Вопросы

1. Дайте качественное описание различных видов диффузии.

2. Каковы основные понятия исходной модели диффузии нововведений?

3. Каково операциональное значение концепции «среднего поля информа­ции» (СПИ)?

4. Какие правила исходной модели являются ключевыми для ее использо­вания?

5. Какие правила исходной модели можно видоизменить при модифика­ции модели?

6. Какое математическое выражение описывает процесс диффузии до ста­дии насыщения?

7. Каковы основные типы барьеров (препятствий) можно выделить при общем описании диффузии нововведений?

Часть 2 СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

Место агропроизводства в современной экономике

Занятость в сельском хозяйстве. В середине 80-х гг. на нашей планете буднично свершилось событие, которое по праву можно счи­тать примечательной вехой в истории цивилизации: в сельском хозяй­стве оказалось занятым менее половины всего самодеятельного насе­ления. Тем самым человеческое общество сделало очередной шаг на своем экономическом пути. Согласно международной статистике до­ля мужского рабочего населения, занятого в агропроизводстве, слу­жит показателем, на основе которого страны делятся на индустриаль­ные (менее 35%), полуиндустриальные (35—59%) и аграрные (60% и более). Таким образом, современный мир можно характеризовать как полуиндустриальный. Это обобщающее заключение отражает уни­версальную тенденцию, которая с явно неоднозначной силой проявля­ется в разных частях земного шара и потому выступает компромиссным следствием взаимодействующего сосуществования двух групп стран: с развитой экономикой и развивающихся.

В первой из них доля самодеятельного населения, добывающего средства к жизни непосредственно аграрным трудом, на начало 90-х гг. составила в целом 8,7%, а в США и Великобритании не достигает даже 3%. Во второй группе, которая в силу своей людно­сти определяет и глобальный итог, средний показатель равнялся 55%, в отдельных случаях приближаясь к 90%, например, в Непа­ле. Благодаря развивающимся странам в мире еще продолжается абсолютное увеличение численности рабочей силы, вовлеченной в агропроизводство, несмотря на постоянный и по существу повсеме­стный отток селян в города — на учебу и ради профессионального роста, в поисках работы и пропитания.

Пионером в преодолении выше указанного 50-процентного рубе­жа стала еще в 30-х гг. XVIII в. Великобритания, к которой более чем через 100 лет присоединились Бельгия и Нидерланды. Только после этого процесс приобрел динамизм, охватив постепенно все страны, которые ныне называют промышленно развитыми. Под рас­сматриваемым углом зрения их временной отрыв от остальных ис­числяется, следовательно, в 1,5—2 столетия.

Кардинальные различия в структуре занятости вызываются преж­де всего тем обстоятельством, что в этих странах произошло корен­ное техническое переоснащение сельского хозяйства. Далеко про­двинувшаяся механизация вкупе с достижениями прикладной науки, воспринятыми сельской местностью, привели к резкому сокраще­нию потребностей отрасли в рабочей силе и скачкообразному росту производительности труда. В результате один фермер оказался в состоянии обеспечивать продовольствием до 80 человек и более, как это наблюдается в Нидерландах, Дании, Бельгии, Великобрита­нии и США, что позволяет не только удовлетворять внутренний спрос, но и поставлять продукцию на экспорт.

В развивающихся странах, где агропроизводство до недавнего времени почти полностью базировалось на архаичной ручной тех­нике, производительность труда удерживалась, по некоторым, воз­можно, излишне пессимистическим оценкам, на уровне, свойствен­ном еще античной Греции и Риму, или была даже несколько ниже. Посему рядовой крестьянский двор в третьем мире с трудом удов­летворяет собственные нужды и часто не может поставить на ры­нок продукты питания хотя бы еще для одной семьи.

Показательно положение в Муссонной Азии с ее богатейшими традициями земледелия. Там хозяйства, придерживающиеся веко­вой практики возделывания риса, затрачивают на получение 1 т продукции в 20—30 раз больше живого труда, чем фермеры рисопроизводящих хозяйств в США. Но урожаи снимают в 4—5 раз ниже, поскольку в 300 раз меньше, в расчете на единицу площади, затраты энергии за счет использования коммерческих видов топлива.

Вместе с тем, механизация отнюдь не гарантирует автоматиче­ского достижения высоких экономических показателей, если у про­изводителей нет прямой заинтересованности в конечных результа­тах труда («человеческий фактор»), а организационная структура отрасли далека от оптимальной. По этой причине за 1970—1990 гг. отставание сельского хозяйства СССР от США увеличилось по про­изводительности живого труда и эффективности основных фондов с 3—4 до 9—10 раз. В 1991 г. в России затраты труда на получение одной тонны продукции превышали соответствующие показатели США еще середины 80-х гг. по пшенице в 4,6 раза, по всем зерно­вым, включая кукурузу, в 8 раз, по молоку — в 17 раз, по говядине в 23,5 раза. И если в российском скотоводстве механизация опера­ций остается еще слабым звеном, то в земледелии пахота, сев и уборка зерновых практически полностью выполняются машинами.

