Реферат Курсовая Конспект
Архитектура и я - раздел Строительство, ...
|
Авторы книги:
Пороховщиков А. (друг) Блашкевич Р. Бурова Р.
Архитектура и я
(полная версия книги)
МОСКВА
СТРОЙ ЗДАТ 2006
УДК 72|4Г + 57) 1092] Буров
РАССКАЗЫВАЕТСЯ О ТВОРЧЕСТВЕ АНДРЕЯ КОНСТАНТИНОВИЧА БУРОВА —ОДНОГО ИЗ КРУПНЕЙШИХ СОВЕТСКИХ АРХИТЕКТОРОВ, ЧЬЯ ТВОРЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ НАЧАЛАСЬ В 20-Е ГОДЫ НАШЕГО ВЕКА. РАССМАТРИВАЮТСЯ ЕГО ПРОЕКТЫ И ПОСТРОЙКИ, ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ РАБОТЫ. ПРИВЕДЕНЫ СВЕДЕНИЯ О ГОДАХ УЧЕБЫ ВО ВХУТЕМАСЕ, ОБ УЧАСТИИ В ЖИЗНИ НОВЫХ АРХИТЕКТУРНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ, О НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ В ОБЛАСТИ СОЗДАНИЯ НОВЫХ СТРОИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ, О ПРЕПОДАВАНИИ, О РАБОТЕ В ТЕАТРЕ И КИНО. ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ УДЕЛЕНО ДЕЯТЕЛЬНОСТИ БУРОВА В ОБЛАСТИ СБОРНОГО ДОМОСТРОЕНИЯ, ВОССТАНОВЛЕНИЯ ГОРОДОВ, РАЗРУШЕННЫХ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.
ДЛЯ АРХИТЕКТОРОВ И ИСКУССТВОВЕДОВ. ИЛ. 63, СПИСОК ЛИТ.: 75 НАЗВ.
ПЕЧАТАЕТСЯ ПО РЕШЕНИЮ СЕКЦИИ ЛИТЕРАТУРЫ ПО ГРАДОСТРОИТЕЛЬСТВУ И АРХИТЕКТУРЕ РЕДАКЦИОННОГО СОВЕТА СТРОЙИЗДАТА.
РЕЦЕНЗЕНТЫ: Д-Р АРХИТЕКТУРЫ, ПРОФЕССОР В. Е. БЫКОВ, Д-Р АРХИТЕКТУРЫ, ПРОФЕССОР Ю. С. ЯРАЛОВ.
НАУЧНЫЙ РЕДАКТОР Д-Р АРХИТЕКТУРЫ, ПРОФЕССОР М. Г. БАРХИН.
4902010000-233 ,„ „.
Р ------------------- 194-84
047(01]-84
Центральный вокзал в Москве. Дипломный проект. 1925. Перспектива. Главный фасад
Дом рыбака Союза пищевиков
Для Дальнего Востока.
Проект. 1«8. Перспектива,
Жилой дом на улице Горького, 25 в Москве. I очередь. Проект. 1934. Варианты фасадов
ражены элементы театра: сцена и зрительный зал. Сцена этого условного театра была открыта на площадь. Фасадную стену театра предполагалось трансформировать в экран для кино.
Академик А. В. Щусев, бывший в то время главным архитектором ул. Горького, отмечал, что проект архитекторов Бурова и Власова казался В. Э. Мейерхольду более созвучным для его театра, чем другие проекты. Щусев писал об этом проекте: «Мотив оригинальный, сочиненный самими авторами, отнюдь не заимствованный где-то... Решение оригинальное и сработано с талантом и вкусом»1.
Проект театра В. Мейерхольда своеобразен и выделяется среди других работ Бурова идеями, заложенными в нем, стремлением отразить в архитектуре специфику творчества такого режиссера, как Мейерхольд, увязать архитектуру с динамикой сценического действия, вывести действие на улицу, и в итоге найти образ современного театра.
В 1933 г. Буров проектирует открытый летний театр на 5000 мест в Парке культуры и отдыха в Москве, который был одобрен главным архитектором парка А. В. Власовым. Интересно задуманный по типу римских сомкнутых композиций с местами для зрителей, расположенными амфитеатром на рельефе, поэтичный образ летнего театра органично вписался бы в ландшафт парка.
