рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Главы, написанные данными авторами, подготовлены нри поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Грант РФФИ №99-06-80513

Главы, написанные данными авторами, подготовлены нри поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Грант РФФИ №99-06-80513 - раздел Транспорт, ...


 


УДК 316(075.8) ББК 60.5я73 О 28


ОГЛАВЛЕНИЕ


 


Рецензенты: Отделение социологии Российского государственного гу­манитарного университета, член-корр. РАН Ж 7! Тощенко;

д.ф.н., проф., зав. отделом истории социологии Института социально-политических исследований РАН В.П. Култыгин

Учебное пособие подготовлено авторским коллективом:

раздел I, гл. I, III; разделы II—VII —д.ф.н. Эфендиев А.Г.*;

раздел I, гл. II —к.и.н. Кравченко Е.И.;

разделы VIII, IX; раздел X, гл. XXVII — к.и.н. Пушкарева Г.В.*;

раздел X, гл. XXV —д.с.н. Щербина В.В.*;

раздел X, гл. XXVI -д.с.н. Верховин В.И.

Главы, написанные данными авторами, подготовлены нри поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Грант РФФИ №99-06-80513

ISBN 5-16-000176-Х В учебном пособии дается последовательное описание проблемного поля… Фундаментальность анализа сочетается с доступностью изложения.

Раздел I. ВВОДНЫЙ

ГЛАВА I. СОЦИОЛОГИЯ КАК НАУКА.................................,,„............................ 15

§ 1. Метод социологии: его возникновение

и становление...................................................................................... 15

§ 2. Основные принципы научного исследования,

реализуемые в социологии............................................................ 26

§ 3. Предмет социологии. Социология в системе наук.......................... ...42

ГЛАВА II. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ ЗАПАДА:

ОЧЕРК ИСТОРИИ И МЕТОДОЛОГИИ.................................. 51

§ 1. О риске социологического поиска......................................... г............... 51

§ 2. История социологии или история социологии?............. •................. 54

§ 3. Модель общества и модель человека: грани единого........................ 69

§ 4. Когда познание социального становится >:-1 У i i

самопознанием..................................................................... :............. 74

ГЛАВА III. ПРИРОДНЫЕ ПРЕДПОСЫЛКИ СОЦИАЛЬНОЙ

ЖИЗНИ. СОЦИАЛЬНОЕ .........:....... ,....................................... 78

§ 1. Постановка проблемы.............................................................................. 78

§ 2. Основные социологические традиции решения вопроса о

соотношении природного

и социального...................................................................................... 80

§ 3. Природно-географические условия социальной жизни................... 85

§ 4. Особенности биологии человека как предпосылка

социальной жизни ............................................................................ 91

§ 5. Начала социальной жизни ...................................................................... 93

§ 6. Социальное................... ;.......... ,................................................................ 99

Раздел II. ИСХОДНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ

ГЛАВА IV. СОЦИАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ КАК РОДОВОЕ ПОНЯТИЕ

СОЦИОЛОГИИ...............................................................„........... 109

§ 1. Проблема родового понятия в социологии ..................................... 109

§ 2. Единичное действие............................................................................... 114

§ 3. Специфика социального действия ..'....<............................................. 120


Раздел VI. КУЛЬТУРА: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

ГЛАВА XIV. КУЛЬТУРА КАК ЯВЛЕНИЕ: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ

АНАЛИЗ ........................................................................................ 330

§ 1. Культура и природа................................................................................. 331

§ 2. Культура — сознание — деятельность................................................ 336

§ 3. Культура и общество: социальные свойства

и функции культуры................. .-................................................... 339

§ 4. Культура: преемственность и социализация..................................... 342

ГЛАВА XV. ОСНОВНЫЕ СТРУКТУРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ

КУЛЬТУРЫ: ЯЗЫК. ТИПЫ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ РЕГУЛЯЦИИ................................................................................. 344

§ 1. Язык ........................................................................................................... 344

§ 2. Основные социально-исторические типы

социокультурной регуляции....................................................... 350

§ 3. Традиционная регуляция в современном обществе ...................... 355

ГЛАВА XVI. ОСНОВНЫЕ СТРУКТУРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ КУЛЬТУРЫ. СОЦИАЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О МИРЕ: -ч МИф _ РЕЛИГИЯ - ИДЕОЛОГИЯ................................................... 360

§ 1. Специфика мифологического обоснования

социального поведения................................................................ 361

§ 2. Особенности и социально-историческая

роль религии .. :................................................................................. 365

§ 3. Идеология......................................... ,................................................... ...381

ГЛАВА XVII. ОСНОВНЫЕ СТРУКТУРНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ КУЛЬТУРЫ.
ЦЕННОСТНО-НОРМАТИВНАЯ
РЕГУЛЯЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ
В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ............................................
387

§ 1. Ценности............................................................... ^.................................. 387

§ 2. Ценностно-нормативный механизм социальной регуляции... 403 § 3. Порядок. Отклоняющееся (девиантное)

поведение........................................ 410

ГЛАВА XVIII. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ ПРОЦЕСС............................................... 418

§ 1. Целостность культуры и механизмы

ее воспроизводства ,,,„1/...................................................................... 418

§ 2. Изменения в куль.ту¥>е ,........................ ».......... ;.................................. 426

§ 3. Многообразие культур....................................... ь................. ■.-.................. 444


Раздел VII. ЛИЧНОСТЬ

ГЛАВА XIX.

ЛИЧНОСТЬ В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ. СТАТУСЫ ............,..................... ...455

§ 1. Личность в социологии: социальный робот или автономный
субъект социальной жизни.
Постановка проблемы.................................................................... 455

§ 2. Мир социальных статусов..................................................................... 459

§ 3. Иерархия статусов. Статусные коллизии ...................................... ....465

ГЛАВА XX. ЛИЧНОСТЬ И ЕЕ РОЛИ .................................................................. 470

§ 1. Социальная роль как поведенческая характеристика...................... 470

§ 2. Социальные роли и поведение личности .;....................................... 475

§ 3. Автономия личности. Ролевое поведение -г

это притворство?.............................................................................. 485

§ 4. Социализация ................. :....................................................................... 492

Раздел VIII. ОБЩЕСТВО '

ГЛАВА XXI. ОБЩЕСТВО КАК ЦЕЛОСТНОСТЬ................................................ 504

§ 1. Признаки общества.......... ._..;.............. ;..................... .*..*..;.................. 504

§ 2. Структурная композиция общества..................................................... 507

§ 3. Общество как система............................................................................. 513

ГЛАВА XXII. ОБЩЕСТВО: МЕХАНИЗМЫ РАЗВИТИЯ

И РАЗРУШЕНИЯ ........................................................................ 517

§ 1. Механизмы функционирования общества

как целостности................................................................................. 517

§ 2. Разрушение общества. Аномия............................................................. 523

§ 3. Развитие общества.................................................................................. 526

§ 4. Типология общества............................................................................... 532

Раздел IX. СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ

ГЛАВА XXIII. СТРАТИФИКАЦИЯ:

ОБЩЕСТВО В РАЗРЕЗЕ.........................................................537

§ 1. Социальная дифференциация и социальное неравенство ....537

§ 2. Социальное пространство............. а.-................................................... 541

§ 3. Основания социальной стратификации........................ ".................. 543

§ 4. Профиль стратификации....................... ::?У......................................... 549


ГЛАВА XXIV. ДИНАМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ

СТРАТИФИКАЦИИ.....................................................................555

§ 1. Социальные механизмы воспроизводства

стратификационной структуры общества............................ 555

§ 2. Социальная мобильность..................................................................... 560

§ 3. Индивидуальная социальная мобильность ...................................... 562

§ 4. Маргинапьность ...................................................................................... 564

РАЗДЕЛ X. СОЦИОЛОГИЯ ВАЖНЕЙШИХ ЯВЛЕНИЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ

ГЛАВА XXV. СОЦИОЛОГИЯ ОРГАНИЗАЦИЙ И ОРГАНИЗАЦИЯ КАК ПРЕДМЕТ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА.......................................... 567

§ 1. Социология организаций как специальная

._> социолого-управленческая теория...................................................... 568

-,•_:>§ 2. Условия и предпосылки возникновения

организации....................................................................................... 575

§ 3. Внутренняя среда организации............................................................ 587

§ 4. Внешняя среда организации и ее модели.......................................... 597

ГЛАВА XXVI. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ

И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОВЕДЕНИЕ .................................. 607

§ 1. Основные характеристики экономического поведения:

социологический анализ.............................................................. 607

§ 2. Типы и виды экономического поведения

и их особенности............................................................................. 613

§ 3. Модели экономического поведения..................................................... 628

ГЛАВА XXVII. СОЦИОЛОГИЯ ПОЛИТИКИ........................................................ 631

§ 1. Институализация политической жизни .............................................. 631

§ 2. Политическая власть и общество.................... ;................................... 636

§ 3. Дифференциация политической власти ........................................... 639

§ 4. Легитимность власти............................................................................... 646

Список литературы........................................................................................... 649


ПРЕДИСЛОВИЕ

Среди наук, призванных дать нашему современнику глубокое рационалистическое понимание общественной жизни, социология имеет основополагающее значение. Общепризнанно ее место как ведущей, базовой отрасли современного обществознания.

Огромными интеллектуальными усилиями плеяды выдающихся ученых за относительно небольшой срок (полтора столетия) было создано впечатляющее здание социологической науки, поражаю­щей разнообразием концепций, подходов, направлений, ярких самобытных имен.

По известным причинам наука, составляющая фундамент со­временного социального знания, стала доступна широким слоям отечественной общественности лишь в последние годы. Первые учеб­ники по социологии появились только пять-семьлет назад, накоп­лен первый опыт (в том числе опыт наивных ошибок примитивиз­ма и чрезмерного упрощения сложных социологических идей и подходов). Введение нового учебного предмета во всех случаях про­цесс не простой. В наших условиях он существенно осложнен и тем, что и в сугубо научном плане лишь в последние годы началось глу­бокое позитивное осмысление богатства, накопленного мировой социологией.

Предлагаемый курс социологии, несомненно, опирается на по­лученный за последние годы опыт исследования и преподавания социологии в нашей стране и в то же время стремится избежать ошибок, упущений предыдущего этапа. Не нам судить, насколько удалось соединить доступность, популярность изложения с научной глубиной, теоретической основательностью и содержательностью, не допустив при этом вульгаризации, примитивизма в трактовке слож­нейших проблем современного социологического знания.

Современная социология, адекватно отражая многообразие ме­ханизмов соорганизации людей в социуме, разнообразие факто­ров, участвующих в социальных сцеплениях, взаимодействиях ин­дивидов, представляет собой многообразие теорий, концепций, дающее плюралистическую интерпретацию социальной, жизни, в рамках которого не оказывается предпочтений ни одной теории как единственно правильной.

Многообразные социологические концепции лишь на первый взгляд несовместимы. Мы осознанно стремились делать акцент не на том, что разъединяет различные концепции и школы мировой социологии, а на том, что их объединяет, взаимно дополняет, обо­гащает, углубляет.


Акцент на синтез социологических теорий и подходов сделан во имя главной цели, которую мы перед собой ставили, — дать более или менее доступное, популярное (в лучшем смысле этого слова) и в то же время глубокое, научно последовательное описание про­блемного поля современной социологии, структурировав его по­средством системы основных понятий, категорий, их логических связей и взаимодействий в единую понятийную сеть, «паутину» описания социальной реальности. Именно овладение проблемным полем социологии, ее понятийной сеткой, на наш взгляд, должно помочь читателю обрести социологическое видение социальной реальности, сформировать социологическое воображение, пони­мание процессов, происходящих в обществе. Пожалуй, ничто так не важно для нас, как формирование у читателя существенно отли­чающегося как от обывательского, так и от умозрительно-спекуля­тивного, подлинно социологическо-рационалистического видения социальной жизни.

Вынося на суд читателя свой труд, коллектив авторов испыты­вает двойственное чувство: удовлетворенность проведенной рабо­той и естественное беспокойство о том, насколько удалось реали­зовать этот непростой замысел. В ходе написания учебного посо­бия авторы вели невидимый диалог с теми, кому адресовали свой ТРУД, — читателями, желающими глубже узнать себя и общество, в котором живут. Этот диалог будет еще успешнее, если читатель будет знать, какие идеи, подходы, принципы мы стремились ре­ализовать в данном учебном пособии.

Мы ставили перед собой задачу написать именно учебное посо­бие, учебник, а не «зубрильник», не некий набор тезисно изло­женных понятий, категорий, схем, который необходимо запом­нить («вызубрить») перед экзаменами. Не ради экзамена (зачета) мы писали эту книгу, хотя наверняка она должна быть использова­на и в этих прагматических целях, а ради того, чтобы с помощью социологической науки объяснить читателю общество, социальную жизнь, в которую он вовлечен. Акцент делается на аналитически-разъяснительном, объясняющем подходе, мы стремились увлечь читателя, сделать его соучастником нашего анализа, размышлений. И это делалось не только в учебных целях, а для того, чтобы обес­печить внутреннее усвоение, переживание социологического ана­лиза читателем, выработать у него социологическое воображение, мышление, которое, надеемся,дак или иначе проявится в его пос­ледующей конкретной деятельности. Акцент на аналитическо-разъяс-нительном подходе (а не на.«описательно-запоминательном») обу­словил сам «дух» нашей книги, сказался на стиле изложения боль­шинства разделов и на объеме учебного пособия, который благода­ря понимание/издательства «ИНФРА-М» позволил более или ме-

10


нее точно реализовать этот подход (за что авторский коллектив при­знателен издательству).

Далее. Это российский учебник социологии, что имеет свое про­явление во многих аспектах. Отметим лишь некоторые из них.

Прежде всего мы стремились с помощью научно-социологичес­кого анализа помочь нашему соотечественнику понять наше обще­ство, социально-исторические корни его своеобразия, специфики мы (где явно, а где неявно) обращаемся к истории нашего обще­ства и к проблемам, которые возникли сегодня, в один из самых острых периодов развития нашего народа не только в его новей­шей, но, может быть, и всей многовековой истории. И более ши­роко — мы стремились научно-социологически проанализировать историю возникновения и развития основных социальных форм и институтов. Во многом такой социолого-исторический подход, ко­торый прослеживается во многих главах данного учебного посо­бия, осуществлен для того, чтобы читатель в ракурсе социологи­ческого анализа постиг прошлое и настоящее (и прежде всего про­шлое и настоящее нашего общества) смог оценить ступени, этапы развития его институтов, культуры и благодаря этому глубже по­нять сущность происходящих сегодня событий.

Наше учебное пособие — российское еще и потому, что мы считаем необходимым сохранить присущую российскому обществоз-нанию выработанную в предыдущие годы традицию теоретической культуры, стремление основывать анализ важнейших проблем со­циальной жизни на глубоком теоретико-понятийном фундаменте. Мы не хотели бы превращать учебное пособие по социологической науке в нечто околонаучное, а еще хуже — мнимонаучное. Мы не стремились избегать изложения трудных социологический идей, категорий («социальное действие», «социальная реальность», «со­циальная система», «социальная структура» и др.) — без них не может быть воссоздана подлинно социологическая картина соци­ального мира; но мы старались изложить самые трудные социоло­гические идеи, категории в ясной, образной и доступной форме.

Отметим и еще один важный для нас момент. Логика изложения основ социологической науки воспроизводит один из главных прин­ципов современного социологического понимания общественной жизни, общественно-исторического процесса: социальная жизнь есть не что иное, как активное и целенаправленное созидание людьми социальных отношений, форм жизни, но в определенных рамках, которые налагают определенные бграничения на эту активность, ее направленность, содержание. Акцент^ на активность людей, са­модетерминацию социальной жизни Способствует преодолению фатализма в понимании общественной жизни, ее предопределен­ности, что достаточно глубоко укоренилось всозййн-ии нашего на-

11


рода. В этом свете судьба того или иного общества фатально не пред­определена, не предписана, а зависит в решающей степени от того, вокруг каких идей, каких целей объединилось это общество, на­сколько оно сумело найти эффективный ответ на вызовы истории и природы.

Активистское понимание социальных процессов, к чему подво­дит нас вся современная социологическая наука, — это, если так можно сказать, теоретический и нравственный «нерв» нашей кни­ги. И в этом есть своя неизбежная логика, к тому нас подводит непредвзятый научно-социологический анализ как всего мирового исторического процесса, так и развития нашего общества, особен­но за последние 10 лет. Поскольку на изломе истории внутренние пружины, тенденции общественного развития всегда проявляются в наиболее неприкрытой, яркой форме, так и взлеты и падения нашего народа, в особенности в последние годы, годы тяжелых и непростых испытаний, со всей очевидностью обнажили ответствен­ность самого общества, самих людей за свою историю, настоящее и будущее.

Предлагаемое учебное пособие — результат коллективных уси­лий. Авторский коллектив стремился к достижению единства как общенаучных, так и методических подходов. Вместе с тем это един­ство не исключает определенного различия — и не только стиля, но и некоторых акцентов, научных подходов и идей.

Мы стремились сохранить в учебном пособии по социологии присущую нашей науке эмпирическую Операциональность, факту-альность. Там, где это возможно и необходимо, общие рассужде­ния подкрепляются данными конкретно-социологических, этно­графических исследований, историческими фактами и примерами и т.д. Надеемся, что это не только углубит понимание соответству­ющих проблем, но и позволит лучше ощутить своеобразие социо­логии как науки, тяготеющей к фактуальному анализу социальных явлений. Как правило, подобный материал выделен шрифтом. Щ

Акцент на описание сердцевины единого проблемного поля со-Ш циологии привел к тому, что вне нашего внимания, к сожалению, осталось немало увлекательных тем, а многих мы лишь коснулись, не подвергая специальному анализу. Думается, предложенный курс социологической науки в реальной практике преподавания может и должен быть откорректирован в зависимости от профиля подго­товки студентов, их познавательных интересов, возможностей учеб­ного процесса. Какие-то главы, параграфы составят основу изучае­мого курса, другие могут быть изучены факультативно, третьи ос­тавлены без внимания.

Научный аппарат ввиду ориентированности учебного пособия на массового читателя, прежде всего студентов, аспирантов, пре-


подавателей, преследует преимущественно.учебные цели. В конце книги дан список литературы, которую мы рекомендуем студен­там для подготовки к занятиям по этому курсу. В него вошли глав­ным образом работы ведущих представителей мировой и отече­ственной социологической мысли, опубликованные в нашей стране в последние годы и поэтому более или менее доступные для чита­теля.

Д-р ф. н., проф. А. Г. Эфендиев


Раздел I.

ВВОДНЫЙ

__ Термин «социология» (от франц. sociologie), впервые употреб­ленный О. Контом и буквально означающий «наука об обществе, социальной жизни», дает… Во все времена стремление понять механизмы социальных про­цессов, найти ответы… * См.: Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество, — М., 1992, с. 534. 14

Глава I. Социология как наука

Метод социологии: его возникновение и становление

Объект науки — это область окружающей Действительности, на которую направлен исследовательский поиск. Природа, животный и растительный мир, человек,… Предмет науки — это свойства, аспекты, признаки, характери­стики, которые… Метод науки — это совокупность, система основных познава­тельных приемов, процедур, с помощью которых осуществляется…

Социальные условия

Социология возникла в ответ на потребности формирующегося гражданского общества. Привычный порядок феодально-абсолю­тистского строя с его… Качественное расширение границ свободы человека, существен­ное увеличение… С другой стороны, свободная конкуренция в экономике, поли­тике, духовной сфере поставила результативность деятельности…

Научно-теоретические предпосылки

К 30-м jr. XIX в. естественные науки, и прежде всего физика, выработали целый ряд требований, процедур, которые обеспечи­вали достоверность… : Следует назвать и предпосылки, которые возникли в рамках соб­ственно… возникновениек 30—40-м гг. XIX в. формирующееся в Западной социологии.Европе гражданское общество стало предъявлять…

Основные принципы научного исследования, реализуемые в социологии

Общая характеристика социологического метода заключается в том, что наша наука стремится добыть знание (а не формировать оценочное сознание) о… * Об этом, в частности, см.: I идденс Э. Социология. — М., 1999, с. 37—38. **… Чтобы точнее и глубже понять особенности метода социологии, выделим четыре основных вопроса, которые позволяют…

Идеологическая нейтральность

тип знания,идеологически нейтрального знания, незави- добываемогосимого от социальной позиции исследователя. С ПОМОЩЬЮ ,-. г- -

Принцип квалификации

С одной стороны, количественное выражение качественных яв­лений делает возможным их измерение, доказательное сопоставле­ние и т.д. Применение… аппарата является важнейшим вкладом социологии в развитие всех общественных… Количественные методы существенно повышают надежность и достоверность выводов, так как предъявляют повышенные…

Теория и эмпирия как основные элементы современного социологического знания

Один из парадоксов развития социологии как науки в том и заключается, что социология, возникнув как протест против умо-   2 Общая социология.

Ведущая роль теории

• Факты, даже тщательно отобранные, самые яркие и неожи­данные, сами по себе бессмысленны; они не более чем статистика. Лишь теоретическая модель… • Теория всегда является своеобразным маяком эмпирических исследований.… Для социологии эмпирическое исследование лишь средство (а не самоцель), призванное обеспечить фактуальную базу, основу…

За


енутРЕНняя Итак, социология как наука представляет собой

ОРГАНИЗАЦИЯ органическое единство, взаимодействие теоре-
социологической тических и эмпирических методов. Данное един-
НАУКИ ство^ в котором эмпирическое является сред-

ством обоснования теоретических идей,-.г-, идеальная модель соци­ологии как науки в целом.

Но в социологической практике в зависимости от отрасли соци­ологической науки, конкретных задач, решаемых в данном иссле­довании, и индивидуальных склонностей самого исследователя, характера его профессиональной подготовки пропорции между те­оретическими и эмпирическими началами могут быть различными. Эти пропорции служат основанием для одной из наиболее попу­лярных (в том числе и в нашей стране) классификаций социологи­ческого знания по его уровням (в основе этой классификации в определенной степени воспроизводятся (но не совсем точно) идеи

Р. Мертона):

1) в одних случаях эмпирия превалирует, а теоретические идеи
проявляются лишь в постановке проблем эмпирического исследо­
вания, его гипотез и т.д. Это уровень эмпирических социологических
(или конкретно-социологических) исследований, главная научная
цель которых — добыча конкретных фактов, их описание, класси­
фикация, интерпретация;

2) в других случаях, опираясь на различные конкретно-социо­
логические исследования того или иного социального института,
социального явления (образования или религии, политики или куль­
туры), социолог ставит задачу теоретически осмыслить данную со­
циальную подсистему, понять ее внутренние и "внешние связи и
зависимости. Это социологические теории среднего уровня, играющие
в современной социологической науке особую роль, которые весь­
ма многообразны. Фактически все более или менее значимые соци­
альные подсистемы описываются соответствующей социологичес­
кой теорией. Социология семьи, социология религии, социология
образования, социология организации — вот лишь некоторые из
социальных подсистем.

Для всех социологических теорий среднего уровня характерны:

а) широкая опора на эмпирическую базу по соответствующей

проблеме;

б) теоретическое описание изучаемой социальной подсистемы
на основе обобщения эмпирических данных;

в) описание теоретической модели изучаемой подсистемы в
рамках той или иной всеохватывающей теории общества. Иначе
говоря, специальные социологические теории должны черпать в
теоретических разработках более высокого уровня общие подходы
к анализу соответствующей подсистемы;

39


г) теории среднего уровня являются теоретической базой соот­ветствующих социологических исследований. Трудно себе предста­вить автора эмпирических исследований рекламы (например, эф­фективности рекламы шоколадных батончиков «Сникерс»), не ори­ентирующегося на положения социологии рекламы при подготов­ке этих исследований.

Таким образом, в социологических теориях среднего уровня ус­танавливается эффективное взаимодействие теоретических и эм-nnpH4ecKHxvMeTOflOB. Они тесно связаны как с конкретно-социоло­гическими исследованиями, так и со всеохватывающими теорети­ческими конструкциями;

3) всеохватывающие теоретические конструкции образуют выс­ший уровень социологического знания — общесоциологические тео­рии, исследующие общество как единую систему, взаимодействие ее основных элементов, основы функционирования и развития общества как социального организма.