Естественно, встает вопрос, почему активно сокращалась чис­ленность занятых в сельском хозяйстве ряда промышленно разви­тых стран во главе с Великобританией в тот период, когда деревня не могла быть обеспечена современной техникой. Это объясняется постепенной организацией массового импорта продовольственных товаров и аграрного сырья из колоний и полуколоний. Причем вво­зимая продукция приобреталась по очень низким ценам и оплачива­лась за счет экспорта фабричных изделий. Как правило, такой путь быстрой трансформации отрасли и преобразования деревни закрыт для развивающихся стран и нельзя ожидать дублирования истори­ческого процесса.

В аграрной местности зачастую сложно разграничить участие селян в домашнем хозяйстве и их производственную деятельность, особенно если она приурочена к приусадебному наделу — огоро­ду — или связана с первичной переработкой продукции. В резуль­тате сельскохозяйственная статистика отражает обычно не все фак­тические затраты труда, в первую очередь недооценивая в этом случае трудовой вклад женщин, относимых к категории домохозя­ек. Дефекты статистики проявляются в тем большей степени, чем активнее женщины на деле вовлечены в агропроизводство. Прежде всего, сказанное относится к Тропической Африке, где их доля в самодеятельном населении, занятом в сельском хозяйстве, как ми­нимум близка к 50%. Не случайно, что применительно к данному региону все чаще говорят о «женской системе земледелия», жизнеспособность которой поддерживается господством на полях мотыги, ибо применять ее женщинам явно сподручнее, чем ходить в борозде за плугом.

Напротив, в Северной Африке, где не только доминирует пашен­ная агрикультура, но и прочны каноны ислама, аналогичный пока­затель составляет лишь около 15% (хотя похоже, что мусульман­ская семейная традиция и, в частности, практика затворничества женщин влекут за собой недоучет их реальной производственной роли в переписях и при обследованиях). Вопросы полового разделе­ния труда, крайне слабо освещаемые в географических публикаци­ях, имеют отнюдь не только внутрихозяйственную значимость и не замкнуты даже рамками аграрного сектора. Так, исключительный размах постоянных и сезонных миграций трудоспособных мужчин из сельских районов в города Тропической Африки стал во многом возможен потому, что выполнение большинства видов земледельче­ских работ лежит на женских плечах. Отсюда вытекает, кстати, остающаяся без должного внимания задача организации професси­онального обучения женщин на селе. Она касается и промышленно развитых стран, где при всей пестроте наблюдаемой картины тоже сохраняет актуальность: например, в Нидерландах почти на поло­вине ферм женщины активно участвуют в производственном про­цессе, затрачивая на это 22,3 часа в неделю.

Сельское хозяйство в системе агропромышленного комп­лекса. При проведении разного рода статистико-географических со­поставлений требуется учитывать, что в промышленно развитых странах значительно дальше продвинулось разделение труда. Этот процесс сопровождался отпочкованием от сельского хозяйства мно­гих ранее неотъемлемых его производств. Иначе говоря, сам объем понятия «сельское хозяйство» сокращается подобно шагреневой ко­же по мере того, как индустриализация включает в свою орбиту новые сферы былой аграрной деятельности.

Патриархальная деревенская семья заинтересована не только в получении разнообразной продукции с полей и от скота, но и осу­ществляет ее обработку с тем, чтобы прежде всего и в максималь­ной степени удовлетворить свои собственные запросы. Традицион­но на селе мололи зерно, дубили овчины и другие шкуры и кожи, изготовляли из молока масло и сыры, делали домашние колбасы, занимались прядением, ткачеством и портняжьей работой, произво­дили необходимый инвентарь. Нынешний же крестьянин, превра­тившийся в фермера и избравший, например, зерновую специализа­цию хозяйства, предпочитает покупать картофель, лук и прочие овощи в городском супермаркете, нежели непроизводительно вкла­дывать свой труд в их выращивание. Часто бывает сложно оты­скать фермера, который, располагая стадом мясного скота в 800— 900 голов, имел бы хоть одну или две молочных коровы. Ему выгод­нее покупать для себя несколько литров молока, чем расходовать время на ручное доение.

Следовательно, требуется принимать во внимание, что одна из важнейших закономерностей развития аграрной сферы экономики проявляется (особенно в период после второй мировой войны) в усилении интеграции сельского хозяйства с обслуживающими его отраслями, в результате чего складывается агропромышленный ком­плекс (АПК).