Театральные здания и, в частности летние театры для массовых представлений, всегда интересовали Бурова, начиная со студенческих лет. На полях его рукописей, в дневниках и заметках среди эскизов и набросков встречаются рисунки современных и античных амфитеатров и арен, построенных в Ниме, Афинах, Риме, театра Красных скал в Колорадо. Он считал, что арены, стадионы, открытые театры для массовых представлений будут играть значительную роль в новых городах как в градостроительном, так и в социальном отношении.
В 1935 г. вышло постановление СНК и ЦК ВКП(б) «О Генеральном плане реконструкции Москвы», в котором были даны основные поло-
1 Щусев А. Против аскетической архитектуры. «Строительство Москвы», 1933, № 2—3, с. 17.
жения об освоении наследия в советской архитектуре, определено отношение к новаторству и подчеркнуто значение строительной индустрии для развития архитектуры. Одновременно был поставлен вопрос о необходимости реконструкции ряда городов и их центров. План реконструкции Москвы предусматривал создание магистралей, подобных Невскому проспекту в Ленинграде или проспекту Шота Руставели в Тбилиси.
Совместно с Ю. Н. Емельяновым А. К. Буров разрабатывает эскизный проект реконструкции площади Пушкина, поставив основной задачей единство улицы и площади во всех элементах. Используя опыт советского градостроительства и решения городских ансамблей Западной Европы, авторы создают богатое пространственное решение площади с композиционными акцентами, интересными перспективами прилегающих улиц, подобно улицам городов итальянского Ренессанса.
С октября 1935 г. по январь 1936 г. группа аспирантов — ассистентов ФАУ Всесоюзной Академии архитектуры была направлена в творческую поездку по Франции, Италии и Греции.
В эту группу входили уже опытные архитекторы, сложившиеся мастера, составлявшие основное творческое ядро нового, послереволюционного поколения архитекторов: К. С. Алабян (руководитель группы), А. К. Буров, А. В. Власов, А. А. Кеслер, Л. И. Савельев, В. Н. Симбирцев, И. Н. Соболев, О. А. Стапран и Д. Н. Чечулин.
Все эти архитекторы были уже хорошо знакомы с мировой архитектурой по специальной литературе, а некоторые и по опыту предшеству-
При строгой прямоугольной формеплана пластикаего создавалась зеЯсчет формы овального зрительного зала, парных полукруглых парадныхилестниц, сложной формы угловых холлов, расширяющихпространстве^ кулуаров вокругзрительного зала.
Свой интерес к классике А.К. Буровне ограничивалантичной архитек- Iтурой и архитектурой Раннего Возрождения. Он проявлял огромный ин- I терес к древнерусской народной архитектуре и творчеству русских зод- I чих. В своих работах он часто подчеркивал чрезвычайную цельность, ис- I кренность и гармоничность русскойархитектуры прошлого, сближавшую I ее сантичной архитектурой.
Свое понимание русскихархитектурных традиций Бурову удалось вы-11 разитьв работе над реконструкциейинтерьеров залов Государственного!IИсторического музея в Москве (1936—1937 гг.) '. В связи с этой работойЯБуров писал: «Сейчас я работаю и должен закончить в натуре к двадца-Я тилетию Великой пролетарской революции оформление залов ИсторичеЯ ского музея, который серьезным образом реконструируется. Каждый из!девяти исторических залов (сXIV по XVIII в.),порученных мне, архитек-1турно оформляется применительно к эпохе и ее экспонатам. Я пытаюсьИ достигнуть этого максимально скупыми архитектурными средствами—-I характером наличников икапителей, определяющих характер эпохиЯа также окраской стен. Для меня лично эта работа представляет большой! интерес, ибо она позволяет вскрыть подлинные корни русской архитек-1 туры, показать, что народные мотивы в ней переплетались с античнымя традициями. Такое изучение нашего архитектурного прошлого чрезвы-Ячайно важно, ибо позволяет освободить наше представление о русскомархитектуре от той омерзительной ропетовской трактовки, которая данаИ была ей в конце девятнадцатого века и до сих пор длямногих подавляет! подлинную красоту национального русского искусства.В этомтрудности иинтерес моей работы» [15, с. 6].