Особое значение этих теорий в том, что они определяют:

а) общий подход исследователя-социолога к изучению и ос­
мыслению социальных явлений;

б) направленность научного поиска;

в) интерпретацию эмпирических фактов.

Иными словами, общесоциологические теории пронизывают единым теоретическим видением как эмпирическое исследование, так и анализ социальных явлений на уровне теории среднего уров­ня. Это достигается благодаря тому, что именно в рамках общесо­циологических доктрин описывается теоретическая модель обще­ственной жизни как целостности.

В современной социологии существуют несколько доктрин, тео­рий, пытающихся дать целостное описание социальной жизни, но нередко с принципиально разных позиций (о них будет рассказано в следующей главе).

Единство теории и эмпирии в общесоциологических теориях носит сложный и преимущественно опосредованный характер. Речь идет прежде всего о широком использовании этими теориями ос­новных выводов, полученных в том числе в теориях среднего уров­ня, которые, в свою очередь, базируются на широкой эмпиричес­кой основе.

* * *


Как правило, цель прикладных исследований — дать конкретное знание о состоянии дел в той или иной отрасли промышленности, на предприятии, разработать конкретные рекомендации, выяснить рейтинг популярности политика и т.д.

Цель фундаментальных исследований — выявить важнейшие тен­денции в развитии социальной жизни, отдельных ее сфер (эконо­мика, политика, молодежь, семья и т.п.). Так, «фундаментала» мо­жет не интересовать, сколько человек проголосуют за того или иного кандидата. Главным для него может быть выяснение закономернос­тей поведения населения стран с зарождающимися демократичес­кими традициями, анализ факторов, влияющих на формирование политических симпатий или антипатий, и т.п.

Неверно было бы чрезмерно разводить эти виды социологичес­ких исследований. В идеале прикладные исследования (например, эффективности рекламы жевательной резинки «Дирол») разраба­тываются на основе исходных понятий и идей, выдвигаемых соци­ологией рекламы.

И наоборот, очень часто те, кто решает прикладное задачи, опережают соответствующие фундаментальные исследования (или не осведомлены о них). Нередко, особенно в условиях нехватки средств на фундаментальные исследования, «прикладники» в сво­их работах накапливают серьезный материал для фундаментальных поисков и обобщений.

В структуре социологического знания важно выделить общую со­циологию. Какими же проблемами она занимается, что является предметом изучения курса «Общая социология»?

Общая социология исследует прежде всего:

1) родовые свойства всех базовых социокультурных явлений, форм
взаимодействий, идет ли речь о социальных группах или институтах,
культуре личности или обществе;

2) основные связи между этими базовыми социокультурными явле­
ниями, формами взаимодействий;

3) основные связи между обществом как целостной системой со­
циальных взаимодействий и каждым из базовых социокультурных яв­
лений, форм (т.е. роль этих явлений, форм в обществе как системе).

Итак, современная социология представляет собой многоуров­невый комплекс теорий, типов знания, которые тесно взаимосвя­заны друг с другом и образуют единую целостность — современную социологическую науку.


Говоря о внутренней организации социологического знания, выделим прикладные и фундаментальные исследования, цели ко­торых различны.


40



 
 

§ 3. Предмет социологии. Социология в системе наук

МЕСТО СОЦИОЛОГИИ В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНОГО ЗНАНИЯ, ЕЕ ПРЕДМЕТ И ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ

Социальные явления, человек в системе об­щественных связей являются предметом изу­чения двух комплексов наук — гуманитара ных и социальных. Термин «гуманитарные науки» еще не имеет точного определения. По:нашему мнению, они характеризуются тем, что:

а) изучают основные, смыслообразующие идеи о человеке
(в том числе и всеобщие основания существования человека в сис­
теме социальных связей);

б) носят аксиологический (ценностный, т.е. оценивающий яв­
ления как положительные или отрицательные, полезные или вред­
ные и т.п.) характер.

Это прежде всего философия и такие философские дисципли­ны, как этика, эстетика.

Социальные науки изучают различные формы социальной жиз­ни, принципы функционирования экономических, политических и других явлений и представляют собой неаксиологические науки (или, во всяком случае, стремятся быть ими). Именно к таким на­укам относится социология.

Современное обществознание представляет собой сложную ши­роко разветвленную систему знаний: юридическая наука соседствует с политической экономией, этнография — с демографией и т.д. Для всех этих наук характерно достаточно конкретное (не фило­софское) осмысление исследуемых проблем социальной жизни. Чем же отличается социология от родственных ей социальных наук? Анализ этих отличий позволяет обратить внимание на ряд особен­ностей и достоинств социологического знания.

Прежде всего социология (как и любая другая наука) осуществ­ляет упорядоченный поиск (термин Р. Мертона) среди огромного многообразия единичных фактов, событий, явлений, их связей, того, что многократно повторяется, носит для данного разряда еди­ничных явлений типичный характер.

Поиск многократно повторяющегося, пробивающегося сквозь многообразие единичных явлений, неодолимого — великая миссия науки. Физика изучает инвариантное, повторяющееся в природных фактах, явлениях, связях между физическими объектами; биоло­гия — инвариантное в живом организме, социология — инвариан­тное в социальной жизни.

Какова предметная область социологии, какие аспекты обще­ственной жизни она изучает? Существует несколько мнений.


 

1. Начиная с О. Конта, Г. Спенсера и до раннего Э. Дюркгейма
социологию стремились истолковать как интегральную, универсаль­
ную науку об обществе. Такие «имперские», «захватнические» ам­
биции молодой науки были, с одной стороны, понятны (так как ее
главной миссией, по мнению первых социологов, был анализ глу­
бинных основ всей социальной жизни), а с другой стороны, бес­
почвенны и чрезмерны. Неоправданное расширение предметной
области науки попросту означало бы утрату самого предмета иссле­
дования. Ни одна наука не в состоянии охватить объект целиком и
полностью, во всех его проявлениях.

2. Другие исследователи (в свое время и Г. Зиммель) придержи­
вались мнения о том, что социология изучает социальные общнос­
ти, группы, классы, нации, социальную сферу и т.д. Забытая се­
годня на Западе, у нас в стране эта точка зрения достаточно широ­
ко распространена. К перечисленным объектам добавляются часто
образование, материальное благосостояние и т.п. Иными словами,
социологию трактуют не предметно, а объектно, как науку о соци­
альной среде. Данная точка зрения является односторонней, не учи­
тывает мирового опыта развития социологической науки и черес­
чур сужает область исследования социологии, лишает ее фунда­
ментальности.

3. М. Вебер (а в какой-то степени и его немецкие предшествен­
ники Ф. Теннис, Г. Зиммель) формирует, с одной стороны, более
скромное, а с другой стороны, более фундаментальное представ­
ление о предметной области социологии. Оно было развито затем
Т. Парсонсом и сегодня, по сути, является решающим и общеприз­
нанным.

Сторонники этого взгляда утверждают, что социология не имеет специально отведенной сферы социальных явлений в отличие от поли­тической, юридической, экономической науки. Но она все же не является всеохватывающей наукой об обществе. Как согласовать эти два на первый взгляд противоречивые утверждения?

Для социологии нет специально отведенной области, она не изучает какие-либо специфические, характерные лишь для конк­ретной сферы общественной жизни явления. Данное обстоятель­ство определяет не только широту охвата, объем социологического видения, но и его глубину. Ведь социологическому познанию при­суще стремление постичь природу социальных связей между людь­ми, законов приспособления людей друг к другу, отношений, про­являющихся в любых областях социальной жизни, возникающих как спонтанно, так и преднамеренно. Речь идет об изучении свое­образных «первокирпичиков» социальной жизни, из которых фор­мируются отдельные общественные строения, каждое из которых имеет специфические конфигурацию и функции — политические,

43


экономические и другие явления. Эти «первокирпичики», по выра­жению Г. Зиммеля, — «различные всеобщие социальные формы, ис­пользуемые людьми для построения и поддержания общества».

Г. Зиммель подчеркивает слово «формы». Содержание может быть различным — экономическим, политическим. Например, мы мо­жем изучать шар как форму безотносительно от того, какого он цвета, чем заполнена его емкость.

В современной социологии слово «форма» нередко заменяется словом «модель». Модель — наглядный аналог, в котором социаль­ное явление представлено схематически, чтобы показать его ос­новные свойства и взаимосвязи. Социолог может моделировать кон­кретное явление (например, модель функционирования рекламы Инкомбанка — это прикладная задача), а может описать общую модель функционирования рекламы.

Приведем пример общей модели. Мы можем рассматривать кон­фликт, возникающий между товарищами, можем рассматривать кон­фликт политический, экономический, а можем рассматривать кон­фликт как определенный тип социального взаимодействия.

Это и есть в данном случае главная цель социологии — выявить на основе эмпирических фактов основные инварианты, типичные, повторяющиеся, универсальные признаки, координаты, важней­шие связи, которыми характеризуется любой конфликт. Подобные инварианты являются ключом к пониманию любого конфликта. Ко­нечно, каждый вид конфликта тем более каждый конкретный кон­фликт имеет своеобразные черты и функцию. Но это своеобразие есть преломление общих, инвариантных связей, тенденций, харак­терных для любого конфликта. Вот почему социология конфликта занимает ключевое положение во всей конфликтологии, которая включает и другие аспекты (не только социологические).

Аналогичным образом социология занимает ключевое положе­ние среди социальных наук. Изучаем ли мы политику, государство, власть, экономику, рынок, спрос и предложение, право, — мы должны глубоко понимать сущность власти как таковой, социальных институтов вообще, основные принципы взаимодействия и обме­на, основы регулирования общественной жизни в целом. Именно социология, обращаясь к всеобщим формам социальной жизни, отвлекаясь от случайного, выявляет наиболее существенное, без чего невозможно анализировать власть в политологии, обмен в эко­номике, закон в правоведении.

Проанализировав термин «всеобщие формы», обратимся ко вто­рой части определения, данного Зиммелем: «...для построения и поддержания общества». Социология изучает именно формы и спо­собы взаимодействия людей. В этом еще одна специфическая чер­та социологического подхода. И экономика, и политика, и конф-

44


ликт —- все это виды взаимодействия. Но именно социология об­ращает внимание на различные социальные системы (группы, орга­низации, партии, общество в целом) как особые конструкции вза­имодействия. Согласно Т. Парсонсу, социология «изучает структу­ры и процессы, имеющие отношение к интеграции этих систем... равно как и силы, благоприятствующие интеграции или же пре­пятствующие ей»*. Нигде более само это сцепление, взаимодей­ствие, его механизмы, варианты, системы не становятся объек­том специального анализа безотносительно к их конкретному со­держанию, виду.

, С этой характеристикой связан и еще один существенный ас­пект социологического анализа: все, что подвергается исследова­нию, исследуется с точки зрения интегрированности, включенно­сти в общество как целое. Говоря о духовном мире личности, мы описываем его посредством понятий, которые несут скрытую ин­формацию о включении данного индивида в определенное взаимо­действие с другими, о том, что его культура, принятые им нормы поведения принимаются или не принимаются другими участника­ми социальных взаимодействий; говоря об экономике, мы рассмат­риваем экономику как подсистему общества, выявляя «каналы» включения экономики в целостную систему.

Благодаря этому общество, а также акцент на интеграции при­сутствуют в социологическом анализе и непосредственно, и опос­редованно, как определитель смысла происходящего в отдельных социальных процессах.

Целостно-интеграционный подход социологии к социальным явлениям, при котором анализ функционирования общества, при­сущих ему норм, ценностей, стандартов взаимоотношений между людьми становится ключом к пониманию отдельных явлений, пред­ставляет собой огромное преимущество социологии не только с точки зрения адекватности реальной жизни («жизнеподобия»), но и с точки зрения прогноза, предупреждения отрицательных по­следствий осуществления тех или иных решений (в сфере экономи­ки, политики).

На преимущества целостно-интеграционного подхода социоло­гии к явлениям сообществленной («социальной») жизни людей неоднократно указывали классики мировой науки, в том числе П. Сорокин: «В медицине существует процедура, которую обычно проделывает каждый компетентный врач: перед тем как диагнос­тировать болезнь пациента, он исследует весь организм в целом и знакомится с историей его жизни. В социальных науках эта проце­дура, к сожалению, почти отсутствует, ибо ее необходимость еще

* Американская социология. Перспективы. Проблемы. Методы, с. 364.


не осознана. Как и в медицине, (узко) специализированный под­ход здесь становится плодотворным и разумным, лишь когда во внимание принимается все социокультурное пространство. В про­тивном случае науке уготована судьба быть неадекватной и ложной. В большой семье общественных наук социология играет именно эту роль»*.

Итак, целостно-интеграционный подход социологии к отдель­ным социальным явлениям дает ей огромное преимущество перед другими социальными науками.

Экономическая наука, изучая специфические законы экономи­ческой жизни, вынуждена оперировать понятием homo economicus, обозначающим чисто экономическое существо, деятельность кото­рого мотивирована сугубо рациональными утилитарными ориента-циями на получение экономического эффекта, прибыли. Homo economicus — это существо, лишенное антиэкономических религи­озных убеждений («давать деньги в рост грешно»), альтруизма, со­борности, эстетических вкусов и т.д., им движет только лишь ра­циональный расчет, только прибыль. Но homo economicus может су­ществовать лишь в воображении ученого-экономиста. Как только он ступит на грешную землю социальной жизни, он сразу столк­нется с неодолимым воздействием силы традиций, принятых стан­дартов поведения — всем социокультурным контекстом. Окажется, что люди вынуждены в экономике совершать не самые прибыль­ные, но зато приемлемые с точки зрения других людей действия. В абсолютизации homo economicus одна из причин трудностей про­хождения либеральных реформ в России.

Homo economicus, как и homo religiosus (существо, отрицающее мирское, телесное, утилитарное) и homo politicus — односторон­ние, нежизненные символы, абстракция. Homo socius «социологией рассматривается как одновременно и нераздельно экономический, политический, религиозный, этический, художественный, часто рациональный и утилитарный, часто нерациональный и даже ир­рациональный... В этом смысле социология изучает человека и со­циокультурное пространство такими, какими они есть на самом деле. В отличие от других наук, которые в целях аналитики рассмат­ривают явления искусственно, выделяя их и полностью изолируя от остальных»**.

Анализируя конкретную сферу жизни общества, например по­литику, социолог прежде всего изучает, как преломляются обще­социальные свойства, связи, механизмы. Социальные действия и

* Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество, с. 170; См. также с. 162—163, 173—178; 188—189. ** Там же, с. 162—163.


взаимодействия, социальные институты, группы, социальные ста­тусы и роли, ценности, нормы, санкции — вот лишь некоторые своеобразные «хрусталики», сквозь призму которых социолог стре­мится осмыслить процессы, происходящие в политике или образо­вании, в семье или экономике.

С этим обстоятельством тесно связано и еще одно свойство со­циологического видения. Социолог все анализирует с точки зрения интересов людей, их потребностей, ожиданий, предпочтений и на­строений. Например, для правоведа проблема легитимности (закон­ности) власти — это проблема соблюдения закона, законности в той форме, в которой она возникла исторически (обычное право, конституционное право и т.д.). Он анализирует внутреннюю логику эволюции форм законности, наличие противоречий в законах, их совершенство и т.д. Для социолога же проблема легитимности '■— это прежде всего проблема признания людьми власти. Иначе гово­ря, изучая проблемы политики или образования, демографии, со­циолог всегда учитывает интересы людей как общественных су­ществ, их мотивы и ожидания, борьбу идей и судеб. Социология во всех случаях стремится прежде всего найти смысл, контекст, по­рожденный общественной, социальной природой существования человека.

На наш взгляд, положение социологии в системе социальных наук в какой-то мере аналогично месту физики в системе естественных наук. Думается, отнюдь не случаен тот факт, что О. Конт, выдвигая идеи о новой науке об обществе, на первых порах использовал тер­мин, введенный еще Т. Гоббсом, — «социальная физика».

Итак, социология изучает общие принципы воспроизводства (фун­кционирования) и изменения основных (простых и сложных) форм социальных взаимодействий, в том числе общество как целостную систему социальных взаимодействий на основе широкого привлече­ния эмпирических данных, фактов реальной жизни, выделяя повто­ряющееся, устойчивое в этих взаимодействиях в различных сферах общественной жизни.

Базовые категории как раз и призваны дать описание основных простых и сложных форм социального взаимодействия, тех эле­ментов, которые обеспечивают интеграцию людей в единое целое: социальное, социальное действие, социальная реальность, соци­альное взаимодействие, социальный институт, социальный статус, социальная роль, социальная структура, социальная общность, социальная группа, ценности, нормы, порядок.

Рассмотрим соотношение социологии и таких,
Социология ипожалуй, наиболее близких к ней наук, как ис­
тория и психология. ,5

ИСТОРИЯ

Опора на исторический факт имеет как преимущества, так и ограничения. Одним из преимуществ является то, что исторический факт — это состоявшееся… Ограничением является то, что наука, в том числе и социологи­ческая, вынуждена… Например, из-за неоднократных пожаров, уничтоживших главные архивы в средневековой Москве, трудно поддаются…

Глава II. Теоретическая социология Запада: очерк истории и методологии

...Не существует критериев,

которые позволили бы окончательно доказать

превосходство одного из направлений социологии над остальными,

поскольку вопрос о том, к какому знанию мы стремимся и до какой

степени это знание применимо, есть экзистенциальный выбор.

Пер Монсон,

современный шведский социолог

О риске социологического поиска

Однако сколь бы ни были различны и противоречивы взгляды ученых, это постоянный поиск исследовательских приемов и вы­разительных средств, с помощью… «Социальное» дословно означает «межтелесное», «межчелове­ческое». Это все, что… Социальная реальность символична. По сути своей она сфера смыслов и значений, рожденных внутри человеческого общения,…

История социологии или история социологии?

Оставив в стороне дискуссии о времени возникновения социо­логии, напомним, что название новой сферы познания — «пози­тивная» система знания — дал… * Гоффман А.Б. Семь лекций по истории социологии; Учебное пособие для вузов,… ** См. подробнее: История социологии и история социальной мысли: Общее и особенное (материалы «круглого…

Общая социология

Несмотря на это, усилия преодолеть взаимную неприязнь «тео­рии систем», т.е. объясняющего, структурного подхода, и «теории действия», склонной к… Долго копившееся несогласие с идеями Парсонса бурно изли­вается в 60-е гг.… В дискуссию с Парсонсом вступают и сторонники феноменологи­ческой социологии во главе с австро-американским социологом…

Модель общества и модель человека: грани единого

,'•4- * Schutz A., Luckmann Th. The Structure of the Life World. Evanston, III.,… 69

Когда познание социального становится самопознанием

Наука — это система знаний о доступных нам в той или иной степени законах общества. Поэтому, прежде чем строить собствен­ные умозаключения, мы… принятым образцам. Понятно, что наука не может существовать без… Правда, однажды у них может возникнуть вопрос: «А почему мы остановились на данной, конкретной модели? Был ли это…

Глава III. Природные предпосылки социальной жизни. Социальное

Постановка проблемы

С другой стороны, человек принципиально иное явление — он осуществляет систему постоянно возобновляющихся взаимодей­ствий, ориентируясь в своих… Соотношение естественно-природного и социального в челове­ке — это отправной… Социология имеет свой ракурс. Ее интересует соотношение ес­тественно-природного и социального применительно к…

Основные социологические традиции решения вопроса о соотношении природного и социального

1. Тяготение к абсолютизации природно-биологического нача­ла, иначе говоря, биолого-географический редукционизм (редук­ция — это сведение). Эта первая «детская» болезнь социологии, отдельные симптомы которой… С одной стороны, ранние социологи пытались следовать основ­ным заветам. О. Конта, в частности:

■ 83


римости индивидов, которые в меру своих генетических особенно­стей имеют различные интеллектуально-психические данные.

Постулат Э. Дюркгейма, на наш взгляд, требует некоторого уточ­нения: «социальное преимущественно, главным образом объясняется социальными фактами», не исключая возможностей некоторого влияния биологических, природно-географических причин на ста­новление, развитие социальных форм. Причем интенсивность воз­действия природно-биологических причин на различных истори-' ческих этапах развития общества может быть различной, снижаясь до ничтожного уровня в современном обществе. Это касается и ло­гики, механизма воздействия природных факторов на социальную жизнь: воздействие может быть жестким, прямым, а может быть опосредованным, выполнять роль дополнительного штриха, может проявляться в одной ситуации и не проявляться в другой и т.п.

Так или иначе, Э. Дюркгейм, основоположник «социологизма», со всей определенностью и ясностью провозгласил, что социаль­ное — это реальность особого рода, которая не сводится к другим видам реальности, что во многом предопределило основной путь и пафос развития социологической мысли.

3. Основу третьего подхода к решению проблемы соотношения природно-биологического и социального в общественной жизни составляет представление о человеке как биосоциальном существе. В ракурсе социологического анализа это означает, что социальная жизнь человека рассматривается как особая форма регулирования и организации жизни. Соответственно в социальной жизни неминуе­мо проявляются природные связи, зависимости человека. Социаль­ное взаимодействие — взаимодействие не неких «роботов» или «вин­тиков», а людей, у которых продолжают действовать биологичес­кая программа, законы биологической наследственности, которые наделены инстинктами, рефлексами, которые должны адаптиро­ваться к окружающей природной среде.

Но решающую роль здесь приобретают те формы жизнедеятель­ности человека, которые он осуществляет в систематическом, це­ленаправленном взаимодействии с другими людьми. И в ходе этих взаимодействий основное значение приобретает не рефлекс, не инстинкт, а осмысленный, мотивированный выбор, который че­ловек совершает вследствие сознательного прогнозирования послед­ствий своих действий по отношению к другим, учитывая принятые правила игры, нормы, традиции.

Благодаря этому, хотя в обществе продолжают действовать био­логическая программа, законы биологической наследственности, определяющую роль при взаимодействии с себе подобными играет социокультурное наследие, освоение которого позволяет человеку быть понятным, прогнозируемым, предсказуемым в среде себе по-

84


добных. Эта социокультурная программа генетически не наследует­ся и не кодируется.

Социальную жизнь характеризует и новый тип эволюции, изме­нений. Изменения происходят преимущественно таким образом, как сочли желательным, приемлемым взаимодействующие между собой люди, с учетом конкретных условий и возможностей, пред­ставлений о предпочтительном, ценном в данных условиях, а не так, как диктовали внешние условия вкупе со случайными обстоя­тельствами (что, по сути, представляет собой естественный отбор).

Социальная жизнь — это особый тип жизни. Ее самые разнооб­разные формы — от семьи до общества — погружены в природу, которая способна прямо или косвенно, сильно или слабо влиять на них. Общество обязано, вынуждено считаться с природой и адап­тироваться к ней.

Рассмотрим конкретно соотношение природного и социального и степень влияния природы на социальные порядки, нормы. Выяв­ляется несколько аспектов изучения проблемы.

Один, из аспектов (назовем его внешним) подчеркивает сопря­женность социальной жизни с условиями внешней природно-гео-графической среды. Каковы формы, механизмы этой зависимости?

Другие аспекты фиксируют наше внимание на внутренних, внут-ричеловеческих природно-биологических предпосылках.

Природно-географические условия социальной жизни

Общество должно быть адаптировано к природно-климатическим условиям своего существования. Это неоспоримый для социолога тезис. Но сами механизмы… 85 (природно-климатических, биологических, технологических) усло­вий ее существования, социальной реальности и…

Особенности биологии человека как предпосылка социальной жизни

• биологические особенности человечества, сделавшие воз­ можной социальную жизнь; • биологические особенности конкретного человека, индиви­ да, влияющие на его… Остановимся на первом аспекте — предпосылках возникновения особого типа живых существ (человека как социального…

91.