Его организационная структура охватывает три сферы. Первую образуют отрасли, которые поставляют сельскому хозяйству сред­ства производства и заняты его материально-техническим обеспе­чением (тракторостроение и другие отрасли сельскохозяйственного машиностроения, химическая, комбикормовая, фармацевтическая промышленность и т.д.). Следовательно, функция этих отраслей за­ключается в поддержании техноэкономической эффективности агропроизводства, а их связи с сельскохозяйственным предприятием носят центростремительный по отношению к нему характер.

Вторая сфера обнимает собственно сельское хозяйство. К третьей относятся отрасли, которые берут на себя переработку, хранение, транспортировку и сбыт аграрной продукции (пищевая промышлен­ность, тарное и складское хозяйство, транспорт, оптовая и розничная торговля продовольственными товарами, общественное питание). Функ­циональное назначение отраслей сферы состоит в доведении до потре­бителя произведенного в сельском хозяйстве продукта, а связи сель­скохозяйственных предприятий имеют центробежную направленность.

Поскольку в развивающихся странах вторая сфера еще далеко не обособилась и сохраняет свой интегрирующий потенциал, гло­бальные сравнения не обладают полной корректностью и с позиций занятости преувеличивают, казалось бы, преимущества индустриаль­ных держав в сельскохозяйственном отношении. Однако не менее важно учитывать, что в третьем мире вырисовывается большой раз­рыв между долей сельского хозяйства в валовом национальном про­дукте и в занятости, который может достигать 30—40% в пользу первой, даже если абстрагироваться от нефтедобывающих государств. Принципиально другая картина наблюдается в США, где в АПК на конец 80-х гг. было занято 18,5% самодеятельного населения и создано 17,5% валового национального продукта, т.е. фактически преодолено отставание в эффективности сельскохозяйственного про­изводства, которое сложилось исторически в ходе промышленной революции. Тем самым вновь подтверждается обязательность учета глубоких различий в уровне производительности труда между ин­дустриально развитыми и развивающимися странами, что в полной мере, а часто и с наибольшей силой проявляется в агросфере. Функциональная роль сельского хозяйства. «Все может ждать, кроме сельского хозяйства», — утверждал крупнейший го­сударственный деятель XX в., первый премьер-министр Индии Джавахарлал Неру. В этих словах видится признание исключительной важности и приоритетности отрасли, которая призвана обеспечи­вать человечество продуктами питания и сырьем растительного и животного происхождения, и одновременное указание на то, что она не должна оставаться статичной. Необходимость ее развития определяется совокупностью причин, обусловленных, в свою оче­редь, полифункциональной ролью агропроизводства.

Первая причина заключается в необходимости снабжать продо­вольствием постоянно увеличивающееся по численности человечест­во. Демографический взрыв — одно из наиболее достопримечатель­ных явлений середины нашего столетия — выразился, как известно, в невиданно высоких темпах естественного роста населения в третьем мире, которые, например, в Латинской Америке в отдельные годы достигали 3%. Одна лишь задача поддержать питание жителей хотя бы на прежнем уровне, явно недостаточном, в ряде регионов вынуж­дает расширять производство в деревне в масштабах, которые не тре­бовались в прошлом — как абсолютно, так и относительно.

Вторая причина — высокая эластичность спроса на продоволь­ственные товары, т.е. изменение объема их потребления в зависи­мости от размеров дохода населения. В тех промышленно развитых странах, где среднедушевые уровни потребления основных пита­тельных компонентов соответствуют научно обоснованным норма­тивам или превышают их даже в наименее состоятельных социаль­ных группах, эта эластичность спроса может падать до 0,1—0,2. В развивающихся же странах данный показатель поднимается до 0,8. Быстрое увеличение спроса на продовольствие при улучшении материального положения отражает, с одной стороны, неудовлет­ворительность питания населения, если брать его в целом, и с дру­гой — сильную имущественную дифференциацию общества. По­следнее замечание относится и к России, где в семьях с самыми низкими доходами по сравнению с высокодоходными семьями затраты на мясные продукты в 1,5 раза меньше, на яйца и на фрукты — в 2 раза, на рыбные продукты — почти в 4 раза.

Третья причина — необходимость укрепления сырьевой базы про­мышленности. Особенно остро с этой проблемой столкнулись разви­вающиеся страны, которые первоначально свои надежды связывали с ускоренной индустриализацией. Поскольку на начальном этапе пре­имущественный упор делался на отрасли легкой промышленности, особенно ответственные задачи встали перед сельским хозяйством. Однако еще раз подтвердилось, что индустриализация, не опирающаяся на соответствующее расширение аграрного базиса, при слабо­сти и неустойчивости последнего тоже становится непрочной. Об этом свидетельствовали затухание ее темпов в 70-е гг. и ослабление пози­ций промышленности в экономике многих развивающихся стран, на­блюдавшееся в 80-х гг. Только в Южной и Юго-Восточной Азии уда­лось благодаря успешным мерам по интенсификации аграрной сферы избежать глубоких межотраслевых диспропорций.