В интерьерах залов Исторического музея Буровиспользует не столь- I ко детали, сколько пластику пространства—одноиз существенным средств древнерусского зодчества, русского барокко и классицизма. Он! перерабатывает мотивы, исходяне столько из формы, сколько из принЯ ципа, положенного в основу той или иной эпохи русской архитектуры, наЯ пример, введение совершенно плоского рельефа в барочное оформле-1 ние Нарышкинского зала придает интерьеру неожиданную свежесть и! современность. Эта работа продемонстрировала тонкий художественный! вкус, чувство такта, мастерство и изящество творческого почерка зод-|
1 В разработке проектов интерьеров залов Государственного Исторического музеЯ в Москве принимали участие студенты и ученики А. К. Бурова — А. Криппа, Н. Остер-И ман, Л. Рыминский и Р. Семерджиев.
Театр в г. Орджоникидзе. При участии М. Н. Круглова. Проект. 1940. Главный фасад. Планы этажей
Интерьеры залов Государственного Исторического Интерьеры залов Государственного Исторического
музея в Москве. 1937. Вид из зала XV в зал XVI музея в Москве. 1937. Вид из зала XX в зал XIX
Интерьеры залов Государственного Исторического Интерьеры залов Государственного Исторического
Аэровокзал в Москве. При участии Л. И. Баталова, Б. С. Мезенцева, Л. Н. Павлова. Конкурсный проект. "I премия. 1939. Эскиз. Аксонометрия
Аэровокзал в Москве. При участии Л. И. Баталова, Б. С. Мезенцева, Л. Н. Павлова. Конкурсный проект. III премия. Перспектива. План этажа. Фрагменты фасада
стях. Так отношение высоты карниза с фризом и антаблементом к общей высоте здания было больше всех известных классических образцов гладких карнизов, что потребовало очень тщательного поиска и проверки в | натуре. Было сделано множество шаблонов этого карниза. В процессе работы над пропорциями венчающего карниза использованы отношения так называемой «второй производной золотого сечения», открытой Буровым еще в 1935 г.
Большое внимание А. К. Буров уделял выбору материалов для отделки фасада Дома архитектора. Стена облицована темно-красной керами- I ческой плиткой с шероховатой фактурой. Раскладки выполнены из светло-серого мрамора, «филенки» — из плиток золотой смальты. Цоколь,
Панорама «Штурм Перекопа». Конкурсный проект. 2-й тур. 1941. Главный и боковой фасады. Генеральный план
Центральный Дом архитектора в Москве. 1938—1941. Деталь фасада — картуш. Художник В. А. Фаворский. Рабочий чертеж витража. Эскиз карниза
Крупноблочный дсм на Б. Полянке, 3 в Москве.. Совместно с архит, Б. Н. Блохиным. 1940. Фасад. Фрагменты фасада
Крупноблочный дом на Ленинградском проспекте, 27 в Москве. Совместно с архит. Б. Н. Блохнным. 1941. Общий вид. План типового этажа. Фрагмент фасада.
Крупноблочный дом на Ленинградском проспекте, 27 в Москве. 1941. Схема разрезки блоков
ния все дело будет в сокращении веса монтируемых элементов. Он считал примитивной идею возить и поднимать кранами небольшие (относительно) по размерам, но тяжелые блоки. Так, говорил он, никогда не создать новой архитектуры.
Именно таким пониманием своей задачи можно объяснить переход Бурова в, казалось бы, далекую ему сферу поисков нового материала. И не просто нового, а легкого.
Но пока таких материалов не существовало, а строить надо было из ! тех тяжелых блоков, которые тогда выпускала наша строительная индустрия. Буров их принял как одно из реальных условий художественных решений. Отсюда его чисто архитектурные эксперименты с трехтонными блоками на Полянке, а затем на Ленинградском проспекте.
В первом проекте — блок зрительно утяжелен. Эффект, естественно, не достиг цели. Во втором проекте дано остроумнейшее решение блока и всей стены зрительно максимально облегченное. И хотя вес блока тот же, что и в первом проекте, декоративный бриллиантовый руст решил задачу изобразительно. Но именно изобразительно, а не архитектурно.