тсщионных способностей человека; во-вторых, обусловливает в не­малой степени уникальную пластичность, свободу функций мозга. «Недоразвитость» новорожденного становится одной из биологи­ческих основ высокой степени восприимчивости нового поколения людей к тем навыкам и опыту, которые накапливают предыдущие поколения.

3. Еще одно биологически «социально значимое» человеческое свойство — длительная зависимость детей от родителей, а следова­тельно, долгий период опеки со стороны взрослых, медленный темп роста и полового созревания ребенка. Детеныши приматов рожда­ются слабыми, беспомощными, но уже к 3—4 годам они достигают самостоятельности, а к 6—8 годам — половой зрелости. Человек же лишь к 12—14 годам достигает половой зрелости, а возраст, к кото­рому он достигает социальной самостоятельности, все более ото­двигается.

Для такой длительной опеки со стороны взрослых нужны и дру­гие биологические особенности, которые способствовали бы со­зданию условий для нее, т.е. созданию семьи. Особи людей женско­го пола в отличие от животных обладают способностью к круглого­дичной сексуальной активности, что и становится, как это ни уди>-вительно, по мнению биологов, биологической предпосылкой фор­мирования уникального для природы явления-'—чсуперустойчивой семьи, в которой дети находятся под длительной опекой родителей (самцы животных проявляют готовность к ухаживанию, кормле­нию детей и самки лишь на время сексуальных контактов).

Устойчивая семья делает возможным внегенетическую передачу большого объема знаний, навыков, накопленных предыдущими по­колениями людей. Значение этой предпосылки трудно переоценить. Социальный опыт, социальные достижения не фиксируются в ге­нах. Человек оставался бы на одной из самых примитивных ступе­ней социального развития, и каждое новое поколение людей со­здавало бы социальную организацию жизни сначала, если бы не достаточно длительная опека взрослых, образование в силу биоло­гической причины устойчивой и длительной семьи, которая стано­вится условием социальной преемственности культуры.

Итак, в ходе естественного исторического развития возник та­кой биологический тип, который делает возможным возникнове­ние особой формы организации жизни — социальной. Этот биоло­гический тип характеризуется не просто сложным строением моз­га, способностью к труду, особенностями гортани и т.д., но и тем, что именно биология человека создает условия для возникновения устойчивой семьи, обеспечивающей в биологическом отношении длительную опеку и заботу о детях, а в социальном отношении — передачу огромной социокультурной информации.


Человек получает все биологические предпосылки к тому, что­бы стать социальным существом. Но вне взаимодействия с другими людьми все это предпосылки остаются нереализованными.

Начала социальной жизни

Естественно, у человека и у животных много сходного. Всем живым существам присущи процесс обмена с окружающей сре­ дой, необходимость адаптации к… Однако представляется дискуссионным утверждение этологов и генетиков,… С особой остротой это проявляется при обсуждении:

Социальное

Проблема социального проходит через всю историю социаль­ной мысли. При ее рассмотрении чаще всего делается акцент на 99 том, что социальное — это эффект, возникающий в результате вза-* имодействия индивидов. Но, как мы уже упоминали,…

Раздел II.

ИСХОДНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ

Тайна, которую пытаются раскрыть социологи, — это обще­ство, в котором мы живем, которое нас повседневно окружает и которое мы, казалось бы, должны… Видный английский социальный мыслитель XVII в. Т. Гоббс сфор­мулировал главную… «Расколдовывание» проблемы общества — задача не из легких. Все ли ясно отдают себе отчет в том, что значит для каждого…

Глава IV. Социальное действие как родовое понятие социологии

Проблема родового понятия в социологии

Эти «первокирпичики» принято называть родовым понятием той или иной науки. Но важно учесть: выбор родового понятия, как в зародыше (эмбрионе), в… При этом определение родового понятия должно отвечать не­скольким общим… Известно, например, что элементарные частицы в физике явля­ются более простейшими, чем атом, но понять их значение,…

Специфика социального действия

«Социальное действие (включая невмешательство или терпели­вое приятие) может быть ориентировано на прошедшее, настоя­щее или ожидаемое в будущем… Эта классическая формулировка сыграла (и играет) по сути ос­новополагающую… • Итак, социальное действие — это преднамеренный, целенаправ­ленный поведенческий акт, ориентированный на других, их…

Что такое социальная реальность?

Формирование более или менее точного представления о соци­альной реальности является залогом и понимания тонкостей и нюансов социологической науки,… Понятие «социальная реальность» несет, на наш взгляд, вполне определенную… Мы используем это понятие для подчеркивания особенности той среды, в которой осуществляется социальное действие…

Социальная реальность — «парадоксальная» реальность

Но социальная реальность не только по своей плоти (или онто­логически), но и с точки зрения логики (физических явлений) — парадоксальный мир. В нем…   128

J Общая социология

«Так, например, пространство Парижа представляет собой распре­деление жилья между центральными кварталами, периферийными кварталами и пригородом;… Парадоксальность логических связей социальной реальности свидетельствует о… Эта парадоксальность обусловлена самой природой социально­сти, в частности тем, что:

Что и в какой степени обусловливает соци­альные явления? Взаимодействие социальной реальности и внесоциальных условий, сил

Ранее мы уже в определенной степени затрагивали этот вопрос. Сейчас же мы рассматриваем его гораздо шире: на что люди обре­чены извне, а что… 131 для наших соотечественников, желающих понять причины драм и успехов, взлетов и падений в нашей собственной истории. …

Постановка проблемы

Среди множества исследований были и достаточно зрелые, кон­цептуально цельные — например, учение К. Маркса об обществен­но-экономической формации,… При таком подходе исследователь как бы докапывается до пер­вооснов,…  

От «общины» к «обществу», от механической солидарности к органической

Основная идея Ф. Тенниса отражена в самом названии его кни­ги —. противопоставление общины и общества, общинного типа социальных действий и связей и… Ф. Теннис выделяет два типа воли (и соответственно два типа регуляции… • инстинктивная (сущностная) воля, которая как бы подтал­ кивает человека к действиям на основе эмоциональной бли-

214.

** Там же, с. 103.

*** Там же, с. 127—128.

145


эмоции и соответствующие принципы регуляции, которые умест­ны в дружбе, семье, любви, преобладают во всех социальных свя­зях, основывающихся на механической солидарности.

Механическая солидарность, доминируя в архаических обще­ствах, вместе с тем никогда полностью не вытесняется, не исче­зает. В социально-дифференцированных обществах она проявляет­ся в виде любви к Родине, своим национальным обычаям, при­сутствует в уголовном праве, поскольку оно предусматривает реп­рессивные наказания, являющиеся трансформированной формой мести.

Органическая солидарность основана на разделении общественно­го труда, социальной, профессиональной дифференциации. Она преобладает в более развитых обществах, объединяющих людей, не просто проживающих на одной территории и объединяемых эт­ническим сходством, а взаимозависимых друг от друга в экономи­ческом, политическом, культурном отношении.

Людей связывает друг с другом взаимозависимость, взаимодо­полняемость функций, профессий, умений. Соответственно, отно­шения между людьми строятся прежде всего с учетом их соци­альных функций, умений, способностей, а не на эмоциональной основе, т.е. являются деиндивидуализированными (а не эмоцио­нально-персонифицированными), носят абстрактный характер. Эти функции выполняются независимо от того, к какой этнической группе принадлежит исполнитель этой функции, чей он родствен­ник, какова его профессия.

Тем самым (и в этом основной пафос работы Э. Дюркгейма) органическая солидарность создает такой тип организации соци­альной жизни, в котором высшая ценность — индивид, выполня­ющий свои функциональные обязанности перед другими и приоб­ретающий тем самым свободу от произвола, независимость от дру­гих. Каждый зависит от каждого, а поэтому уважает его свободу и И нди видуал ьн ость.

Идеи Ф. Тенниса и (особенно) Э. Дюркгейма наметили основ­ную генеральную линию исследования типов организации соци­альной жизни: путь развития социальной реальности — это эволю­ция от преимущественно эмоционально-персонифицированных отношений к рационально-деиндивидуализированным. Эти идеи получили развитие в работах М. Вебера и Т. Парсонса, чьи типоло­гии мотивации социальных действий сыграли и во многом продол­жают играть основополагающую роль в общесоциологическом ана­лизе как социально-исторических типов социальных действий от­дельных индивидов, так и (что более важно), социально-истори­ческих типов социальной реальности, порождаемой подобными действиями.

146


М. Вебер: от мира традиций к миру рациональных действий

Он классифицировал социальные действия (их мотивации) на основе целерационалъного действия. «Целерационально действует тот индивид, чье поведение… Иначе говоря, целерациональное действие характеризуется ясг ным пониманием… Возникающее иногда противоречие между индивидуальной це­лью и ориентацией на другого может быть разрешено самим…

Ы8


которые нельзя не учитывать при анализе, прогнозировании эф­фективности того или иного экономического плана, проекта. Эко­номику, эффективные варианты ее развития нельзя рассчитать су­губо рационально, поскольку это сфера социальных действий с ориентацией на другого. Экономика ежедневно, ежечасно погру­жена в культурный контекст. Важно учитывать, как в той или иной культуре принято работать, распределять доходы, расходовать их, а не только руководствоваться чисто рациональными (математи­ческими) расчетами прибыли, схемами ее распределения, расхо­дования. Пренебрежение социокультурным контекстом, традиция­ми экономического поведения очень опасно для тех, кто осуществ­ляет экономическую политику в той или иной стране — будь то члены правительства или руководители фирм. . •%._

В этом отношении примечательна история Волховского алюмини­евого завода. В 1995 г. американский капиталист—владелец 50% акций назначил нового директора из-за рубежа, который прибыл в Волхов со своей командой менеджеров. Жить в провинции они не захотели и снимали номера в знаменитой петербургской гостини­це «Астория». Иногда и в рабочий перерыв ездили обедать за 120 км в северную столицу. От приглашений же порыбачить, поси­деть у костра директор отказывался. Скоро стало ясно, что главная проблема нового директора в том, что он отвергал систему комп­ромиссов, на которой основана российская экономика (отказывал­ся от бартера, не соглашался на взаимозачеты и т.д.) и не хотел учитывать российские традиции в социальной сфере. Директор мог без всяких объяснений уволить рабочего, в течение года своей ра­боты ни разу не созвал профсоюзное собрание, закрыл заводскую газету, а тех, кто приходил к нему за пособием на похороны, просто выставлял за дверь.

Американский владелец акций сменил директора, ориентированно­го на западную систему рационального управления, на российско­го, имеющего опыт управления российскими предприятиями. И дела пошли в гору.

Новый директор вернул все социальные гарантии, возродил газету, договорился с партнерами о взаимозачетах и уступках и даже орга­низовал продажу свиней по низкой цене своим работникам и парт­нерам... Прощаясь с журналистом, который брал у него интервью, новый директор сказал: «А рыбалка здесь, чувствую, замечательная. Время бы выкроить»*.

Еще один пример. У вашего соседа случилось несчастье — в его доме произошел пожар. Вы пришли на помощь, потратили свои силы, время, помогли вынести мебель, одолжили денег для покупки новой мебели, хотя они вам были нужны самому. С точки зрения рациональной вы нанесли себе ущерб. Но с точки зрения ценнос­тно-рациональной — понятий товарищества, взаимопомощи, чело­веческого долга — вы поступили разумно и оправданно.

Gt;.

* См. «Известия» от 16 ноября 1996 if,


Аффективных действий в нашей жизни немало: драка ребят во дворе, бурная радость футбольного болельщика и т.д. Даже самый образованный, «рациональный» человек может совершить аффек­тивное действие — так же как и традиционное, когда выполняется обычай, обряд, ритуал: празднование («обмывание») нового на­значения, покупка невесте обручального кольца и т.д. Но традици­онное действие является для некоторых людей, не отличающихся развитым социальным мышлением, достаточно типичным, и не только в быту, где это оправдано, но и в общественно-политичес­кой жизни — например, сегодня, как и в советское время, избира­тели голосуют за того кандидата, за которого «посоветовал» голо­совать председатель (раньше — колхоза, а сейчас — товарищества). Так было заведено раньше, так происходит и теперь... Кстати, су­ществует проблема совместимости (или несовместимости) демок­ратической процедуры выборов и традиционализма избирателей.

* . * *

Предложенная М. Вебером типология социальных действий по степени участия в их мотивации сознательных, рациональных-эле-ментов стала основой для понимания им социально-исторических типов организации социальной жизни. Согласно Веберу, основу ис­торического процесса составляет процесс нарастающей рациона­лизации социальной жизни. По мере увеличения доли рационализ­ма изменяются системы социальных действий, социально-истори­ческие типы социальной реальности. Соответственно, выделены два основных типа организации социальной жизни.

Тип организации социальной жизни, в которой доминирует тра­диционное действие, в науке принято называть традиционным об­ществом. В таком обществе доминирующим регулятором социаль­ной жизни является обычай, традиция. Человек шаблонно, по тра­диции повторяет образцы поведения, не вдаваясь в смысл своих действий. Господствует принцип «так принято», а не принцип «это эффективнее, целесообразнее».

Поэтому для традиционной мотивации затруднено восприятие нового, характерны консерватизм как идей, так и норм, на основе которых организуется система социальных взаимодействий, что ведет к консервации социальных порядков. Власть в таком обществе осу­ществляется на основе пиетета, наследуемого из поколения в по­коление. Содержание распоряжений властелина также определяет­ся традицией, которая налагает обязанности и на господина, и на его подданных. «Если господа неосторожно ее нарушают, их гос­подство находится под угрозой. Правовые новшества, расходящие­ся с традиционными нормами, принципиально не возможны... Од­нако в тех случаях, когда традиционные нормы не работают... гос-

150


подин действует по собственному произволу, то есть по настрое­нию, капризу, личным склонностям»*. Соответственно, в социаль­ной жизни царят «священная» традиция и произвол. А это, в свою очередь, заставляет простолюдина опасаться всего необычного и еще более ревностно сохранять верность привычному, традицион­ному.

Конечно, нельзя упрощать проблему, абсолютизируя консер­ватизм, невосприимчивость нового в традиционном обществе. Ис­точником изменений в социальной жизни (и не только традици­онного общества) становится, в том числе, харизма вождя, лиде­ра, который предлагает что-то новое, небывалое, непривычное. Эмоциональное, аффективное поклонение особому дару, благо­дати вождя преодолевает (на время) привычку жить так, как при­нято издавна. Но «харизматическое» господство — это отноше­ния, имеющие сугубо личную и нерутинную окраску. Когда эти отношения длятся долго, то в поздней стадии харизма как бы истощается... возникает тенденция к рутинизации (опривычива-нию, укоренению — А.Э.) харизмы (порядков, которые введены благодаря харизме — А.Э.). Устанавливается авторитет прецеден­тов**. В результате вновь все возвращается на круги своя, устанав­ливается порядок, базирующийся на новой укоренившейся при­вычке, которая была привнесена благодаря харизме инноватора.

Понятие «традиционное общество» охватывает огромную исто­рическую эпоху — от (условно) патриархально-родового общества с господствующим мифологическим сознанием до (так же услов­но) окончания феодального периода, для которого были характер­ными господство натурального хозяйства, деление общества на сословия с их привилегиями, с достаточно жесткими, в том числе юридическими, межсословными перегородками, монархическая наследственная власть.

Согласно М. Веберу, особое значение имеет мир рациональных действий,- в котором господствуют не чувства родства, общины, традиции (как в традиционном «сельском» укладе жизни), а внут­ренняя убежденность в принятых ценностях, принципах и расчет, взвешивание убытка и прибыли — это становится возможным в городской системе социальных взаимосвязей, в которой люди, как правило, не имеют с большинством своих партнеров родственных связей и живут за счет продажи своих изделий на рынке. Формиру­ется новый тип социальной реальности: помимо ценностно-рацио­нальных действий все большее значение начинает приобретать ори-

* Вебер М. Три типа господства//Двадцать два: М. — Иерусалим, 1990. — № 72,

июль—август.

"Там же, с. 190, 192.

75/


ентация, признающая за человеком право (и обязывающая его к этому) действовать во имя жизненной цели, быть свободным и независимым в своей жизни, надеяться на свои знания, умения, отвечать за свои поступки, получать по заслугам, достижениям. Это мотивация по-иному организует социальную реальность, придает ей иные черты. Данный тип общества принято называть современ­ным (модерным) или индустриальным обществом.

На основе такой рациональной мотивации, корни которой в протестантизме, формируется тот тип капитализма, который воз­ник в Европе в XVI — XVIII вв.

Вне определенного типа «ориентации на другого», типа социально­го действия, нет европейского капитализма. Хотя капитализм с другими типами взаимосвязей между людьми возник гораздо рань­ше и в различных странах: предприятия, имеющие целью извлече­ние максимальной прибыли и всемерное увеличение капитала, име­лись даже во времена поздней античности в Древнем Риме, Древ­нем Китае, Древней Индии и даже Вавилоне. Отсюда следует вы­вод о существовании не одного, а нескольких видов капитализма, существенно отличающихся друг от друга, — это, по определению М. Вебера, «авантюрный капитализм» (мы называем его сегодня «криминально-мафиозным»), «ростовщически-посреднический» (куп­ля-продажа самих денег, напоминающий наш банковский капита­лизм, который играл с народом, создавая пирамиду государствен­ных краткосрочных финансовых обязательств, но не вкладывая сред­ства в производство), «бюрократически-чиновнический» (создание крупных капиталов с помощью различных способов использования финансовых средств^ номинальным собственником которых явля­ется государство, олицетворяемое верховной властью, — наподо­бие наших «олигархов») и т.д.

Однако все эти типы «капиталистической деятельности» обладают общей особенностью, отличающей их оттого типа капитализма, ко­торый, согласно Веберу, мог возникнуть (или мог быть изобретен) лишь в Европе и только в XVI — XVII вв.* Европейский капитализм отличается от иных видов продуктивностью, стремлением извлечь прибыль путем создания промышленных предприятий, ориентиро­ванных на массовое производство товаров, необходимых всему на­селению страны. Иные формы капитализма могут остаться в сфе­ре распределения и перераспределения уже добытой продукции. Причем М. Вебер специально подчеркивает, что этот тип капитализ­ма возник не потому, что лишь к этому времени произошло, в частно­сти, накопление капитала — это происходило и раньше и в других странах (например, богатые восточные купцы давали в рост деньги королям, царям, султанам). Именно Реформация обеспечила появле­ние совершенно нового типа «капиталистической деятельности», ко­торый возможен, как утверждал Вебер, возражая полумарксисту Зом-барту, «не от притока новых денег, а от внедрения нового духа»**.


Проведенный М. Вебером анализ обусловленности типа капиталис­тической деятельности типом социальных действий в обществе, орга­низации социальной реальности не теряет своей научной и практи­ческой актуальности. Согласитесь, что архаические типы капитализма, о которых говорит М. Вебер, поразительно напоминают бизнес в со­временной России. Фундаментальная причина подобного состояния » российского капитализма в ракурсе веберовского подхода становит­ся понятной: она в мотивации каждодневной предпринимательской деятельности, характере социальных действий, «ориентации на друго­го» типичных для современного российского общества.

Итак, главное в учении М. Вебера о мотивации социальных дей­ствий — это идея о ее нарастающей рационализации, которая во многом достигается путем рационализации в том числе религии (см. об этом в разделе VI), являющейся источником формирования мотивации единичных людей;' их «рутинных», повседневных соци­альных действий. По мере утверждения все .более рациональных критериев система действия приобретает все большую гибкость, способность к изменению и восприимчивости к новому.

Вместе с тем нельзя не отметить следующее. Критерий рациона­лизма не в полной мере может быть отнесен к числу социальных, т.е. раскрывающих особенность собственно социальной ориентации на другого. Он скорее носит познавательно-интеллектуальный ха­рактер. И это следует иметь в виду. В результате, хотя сам М. Вебер уделял огромное значение ценностям, определяющим смысл со­циальных действий, в его критериях типологии социального дей­ствия именно содержательная сторона «ориентации на другого» не нашла достаточно полного выражения.

И еще на одно обстоятельство мы хотели бы обратить внимание. Акцентировав внимание на проблеме рационализма, М. Вебер во­лей-неволей построил европоцентристскую систему типов соци­альных действий и, соответственно, типов организации социальной жизни. Ведь приоритет рационального есть специфика западноев­ропейской цивилизации. Можно ли по этому критерию оценивать социальную действительность, формирующуюся на Востоке, где приоритет отдан чувственно-практическому и, соответственно, мо­тивации, нормы поведения в меньшей степени базируются на ра­ционально-теоретических доводах? На это, в частности, обращают внимание ряд исследователей. Так, А.А. Ицхокин указывает на то, что современная социальная наука в ее «систематической» части, и прежде всего теоретическая социология, есть максимально концен­трированное и догматическое выражение западной и только за­падной мировоззренческой парадигмы, и считает, что «нужна тео­рия, в рамках которой «нормальны» обе модели миропорядка»*. Не


 


* См.: Давыдов Ю.Н. Особенности методологического кризиса в исторической науке// Вопросы истории. — 1994. — № 6. с. 60. ** Там же.


* Ицхокин А.А. Релятивистская теория социальной ценности и «свободная от ценности» теория социальной организации//Социологический журнал. — 1995. — № 3, с.100, 101; см. также: Ицхокин А.А. О системной природе ди­леммы «Восток— Запад»//Социологические исследования. — 1992. — № 8.


является ли некоторая европоцентричность проблемой всей соци­ологической науки, ее теоретических моделей? Удалось ли социо­логии добиться «общезначимости» своих подходов, принципов орга­низации социальной жизни?

§ 4. Типовые переменные Т. Парсонса:

К универсалистски-достиженческому обществу

В науке принят термин «типовые переменные социального дей­ствия», которые позволяют вскрыть (под определенным углом зре­ния, конечно) существенные,… Основу этой системы мотивационных показателей составляет анализ способов… Соответственно, система данных альтернатив позволяет не только более многосторонне охватить единичное действие Актора,…

Раздел III.

СОЦИАЛЬНЫЕ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ: ФОРМЫ, ТИПЫ И ПРИНЦИПЫ РЕГУЛЯЦИИ

Глава VII. Социальные взаимодействия:

Их разновидности и принципы регуляции

Социальная связь

Попробуем ответить на эти вопросы. внутреннее СТРОЕНИЕ Субъекты (единичные Деятели или коллек-СОЦИАЛЬНОЙ СВЯЗИ… 165

Разновидности социальных взаимодействий

Принципы, которые мы собираемся анализировать, регулиру­ют обмен в процессе самовозобновляемых, регулярных социальных связей — взаимодействий. В ходе социального контакта эти прин­ципы могут и… I устойчивых взаимоотношений, имеющих к тому же определяющий

Принципы регуляции социальных взаимодействий

Далее. Предположим, взаимодействия с каким-то человеком в ос­новном вызывают у вас беспокойство, раздражение, неудовлетво- ренность, т.е. наносят вам ущерб. Вполне естественно, что вы пыта­етесь… Как видите, человеку приходится «взвешивать» совокупное воз­награждение и затраты. Взаимодействие продолжается, пока…

Социальная регуляция поведения личности в обществе

Мы подчеркивали, что наличие единого критерия, совпадение ценностей представляет собой основу любых социальных связей и взаимодействия. Но… Известно, что туземцы с радостью меняли меха на побрякушки, предлагаемые… добыть их не так уж трудно, а вот зеркало или стеклянные бусы приобрести негде.

Глава VIII. Социальные взаимодействия: средства обмена, всеобщие виды и формы взаимодействий

Средства обмена и их иерархия

Обмен ресурсами, услугами в современном обществе носит ус­тоявшийся, укорененный характер. В подавляющем числе случаев заранее известно (ожидается),… 187 он может рассчитывать. Мы указывали, что затраты — это обязан­ность, а вознаграждение — право, что в совокупности…

Формы социальных взаимодействий. Власть

На самых ранних этапах развития социума сотрудничество (I на рис. 1) между людьми носило достаточно широкий неспециализиро­ванный характер, чем-то… Но уплотнение массы людей, порожденное ростом населения, неизбежно ведет к… Возникает конкуренция (II), между теми, кто предлагает третьему одинаковые услуги. Обострение конкуренции чревато…

О о. о

С

ш

О

О о.

