ЛИЧНОСТЬ УЧЕНОГО. Вернадский много путешествовал, бывал в экспедициях, встре¬чался с интересными людьми, активно участвовал в общест¬венной жизни. Но главной для него всегда оставалась напря¬женная духовная жизнь, размышления, познание природы. Большинство специалистов стараются как можно больше знать в одной узкой области исследований. Они знают очень много о немногом. Козьма Прутков шутил: «Специалист флю¬су подобен: полнота его односторонняя». Вернадский, напротив, постоянно расширял область своих научных интересов.
Начи¬ная исследовать научную проблему, он обычно продолжал за¬ниматься ею многие годы. Не решал последовательно одну проб¬лему за другой, а изучал их параллельно. И это естественно: в науке, решив одну задачу, тотчас замечаешь несколько новых. Вот как описывает его академик Л. В. Наливкин по своим впечатлениям 1914 г.: «Он уже тогда был немолод. Высокая, стройная, немного су¬туловатая фигура, быстрые, но спокойные движения запоми¬нались сразу, над всем безраздельно царила голова.
Узкое, то¬ченое лицо, высокий выпуклый лоб ученого, темные волосы с се¬диной, каскадами поднимавшиеся над ним, поражали и удивляли. Но и они были только фоном для глаз, необычайно чис¬тых, ясных и глубоких, казалось, что в них светился весь облик, вся душа этого необыкновенного человека. Впечатление еще бо¬лее усиливалось, когда Владимир Иванович начинал говорить. Его голос был такой же, как глаза,— спокойный, ясный, прият¬ный и мягкий, глубоко уходящий в душу. Но стоило появиться небольшому сомнению, и голос Влади¬мира Ивановича твердел, становился вопрошающим; глаза еще глубже погружались в вас, делались строгими и повелительны¬ми. Обыкновенно он был мягок и поразительно вежлив.
Каза¬лось, что он боялся сказать вам хоть одно неприятное слово, да, наверное, так оно было и на самом деле. Но когда надо было, эта мягкость сменялась железной твердостью». Несколько позже, в 1927 г впервые увидел Вернадского из¬вестный советский геохимик В. В. Щербина: «В зал вошел быс¬трой уверенной походкой худощавый, подтянутый, совершенно не горбящийся пожилой человек, черный костюм которого под¬черкивал белизну его волос.
Живой, несколько напряженный взгляд, тонкие черты лица, негромкая, довольно быстрая, и в то же время размеренная речь с очень точно сформулированной мыслью». Обобщенный портрет оставил А. Е Ферсман, знавший Вла¬димира Ивановича почти полвека: «Еще стоит передо мной его прекрасный образ — простой, спокойный, крупного мыслителя; прекрасные, ясные, то веселые, то задумчивые, но всегда лучис¬тые его глаза; несколько быстрая нервная походка, красивая седая голова, облик человека редкой внутренней чистоты и кра¬соты, которые сквозили в каждом его слове, в каждом пос¬тупке». Трудился Владимир Иванович постоянно, интересуясь мно¬гими проблемами.
Он писал: «В моей долгой жизни мне ка¬жется, я очень часто менял характер своей работы. Всегда, иног¬да месяцами и даже годами, обдумывал, обычно при прогулках или поездках, интересовавшие меня вопросы Обыкновенно ра¬ботал над несколькими темами одновременно, работаю так и сейчас.» У меня осталась очень хорошая справочная библиотека Я владею (для чтения) всеми славянскими, романскими и гер¬манскими языками-Ночами сплошь я никогда не занимался, но в молодости за¬нимался до 1—2 часов ночи. Вставал всегда рано. Никогда не сплю днем и никогда не ложусь днем отдыхать, если я не болен.
Не курю и никогда не курил Не пью (кроме — редко — вина). Водку пил раз в жизни.
После моего долгого пребывания во Франции (1921—1925 гг.) я принял распределение времени тамошних ученых. Встаю рано утром (6—7 часов), ложусь в 10—10 1/2. Прежде бывал в гостях часто, теперь — редко. Прежде лю¬бил театр и особенно оперу. В кино почти не бываю, плохо вижу. Художественную литературу люблю и за ней внимательно слежу. Очень люблю искусство, живопись, скульптуру. Очень люблю музыку, сильно ее переживаю- Считаю наилучшим видом отдыха прогулки пешком, преж¬де — в лодке В центре моей семьи всегда стояла моя научная работа.
Прежде принимал большое участие в общественной жизни, в научных обществах, в политической жизни »