Четвертая причина заключается в том, что сельское хозяйство выступает поставщиком рабочей силы и капиталов для других от­раслей экономики. При исследовании этой его роли в промышленно развитых странах основной акцент делался на процесс перелива рабочей силы в «городские» отрасли. Применительно же к третьему миру особое внимание привлекает процесс капиталообразования в сельском хозяйстве и последующего инвестирования в прочие сек­тора. На агропроизводстве явно негативно сказалась проводившая­ся в подавляющем большинстве развивающихся стран официальная политика усиленного протекционизма в отношении молодой обра­батывающей промышленности и, как следствие, чрезмерное изъя­тие средств из деревни на нужды индустриализации. В частности, высокие протекционистские барьеры, препятствующие импорту го­товых изделий, изменяли условия торговли на внутренних рынках в пользу промышленности и в ущерб сельскому хозяйству.

Идеология подобного подхода была разработана в СССР на заре его существования. Один из виднейших партийцев-экономистов Е.О.Преображенский писал в 1926 г.: «В период первоначального социалистического накопления государственное хозяйство не может обойтись без отчуждения части прибавочного продукта деревни и ремесла, наконец, без вычетов из капиталистического накопления в пользу накопления социалистического... Такая страна, как СССР, с ее разоренным и достаточно вообще отсталым хозяйством, должна будет пройти период первоначального накопления, очень щедро чер­пая из источников досоциалистических форм хозяйства». В период после второй мировой войны, когда на месте бывших колоний и полуколоний возникают молодые суверенные государства, СССР на­ходился на пике своего престижа и следовать его путем казалось многим лидерам третьего мира верным средством достижения успеха.

Пятая причина — сельское хозяйство служит источником по­лучения валюты, причем в ряде стран основным. В целом в каналы внешней торговли поступают, согласно весьма ориентировочным оценкам, около 12% мировой аграрной продукции. Однако многие развивающиеся страны, особенно малые, слишком сильно зависи­мы от экспорта сельскохозяйственных товаров, один-два из кото­рых нередко определяют весь вывоз. Например, в Гватемале это бананы и кофе, в Белизе — сахар и цитрусовые, в Бенине — про­дукты масличной пальмы, в Чаде — хлопок, дополняемый продук­цией скотоводства, и т.д.

Сказанное справедливо и по отношению к ряду стран с развитой экономикой, как-то Новой Зеландии и Дании, но для них характе­рен экспорт большего числа аграрных товаров, преимущественно животноводческих, имеющих относительно устойчивый сбыт. В круп­ных капиталистических государствах эволюция и состояние сель­ского хозяйства тоже тесным образом связаны с тенденциями в мировой торговле, поскольку емкости национальных рынков ограни­чены в силу стабильной структуры продовольственного потребле­ния и замедленных темпов роста населения. Для примера обратимся к такой мощной промышленной державе, как США. Аграрные това­ры формируют 20% стоимости американского экспорта, причем на вывоз идет почти 1/4 производимой продукции по сравнению с 7% в 1950 г. Все отчетливее видно, что в современном мире экспорт продовольствия служит не только экономическим целям, помогая улучшить платежный баланс и повысить активность, но и остается действенным средством политического влияния. США, чья доля в международной торговле зерном в начале 80-х гг. приблизилась к 1/2 и поныне в условиях жесткой конкуренции удерживается на уровне 40%, именно с продовольственным комплексом связывают в большой мере свои надежды на сохранение статуса сверхдержавы.

Наконец, отметим, что в развивающихся странах на сельское хозяйство ложится трудная задача «поддерживать» относительно избыточное население, пока его не смогут вобрать в себя другие подразделения экономики. В историческом прошлом такая задача не была актуальной для шедших по пути индустриализации го­сударств Европы (и США) ввиду другой демографической ситуации и — главное — высокой трудоинтенсивности промышленности в тот период. Современные же ее отрасли характеризуются капита­лоемкостью и вносят скромный вклад в решение проблемы занятости.

Богатство функций, выполняемых сельским хозяйством, предъ­являет к отрасли сложные многогранные требования, тем более, что речь не сводится лишь к экономической стороне дела. В агро­производстве всегда присутствует и естественно-исторический ас­пект, связанный с непосредственным использованием природных ресурсов, необходимостью поддержания экологического равновесия в окружающей среде и сохраняющейся сильной зависимостью ко­нечных результатов от климатических условий и стихийных факто­ров. В полной мере оценить эту ипостась сельского хозяйства мож­но при знании основных закономерностей того длительного пути развития, которым прошли отрасль и аграрное общество в целом.