И, наконец, верх Буровского архитектурно-художественного (конструктивного и функционального) мастерства — дом на Ленинградском проспекте, 27. Здесь из блоков по сути дела Буров сделал «каркас», в максимально возможной степени зрительно облегчил всю структуру дома. Кроме вертикальных столбов, чередуясь с ними, идут вертикальные орнаментальные решетки. Они стали главной отличительной чертой всего проекта. Это в превосходной степени решило поставленную архитек-
тором перед собой творческую проблему. Он сохранил всю конструктивную логику и создал новый образ жилого дома.
Война прервала развитие массового индустриального строительства. Жилой дом на Ленинградском проспекте был завершен уже во время войны. Обслуживающие помещения и заселение дома не соответствовали проекту. Однако ясное тектоническое решение, выразительный художественный образ жилого дома позволяют считать это здание одним из лучших примеров жилых домов современного строительства.
30-е и 40-е годы — годы формирования новых направлений и взглядов, переломные в советской архитектуре — необычайно плодотворный период в творчестве А. К. Бурова. Для него, уже ранее отошедшего от конструктивизма, новая направленность, включавшая как изучение классического наследия, так и дальнейшие творческие поиски, была естественной.
Этот период ознаменовался созданием самых значительных в его творчестве произведений, в которых органически сплавился талант архитектора-новатора и его высокая культура, основанная на фундаментальных знаниях закономерностей классического искусства.
Разнообразные творческие задачи, поставленные перед ним, Буров решал каждый раз с особой, лишь ему свойственной остротой, доводя результаты работы до совершенства.
Важнейшим вкладом Бурова в решение актуальной задачи — индустриализации массового жилищного строительства — явилось строительство трех серий сборных домов из крупных блоков. Постройкой дома на Ленинградском проспекте Буров убедительно доказал свои теоретические положения о возможности гармоничной связи техники и искусства.
Венцом творчества мастера стал фасад Дома архитектора — произведение, отмеченное ясностью творческой мысли, тонким вкусом, художественной выразительностью и силой эмоционального воздействия.
В своих теоретических работах, относящихся к этому периоду, Буров во многом предугадал направление развития советской архитектуры, получившее подтверждение в последующие годы.
РАБОТЫ А. К. БУРОВА
В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
И ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД
(40-е —50-е ГОДЫ)
В 1941—1942 гг. Буров всецело отдается работе в области технической физики. Но ощущение нравственной ответственности, чувство гражданского долга архитектора требовало от Бурова постоянной профессиональной отдачи. Он считал, что главная задача архитекторов в это время — готовить себя к огромному послевоенному строительству и прежде всего жилищному. Уже в феврале 1943 г. он пишет в своем дневнике: «Я надеюсь, что смогу заняться по настоящему архитектурой и готовиться к проекту восстановления города, который мне дадут. Архитектура снова, и как никогда, увлекает меня — для подготовки к большой работе надо себя настроить, ввести в систему архитектурного мышления.Короче — надо начать заготовку мыслей впрок. Пора, а то будет поздно. Нельзя приступать к проектированию, не имея «задела». Красная Армия предложила такие темпы, что у нас остается очень мало времени для подготовки к восстановлению городов» [43, с. 96, 103].
Дневники этого времени насыщены мыслями о послевоенном строительстве, которое, по его словам, должно быть дешевым, быстрым, индустриальным, красивым, удобным. Долг архитектора, считал он, дать много полноценного жилища, а сделать это старыми методами, на основе старых взглядов невозможно.
«У нас, у архитекторов — пишет он в дневнике 24/И 1943 г.—есть долг, священная обязанность перед страной и народами нашей страны, испытавшими невиданные в истории муки вражеского нашествия и разрушения и проявившими невиданный героизм — восстановить эти разрушения так, чтобы иметь право именоваться врачами человеческих душ. Начать это восстановление на другой день после разгрома врага. Вести его с огромной скоростью и готовиться к нему сейчас. Материал, конструкция, целесообразность решения, экономия, взятые вместе, дадут решение, за которое скажут «благодарю». Все это должно быть самым лучшим, наиболее целесообразным, современным и передовым... Нужно, чтобы мы, архитекторы, восстановили страну так, чтобы люди, потерявшие все, получили бы не «жилплощадь», а то, что они потеряли,— домашний очаг,и лучший, чем они имели. Для этого нужна индустрия» [43, с. 113]. Подготовку к послевоенному строительству, настраивание на «систему архитектурного мышления» А. К. Буров видит в создании большой теоретической работы, подводящей итог опыта предыдущих лет и раскрывающей новые проблемы послевоенного строительства и будущего архитектуры.
