеспеченности в расчете на душу населения. В ряде регионов сложилась и обратная ситуация, когда субъекты федерации не вышли на среднероссийский уровень по бюджетной обеспеченности, но тем не менее не получали трансфертов из фонда финансового выравнивания (Московская, Рязанская, Нижегородская, Липецкая области и др.).

Финансовое выравнивание в российских условиях должно представлять собой не непосредственное выравнивание доходов бюджетов субъектов Российской Федерации, а выравнивание финансовых возможностей субъектов федерации предоставлять жителям этих регионов примерно равный спектр и уровень государственных услуг. Поскольку Россия - это единое государство, именно оно в лице Федерального правительства должно гарантировать всем гражданам Российской Федерации, независимо от того, в каком именно регионе они проживают, примерно равный уровень государственных услуг при сравнительно равном уровне налогообложения.

Государственное регулирование процессами распределения обнаруживается по сути на всех уровнях, однако в данном случае в нашу задачу входит рассмотрение элементов государственного регулирования на высшем уровне, что и было показано, и на низшем уровне - на уровне отдельных предприятий.

Ярким примером государственного регулирования распределения является экономическая реформа 1965 года, согласно которой распределение материальных благ не прямо определяло отношение между работником и обществом, а через его деятельность на конкретном предприятии. В этом случае заработная плата стала рассматриваться как доля работника в доходе предприятия. Суть такого подхода состояла в том, что заработная плата стала выражать отношение работающих с предприятием. А это означало, что заработная плата становилась частью стоимости продукта, созданного на этом предприятии, одна его часть гарантировалась обществом, а другая - доходом предприятия. В рассматриваемом случае государством была предпринята попытка воздействия на систему трудовых отношений, в частности, в отношении распределения по результатам труда. В рыночной экономике за государством будет оставлена минимальная возможность регулирования распределительным механизмом, тогда как права предприятия будут расширены.

В тоже время государственное регулирование все в большей степени перемещается в социальную плоскость, связанную с социальной защищенностью каждого человека, посредством перераспределительных отношений, формируемых государством в пользу нетрудоспособной части населения.

И еще об одном хотелось бы сказать, в части государственного регулирования распределением материальных благ, государство через распределение регулирует социально-классовую структуру общества.

Примером тому может служить переход российского общества к рыночной экономике, в котором перераспределение общественного продукта привело к дифференциации общества на богатых и бедных. На макро уровне государство само является объектом и субъектом глобального распределительного процесса. Поскольку этот процесс в основном завершился, (имеется в виду этапы приватизации), темпы приватизации снизились, однако перераспределение собственности продолжается на более низком: меди и микро уровнях. В результате резкая поляризация общества по признаку владения собственностью не привела к социальной стабильности, поскольку в обществе пока не образовался средний класс (и не стал самым многочисленным), который в развитых западноевропейских государствах, является стабилизирующим фактором.

В работе, несколько ранее, было выдвинуто утверждение о том, что распределительные отношения обладают регулирующей функцией. Являясь продуктом производства, распределение играет определяющую роль в системе общественного воспроизводства. В тоже время оно оказывает активное воздействие на производство: распределение либо способствует производству, либо тормозит его, влияет на темпы и пропорции распределения. Это происходит в результате отношений, которые возникают между работодателем и работником по поводу распределения количества общественного продукта. Именно стимул, который кроется в механизме распределения и является главным двигателем производства (если стимул не удовлетворяет работника, его производственная активность низка, когда стимул очевиден и работник удовлетворен этим - его активность повышается).

Однако следует заметить, что высокая степень неудовлетворенности работников заработной платой и соответственно механизмом распределения общественного продукта, может привести к росту социальной напряженности в обществе. Неэффективный распределительный механизм может быть причиной формирования негативного общественного мнения не только о способах распределения материальных благ, но и о всей общественно-политической системе, которое в конечном итоге может привести к социальному взрыву. В тоже время социальному взрыву может предшествовать переговорный процесс, регулирующий отношения между работодателями и работниками по поводу оплаты труда. В этом проявляется регулирующая функция распределительных отношений.

Подводя итог вышесказанному, отметим, что государственное регулирование распределением материальных благ в обществе -это ничто иное как функционирование человеческого фактора в системе хозяйствования, действие социального механизма регулятивного характера в экономической сфере. Реальное проявление социальной функции можно видеть в заработной плате, как форме распределения созданного продукта. Заработная плата воспитывает потребность в труде, развивает интерес к творчеству, содействует развитию личности и т.д. Другими словами, социальные функции распределения выражаются в ее разностороннем воздействии на важнейшие социальные процессы, происходящие в обществе.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Как вы считаете, к чему привело ослабление роли государства в установлении систем и форм оплаты труда?

2. Что, на ваш взгляд, определяет сущность распределительных отношений?

3. Какая роль отводилась ОФП в распределении общественного продукта в советское время?

4. Какие два фактора воздействуют на механизм распределения в рыночной экономике?

5. О каких методах политики распределения говорил В.Ойкен, когда рассматривал проблему распределения в современной индустриальной экономике?

6. Что вам известно о программных методах государственного регулирования регионального финансирования?

 

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

1. Алапаев М.О. Экономические формы соответствия меры труда и меры потребления. М.,1989.

2. Акназарова Ж.К. Диалектика развития распределительных отношений при социализме. М.,1989.

3. Анферова Н.М. Закон распределения по труду и проблемы его использования в сфере прикладных исследований и разработок. Л., 1985.

4. Белоусова Л.А. Отношения распределения жизненных средств: политико-экономический анализ. Л., 1990.

5. Бурак П. Региональные программы социального развития в условиях формирования рынка. Российский экономический журнал, №8, 1996.

6. Ойкен В. Основы национальной экономики. М.,1996.

Тема 2. Принципы регионального распределения и перераспределения

● Поскольку признается многообразие форм собственности и их равноправие постольку возможно появление, развитие и распространение этих форм на… ● Осуществление реформы оплаты труда в субъектах Российской Федерации,… Наиболее соответствующим формирующимся рыночным отношениям является критерий распределения по результатам…

По стоимости рабочей силы.

Центральную роль в реализации данного принципа играет государство. Государство через систему налогов и платежей мобилизует средства, образующие… Фонды социального назначения выступают как часть национального дохода, которая… Состав фондов социального назначения свидетельствует о том, что они рассчитаны на следующие категории населения:

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

1. Арустамова К.И. Социальная функция отношений распределения в прогрессе общества. М., 1990.

2. Бабич A.M. Социальная сфера в условиях перехода к рынку. М., 1993.

3. Вихляев А.В. Повышение эффективности отношений распределения. М., «Наука», 1988.

4. Кеба В.И. Распределение по труду в условиях перехода к рынку. М., 1991.

5. Баранов А.В. Совершенствование распределения по труду - важное направление реализации принципа социальной справедливости. Минск, 1989.

Тема 3. Факторы регионального распределения общественного продукта

Другим важным объективным фактором является природно-климатический. К примеру, финансовые потребности и налоговые возможности северных территорий,… Природно-ресурсный потенциал регионов также является объективным фактором в… К числу главных субъективных факторовформирования распределительных отношений следует отнести - политический, с…

На уровне индивида.

Вот о чем говорят материалы социологического исследования проведенного на предприятиях АО «Самаранефтегаз», АО «Самараэнерго» [337]. Существование проблем социально-экономического характера в значительной… Аксиомой является положение, когда налицо интегрированность макро- и микро- уровней в отношении к заработной плате,…

Система распределительных форм в новых хозяйственных условиях носит смешанный характер, состоящий из основной формы дохода - заработной платы и дохода от собственности.

Сам по себе доход выражает сложный комплекс отношений между участниками процесса производства по поводу присвоения части созданной стоимости в той или иной форме в зависимости от существующих отношений присвоения.

Новый тип отношений распределения возникает в результате:

1. Процессов преобразования и развития государственных и негосударственных форм собственности.

2. Появления субъекта собственности в ходе приватизации.

3. Выделения объекта распределительного процесса, связанного с созданием общественного продукта и сложной системы распределительных отношений по поводу объекта распределения.

4. Движения отношений собственности, которое вносит изменения в отношения государства - трудового коллектива -индивида к процессам присвоения средств и результатов производства.

5. Формирования нового мотивационного механизма в основе которого лежит стимул получения дохода за выполненную работу.

6. Формирования нового типа взаимоотношений субъектов распределения при которых возникают устойчивые связи между участниками процесса производства.

Рыночная система распределения характеризуется:

а) многообразием форм распределения: заработная плата, индивидуальный доход (доход от труда + доход от собственности);

б) многоканальностью формирования дохода;

в) существованием системы экономических законов, регулирующих распределительные отношения;

г) функционированием системы социальных регуляторов распределения.

Таким образом, распределительный механизм состоит из сложной, постоянно развивающейся системы социально-экономических отношений, возникающих между субъектами воспроизводственного процесса по поводу распределения материальных благ.

Основная задача распределительного процесса - поддержание мотивационной деятельности на зарабатывание денег и потребление. Все это вместе взятое - формирует экономическое поведение индивида адекватное рыночным отношениям.

Современное состояние экономики объясняется в определенной степени слабостью функционирования распределительного механизма, а правильнее было бы сказать, функционирование механизма распределения происходит вопреки экономическим законам классического рынка.

Государство в некотором смысле самоустранилось в вопросе регулирования распределительного механизма.

Регулирующее воздействие государства должно быть направлено прежде всего на обеспечение правовых условий для зарабатывания средств и обеспечение социальных гарантий с целью повышения эффективности использования рабочей силы.

Государственное регулирование распределительных процессов, на самом деле, должно быть направлено на обеспечение социальной защищенности при формировании доходов, на создание равных условий хозяйствующим субъектам для реализации их интересов на всех уровнях.

Региональный уровень регулирования распределения внутреннего регионального продукта представляет собой особый интерес. Регион, как саморазвивающаяся система, является полноправным участником механизма, обеспечивающего воспроизводство рабочей силы и, соответственно, распределительного механизма на своей территории. Регион имеет все условия для регулирования распределительного процесса: во-первых, федеральное и, соответственно, региональное законодательство о труде и соглашения по труду субъектов хозяйствования; во-вторых, налоговая система: федерального, регионального и местного уровня; в-третьих, установление зависимости между динамикой индивидуальных доходов и инфляцией.

В тоже время в регулировании распределительных процессов по вертикали, должно быть четкое разделение функций между федеральными, региональными и местными органами власти.

Главной задачей функционирования распределительного механизма на региональном уровне является создание условий и экономических рычагов для стимулирования производственной деятельности на данной территории. Распределительный механизм, в данном случае, играет ведущую роль в согласовании интересов хозяйствующих субъектов, регулирует распределение доходов и обеспечивает отношения собственности в регионе.

Формирование качественно нового распределительного механизма крайне затруднено продолжающимися кризисными явлениями в экономике. Это проявляется в том, что рост доходов не обеспечивается соответствующим экономически ростом, продолжается девальвация рубля, коррумпированность правящей элиты и борьба за власть отвлекает значительные силы общества на решение внутрихозяйственных проблем. В результате распределение становится все более несправедливым, растет бедность населения, социальная дифференциация становится все более глубокой. Это находит свое подтверждение в материалах региональных исследований.

Однако существуют свои плюсы в формировании распределительного механизма в регионе. Удаленность от активной политической жизни федерального центра, компактность территории, наличие положительных факторов распределительного процесса - все это вместе создает благоприятные условия для повышения эффективности распределительного механизма.

Действительно, функционирование регионального распределительного механизма обеспечивается: деятельностью региональных властей, администрации предприятия по поводу формирования общего дохода в условиях рыночной конкуренции между работодателями, профсоюзами и работниками по поводу формирования дохода предприятия (фирмы) и присвоения каждым работником индивидуального дохода.

Особенностью функционирования регионального механизма распределения является то, что регион, как саморазвивающаяся подсистема общества способен к самостоятельному формированию региональной системы распределения, т.е. самостоятельно определять условия, формы и организацию оплаты труда, при этом не входя в противоречие с федеральным законодательством.

В тоже время благоприятные природно-климатические и природно-ресурсные условия региона позволяют создать привлекательные экономические условия для возрастания конкуренции на рынке труда. Региональные власти, используя благоприятные местные условия, специфику, вправе разрабатывать свои механизмы регионального перераспределения для создания стимулов эффективного производства.

Действительно, переход на рыночные формы взаимосвязи хозяйствующих субъектов, обуславливает зависимость индивидуальных доходов от конкурентоспособности предприятия. В условиях рыночных отношений и предоставленной в пределах территории свободы, предприятие обладает самостоятельностью в вопросах оплаты труда и стимулирования. На предприятиях уже сейчас наблюдается тенденция индивидуализации процесса распределения дохода с использованием тарифной основы.

Рыночная система хозяйствования позволяет широко моделировать процессы формирования распределительных механизмов.

В качестве примера можно было бы предложить региональную модель формирования распределительных механизмов, в

которой отражены важнейшие элементы этих механизмов. Параметры, фиксирующие структуру распределительных пропорций, отражают прямое и обратное воздействие условий и уровня жизни населения региона на том или ином производстве.

Функциональные взаимосвязи, существующие между параметрами, в общем виде представляют региональный распределительный механизм,как следующие соотношения:

1. P=fl(Y);qll=yl(Y,P);

2. F=f2 (P); zmin=y2 (Y,F);

3. Z=f3 (z); z=y3 (Kz, Zmin);

4. V=f4 (v); v=y4 (z);

5. D=f5 (z,v); d=y5 (z,v),

где

Y - объем внутреннего регионального продукта (ВРП);

q 11 - доля фонда потребления во ВРП;

Р - фонд потребления ВРП;

F - фонд расширенного потребления;

Zmin - минимальный уровень зарплаты;

Z - фонд оплаты труда;

К2 - коэффициент дифференциации заработной платы;

z - уровень оплаты труда;

v - уровень потребления фондов социального назначения;

V - объем фондов социального назначения;

d - уровень душевых доходов;

D - объем душевых доходов;

fl,f2,f3,f4,f5,yl,y2,y3,y4,y5 - функциональные связи, определяющие параметры механизма распределения. Они устанавливают однозначную зависимость не только между различными уровнями, но и внутри каждого из них. Конкретные расчеты по системе моделей дают возможность определить наилучшую структуру взаимосвязей функционалов {fi} и {yj}, отвечающих заданным условиям распределения и целям регионального управления.

Надо сказать, что распределительный процесс - объективное явление, происходящее по экономическим законам, однако и его развитие зависит от функционирующих социальных механизмов в экономике. Корректировка возможна только для изменения лишь отдельных его соотношений. Поэтому, взяв за основу отдельные усредненные тенденции распределительных пропорций, можно получить лишь теоретическую модель исследуемого явления.

Вообще, можно выделить факторы, которые так или иначе, могли бы влиять и определять поведение предприятий в переходный период. Итак, поведение предприятия в этот период базировалось как на устоявшихся дореформенных отношениях, которые, однако, начали принимать другие формы, так и на новых рыночных отношениях. Выделяют две группы факторов, действующих в российской трансформирующейся экономике: внешние и внутренние. Внешние факторы- это «прежде всего неразвитость рыночной среды, механизмов конкуренции и инфраструктуры рынка - институциональной и информационной. Действующая хозяйственная система уже перестала быть административно-командной, но характеризовать её как рыночную ещё преждевременно)[338]. На жизнь предприятий переходного периода действуют и другие внешние факторы. «Это экономическая политика государства (правительства) создавшая прецеденты неустойчивости, слабости в отношениях с директорским корпусом и трудовыми коллективами. Финансовые вливания в экономику были спонтанными, а не продуманными системными мерами. Кроме прямого субсидирования распространено и косвенное, связанное с возведением протекционистских барьеров, ограждающих отечественного производителя от внешней конкуренции»[339].

К внутренним факторам,влияющим на поведение предприятий, можно отнести «размытость прав собственности» и сохранение на ряде предприятий традиций советской экономики с её сильной бюрократией и слабым законодательством, которые поддерживаются системой неформальных связей. Сложившиеся в социалистической экономике связи, неформальные контакты, источники деловой информации сохранились в так называемых корпоративных структурах, которые возникли из бывших отраслевых министерств и их подразделений.

Таким образом, предприятия оказались в очень сложной, ситуации, зависимые от множества пересекающихся факторов. Любые процессы, в том числе и распределительные, проходят противоречиво и неоднозначно. Например, предприятия переходят к синтезированной оплате труда, одновременно с этим происходят деформации в распределительных отношениях, которые складывались в условиях централизованного механизма оплаты. Это связано с нарушениями в воспроизводственном процессе в целом в экономике, а также отсутствием эффективного механизма хозяйствования, неэффективной политикой доходов, проводимой госорганами. Распределительные отношения в отсутствии конкуренции и реального рынка сбыта ориентируются на стоимостные показатели, они не способны отражать ни движение натуры, ни изменение потребительских свойств продукции. Процесс формирования доходов в переходный период отражал все отрицательные качества, которые были характерны для перехода от централистских перераспределительных тенденций к рыночным связям. Распределение не выполняло своих функций, не стимулировало производство, происходил чисто инфляционный рост доходов, тогда как реальные доходы работающих и всего населения резко падали.