С о

S

2 >■

О 2

D.С Ф

 

га ш

S 2-

^ i

Га га

S m

3- <°

О 3

аз § о О
6 5

О S С X


                   
 
   
     
       
 
       
 
 


только материально-хозяйственных, но и интеллектуальных, обра­зовательных, оборонно-силовых, управленчески-координационных, художественно-эстетических и др.), что приводит к социальному разделению труда. По выражению Э. Дюркгейма, «разделение труда есть борьба за существование, но оно представляет ее смягченную развязку. Благодаря ему соперники (конкуренты) не вынуждены истреблять друг друга, но могут сосуществовать бок о бок»*.

Специализация, разделение труда закрепляется, утверждается, приобретает самовозобновляемый характер. Возникают специаль­ности, профессии. Закрепленная специализация обеспечивает пред-, сказуемость характера услуги, ее качества, количества, ее оплаты с учетом ценности и дефицитности предоставляемой специализиро­ванной услуги. Тем самым обеспечивается регулярность, возобнов-ляемость интеракций субъектов, предоставляющих специализиро­ванные услуги.

Возникает социальная кооперация (III), особая форма сотрудниче­ства, в основе которой — социальный обмен (чаще не непосредствен­но-двусторонний, а опосредованный, многоступенчатый) между субъектами, обменивающимися специализированными услугами. Спе­циализируются все социально значимые услуги — от производства сельскохозяйственной продукции до оказания интеллектуальных, обо­ронно-силовых, управленчески-координационных услуг и т.д.

Вместе с тем специализированные услуги начинают разделяться
не только по конкретному содержанию, но и по ценности, дефи­
цитности, рангу. ?;« -■_■■«,

Соответственно, социальная кооперация приобретает как гори­зонтальные измерения (IV), так и вертикальное (иерархическое — V, VI). В иерархических формах взаимодействий на одном полюсе находится благодетель, наставник, правитель, на другом — опека­емый, ученик, управляемый.

Проанализируем иерархизированные формы взаимодействия.

Как уже отмечалось, способность отдельных людей, групп пре­доставлять особо ценные, дефицитные услуги ведет к тому, что те, кому предоставляются эти услуги, вынуждены расплачиваться дос­таточно дорого: уважением, признанием особых заслуг и даже ус­тупками, подчинением своим «благодетелям». Соответственно, глав­ным проявлением иерархических взаимодействий является оказа­ние одним из участников взаимодействия (предоставляющим осо­бо важные услуги) воздействия на поведение другого.

Сделаем одно уточнение. Мы рассматриваем иерархические вза­имодействия (да и все формы взаимодействия), которые как бы

* Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии, с. 253. 206


«рождаются» на наших глазах. Конечно, очень часто и сегодня про­исходит становление неформальных групп, завоевание человеком лидерства в силу особых способностей, связей, умений и т.д. Но основную роль играют другие формы иерархии, в которых истори­чески возникшее сегодня функционирует как уже ставшее, в «сня­той» форме. Эти формы иерархической кооперации заранее огово­рены должностью, рангом, степенью, званием и т.д., за которыми закреплены определенные функции, права, обязанности.

Итак, основной признак иерархических взаимодействий — спо­собность оказывать воздействие на поведение другого.

В более слабом виде — это влияние (V), предполагающее учет (но не обязательно полное принятие) одним человеком мнения другого при выработке собственных решений на основе уважения, признания заслуг, ума, таланта, а значит, признания значимым для себя мнения этого человека, этой профессии, занимающего эту должность (вспомним пример с профессором и уборщицей). Влияние — переходная к власти форма взаимодействия. С одной стороны, есть воздействие (и это роднит влияние и власть), а с другой стороны, не пастырь, а сама паства принимает решение о том, прислушиваться ли к мнению «благодетеля».

На наш взгляд, примером такой переходной иерархизированной формы взаимодействия является феномен морального авторитета известных писателей, общественных деятелей, научного авторитета крупных ученых—создателей известных научных школ. Ярким при­мером является влияние средств массовой информации, которые в силу огромных возможностей воздействия на слушателей получи­ли название «четвертая власть».

Конечно, здесь еще нет полного подчинения, принуждения. Обязы­вающая сила уважения, престижа еще не гарантирует, что во всех случаях мнения морального, научного авторитета будут учтены. Но так или иначе влияние уже содержит намек на господство, подчи­нение.

Высшая форма иерархизированных социальных взаимодей­ствий — социальная власть (VI), не только политическая, но и власть родителей, начальника над подчиненными и т.д. Нас ин­тересует прежде всего механизм фактической власти, т.е. власти, способной настоять на своем.

Основой власти как формы взаимоотношений является такое средство обмена (вознаграждения), как уступка: получатель жиз­ненно важной и дефицитной услуги (или надеющийся получить такую услугу) обрекает себя на повиновение, т.е. на то, что его Деятельность будут контролировать, координировать, программи­ровать и преобразовывать.

Наиболее точно определил это понятие М. Вебер, подчеркивав­ший, что власть означает способность настоять на своем даже при

207


наличии сопротивления, независимо от того, в чем эта способ­ность выражается. Иными словами, власть — это такое взаимоотно­шение, при котором один субъект способен тем или иным образом вызвать в поведении других изменения (уступки), желательные для него, даже в тех случаях, когда этого не желают те, кто должен изменить свое поведение.

Данное социологическое понимание власти фактически в тех или иных вариациях было воспринято всеми социологами, каждый из которых вносит новые нюансы, аспекты анализа власти как обя­зывающего воздействия на другого.

Интересную и логически связанную с веберовской трактовку власти как степени свободы («властителя») дает 3. Бауман, фикси­руя еще один аспект данного феномена. «Чем больше у человека власти, тем... большее количество решений может считаться для него реалистичным, тем шире круг целей, которые он может пре­следовать вполне обоснованно, тем больше гарантий, что он полу­чит (от тех, кто ему обязан уступить — подчиняться его воле. — А.Г.) то, чего хочет.;. Таким образом, власть заключается в способ­ности пользоваться действиями других людей как средствами для достижения собственных целей (курсив наш. — А.Э.)»*.

Власть как процедура, как механизм взаимодействия — явление сложное, многослойное.

О том, что и как порождает такое вознаграждение, как уступка, мы говорили в § 1 данной главы. Но выявление причин готовности (вынужденной?) подчиненного идти на уступки позволяет осмыс­лить глубинный механизм власти, который, однако, еще не исчер­пывает задачу постижения основных социологических ракурсов понимания власти.

Власть — это форма социальных взаимодействий и в то же время инструмент, обеспечивающий упорядоченный характер этих взаи­модействий. В последнем случае мы особо подчеркиваем главную социальную функцию власти. Власть имеет место именно в систе­мах взаимодействий (в группах, партиях, организациях, обществе, наконец) прежде всего как решающий инструмент, обеспечиваю­щий, гарантирующий соблюдение принятых правил игры, норм, координированность, ^организованность, упорядоченность дей­ствий отдельных индивидов; инструмент — препятствующий про­изволу и анархии, которые способны разрушить системы взаимо­действия, породить беспорядок, непредсказуемость. В этих целях власть наделяется правом ограничения свободы действий отдель­ных индивидов, обладает силой принуждения.


Вместе с тем власть — это сложный механизм социального вза­имодействия. Он включает не только властные воздействия, волю, последовательность со стороны властителя, но и признание обо­снованным доверия к властным действиям и ко всему порядку, системе отправления власти со стороны опекаемых. Социология делает особый акцент не на деятельности властителя, а на леги­тимности — массовой поддержке, признании власти опекаемыми. «Господство, то есть реальная способность подчинить себе других, покоится на готовности тех, кому приказывают, слушаться прика­заний»*.

Главное не столько и не только в том, почему люди борются за власть, упиваются властью (это как раз и понятно), а в том, по­чему люди подчиняются, исполняют распоряжения других — это и есть центральный пункт социологического анализа механизмов власти.

Анализ власти как формы социального обмена способствует дос­таточно ясному пониманию природы легитимности, ее критериев: человек ожидает, что положительный эффект услуги, которую ока­зывает ему властитель, превысит те издержки, которые (он несет, подчинясь распоряжениям властителя. На чем основано доверие подчиненных к властителю, что признается приемлемым, разум­ным во властных деяниях, до каких пределов власти позволительно вмешиваться в личную жизнь, приказывать, ошибаться, наконец?

Это объясняется проблемой легитимности. М. Вебер выделил три разновидности «легитимных оснований господства»: харизматичес­кое господство-подчинение; традиционное господство-подчинение; легальное господство-подчинение, — которые представляют собой вариант веберовского континуума мотивации социального действия (аффективное действие — традиционное действие — одлерацио-нальное действие).

Харизматическое господство-подчинение основано на эмоцио­нальной, аффективной реакции поклонения особому дару лидера, вождя в силу его уникальных интеллектуальных, этических и дру­гих способностей и качеств. Люди подчиняются вождю не потому, что так принято, не потому, что этого требует закон, а потому, что они очарованы его обаянием.

«Харизматическое господство основано на аффективной предан­ности вождю и на дарованной ему благодати (харизме). Харизму могут обеспечить магические способности, откровение, героичес­кие деяния, сила духа или зажигательность речи... Наиболее чистые типы — господство пророков, военных героев, великих демагогов. Тот, кто распоряжается, — вождь. Те, кто подчиняются, — «учени-


 


* Бауман 3. Мыслить социологически, с. 121, 122. 208


Вебер М. Три типа господства, с. 185.



ки». Они подчиняются вождю исключительно на основании его небывалых свойств; не по своему уставному положению и не в силу традиционной почтительности*.

Харизматически обоснованное господство-подчинение играет огромную роль в изменениях общества. Можно согласиться с П. Бергером: «возможность прорыва сквозь социально «принятый мир как данность», разработаны Вебером в тезисах харизмы... Не­смотря на ясное понимание недолговечности харизмы, Вебер рас­сматривал ее как главную движущую силу истории... харизма несет в высшей степени страстный вызов или предопределение. Она за­меняет старые смыслы новыми и радикально переопределяет ос­новные посылки, касающиеся человеческого существования»**.

Но харизма быстро увядает, поэтому она выступает как некая историческая увертюра, пусковой механизм установления новых социальных порядков, социальных нововведений. В любом обще­стве — основанном или на традиционной, или на рациональной мотивации социальных действий, — преодоление устоявшегося, привычного требует особых усилий, которые возможны лишь на основе особого эмоционального порыва, доверия, создающего не только рассудочное, но и чувственно практические основания для признания, легитимации нового, его утверждения на практике. Харизма нужна новому властителю, устанавливающему новые по­рядки, законы, уставы, иначе говоря, харизма является фактором преобразования.

Если человек обладает харизмой, его господство (на производ­стве, в семье и т.д.) будет более эффективным, распоряжения бу­дут обладать большей обязывающей силой, безотлагательностью. При отсутствии у начальника харизмы его подчиненные, ориентируясь на устав, конечно, будут исполнять свои обязанности, но, воз­можно, не с таким рвением, которое могло быть при наличии у него харизмы.

Итак, харизма необходима для серьезных изменений социальных порядков, деятельности фирмы, кафедры и т.д. Для обеспечения же простого воспроизводства, функционирования общества, кол­лектива, предприятия харизма желательна, но не обязательна.

Традиционное господство-подчинение основано на вере в священ­ное происхождение существующих порядков. Человек покоряется властителю (государю, хозяину), его приказу, требованиям не по­тому, что тот имеет на это право по конституции, закону, догово­ру найма и т.д., а потому, что так принято. Но и властители долж-


ны отдавать лишь определенные, освященные традицией распоря­жения, традиционно заботиться о своих подчиненных. Традиция достаточно надежно регулирует взаимоотношения между властите­лем и подчиненным (например, подчинение распоряжениям стар­шего в семье, традиционное подчинение аксакалу и т.д.). Традици­онный тип легитимности при всей своей недостаточно рациональ­но-логической обоснованности, бсмысленности обладает достаточно сильными ресурсами принуждения.

Легальное господство-подчинение, или господство на основании устава (договора, контракта, закона) осуществляется «в силу веры в обязательность легального установления власти, обоснованной рационально созданными правилами, т.е. ориентации на подчине­ние при выполнении установленных правил — господство в том виде, в каком его осуществляет современный государственный слу­жащий и все те носители власти, которые похожи на него в этом отношении»*.

На легальном господстве основаны современные государство, предприятие, фирма и т.д. Главный признак легальной легитимно­сти — признание властных распоряжений разумными, обоснован­ными, так как они соответствуют установленным правилам, зако­ну, другим рационально выверенным, оформленным установлени­ям. Закон, должность, контракт'/ соответствующие права и обязан­ности — вот что прежде всего регулирует взаимоотношения влас­тителя и опекаемого в этом случае, а не поклонение, симпатия или традиция.

Власть осуществляется благодаря таким средствам, как автори­тет и насилие (рис. 1, VI-1 и VI-2). Некоторые авторы, в том числе Ч. Миллс, утверждают, что существуют три, а не два основных сред­ства осуществления власти. «Безусловно, — пишет он, .— в наше время нет нужды доказывать, что насилие представляет собой «ре­шающее» средство власти. Но мы далеко не всегда испытываем на себе насилие. Вместе с насилием нужно рассматривать и авторитет (власть, которой сознательно и добровольно подчиняются) и ма­нипулирование (власть, о механизме действия которой подчинен­ные ничего не знают). Фактически, рассуждая о природе власти, мы должны постоянно различать эти три вида ее действия»**. Хотя сам Ч. Миллс не дает определение третьего средства — манипули­рования, можно предположить, что речь идет об управлении людь­ми в выгодных для властителя целях, но неприемлемых для подчи­ненных и скрываемых от них. Манипуляция так или иначе подразу­мевает неискренность, обман, наличие тайного умысла. Но и ма-


 


* См.: Вебер М. Три типа государства//Двадцать два, № 72, июль—август, М.,

1990.

** Бергер П. Приглашение в социологию, с. 118, 119.


Вебер М.. Избранные произведения, с. 647. * Миллс Ч. Социологическое воображение. — М.


1998, с. 54.


211


нипулирование должно базироваться на способности власти хотя бы обманом подчинить людей, создать интригу- Иными словами, манипуляция — это не равноценное авторитету и насилию сред­ство реализации власти, а скорее метод, форма использования этих средств.

Авторитет как средство власти основан на признании подчи­
ненными этой власти разумной, обоснованной, его использование
предполагает уважение к власти, ее целям, методам реализации.
При этом властный авторитет, хотя и имеет много общего с мо­
ральным авторитетом (о нем шла речь, когда мы анализировали
влияние как форму социальных интеракций), качественно отлича­
ется от него по степени обязывающей, принуждающей силы. Влас­
тный авторитет повелевает, распоряжается со всей присущей при­
нуждению силой и безапелляционностью, и у паствы, нет выбора,
выполнять или не выполнять эти распоряжения, основанные на
авторитете.

Чем же объясняется такая обязывающая сила авторитета? Она обусловлена легитимностью, признанием подчиненными власти обоснованной, разумной.

Отец одним словом может остановить конфликт между детьми; ко-.,--,{;!] роль, чей сан освящен «божественным светом», одним взглядом . _ .подчинял себе непокорных вельмож (таков обычай); вождь, всего ' """лишь произнеся зажигательную речь, мог повести в бой горстку '•'"' плохо вооруженных, но ослепленных харизмой своего вождя бой--мв цов; начальник письменным распоряжением увольняет одного че-_~о> ; ловека, а другого повышает в должности — его распоряжение ле-', гально, оно регулируется законом, уставом, который вызывает ува­жение.

Авторитет, позволяющий властителю без физического насилия распоряжаться людьми, незыблемо покоится на легитимности, признании власти — или по традиции священных, законных или основанных на эмоциональном поклонении — харизматических.

Авторитет может быть.формальным (авторитет короля, началь­ника, родителя и т.д.) или неформальным —. им в настоящее время обладают, как правило, харизматические лидеры.

Примеры — Дэн Сяопин, который в последние десять лет своей жизни не занимал никакого поста, но сумел обеспечить модерниза­цию Китая; аятолла Хомейни, который в первые годы революции в Иране не занимал никакой должности, но властно определил путь развития исламской республики Иран.

Второе средство власти — это насилие. Без права и возможности осуществлять насилие власть'лишается одного из главных своих признаков — гарантии неодолимости своих распоряжений. Насилие может быть психологическим (постоянные придирки, гонения и др.), административно-юридическим (административные запре-


ты, взыскания, выговоры), физическим (физическое прямое при­менение силы или угроза применения силы).

Существуют два варианта насилия: легитимное й нелегитимное. Легитимное насилие подразумевает применение силы (или предуп­реждение о возможном применении силы) к тем, кто нарушает закон, права людей, общественный порядок и т.д. Данный вид на­силия одобряется, признается легитимным подавляющим большин­ством граждан (порой даже теми, кто нарушает закон).

Нелегитимное насилие — это осуществление властью насилия в целях, не признаваемых большинством граждан обоснованными. Это могут быть отдельные легальные (законные) акции государства (типа наведения конституционного порядка в одной из областей, рес­публик, страны), но не признаваемые обществом разумными (хотя в целом власть еще может признаваться легитимной). Это может быть деятельность всей власти, которая (независимо от того, при­шла ли она к власти легально или путем незаконного захвата влас­ти, а также оккупации) не воспринимается населением обосно­ванной, легитимной. В последних случаях любые распоряжения вла­сти лишены возможности реализации на основе авторитета. Остает­ся только одно -- угроза силы или прямое применение силы.

Как правило, рано или поздно нелегитимная власть разрушает­ся. Но следует помнить, что долговечность нелегитимной власти зависит от многих условий, в том числе от позиции,"энергии, ак­тивности населения. Если оно не проявляет организованности, ак­тивности с целью смены власти, возникает промежуточное состо­яние, которое может затянуться на долгие годы. Происходит при­выкание к нелегитимной, малоавторитетной власти, сила'которой лишь в готовности осуществить насилие или реально осуществляе­мом насилии.

Поведение подчиненных в этой ситуации характеризуется нео-добряемым, но добровольным исполнением властных распоряже­ний, покорностью (формальной дисциплинированностью) власти. Это касается не только государства, но и учреждения, семьи и др.

213


Раздел IV. ~

СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ: СТРУКТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

Глава IX. Социальные институты: сущность

и социальные эффекты (последствия)

Институты: их роль в обществе и значение для социологии. Постановка проблемы

Главная загадка социальной жизни — это то, почему коллек­тивные формы повседневной жизни, пронизывающие все важ­ные стороны нашего бытия, обладают… Как возможны социальные системы (системы социальных дей­ствий) в качестве… Социальные институты — это великое социальное изобретение человека. Безопасность человека, его образование, здоровье,…

Основные признаки институтов

Благодаря чему социальные институты приобретают такую ус­тойчивость, регулярность, а поведение человека в системе соци­альных институтов является… Рассмотрим институт образования. Овладение определенными зна­ниями,…  

Социальные последствия (эффекты) институализации

Первая группа последствий — очевидные последствия. • Формирование института образования на месте спорадичес­ ких, спонтанных и,… В результате происходит обогащение всей общественной жизни и ускорение общественного развития в целом.

ИиЦИАЛЬНАЯ

Следовательно, желая получить гарантию регулярности, само-возобновляемости, предсказуемости поведения партнеров, удов­летворения своих потребностей,… Однако для социологов романтически-идиллическое умиление безбрежной свободой… * Здравомыслов А.Г. Проблема власти в современной социологии. В кн.: Про­блемы теоретической социологии. — СПб., с.…

Глава X. Система социальных институтов

§ 1. Многообразие институтов ■• :V - у !>

Институализированные социальное связи могут быть формаль­ными (оформленными, т.е. регулируемыми" законами, инструк­циями) и неформальными.

Примером неформальных социальных институтов может быть дружба — один из элементов, который характеризует жизнь лю­бого общества, обязательное устойчивое явление человеческого сообщества. Регламентация в дружбе достаточно полная, четкая и подчас даже жестокая. Обида, ссора, прекращение дружеских связей — своеобразные формы социального контроля и санкций в этом социальном институте. Но эта регламентация не оформле­на в виде законов, административных уложений. У дружбы есть ресурсы (доверие, симпатия, длительность знакомства и т.д.), но нет учреждений. Она имеет четкое отграничение (от любви, взаимоотношений с коллегами по службе, братских отношений), но не имеет четкого профессионального закрепления статуса, прав и обязанностей партнеров. Другой пример неформальных социальных институтов — соседство, которое у многих народов является значимым элементом социальной жизни. v

Формальные социальные институты имеют общий признак — взаимодействие между субъектами на основе формально огово­ренных правил, законов, регламентов, положений. Как правило, те институциональные связи, которые играют особо важную роль в жизни людей, регулируются законами, положениями, инст­рукциями. Их функционирование контролирует государство, ко­торое охраняет силой своей власти принятый порядок вещей. Фор­мальные социальные институты определяют прочность общества. Но неверно было бы думать, что они регулируются только писа­ными правилами — чаще всего речь идет о переплетении писаных и неписаных норм.

Например, экономические социальные институты функционируют на основе не только закона, инструкции, приказа, но и такой не­писаной нормы, как верность данному слову, которая зачастую ока­зывается сильнее десятков законов или постановлений; в неко­торых странах взяточничество стало неписаной нормой, настоль­ко распространенной, что является достаточно устойчивым (струк­турным) элементом организации экономической деятельности, хотя оно преследуется законом.

Анализируя любой формальный социальный институт, необходи­мо исследовать не только формально зафиксированные нормы, пра­вила, но и всю систему стандартов, в том числе морально-нравствен-

23 7


ных эталонов, обычаев, традиций, которые устойчиво, неизменно участвуют в регулировании институализированных взаимодействий. Правоведы не случайно разводят право и правоприменительную прак­тику — нередко применение закона блокируется нормами морали, обычаями, традициями. Поэтому социолог (в отличие от юриста), анализируя те или иные социальные институты, обязан акцентиро­вать внимание на критерии устойчивости, неизменности нормы, не­зависимо от того, зафиксирована ли она формально.

Социальные институты различаются не только степени их фор­мализованное™, но и функциями, которые они осуществляют.

Экономические институты, т.е. наиболее устойчивые, подле­жащие строгой регламентации социальные связи в сфере хозяй­ственной деятельности, — это все макроинституты, которые за­нимаются производством и распределением благ и услуг, регули­рованием денежного обращения, организацией и разделением труда (промышленность, сельское хозяйство, финансы, торговля); можно выделить и институционально-нормативные комплексы — инсти­туции, своеобразные институциональные «первокирпичики», из которых строятся макроинституты (собственность, управление, конкуренция, ценообразование, банкротство и т.д.).

Политические институты, т.е. институты, связанные прежде всего с борьбой за власть, ее осуществление и распределение, нацелены на мобилизацию возможностей, обеспечивающих фун­кционирование общества как целостности. Это государство, ар­мия, полиция, суд, различные партии. К этим политическим ин­ститутам примыкают общественные движения, объединения, где распространены строго определенные институализированные формы деятельности (институции) — митинги, демонстрации, выборы, предвыборные кампании.

Институты культуры и социализации — это наиболее устойчи­вые, четко регламентированные формы взаимодействия с целью укрепления, создания и распространения культуры (системы цен­ностей), научных знаний, социализации молодого поколения, ов­ладения ими научными знаниями, культурными ценностями об­щества. К таким институтам относятся образование, наука, ис­кусство, религия.

Институт семьи в настоящее время примыкает к институтам социализации, но имеет и другие функции.