В дневнике 14/11 1943 г. он пишет: «Для того, чтобы написать книгу, нужно
поставить и решить вопрос во всей сложности и просто изложить
самое сложное» [43, с. 96]. Книга была написана в 1943—1944 гг. 15/Х 1944 г. в дневнике запись: «Сегодня мне исполнилось 44 года. Сделал за год: 1) проект монумента Сталинградской эпопеи (пирамиду); 2) проект «Храма Славы» для Сталинграда (складчато-параболический); 3) написал книжку «В поисках единства»; 4) изобрел и построил машину для получения бесконечной плоско-параллельной ленты и получил премию по физике в физико-математическом отделении Академии наук; 5) разобрался, насколько мне кажется, в основной причине явления дрожания нитей и написал об этом предварительные заметки; 6) сделал эскиз и решил в основе идею реконструкции Ялты... Не так уж мало!» [43, с. 150].
В книге А. К. Бурова «Об архитектуре» — впечатления первых поездок в Грецию, Италию и Америку, опыт практической работы и связанные с ней теоретические обоснования принятых решений, размышления о развитии послевоенного строительства, об эстетической направленности архитектуры. Один из важных аспектов книги составляет отношение к классическому наследию и критика «академизма» в архитектуре — направление, которое он считал чуждым мироощущению современников. Свойственный Бурову критический дух помог ему осознать и переосмыслить классическое наследие и верно оценить его. В книге А. К. Бурова большое место занимали наряду с научными чисто эмоциональные доводы, в которых раскрывался характер автора, его собственное видение мира.
Отличительная черта книги, как и всего творчества А. К. Бурова,— устремленность в будущее. Изучение прошлого архитектуры, анализ ее настоящего — все направлено на созидание гармоничного окружающего мира. Идеал — гармония — не казалась Бурову недостижимой, он рассматривал это как норму, к которой нужно стремиться. Претворение идеала в жизнь казалось ему возможным даже в его время. Описывая восстановленные, преображенные и новые города, как они ему представлялись в будущем, он пишет в своей книге: «И я думаю, что увижу все это не в идее, а выстроенным, потому что в этом есть и логика, и здравый смысл, и экономия, и здоровье, и масштаб, и человечность, и, наконец, это будет красиво, очень красиво, потому что это — искусство» [40, с. 144].
Гражданственный и художественный пафос книги Бурова, написанной в тяжелые военные годы, отражал гуманистическую, в высшей степени действенную жизненную позицию автора.
В 1943—1944 гг. задача скорейшего восстановления разрушенных войной городов была жизненно важной. Особенно остро стояла в то время проблема строительных материалов. Предлагалось и широкое использование дешевых материалов, а также новых, созданных на их основе конструкций. Над созданием новых эффективных строительных материалов А. К. Буров начал работать в Академии архитектуры СССР еще в 1940 г. в связи с постройкой крупноблочных домов. Эксперименты, начатые перед войной, были возобновлены в 1943 г. в связи с необходимостью замены дефицитных строительных материалов.
В 1943—1944 гг. А. К. Буров совместно с архитектором Л. М. Врангель разрабатывает серию проектов сборных малоэтажных жилых домов из армированного высокопрочного гипса и армированного расширяюще-
гося цемента для южных районов СССР. Эта серия одно-двухэтажных домов интересна и современна. Особенно рационально и вместе с тем архитектурно выразительно решены двухэтажные блокированные жилые дома.
В 1943—1944 гг., когда война еще продолжалась и только началось восстановление страны А. К. Буров с архит. С. X. Сатунцем выполнил проект музея обороны Сталинграда — «Храм Славы». Проект не был заказным, он не имел и конкретного участка, за разработку проекта авторы взялись по собственной инициативе. В то время это было естественным стремлением архитекторов выразить в памятниках и мемориальных сооружениях ожидание грядущей победы, патриотические чувства гордости и чувства скорби, памяти о прошлом и мечты о будущем.