Продолжающееся до сих пор кризисное состояние экономики можно объяснить неспособностью распределительного механизма распределять совокупный доход на всех уровнях в соответствии с ростом и эффективностью производства. Необходимо следить и анализировать в каждый конкретный период изменения, происходящие в экономических отношениях, спрос, предложение на рынке и т.д. На основе этого надо определять варианты изменений в количестве доходов, влияющие на распределительный механизм. Политику доходов нужно, в свою очередь, соотносить с теми экономическими целями и приоритетами, которые стоят перед обществом в тот или иной момент развития экономики.

В общем, трудно однозначно дефинировать существующие в настоящий момент распределительные отношения. На разных уровнях экономики, в разных её сферах, на предприятиях различных форм собственности можно наблюдать совершенно неоднозначную картину. На одних предприятиях существуют формы и методы управления мало чем отличающиеся от прежних плановых, вместе с тем на других - распределительные отношения уже полностью соответствует рыночным. Остаётся по-прежнему немало предприятий отошедших от прежних методов, но и не перешедших полностью на рыночную основу, то есть предприятий со смешанным, переходным типом хозяйствования. Всё это, в конечном итоге, определяет состояние экономики в целом и распределительных отношений в частности.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Назовите, пожалуйста, объективные и субъективные факторы распределительных отношений.

2. К каким факторам следует отнести инвестиционную привлекательность региона?

3. Какие стимулы экономического роста можно было бы выделить на примере Самарского региона?

4. Какие уровни распределения и перераспределения общественного продукта вам известны?

5. При каких условиях возникает новый тип распределительных отношений, и чем он характеризуется?

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

1. Грицай О.В. Центр и периферия в региональном развитии. М, 1991.

2. Гранберг А.Г. Оптимизационные, межрегиональные, межотраслевые модели. М., 1989.

3. Мичилашвили Н.Д. Противоречие распределения по труду и пути их разрешения в новых условиях хозяйствования. Тбилиси, 1990.

4. Помякшев Н.Ф. Распределение и социальная справедливость в условиях перехода от административной к рыночной экономике. М., 1993.

5. Россия в цифрах. Официальное издание. Госкомстат России. М., 1996.

6. Романова Л.А. Экономика региона: самостоятельность и государственное регулирование. Пермский университет, 1994.

Тема 4. Социологическая типология моделирования распределительных отношений в региональном социально-экономическом пространстве

Процессы дезинтеграции в экономике России, особенно ярко проявившиеся в последние годы, поставили перед федеральными и региональными органами власти… Противоречия между центробежными и центростремительными тенденциями во… Поэтому главное в проведении государственной региональной политики - минимизация негативных проявлений территориальной…

Дифференциация регионов поуровню обеспеченности населения свидетельствует о разных потенциальных возможностях их экономического развития и, соответственно, о разных объемах внутреннего регионального продукта, который может так или иначе перераспределяться.

Изучение характера экономической поляризации регионов стало основой для понимания отношений «федеральный центр-регион». Исследование проводилось на основе экспертного опроса представителей властных административных структур из регионов. Процедура изучения мнения экспертов состояла из трех этапов. На первом этапе применялся визуальный экспресс-метод графического моделирования с параллельным обсуждением результатов визуализации (методика профессораЮ.Д. Красовского). Это позволило охарактеризовать происходящие в регионах социально-экономические процессы. На втором этапе эксперты отрабатывали своё виденье этого процесса, фиксируя это на графических моделях. В итоге возникала своеобразная конфигурация этого видения, которая позволяла выявить сутьисследуемой проблемы. На третьем этапе проводился их балансовый опрос по тем показателям, которые были заложены в матричных таблицах. Примененный экспресс-метод изучения социально-экономического состояния регионов позволил получить графическую модель распределительного процесса. Они представлены визуальной моделью, вкоторой графически изображены четыре региональных типа по четырем критериям: депрессивные, дотационные, самодостаточные и донорские регионы.

Графическое моделирование дало возможность определить социально-экономический статус каждого из 4-х типов регионов в системе координат.

Группа дотационных регионов (их около 44 %) позиционирование несколько ниже по вертикальной оси координат и представляет собой форму прямоугольника.… К негативным факторам, препятствующим экономическому росту регионов, были… Положение самодостаточных регионов с устойчивым средним достатком имеют форму квадрата и на оси координат…

Рис. 1. Четырехмерная графическая модель распределительных отношений в региональном социально-экономическом пространстве.

 

Как показал опрос региональных экспертов, во всех регионах, в том числе благополучных, существуют проблемы, которые решаются и не решаются. К решаемым проблемам были отнесены: проблемы социальной сферы, жилищное и дорожное строительство, безработица. Были названы проблемы, которые по разным причинам не решаются: износ оборудования муниципальной собственности, медицинское обслуживание, устаревшие транспортные средства. Однако, помимо названных, существуют проблемы, которые в силу своей неразрешимости, «загоняются во внутрь»: это - социально-демографические проблемы народов Севера и Восточной Сибири (низкая рождаемость), проблемы энергоснабжения и коррупция в органах местной власти.

Разрешение вышеназванных проблем зависит как от федерального центра, так от региональной власти. Кто и в какой мере должно решать эти проблемы определяется законодательным путем через разграничение полномочий между центром и регионами.

Руководствуясь Европейской хартией местного самоуправления и федеральным законодательством Российской Федерации, необходимо четко разграничить полномочия, за которые отвечают местные органы власти и федеральные. Это предполагает определение трех функциональных позиций: кто разграничивает полномочия, кто их финансирует и кто управляет. В некоторых странах эти функциональные позиции находятся в ведении федерального органа власти, а в некоторых - децентрализованы.

Так, распределение финансовых ресурсов по территориальному принципу ведет к неравенству распределения и перераспределения средств. Однако во многих странах децентрализации средств мешают политические факторы там срабатывает принцип: кто осуществляет компенсацию, тот ее и обеспечивает, а кто управляет, тот и должен финансировать расходы.

В настоящее время формируется новая парадигма регионального саморазвития, к которой тяготеют самодостаточные регионы. Они заинтересованы в ускорении социально-экономического развития своих территорий при условии передачи им необходимых для этого средств, а это в свою очередь требует существенной корректировки бюджетного и налоговогозаконодательства. Стремление к перераспределению пропорций налоговых поступлений особенно отчетливо проявляется в результате проведенного экспертного опроса. Так, 31,2 % из числа опрошенных экспертов считают, что в федеральном бюджете должно остаться 30 % поступлений, а в региональном -70 %, другие считают что федеральному центру следует оставить 40 %, а регионам - 60 % налоговых поступлений. Эксперты назвали три основных условия способствующие саморазвитию регионов: распределение полномочий по сырьевым ресурсам региона, финансовая самостоятельность и законодательная инициатива.

Таким образом, визуальный экспресс метод графического моделирования позволил выявить уровни социально-экономического развития регионов, провести их типологию (депрессионные, дотационные, самодостаточные и доноры) и самое главное, используя демонстрационную методику, удалосьвоссоздать визуальную модель распределительного процесса в регионе, которая основывается на новом понимании социально-экономического развития регионов. Речьидет об инверсионной концепции многоэтапного развития регионов.

Это новое понимание предполагает разработку такой концепции, которая могла бы объяснить и описать, каким образом мутантная экономика способна трансформироваться в рыночную экономику цивильного типа. Такая инверсационная концепция многоэтапного социально-экономического развития регионовтребует особого исследовательского инструментария, где методы визуализации оказываются исходными в понимании той или иной социально-экономической позиции конкретного региона. Эта концепция включает разработку конкретных региональных проектов, которые должны стать инвестиционно привлекательными. Её методологической основой оказывается определенный вектор развития, моделируемый на предложенных экспертам графиках.

В экспертном опросе это оказалось визуально выражено на модели, где её критерии были изменены экспертами так, чтобы можно было изобразить в сравнении равное социально-экономическое состояние региона и то желаемое его состояние, достижение которого могло быть возможно на основе реализации прогнозируемой социально-экономической программы. Экспертный опрос был сконструирован в определенной последовательности: а) депрессивные регионы; б) дотационные регионы; в) самодостаточные регионы; г) донорские регионы.

 

 

А. Депрессивный регион республика Ингушетия.

 

 

 

Рис.2.Графическая модель сравнительного позиционирования республики Ингушетия

 

 

На основе этих данных оказывается, что реализацию прогнозируемых «шагов»социально=экономической программы развития депрессивного региона важно начинать с сельского хозяйства и увеличения добычи нефти

 

Б. Дотационный регион Ивановская область

Рис. 3. Графическая модель сравнительного позиционирования Ивановской области.(см.ниже)

 

- реальное социально-экономическое состояние

- желаемое социально-экономическое состояние по срокам на 2007 г.

- проблемное поле прогнозируемой социально-экономической программы

 

Регион, по данным экспертного опроса обладает достаточным совокупным потенциалом для его перерастания в самодостаточный.

 

В. Самодостаточный регион Оренбургская область.

Рис. 4. Графическая модель сравнительного позиционирования Оренбургской области.(внизу страницы)

- реальное позиционирование.

- желаемое позиционирование по срокам на 2006 г.

- проблемное поле прогнозируемой социально-экономической программы.

 

 

Г. Донорский Ямало-Ненецкий автономный округ

 

Рис. 5. Графическая модель сравнительного позиционирования Ямало-Ненецкого автономного округа.

-реальное позиционирование

- желаемое позиционирование.

-проблемное поле прогнозируемой социально-экономической программы.

 

 

В Ямало-Ненецком автономном округе, богатом полезными ископаемыми, социально-экономическое развитие возможно в результате роста самостоятельности, который может быть обеспечен только в результате распределения полномочий между федеральной властью и властью региональной.

 

 

Обобщая результаты графического моделирования социально-экономического развития регионов с разными экономическим потенциалом, можно сделать вывод о том, что характер распределения находится в прямой зависимости от темпов экономического развития и, в конечном итоге, от устойчивости экономики регионов.

В результате визуально-графического анализа мы пришли к выводу, что чем богаче регион, тем больше он выплачивает налогов в центр, тем меньше в этот регион поступает трансфертов и тем больше он получает полномочий распоряжаться внутренними ресурсами территории. И наоборот: чем беднее регион, тем меньше у него налогов и сборов, и тем больше трансфертов идругих субсидий из центра и тем меньшеу него полномочий по управлению внутренними ресурсами региона, соответственно меньше самостоятельности. Некоторых региональных лидеров(реципиентов) такая зависимость от федерального центра, патронаж, устраивает, поскольку напоминает старые формы прямого диктата центра по отношению к периферии и освобождает, таким образом, местные органы власти от ответственности.

Основными механизмами распределения и перераспределения общественного продукта выступают, во-первых, трансферты и различного рода субсидии, поступающие из федерального центра по различным ведомственным каналам в регион и во-вторых, налоги и сборы, осуществляемые на региональном уровне и направляемые, в зависимости от установленных Бюджетным кодексом пропорций в федеральный бюджет.

В условиях перехода к новой экономическойсистеме происходит трансформация имеханизма распределения, на который воздействуют два фактора:

• форма собственности на средствапроизводства;

Способ координации хозяйственнойдеятельности субъектов общественного производства.

Государственное регулирование распределительным процессом в условиях реформирования экономической системы предполагает как реформирование отношений собственности, так и самой системы управления экономики в целом.

В новых условиях хозяйствования всё в большей степени субъектом хозяйствования, а значит, и субъектом распределения ресурсов и доходов, становятся отношения собственности. Однако и в этих условиях государство продолжает оставлять за собой регулирующую функцию, правда, степень государственного регулирования осуществляется дифференцированно, в зависимости от уровня регулирования.

Таким образом, проведенный нами социологический анализ позволил прийти к следующим выводам:

1. Под влиянием природных, экономических и социальных факторов складываются территориальные различия в потребностях людей и затратах на их удовлетворение, которые отражают дифференциацию необходимого продукта по регионам страны.

2. Механизм общественного выравнивания направлен на устранение межрегиональных финансовых диспаритетов и рассматривается в двух аспектах. Первый связан с перераспределением части валового внутреннего продукта через федеральный бюджет в бюджеты низкодоходных регионов с целью повышения уровня государственного потребления в этих регионах на промышленном уровне.

Второйаспект проблемы ликвидации межрегиональных диспаритетов предполагает задействование в рамках межбюджетных отношений моделей и механизмов, нацеленных на активизацию экономического развития в отсталых регионах.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какие типы регионов вам известны?

2. Как вы понимаете визуальный экспресс-метод графического моделирования профессора Красовского Ю.Д.?

3. В какой степени влияет социально-экономический статус региона на перераспределение общественного продукта?

4. В чем суть новой парадигмы социально-экономического развития регионов?

5. Что такое инверсионная концепция многоэтапного социально-экономического развития регионов?

ЛИТЕРАТУРА К ТЕМЕ

Основная

1. Халиков М.С. Теоретико-методологические основы российской региональной экономической социологии. М., 1998.

2. Халиков М.С. Экономическая социология регионов: распределительные отношения. М.,1999.

3. Котилко В.В., Санин И.И. Региональное прогнозирование. М., 2001.

4. Бильчак B.C.,Захаров В.Ф. Региональная экономика. Калиниград, 1998.

Дополнительная

1. Халиков М.С. Социолого-экономический анализ становления системы распределительных отношений в России. М., 1997.

2. Кризисный социум. Наше общество в трех измерениях. М.,1994.

3. Человек и современный мир. - М.: Инфра-М, 2002.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Различие возможных подходов и интерпретаций к проблемам регионологии не противоречит, на наш взгляд, возможности успешных попыток рассмотреть основные направления и тенденции регионального развития целом. В результате исследования региональных социально-экономических отношений, осуществленных в данной работе, авторы пришли к следующим выводам:

1) Сложная и многозначная проблема взаимодействия внутри межрегиональных отношений может быть адекватно решена только с помощью применения методологии, свойственной дисциплинам общественно-гуманитарного цикла. Эмпирическое описание наличествующих соответствий, господствующее в современной исследовательской литературе, с необходимостью должно быть дополнено поиском идеального типа взаимодействий, синхронический подход - диахронным. Сочетание таких методик позволит исследователю не просто рассмотреть данную проблему в ее структурной сложности, но и установить ряд историко-экономических закономерностей во взаимодействии между регионами и центром как открытой социально-экономической системой. В качестве основных методологических постулатов автор предлагает рассмотрение внутри межрегиональных взаимодействий как вариантами социальной коммуникации, социального действия. Коммуникация в данном случае мыслится как целерациональное поведение внутри экономико-политической системы регионального взаимодействия.

2) В рамках настоящего исследования авторы предлагают использовать понятия «англосаксонский (либеральный)» и «французский (этатистский)» способ взаимодействия системы «регионы-Центр) в качестве тех идеальных типов, которые делают возможными аналитические исследования указанного взаимодействия на ином конкретно-историческом материале. Уникальность российской ситуации заключается в диахронном совмещении этих двух структур. Применение указанных" идеальных типов к российскому историко-экономическому материалу возможно только при условии допущения традиционно большой роли центральных властных структур в региональной политике Российского государства.

3) Рассмотрение экономической истории России с начала XX столетия до середины 90-х гг. нашего века показывает наличие особого рода циклических закономерностей, связанных с большей или меньшей зависимостью регионов от центральных властных структур, т. е. циклов доминативного плана. Анализ российской экономической истории указывает нам на целый ряд экстремальных точек при изучении отношения взаимодействия между центром и регионами. Автор взял на себя смелость выделить, как поворотные, предвоенные (10-е) годы XX столетия; 1918 год (период анархии и гражданской войны), 30-годы ; годы «оттепели», 70 - годы и, наконец, 1991 год. Таким образом, экономическая история России XX столетия, рассмотренная через призму региональных отношений, представляет собой череду периодических «пульсаций», вариативных отклонений в сторону от некоей идеальной оси «нормального», или сбалансированного взаимодействия между центром («ядром», метрополией), которая, без всякого сомнения, в российских условиях несет в себе функции не только экономически ведущего, но и властного образования, и «регионами», «периферией». Специфика такой циклической закономерности обусловливается целым рядом и экономических, и социально-политических факторов. Адекватное раскрытие проблемы взаимодействия между регионами и центром с необходимостью должно включать в себя обе стороны рассмотрения, оба аспекта анализа - и историко-политологический (смысл которого раскрывается через концепты управления, доминирования, власти), и структурно-экономический. Проблема взаимодействия между регионами в России с необходимостью должна мыслиться как проблема экономико-социологического характера, поскольку ни идеальные модели, с успехом применяемые в экономической географии, ни концепты теории управления, взятые сами по себе, не объясняют до конца механизмов перехода от одной модели взаимодействия между регионами и Центром в России к другой, не дают удовлетворительного ответа на вопрос, почему в поворотные моменты указанного взаимодействия происходит выбор той или иной модели.