Основные принципы функционирования сис­темы социальных институтов

232 заботы о нашем здоровье и т.п. Но это лишь поверхностное пред­ставление о… Крупнейшие представители структурного функционализма — выдающиеся американские социологи Т. Парсонс, Р. Мертон,…

СПЕЦИФИЧНОСТЬ

Внешняя (организационная) автономия институ­тов выражается прежде всего в наличии отдельных профессий, от­дельных учреждений здравоохранения,… Более сложно обнаружить внутреннюю (регулятивную) автоно­мию социальных… Взаимоотношения в производственном коллективе, на работе с коллегами, руководителем, как известно, существенно…

Анализ социальных институтов: основные принципы

236 ально проанализировать функции институтов, но и существенно расширить саму… Существуют последствия, которые никто не мог ЯВНЫЕ — предположить, к которым никто не стремился и не ставил их своей…

Глава XI. Изменение социальных институтов

Проблема устойчивости-изменчивости социальных институтов

Хорошо отлаженные институализированные взаимодействия — это прочная система рутинных социальных взаимодействий. Ее прочность обеспечивается следующим. Во-первых, каждый агент выполняет определенную функцию, которая взаимодействует с функциями другого. Причем подобная…

Основные варианты институциональных изменений

Развитие социальных институтов осуществляется по двум вза-имнопереплетающимся векторам, которые выражают два основ­ных элемента любой социальной связи: предмет связи, диффе­ренциация предметной области институциональных функциональ­ных связей (назовем это предметно-технологическим вариантом институциональных изменений) и, самое важное, изменение пра­вил игры, принципов, регуляции институциональных связей, ис­ходных принципов «ориентации на другого», мотивации соци­альных действий (назовем это регулятивно-нормативным вариан­том институциональных изменений).

1. Дифференциация, специализация предметной области инсти­туциональных связей — это дифференциация социальных инсти­тутов (так, из социального института образования на определен­ном этапе вычленяется институт высшего образования). Причем дифференциация институтов сопровождается не только специа­лизацией предметной области, созданием специальных учрежде­ний (вузов), специальных технологий (в нашем примере вместо уроков проводятся лекции, семинары, лабораторные занятия), но и специализацией норм, правил игры, по которым организуются взаимодействия. Меняется характер взаимоотношений (в нашем при­мере — преподавателя и ученика), меняется форма контроля (за­четно-экзаменационная сессия), норма регуляции взаимоотноше­ний (организация кафедр, ученых советов), возникают иные ста­тусно-ролевые позиции, квалификационные требования.

248


' ■ -"■ И сегодня мы являемся свидетелями рождения новых социальных институтов путем дифференциации старых, уже сложившихся: из общесудебной системы был дифференцирован Конституционный Суд как самостоятельный институт, может быть выделено в само­стоятельный правоохранительный институт следствие, нарколо­гия в рамках института здравоохранения имеет тенденцию к пре­вращению в самостоятельный социальный институт.

Подобная дифференциация и специализация — один из важ­нейших признаков эволюционного развития общества, его соци­альных институтов. Эволюционный развивающий эффект дости­гается за счет более конкретного, профессионального исполнения тех или иных функций, более точной и конкретной регламента­ции, учитывающей специфику данного вида деятельности. Воз­никновение нового социального института делает обслуживаемую им связь более независимой, самостоятельной и равновесной с другими связями. Дифференциация происходит в том случае, корда в рамках сложившихся институтов не удается качественно удов­летворять какие-либо конкретные социальные потребности — как правило, дифференциация социального института создает необ­ходимые условия для более полного их удовлетворения.^

Но дифференциация социального института не бесконечна; не­редко она переходит разумные границы, вызывая негативные- по­следствия.

В свое время многие отечественные технические вузы чрезмер­но углубляли специализацию подготовки будущих инженеров; в ущерб приносились широта кругозора, а подчас и фундаменталь­ность подготовки. Будущий выпускник планово готовился под «плановое» конкретное место, для выполнения узкой функции. Иногда ему удавалось получить соответствующую работу по уз­кой специальности, но если он не мог этого сделать (а сегодня, в условиях рынка, свободного трудоустройства выпускников найти такую работу весьма трудно), у него возникали очень непростые проблемы. Вот почему многие иностранные учебные заведения предпочитают широкую фундаментальную подготовку, обеспечи­вающую будущему специалисту высокие адаптационные способ­ности к широкому набору функций, способность" переключаться с одного профиля на другой в зависимости от конкретного спроса.

Итак, дифференциация социальных институтов как один из ва­риантов их развития подразумевает выделение более специализи­рованной предметной области институализированных связей и спе­циализацию принципов регуляции статусно-ролевых стандартов поведения участников вновь созданных институтов. Тем самым диф­ференциация способствует дальнейшей автономизации институтов.

2. Особое значение имеет перерегуляция институциональных со­циальных связей, изменение исходных принципов «ориентации на другого». В этом случае основные участники этих связей стремятся

249


при сохранении института (потребность в нем остается) к карди­нальным изменениям их регуляции, базисных норм взаимодействий. По мнению одной (или обеих) сторон, вознаграждение не соот­ветствует ее tux) затратам.

Так, в частности, произошло у нас с институтом собственности. Людей не устраивает моральное, материальное, юридическое ре­гулирование их обязанностей и прав, связанных с собственнос­тью. Если раньше наши граждане не владели, не распоряжались собственностью, были подконтрольны, но получали право на га­рантированный минимум уровня жизни, то сегодня многие хотят владеть, распоряжаться собственностью, рисковать, имея лишь шанс жить зажиточно и независимо. Естественно, многие дру­гие удовлетворены сложившейся за годы Советской власти сис­темой регуляции — этим объясняются препоны, препятствия на пути становления новых форм собственности, которые еще не получили необходимой легитимации, признания обоснованны­ми во всех слоях общества.

Перерегулирование социальных институтов — процесс слож­ный, драматичный, сопровождающийся противоборством сил. И это естественно, поскольку речь идет об изменении исходных, ценностных основ регуляции взаимодействия людей, что всегда сопровождается смятением душ, умов, нарастанием конфликтов. Социальные институты, находящиеся в состоянии перерегуля­ции, с трудом справляются со своими функциями, падает ответ­ственность работников учреждений данного социального инсти­тута, растет нестабильность, непредсказуемость —- неминуемая плата за развитие общества, перестройку социальных институтов.

Особенно драматичными бывают периоды в развитии обще­ства, связанные с переналадкой основных систем социальных ин­ститутов общества: экономических, политических и др. В этом случае происходит достаточно широкий и глубокий пересмотр ос­новных систем ценностей, исходных принципов регулирования всех сфер жизни общества, идет смена всей системы институтов, т.е. смена общественного строя. Выдвигаются по сути новые кри­терии того, что такое добро и что такое зло, новые исходные принципы организации всей социальной жизни. Общество, систе­ма социальных институтов, исходные ценности и нормы, правила игры проходят процесс обновления.

Итак, оценивая уровень развития социальных институтов как системы мы должны применить два критерия:

• критерий специализированности, автономности социального
института (институтов);

• регулятивно-нормативный критерий, который предпола­
гает анализ наиболее устойчивых, обобщенных показате-

250


лей мотиваций социальных действий, «ориентации на дру­гого».

Опираясь на идеи классиков мировой социологии (см. раздел II, главу III), можно определить основную направленность эволюции социальных институтов (западноевропейского общества) следую­щим образом: от институтов общинного типа (механической соли­дарности, традиционного общества) с присущими им малой диф-ференцированностью, аскриптивностью, чувственно-индивидуаль­ным (а не универсалистским) отношением к партнеру — к совре­менным (модерным) институтам (с органической солидарностью, рациональным действием) с присущим им дифференцированнос-тью, доминированием достиженческих универсалистских норм, пра­вил игры.

Социально-исторические типы социальных институтов

Традиционные институты возникли в древнем обществе и су-> шествовали, в частности, в Западной Европе вплоть до становле­ния индустриального… Рассматривая первобытное общество как крайне… 251

Общая социология

Эти институционально-нормативные комплексы: организация западно-христианской церкви и ее идеология; городская община с нарождающейся буржуазией, в… Трудно сказать, какой из этих «мостиков» оказался важнее. Например, рынок сыграл огромную революционизирующую роль в развитии экономических институтов. Ведь рынок — это…

Р


чал, что московские самодержцы управляли своим государством, как вотчиной; они считались собственниками всей земли, могли лишить земли, средств к существованию, жизни любого; могли сбри­вать бороды, заставлять своих поданных разучивать европейские танцы и т.д. Именно выбор восточно-деспотического варианта вла­сти, согласно которому государь — это собственник, владелец го­сударства, судеб людей, во многом, как мы предполагаем, опреде­лил многие особенности развития социальных институтов россий­ского общества.

Так, в России гораздо медленнее, чем на Западе, законода­тельно оформлялись сословные права основных слоев населе­ния, которые могли бы гарантировать представителям этих со­словий определенные привилегии и обязанности, переходящие по наследству. Подобный наследственный (аскриптивный), но универсалистский принцип мог бы противостоять произволу са­модержца, который был заинтересован в более примитивном ас-криптивном. принципе — принципе личного служения, личной преданности. Укоренение норм личной преданности в течение многих столетий создавало незащищенность даже высших слоев общества перед произволом самодержца. Вместе с тем это зак­репляло и определенную культурную традицию власти, соглас­но которой верность, близость к государю, властелину, руково­дителю становилась главным условием личных достижений.

Например, служилое дворянство, казалось бы, являлось привилеги­рованным сословием. Но земля, права передавались представите­лям этого сословия условно, на основе принципа личного служе­ния. Царь мог забрать землю, лишить наследников прав на нее. Только Петр I в 1714 г. предоставил помещикам право переда­вать по наследству поместье, которое до тех пор принадлежало им условно. Окончательно право собственности дворян на вот­чинные земли и другие их сословные права и обязанности были законодательно оформлены в 40—80-х гг. XVIII в. Городские жители, так называемое третье сословие, фактически вплоть до «Грамоты городам» (1775 г.) не имели ясно очерченных прав, привилегий, а значит, определенных гарантий от произвола власти, ее представителей. Жесткая централизованная власть, имев­шая право контролировать все и вся, мешала созданию мощных коммунальных движений, которые в Западной Европе завершились оформлением городских хартий, юридически закрепляющих их сво­боду.

Неограниченная власть самодержца, произвол власти, отсут­ствие законных гарантий, прав и обязанностей существенно сни­жают уровень организованности общества, предсказуемости со­циальной жизни, усиливают хаос. Люди лишаются тех преиму­ществ, которыми обладает социальное, организованное, упоря­доченное. Все это тормозит развитие процесса институализации

265


социальных связей. Социальные институты как гаранты предска­зуемости, гарантированности, а вместе с ними и все общество, на протяжении столетий имеют примитивные, элементарные фор­мы. Личность, ее права мало что значат как для государства, так и для самой личности. Не создает ли такая практика социальных взаимодействий неуверенность в завтрашнем дне, стремление жить одним днем, невостребованность рационального планирования своей деятельности, надежду на «авось», социальную пассивность, упование на доброго и мудрого царя, а не на себя, свою энергию, рассудок?

Формируется снисходительное отношение к высшему регуля­тивному механизму социальной жизни — закону, который не уважает даже сам властелин, а ведь хорошо организованное об­щество базируется на законе как неоспоримой святыне. Мощь и сила государства направляется не на эффективную организацию людей по определенным правилам, а на принуждение людей к поведению, желательному для государя, власти. Власть рассмат­ривается не как высшая ответственность, а как возможность подчинять себе людей.

российский Теперь несколько слов о городе, который на За-
ГОРОД паде был главным источником развития дости-

женческой ориентации, нового типа институци­ональных норм. Город — это объединение чуждых по крови людей, в основе взаимодействия которых рациональные критерии пользы, успеха, качества и т.д. Центром города является рынок, на котором горожане обменивали произведенную продукцию между собой, между городом и деревней, данным городом и другими городами, областями. Не случайно в городах-полисах Древней Греции зарож­дались юридические институты и поведенческие комплексы, став­шие нормативно-регулятивной основой современных (модерных) институтов. Именно в городах средневековой Европы возникли го­родские рынки и университеты — «рассадники» знаний, профес­сионализма и компетентности...

В 1630 г. в России горожане составляли лишь 2,5% населения, в 1724 г. — 3, в 1897 г. — 13%. Сравните с Голландией: 50% горожан в 1515 г.; 65% — в 1795 г., или с Японией: 22% горожан в 1750 г.*

Но каковы по своему качеству русские города? (Хотя и количе­ство горожан, т.е. носителей иных, не аскриптивно-родовых стан-


дартов, во многом определяет процессы эволюции традиционных институтов к современным (модерным) устоям повседневности.)

М. Вебер и Ф. Бродель разработали взаимодополняющие друг друга типологии городов. По мнению Ф. Броделя, существуют следующие типы городов:

открытые города, которые не отличаются от своей округи
и даже смешиваются с ней, — это города античного об­
разца, открытые в сторону своих деревень и равные им,
индустрия в них только зарождалась. Это исторически ранние
города (тип А);

замкнутые города, которые закрыты в буквальном смысле
этого слова; их стены в гораздо большей степени определя­
ли границы сущности, нежели владений — это средневеко­
вые города Западной Европы. Пройти за их крепостные сте-

*.». ны — это было то же, что пересечь государственную грани­цу. Это был иной мир, с иными стандартами, нормами по­ведения, и пришелец долго мог оставаться в этом мире чу­жаком, деревенщиной. Здесь правили купцы, ремесленни­ки, точнее, цехи, гильдии. Ощутимо было развито незави­симое от феодала, князя самоуправление, в котором зада­вали тон известные горожане (тип В);

города, находившиеся под опекой, подчинявшиеся государю и
государству, — это города современного типа, где сильное
централизованное государство установило свою власть, сделало
независимые города частью единого государства, привело
их к покорности, сохранив, если город прошел этап второ­
го типа, его самоуправление и т.д. (тип С)*.

Ф. Бродель, размышляя о том, к какому типу отнести русские города, приходит к выводу: «Мы могли бы сказать о промежу­точном положении между А и С, когда не сложился средний этап эволюции. И государь оказался тут как тут наподобие молодца из сказки»**.

М. Вебер, идеи которого, по признанию Ф. Броделя, и были положены в основу его анализа, выделяя «княжеские города» (или княжеские и вотчинные города), отмечает, что такой город базируется на патриархальных и политических доходах как осно­ве покупательной способности крупных потребителей, которые могут быть: 1) должностными лицами, обладающие законными или незаконными доходами, или 2) вотчинниками и носителя­ми политической власти, расходующими ренту„с внегородских земель или иные... доходы (примером чиновничьего города мо-


 


* Бродель Ф. Материальная цивилизация: экономика и капитализм, XV— XVIII вв. Т. I. 1986, с. 514.

266


' Бродель Ф. Указ. соч., с. 547—558._

'** Там же.


Ч9':.Ъ ,3


О ■.-;.-



                         
   
 
     
 
     
       
 
 
 
     
 
     
 


жет служить Пекин, вотчинного города — Москва до отмены крепостного права)*.

Итак, судьба средневекового русского города существенно от­личается от судьбы средневекового западноевропейского города — русский город не испытал в своем развитии тех свобод, комму­нальных сообщностей, цехов, гильдий, присущих Тородам-комму-нам, торговым городам Северной Италии, Западной Европы меж­ду Луарой и Рейном и т.д.

П.Н. Милюков отмечал, что русский город не был естествен­ным продуктом внутреннего экономического развития страны. Промыслы и торговля из-за своего незначительного развития впол­не могли пока обходиться и сельским укладом жизни — город нужен был государству. Это было место, «огороженное», укреп­ленное, военный оборонительный пункт. Здесь находились на­чальство — стояла воеводина изба — тюрьма для «колодников», в городе жили приказные люди для управления и ратные люди для обороны в случае осады. Дома, которые находились внутри горо­да, назывались осадными. Вне города, на «посаде», жило торгово-промышленное население. Позднее возле посада появляются и сло­боды.

Итак, «русский город был прежде всего правительственным и военным центром. В целой половине России, на юг от Оки все без исключения города... появлялись именно как оборонительные пун­кты...»**.

Историческое своеобразие русских городов оказало значитель­ное влияние на эволюцию социальных институтов российского общества. Ведь городской тип организации социальной жизни, основанный на рациональном расчете, качестве, умении, про­фессионализме, тип хозяйствования, присущий городу, ориенти­рованный на рынок, товарно-денежный обмен, специализиро­ванное производство на заказ, слой людей, который эти нормы, стандарты жизни, хозяйствования воплощает, и являлись глав­ными носителями нетрадиционных институциональных порядков. Судьба русских городов и вместе с этим судьба русской индуст­риальной экономики во многом определяли характер, глубину пре­образования традиционных институтов.

Итак, город был детищем государства, а не внутренней логики развития хозяйственной жизни, глубокого разделения ремесла, тор­говли, с одной стороны, и земледелия — с другой. В России на протяжении столетий ремесло институционально нередко было

* Вебер М. Город, с. 312.

** Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры.

268


ночи5' го;

соединено с земледелием. Крепостной безземельный крестьянин мог
оставаться дома, став кузнецом, заниматься извозом, торговать в
разнос, уходить на заработки, но не становиться при этом городс­
ким жителем. Чаще же всего речь шла о сочетании сельскохозяй­
ственного производства с каким-либо промыслом (особенно в зим­
нее время). -О

Но государство само создавало для своих нужд не только города, но и промышленность, индустрию,- которая «кормила» эти города. Развитие экономики, ее новых институционально-нормативных форм не столько подготавливалось изнутри, сколько организовывалось го­сударством. Но на свой лад. Задачи обороны, внешней политики чаще всего были основным фактором развития экономики.

В годы правления Петра I развитие промышленности преимуще­ственно осуществлялось не за счет свободного рыночного товаро­оборота, купли-продажи, наема свободных работников, а сверху. Российская промышленность, мануфактуры, заводы и т.д. еще очень долго не являли собой новый тип нормативно-институцио­нальной регуляции. Это был по сути не городской, а вотчинно-феодальный тип промышленности с приписанными крепостны­ми, внерыночной ценовой регуляцией, льготами от государства и тд. Соответственно в этой промышленности слабо проявлялись достиженческичконкурентные нормы, стандарты:, казенная промыш­ленность, опекаемая государством, живущая на государственный заказ, без конкуренции на рынке труда и капитала.

Подобное развитие экономики подчиняло ее государству; по­литические институты оказались слиты и господствовали над эко­номическими, нормы политических институтов определяли целе­сообразность, эффективность экономических. Нет ни свободной конкуренции, ни свободного ценообразования — есть политичес­кий контроль и опека.

Зародышевый характер городского рынка, рыночного обмена, собственно рыночных институциональных норм, господство го­сударства, его опека и контроль — все это во многом предопреде­лило тип хозяйствования, нормы предпринимательского поведе­ния, упование на государство, его защиту, опеку, а не на соб­ственную предприимчивость, инициативу и активность. Все это закладывало определенные нормы, стандарты взаимоотношений предпринимателей, купцов с государством, формировало безыни­циативность, боязнь политической самостоятельности. Так было в XVIII в., так было в начале XX в., так есть и в конце XX в.

Город, созданный и опекаемый государством, созданная и опе­каемая государством промышленность не могли не породить пас­сивное в социальном смысле городское население. Яркой чертой .средневекового западноевропейского города является- самоуправ-

269


ление, готовность отстоять свои интересы в борьбе с удельными баронами, феодалами, королями. Российское же городское сосло­вие фактически было выпестовано, создано государством. Даже са­мим выделением в особую общественную группу и своим корпора­тивным устройством оно было целиком обязано правительству. Правительство хотело дать городскому сословию те.элементы само­стоятельности, которых не выработала русская история, для чего, используя формы средневековой европейской свободы, поделило его на гильдии и цехи. Но городское корпоративное устройство в России в гораздо большей степени, чем дворянское, по оценке П.Н. Милюкова, оказалось мертвой формой.

Российские города ни по своему количеству, ни по своему качеству вплоть до 1861 г. не были носителями эффективных мо­дерных достиженчески-универсальных норм институциональных

взаимодействий.

* * *

Подведем некоторые итоги. Итак, доминирование государствен­ного произвола над обществом обусловило существенное своеоб­разие развития российских социальных институтов, которое мы ощущаем и поныне, — это и тип политического властвования, принятый в нашем обществе и в годы самодержавия, и в советс­кое время, и сохранившийся во многом до сих пор; и неуважение к личности, ее правам со стороны власти; и неразвитость граж­данского общества, способности и готовности социальных слоев граждан заявить и отстоять свои права; и ориентация на государ­ственный контроль за экономикой и т.д.

На первый взгляд, поражает, что данный способ организации общественной жизни легитимен, т.е. признан обоснованным как властителем, так и опекаемыми. Однако это вполне объяснимо: неуважение личности со стороны властей возможно лишь при ус­ловии неуважения самой личностью своих прав, своего достоин­ства. Значение анализа истории социальных институтов в том, что он приоткрывает завесу над тайной становления норм, стандартов взаимодействия людей в повседневной жизни.


Р


Раздел V.

ЧЕЛОВЕК В ОКРУЖЕНИИ СЕБЕ ПОДОБНЫХ: СОЦИАЛЬНЫЕ ОБЩНОСТИ

Было установлено, что в течение 30 минут, отводимых испытуемым для поиска решения, ни один из них, работая индивидуально, не мог самостоятельно… Известный американский социолог Э. Мэйо вместе с сотрудни­ками в 20-х гг. XX… Вначале была поставлена цель выяснить, как влияет на произво­дительность труда такой фактор, как освещенность рабочего…

Глава XII. Многообразие социальных общностей

Солидаризация (интеграция) как способ повышения эффективности социальных ■ взаимодействий. Постановка проблемы

Семья, толпа, коллектив, нация, класс и многие другие общ­ности — это основные вместилища, посредством которых человек включается в решение личных… Во имя этих целей Актор и вступает (или оказывается вовле­ченным с момента… 272

Проблема общностей в социальной науке

крупным социальным образованиям, как классы, было уделено в XIX в. Это понятно, учитывая ту роль, которую сыграли классовые выступления в ходе… Понимание классов как ведущих социальных образований, дей­ствия которых играют… Обратим внимание и на еще одну грань учения о классах К. Маркса, выделявшего различные этапы становления и развития…

Социальная общность как феномен. Разновидности общностей

* Приведем два взаимоисключающих высказывания Г. Лебона: «Силы толпы направлены лишь к разрушению. Владычество толпы всегда указывает на фазу… ленным образом организованный комплекс социальных действий и взаимодействий… Что же может породить такие ожидания, сделает их постоян­ными, надежными, обоснованными? Что может «спровоцировать»…

Множества

Рассмотрим некоторые формы множеств. КАТЕГОРИИ Регулярно в газетах публикуются статистические данные о том, что в нашей… Категории (а также массы, о которых будем говорить позже) часто выдаются за истинные социальные общности. Но тот факт,…

Их сущность и разновидности

Социальные группы в жизни людей

К сожалению, термин «группа» в быту, да и в науке трактует­ся довольно противоречиво. Поэтому сразу оговоримся: под соци­альной группой мы имеем в… Употребляемый в этом смысле термин «социальная группа» в корне отличается от… В смысле множества в демографии, статистике употребляется термин «группа» (в социологии — «категория»). Именно это…

НЕОБХОДИМЫ шГ u _i_ 1

на для Актора, а значит, и устойчива? - • Нужно ли Актору стремиться участвовать в группе как устойчивом объединении… Начнем с ответа на первый подвопрос.

Основные признаки групповой общности: специфика групповых целей и духовно-культурной жизни

Для группы (в общих чертах) характерны следующие атрибу­тивные свойства: • наличие (помимо совпадающих целей) единой общегруп­ повой цели; • принятие членами группы основных ценностей, норм, раз­ деляемых группой, формирование «Мы-сознания»;

Ш


Так, члены социальной группы в сфере производства (бригады,
фирмы, отдела) руководствуются едиными принципами трудо­
вой морали. Человек, не разделяющий этих принципов, не мо­
жет рассчитывать на значительную поддержку, не получает всех
преимуществ, которые имеют остальные члены группы (за него
не «встанут горой», его не защитят и т.д.). -,''•-■'•

Общности, возникающие на основе совместного проведения досуга, предполагают единство общих представлений о содержа­нии досуга, стиле поведения, вкусах, привязанностях.