Прямоугольное здание, имеющее размер в плане 100X150 м, венчается величественным куполом. Сооружение предполагалось выполнить в современных конструкциях с применением тонких железобетонных складчатых сводов параболической формы, которые смыкаются на «ус». Это и определило образ здания. Все наружные поверхности его получили уходящие криволинейные очертания, придающие зданию пластику и монументальный характер.
Экспозиция музея располагалась в сводчатых галереях — обходах по периметру здания, а в купольных переходах из главного зала в галереи размещались зрительные залы и выставочные помещения. В центре располагается главный зал, перекрытый куполом, также имеющим параболическое очертание и состоящим из складчатых элементов. Внутреннее пространство главного зала высотой около 30 м величественно и торжественно.
Традиционное для русской архитектуры сочетание цветов — белого с золотым усиливает впечатление приподнятости, торжественности и легкости. В «Храме Славы» с особой силой выражены национальные черты русской архитектуры, так определяемые Буровым: «Тектоничность, пластичность формы, изобразительное богатство, насыщенность цветом, человечность масштаба и современность — это и есть стиль русских в архитектуре» [40, с. 50].
В целом этот проект знаменует новый этап в творчестве А. К. Бурова, поиски образа современной архитектуры на основе синтеза лучших тенденций 20-х годов (конструктивизм) и опыта освоения классического наследия и национальной архитектуры.
В 1944 г. Андрей Константинович Буров разрабатывает проект монумента «Сталинградская эпопея», которому придает мощную и лаконичную форму пирамиды или кургана как памятнику вечной славы и памяти павшим'.
Высота монумента 150 м, длина стороны основания 236 м. Центрич-ность композиции и разработка пирамиды были рассчитаны на размещение ее в широких просторах приволжских степей Сталинграда и сообщали зданию величие, значительность и монументальность. Несмотря на грандиозные размеры, пирамида не подавляла бы смотрящего. Ступен-
1 В конкурсном проекте «Сталинградская эпопея» принимали участие архитекторы Д. И. Бурдин, Л. И. Баталов и Л. М. Врангель.
чатость объема, пространственное развитие композиции с лестницами и подходами помогали бы идущим воспринимать памятник во времени и в пространстве. Крупные уступы, покрытые скульптурными изображениями геральдики различных родов войск, с ритмом многократно повторяющихся изображений рук, держащих автоматы, сообщали сооружению необычайную силу. Пирамида должна была быть увенчана горящим факелом Вечного огня. Центральный шатер основного объема возвышался над Могилой Неизвестного Гражданина Советского Союза. На первом уровне сооружения размещался Зал трофеев. В Зал реликвий, находившийся на втором уровне, и в Зал документов на третьем уровне вели эскалаторы. Внутреннее пространство пирамиды и залы подсвечивались через стеклянные блоки. Прозрачные блоки кораллового стекла с орнаментальным рельефом опирались на пояса вороненой стали. Шатер предполагалось обработать золотыми карнизами. Для каркаса сооружения задумано было использовать металл, перелитый из трофеев. Для облицовки внутренних и наружных поверхностей должна была применяться листовая вороненая сталь.
Каждая из деталей композиции—материал, масштаб, силуэт, внутренний объем подчинялись главной идее сооружения — увековечиванию героического подвига советского народа, величию принесенной жертвы и стремлению к великому будущему.
В этом проекте снова выступает отличительная черта творчества Бурова— умение самую сложную идею выразить простыми лаконичными средствами. Это та простота, добиться которой стремится каждый, но которая дается с огромным трудом. У Бурова это умение — основная черта его таланта.
* * *
Проектам и постройкам Бурова всегда присущи характерные особенности, определяющие творческий почерк зодчего, всегда ощущается ясная архитектурная идея. Архитектурное сооружение или ансамбль рассматриваются им в связи с природным окружением, они сливаются или, наоборот, контрастируют с ним.