4) Обобщая результаты графического моделирования социально-экономического развития регионов с разным экономическим потенциалом, предпринятого авторами, можно сделать вывод о том, что характер распределения и перераспределения ВВП на современном этапе находится в прямой зависимости от темпов экономического развития и в конечном итоге от эффективности экономики регионов. В результате визуально-графического анализа мы пришли к выводу, что чем богаче регион, тем больше он получает полномочий распоряжаться внутренними ресурсами территории и наоборот. Некоторых региональных лидеров (реципиентов) устраивает такая зависимость от федерального центра (патронаж), поскольку напоминает старые формы прямого диктата центра по отношению к периферии и освобождает, таким образом, местные органы власти от ответственности. Основными механизмами распределения и перераспределения общественного продукта выступают во-первых, трансферты и различного рода субсидии, поступающие из федерального центра по различным ведомственным каналам в регион и во-вторых, налоги и сборы, осуществляемые на региональном уровне и направляемые, в зависимости от установленных Бюджетным кодексом пропорций в федеральный бюджет.

Государственное регулирование распределительным процессом в условиях реформирования экономической системы предполагает как реформирование отношений собственности, так и самой системы управления экономики в целом. В новых условиях хозяйствования всё в большей степени субъектом хозяйствования, а значит, и субъектом распределения ресурсов и доходов, становятся отношения собственности. Однако и в этих условиях государство продолжает оставлять за собой регулирующую функцию, правда, степень государственного регулирования осуществляется дифференцированно, в зависимости от уровня регулирования.

5) Под влиянием природных, экономических и социальных факторов складываются территориальные различия в потребностях людей и затратах на их удовлетворение, которые отражают дифференциацию необходимого продукта по регионам страны. Механизм общественного выравнивания направлен на устранение межрегиональных финансовых диспаритетов и рассматривается в двух аспектах. Первый связан с перераспределением части валового внутреннего продукта через федеральный бюджет в бюджеты низкодоходных регионов с целью повышения уровня государственного потребления в этих регионах на промышленном уровне. Второй аспект проблемы ликвидации межрегиональных диспаритетов предполагает задействование в рамках межбюджетных отношений моделей и механизмов, нацеленных на активизацию экономического развития в отсталых регионах.

6) Система взаимодействий между регионами с точки зрения авторов данного исследования с необходимостью должна мыслиться как сложная саморазвивающаяся система целерациональных и норморегулирующих действий, теоретическое описание которых выходит за рамки только экономического или политического дискурсов, являя собой сложное соединение теории и практики. Если определить универсум рассуждения экономической социологии вообще и межрегиональных отношений в частности в контексте данной дисциплины как осуществление целерациональной коммуникации между регионами и центром, осуществляемой в пределах «колонизированного» (термин Ю. Хабермаса) экономическими структурами «жизненного мира», то, на наш взгляд, достаточно очевидным представится тот факт, что реализация «квазифедералистского» концепта, осуществляющаяся сейчас в России, на теоретическом уровне может - и должна -быть осмыслена именно в рамках экономической социологии, имеющей в своем, если так можно выразиться, «когнитивном арсенале» подходы, позволяющие рассматривать единый региональный процесс с одной стороны, в единстве синхронного и диахронного, системного алеатороного аспектов, а, с другой - в единстве «экономики» и «социологии»: «инструментального» («логического», экономического) и «коммуникативного» (социального) действия, осуществляемого на практике в форме неразрывного двуединства монетарной и властной сторон взаимовлияния Центра и регионов.

7) Таким образом, классическое двуединство аспектов влияния Центра на регионы - монетарного (инвестиционно-финансового) и властного, остается неизменным на протяжении всего XX столетия, включая и его 90-е годы, несмотря на существенные трансформации в общественно-политической и экономической жизни страны. Динамика отношений между Центром и регионами, обозначенная в рамках настоящего исследования, представленная в форме колебательных движений выполняет определенную прогностическую функцию, позволяя фиксировать наблюдаемые «точки экстремума» и, на основании этой фиксации, формировать более или менее адекватные механизмы регулирования современного регионального процесса.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Таблица№ 1.Динамика развития производства в промышленно развитых регионах России в конце XIX- начале XX вв.

Годы	Количество предприятий	Сумма производства (в рублях)	Количество промышленных рабочих
	30.888	1.334.500.000	1.318.000
	39.029	2.839.100.000	2.098.000
	39.866	4.908.700.000	2.679.700

Таблица№ 2. Средняя годовая заработная плата рабочего в промышленно развитых регионах России (в рублях)

РЕГИОН	1901 г.	1904г.	1908 г.	1913 г.
Петербургская губерния	302,45	366,17	373,83	384,10
Лифляндская губерния	290,56	296,76	334,27	356,98
Эстляндская губерния	270,94	254,77	298,38	330,87
Московская губерния	202,68	204,45	237,76	252,79
Владимирская губерния	160,65	163,47	191,84	188,46
Киевская губерния	116,52	111,01	149,80	158,90
Минская губерния	133,09	125,06	200,65	201,38
Херсонская губерния	265,76	291,18	326,59	325,07
Донская губерния	277,70	297,71	335,77	379,38
Екатеринославская губерния	323,23	337,38	420,77	425,70
Харьковская губерния	180,55	203,09	200,94	221,11

Таблица№ 3. Средняя годовая заработная плата рабочего в промышленно развитых регионах России (в рублях)

РЕГИОН	1901 г.	1904 г.	1908 г.	1913 г.
Петербургская губерния	94,31	93,65	98,72	104,80
Курская губерния	99,92	103,16	107,83	111,13
Тамбовская губерния	117,42	115,29	131,14	128,45
Воронежская губерния	152,70	153,84	166,73	169,17
Усредненное значение
по городам Поволжья	104,3	119,73	131,62	155,43
(за исключением
Нижегородской губернии)
[Нижний Новгород][349]	[286,56]	[318,84]	[246,83]	[349,29]

Таблица№ 4.Площадь сельскохозяйственных угодий в Сибири

Губерния	Общая площадь (в дес.)	Частновладельческие земли (в дес.)	Процентное соотношение (%)
Акмолинская	49.329.950	154.745	0,31
Семипалатинская	45.329.950	113.816	0,25
Тобольская	127.083.500	243.249	0,18
Томская и Алтайская	78.950.000	25.974	0,03
Енисейская	232.701.734	71.100	0,03
Иркутская Амурская Приморская	66.479.192 36.700.000 60.000.000	5.312 47.000 16.535	0,01 0,13 0,03

Таблица№ 5. Урожайность зерновых культур в 1914г.

	Пудов с десятины
	пшеница	рожь
Центральная Россия
Курганский уезд
Омская губерния
Акмолинская губерния
Англия
Бельгия
Германия		ПО
Голландия
Швеция
Швейцария

Таблица№ 6.Выпуск чугуна на металлургических заводах Сибири в 1892 - 1900 гг. (в пудах)

Год	ЗАВОДЫ
	Петровский	Абаканский	Николаевский
			163 282
		137 134	205 645
		137 134
	51 460		362 226
		122 863
			61 464
	124 107	1 1 1 960	-

Таблица№ 7. Золотодобывающая промышленность Сибири в

1899-1913гг.

ГОДЫ	Добыча золота (в пудах)	В % от добычи золота в Российской Империи	Стоимость валовой продукции (в рублях)
	1562,0	65,7	29.580.000
	1863,6	69,8	35.290.000
	2730,0	78,7	51.700.000
	3008,1	77,4	56.960.000
	2680,9	75,4	50.770.000
	2859,2	77,0	54.140.000

Таблица№ 8. (составлена по данным на середину 60-х годов)[350]

Тип регионов	Ведущие отрасли экономической специализации региона	Не основные отрасли экономики региона	Географический состав региона
Экономически развитые регионы	Машиностроение, авиационная, ракетная, космическая промышленность; текстильная промышленность; химическая промышленность; электротехническая промышленность; целлюлозно-бумажная и деревообрабатывающая промышленность; мясо- молочное животноводство, свиноводство, овцеводство; пищевая промышленность	Цветная металлургия; лесозаготовительная промышленность; свиноводство; производства льна	Москва и Московская область, Владимирская, Ивановская, Костромская, Тверская области, Ленинград и Ленинградская область, Новгородская, Псковская области, Мурманск, Калининградская область, города: Саратов, Волгоград, Ульяновск. Свердловск.
Экономически неразвитые (дотационые) регионы	Нефтегазовая добывающая промышленность; химическая промышленность; черная металлургия; энергетическая промышленность; производство сахарной свеклы, подсолнечника. картофеля.	Машиностроение, производство зерна и бахчевых культур; мясомолочное животноводство, птицеводство	Брянская, калужская, Орловская, Тульская области, Белгородская, Воронежская, Курская, Липецкая, Тамбовская области, Марийская, Мордовская, Чувашская АССР, Горьковская и Кировская области, Кома АССР, Архангельская. Вологодская области, Мурманская область (не включая г. Мурманск), Калмыцкая АССР, Саратовская, Пензенская, Ульяновская (исключая обл. центр), Астраханская области, Пермская область, Удмуртская АССР, Оренбургская область, Челябинская, Свердловская область (исключая обл. центр), Курганская область.
Сырьевые регионы	Угле-,нефте-, газодобывающая промышленность; добыча каменного угля, железной руды, золота; нефтехимическая промышленность; производство коксующихся углей; черная металлургия; энергетическая промышленность; производство зерна; лесозаготовительная промышленность.	Цветная металлургия, машиностроение, мясо- молочное производство, рыбная промышленность, пушной промысел, добыча алмазов	Татарская, Башкирская АССР, Чувашская АССР, Коми АССР, Новосибирская, Омская области, Алтайский край, Тюменская, Томская, Кемеровская области, Красноярский край. Тувинская АССР, Иркутская, Читинская области, Бурятская АСР, Магаданская, Амурская области, Якутская АССР, Хабаровский, приморский края, Сахалинская, Камчатская области
Регионы с выраженной этно-социальной нестабильностью	Нефте-, газодобывающая промышленность; производство зерна; садоводство, овощеводство, виноградарство, виноделие.	Машиностроение, химическая, угольная, пищевая промышленность.	Дагестанская, Кабардино- Балкарская, Северо-Осетинская, Чечено-Ингушская АССР, Краснодарский край (главным образом территории, заселенные адыгами).

Таблица№ 9.Производство важнейших видов машиностроительных отраслей в экономически развитых регионах в 50-е - 60-е годы (в натуральном выражении)[351]

Отрасль
Станки металлорежущие (тыс. шт.)	62,0	63,1	64,5	66,1	68,3	70,2
Кузнечно-прессовые машины (тыс. шт.)	8,3	12,0	13,4	15,7	17,6	18,4
Электродвигатели мощностью свыше 100 Квт (тыс. шт.)	7,5	8,3	9,7	10,9	11,5	13,6
Электровакуумные приборы (млн. шт.)	42,6	55,2	60,9	66,3	71,4	77,1
Электродвигатели мощностью до 1 00 Квт (тыс. шт.)	825,2	1215,6	1342,8	1630,4	1953,7	2093,8
Тепловозы магистральные (шт.)
Электровозы магистральные (шт.)
Вагоны грузовые магистральные (тыс. шт.)	20,3	20,7	24,5	26,0	31,9	36,6
Вагоны пассажирские магистральные (тыс. шт.)	0,6	0,7	0,9	1,2	1,5	2,0
Троллейбусы (шт.)
Автомобили легковые (тыс. шт.)	32,0	39,9	45,4	57,3	66,1	72,4
Транспортные суда водоизмещением свыше 3 р.т. (шт.)
Часы всех видов (млн. шт.)	13,8	18,7	20,5	22,6	24,7	26,4
Радиоприемники (тыс. шт.)
Фото- и киноаппараты (тыс. шт.)	1293,2	1772,4	1965,1	2465,8	2893,2	3234,5

Таблица№ 10.Производство тканей и трикотажа в середине 50-х - начале 70-х гг. в экономически развитых регионах РСФСР (в натуральном выражении)[352]

Вид качественной продукции
Ткани хлопчатобумажные (млн. nor. м.)
Ткани шерстяные (млн. пог. м.)
Ткани льняные (млн. nor. м.)
Ткани шелковые (млн. пог. м.)
Чулочно-носочные изделия (млн. пар)
Бельевой трикотаж (млн. шт.)
Верхний трикотаж (млн. шт.)

Таблица№ 11.Изменение доли городского и сельского

населения в экономически неразвитых регионах РСФСР

(в % к общей численности населения в регионах)

Городское население	Сельское население	Городское население в 1963г. в %   к 1950 г.
годы	годы

Таблица№ 12.Сбор зерновых культур в экономически неразвитых районах России / РСФСР

Временной период	Площади зерновых (в млн. га)	Сбор с 1 га (ВЦ.)	Валовый сбор зерна (млн. пудов)
1910-1914 гг.		6,2
1955-1959 гг.		6,3

Таблица№ 13.Государственные поставки в колхозы и совхозы экономически неразвитых регионов РСФСР

Виды поставок
Тракторы различного класса (тыс. шт.)	26,1	28,3	31,5	32,7	34,6	35,9	37,4	38,1
Зерновые комбайны (тыс. шт.)	7,1	7,2	7,6	8,1	8,3	8,4	8,8	9.2
Грузовые автомобили (тыс. шт.)	8,3	8,8	8,9	10,1	11,3	11,7	12.5	13,4
Электроэнергия (млн. квт/ч)	40,2	43,3	45,2	46,7	49,5	51,5	53,9	55,5
Минеральные удобрения (тыс. т)	83,0	85,6	88,3	92,0	92,2	93,3	94,9	96,7

Таблица№ 14.Добыча нефти в СССР (в млн. т.)[353]

Регионы
СССР	113,2	147,9	242,9
РСФСР	88,0	118,9	199,9
В том числе:
Урал	31,5	41,9	45,0
Поволжье	36,5	47,2	57,7
Западная Сибирь	19,0	30,9	87,1
Азербайджанская ССР	16,5	17,8	21,5
Туркменская ССР	4,1	5,3	9,6
Узбекская ССР	1,3	1,6	1,8
Казахская ССР	1,5	1,6	2,0
Украинская ССР	1,2	2,2	7,6

Таблица№ 15.Разведанные запасы природного газа в РСФСР на период начала 1960 г. (в млрд. м³)[354]

Экономический регион	Разведанные запасы природного газа
Поволжье
Урал
Западная Сибирь
Восточная Сибирь
Дальний Восток
Северо-Западные области РСФСР

Таблица№ 16.Добываемые объемы природного газа в РСФСР на период начала 1960 г.(в млрд. м³)[355]

Экономический регион	Добываемые объемы природного газа
Поволжье	6,1
Урал	11,0
Западная Сибирь	0,9
Восточная Сибирь	8,1
Дальний Восток	16,0
Северо-Западные области РСФСР	2,1

Таблица№ 17. Выплавка стали на Урале, в Сибири и на

Дальнем Востоке за период 1960 г. и перспективный

план выплавки 1965 г. (в млн. т)[356]

 

Металлургическая база
Уральская
Сибирская
Забайкальско- Дальневосточная	0,1

Таблица№ 18.Посевные площади зерновых культур в сырьевых регионах РСФСР (в тыс. га)[357]

Регион
Уральский
Западно-Сибирский
Восточно-Сибирский
Дальневосточный

Таблица№ 19.Численность населения в сырьевых регионах РСФСР на период 1965 г. (в тыс. чел.)[358]

Регион	Численность населения
Уральский Западно-Сибирский Восточно-Сибирский Дальневосточный

Таблица№ 20.Этнический состав населения Северо-Кавсказского региона на период 1959 г.[359]

Национальность	Число лиц данной национальности (в тысячах)	Из них считают родным языков язык той национальности (в %)	Титульная религия этноса
русские		99,9	православие
украинцы		42,1	православие
белорусы		30,5	православие
аварцы		97.2	мусульманство
лезгины		92,7	мусульманство
даргинцы		98,6	мусульманство
кулички		98,0	мусульманство
лакцы		95,8	мусульманство
ногайцы		84,3	мусульманство
табасараны		99,2	мусульманство
агулы		99,4	мусульманство
рутульцы		99,4	мусульманство
цахуры		99,4	мусульманство
чеченцы		99,2	мусульманство
осетины		89,7	православие
кабардинцы		97,9	православие, мусульманство
ингуши		97,9	мусульманство
карачаевцы		96,8	мусульманство
адыгейцы		95,0	мусульманство
балкарцы		97,0	мусульманство
турки		82,2	мусульманство
черкесы		89,7	мусульманство

Таблица 21.Типология регионов по отношению денежных доходов и прожиточного минимума в 1993-1995 гг.