Совпадение, схожесть системы ценностей, норм поведения ста­новится условием и (в то же время) результатом устойчивости, прочности внутренних связей между членами социальной группы. Человек не может ощущать себя частью группы, если придержи­вается иных принципов, разделяет иные (чем у группы) нормы, ценности. Он должен или подчиниться принятым в групповой общности нормам, представлениям, или выйти из группы, утра­тив соответствующие преимущества.

2. Другой отличительной чертой духовной жизни высокоинтег-
рированной группы является формирование у ее членов солидари-
стских ориентации,
направленных на данную группу. Это выра­
жается в:

• признании индивидом значимыми для себя успехов груп­
пы, необходимости укрепления ее авторитета, позиций,
устойчивости (назовем это условно «авторитетностью»
группы в глазах ее членов);

• признании индивидом значимым для себя мнения груп­
пы, желании соответствовать образцам поведения, приня­
тым в данной группе (назовем это «референт ноет ыо» группы)*.
Конечно, иногда для человека более значимы нормы, цен­
ности другой, более престижной группы, что естествен­
но, поскольку человек стремится к новым достижениям и
продвижению. Но определенная референтность необходи­
ма во всех случаях для успешного функционирования группы.
Если группа не обладает достаточной референтностью, она
распадается.

3. Синтез перечисленных (и других) особенностей духовно-
культурной регуляции связей в социальных группах способствует
формированию чувства принадлежности к группе, причисления
себя к группе — «Мы». Эффект идентификации индивида с общ­
ностью, т.е.«Мы-сознание» (иногда говорят «Мы— чувство»),
важнейший признак наличия социальной группы, а причисление

* См. подробнее о феномене референтности групп: Келли Г. Две функции ре­ферентных групп. В кн.; Современная зарубежная социальная психология. — М., 1984, с. 197—203.

297


себя к какой-либо группе — признак вашей принадлежности к этой группе*.

«Мы-сознание» — это самый точный и легко обнаруживаемый признак групповой ориентированности мотивационной сферы лич­ности. При этом следует иметь в виду следующее:

• как правило, «Мы» не поглощает личность полностью. Чем
уже спектр ролей, функций, которые явились основанием
для объединения, тем тоньше нить, которая объединяет
личность с группой. Группа совместного проведения досу­
га предполагает одну степень поглощения личности, на­
ция — другую, профессиональное объединение — третью;

• «Мы» может обладать различной обязывающей силой:
можно говорить о формальной идентификации личности с ка­
кой-нибудь категорией граждан («Мы-студенты», когда речь идет
просто о студенчестве как социальной категории молодых людей,
обучающихся в вузах или техникумах; «Мы-инженеры» и т.д.);

«Мы», конечно, возникает и в социальных кругах, толпе, но в этих контактных общностях оно слабо обязывающе, неустойчи­во, кратковременно. Вы не будете сильно переживать по поводу успехов или неуспехов такой общности, ее авторитета, отноше­ния ее участников к вам;

«Мы» в высокоразвитой социальной группе сильно обязываю­щее, переживания за успехи, неудачи «Мы», готовность идти на уступки ради «Мы» весьма ощутимы.

Какая группа людей вызывает у вас эффект «Мы»? Наверня­ка, ваша семья. А можете ли вы то же сказать о своей студенчес­кой группе? Можно ли говорить о современном российском сту­денчестве не как о социальной категории людей, обучающихся в вузах, а именно как о социальной группе?

4. Тем самым, возникает еще один аспект — «Я» как член «Мы». Индивид начинает" оценивать свои возможные поступки с точки зрения группы, предполагая ее возможные реакции.

Отметим особенности духовной регуляции «Я» в социальной группе, в «Мы»:

• тот, кто включает свое «Я» в какое-либо «Мы», сам берет
на себя определенные солидарные обязательства по отно­
шению к «Мы», членам этого «Мы», готов в чем-то под­
чиниться «Мы» «ради общего дела;

• причисление себя к «Мы» вызывает желание, обязывает
перенимать нормы отношений, традиций, специфику куль-

* См. о сложности и противоречивости идентификации личности в современ­ной России: Ядов В.А. Символические и примордиальные солидарности (соци­альная идентификация личности) в условиях быстрых социальных перемен. В кн.: Проблемы теоретической социологии —СПб., 1994, с. 169—183.

298


туры, присущей именно данной социальной группе. Груп­па благодаря механизмам причисления «Я» к «Мы» опре­деляет, а подчас и навязывает определенные нравствен­ные эталоны поведения своим членам;

• индивид начинает анализировать, оценивать свое «Я» с точки зрения «Мы». В этом случае самооценка основывает­ся на ценностях, нормах, принципах, которые индивид усмотрел в поведении тех, к которым он себя хотел бы причислить или уже причислил. Без внутреннего контроля (типа «что скажут обо мне мои коллеги»?) невозможно не только органичное включение личности в группу, но и (опосредованно) признание ее членом данной группы со стороны партнеров.

5. Яркой чертой (во многом интегральной) духовной жизни в группе является конформизм — коррекция ценностей, поведения отдельных членов группы в соответствии с нормами, традиция­ми, требованиями группы.

Ввиду многозначности трактовок понятия «конформизм» уточним его. Мы понимаем конформизм как вынужденное или добровольное усвоение индивидом принятых в группе оценок, идей, норм, ценностей. Соответственно, конформизм может про­являться в тех случаях, когда индивид в угоду группе меняет свою точку зрения, свои стандарты поведения, и в тех случа­ях, когда человек, не имевший своей точки зрения на то или иное событие, своего мнения, перенимает позицию, сложив­шуюся в группе, и в тех случаях, когда личность, отдавая приоритет групповым интересам, стремясь укрепить группу, в знак солидарности осознанно принимает мнение группы, ее нормы. В последнем случае речь идет о добровольном, сознатель­ном изменении своей точки зрения, а не под давлением груп­пы или из-за опасения такого давления*.

Конформизм порождается и авторитетностью группы, и ее ре-ферентностью, и идентификацией личности с группой. В отдель­ных случаях он невозможен без группового давления, группового контроля за поведением человека (см. § 3 данной главы).

Конформизм обеспечивает ощутимое единообразие мыслей, отношения членов группы к решению важнейших проблем ее раз­вития, ее отношений с конкурирующими группами, норм пове­дения в группе. Конформизм является необходимым^условием обес­печения целостности группы, ее способности выступать как еди­ное целое.

* См.: Петровский А.В. Опыт построения социально-психологической концеп­ции групповой активности// Вопросы психологии. — 1973. — № 5.

299


Ряд научных экспериментов показал, что личность под давле­нием группы может согласиться с ее мнением, если даже оно не совпадает с его собственным мнением.

Так, С. Аш в своем классическом исследовании конформизма предложил восьми испытуемым сравнить отрезок, -изображенный на одном куске картона, с тремя отрезками, изображенными на другом листе, и определить, какой из последних трех отрезков равен первому по длине. «Неосведомленным» был лишь один, остальные находились в сговоре с экспериментатором и давали то правильные, то неправильные ответы. С. Эш установил, что 77% испытуемых по меньшей мере однажды соглашались с очевидно неправильными утверждениями других и из каждых трех испыту­емых один систематически давал ответ, совпадающий с ответами остальных членов группы, даже если это противоречило собствен­ному восприятию испытуемого.

Кстати, оказалось, что столь выраженное давление конформ­
ности проявляется главным образом в тех случаях, когда испыту­
емый лишен какой-либо социальной поддержки. Достаточно ввес­
ти в группу человека, ознакомленного с сутью опыта и система­
тически разделяющего мнение испытуемого, как тот сразу же
приобретает уверенность и начинает высказывать собственную точку
зрения. Иначе говоря, конформизм усиливается в сильно спло­
ченных группах, где все выражают единое мнение, и существен­
но снижается там, где есть «раскол»*. _N

Как видим, стремление высказывать такое же мнение, вести себя так же, как другие (большинство), даже если это не соответ­ствует собственным представлениям, проявляется даже в экспери­ментальной группе. Что же касается реальной социальной группы, участники которой объединены подлинными целями, интересами, то в этом случае сила конформного склонения (конечно, при усло­вии авторитетности и референтности группы, самоидентификации личности с группой, включения «Я» в «Мы») существенно увели­чивается.

Конформизм имеет как положительные, так и отрицательные стороны. С одной стороны, конформизм усиливает целостность, интегрированность группы.

С другой стороны, он таит в себе немало опасностей, посколь­
ку сложившееся ошибочное мнение группы, ее лидеров, инициа­
тивных членов приобретает статус «священной коровы». Может
ли ошибаться коллектив, класс, народ? Учитывая, что выработка
коллективного мнения включает и механизмы конформизма, мож­
но ответить утвердительно. ' ,.,....


I:-


О конкретных аспектах формирования коллективных ошибок сви­детельствуют исследования американских специалистов! В част­ности, И. Дженис заинтересовался тем, в какой степени «Мы-чув-ство» вызывает конформизм и отказ от разногласий, насколько эти феномены помогут объяснить удачные и неудачные группо­вые решения, принятые американркими президентами и их со­ветниками, — имелись в виду Перл-Харбор (декабрь 1941 г.), втор-_^. жение на Кубу (1961 г.), война во Вьетнаме (1964—1967 гг.). И. Дженис предположил (и в ходе исследования это прдтверди-: лось), что столь грубые ошибки были вызваны стремлением групп, принимающих решения, подавить свое несогласие в интересах групповой гармонии. Он назвал этот феномен «огрупплением мышления» — ему способствуют дружеская сплоченность группы, сравнительная изоляция группы от противоречащих мнений и директивный лидер, дающий понять, какое решение ему по душе. И. Дженис выявил и внешние симптомы огруппления мышле­ния: групповая иллюзия о неуязвимости, неоспоримая вера в этич­ность группы, давление конформизма, самоцензура и в результа­те — «иллюзия единомыслия»*.

6. Рассматривая «Мы», хотелось бы отметить еще одну специфи­ку духовной регуляции связей в социальной группе — наличие у членов группы чувства собственного отличия, а подчас и преиму­щества над другими. Определенная притягательность, привлека­тельность «Мы» для обеспечения устойчивой связи индивидов в общности всегда необходима. Но выбор способа достижения этой привлекательности зависит от общей культуры, типа связей общ­ности, ее целей, остроты конкуренции с другими общностями. Одни могут подчеркивать богоизбранность своего народа, другие — ве­личие народа — строителя коммунизма, третьи — говорить об ин­теллектуальной элите нации и т.д. Вполне естественна гордость всей группы за успехи одного из ее членов, которая усиливает гордость и за всю группу, усиливает чувство «Мы» со всеми вытекающими отсюда последствиями — этим чувством объясняется и стремление отпраздновать какой-то успех члена своей семьи, что сплачивает всех ее участников, и ношение футболок с эмблемой того или иного вуза, галстуков с эмблемой своей фирмы и т.д.

Итак, наличие общегрупповых целей, стремление укрепить ав­торитет и позиции группы в конкуренции с другими группами, принятие индивидом групповых норм (благодаря авторитетности, референтности группы, конформизму), формирование «Мы» как особого пласта сознания личности,"ее мотиваций, ожиданий, свя­занных с интересами группы как целого, стремление подчерк­нуть, выделить свою особость — вот, вероятно, главные черты общегруппового солидарного сознания.


 


* См. подробнее: Аш С. Влияние группового давления на модификацию и ис­кажение суждений. В кн.: Практикум по социальной психологии. — Спб., 2000, с. 210—224.

300


* См. подробнее: Дженис И. Огрупление мышления. В кн.: Практикум по соци­альной психологии, с. 243—255.

301


             
   
 
     
 
 
   
 
   


§ 3. Основные признаки групповой общности: специфика солидарных взаимодействий в группе

Как вычленить в многообразии отношений между людьми те, которые являются групповыми (а не межличностными и т.д.)?

Конечно, объединение в группу не исключает индивидуаль­ную личную жизнь, межличностные отношения, иными слова­ми, в реальной жизни индивидуальное, межличностное и груп­повое переплетается. Но объединение в группу не только дает надежду на поддержку, защиту со стороны других членов груп­пы, но и формирует новый пласт практики социальных взаимо­отношений — групповые взаимодействия, общими признаками которых являются:

• непосредственная их мотивированность не личными потреб­
ностями, а интересами всей группы;
т.е. ориентация не на
«другого», а на «нас». «Другой» представляет интерес лишь
как наш представитель, или как наш союзник, или как
наш конкурент (назовем это «Мы-действие»);

• систематический, самовозобновляемый характер действия,
ориентированного на «нас» (группу). Иными словами, со­
лидарные связи между Акторами (взаимная поддержка,
координация действий, координация целей и др.) приоб­
ретают упорядоченный, институализированный характер.

Если мы хотим понять, способна ли группа выступать как еди­ное целое, давать устойчивый эффект солидарных действий, за­щищать, приумножить усилия и т.д., надо определить, присут­ствует ли в этом сообществе этот «групповой пласт» практики вза­имодействий, насколько он эффективен и институализирован.

Проанализируем первый признак групповых

«мы - ДЕЙСТВИЯ» взаимодействий — их мотивированность не

личными потребностями, а интересами всей

группы («Мы-действия»),. — сопоставляя его с простыми меж-

личностыми (парными) интеракциями.

К примеру, проследим связи индивида в рамках своего трудо-вого коллектива (бригады, кафедры, отдела и др.):

• парная, личная связь с партнерами, отдельными членами
коллектива, которая обусловлена взаимной зависимостью друг
от друга. В этом случае индивид оценивает значимость этой
связи, поступка, действия партнера с точки зрения того,
как они сказываются на решении его личных проблем;
• внешне парная, личная связь с партнером по коллекти­
ву, в том числе оказание ему помощи, оценка егб дей­
ствий с точки зрения укрепления престижа коллектива,

302


позиций последнего. Хотя тот или иной поступок партне­ра может никак и не сказаться на решении личных целей индивида, он оценивает его поступок, с точки зрения «нас», оказывает ему помощь, ориентируясь на пользу (или вред), которую приобретёт коллектив («Надо ему помочь, а то он нас всех подведет», «Ты подвел коллек­тив», «Ты выручил всех нас» и т.д.); • оценка индивидом взаимодействия между двумя другими членами коллекти­ва с точки зрения того, как эти отношения отразятся на решении лишь его личных проблем. Если они никак не влияют на его интересы, он безразличен к ним; • оцен­ка индивидом взаимодействий коллег между собой с точ­ки зрения функционирования коллектива, укрепления его позиций («Не выполнив обещания; ты подвел не только своего напарника, но и всех нас»); • заимоотношения ин­дивида с членами конкурирующих («союзнических») об­щностей с точки зрения возможности достижения своих личных целей («Мало ли что он из дружественной фир­мы, — зачем я должен ему помогать?»); • взаимоотноше­ния индивида с членами «конкурирующих» («союзничес­ких») общностей с учетом интересов своего коллектива («Для работников фирмы, с которой мы сотрудничаем, мы сделаем исключение»); • взаимоотношения с членами своего коллектива в условиях противостояния «конкури­рующей» общности («Мы должны забыть о наших проти­воречиях и помогать друг другу в конкурентной борьбе»). Это только некоторые связи, в которые вступает индивид в группе и посредством группы, — и парные (межличностные) связи, и ряд связей и взаимодействий, которые реализуются и развиваются лишь в группе. Своеобразие последних связей в том, что они ориентированы не на другого, а на нас, на группу в целом. «Мы — действия» осуществляются и развиваются с целью сохранения тех условий, тех преимуществ, которые заложены в координации, взаимопомощи, получаемой от значительного числа людей (а не одного партнера).

Конечно, при этом в групповой общности возникает сложное переплетелие связей: человек, который никак вам не навредил, вами осуждается с точки зрения интересов группы, к которой вы принадлежите; в условиях конкуренции с другой фирмой, ее' пред­ставителями вы готовы простить своему коллеге все обиды и т.д. Более того, целый ряд действий ориентирован исключитель­но на группу как социальный субъект: организация какого-то коллективного праздника, мероприятия, с целью поддержать коллективный дух, сформировать чувство коллективизма, хотя

303


каждому в отдельности это никакой сугубо личной пользы не принесет, и т.д.

Взаимодействия в групповой общности многослойны, парные связи опосредуются интересами группы, связи внутри группы — конкуренцией с другой общностью, личное входит в сложное и противоречивое взаимодействие с общим, групповым.

ИНСТИТУАЛИЗАЦИЯ СОЛИДАРНЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ В ГРУППЕ

Проанализируем второй признак групповых взаимодействий — институализацию солидар­ных взаимодействий в группе. Связи взаимной помощи, координации, солидарности именно' в группах институализируются, т.е. приобрета­ют предсказуемый, самовозобновляемый характер, становятся не произвольными, не хаотичными, а регулярными, во многом га­рантированными.

Уровень институализации солидарных связей определяет эф­фективность группы, надежность помощи, взаимовыручки, ко­ординации действий Акторов, их сплоченность. Устойчивые со­лидарные взаимоотношения благодаря основным эффектам ин­ституализации (возникновению четких норм солидарного пове­дения, санкций, статусов, ролей, структуры групп и т.д.) ста­новятся не просто желательными, возможными, а обязатель­ными, неизбежными.

Именно процесс институализации солидарных взаимодействий приобретает основное значение в перерастании контактных общно­стей в группу, является решающим фактором ее становления и развития. Уровень институализации солидарных связей определяет эффективность групповых взаимодействий для личности, ее спо­собность дать своим участникам больше, чем конкурирующая груп­па, поэтому институализация становится предпосылкой, основой авторитетности группы, конформизма, единства норм группово­го поведения и т.д.

Существует несколько признаков институализации солидар­ных связей:

Статусно-ролевое размежевание в целях обеспечения вы­сокой эффективности и самовозобновляемости солидарных от­ношений. Происходит выделение и разделение функций по обес­печению координации, взаимопомощи, решению общегруппо­вых целей, отстаиванию интересов группы в целом, ее престижа и авторитета, —-> в результате чего появляются статусные «гнез­да», «ячейки», которые предуказывают участникам группы оп­ределенный порядок солидарных действий, обязанностей. За этими «гнездами» закрепляется деиндевидуализированный набор ожи­даемых действий (роль), обязывающий к определенному пове­дению.

304


В группе формируются лидеры, идеологи и т.д., прямая обя­занность которых — выполнение определенных функций, осуще­ствление практик, связанных с организацией солидарных взаи­модействий между членами группы (оказание помощи, коорди­нация, налаживание связей с «союзническими» группами и т.д.), т.е. возникают статусы, роли, которые непосредственно отвечают за дееспособность группы как единого целого.

• Формируется определенная структура групповой общности как устойчивая, относительно неизменная система связей между членами группы, обеспечивающая эффективное функционирова­ние солидарных взаимодействий. Отработанность, отрегулирован-ность этой структуры является залогом дееспособности группы.

Статусно-ролевые позиции этой структуры наделяются опреде­ленными правами, привилегиями, обязанностями: лидер — власт­ными полномочиями (но в то же время и ответственностью за груп­пу), «идеолог» — признанием, уважением (но он обязан и продуци­ровать» новые идеи, приводить аргументы в их пользу, давать свое­временную идейно-нравственную оценку поведения отдельных ин­дивидов и т.д.), «лидер общественного мнения» призван своевре­менно формировать оценки тех или иных поступков, отвергать вред­ные инициативы и т.д. Конечно, в зависимости от целей группы в ней возникают свои названия статусов и соответствующих ролей.

Солидарными статусно-ролевыми предуказаниями должны быть наделены все, включая рядовых членов группы, — они обязаны выполнять требования, указания, которые необходимы для фун­кционирования группы, проявлять лояльность к общегрупповым целям, помогать своим товарищам, и т.д, и в то же время имеют основание твердо рассчитывать на такую же поддержку при необ­ходимости.

Благодаря статусно-ролевому размежеванию, структуре соли­дарные взаимодействия в группе приобретают надежность, обяза­тельность. Есть люди, которые отвечают за это, получив необхо­димые права и полномочия. Вероятность получения эффектов со­лидарности ввиду этого значительно повышается.

В неформальных группах статусно-ролевая структура может со­здаваться методом дискуссии (явной или латентной), методом проб и ошибок исходя из целей, культуры, способностей, амбиций участников этой группы.

В формальных группах, а также в больших группах каждый вновь приходящий застает уже сформировавшуюся статусно-ролевую

* В момент создания, в течение первых лет существования организации ее структура, особенно нормы, стандарты, традиции, также формируются во многом «на наших глазах», методом проб и ошибок и т.д.

*. 305


структуру, уже распределенную по вертикали и горизонтали систе­
му солидарных взаимодействий*. Одно поколение участников груп­
пы сменяет другое, а группа,, ее структура, нормы, традиции ввиду
их институализированности продолжают существовать. Конечно, по­
добное «бессмертие» — удел прежде всего больших групп. Так, на­
ция как этническая группа воспроизводится несмотря на то, что
одно поколение сменяет другое; сохраняются язык, традиции, нор­
мы взаимоподдержки, и т.д.. -. ;<-. lit;

Следовательно, институализация групповых связей порождает еще один важный феномен групповой общности: воспроизводи­мость групповых норм, стандартов от поколения к поколению.

Формальные неформальные отношения

• Наряду с формальной (официальной) статусно-ролевой си­
стемой отношений в организациях возникают неофициальные вза­
имоотношения,
которые строятся на неформализованных социо­
культурных элементах —
традициях, обычаях, моральных нормах
и санкциях, симпатиях, антипатиях и т.д.

К сожалению, в науке существует путаница по поводу нефор­мального пласта отношений. На наш взгляд, в пласте неформаль­ных отношений можно условно выделить три слоя:

1)неформализованные нормы, традиции осуществления офици­
альных функций лицами различных официальных статусов.

Например, ни в одном законе или инструкции не регламентиро­ваны взаимоотношения студента и ректора (преподавателя), но принято, что стиль этих взаимоотношений предполагает учиты­вать со стороны студента. Такова неписаная традиция взаимоот­ношений;

2) неформальная структура социальных взаимодействий, кото­
рая может дополнять официальную структуру, а иногда и проти­
востоять ей. Речь идет о тех аспектах, когда по поводу общегруппо­
вых целей возникают неофициальные статусы и роли (неформаль­
ный лидер, эмоциональный лидер и др.). Данная неформальная
структура может в чем-то совпадать с официальной (начальник-
лидер), может существовать параллельно, изредка оппонируя офи­
циальной структуре, а может и противостоять ей. Наличие нефор­
мальной структуры организации жизни группы существенно до­
полняет групповые взаимодействия — она играет немалую роль.в
групповом контроле, создает систему защиты от административно­
го произвола официальной структуры, позволяет выражать и. от­
стаивать интересы членов группы перед официальным руковод­
ством, создает возможность участия неофициальных статусов в ре­
альном управлении организацией. Взаимодействие официальной и
неофициальной структуры организации — закон эффективного
развития организации, хотя они и различаются характером задач,

306 *


степенью ответственности перед внешними органами, ресурсами влияния, уровнем развитости группового «эгоизма»;

3) неформальные взаимоотношения между участниками групп, которые в отличие от первых двух слоев неформальных отноше­ний никак не связаны с групповыми целями. Речь идет о совмес­тном проведении свободного времени, отдыхе, спортивных заня­тиях, развлечениях, учебе и т.д. В результате внутри организации могут быть созданы неформальные микрогруппы, которые (в от­личие от первых двух слоев) не связаны с решением проблем группы. Однако эти неформальные микрогруппы эмоционально особо близких, доверяющих друг другу работников вполне могут превратиться (а могут и не превратиться) в элемент неформаль­ной структуры организации, оказывающий существенное влия­ние на работу организации в целом.