Ярче всего новые градостроительные идеи сказались в его проекте восстановления и реконструкции центра Ялты, который он разработал в 1944—1946 гг. Город, сильно разрушенный во время войны, в мае 1944 г. был освобожден советскими войсками. Уже в июле А. К. Буров вместе с М. Я. Гинзбургом (который с 1932 г. возглавлял проектирование районной планировки Южного берега Крыма) был в разрушенном городе.
Проектирование Ялты занимало в творчестве Бурова особое место. Он думал об этом проекте постоянно и в нем ему удалось воплотить некоторые свои градостроительные концепции. Он говорил, что сама природа Крыма, в которой сохранился характер античного пейзажа, требует особого архитектурного решения, тщательного сохранения ее своеобразия и характера '.
1 В начальной стадии проектирования Ялты принимал участие архит. А. А. Овчинников.
В основу проекта была положена идея создания современного комфортабельного города-курорта: с приморской набережной, освобожденной от транспорта, с удобным морским портом, с транзитной автомобильной магистралью, не мешающей курортной жизни города. Из-за сложности рельефа примыкающих к городу с севера холмов и предгорий транспортные магистрали города в их существующем виде не имели перспектив развития. Единственной значительной транспортной магистралью продолжала оставаться набережная.
Буров предложил провести участок приморского шоссе, идущий по территории курорта, в двух уровнях. Нижний уровень отводился для транспорта и эта часть шоссе заключалась в тоннель. Тоннель имел выходы на основные магистрали, на пляж и к морскому вокзалу. В стене тоннеля, обращенной к морю, предусматривались большие иллюминаторы, через которые открывалось бы море. Верхний уровень — набереж-
Сборный двухэтажный дом из армированного высокопрочного гипса для южных районов СССР. Совместно с архит. Л. М. Врангель. Проект. 1943—1944. Аксонометрия. Планы первого и второго этажей. Главный и дворовый фасады. Разрезы
ная, освобожденная от транспорта, превращалась в приморский бульвар. Движение по остальным внутригородским и транзитным транспортным магистралям А К. Буров также предлагал организовать в нескольких уровнях с современными развязками транспортных узлов, учитывающих сложный естественный рельеф Ялты. Сберегая зелень и экономно расходуя территорию курорта, Буров предложил разместить часть гостиниц и санаториев в многоэтажных башнях. При сложном естественном рельефе Ялты эти здания создавали бы живописную современную компози- I цию. Органичная связь архитектурных ансамблей с природным окружением, особый человеческий масштаб, богатая пластика аркад и силуэтов зданий придавали композиции художественную выразительность.
Проектируя город, Буров со всей убежденностью утверждал: «Нужно использовать все, что нам дают современные знания, искусство, передовая техника и строить города не для площадей и ансамблей, магистралей или автомобилей, а для людей» [50].
Стремясь снять и показать на экране весь берег Ялты, Буров приходит к идее создания панорамного кино. Он предлагал произвести синхронную съемку и проекцию при демонстрации батареей из пяти аппаратов, сблокированных так, как это было сделано спустя 10 лет создателями панорамного кино.
При проектировании Ялты им были найдены решения многих задач современного градостроительства, транспорта, архитектуры — удачные в художественном отношении и технически прогрессивные. Завершить этот масштабный и интересный эксперимент А. К. Бурову не удалось.
Quot;Храм Славы» в Сталинграде. Совместно с архнт. С. X. Са-тунцем. Проект. 1943—1544. Фасад. Разрез. План
Сборный одноквартирный жилой дом из армированного высокопрочного гипса для южных районов СССР. Проект. 1947. Главный фасад. Дворовый фасад. План. Боковой фасад
Бесспорный интерес представляют пространственное решение сооружения и ясная, лаконичная композиция фасада главного корпуса, включающая элементы, характерные для творческих приемов Бурова — арки с орнаментальными витражами, купол, цветовое решение (сочетание белого с золотым). Проект Института кристаллографии, хорошо продуманный в функциональном отношении, в архитектурной части остался на стадии эскизного проекта и потому на чертежах выглядит схематичным.