Покупательная способность в 1993 г.	Покупательная способность в 1995 году
	Высокая	Средняя	Низкая
Высокая	Москва, Санкт- Петербург, Вологодская. Мурманская, Калужская, Орловская, Курская, Тульская, Курская, Липецкая, Самарская, Ульяновская, Кемеровская, Тюменская, Камчатская области. Красноярский край, республика Татарстан	Брянская. Томская области, Хакасия	Новосибирская область
Средняя	Костромская, Смоленская, Нижегородская, Белгородская, Воронежская, Магаданская области	Архангельская, Новгородская, Рязанская, Тверская, Астраханская, Пензенская, Свердловская, Омская, Иркутская области, Краснодарский, Алтайский края, Башкортостан, Чувашия	Владимирская, Волгоградская, Саратовская, Ростовская, Сахалинская области, Ставропольский, Приморский края. Калмыкия
Низкая	Ярославская, Тамбовская, Пермская области	Удмуртия, Курганская, Амурская, Челябинская области, Карелия, Саха (Якутия)	Ленинградская, Псковская. Ивановская, Московская, Кировская, Оренбургская, Читинская области, Марий Эл, Мордовия, Адыгея, Дагестан, Кабардино- Балкария, Карачаево- Черкессия, Северная Осетия, Бурятия. Тува

Таблица22. Типология регионов по уровню и темпам роста номинальных доходов населения в 1990-1995 г.

доходы	ТЕМПЫ РОСТА НОМИНАЛЬНЫХ ДОХОДОВ
	высокие	средние	низкие
высокие	Москва, Мурманская, Семеровская, Тюменская, Иркутская, Самчатская, Магаданская области, Красноярский край, Карелия, Саха (Якутия)	Санкт-Петербург, Архангельская, Амурская области, Хабаровский край, Коми	Орловская, Новосибирская, Томская, Сахалинская, области, Приморский край, Калмыкия
Средние	Вологодская, Свердловская области	Новгородская, Тульская, Ярославская, Самарская области	Псковская, Брянская, Калужская. Московская, Рязанская, Кировская, Нижегородская, Белгородская, Липецкая, Астраханская, Волгоградская, Саратовская. Ростовская, Челябинская, Омская, Калининградская области, Ставропольский. Алтайский Край, Бурятия
Низкие	Пермская область	Костромская, Курганская, Читинская области	Ленинградская, Владимирская, Ивановская, Смоленская, Тверская, Воронежская, Курская, Тамбовская, Пензенская. Ульяновская, Оренбургская области, Краснодарский край, Марий-Эл, Мордовия, Чувашия, Татарстан, Дагестан, Кабардино- Балкария, Северная Осетия, Башкортостан, Удмуртия, Тува

Таблица 23

Типы динамики спада производства	РЕГИОНЫ
	Кемеровская, Тюменская области, Якутия
	-
	Остальные
	Мурманская область
5	-
	Новгородская, Курская, Астраханская, Самарская, Саратовская, Ростовская, Омская, Иркутская, Амурская области, Карелия, Адыгея, республика Алтай
	Липецкая и Магаданская области, Красноярский край, Карачаево-Черкессия
	Башкортостан
	Архангельская, Вологодская, Брянская, Воронежская, Пермская, Челябинская, Читинская, Калининградская области, Алтайский, Приморский, Хабаровский края, Калмыкия, Татарстан, Дагестан, Бурятия

Таблица24. Типология регионов по глубине спада промышленного производства в 1992-1995 г.[360]

Спад промыш Значения ленного произ - ИФОПП 1995 г. водства к 1991 г., %	РЕГИОНЫ
глубокий менее 35	Псковская, Ивановская, Московская области, Хабаровский край, Чувашия, Калмыкия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия, Северная Осетия
больше от 35 до 40 среднего	Москва, Брянская, Владимирская, Калужская, Костромская, Орловская, Тверская. Ярославская, Воронежская, Курганская, Читинская, Калининградская области, Ставропольский, Алтайский края, Мордовия, Марий Эл, Адыгея, Удмуртия
средний от 40 до 50	Санкт-Петербург, Ленинградская, Новгородская, Рязанская, Смоленская, Тульская, Кировская, Волгоградская, Саратовская, Ростовская, Свердловская, Челябинская, Новосибирская, Омская, Амурская, Камчатская области, Краснодарский край, республика Алтай
меньше от 55 до 63 среднего	Архангельская, Мурманская, Нижегородская, Курская, Тамбовская, Астраханская, Самарская, Пензенская, Оренбургская, Пермская, Томская, Магаданская, Сахалинская области, Приморский край, Карелия, Коми, Татарстан, Башкортостан, Тува
незначительный более 63	Волгоградская, Белгородская, Липецкая, Ульяновская, Кемеровская, Тюменская. Иркутская области, Красноярский край, Хакасия, Саха (Якугия)

Таблица 26.Динамика промышленного производства в 1997 г[361].

Рост производства на крупных и средних предприятиях, %	Регионы
больше 10 %	Владимирская, Мурманская, Ульяновская области. Республика Алтай, Чукотский автономный округ
3,7 - 8,9 %	Марий-Эл, Пермская, Астраханская, Самарская области, Ненецкий А.О., Рязанская, Костромская обл., Мордовия
4,4-6,8%	Московская, Тамбовская, Воронежская, Орловская, Ярославская области. Карачаево-Черкессия, Санкт-Петербург
2,6-2,9%	Ивановская и Нижегородская области, Чувашская республика
1,0-1,9%	Саратовская, Челябинская области, Республика Бурятия, Красноярский край. Удмуртия, Татарстан, Ханты-Мансийский АО
0,2-0,8%	Хакассия, Курганская, Курская, Белгородская, Брянская области
	Оренбургская область

Таблица27. Ресурсы прогнозируемой социально-экономической программы

Условия реализуемости концептуального замысла	Риски не реализуемости в 2001-2010 гг.
1. Решение политических вопросов, прежде всего проблем беженцев	= 90 %
2. Привлечение иностранных инвестиций	= 90 %
3. Развитие сельского хозяйства	= 40 %
4. Увеличение добычи нефти	= 50 %
5. Развитие международного туризма в регионе	= 80 %

Таблица28. Ресурсы прогнозируемой социально-экономической программы

Условия реализуемости концептуального замысла	Риски не реализуемости в 2001-2003 гг.
1. Интенсивное развитие текстильной промышленности может происходить при сохранении темпов экономического развития 2000 года (153 % выполнения плана).	В этом случае риски = 40 %
2. Создание совместных производств в машиностроении	= 40 %
3. Интенсивное развитие сельского хозяйства (мясомолочное направление).	= 30 %
4. Обеспечение благоприятного инвестиционного климата	= 30 %

Таблица 29.Ресурсы прогнозируемой социально-экономической программы

Условия реализуемости концептуального замысла	Риски не реализуемости в 2001-2003 гг.
1 . Создание агропромышленного объединения	= 40 %
2. Строительство жилья на селе	= 30 %
3. Увеличение объемов производства (металлургическая, нефтяная, газовая промышленность)	= 30 %
4. Развитие предприятий малого бизнеса	= 40 %
5. Развитие ипотечного кредитования	= 40 %
6. Развитие транспортной инфраструктуры	= 40 %
7. Развитие инвестиционного климата	= 40 %
8. Создание областного фонда социально-экономического развития	= 40 %

Таблица 30.Ресурсы прогнозируемой социально-экономической программы

Условия реализуемости концептуального замысла	Риски не реализуемости в 2001-2003 гг.
1. Полномочия, делегированные федеральной властью и закрепленные законодательно	= 80 %
2. Изменения налогового законодательства	= 20 %
3. Подготовка профессиональных кадров	= 10%
4. Создание благоприятного инвестиционного климата	= 30 %

Таблица 31[362]

Виды фирм	Компания с одним владельцем	Партнерство	Корпорация
Удельный вес в общем количестве фирм США, дающих налоговую прибыль, в %	более 70
Процентное соотношение от суммы прибыли		Менее 4

Таблица32. Цели и функции фирмы

Ценность для потребителя
• рыночная ниша, общая с конкурентами • стандартное качество • более низкие издержки	• рыночная ниша, общая с конкурентами • более высокое качество • стандартные (высокие) издержки	•особая рыночная ниша •особые качественные характеристики •стандартные (высокие) издержки
Конкурентоспособные цены	Дифференциация продукта	глубокая специализация
Конкурентное преимущество

Таблица33. Оценка потенциальных выгод от создания единого внутреннего рынка для предприятий

	В млрд. экю	В % в ВВП ЕЭС
Эффект устранения барьеров в торговле	8-9	0,2-0,3
Эффект устранения барьеров в производстве	57-71	2.0-2.4
Эффект увеличения масштаба		2,1
Эффект усиления конкуренции		1.6
Общий выигрыш:
для 7 стран-членов[363] (в ценах 1985 г).	127-287	4.25-6,5
для 12 стран ( в ценах 1988 г.)	170-250	4.25-6.5

Таблица 34.Типы регионов по направлению спада промышленного производства в 1992-1994 гг.[364]

	"к"- более 1 ,02	"к"- от 0,98 до 1,02	"к" - менее 0, 98
"к" - более 1 ,02	тип 1	тип 2	Тип 3
"к" от 0,98 до 1,02	тип 4	тип 5	Тип 6
"к" менее 0,98	тип 7	тип 8	Тип 9

Таблица35

Типы динамики спада производства	РЕГИОНЫ
	Кемеровская, Тюменская области, Якугия
	-
	Остальные
	Мурманская область
	-
	Новгородская, Курская, Астраханская, Самарская, Саратовская, Ростовская, Омская, Иркутская, Амурская области, Карелия, Адыгея, республика Алтай
	Липецкая и Магаданская области. Красноярский край, Карачаево-Черкессия
	Башкортостан
	Архангельская, Вологодская, Брянская, Воронежская, Пермская, Челябинская, Читинская, Калининградская области, Алтайский, Приморский, Хабаровский края, Калмыкия, Татарстан, Дагестан, Бурятия

Таблица 36.Тенденции динамики промышленного

производства в 1995 г. (по значениям ИФОПП за 1995 г. по отношению к 1994 г, в %)

Динамика промышленного производства	Регионы
Глубокий спад	Ярославская, Магаданская области, Хабаровский край,
производства	Дагестан, Калмыкия, Ингушетия, Еврейская АО,
(ИФОПП менее 80)	Агинский, Бурятский, Чукотский АО
	Москва, Санкт-Петербург, Мурманская, Ленинградская, -
	Псковская, Новгородская, Брянская, Владимирская,
	Ивановская, Калужская, Костромская, Московская,
	Орловская, Рязанская, Смоленская, Тверская,
Спад производства глубже среднего (ИФОПП от 80 до 95)	Тульская, Воронежская, Нижегородская, Воронежская, Тамбовская, Астраханская, Волгоградская, Саратовская, Ульяновская, Ростовская, Курганская, Томская,
	Читинская, Амурская, Калининградская области,
	Краснодарский, Алтайский край, Марий Эл, Мордовия,
	Чувашия, Карачаево-Черкессия, Северная Осетия.
	Удмуртия, республика Алтай, Бурятия, Хакассия
	Архангельская, Кировская, Саратовская, Пензенская,
Стабилизация	Оренбургская, Пермская, Свердловская, Челябинская,
	Кемеровская, Новосибирская, Омская, Тюменская
производства (ИФОПП от 95 до 100)	(включая округа), Иркутская области, Ставропольский, Приморский края, Карелия, Коми, Кабардино-
	Балкария, Тува
	Волгоградская, Белгородская, Курская, Липецкая,
Рост производства	Камчатская, Сахалинская области, Красноярский край
(ИФОПП более 100)	(с округами), Татарстан, Адыгея, Башкортостан, Саха

 

Таблица37. Тенденции динамики промышленного производства в 1997 г.[365]
Рост производства на крупных и средних предприятиях, %	РЕГИОНЫ
Больше 10 %	Владимирская, Мурманская, Ульяновская области, Республика Алтай, Чукотский автономный округ
3,7-8,9%	Марий-Эл, Пермская, Астраханская, Самарская области, Ненецкий А.О., Рязанская, Костромская обл., Мордовия "
4,4-6,8%	Московская, Тамбовская, Воронежская, Орловская, Ярославская области, Карачаево-Черкессия, Санкт-Петербург
2,6-2,9%	Ивановская и Нижегородская области, Чувашская республика
1,0-1,9%	Саратовская, Челябинская области, Республика Бурятия, Красноярский край, Удмуртия, Татарстан, Ханты-Мансийский АО
0,2-0,8%	Хакассия.Курганская, Курская, Белгородская, Брянская области
	Оренбургская область

Таблица 38

1991-1995 гг.	1996-2000 гг.
	первый вариант	второй вариант
103,3	83,1

Таблица 39.Динамика основных общеэкономических показателей Уральского региона в 1996-2000 гг., в %

ВАЛОВОЙ ПРОДУКТ	КОНЕЧНЫЙ ПРОДУКТ ПРОИЗВЕДЕННЫЙ	КОНЕЧНЫЙ ПРОДУКТ ИСПОЛЬЗУЕМЫЙ
Первый вариант	Второй вариант	Первый вариант	Второй вариант	Первый вариант	Второй вариант
93,0	113,5	92,6	114,1	95,3	125,4

Таблица 40.Результаты реформирования предприятий

(по данным Минэкономики России)

Направления реформирования	Выгоды, получаемые предприятием как результат реформирования
Передача независимому регистратору ведения реестра акционеров	Повышение инвестиционной привлекательности за счет уменьшения риска от недобросовестных действий руководства (реализация прав акционеров в управлении деятельностью акционерного общества со степенью их участия в его капитале
Пересмотр устава предприятия (для хозяйственных обществ) и уточнение контракта с руководителем предприятия	Ограничение возможностей злоупотреблений и не- добросовестных действий руководителей, усиление их ответственности перед участниками (учредителями) и заинтересованности в результатах деятельности предприятия и повышение на этой основе качества управленческих решений.
Реализация прав собственности на землю	Повышение инвестиционной привлекательности предприятия за счет полноценной реализации прав собственности на весь имущественный комплекс, что обеспечивает правовую независимость и стабильность его деятельности
Выявление и устранение нарушений прав собственности акционеров (для акционерных обществ)	Реализация прав акционеров в управлении деятельностью акционерного общества в соответствии со степенью их участия в капитале
Осуществление реструктуризации имущественного комплекса предприятия	Снижение непроизводственных затрат, оптимальное использование имущества предприятия

Таблица 41.Модели взаимодействия «предприятие - регион» в плановой и рыночной системах управления

Тип управления	Основные характеристики взаимодействия
	Смысл понятия «регион»	Смысл понятия «предприятие»	Механизм управления	Приоритеты внутрирегионального взаимодействия
Плановый	территориально-административная единица	Субъект планового хозяйства в единой народнохозяйственой системе	Административный	Интересы крупных предприятий
Рыночный	Экономико-культурная общность	Фирма	Экономический	Интересы мелких и средних предприятий

Таблица42. Схема государственного управления регионами в России с начала XX столетия по 1985 г.