В хотторнском эксперименте была выявлена й особая роль неболь­ших групп работников, которые совместно проводили свободное от работы время. Но эти микрогруппы оказались способными оказы­вать влияние на производственную деятельность всего завода. Несмотря на попытки руководства контролировать выработку пу­тем установления норм, эти группы сами неофициально регулиро­вали темп работы. Те, у кого темп работы был слишком высок (их называли «выскочками»), подвергались социальному давлению со стороны группы, которое, по свидетельству Ф. Ретлисбергера и У. Диксона, зачастую оказывалось столь сильным, что рабочие специ­ально работали медленнее и отказывались от премий за превыше­ние норм выработки.

Исследования П. Блау, проведенные в 1963 г., показали, что не­формальные отношения развиваются на всех уровнях организа­ции, а наверху пирамиды личные неформальные связи могут иг­рать даже более важную роль в реальной структуре власти и при принятии решений, чем формальные.

«Встречи без галстуков» могут быть гораздо эффективнее, чем офи­циальные переговоры. Например, личная встреча директоров и пред­принимателей часто определяет политику деловых корпораций. Ру­ководители крупных фирм зачастую консультируют друг друга не­формальным путем, совместно проводя досуг. Несколько членов правления корпорации нередко руководят ее деятельностью, при­нимая неформальные решения.

Эффективность неформальных связей зависит от направлен­ности принимаемых неформальных решений. Если они исходят из приоритета интересов коллектива (фирмы, государства и т.д.), то неформальные связи содействуют решению проблем; если же превалируют личные интересы, выгода, то неформальные контакты могут стать причиной ухудшения положения фирмы, государства и т.д.

В реальной группе тесно переплетаются формальные и много­образные неформальные отношения. Дружба, личная привязан-

307


ность может стать основой создания прочных отношений, влияю­
щих (как позитивно, так и негативно) на реальный ход дел в
организации. ,,q.r ,

Важнейшим фактором, обеспечивающим эффек-ЛИДЕР группы тивную. деятельность группы как целого, явля-

-v/r.: ется деятельность лидера и (более широко) ор-

ганов управления групповой деятельности. Лидер группы необхо­
дим не только для координации деятельности отдельных членов
группы и контроля. ч,*- ;,,,-.

Лидер есть личностно-ролевое воплощение и олицетворение интересов группы как социального субъекта, ее целостности. Фун­кция лидера — это постоянное, регулярное осуществление и от­слеживание задач, интересов группы как единого целого. Он не­посредственно несет ответственность за престиж, сплоченность, интегрированность группы. Его деятельность, полномочия,: права и обязанности в первую очередь выражают именно эту группо­вую солидарную задачу, функцию. Синтез этих компонентов (ко­ординация; контроль, выражение интересов группы как целост­ности) дает эффект «лидер — творец «группы».

Не имея лидера, группа представляет собой лишь объединение людей с совпадающими целями, нормами, критериями, которое обречено на распад.

Лидер наделяется властью, которая существует везде, где есть совместная деятельность, это необходимый атрибут обществен­ных отношений, «суть которого заключается в переводе матери­альных и духовных интересов и сил в совместное действие»*.

Ранее мы рассматривали лишь механизм власти, отвлекаясь от ее содержания, выполняемых задач, — при рассмотрении группо­вых взаимодействий мы подходим к этой задаче вплотную. Уступ­ки, на которые идет каждый участник группы, подчиняясь влас­тным решениям лидера (органов управления), имеют смысл, бу­дут им признаны обоснованными в тех случаях, когда эта власть обеспечивает индивидам возможность выступать как единое целое и получать от этого ожидаемое вознаграждение. Раз участие в груп­пе Актору необходимо, значит, он должен подчиниться требова­ниям, распоряжениям, обеспечивающим скоординированность действий отдельных индивидов (во избежания хаоса), подчинять­ся рациональным решениям, принимаемым в интересах всей груп­пы как системы. И при этом Актор должен поступиться своими правами, свободой, суверенитетом. Следовательно, власть — это выработанное и отобранное людьми средство наиболее эффектив-


Ff


ного решения вопросов координации, организованности социаль­
ной группы, обеспечивающих способность разрозненных людей
выступать как единое целое и получать благодаря этому соответ­
ствующее вознаграждение. .....

В соответствии с выделением двух сфер утверждения групповых интересов (внешняя — утверждение авторитета, позиций групп в противоборстве с конкурирующими и в единстве с союзнически­ми группами; внутренняя — организация наиболее эффективной системы солидарных взаимодействий между членами группы) можно выделить следующие направления деятельности лидера*:

• осуществление внешних контактов, сотрудничество и про­
тивоборство с другими группами, поиск наиболее выгод­
ных внешних связей, отстаивание интересов группы перед
вышестоящими организациями, т.е. обеспечение наилуч­
ших внешних условий для деятельности групп;

• реагирование на вызовы внешней среды и выдвижение
соответствующих новых идей, целей развития группы в
изменившихся внешних условиях, реорганизация внутренней
структуры группы, норм, стандартов солидарных отноше­
ний в соответствии с внешними требованиями;

• программирование, координация деятельности членов груп­
пы с целью эффективного решения задач внутри группового
развития, ее отдельных участников, усиления сплоченнос­
ти, солидарности группы, преодоления конфликтов и т.д.

Для осуществления этих функций лидеру необходимы опреде­ленные интеллектуальные, психо-волевые, нравственно-эмоциональ­ные, физически-имидживые ресурсы, он наделяется определенны­ми правами, привилегиями (властью) и немалыми обязанностями.

Формальный— неформальный лидер.

В неформальной (малой) группе лидер, естественно, нефор­мальный. Его полномочия, форма реализации привилегий, власти носит, как правило, достаточно диффузный, расплывчатый ха­рактер (например, лидер компании друзей).

В формальной группе зачастую существует проблема соотноше­ния формального, официально наделенного властью руководите­ля и неформального авторитета, выразителя групповых мнений, интересов.

Не всегда отношения формального и неформального лидера строятся по схеме конкуренции. Во-первых, подчас неформаль­ным лидером является лидер «эмоциональных симпатий», лидер общественного мнения, которые не являются конкурентами ру-


 


* Здравомыслов А.Г. Проблема власти в современной социологии. В кн.: Про­блемы теоретической социологии. —СПб., 1994, с. 200.


* См.: ШутцУ. Комплементарная функция лидера. В кн.: Современная зарубеж­ная социальная психология. — М., 1984, с. 162—168.


 


308


309


ководителя (и, как правило, не претендуют на эту роль), хотя и могут оказать на него серьезное воздействие, заставить корректи­ровать свое поведение.

Иногда неформальный лидер (к примеру, крупный ученый) фактически сохраняет за. собой лидерские позиции, но формаль­но они отходят к его ученику — при решении всех важных вопро­сов он ориентируется на мнение своего учителя.

Иногда (в редких счастливых случаях) одно и то же лицо является формальным и неформальным лидером.

Мы хотели бы обратить внимание не столько на психологичес­кую драму, которая характеризует конкуренцию, а может быть, и конфликт между формальным и неформальным лидерами, сколь­ко на разный объем задач, ответственности, обусловленный раз­личным видом лидерства.

Неформальное и формальное лидерство — это два разных со­циальных явления. Прежде всего неформальный лидер опирается на неформальную структуру отношений между людьми, его зада­чи воздействия на ситуацию диффузны; он выражает преимуще­ственно интересы самих участников группы изнутри («групповой эгоизм»), а ответственность за последствия действий снижена.

Формальный руководитель всегда вырабатывает цель, прини­мает решения, сообразуясь со множеством различных обстоя­тельств, далеко выходящих за рамки данной группы. Руководи­тель всегда осмысливает группу в более широком макроконтек­сте, осуществляет свои полномочия, опираясь на официальные нормативы, организует официальную структуру взаимоотноше­ний между сотрудниками.

Каким должен быть эффективный лидер?

Для социологии нет изначально негодных или изначально эф­фективных методов управления. Лидер прежде всего должен соот­ветствовать типу социальной реальности, типу организации со­циальных взаимодействий.

Известны основные стили лидерства, которые мы представим как некие «идеальные» типы:

авторитарный, который строится на безусловном автори­
тете лидера, принимающего единоличные решения, по­
давляющего инициативу других,- абсолютизирующего кон­
троль над подчиненными. Авторитарный тип лидерства может
быть и вынужденным, когда члены группы малоинициа­
тивны, а степень самоорганизации и ответственности низ­
кая;

демократический — стремление вовлечь участников груп­
пы в управление, поощрение инициативы, совместного
обсуждения и принятия решений, контроль присутствует,

310


но неприоритетен. Демократический тип целесообразен и возможен в условиях высокоразвитого личностного разви­тия, высокой организованности индивидов;

попустительский стиль не является стилем руководства в полном смысле слова, роль лидера крайне снижена — он ограничивается тем, что подписывает документы и при­сутствует на заседаниях. Группа же фактически остается без руководства. Солидарные связи снижены, фактически имеется не группа, а агрегация людей.

Общесоциологический анализ эффективного стиля лидерства прежде Efcero разводит индивидуально-психологические, функ­циональные и социально-типические особенности лидерства. Но во всех случаях необходимо учитывать, что выбор приемлемого варианта лидерства определяется не только и не столько личнос­тью лидера, особенностями его характера, сколько готовностью членов группы признать приемлемыми тот или иной тип взаи­моотношений лидера с ними.

Функциональные особенности лидера в разных группах раз­личны. В неформальной группе друзей лидер не может быть авто­ритарным, тем более деспотичным в отличие от формального ли­дера — руководителя; лидер научного коллектива по определе­нию не может вести себя со своими подопечными так, как это позволено начальнику коллектива малоквалифицированных ра­ботников; лидерство в военном коллективе по определению будет отличаться от лидерства в группе актеров и т.п. ■-«;■■ ,«;>

Особо важно разводить индивидуально-психологические и социально-типические аспекты. Царь может быть «жестоким и грозным», а может быть «тишайшим», но независимо от лич-ностно-индивидуальных особенностей царствующей особы власть царя как социально-типический тип лидерства чаще всего ос­тавалась неизменной. Общесоциологический подход исходит из того, что социально-типический аспект лидерства определяется прежде всего типом социальной мотивации, приемлемой в дан­ном обществе, в данной среде.

Традиционной мотивации будет соответствовать вполне опре­деленный тип организации руководства и власти. Лидер и его опекаемые будут считать приемлемыми и разумными скорее авто­ритарную форму взаимоотношений с безусловным единоначали­ем, заботой об опекаемых и т.д. Попытка внедрить демократичес­кий тип лидерства в среде, где превалируют традиционалистски-патриархальные устои, наивна и утопична.

Демократический тип лидерства возможен и уместен как для руководителя, так и для подчиненных в той среде, где приорите­том является личность, ее независимость, самостоятельность и

311


ответственность. Наивно внедрять демократический стиль руковод­ства, если у членов группы недостаточно развито чувство личной ответственности, самостоятельности, если они постоянно ждут от своего руководителя указаний, если низок уровень самоорганиза­ции, самоконтроля.

Иными словами, тип лидерства должен быть адекватен доми­
нирующим типам социальной мотивации, принятой в данной среде,
т.е. должен соответствовать социально-исторической, социокуль­
турной ситуации. ^

Еще одно обстоятельство важно для понимания проблемы эф­фективного лидерства.

Согласно одному из наиболее существенных положений Дж. Хоманса, выдвинутого им на основе анализа результатов хот-торнского эксперимента, чем выше социальный ранг в группе, тем в большей степени его действия согласуются с нормами этой груп­пы, и наоборот, т.е. лишь работники третьего ранга (непризнан­ные, неуважаемые в группе лица) могут быть нонконформиста­ми. Они потому и не признаны группой, что не приняли группо­вых норм, так как группа для них не авторитетна, а группа в ответ на их нонконформизм лишает их своего доверия, уважения и т.д. Казалось бы, все ясно — лидер должен быть образцом вы­полнения групповых норм.

Однако на основе других исследований Дж. Хоманс установил в дальнейшем следующую эмпирическую закономерность: члены социальных групп, имеющие высокий ранг (лидеры) и низкий ранг (неуважаемые, непризнанные), наименее склонны к кон­формности, а члены группы среднего ранга в наибольшей степе­ни склонны к конформности*.

Итак, от эффективного лидера надо ждать готовности (смело­сти) к нововведениям, неконформного поведения, оригинально­сти в оценках,7подходах. Он более чутко реагирует на внешние угрозы, новые предложения и возможности. Лидер, склонный к конформизму, не способен предложить и поддержать с помощью своего авторитета новые, более адекватные складывающейся си­туации образцы поведения. В этом смысле (а не только в интел­лектуальном, эмоционально-харизматическом) лидер несколько противостоит основной массе членов группы.

Обладая властью, авторитетом, лидер в немалой степени спо­собен сформировать новые образцы поведения в группе, создать определенную культуру организации общества. Поддерживая лю­дей, поведение которых пусть в чем-то непривычно для группы,

* См. подробнее: Тернер Дж. Структура социологической теории, с. 309—313. 312


но более адекватно новым условиям, формируя во многом культу­ру группы, лидер тем самым формирует «дух группы, деловую и организационную культуру ее членов».

групповой Важное условие функционирования группы как

КОНТРОЛЬ системы институализированных солидарных свя-

зей — формирование групповых деиндивидуа-лизированных норм солидарных отношений и группового контро­ля за их осуществлением.

В различных группах формируются различные нормы солидар­ного поведения. Степень реализации взаимопомощи, взаимной под­держки, готовности руководителя защитить своего работника, го­товности быть верным своим обычаям и т.д. в решающей степени зависит от уровня группового контроля за личностью, соответ­ствием ее поведения определенным нормам, стандартам.

Таким образом, для функционирования устойчивой системы солидарных взаимодействий нужен групповой контроль в различ­ных его видах, который с помощью группового «надзора» за по­ведением членов группы, а также позитивных или негативных санкций становится дополнительным гарантом внутригрупповой солидарности, выполнения групповых норм и стандартов поведе­ния, препятствует действиям, разрушающим единство, солидар­ность участников групп.

Не случайно самый высокий уровень групповой интеграции достигается при очень высоком уровне контроля (секты, касты, воинские коллективы, формальная организация).

Групповой контроль оказывается главным условием развития конформизма (добровольного или принудительного). Групповой контроль на время способен преодолеть дезинтеграционное воз­действие малой авторитетности группы для некоторых е.е участ­ников.

Этот контроль может осуществляться в виде внешнего контро­ля группы за личностью (общественное мнение): одобрение или неприятие (критика), уклонение от сотрудничества или поощре­ние. Он может быть выражен слабо или сильно (остракизм, выго­вор, увольнение с работы). Наличие внешнего контроля, его сво­евременность, функциональная точность — важнейшее условие и свидетельство развитости группы как целостного социального орга­низма.

Особую роль играет самоконтроль — видоизмененная форма внешнего контроля группы, ее лидеров, общественного мнения за своими членами. Основной механизм самоконтроля — это вклю­чение своего <<Я» в «Мы». Ведущие формы самоконтроля — это чувства совести, вины и стыда перед товарищами, внутреннее раскаяние и т.д.

313


Важным индикатором отношения личности к группе (насколь­ко она авторитетна для нее, насколько она идентифицирует себя с группой) является глубина ее переживаний и раскаяния за свои проступки перед «Мы».

Однако люди могут стремиться избегать нареканий со стороны группы не только потому, что группа для них высокореферентна, высокозначима. Между восторженным отношением к группе и пол­ным пренебрежением ею существует множество промежуточных состояний.

Вполне возможно (особенно в-формальных и больших груп­пах), что для человека более референтна другая группа, но он не уверен, что будет принят в нее, поэтому остается в прежней группе, где гарантированы определенные вознаграждения (может, и не очень высокие). В результате возникает и определенный уровень самоконтроля — обусловленный скорее не столько чувством сове­сти, а опасением быть выдворенным из группы и лишиться пусть и не самой эффективной, но гарантированной поддержки своих сотрудников (назовем это формой вынужденного самоконтроля).

Завершая описание основных признаков социальной группы, отметим:

• все перечисленные признаки сопряжены, взаимозависи­
мы; при этом основная роль принадлежит институализа-
ции солидарных взаимодействий;

• способность группы выступать как единое целое обуслов­
лена существенным усложнением внутренней организации
групповой деятельности. Группа — это сложно организо­
ванная общность независимо от ее размера и области фун­
кционирования.

Внутренние и внешние

Группа развивается как живой организм: взрослеет, крепнет, бо­леет, деградирует, рассыпается. К примеру, семья во всех учебниках рассматривается как высоко-интегрированная… * Как правило, при изучении групповой динамики исследователи ограничивают­ся анализом уровня референтности,…

Многообразие социальных групп

На этом основании можно выделить три вида групп (см. рис. 1, с 279): • социальные группы, которые образованы, так сказать, по аскриптивному…  

Общая социология

• высоким уровнем признания принятых в группе норм, правил, стиля поведения, моды, вкусов. В результате первичная группа играет огромную роль в форми­ровании у личности… Вторичные группы возникают на основе вторичных социальных отношений. Если первичные группы в современном обществе…

КУЛЬТУРА: СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ

Завершив анализ социальных институтов и общностей как сис­тем социальных взаимодействий, переходим к следующему важ­нейшему разделу общей социологии… Рассматривая, в частности, «Исходные элементы социальной жизни»,-мы… Фактически для всех социологических школ, направлений ха­рактерно признание особого ключевого значения культуры,…

Глава XIV. Культура как явление: социологический анализ

Когда заходит разговор о культуре, ее роли в нашей жизни, чаще всего упоминают художественную литературу, изобразитель­ное искусство, а также образование, культуру поведения. Но все это — лишь небольшая, хотя и очень важная часть культуры.

Культура — это прежде всего характерный для членов данного общества образ мыслей и образ действий. В социологическом пони­мании культура, и в первую очередь ценности, нормы, традиции, критерии, оценки регулируют взаимоотношения людей, обьединя-ют людей в единую целостность — общество.

Это сделало возможным переход от регуляции на основе реф­лексов, инстинктов, т.е. жестких врожденных шаблонов, к соци­альной регуляции на основе «ожидания — ожидания — ожидания». Люди создали своеобразную надстройку из символических фено­менов в виде норм, обычаев, правил игры, оценок, что позволило им вести предсказуемую скоординированную жизнь. Следователь­но, культура — важнейшая субстанция социальной жизни, а соци­альная реальность, как уже упоминалось, — социокультурная ре­альность. Благодаря тому, что человек изобрел символически-куль­турную связь, наполненную моральными нормами, ценностями, законами, критериями добра и зла, и стала возможна социальная жизнь.

Мы постараемся хотя бы вкратце проанализировать культуру как социальный феномен, раскрыть многообразие проблем, которые обнаруживает социологический анализ этого уникального творе­ния человеческого сообщества.

* * *

В науке, да и в обыденной жизни трудно найти термин, кото­рый мог бы сравниться с термином «культура» по частоте употреб-

* Достаточно подробно и всесторонне проблема определения культуры, осо­бенностей аспектов изучения культуры в различных науках проанализированы Иониным Л.Г. (см.: Ионин Л.Г. Социология культуры. — М., 1996, гл. I, II).

330


ления и многозначности толкования. Дать этому термину однознач­ную трактовку чрезвычайно трудно именно по причине того, что он употребляется во всех областях нашей жизни, приобретая в каж~ дом случае особый оттенок.

Попытаемся социологически описать культуру, указав ее основ­ные признаки.

Культура и природа

Изучение соотношения культуры и природы (как вне человека, так и естественно-биологической природы самого человека) — первый этап социологического… Итак, говоря о культуре, мы имеем в виду те яв­ления, свойства, элементы… • Прежде всего к числу этих явлений относятся феномены, воз- никающие.лишь в обществе и не встречающиеся во внешней…

Культура — сознание — деятельность

Но культура — это не вообще сознание, не отдельные его эле­менты, а символический способ, метод оценочного освоения действи­тельности и ориентации в…   • В поисках путей и вариантов удовлетворения своих потребно­ стей (материальных, социальных, духовных и т.д.) человек…

Культура и общество: социальные свойства и функции культуры

Но у социологии существует свой ракурс изучения — исследо­вание роли культуры, ее функций в формировании и развитии со­циальных систем (систем… Вот почему социология акцентирует внимание прежде всего на тех свойствах,… социальные Любая социальная связь Актора с другими Акто- Свойства рами может осуществляться лишь в том случае,

ИЦИАЛОПЬ1С .

культуры (идеям, оценкам, нормам, ценностям) возмож- ны интеграция физически изолированных людей в некие системы взаимодействий.… Единые стандарты поведения, нормы, ценности, традиции де­лают возможным сорганизацию людей на огромных территориях,…

Культура: преемственность и социализация

Культура воплощается в стандартах социального поведения, обьективируется в вещественно-предметных (одежда, здания, стан­ки) и знаково-символических… * См.: Ионин Л.Г. Социология культуры, с. 28. 342 культура, ее смыслы и значения могут быть переданы другому чело­веку, другому поколению.

Глава XV. Основные структурные элементы

Культуры. Язык, типы социокультурной регуляции

Язык

Язык — код, шифр, которым пользуются люди для передачи важной информации, а также для выделения «своих» из окружаю­щего мира.

Благодаря языку как общепринятой в данном сообществе систе­ме кодов (сигналов, знаков), имеющих определенные смысл, зна­чения, партнеры достигают надежного взаимопонимания, являю­щегося основой, предпосылкой любого социального взаимодей­ствия, передачи опыта новым поколениям «своих», которые тоже должны понимать ту же систему кодов, сигналов, знаков.

Язык играет и другую функцию — выделение «нас» из «других», но мы не будем акцентировать на этом внимание. Также отметим, что создание особого языка, особого шифра, понятного только «своим», но тайного для «чужих», характерно не только для этнических общ­ностей, но и для молодежных, профессиональных, криминальных групп, элиты и т.д.

Так, учащиеся одной из английских привилегированных школ ис­пользуют совершенно непонятный для непосвященных язык, состав­ленный из средневековой,латыни и напластований сленгов многих поколений. Российская молодежь 90-х гг. тоже использовала опре­деленный сленг, не всегда понятный старшему поколению. Высшее общество Англии подчеркивает свою обособленность, особость, опуская «д» в конце слова.


f

.1-


Язык как система кодов, обеспечивающая взаимопонимание, является исходным условием образования любых сообществ.

Становится понятным, почему любое государство как система власти того или иного общества уделяет огромное значение про­блеме национального или государственного языка, оказывает ему всемерную властную поддержку.

Воспевание национального языка как «великого», «могучего» эмоционально подкрепляет социальную значимость языка как сис­темы общепринятых шифров, обеспечивающей взаимопонимание участников данной системы социальных взаимодействий. Уважитель­ное отношение к родному языку, обучение ему своих детей, охрана чистоты языка и т.д. — все это важнейшие условия воспроизводства общества, его целостности, устойчивости и мобильности.

Функция взаимопонимания индивидов, являющаяся основной функцией языка, достигается в ходе реализации трех основных его подфункций, которые взаимосвязаны и в то же время относительно независимы друг от друга.

язык КАК Первое условие взаимопониания (и сортветствен-

идентификатор но> первая подфункция языка) — идентифика­ция партнерами в ходе общения тех или иных кодов, знаков, сигналов с одними и теми же объектами, отноше­ниями, фрагментами действительности.

• Даже звуковой сигнал (и соответствующий письменный знак)
«мама» может идентифицироваться с разными обьектами: есть на­
роды, у которых он означает родителя-отца. Сигнал и знак «чай» у
одних народов означает напиток, у других — и реку, и напиток.
Итак, прежде всего необходимо, чтобы представители одного со­
общества идентифицировали одни и те же коды с одними и теми
же объектами, отношениями, фрагментами — в противном случае
никакого взаимопонимания и взаимодействия быть не может.

• Система кодов-идентификаторов в существенной степени за­
висит от социально-исторической практики народа, специфики его
хозяйственной деятельности и т.д. v

Например, у малых народов Севера, занимающихся охотой, сбором ягод, свое название имеет каждое особое состояние зрелости клюк­вы; у народов, у которых издавна развито овцеводство, ягненок, овца, баран в разном возрасте имеют разные названия; многообразие названий рыб, их возраста и степени упитанности характерно для народов, живущих рыбной ловлей. В арабском языке существует более 6000 слов для обозначения верблюда, частей его тела и сна­ряжения.