В 1948—1949 гг. А. К. Буров (совместно с С. X. Сатунцем) участвует в конкурсе на проект Морского вокзала в Сочи. Авторы пошли на довольно острую и необычную композицию, нарушая некоторые привычные представления. Например, фасады, выходящие на море и на площадь, решаются одинаково. Буров считал, что такой композиционный прием возможен, ибо фасад, обращенный на площадь, также выходит на открытое пространство и, кроме того, такое решение придает зданию цельность. Говоря по поводу одинакового решения фасадов, Буров приводил пример Палаццо Дожей с одинаковыми фасадами, открытыми к каналу Гранде и на Пьяцетту. Необычна трактовка часовой башни, расположенной на повороте к пирсу. Высота башни в своей основной части равна высоте главного объема здания вокзала, а черты условной «башенно-сти» она приобретает за счет высокого шпиля, несущего звезду. Здание с двух сторон имеет одинаковые теневые галереи — зоны ожидания. Крупный масштаб архитектуры соответствует как значению здания, так и его окружению — морю. Проект морского вокзала вновь приближается к классическим приемам — тяжелая стена, прорезанная пятью проемами, контрастирует с легкими колоннадами, идущими в два яруса.
В 1948 г., в связи с участием в проектировании станций московского метрополитена, А. К. Буров создает несколько вариантов проектов ин- I терьера станции «Площадь Восстания». В проекте перронного зала Андрей Константинович стремился создать образ станции, посвященной пафосу революционных событий. Применяя декоративные, крупно решенные цветовые акценты, выразительную революционную символику, торжественное сочетание красного и золотого цвета, Буров хотел создать яркий запоминающийся образ станции.
В 1949—1950 гг. Буров участвует во многих конкурсах и выполняет заказы на проекты театров в Елгаве и Сталиногорске, Педагогического училища в Великих Луках и мн. др.
В содружестве со многими известными скульпторами и художниками— С. Лебедевой, Л. Рабиновичем, Г. Кепиновым, В. Фаворским, И. Сло-нимом в течение 1937—1950 гг. Буров работал над проектами памятников. Были созданы проекты памятников Ф. Э. Дзержинскому и Н. А. Щорсу, памятник в ознаменование разгрома деникинских банд под Орлом, памятник В. И. Немировичу-Данченко и дважды Герою Советского Союза полковнику М. В. Кузнецову, проект надгробия С. М. Эйзенштейну.
Значительное место в творчестве А. К. Бурова занимают исследования, проекты и практическая работа в области малых форм, интерьера жилых и общественных зданий и элементов дизайна, начавшиеся с конца 30-х годов.
Буров, наряду с В. Е. Татлиным, А. М. Родченко, К. С. Малевичем, был одним из первых советских архитекторов, начавших работать в области
Морской вокзал в Сочи. Совместно с архит. С X. Сатун-чем. Проект. 1948. Фасад. План. Перспектива. Вид внутреннего дворика
Мебель для квартир. Совместно с архит. Л. М. Врангель. Проект. 1938
Мебель для театральных помещений. Совместно с архит. Л. М. Врангель. Проект. 1938
Бескаркасный крупнопанельный секционный жилой дом для Москвы. Совместно с архит. Б. Н. Блохи-ным. Инж. А. Н. Шкинев. Проект. 1949. Фрагмент фасада
Бескаркасный крупнопанельный 25-этажный жилой дом-башня для Москвы. Совместно с архит. Б. Н. Блохиным. Инж. А. Н. Шкинев. Проект. 1949. Фрагмент фасада. План
Архитектура дома отличалась предельной ясностью замысла и крупным масштабом, соответствующим масштабу одной из главных столичных магистралей. Весь объем этого здания разделен горизонтальными тягами на три равные части, и образ его создается четким ритмом пилонов и арочных проемов, с лоджиями, которые открываются на широкую зеленую магистраль. Дом сделан под очевидным влиянием палаццо Питти во Флоренции, но Буров и здесь, трактуя известную тему, проявил свое новаторское отношение к архитектуре. Перед нами совсем не дом-крепость Брунеллески, а открытое пластичное сооружение, все обращен- 1 ное не в себя, а наружу, к своему окружению.
В доме применена рациональная и удобная внутренняя планировка: коридорная система с небольшими квартирами. Проектируя их, Буров предложил в этом доме нетрадиционный в то время прием решения
– Конец работы –
Используемые теги: архитектура0.038
Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Архитектура и я
Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:
Твитнуть |
Новости и инфо для студентов