	1900-1914	1917-1918	с 1926	с 1957	с 1960
Основные формы влияния Центра на регионы	Непосредственное участие государства в процесса производства	Советы народного хозяйства - местные Советы народного хозяйства	Государственная плановая комиссия	«Хрущевские» Советы народного хозяйства	Отраслевое управление экономикой	Попытка гармонизации отраслевых, территориальных и общегосударст венных подходов в концепции комплексных планов развития региона
Степень централи-зации	Высокая	Низкая	высокая	Низкая	Высокая	нейтральная

Таблица 43.Большие циклы Н.Д. Кондратьева[366]

 

Страны и элементы	Первый цикл	Второй цикл	Третий цикл
	Начало подъема	Начало спада	Начало подъема	Начало спада	Начало подъема	Начало спада
Англия:
1 . Цены
2. Процент на капитал
3. Заработная плата сельскохозяйственных рабочих		1812-17				-
4. Заработная плата текстильных рабочих	-	ок.1810				-
5. Оборот внешней торговли	-	ок.1810
6. Добыча угля	-	-	ок.1850
7. Производство чугуна	-	-	-
8. Производство свинца	—	—	—
Соединенные Штаты:
1 . Цены
2. Производство чугуна	-	-	-	1875-80
3. Добыча каменного угля	-	-	-
4. Площадь под хлопком	-	—	—	1874-81	1892-95
Германия:
1 . Добыча угля	-	—	—
Мировое:
1 . Производство чугуна	-	—	-
2. Добыча угля	—	—	—
Франция:
1 . Цены	_	_	_
2. Процент на капитал	-
3. Портфель Банка	-	ок.1810
4. Вклады в сберкассы	-	-				_
5. Заработная плата рабочих
каменноугольной
промышленности	-	-				_
6. Ввоз	-	-
7. Вывоз	-	-
8. Общий оборот внешней
торговли	-	-
9. Потребление угля	-	-
10. Посевная площадь овса

Таблица 44. Хронология длинных волн у различных авторов[367]

ИСТОЧНИК	ЦИКЛЫ КОНДРАТЬЕВА
	1-й	2-й	3-й	4-й	5-й
	Старт	Пик	Старт.	Пик	Старт	Пик	Старт	Пик	Старт
Кондратьев, 1925		1810-17	1844-51	1870-75	1890-95
Де Вольф, 1929	-
Шумпетер, 1939
Кларк, 1944	-	-
Дюпре, 1978							1939-46
Ростоу, 1980
Мандель, 1980	-						1939-48
Ван Дайн, 1983	-	-
Ришонье, 1985

Таблица 45.Связь стадий НТП с уровнем экономического развития и урбанизации (идеальная модель)

Признак стадии развития	Циклы Кондратьева
	1-й цикл	2-й цикл	3-й цикл	4-й цикл	5-й цикл
Душевой национальный доход, в долл. по курсу конца 60-х гг.	80-200	200-700	700-2000	2000-4000	4000-20000
Подвижность населения и темпы урбанизации	Очень высокие	Средние	Высокие	Стабилизация	Деурбанизация

Таблица 46.Региональное развитие в процессе больших циклов Кондратьева (идеальная модель)

Типология промышленных районов	Циклы Кондратьева
	1-й цикл	2-й цикл	3-й цикл	4-й цикл	5-й цикл
Административно-торговые центры и их регионы	Подъем	Подъем	подъем	подъем	возрождение
Районы диффузной индустриализации	Зарождение	Подъем	стагнация	кризис	возрождение
Районы тяжелой промышленности на базе добычи полезных ископаемых		Зарождение	подъем	стагнация	упадок
Районы промышленности, развивающейся на базе энерго-сырьевых потоков			зарождение	подъем	стагнация
Традиционные региональные центры (обрабатывающаяся промышленность)				зарождение	подъем
Научно-рекреационные районы					зарождение

Таблица47. Иерархизация пространства в рамках мирового хозяйства (по И. Валлерстайну)

 

 

 

 

 

 

Центр (1-го порядка)	Полупериферия (1-го порядка)	Периферия (1-го порядка)
Развитые капиталистические страны
Группа старопромышленных районов
Депрессивные районы тяжелой промышленности   Центральные районы с элитарными функциями Районы диффузной индустриализации	Страны среднеразвитого капитализма
Слабоиндустриализированные периферийные районы		Отсталые развивающиеся страны
	«Новые индустриальные страны»
Центр - полупериферия периферия II-го порядка

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

ГЛАВА 1 Теоретико-методологические основания анализа региональных систем в экономической социологии................................................................................ 5

Тема 1. Гносеологические корни экономической социологии и ее место в системе социальных наук.............................................................................................. 5

Занятие 1. История возникновения экономической социологии как науки 5

Занятие 2.Понятие экономической социологии......................................... 14

Тема 2. Предмет экономической социологии и регионология..................... 23

Занятие 1.Основные определения............................................................... 23

Занятие 2 Традиционные ракурсы регионологии. «Парадигма зависимости и взаимозависимости». «Мир-система»......................................................... 27

Занятие 3.К экономический истории России: общий обзор...................... 33

ГЛАВА 2 Формирование современных социально-экономических типов регионов России (конец XIX-XX вв.)........................................................................................... 37

Тема 1. Социально-экономические типы регионов России и государственная региональная политика на рубеже XIX-XX веков........................................ 37

Занятие 1 Формирование центрально-промышленных регионов (Московская, Петербургская губернии, Урал)................................................................. 37

Занятие 2. Особенности консолидации регионов полупериферийного типа в России на рубеже веков................................................................................................ 47

Занятие 3. Основные характеристики формирования периферийных районов России. Сибирь......................................................................................................... 53

Занятие 4.Основные характеристики формирования периферийных районов России. Кавказ........................................................................................................... 62

Занятие 5.Взаимоотношения Центра и регионов в конце XIX - начале XX вв. Сложение предпосылок региональной макроэкономической политики российского государства в конце XIX века..................................................................... 69

Тема 2. Особенности сложения и социально-экономические характеристики регионов в XX веке........................................................................................................... 77

Занятие 1.Основные направления региональной политики СССР: стабильность нейтралистских тенденций.......................................................................... 77

Занятие 2.Изменения в размещении промышленности в 50-х - 60-х годах и вопросы традиционной экономической типологии регионов.................................. 91

Занятие 3. Динамическая трансформация регионов центрального типа.. 95

Занятие 4. Основные характеристики развития экономически неразвитых (полупериферийных) регионов................................................................. 101

Занятие 5.Основные характеристики развития районов периферийного типа: сырьевые регионы...................................................................................................... 111

Занятие 6.Основные характеристики развития районов периферийного типа: Северо-Кавказский экономический район............................................................ 119

Тема 3. Трансформация российской региональной структуры в конце XX века 126

Занятие 1.Экономическая ситуация в постперестроечной России и регионы 126

Занятие 2.Развитие свободных экономических зон (СЭЗ) в России....... 134

Занятие 3.Социально-политические изменения в современном российском региональном процессе............................................................................. 143

ГЛАВА 3.Регион как сложноструктурированная социально-экономическая система (экономико-социологический аспект).......................................................... 151

Тема 1. Представление о регионе как саморазвивающейся подсистеме общества. Регион в системе государственного управления...................................... 151

Тема 2. Социально-экономические отношения «регион-предприятие».... 161

Подтема 1. Содержание и характер системы «предприятие-регион» в стабильных экономических системах (административно-плановой и рыночной)...... 161

Занятие 1. Основные определения............................................................ 161

Занятие 2.Понятие «предприятие» и экономический механизм внутрирегионального управления в плановой экономике........................................................... 165

Занятие 3.Понятие «предприятия» и экономический механизм внутрирегионального управления в рыночной экономике.......................................................... 174

Подтема 2, Содержание и характер системы «предприятие-регион» в экономике переходного типа....................................................................................... 183

Занятие 1.Особенности региональной экономики переходного периода (на примере региональной экономики России конца 1980-1990-х годов).................. 183

Тема 3. Социально-экономические отношения «регион-центр». Циклические процессы в региональном развитии............................................................................... 189

Занятие 1.................................................................................................... 189

Занятие 2.................................................................................................... 198

ГЛАВА 4.Региональное распределение и перераспределение в системе социально-экономического знания................................................................................... 204

Тема 1. Сущность распределительных отношений и их регулирующая функция....................................................................................................................... 204

Тема 2. Принципы регионального распределения и перераспределения. 222

Тема 3. Факторы регионального распределения общественного продукта 231

Тема 4. Социологическая типология моделирования распределительных отношений в региональном социально-экономическом пространстве............................ 246

ЗАКЛЮЧЕНИЕ............................................................................................... 258

ПРИЛОЖЕНИЕ.............................................................................................. 261

[1] Ландобасо А. К вопросу о теории регионального развития // Мировая экономика и международные отношения, 1998, № 3, С. 133.

 

[2] См.: Заславская Т.Н., Рывкина Р.В. Экономическая социология: исторические предпосылки и объект изучения // Экономическая социология и перестройка. М., 1989. См. также: Заславская Т.Н., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни. Новосибирск, 1991.

 

[3] Becker, Gary. The Economic Approach to Human Behavior. Chicago: University. Press, 1976. P. 52.

 

[4] Granovetter Mark and Richard Sweberg. The Sociology of Economic Life. West-view Press, 1992. P,7.

 

[5] Swedberg Richard. The battle of Methods, 1991. P.13-34.

 

[6] Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М, Наука, 1991. С.58.

 

[7] Там же. С.62

 

[8] Schumpeter, J. A. History of Economic Analisys. L., 1954. P.21,35. - Analisys (анализ).

 

[9] Вспомним его исследования «К истории торговых обществ в древние века» (1889) и «Аграрная история древнего мира» (1891, русский перевод - 1923 г.).

 

[10] Помимо уже вышеупомянутых отметим концепции Т. Парсонса, Дж. Хоманса, Г. Саймона, X. Уайта и М. Грановеттера и др. В.В. Радаев выделяет следующие «попытки экспансии» экономической теории в смежные экономические области: теория рационального выбора, распространяющие либеральные установки на сферу политического поведения (Дж. Бьюнекен и Дж. Коулмен); теория человеческого капитала (Г. Беккер), увязывающая социальные факторы в затратно-результатную модель; теория трансационных издержек (Р. Коуз), новая экономическая история и многое другое. См.: Радаев В.В. Подходы к изучению человека в социальной теории // Российский экономический журнал, 1994 №8. С.74.

 

[11] См.: Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа Анналов. М., 1993. С. 15.

 

[12] См.: Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания. Основные социологические понятия. // Избранные произведения. М., 1991.

 

[13] Наряду с «поведением», «социальным отношением», «пониманием», одно из основных идеально-типических понятий «понимающей социологии» Вебера: включает в себя действия, которые ориентируются на действия других людей и соотносится с ними по предполагаемому действующим лицом (или группой лиц) смыслу, включающего, помимо утилитаристских установок, элементы властных отношений и субстантивной рациональности.

 

[14] См.: Weber M. Economy and Society, Vol. 1 Univ. of California Pr. - Berkley. 1987. P. 85-86.

 

[15] См. Cooley, Charles Horton. Social Theory and Research. New York: Henry Holt and Company, 1930.

 

[16] Parsons, Т., Smelter N. Economy and Society. New York, 1956. P.6-7.

 

[17] Вебер М. Избранные произведения. М, 1990. С 635.

 

[18] Granovetter M. The Old and the New Economic Sociology: A History and an Agenda // Robertson A.F. and Friedland R. Beyond the Marketplace: Rethinking Economy and Society. New York, 1990. P. 89-112.

 

[19] Экономическая социология и перестройка. / Под ред. Т.Н. Заславской и Р.В. Рывкиной. М, 1989. С.22.

 

[20] Там же, С. 25.

 

[21] Соколова Г.Н. Экономическая социология. Минск, 1998. С. 68-69.

 

[22] Токарская Н.М., Озерникова Т.Г. Экономическая социология. Иркутск, 1995. С. 18.

 

[23] Веселое Ю.В. Экономическая социология: история идей. СПб., 1995. С.7.

 

[24] Радаев В.В. Экономическая социология. Курс лекций: учебное пособие. М., 1998. С. 54.

 

[25] Верховин В.И. Экономическая социология. М., 1998. С. 8.

 

[26] Parsons T. Societies: Evolutionary and Comparative Perspectives, Englewood Cliffs: Prentice-Half, 1966.P.9.

 

[27] Swedberg R. Economic Sochiology in Transition: a Review Essay. 5.27, № 4. P. 371-376.

 

[28] Granovetter Mark and Richard Sweberg. The Sociology of Economic Life. New York, 1992, P. 17.

 

[29] См.: Granovetter Mark and Richard Sweberg. The Sociology of Economic Life, 45-78.

[30] См.: Habermas J. A Theorie Communicative Action, v. I, II.

[31] См.: Новейшие течения и проблемы философии в ФРГ. М., 1978, С. 265-292.

 

 

[32] См.: Habermas J. On the Logic of the Social Sciences. - Cambridge Policy Press, 1988. См. также: К логике социальных наук // Современная западная теоретическая социология (реферативный сборник). Юрген Хабермас. Вып. 1., М., ИНИОН РАН, 1991.

 

 

[33] Pusey M. Jurgen Habermas. L,- N. Y., 1987. P. 107.

 

[34] См.: Денежкин А. Фактичность и значимость Ю. Хабермаса: новые исследования по теории права и демократического правового государства // Хабермас Ю. Демократия, Разум. Нравственность. М., 1995, С.192; Гайда А.В., Вершинин С.Е., Шульц В.Л. Коммуникация и эмансипация: критика методологических основ социальной концепции Ю. Хабермаса., Свердловск, 1988, С.51.

 

[35] См. напр.: Грицай О.В. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991; Шнипер Р.И. Анализ тенденций и перспектив развития региональной экономики. Новосибирск, 1994; Шнипер. Р.И., Новоселов А.С. Региональные проблемы рынковедения. Экономический аспект. Новосибирск, 1993 и т.д.

 

[36] См, напр.: Лексин В., Мильнер Б., Швецов А. Экономические отношения и управление в условиях федерализма // Вопросы экономики, 1994, № 9, С. 17-29; Лексин В., Швецов А. Региональная политика России: концепции, проблемы, решения. Статьи 1-10. // Российский экономический журнал, 1993, № 9; 1995, № 1, 2-3, 5-6; 1996, № 2-3, 1997, № 3-4;) Б.Н. Биренберг Организация управления народным хозяйством в регионе. - Киев, 1989; С. Павленко Регионы и региональная политика // Вопросы экономики, №> 9, 1994, Хансон Ф. Проблемы взаимоотношения центра и регионов в российской экономической политике // там же; Гурней Б. Введение в науку управления. М. 1969; Василенко И.А. Современный опыт административно-государственного управления в странах Запада и России: дисс... на соискание ученой степени доктора политических наук. М. 1994; Public Administration, History and Theory in Contemporary Perspective. Ed. by J. A. Uveges. N. Y., Basel: Dekker, 1977 и многое другое.

 

[37] Интересную интерпретацию зиммелевской социологии пространства предлагает А.Ф.Филиппов: Филиппов А.Ф. Гетеротопология родных просторов // Отечественные записки, 2002, №2. Не употребляя термина «регион» и «регионология», А. Филиппов создает убедительную версию замкнутого социального пространства как целостной системы - что вполне соответствует нашей трактовки региона как целостной самозамкнутой системы.

 

[38] Цит. по.: Грицай О.В. и др. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991, С. 14.

 

[39] Федерализм. Энциклопедический словарь. М., 1997, С. 88.

 

[40] Смэлсер Дж. Н. Экономическая социология. - Перевод ГП. НТВ № 11304. 1985, С. 56.

 

[41] Смэлсер Дж. Н., Указ, соч., С.55-56.См. также: Веселов Ю.В. Экономическая социология: История идей. СПб, 1995.

 

[42] Smelser G.N. The Sociology of Economic Life. Prentice-Hell, Inc. Englewood Cliffs-New Jersey, 1963.

 

[43] Радаев В. Подходы к изучению человека в социальной теории // Российский экономический журнал, 1994, №8. См. также: Радаев В. Экономическая социология. Можайск, 1997.

 

[44] В этом смысле представляет интерес небольшая работа Ю.В. Веселова «Экономико-социологическое исследование примитивного хозяйства» (Вести. С,-Петерб. ун-та. Сер. 6. 1996. Вып.1. С.48-58), в которой предпринята удачная попытка рассмотреть элементы примитивного хозяйства именно, с социологических позиций.

 

[45] См: Wallerstein I. The modern World-System: Capitalist Agriculture and the Origins of the European World-Economy in the 16-th Century. N. Y., Academic Press, 1974.

 

[46] Вопросы социологии. 1992, Т.1., № 1, С. 85.

 

[47] Цит. по: Кузнецов В. «Великая мутация» и Западная Европа // Мировая экономика и международные отношения, 1987, № 1, С. 99.

 

[48] В ряде публикаций как отечественных, так и зарубежных авторов термин «Центр» является синонимом центральной - государственной - власти вообще.

 

[49] БСЭ, Третье изд., 1976 г, т. 21, С. 560.

 

[50] Толковый словарь по управлению. М, 1994. С. 142.

 

[51] Цит. по: Regional Development Studies, № 25, 1996. P. 29.

 

[52] Этот раздел не является обязательным, но предлагается для самостоятельного изучения для получения отличной оценки.

 

[53] Адорно Т. К логике социальных наук // Вопросы философии 1992 X» 10 С. 76-77.

 

[54] Адорно Т. К логике социальных наук, С. 78. 52

 

[55] Трукан Г. Октябрь в Центральной России. - М., 1967. С. 16.

 

[56] Победа Советской власти на Украине. - М., 1967. С. 35.

 

[57] Степанов 3. В. Рабочие Петрограда в период подготовки и проведения Октябрьского вооруженного восстания. М., Л., 1965. С. 26.

 

[58] Победа Октябрьской Революции на Урале. Свердловск, 1967. С. 57.

 

[59] Борьба за Советскую власть в Прибалтике. М., 1967. С. 22, 52.

 

[60] Лившиц Р.С. Размещение промышленности в дореволюционной России. М., 1955. С. 201.

 

[61] Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 году. М., 1970. С. 107, 110.

 

[62] Николаев П.А. Рабочие-металлисты Центрально-промышленного района в борьбе за победу Октябрьской революции: Диссертация на соискание уч. ст. канд. ист. наук. М., 1961. С. 29.

 

[63] Динамика российской и советской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за 40 лет (1887 - 1926гг.). М.; Л, 1929. Т. 1. 4.1. С. 7-8.

 

[64] Труд и профсоюзы на Украине. Харьков, 1928. С. 374.

 

[65] Материалы по статистике труда Северной области. Вып. 1.Пг.. 1918.

 

[66] ⁴ Лившиц Р. С. Размещение промышленности в дореволюционной России. С.200.

 

[67] Гапоненко Л. С. Рабочий класс России в 1917 году. М., 1970. С. 104.

 

[68] Там же. С. 116.

 

[69] Хромов П. А. Очерки экономики России периода монополистического капитализма. М., 1967. С. 68.

 

[70] Яцунский В.К. Значение экономических связей с Россией для хозяйственного развития городов Прибалтики в эпоху капитализма // Исторические записки. Т. 45. С. 119.

