Of cool sweet dew and radiance mild
The moon a web of silence weaves
In the still garden where a child
Gathers the simple salad leaves.
A moondew stars her hanging hair
And moonlight kisses her young brow
And, gathering, the sings an air:
Fair as the wave is, fair, art thou!
Be mine? I pray, a waxen ear
The shield me from her childish croon
And mine a shielded heart for her
Who gathers simples of the moon.
Герман Гессе. Ступени (Из романа «Игра в бисер») Прыступкі
Цветок сникает, юность быстротечна, Любая кветка вяне; саступае
И на веку людском ступень любая, І старасць месца юнаму запалу,
Любая мудрость временна, конечна, І мудрасць з часам гэтак адцвітае,
Любому благу срок отмерен точно. Нішто не вечна, здоўжыцца памалу.
Так пусть же, зову жизни отвечая, Павінна быць гатовым наша сэрца
Душа легко и весело простится Перарадзіцца, новы даць пачатак
С тем, с чем связать себя посмела прочно, Спалукам іншым, формам, месцам,
Пускай не сохнет в косности монашьей! Ахвяравацца ў іншы распарадак.
В любом начале волшебство таится, У кожным пачынанні тайнасць тая,
Оно нам в помощь, в нем защита наша. Што нашае жыццё абараняе.
Пристанищ не искать, не приживаться, Прыступкамі ўгару павінны йсці мы
Ступенька за ступенькой, без печали, І не прывязвацца, як да радзімы.
Шагать вперед, идти от дали к дали, Дух свету хай не звузіць нам прастору,
Все шире быть, все выше подниматься! Няхай узносіць паэтапна ўгору.
Засасывает круг привычек милых, Вось толькі мы ў адной зжыліся сферы,
Уют покоя полон искушенья. Ужо лянотнасць наша на парозе,
Но только тот, кто с места сняться в силах, І толькі той, хто вечна ў дарозе,
Спасет свой дух живой от разложенья. Перамагае звыкласці хімеры.
И даже возле входа гробового Магчыма, што смяротнае прычасце –
Жизнь вновь, глядишь, нам кликнет клич призывный, Прыступка толькі новага жытла,
И путь опять начнется непрерывный… Не скончыцца жыццё часовым шчасцем...
Простись же, сердце, и окрепни снова. Бывай жа, сэрца! У адраджэнне з тла!
(Пераклад Саламона Апта, 1921 г., Харьков) (Пераклад Васіля Сёмухі)
Любой цветок неотвратимо вянет Как вянет цвет, как лет минувших бремя
В свой срокк и новым место уступает: В нас гасит детство, юность, возраст зрелый,–
Так и для каждой мудрости настанет И мудрости, и доблестям есть время,
Час, отменяющий ее значенье. И ни одна из них не вечно длится.
И снова жизнь душе повелевает Жизнь позовет нас в новые пределы,
Себя перебороть, переродиться, Душа должна к разлуке быть готовой,
Для неизвестного еще служенья Чтоб от былого круга отделиться,
Привычные святыни покидая,– Войдя в иной без страха и печали.
И в каждом начинаиии таится И, как защита, помощь в жизни новой,
Отрада, благостная и живая. Очарованье есть в любом начале.
Все круче поднимаются ступени, Мы будем бодро проходить просторы,
Ни на одной нам не найти покоя; Нас не удержат прежние союзы,
Мы вылеплены Божьею рукою Нам дух Вселенной не готовит узы,–
Для долгих странствий, не для косной лени. За шагом шаг он нас возводит в горы.
Опасно через меру пристраститься Как только мы отвыкнем от тревоги,
К давно налаженному обиходу: Нам сном грозят покой и наслажденье,
Лишь тот, кто вечно в путь готов пуститься, Лишь, кто готов к прорыву и к дороге,
Выигрывает бодрость и свободу. Преодолеет это наважденье.
Как знать, быть может, смерть, и гроб, и тленье,– И, может быть, как минут наши сроки,
Лишь новая ступень к иной отчизне. Нам смерть откроет новые страницы,
Не может кончиться работа жизни… Зов жизни в нас не будет знать границы…
Так в путь – и все отдай за обновленье! Прощайся же, душа, – и в мир широкий!
(Пер. Сяргея Аверынцава)