 

[71] Лившиц Р. С. Размещение промышленности в дореволюционной России. С. 206-207.

 

[72] Гольдштейн Н.М. Экономическая политика. СПб., 1913. С. 44.

 

[73] Железкин В.Г. Развитие казенной горнозаводской промышленности Урала в пореформенный период (1861-1900 г.г.): Диссертация на соискание уч. ст. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1992. С. 131.

 

[74] См. например: Рыбников А.А. Мелкая промышленность и ее роль в восстановлении русского народного хозяйства. М., 1922. С. 4.

 

[75] Таблица составлена на основании данных, приведенных в следующих изданиях: Ронин С. Иностранный капитал и русские банки. M.,1926; Труд и профсоюзы на Украине. - Харьков, 1928; Красин Л.Б. Судьбы капитализма в России // Восточное обозрение, 18 октября 1896 г; Гиндин Н.Ф. Социально-экономические итоги развития российского капитализма и предпосылки революции в нашей стране// Свержение самодержавия, М., 1970; Ленин В.И.. Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности. СПб, 1908.

 

[76] Лященко П.Н. История народного хозяйства СССР. М., 1956. Т.2. С. 287.

 

[77] Хромов П.А. Очерки экономики России периода монополистического капитализма. М., 1967. С. 8, 9, 10.

 

[78] Лаверычев В.Я. Процесс монополизации в хлопчатобумажной промышленности России (1900-1914 гг.) // Вопросы истории. - 1960. № 2. С. 144.

 

[79] Каменецкая И.М. Государственно-монополистическое регулирование сахарной промышленности в России // Исторические записки. 1970. № 86.

 

[80] Михайловский Я.Т. Заработная плата и продолжительность рабочего времени на фабриках и заводах // Фабрично-заводская промышленность и торговля России. СПб., 1893. С. 288.

 

[81] Гильберт М.Н. Движение заработков рабочих в конце XIX в. // Из истории рабочего класса и революционного движения. М., 1958. С. 330; Лященко И.Н. О санитарном состоянии жилищ горнорабочих Донецкого бассейна. // Труды XI губернского съезда земских врачей и представителей земских учреждений Екатеринославской губернии. Т. IV. Екатеринослав, 1914. С. 127.

 

 

[82] Овсянников В. Довоенные бюджеты русских рабочих. // Вопросы труда. -М., 1925. № 10. С. 70.

 

[83] Струмин С.Г. Очерки экономической истории России. М., 1960. С. 119; Статистические сведения о фабриках и заводах по производствам, не обложенным акцизом, за 1900 г. СПб., 1903. VIII.; Статистические сведения по обрабатывающей фабрично-заводской промышленности России за 1908 г. СПб.. 1913. С. 12 и след., за 1901 г. СПб, 1903. С. 162-165; ... за 1904 г. СПб, 1907. С. 172-175; Свод отчетов фабричных инспекторов за 1900 г. Спб., 1911. С. 30-31;.,. за 1912 г. СПб, 1913. С. 28-29; ... за 1913 г. Пг„ 1915. LI, XLIII, L, 26-27. Фабрично-заводская промышленность за период 1913 - 1914 гг. // Труды ЦСУ. Т. 26. Ч. 1, М, 1926. С. 76-77.

 

[84] Покровская М.Н. Петербургские рабочие и их экономическое положение. Заметки и наблюдения врача// Вестник Европы, 1899. Т. II. Кн. 3. С. 329; Современное хозяйство Москвы. М., 1913. С. 186; Санитарный ежегодник г. Москвы. Вып. 4. 1911-1913. М., 3916. Прил. 2. С. 10-62: Диканский М.Г. Квартирный вопрос и социальные опыты его решения. СПб. 1908. - С. 11-12; Вечер И.К. К вопросу о санитарном состоянии жилищ фабричных рабочих // Врач, 1898. № 20. С. 589.

 

[85] Чем питается московская беднота? // Русские ведомости. М., 1911. 29 июня. -С. 3. Малюженко Д.М. Санитарное и экономическое состояние шелкомотальных заводов Елисаветпольской губернии // Вестник общественной гигиены. -1905. № 1.С. 59; Крупянская В.Ю.,Полищук Н.С. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала. Конец XIX - начало XX века. М., 1971. С.140; Гарелин Я.П. Город Иваново-Вознесенск. Ч. II. Шуя, 1885. С. 106; Гвоздев С. Записки фабричного инспектора. М.; Л. 1925. С. 131; Опацкий А.Н. Фабрично-заводская промышленность Харьковской губернии и положение рабочих. - Харьков, 1912. С.67.

 

[86] Каспарьянц О. Алкоголизм и бакинские рабочие // Труды первого всероссийского съезда по борьбе с пьянством. - Т. 2. - Спб, 1910. - С. 830 - 831; Магидов Б.Д. Анкета об алкоголизме среди петербургских рабочих. // Там же. - С. 847.

 

[87] Кохн М.П. Русские индексы цен. М., 1926. С. 11; Струмилин С.Г. Очерки экономической истории России. М., 1960. С. 115.

 

[88] ¹ Карышев Н.А. Итоги экономического исследования России по данным земской статистики. Derpth, 1982. Т, 2. С. 306.

 

[89] Шаповалов В.А. Дворянское землевладение и землепользование в Центрально-черноземном регионе в пореформенный период 1861-1905 гг.: Диссертация на соискание уч. ст. канд. историч. наук. М., 1993. С. 157.

 

[90] Там же. С. 184.

 

[91] Анфимов A.M. Макаров И.Ф. Новые данные о землевладении в Европейской России //История СССР. 1974. XI. С. 85. Таблица 2; см. также рассмотрение данной темы В.И. Лениным: Ленин В.И. Новые данные о законах развития капитализма в земледелии // Поли. собр. соч. Т. 3. С. 165.

 

[92] Хромов П. Некоторые закономерности развития промышленности СССР. М.,1963, С. 59.

 

[93] Рыбников А.А. Мелкая промышленность и ее роль в восстановлении русского народного хозяйства. М., 1992. С. 4.

 

[94] Там же. С. 157.

 

[95] Свод трудов Местных комитетов по 49 губерниям Европейской России. Сельскохозяйственная техника. СПб.,1903. С. 46.

 

[96] Общий обзор трудов местных комитетов / составил Шидловский. Спб., 1905. С.51.

 

[97] Исчисления произведены по след. Изданиям: Труды Местных комитетов Саратовской губернии. СПб., 1903. С. 115; Труды Местных комитетов Казанской губернии. СПб., 1903. С. 102; Труды Местных комитетов Курской губернии. СПб, 1903. С. 611.

 

[98] Березняк З.Я. Социально-экономическое положение крестьян европейской части России и политика самодержавия в крестьянском вопросе. (1900-1904 гг.): Диссертация ... канд. историч. наук. Одесса, 1952. С. 125. С. 125.

 

[99] Ленин В.И. Развитие капитализма в России. С. 600.

 

[100] Свод отчетов фабричных инспекторов за 1901 г. СПб., 1903. С. 162-165; ... за 1904 г. Спб., 1907. С. 172- 175; ... за 1910 г. Спб., 1911. С. 30-31; ... за 1912г. Спб., 1913. С. 28-29; ... за 1913 г. Пг„ 1915. LI, XLIII, L, 26-27; Дементьев Е.М. Фабрика, что она дает населению и что она у него берет. М., 1893, С. 158-159, 160-169.

 

[101] Кирьянов Ю.И. Экономическое положение рабочего класса России накануне революции 1905 - 1907 гг. // Исторические записки, Т. 98. С. 169-172.

 

[102] Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне Октября. Иркутск, 1966, С. 152, 165.

 

[103] Там же. С. 13-16.

 

[104] Азиатская Россия. СПб., 1914. Т. 1. С. 559.

 

[105] Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне Октября. С. 125.

 

[106] Там же. С. 27, 276.

 

[107] Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне Октября. С. 269.

 

[108] Эльцин В. Крестьянское движение в Сибири в период Колчака // Пролетарская революция. 1926. № 2. С. 28.

 

[109] Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже веков. - Новосибирск, 1967. С. 101, 103.

 

[110] История Сибири. Л., 1968. Т.З. С. 201.

 

[111] Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне Октября. С. 214,217.

 

[112] Исчисления произведены автором.

 

[113] Известия министерства земледелия. 1919. № 3-4. С. 14-16.

 

[114] Томский кооператор. 1918. № 14. С. 5.

 

[115] Друг кооператора. 1919. № 3-4. С. 46. [Печатный орган колчаковского правительства]

 

[116] Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже веков. Новороссийск, 1967. С. 101, 103.

 

[117] История Сибири. Л., 1968. Т. 4. С. 82.

 

[118] Бакулев Г.Д. Развитие угольной промышленности Донецкого бассейна. – М., 1955. С. 654.

 

[119] Горные и золотопромышленные известия. 1904. № 8. С. 112; по многочисленным данным, сибирский уголь, привезенный в Центральную Россию, оказывался в два раза дешевле, нежели уголь, привезенный из Донбасса: см., например: Журнал общества сибирских инженеров. 1913. № 12. С. 413.

 

[120] Труды совещания черемховских углепромышленников в г. Иркутске 13-16 ноября 1903 года. Иркутск, 1904. С. 12.

 

[121] Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1902 году. СПб., 1905.

 

[122] Бакулев Г.Д. Развитие угольной промышленности Донецкого Бассейна. М., 1955. С. 166.

 

[123] История СССР с древнейших времен до наших дней. М., 1968. Т. VI. С. 579.

 

[124] Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки. М, 1948. С. 128; Борзунов В.Ф. К вопросу об экономическом значении Сибирской железной дороги в конце XIX -начале XX вв. // Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1961. С. 97-107.

 

 

[125] Косованов В.П. Горнозаводская промышленность. (Историко-экономический очерк) // Справочная книжка Енисейского Г.С.Н.Х. - Красноярск, 1923. - С. 69, 72.

 

 

[126] Г.А. РФ. Ф. 37. Оп. 67. Д. 205. Л. 1.

 

[127] Хроленок С.Ф. Развитие золотодобывающей промышленности Восточной Сибири в конце XIX - начале XX вв. // Очерки истории Сибири. Иркутск, 1970. Т.1.С. 30.

 

[128] Общий обзор главных отраслей горной и горнозаводской промышленности. -ПГ., 1916. С. 9-10.

 

[129] Исчисленья произведены по источнику: Общий обзор главных отраслей горной и горнозаводской промышленности. Пг., 1916. С. 9-10.

 

[130] Сборник статистических сведений о горнозаводской промышленности России в 1907 году. СПб., 1910. С. 127, 135.

 

[131] Оль Н.В. Иностранные капиталы в России. Пг., 1922. С. 57.

 

[132] Ленин В.И. Развитие капитализма в России. С. 596.

 

[133] Статистика Российской Империи. Т. 80. СПб., 1913; Статистический справочник Северо-Осетинской автономной области. Владикавказ, 1927; Терский сборник. Вып. 2. Кн. 2. Владикавказ, 1896; Тройницкий С. Первая всеобщая перепись населения Российской Империи. СПб., 1897.

 

[134] Все исчисления здесь произведены на основании указанных выше статистических сборников.

 

[135] Подавляющее число публикаций, посвященных махаджирству, носили идеолого-публицистический характер и не могли претендовать на объективное рассмотрение данного явления. Среди научной литературы можно выделить следующие работы: Байкулова С.З. Кавказская война и переселение горцев в Турцию в отечественной историографии 1940-1950 гг. СПб., 1993. [Депонированная работа]; Бэрзэдж Н. Изгнание черкесов: (Причины и последствия). Майкон, 1996, Магомедов A.M. Дагестанская диаспора в Турции и Сирии: Диссертация... канд. историч. наук. Махачкала, 1996.

 

 

[136] Чочиев Т. Н. Сельское хозяйство Северной Осетии во второй половине XIX -начале XX вв.: Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук. М., 1994. С. 135, 136. [таблица № 6].

 

[137] Там же. С. 145-147. [таблица № 9].

 

[138] Мочалов В. Д. Крестьянское хозяйство в Закавказье к концу XIX века. М., 1958. С. 178-179.

 

[139] История Северо-Осетинской АССР. М., 1959.- С. 215.

 

[140] Терский календарь за 1915 г. Вып. 6. С. 87.

 

[141] Кайтуков Б.Н. Развитие цветной металлургии в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1958. С. 14-21.

 

 

[142] Кавказский календарь за 1917 год. Тифлис, 1916. С. 230-238.

[143] Северная Осетия: история и современность. Орджоникидзе, 1987. С. 23.

 

[144] Мужев Н.Ф. Горцы Северного Кавказа в период империализма. Нальчик, 1965. С. 16.

 

[145] Сельскохозяйственные машины и орудия в Азиатской и Европейской России. СПб, 1913. С. 32; СССР по районам. Северный Кавказ. М., 1950. С. 50.

 

[146] Ортабаев Б. 3. Земельные отношения и развитие капитализма в сельском хозяйстве Северной Осетии в конце XIX - начале XX вв. Орджоникидзе, 1979. С. 42-43.

 

[147] Чочиев Т. Н. Сельское хозяйство Северной Осетии во второй половине XIX — начале XX вв.: С. 121. [таблица № 2].

 

[148] Употребление данного термина см., например: Никонов А.В. Национальный фактор в социально-экономическом развитии регионов в границах отечественной государственности (90-е гг., XIX в. - 90 гг. XX в.): Диссертация... доктора исторических наук. М., 1995. С. 62.

 

 

[149] См. об этом: Ерохин Н.Т. Сельское хозяйство и крестьянство Ставропольской губернии в конце XIX - начале XX века: Диссертация... канд. истории, наук. Л., 1975.

Исчисления произведены по данным Приложения к диссертации Н.Т. Ерохина (таблицы № 27, 30).

 

[150] Хромов П.А. Экономическое развитие России. Очерки экономики России с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. М., 1967. С. 68.

 

[151] Хромов П.А. Экономическое развитие России. Очерки экономики России с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. М., 1967. С. 68.

 

[152] Экономическая программа Витте представлена в ряде его докладов: Представление министра финансов в Государственный Совет «Об изменении штатов департамента торговли и мануфактур» от 30 октября 1893 г. // Актуальные проблемы архивоведения и источниковедения. М., 1983. С. 120 165; Всеподданнейший доклад «О необходимости установить и затем неуклонно придерживаться определенной программы торгово-промышленной политики империи» от февраля 1899 г. // Материалы по истории СССР. Т. 6. - Вып. IV. - М. 1959. С. 157-222; Доклад «О положении нашей промышленности» от февраля 1900 г. // Историк марксист. 1935. № 2-3. С. 130-135.

 

[153] Витте С.Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. I. С. 246.

 

[154] Кривошеин К.А., А.В. Кривошеин. 1857-1921 гг. Его значение в истории России начала XX в. Париж, 1973. С. 49.

 

[155] См. об этом: Журнал заседаний Восьмого очередного съезда представителей промышленности и торговли, 12-14 октября 1906 г. СПб., 1906. С. 1-3.

 

[156] Промышленность и торговля. 1912. № 8. С. 397.

 

[157] Gerschenkrom A. Economic Backwardness in Historical Perspective. Cambridge, 1962. P. 125-126.

 

[158] Телепко Л.Н. Крупные экономические районы СССР. М., 1963.

 

[159] Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1917. №5. С. 73.

 

[160] Советы народного хозяйства и плановые органы в центре и на местах (1917-1932). [Сборник документов]. М., 1957. С. 63.

 

[161] Там же. 106

 

[162] Государственная плановая Комиссия создана по инициативе В.И. Ленина в 1921 г., в 1948 г. переименована в Государственный Плановый Комитет Совета Министров СССР.

 

[163] Струмилин С. Проблемы планирования в СССР. Л., 1932. С. 206.

 

[164] Сталин И.В. Вопросы ленинизма. М.,С. 174.

 

[165] Советское государственное право./Под ред. А. Вышинского. М., 1938. С. 160.

 

[166] Carr E.H. The Soviet Impact on the Western World. London, 1946. P. 35; Morrison H. Economic Planning. London, 1946. P. 7; См. также данные конференции коммунистической партии Союза СССР 1941 года, используемые в следующей работе: Прокопович С.Н. Народное хозяйство СССР. Т. II. Нью-Йорк, 1952. С. 48.

 

[167] Правда. 1940. 27 октября.

 

[168] О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством. Постановление Пленума ЦК КПСС по докладу тов. Хрущева Н.С., принятое 14 февраля 1957 г. М, 1957. С. 12-13; В Центральном Комитете КПСС и Совете Министров СССР. О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством. М., 1957.

 

[169] Карту совнархозов 1957 года см.: Алампиев П.М. Экономическое районирование СССР. М., 1959. С. 212-213.

 

[170] Телепко Л.Н. Крупные экономические районы СССР. М, 1963. С. 23.

 

[171] ¹ Алампиев П.М. Экономическое районирование СССР. Кн. I. M, 1959. С. 189; Садикин Ю.Г., Калашникова Т.М. Современные проблемы экономического районирования СССР. Материалы к III съезду Географического общества Союза СССР. Л, 1959. С. 5-8; XXII съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. Т. I. M., 1962. С. 59-58; Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1 962. С. 88; Хрущев Н.С. Все резервы промышленности и строительства на службу коммунизму!//Правда. 1963. 26 апреля.

 

[172] Хрущев Н.С. Все резервы промышленности и строительства на службу коммунизму !//Правда. 1963. 26 апреля.

 

[173] Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1962. С. 88.

 

[174] Там же. С. 88.

 

[175] Географические проблемы развития крупных экономических районов СССР./Под общ. ред. В.В. Кокшневского. М., 1964 [Здесь же см. карту нового экономического районирования СССР. - С. 43.].

 

[176] Отражение этой «второй политики» в литературе см.: Алампиев П.М. Экономическое районирование СССР. Кн. I. M., 1959. С. 189.

 

[177] См.: Шнипер Р.И. Методологические разработки комплексных программ областного уровня // Комплексные программы областного уровня: сб. науч. трудов. Новосибирск, 1984., С. 6-7.

 

[178] Вопросы исследования региональных программ. Новосибирск, 1981, С. 10.

 

[179] См.: Вопросы совершенствования хозрасчетных отношений в СССР. М., 1976, С. 196

 

[180] Лаврищев А.Н. Экономическая география СССР. М., 1967. [Вкладыш перед С. 15].

 

[181] Квинт В. Сочетание общегосударственного, территориального и отраслевого управления экономикой // Вопросы экономики, 1985, № 7. С.72.

 

[182] СССР в цифрах в 1959 году. М: ЦСУ СССР. 1960. С. 60-68.

 

[183] Лаврищев А.Н. Экономическая география СССР. М., 1967. С. 195.

 

[184] См., например: Директивы XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1956-1960 годы. М., 1956. С. 58-62; Постановления июльского Пленума ЦК КПСС 1955 года. М., 1955. С. 24; СССР в цифрах в 1959 году. М., I960. С. 195-204.

 

[185] Исчислено по данным сборников: Таблицы характеристики крупных экономико-географических районов СССР. Новосибирск, 1968; СССР в цифрах в 1959 году. М., 1960; см. также статистические таблицы, составленные А.А. Иванченко: Иванченко А.А. Трудовые ресурсы экономических районов СССР и проблемы регионального их использования//Вопросы размещения производства в СССР. М., 1965. С. 161-166.

 

[186] Похожие выводы просматриваются, хотя и в довольно скрытом виде, у одного из авторов коллективного труда - Л.В. Опацкого. См.: Закономерности и факторы развития экономических районов СССР./Отв. ред. Л.Г. Фейгин. М, 1965. С. 68.

 

[187] Географические проблемы развития крупных экономических регионов СССР/Под. ред. В.В. Покшишиевского. М., 1964. С. 138.

 

[188] Александров И.Г. Основы хозяйственного районирования России М Л 1924. С. 74.

 

[189] КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК Ч III. M., 1954. С. 13.

 

[190] Таблицы характеристики крупных экономико-географических районов СССР, Новосибирск, 1968. С. 12.

 

[191] Необходимо отметить, что эти тенденции в развитии легкой промышленности сохранялись вплоть до первых лет перестройки. В этом смысле представляют интерес статистические данные по количеству бракованных изделий по отношению к общему количеству продукции. Так, по данным Госкомстата, удельный вес бракованной продукции на 1987 г. в категории хлопчатобумажных тканей составлял 10,8 % от всего объема выпуска, в категории шерстяных тканей - 8,7 %, шелковых - 5,3 %, обуви - 7,2 % и т.д., причем фактически для всех видов продукции количество бракованных изделий не снижалось, а для некоторых (таких, напр., как чулочно-носочные изделия, трикотаж, шерстяные и шелковые ткани) даже увеличивалось. Данные приводятся по: РСФСР в цифрах. Краткий статистический сборник. М., 1987. С.53.

[192] Географические проблемы развития крупных экономических районов СССР./Под ред. Покшишивского. М, 1964. [См. диаграммы на стр. 150-152].

[193] Там же. С. 137.

 

 

[194] СССР в цифрах в 1959 году. М., 1960. С. 82.

[195] Данная цифра выведена по итогам социального опроса 250 жителей Москвы и Санкт-Петербурга, кому в конце 50-х - начале 60-х годов было от 25 до 40 лет.

 

[196] Прокопович С.Н. Народное хозяйство в СССР. Т. 2. С. 155. 136

 

[197] Овчининский Н.В., Туркин А.В., Коробов Л.Н. Вопросы развития черной металлургии в центральных районах СССР. М., 1961; Засядко А.Ф. Топливно-энергетическая промышленность СССР. М., 1959. С. 141-143

 

[198] Географические проблемы развития крупных экономических районов СССР. М., 1964. С.219

 

[199] Хрущев Н.С. О Программе Коммунистической партии Советского Союза. Доклад на XXII съезде КПСС. М., 1961.

 

[200] Газовые месторождения СССР // под ред. В.Г. Васильева, Л., 1961. С. 81

 

[201] См, напр.: Львович М.Н., Басе С.В., Грин A.M., Дрейер Н.Н., Куприянова Е.И. Водный баланс СССР и перспективы его преобразования // Известия АН СССР. Сер. география. 1961. № 1.

 

[202] СССР в цифрах. Статистический сборник. М., 1958. Следует отметить, что, вероятно, данные, касающиеся сельского хозяйства неразвитых регионов, все же были сфальсифицированы, поскольку многие исследователи отмечают здесь резкое сокращение поголовья скота, сокращение урожайности зерновых культур, сокращение численности сельского населения, - наблюдался явный спад в сельском хозяйстве. См., напр., Викентьев А.И. Очерки развития народного хозяйства СССР. М., 1959. С. 107.

 

[203] Викентьев А.И. Очерки развития народного хозяйства СССР. М., 1959. С 111

 

[204] Там же. С. 112.

 

[205] Об изменении практики планирования сельского хозяйства. Постановление Центрального Комитета КПСС и Совета Министров СССР от 9 марта 1955 г.

 

[206] Там же, С. 4.

 

[207] Разница в планах, «спускаемых» колхозам и совхозам различных регионов действительно была разительной. Например, колхозам развитых регионов давалось задание сдавать государству в среднем 40,2 молока с одного гектара пастбищ и 5,5 кг. мяса с той же площади пастбищ, а колхозам слаборазвитых регионов соответственно 14,8 л молока и 4,7 кг мяса. Статистические данные по поводу государственных плановых заданий см.: Правда Украины. 18 октября. 1953.

 

[208] См., напр.: Омская правда. 1959. 28 августа; Комсомолец Кубани. 1959. 4 августа., и мн. др.

 

[209] См., напр.: Орловский рабочий. 1959. 18 августа; Тульская правда. 1959. 16 августа и мн. др.

 

[210] ¹ О строительстве на селе см.: СССР в цифрах в 1959 году. С. 253; Фазулин Г.В., Воронкова А.А., Сельскохозяйственное районирование Среднего Поволжья // Итоговая научная конференция Казанского университета. - Казань, 1964. С.36-38; Материал координационного совещания по экономике и организации сельскохозяйственного производства. М., 1960.

 

[211] Исчислено по источникам: Иванченко А.А. Трудовые ресурсы экономических районов СССР и проблемы рационального использования. // Вопросы размещения производства в СССР. М., 1965. С. 67; СССР в цифрах в 1959 году. М., 1960.

 

[212] Исчислено по источникам: Викентьев Л.И. Очерк развития народного хозяйства СССР. М., 1959. С. 117; Закономерности и факторы развития экономических районов СССР. М., 1965. С. 131-134.

 

[213] Материалы декабрьского (1958 г.) Пленума ЦК КПСС. М., 1958.

 

[214] Коммунист. 1961. № 2. С.42.

 

[215] Там же.

 

[216] Материалы сентябрьского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС. М.. 1953.

 

[217] Викентьев В.И. Очерк развития народного хозяйства СССР. М., 1959. С. 122.

 

[218] Исчислено по источникам: Лаврищев А.II. Экономическая география СССР. -М.. 1967. С.462-474: География СССР. - Вып. 1. - С.40-43.

[219] См. об этом: Лаврищев А.Н. Экономическая география СССР. М, 1967. С. 216. 150

 

[220] Программа Коммунистической партии Советского Союза. - М., 1962. - С. 62.

 

[221] ² Закономерности и факторы развития экономических районов СССР. М.,1965. С. 108-112.

 

[222] Там же. С. 111-115.

[223] Мазовер А.Я., Савельев В.К.. Развитие и размещение топливной промышленности.//Вопросы размещения производства в СССР. М., 1965. С. 248-249.

 

[224] См., например: Внеочередной XXI съезд КПСС. Стенографический отчет. Ч.З. М. 1959. С. 81; XXII съезд КПСС, Стенографический отчет. Ч. 3 М., 1962. С. 67: Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. Т. 4. М., 1958. С. 64-74.

 

[225] Там же.

 

[226] Вопросы размещения производств в СССР. М., 1965. С. 234-236.

 

[227] Там же. С.238-240.

 

[228] Гидротехническое строительство СССР. М, 1961. № 10. С. 19.

 

[229] Лаврищев А.Н. Экономическая география СССР. М., 1967. С. 228-229.

 

[230] Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., 1962. С. 91; директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам. Т. 4. М., 1958. С. 64-74.

 

[231] Лаврищев А.Н. Экономическая география СССР. М, 1967. [Таблицы на стр. 462-474].

 

[232] Независимое военное обозрение. 1998. апрель (2).

 

[233] Абаев В.И. Осетинский язык. М, 1968.

 

[234] XX съезд Коммунистической партии Советского Союза Стенографический отчет. Ч. II. М., 1956. С. 322.

 

[235] Там же. С. 325.

 

[236] Ильин А. Г. Освоение сложных технологий в нефтеперерабатывающей промышленности СССР. Омск, 1982. С. 54.

 

[237] Географические проблемы развития крупных экономических районов СССР. М., 1964. С. 242.

 

[238] Предварительные итоги районирования Северо-Кавказского края. Материалы к первому краевому съезду Советов рабочих, крестьянских, казачьих, горских и красноармейских депутатов Северо-Кавказского края. Ростов-на-Дону, 1925. С. 61-62.

 

[239] Мизенин Г.З. Трудовые ресурсы Северного Кавказа. Нальчик, 1964. С. 40.

 

[240] Бабич И. Культура и быт дагестанского села в 50-е - 60-е годы XX века//Этнография Кавказа. Вып. III. Л., 1971. С. 32-37.

 

[241] Народное хозяйство СССР в 1961 г. Статистический справочник. - М., 1962. -С. 40-42.

 

[242] Там же. - С. 60

 

[243] Пельт П.Н. Кормовая база животноводства СССР и пути ее развития. М., 1959. С. 69; Удачин С.А. Земельный фонд СССР и его использование. М., 1960, С. 176.

 

[244] В этом смысле показателен наблюдающийся спад добычи всех видов топлива в нашей стране - показателя, который не только определяет энергетическую базу народного хозяйства, но и ее экспортный потенциал. Так, за 1991-1996 г. добыча нефти сократилась с 516 млн. т. в 1990 до 301 млн. т. в 1996. угля - с 395 млн. т. в 1990 до 225 млн. т. в 1996. Общие показатели ВВП по России сократились с 644 млрд. руб. в 1990 г. до 630 - в 1994. См.: Клоцвог Ф. и др. Вариантный прогноз эволюции экономики российских регионов.// Российский экономический журнал, 1997. № 8. С. 51; Россия в цифрах. Официальное издание. 1996. -М., 1997. С. 15; Чистяков Е., Теплухина Т. ВВП регионов - субъектов федерации // Экономист, 1996, № 4.

 

[245] Россия в цифрах. Официальное издание. М., 1995. С. 19.

 

[246] См.: Маркова Н, Беденков А. Социально-экономическое положение регионов России. // Вопросы экономики, 1995. № 3. С. 121.

 

[247] Исчислено по: Анализ тенденций развития регионов России в 1992-1993 гг. // Вопросы экономики, 1996, № 6, С. 46, 47, 77

 

[248] См.: Адухов А. Реформирование экономики и взаимодействие центра и регионов Российской федерации // Вопросы экономики, 1996. № 6; Маркова Н. Регионы России в 1996 г. (социально-экономические итоги) // Экономист 1996 №6.

 

[249] См.: Маркова Н., Беденков А., Указ, соч., с. 126

 

[250] См.: Маркова Н., Беденков А. Социально-экономическое положение регионов России. // Вопросы экономики, 1995, №3, с. 124-125

 

[251] Источник: Анализ тенденций... - С.60-61 (Таблица). 176

 

[252] Данные приводятся по: Маркова Н., Беденков А. Указ соч., С. 127. См. также: Безруков В. Основные проблемы развития экономической реформы в регионах Российской Федерации // Экономист, 1996. № 4; Чистяков Е., Теплухина Т. ВВП регионов - субъектов Российской Федерации '/' Гам же.

 

[253] См.: Гусева К. Инвестиционная деятельность в регионах России // Вопросы экономики, 1995, № 3, С. 129. См. также : Караваев В. Региональная инвестиционная политика и международный опыт // Там же; Саманов Ю., Хоменко В. Организация региональной инвестиционной деятельности // Экономист, 1996, № 12.

 

[254] Россия в цифрах.. - 1995 г. Официальное издание. - М., 1995, С. 331-336. См. также : Гусева К. Регулирование инвестиционной деятельности в депрессивных регионах // Экономист, 1997, № 5.

 

[255] Россия в цифрах. 1995 г. Официальное издание. М., 1995, С. 331-336.

 

[256] Рассчитано по: Административная статистика Федеральной службы занятости // Гарсия-Исер М., Голоден О., Смирнов С. Критические ситуации на региональных рынках труда. Вопросы экономики, 1997. № 2. С. 115

 

[257] Внешняя торговля, 1995, № 10,

 

[258] Иностранные инвестиции в России, - М.. «Международные отношения», 1995, с.307-308

 

[259] Финансовые известия, 1996, № 76.

 

[260] Внешняя торговля, 1997, № 1.

 

[261] Иностранные инвестиции в России, - М.: Международные отношения, 1995, с.320.

 

[262] ¹ Иностранные инвестиции в России, -М.: Международные отношения, 1995, с.303.

 

[263] См.: Граник Т.Н. Экономический район. // БСЭ, М, 1976. - Т.29 194

 

[264] см.: Российская Федерация в общесоюзной экономике. - под общ. ред. А.Р. Гранберга. Новосибирск. 1981. С.8-9.

 

[265] Леонтьев В. и др. Исследование структуры американской экономики. - М., -1968; Изард У. Методы регионального анализа. М., 1966

 

[266] Isard W. Irregional and Regional Input - Output Models of a Space Economy. N. Y.. 1972. См. также : Очерки государственного регионального программирования экономики в развитых капиталистических странах, С. 24-35

 

 

[267] См.: Россия в цифрах. Официальное издание. 1995. М..1995.

 

[268] См.: Кузьмин А., Петров Н.. Титков А. Материал к докладу «Российский федерализм: взгляд из Центра и регионов» // Материалы конференции «Современный российский федерализм: проблемы и перспективы». Машинопись. См. также: Бухвальд Е. Регулирование отношений собственности между Российской Федерацией и ее субъектами. // Вопросы экономики. 1997, № 7.

 

[269] Заметим, что сам институт представителей президента во многом напоминает институт комиссара республики в послереформенной Франции.

 

[270] См.: Федерализм. Энциклопедический словарь. М., 1997.

 

[271] Алексеева Т.А. Справедливость. Морально-политическая философия Дж.Роулса, С.57.

 

[272] См.: Шмитт К. Понятие политического. // Вопросы социологии. 1992. Т. 1 .№ 1.С. 62-63.

 

[273] Тейлор Ф.У. Принципы научного менеджмента. С. 101.

 

[274] См.: Территориальное управление общественным производством. Словарь-справочник, Под ред. к.э.н. А.П. Сысоева и д.э.н., члена-корреспондента АЕН России Д.Е. Черника.

 

[275] См.: Экономика переходного периода: Под ред. Радаева В.В., Бузгалина А.В. М., 1995, С. 56.

 

[276] Это отражается и в отечественной экономической литературе дореформенного периода: в публикациях, посвященный регионологии, данный аспект практически не затрагивался. См, напр.: Хайдаров Т. Агропромышленный комплекс региона// Вопросы экономики, 1985. № 11. С. 128; Иванченко В, Любовный В., Павленко В. Планирование территориального развития (территориальный аспект планирования) // Вопросы экономики, 1985. №> 7. С. 138; Н. Федоренко Н. акад, Чичканов. В.П. Принципы и методы долгосрочного планирования экономики региона // Вопросы экономики, 1987. № 9, С. 152; Ненадышин В., Бобрышев А. Единая научно-техническая политика в регионе// Вопросы экономики. 1986. № 2. С. 22 ими. др.

 

[277] БСЭ, Третье изд., 1976, Т. 21, С. 560.

 

[278] См.: БСЭ, Третье изд., 1976 г, т. 24.1, С. 238, Т. 29, С. 437.

 

[279] Шкипер Р.И. Экономические методы управления регионом. Новосибирск, 1988. С.5.

 

[280] См., напр.: Кузнецов И.Н. Совершенствование системы управления промышленным предприятием. М., 1966; Ракитский Б.В. Формы хозяйственного руководства предприятиями. М., 1968 и др.

 

[281] ¹ Виткин В.Н. Организационное проектирование хозяйственных комплексов М., 1987. С. 20.

 

[282] См.: Шнипер Р.И. Методологические разработки комплексных программ областного уровня // Комплексные программы областного уровня: Сб. науч. трудов. Новосибирск, 1984, С. 6-7.

 

[283] Вопросы исследования региональных программ. Новосибирск, 1981. С. 10.

 

[284] Вопросы исследования региональных программ. Новосибирск, 1981, С. 11.

 

[285] Моделирование формирования территориально-производственных комплексов. Новосибирск. Наука, 1976, С.20.

 

[286] См.: Тенденции экономического развития Сибири. Новосибирск. 1980, С.161-162.

 

[287] Целесообразность использования интегральных показателей анализируется в следующей литературе: Струмилин С.Г. Фактор времени в проектировках капитальных вложений. Избр. труды, Т.4. М, 1967; Основные положения оптимального планирования и размещения производства. М. 1972: Методика определения экономической эффективности использования в народном хозяйстве новой техники, изобретений и рационализаторских предложений. М, 1974; Долгосрочные программы капитальных вложений // Под ред. В. Красовского. М., 1972 и др.

 

[288] Корнаи Я. Дефицит. М, 1990.. 232

 

[289] Шкипер Р.И. Взаимодействие участников регионального воспроизводственного процесса. Новосибирск, 1990. С.45-46.

 

[290] Долан Э.Дж., Линдсэй Д.Е. Рынок: Микроэкономическая модель. СПб., 1992, С. 494.

 

[291] Хайман Д.Н. Современная микроэкономика: анализ и применение. - М.. Финансы и статистика, 1992, С. 318.

 

[292] См.: Коуз Р.. Саймон Г., Махлуп Ф. и др. Теория фирмы: пер. с англ. СПб, Экономическая школа. 1995.Классической считается статья Р. Коуза «Природа фирмы», посвященная проблеме сочетания иерархического и рыночного способов функционирования фирм: иерархической организации внутри фирм и рынка между ними. Впервые опубл.: Coase. R. The nature of the firm // Economica, 1937. V. 4, № 5.

 

 

[293] См.: БСЭ, Третье изд., 1976,Т. 24.1. С. 238

 

[294] Толковый словарь по управлению, С. 186

 

[295] Хайман Д.Н., Указ, соч., С. 341

 

[296] Сорокина В.Ф. Региональная политика в Великобритании. II Мировая экономика и международные отношения, 1996. № 6. С. 136

 

[297] См.: Сорокина В.Ф. Малый бизнес по-британски. // Мировая экономика и международные отношения, 1996. № 9.

 

[298] Хмельницкая В. Кооперация мелких и средних предприятий Италии // Мировая экономика и международные отношения, 1998, № 2, С. 94,

 

[299] Об этом см., напр.: Бусыгина И.К. Настоящее и будущее "Европы регионов" // Мировая экономика и международные отношения, 1993, № 9.

 

[300] См.: Семененко И. Группы интересов в Европейском Союзе: региональный аспект // Мировая экономика и международные отношения, 1998. № 4. С. 27.

 

[301] См.: Безруков А.И., Зубченко Л.Л. Европейское сообщество на пути к единому рынку. М., Международные отношения, 1996. С. 123-124.

 

[302] Иванов И. Европа регионов. Мировая экономика и международные отношения, № 9, 1997, С. 8.

 

[303] См.: Маркова Н, Беденков А. Социально-экономическое положение регионов России. // Вопросы экономики. 1995. № 3. С. 121

 

[304] См.: Анализ тенденций развития регионов России в 1992-1993 гг. // Вопросы экономики, 1996, № 6, С. 49.

 

[305] См.: Вопросы экономики, 1997. № 6. С. 49

 

[306] См.: Клоцвог Ф., Абдыкулова Г. Кушникова И. Каширская С.Вариантный прогноз эволюции экономики Российских регионов // Российский экономический журнал, 1997. № 8. С.51 -65.

 

[307] См.: Указ. соч. С. 53-54 254

 

[308] См.: Шнипер Р.И. Взаимодействие участников регионального воспроизводственного процесса.

 

[309] Виткин В.Н.. Территориальное управление в новых хозяйственных условиях. М. 1990. С. 124.

 

[310] Этот раздел не является обязательным, но предлагается для самостоятельного изучения для получения отличной оценки.

 

[311] См.: Кондратьев Н. Д. Большие циклы конъюнктуры // Вопросы конъюнктуры, М., 1925. Т.1., Вып. 1; Кондратьев Н.Д. Основные проблемы динамики и статики. М.. 1991 и мн. др. работы.

 

[312] Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктура: М., Избранные сочинения. М, 1993. С.44-45.

 

[313] См., напр.: Очерки государственного регионального программирования экономики в развитых капиталистических странах. // Под ред. А.И. Попова, И.К. Торкановского. Л., 1988; Tobin J. Stabilbzation Policy- 10 Years After. N. Y.. 1980 и др.

 

[314] Keynes J. The General Theory of Employment, Interest and Money. N. Y., 1936.

Friedman M., Shwartz A. Money and Business Cycles. The State of Monetary Economics. N. Y., 1963; Friedman M., Shwartz A. Monetary History of the U.S. 1867-1960. N. Y., 1963.

 

[315]

[316] См., напр.: Никитин С. Информация и монетаризм // Мировая экономика и международные отношения, 1982. № 8: Очерки государственного регионального программирования экономики в развитых капиталистических странах. // Под ред. А.И. Попова, И.К. Торкановского. Л.. 1988, С. 17-18.

 

[317] Адекватное изложение данных концепций содержатся, на наш взгляд, в следующих работах: Edgmand M. Macroeconomics: Theory and Policy. N. Y., 1983; Carter M., Maddock K. Rational Expectations: Macroeconomics for 1980-s ? N. Y., 1981; Boyes W. Macroeconomics: The Dynamic of s Theory and Policy. N. Y.. 1984,

 

[318] Grosser D. Wachsende Roile des Staates durh Structurpolitik? Stuttgart, 1982, s. 85-97.

 

[319] Об этом см., напр.: Очерки государственного регионального программирования экономики в развитых капиталистических странах. - С.24-25; см. также: Пчелинцев О.С. Буржуазные теории размещения производства. М., 1964; Гликман Н. Экономический анализ региональных систем. М., 1980.

 

[320] См. Грицай О.В. Центр и периферия в региональном развитии, С.55

 

[321] Там же, С. 59. См. также: Колосов В.А. и др. Региональная политика в условиях пространственно-отраслевой перестройки мирового капиталистического хозяйства // Известия АН СССР. Серия «география». 1987, №2; и др.

 

[322] Robert S., Randolf U.D. Beyond decentralization: The evolution popular distribution in England and Wales 1960-1981. Geoforum, 1983. № 1, P. 88.

 

[323] Примечательно, что так называемый «стадийно-региональный» подход получил (т.е. анализ эволюции всего процесса урбанизации в целом, при учете предварительного выявления ее основных стадий) свое развитие именно в геоурбанистике. Так, английский географ П. Холл выделяет следующие стадии урбанизации: 1) концентрация при общем сокращении населения данного района; 2) абсолютная концентрация (центральные города растут за счет притока населения их пригородов и сельской местности); 3) относительная концентрация (растет население и центральных городов, и пригородов); 4) относительная деконцентрация (население пригородов растет быстрее, чем население центральных районов); 5) абсолютная деконцентрация (центральные города теряют население); 6) деконцентрация, сопровождаемая абсолютным сокращением населения агломераций.

 

 

[324] См, напр.: Гликман Н. Экономический анализ региональных систем. М. -1980; Изард У. Методы регионального анализа. - Пер. с англ. М. 1966; Isard W. Location and space economy. - N. Y. - 1982; Wilson A. Entropy in Urban and Regional Modelling. L. 1984 и др.

 

[325] Современные модификации этой теории см.: Chatterdji M. Management and Regional Science for Economic Development. N. Y., 1983.

 

[326] См.: Очерки государственного регионального программирования. С.35.

 

[327] См.: Parsons Т. Pareto Vilfredo: contributions to sociology // Siles, P. L. (ed.). International Encyclopedia of the Social Sciences., V. 1!, N. Y., 1986.

 

[328] Wailerstein I. The Modern World-System and Evolution // Journal of World-System Research, 1995. V.I., № 19.

 

[329] См.: Уоллерстейн И. Общественное развитие или развитие мировой системы// Вопросы социологии, 1992. Т. 1. С. 82.

 

[330] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12. С. 713.

 

[331] Маркс К.. Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 12, С. 722. 282

 

[332] См. Климентьев Г.А. Что сдерживает потенциал коллектива труда.// ЭКО. 1984. №3; Кочкиян В.П. Политэкономические аспекты стимулирования труда. М., 1986.

 

[333] См. Кальманович Г.М. Экономические стимулы производства. Иркутск, 1988.

 

[334] Ойкен В. Основы национальной экономики. М., 1996, С. 64-65. 292

 

[335] Якобсон Л.Н. Экономика общественного сектора. Основы теории государственных финансов. М. 1995. С. 60.

 

[336] Гладкий Ю.Н., Чистобаев А.И. Основы региональной политики. СПб. 1998. С. 293.

 

[337] Случайная механическая 10% выборка позволила обеспечить репрезентативность полученных данных в результате проведенного исследования на предприятиях г. Самары В 1998-1999 гг.

 

[338] Вопросы экономики, 1996. №6.

 

[339] Вопросы экономики, 1996. №6.

[340] См. Андрианов В.Г., Шашков С.А. Моделирование в социологии. Энциклопедический социологический словарь. Под ред. Г.В. Осипова. Институт социально-политический исследований. М., 1995. С. 412-415.

 

[341] См. Там же,. С. 414.

 

[342] См. Шашков С.А. Моделирование имитационное в социологии Там же. С. 417.

 

[343] К этой группе относятся: Дагестан, Адыгея, Карачаево-Черкессия, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Марий Эл, Алтайский край, Хакасия. Тыва, Бурятия, Читинская область, Еврейская АО, Сахалинская область, Чукотская АО, (14 субъектов Федерации) = 17,7%.

 

[344] В эту группу входят: Калининградская; Ленинградская. Псковская, Тверская, Брянская, Курская, Воронежская, Астраханская, Волгоградская, Саратовская, Тамбовская, Пензенская. Нижегородская, Рязанская, Московская, Владимирская, Ивановская. Костромская, Архангельская. Челябинская, Курганская, Новосибирская, Амурская. Магаданская. Камчатская области; республики: Северная Осетия, Мордовия, Чувашия, Алтай, Саха (Якутия), Приморский, Хабаровский. Красноярский края, Корякский, Ненецкий автономные округа (35 субъектов федерации) = 44,3%

 

[345] К этой группе относятся: Мурманская, Вологодская, Ярославская, Новгородская, Смоленская, Калужская, Тульская, Липецкая, Орловская, Белгородская, Ростовская, Кировская, Пермская, Екатеринбургская, Омская, Томская. Кемеровская, Иркутская области; Красноярский, Ставропольский края, республики Карелия, Коми, Санкт-Петербург; Эвенский, Таймырский, Коми-Пермский АО (всего 26 субъектов федерации) = 32.3 %.

 

[346] См. Игнатов В.Г., Бутов В.И.. Регионоведение. РОСТОВ Н/Д.,1998. С.267-268.

 

[347] Их состав на 2001 год следующий: Ямало-Ненецкий АО. Ханты-Мансийский АО, Ненецкий АО, Корякский АО, Республика Саха, Москва, Чукотский АО. Коми, Магаданская область, Мурманская область, Самарская область, Санкт-Петербург, Пермская область, Татарстан. Тюменская область. Свердловская область. Липецкая область (16-20,2%).- Итоги. 30 октября, 2000. С.26.

[348] Гладкий Ю.Н., Чистобаев А.И. Основы региональной политики. СПб., 1998, С.87.

 

[349] Высокая заработная плата в Нижнем Новгороде была обусловлена не столько развитием промышленного производства, сколько развитием отрасли, обслуживающей торговлю. См. об этом: Лощилов П.А. О санитарных условиях кожевенного производства в Нижегородской губернии. Н. Новгород, 1902.С. 46 и след.

 

[350] В представленную типологию регионов не включены Ростовская область и Ставропольский край - регионы с сельскохозяйственной специализацией и сравнительно высоким уровнем жизни населения; ряд регионов не умещается в какой-то один тип, поэтому некоторые регионы причислены сразу к двум типам; в таблице учтено несоответствие уровня развитости некоторых областных центров и областей.

 

[351] Составлено по данным, представленным в следующих изданиях: СССР в цифрах в 1959 году. М., 1960; Плановое хозяйство. 1967. № 10; Вестник машиностроения. 1967. № 3; Омаровский А.Г. Развитие и размещение машиностроения в СССР. М., 1962; Телепко А.Н. Крупные экономические работы СССР. М., 1963. Табл. 4, 5, 6.

 

[352] Источники: СССР в цифрах в 1959 г. М., 1960; Текстильная промышленность. 1960-1972 гг.

 

[353] Исчислено по источникам: Там же. С. 217; Бакулев Г.Д. Топливная промышленность СССР и экономическая эффективность капиталовложений в ее развитие. М., 1961. С. 164-167.

 

[354] Составлено по данным: Баксерман Ю.Н. Пути развития новой техники в газовой промышленности. М., 1964. С. 22-29.

 

[355] Составлено по данным: Там же.

 

 

[356] Источник: Вопросы Размещения производств в СССР. М., 1965. С. 313.

 

 

[357] Составлено по данным: Лаврищев А.Н. Экономическая география СССР. М., 1967. [Таблицы на стр. 462-474].

 

 

[358] Составлено по данным: Там же.

 

[359] Таблица составлена по изданиям: СССР в цифрах в 1959 году; Иванченко А.А. Трудовые ресурсы экономических районов СССР и проблемы рационального их использования//Вопросы размещения производства в СССР. - М., 1965. - [Таблицы на стр. 161-164]; Следует отметить, что ориентироваться на представленные выше цифры можно лишь с определенными оговорками: так, данные по чеченскому и части ингушского населения явно сфальсифицированы, все остальные данные выглядят вполне достоверно.

 

[360] Источник:Анализ тенденций развития регионов России в 1992-1995 годах. // Вопросы экономики, 1996, № 6, С. 50. См. также: Маркова Н. Государственная экономическая политика в отношении различных типов регионов // Экономист, 1996,-№11.

 

[361] Источник: Промышленность к концу 1997 г. Экономический обзор. // Экономист. 1998. №2. С. 4.

 

[362] См.: Долан Э.Дж., Линдсэй Д.Е. Рынок: Микроэкономическая модель. СПб, 1992, С. 291-296.

 

[363] ФРГ, Франция, Италия, Великобритания, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, совокупная доля которых в ВВП Сообщества равна 86 %. Источник:Futuribles. Р., 1988. № 120. р. 37.

 

[364] В таблице выделены основные типы регионов по направлению спада промышленного производства за период с 1992 по 1994 г. В данной таблице выделено по три интервала значений коэффициента «к» по вертикали - для периода 1992-1993 гг., по горизонтали - для периода 1993-1995 гг. Коэффициент «к» представляет собой отношение ИФОПП соответственно 1993 г. к 1992 и 1994 к 1993г. Особенности каждого типа можно свести к следующему: тип 1 - замедляющийся спад, тип 2 - спад вначале замедляется, затем сохраняется на том же уровне; тип 3 - спад вначале замедляется, затем углубляется; тип 4 - спад вначале сохраняется на одном и том же уровне, затем замедляется; тип 5 - равномерный спад; тип 6 - спад вначале сохраняется на одном уровне, затем углубляется; тип 7 - спад вначале углубляется, затем замедляется; тип 8 - спад вначале углубляется, а затем остается на одном и том же уровне; тип 9 — усиливающийся спад.

 

[365] Источник: Промышленность к концу 1997 г. Экономический обзор // Экономист, 1998. № 2. С. 4.

 

[366] Источник:Кондратьев Н.Д. Большие циклы конъюнктуры // Избр. соч. М., 1993. С. 44-45.

 

[367] Использованы данные: Van Duijn J.J. The long wave in economic life. L.. 1983 Richonner L. Les metamorfoses de L' Europe: de 1769- a 2001. Paris, 1985; Кузнецов В. «Великая мутация» и Западная Европа // Мировая экономика и международные отношения, 1987, № 1, с.88; Грицай О.В. Центр и периферия в региональном развитии, с. 194.