Южноафриканские племена, занимающиеся скотоводством, имеют весьма дифференцированный словарь, касающийся окраса домаш­них животных (96 оттенков мастей у коров). Однако для них было затруднительно обозначить синий и зеленый цвета, поскольку в их


 




языке не было собственных наименований. Кстати, сейчас в рус­ском и других европейских языках имеется 11 базовых цветовых категорий и 12-я — «голубой», но в английском на роль 12-й катего­рии претендует «chartreuse» (желтовато-зеленоватый)*.

Итак, социально-исторический опыт, тип хозяйственной дея­
тельности оказывают значительное влияние на словарный запас
языка. То, что более значимо, по той или иной причине оказывает­
ся более точно и подробно идентифицировано, а это может ска­
заться на стилевом разнообразии культур, их своеобразии.
язык КАК Используя словарный запас, грамматическую

интерпретатор структуру, особенности трактовки смыслового контекста тех или иных кодов-индификаторов, язык подчеркивает или не замечает, по-своему трактует или «ося­зает» окружающий мир.

Интерпретационное своеобразие языка, с одной стороны, ре­зультат социально-исторической практики данного народа. С дру­гой — язык организует, осмысливает новый опыт людей, обеспе­чивает восприятие вновь открывающегося мира, исподволь воспи­тывает определенное мироощущение у новых поколений.

В структуре любого языка кроется целый мир неосознаваемых представлений о жизни. Человек видит и слышит то, к чему его делает чувствительным грамматическая система его языка, обра­щает внимание на те свойства, на которые акцентирует внимание его словарный запас, ощущает явления таким образом, какие зна­чения и смыслы вложил в это понятие язык.

Тем самым язык неповторимым образом воссоздает природу и окружающую действительность, закрепляет и воспроизводит не­повторимое мировосприятие, мироощущение, вырабатывает поня­тийно-логическую основу для социального взаимодействия.

1. Словарный запас не только отражает, аккумулирует социаль­но-исторический опыт, но и обращает внимание на те свойства, которые ускользают от внимания других.

Замечено, что у народов, у которых сильны родовые элементы со­циальной организации, большая череда двоюродных-троюродных-четвероюродных родственников имеют свои названия. Но вопрос не только в названиях — меняется и отношение к этим людям. У одних народов понятия «дядя», «тетя» обьединяют всех соответ­ствующих родственников как по отцовской, так и по материнской линии. У тюркских же народов понятие «дядя» по отцовской линии отличается от понятия «дядя» по материнской линии, так же как и взаимоотношение с ним. (Последний не является представителем данного рода, потому, считается, не должен быть слишком строгим.)

* Самарина Л.В. Традиционная этническая культура и цвет // Этнографичес­кое обозрение. — 1992. — № 2, с. 147—156.


Или вновь обратимся к примеру о разных названиях овец разного возраста. Подобные наименования позволяют более подробно и точно концентрировать внимание на их возрастных характеристи­ках: для одних народов преподнесение в дар трехгодовалого ба­рашка хорошей упитанности гораздо более значимый знак внима­ния, уважения, чем преподнесение ягненка; для других же народов, которые не различают возрастных особенностей овец, подобный подарок не несет никакой иной информации.

А задумывались ли вы, каково мировосприятие человека, его уме­ние передавать свое видение природы другому, если он не может выразить главный цвет природы — зеленый?

2. Грамматическая структура языка играет внешне малозамет­ную, но фактически очень существенную роль в восприятии мира, организации социальной жизни. Обьекты могут классифицировать­ся по полу, по признаку «человек — все остальные», на основании формы или социального положения. Грамматика —т это понятийно-логическое устройство для описания отношений окружающего мира. Она различает, что рассматривать как главный предмет, что — как атрибут, свойство, что — как состояние, что — как производное.

У одних народов только применительно к человеку можно задать вопрос «кто?», все остальное характеризуется вопросом «что?» (в том числе и животные). Языки одних народов подразумевают жесткое построение фразы, в которой подлежащее обязательно должно находиться на первом месте, в языках других народов подлежащее может находиться и в начале, и в середине, и в кон­це фразы.

Все это имеет отношение к нашему предмету — ведь человек посредством понятийно-логической структуры грамматики струк­турирует и воспринимает взаимоотношения окружающего мира, и, если, например, он воспринимает животных как вещь, а не как своих младших собратьев, его отношение к животным наверняка будет отличаться от отношения к людям. Не кроется ли за пренеб­режением подлежащим (его можно поставить в любом месте фра­зы) некоторая недооценка личности человека, его решающей роли в различных событиях? >

Особое значение в реализации интёрпретативной подфункции языка имбет смысловой контекст, смысловое наполнение языко­вых кодов. Один и тот же сигнал-идентификатор в разных культурах может иметь разные смысловые оттенки.

Социологи, исследовавшие типы карьеры в Англии и США (а это очень близкие друг другу общества как по культуре, так и по языку), получили любопытные данные. Оказалось, в этих двух странах, пользующихся формально одним языком, в одни и те же коды-ин-дефикаторы, описывающие карьеру человека, вкладывался разный смысл. Для англичан карьера — это прежде всего умение вызвать признание у вышестоящего, а для американцев — это результат личных усилий, активности.


Известная исследовательница М. Мид отмечает, что в Англии сло­во «компромисс» имеет позитивную окраску и о «компромиссном» соглашении можно говорить с одобрением, включая те случаи, ког­да противной стороне досталось более половины оспариваемого. В США, с другой стороны, меньшая часть означает определенное поражение той или иной стороны, и поэтому говорят: «президент против конгресса» или «конгресс против президента»; «правитель­ство штата против федерального правительства» или «федераль­ное правительство против штата». Это соотносится с американс­кой доктриной контроля и равновесия, но одновременно лишает слово «компромисс» того этического ореола, который оно имеет в Англии*.

Итак, в разных культурах один и тот же код-идентификатор мо­жет иметь разную интерпретацию, разный смысл. И наоборот, смена кода-индентификатора может существенно сказаться на восприятии обьекта, приписывании этому обьекту иных смыслов и значений.

Возьмем пример из новейшей истории США. Введению термина «афро-американец» предшествовала цепочка исторически сменяв­ших друг друга понятий, использовавшихся для обозначения чер­нокожих американцев: «рабы — цветные — негры —черные — афро-американцы». В каждом случае дело не ограничивалось сменой названия; трансформация наименования сопровождалась глубоки­ми изменениями в системе социального восприятия. Все прежние наименования чернокожих граждан США отражали факт расового доминирования и сегрегации, в то время как название «афро-аме­риканцы» уравнивает данную этническую группу с представителя­ми других этносов североамериканской культуры. Новый термин акцентирует не факт расовой принадлежности, а происхождение, т.е. связь с исторической родиной, что ставит выходцев из Африки в один ряд с ирландскими, мексиканскими, китайскими и прочими этническими группами в США.

Происшедший благоприятный «контекстуальный» сдвиг есть резуль­тат определенной социально-исторической практики, тех измене­ний, которые произошли как в самой среде чернокожих американ­цев, так и в отношении к ним. Вместе с тем формирование новой интерпретации и смыслов меняет и восприятие чернокожих. Особое значение, конечно, сыграли изменения в самой среде чер­нокожих американцев, формирование достаточно устойчивого сред^-него класса «добропорядочных американцев» — чернокожих. Их поведение и стиль коммуникации позволяют говорить о своеоб­разном дуализме нового этнокультурного сознания, в котором при­сутствует стремление одновременно подчеркнуть африканское про­исхождение (яркая одежда, интерес к истории Африки) и проде­монстрировать приверженность подлинно американским ценнос­тям (работа, индивидуализм, материальное благополучие).

Итак, каждый код, шифр в' рамках того или иного языка не только идентифицирует кодируемый объект, но и дает определён-

* Цит. по: Клакхон К. Зеркало для человека. Введение в антропологию.'— СПб., 1998, с. 189.


ную интерпретацию, приписывает определенный смысл, значение этому объекту.

Механизм реализации интерпретационной функции в какой-то
мере двусторонен. С одной стороны, та или иная контекстуальная
трактовка, смысловая дешифровка вырабатывается в ходе социаль­
но-исторической практики, есть результат социально-исторической
аккумуляции; с другой стороны, интерпретация определяет поня­
тийно-логическую основу восприятия вновь открывающегося мира,
мировосприятия новых поколений носителей данного языка.
язык КАК Через смысловые нюансы и контексты, смысло-

РЕТРАНСЛЯТОР вые трактовки и дешифровки воспроизводится,
КУЛЬТУРЫ поддерживается и передается своеобразие, непов-

торимость культуры, характерные для нее стили­стика, акценты, приоритеты.

Тем самым язык является ретранслятором данной культуры. Оче­видно, что культура распространяется и с помощью жестов, обря­дов, мимики, танцев. Однако вряд ли что-нибудь может конкури­ровать с таким наиболее емким, доступным, точным ретранслято­ром культуры, каким является язык. Существуют две точки зрения на оценку языка как ретранслятора культуры.

1. По мнению одних.исследователей, в передаче национального
своеобразия роль языка незначима. Поэтому вытеснение родного
языка языком, имеющим международный статус, — явление впол­
не допустимое, не наносящее вред развитию национальной куль­
туры. Думается, приведенные выше эмпирические сведения об ин­
терпретационной подфункции языка1 содержат в себе в явном или
неявном виде достаточные убедительные аргументы против подоб­
ных легковесных утверждений.

2. Вместе с тем нельзя абсолютизировать роль языка в-качестве
чуть ли не единственного носителя культуры, как это пытаются
сделать некоторые исследователи и особенно политики. Очень час­
то язык исполняет лишь преимущественно идентификационную
подфункцию. Как показал опыт СССР, где в городах национальных
республик возникали русские школы (национальная по содержа­
нию литература писалась, издавалась на русском языке), на рус­
ском языке в той или иной мере передавалась нерусская культура с
ее нормами и традициями (хотя нельзя сказать, что передаваемая
посредством русского языка национальная культура не имела оп­
ределенного своеобразия, отличия от исходной национальной).

В конце 80-х гг. автор данного раздела книги попросил группу мос­ковских студентов и бакинских студентов коренной национально­сти, но обучающихся на русском языке, дать нравственные характе­ристики слову «деловой человек». Среди ответов московских сту­дентов превалировали такие характеристики, как «способный лю-

349


бым способом добиться своего», «пробивной», «наглый» и т.д. Сре­ди ответов их сверстников из Баку—«активный», «энергичный», «прак­тичный».

Своеобразным аргументом против абсолютизации роли языка как решающего носителя национальной культуры являются и резуль­таты исследования московских ассирийцев: наиболее сильным фактором поддержания их этнокультурной идентичности оказался не язык, а стойкая и достаточно богатая историческая память, пере­дающаяся из поколение в поколение и удерживающая имена мно­гих древних царей, полулегендарных персонажей, вошедших в ми­ровую культурную традицию, т.е. сохранившееся представление об Ассирийском царстве (сущестовавшем три-четыре тысячелетия назад!). Еще более ярко и непосредственно переживают ассирий­цы события относительно недавнего времени (начала XX в.): 84% опрошенных смогли даже точно указать название местности и се­ления, где родились их предки*.

Основные социально-исторические типы

■ г Культура по своей структуре — крайне сложная и многообраз­ная система. Но нас… Ежедневно совершая те или иные поступки, действия мы ори­ентируемся на те или иные доводы, идеи, правила, шаблоны и…

Традиционная регуляция в современном

Обществе

Шаблонный тип социокультурной регуляции не случайно на­зван нами социально-историческим, -^он возник на раннем этапе развития общества, но широко… Рассмотрим основные проявления традиционно-шаблонной ре­ гуляции в современной… ОБЫЧАИ, РИТУАЛЫ шие повседневного поведения, которые выпол-в НАШЕЙ жизни няются человеком в полуавтоматическом…

Ш


щепринятой нормой. Благодаря этому мода, во-первых, создает
определенную меру единообразия, необходимую для нормально­
го функционирования общества; во-вторых, облегчает возможность
разрыва с ближайшим прошлым и подготовку к ближайшему бу­
дущему; в-третьих, воспитывает и формирует общность, стандарт
восприятия и вкуса. ■,-,..,

Социологический анализ моды позволяет по-новому увидеть этот будничный, постоянно напоминающий нам о себе регулятор соци­альной жизни*.

Прежде всего, говоря о моде, мы подчеркиваем изменчивость, динамичность внешних и стилистических аспектов социального поведения. Изменение глубинных аспектов не относится к области моды. Поэтому, когда говорится «сейчас это модно», — подчерки­вается, что это не затрагивает глубинные аспекты, а лишь вне­шнюю сторону. •

Обобщая научно-социологический анализ и практику моды, можно выделить следующие аспекты понимания, исследования

моды.

• Мода как свидетельство социального престижа. Приобрете­
ние модной вещи, следование модному стилю поведения, обще­
ния осуществляется не столько ради утилитарно-практической,
сколько ради социально-престижной задачи (в некоторых случаях
обе задачи могут совпадать). Следуя моде, одни слои стремятся под­
держать свой престиж, другие — угнаться за престижными слоями
путем приобретения присущей последним одежды, домов, стиля

поведения.

• Мода как стремление подчеркнуть свою социально-страти­
фикационную принадлежность, создать дополнительные механиз­
мы, способствующие идентификации с определенными слоями.

• Мода как способ приобретения индивидуальной специфики,
самобытности. И в этом еще одно ее важное отличие от обычая.
Мода как социальный регулятор более гуманистична, она удиви­
тельным образом сочетает в себе способ престижной идентифика­
ции и способ выражения индивидуальной неповторимости, дает
достаточный простор индивидуальности, который расширяется по
мере развития духовного мира личности.

Итак, мода является: а>Щ-

• своеобразным регулятором стилистики социального пове­
дения; т.т-1

• интегратором посредством механизма идентификации;

* Несколько работ отечественных ученых посвящено Социологии моды: Тол­
стых В.И. Мода как социальный феномен. В кн.: Мода: за и против. — М., 1973;
Гофман А.Б. Мода и люди. — М., 1994. .«,«■_■

359


       
 
   
 
 
   


средством поддержания социального престижа;

• средством достижения социального престижа;

• средством проявления индивидуальности.

Мода существует не только на одежду, но и на стиль поведения, социальные предпочтения, манеры и т.д. Изменение моды отнюдь не всегда является изменением в нужном направлении.

Например, сегодня зачастую российские мужчины придерживаются направления моды, которое подчеркивает грубую силу, атлетизм и предпочитают темную цветовую гамму. А ведь это стиль, которого придерживаются мафиозные круги. Не является ли подобная мода своеобразным свидетельством того, кто сегодня в нашей стране пользуется наибольшим престижем?

Глава XVI. Основные структурные элементы культуры. Социально-исторические системы представлений о мире: миф — религия — идеология

Итак, человечество исторически выработало и сегодня исполь­
зует традиционно-шаблонный и ценностно-нормативный тип со­
циальной регуляции. Но как регулирует свое поведение человек,
что он принимает во внимание, из чего исходит, как обосновывает
свои намерения, мотивы и т.д. — все это зависит от сложившегося
у него мироощущения, мировоззрения, которое позволяет ему по­
знавать, осмысливать мир. Мир может восприниматься зеркально-
эмоционально, как своеобразный «сон наяву» (так назвал миф из­
вестный социолог религии Р. Белла), чувственно насыщенный,
фрагментарный, скользящий по поверхности взгляд на окружаю­
щую действительность. В другом случае человек стремится проник­
нуть за внешнюю оболочку событий, явлений, определить главное
и второстепенное, установить, что он может и не может изменить.
Формируются соответствующие типы регуляции поведения. Так,
«сон наяву» вынуждает действовать шаблонно, мало осознавая,
почему надо делать так, а не иначе. ?

Человечество исторически выработало и использует сегодня сле­дующие системы (картины) представлений о мире, его восприя­тия и объяснения: миф, религия и идеология.

Анализ этих систем обоснования социального поведения позво­ляет углубить понимание социокультурной организации социаль­ной жизни.


Специфика мифологического обоснования

Социального поведения

МИФ КАК Первой собственно человеческой формой ори- СОЦИАЛЬНОЕ ентации человека среди себе подобных была ми- ЯВЛЕНИЕ фология. Она… наук — философии, истории, этнографии, куль­турологии, психологии, эстетики и др. Социология изучает миф с учетом…

Особенности и социально-историческая роль религии

Это не только предопределило магистральные пути развития отдельных народов, цивилизаций — думается, формирование у не­которых народов (но не у всех)… Общий знаменатель отличий и всего развития социально-исто­рических систем… Рационализация религией человеческих представлений о мире проявляется в следующем.

Я1

365


               
 
     
 
     
 
     
 

конкретных людей, религия четко делит мир на посюсторонний. зависимый от людей, данный им непосредственно в их ощущени­ях, и потусторонний, божественный, священный, где господству ют независимые от людей Бог, Закон. Происходит раздвоение мира, придание потустороннему миру силы священного, требующего не­пререкаемого поклонения. Боги из мифологических сверхчелове-ков в религии преобразуются в идеальных, непогрешимых, обла­дающих пререгативой на абсолютную истину, святость логические (неодушевленные) конструкции, воплощающие в себе неодоли­мую логику явлений. Они вершители судеб, они судьи, наставники. Независимое от конкретных людей в религии нередко выступает в виде сверхъестественного, получает непререкаемый статус высше­го поклонения — «священного», «сакрального».

• Религия особым образом организует взаимодействие отдель­
ного человека с Богом и Святым Законом, Высшим Разумом. Ос­
лабляется его связь не только с природой, но и с общиной, инди­
вид превращается из автомата, повторявшего общинные шаблоны,
в человека, самостоятельно и ответственно регулирующего свое по­
ведение, апеллируя к Богу.

Религия предлагает каждому глубоко личностную регуляцию по­
ведения через спасение души как следование особым всеобщим
(ценностным) принципам этого священного мира. --г-

Человек сам организует свою жизнь, благодаря чему достигает этического совершенства и благополучия. Он сам принимает реше­ние, осмысливает его, сопоставляет. Главное во взаимоотношении с Богом — этическое воздаяние, главный регулятивный механизм религии: через этические, признаваемые каждым как божествен­ные, священные требования личностно регулировать социальное поведение каждого, регулировать посредством совести, понятий долга, чести, ответственности.

И в этом великий смысл религии. Освятив, назвав божествен­ным" то, что носит необходимый, независимый от людей и пока необъяснимый характер, религия обеспечивает личностную регу­ляцию поведения в социуме, преодолевает принцип полуживотной «стадности», преимущественно аффективно-малоосмысленной ре­гуляции на основе шаблонов.

• Религия организует жизнь не ситуативно-конкретно, а на ос­
нове устойчивых критериев, всеобщих (абстрактных) принципов о
должном, благе. Основу религиозной мотивации составляют обоб­
щенные понятия, формулы взаимодействия человека с другими
людьми. Религия связана^ объяснением и регулированием поведе­
ния человека на основе трактовки «предельных конечных условий
человеческого существования» (термин, употребляемый М. Вебе-
ром, Т. Парсонсом и др.) — жизнь, смерть, смысл жизни. Эта ори-

366


ентация не конкретная, не ситуативная, а ценностно-этическая, обобщенно-абстрактная. Религия наделила жизнь человека ценнос­тями как всеобщими критериями, породила ценностно-осмыслен­ную регуляцию поведения.

Итак, религия, во-первых, «оторвала» проявлявшиеся в тысячах ситуациях определенные предпочтительные варианты связей от ситуации и конкретики, придав им характер абстрактных, обоб­щенных представлений о том, как следует жить, что ценить в жиз­ни; во-вторых, «освятила» эти обобщенные представления, заста­вив людей выполнять их не под страхом мести со стороны духов, а в силу совести, чувства долга; в-третьих, религия тем самым дала индивиду шанс самостоятельно соотносить себя с этими священ­ными ценностями, сопоставлять, взвешивать, выбирать.

• Существенным моментом является иерархия ценностей, норм регуляции поведения. Религия вырабатывает представления об осо­бо ценном и менее важном. Это придает социальной регуляции поведения достаточную гибкость, преодолевает однозначность, прямолинейность поведения «мифологического» человека, приво­дит к иерархизации санкций — возникает система санкций, разли­чающихся по интенсивности своего карательного и поощрительно­го воздействия*.

Эти черты, на наш взгляд, дают представление о религиозной
системе представлений как идеальном типе, знаменующем важный
этап процесса рационализации мотивационной деятельности чело­
века**. • г

Конечно, данная рационализация носит исторический харак­тер, она не абсолютна, но религия более рационально, чем мифо­логия, организует духовную жизнь общества, личности.

Ориентация на обобщенные, абстрактные (а не конкретно-си­
туативные) принципы, предполагающие активную мыслительно-
интеллектуальную деятельность индивида, его личный, осознан­
ный выбор, иерархизация значений, ценностей и санкций — все
это крупный шаг вперед не только r области интеллектуального
развития духовной жизни личности и общества, но и в области
совершенствования практики социальных взаимодействий, пере­
хода к ценностно-осмысленной регуляции поведения со всеми ее
преимуществами. ■ г.

* Подобная иерархизация в значительной степени плод интеллектуальных уп­
ражнений священников, богословов, специальногзанимавшихся подобной ум­
ственной деятельностью. ' !}1-

** Вот почему не совсем верно было бы мифиологйчвекие верования называть религиозными, хотя подобное смешение носит постоянный характер, в том числе в науке. Нередко мифологические верования называют архаическими религи­ями, элементарными формами религии.

367


Если бы человечество не придумало религию, оно вряд ли выш­ло из своего первобытного состояния. Благодаря религии был со­здан удивительно гибкий для своего времени механизм социальной регуляции.

Однако религия сохраняет необъяснимое, иррациональное, по­
тому что, как и мифология, неспособна эмпирически достоверно
доказать, обосновать необходимость следовать определенной логи­
ке социальных взаимодействий. Поэтому она вынуждена прибег­
нуть к утверждению священного как высшего, принимает на веру.
К тому же религия во многом представляет собой качественное
развитие мифологического (мистицизм, ритуалы, обрядность, жер­
твоприношения и т.д.)- Очищение религии (в которой главное —
служение этическим принципам, этическое воздаяние за подобное
служение) от мифологического (языческого), от ритуально-чув­
ственной мишуры, обрядности, жертвоприношения, языческого
понимания греховного как некоего табу, представлений о Боге как
эмоционально-чувственно осязаемом живом существе является ос­
новным направлением развития самой религии.
религия КАК Общесоциологический анализ религии пред-

социальное полагает анализ двух моментов:
явление • выявление ее неизменной, инвариантной

сущности. В.М. Гараджа называет это субстанци­ональным определением религии, имея в виду, что субстан­ция в философском понимании — сущность, то, что со­ставляет основу*;

• выявление функции религии, ее последствий для социоло­га — функциональный анализ религии как социального фе­номена.

Попробуем вкратце рассмотреть субстанциональные и функци­ональные аспекты религии.

Прежде всего подчеркнем, что религия (если даже остановиться только на мировых религиях) — крайне многоликое явление. К ми­ровым религиям М. Вебер относил «пять религиозных или религи­озно обусловленных систем регламентации жизни* число сторон­ников которых особенно велико: религиозная этика конфуциан­ства, индуизма, буддизма, христианства и ислама. К ним следует отнести в качестве шестой религии иудаизм, потому что в нем со­держатся решающие исторические предпосылки для понимания двух последних из названных мировых религий...»**.


Общепринято (в нашей стране) идентифицировать религию со сверхъестественным, фантастическим. Вера в сверхъестественное, мистическое, чудо ощутимо проявляется в христианстве (непороч­ное зачатие, Воскресение, Богоявление и т.д.). «Однако на протя­жении веков в нем была выработана изощренная система рацио­нального обоснования веры, что сильно уменьшала объем допус­каемого сверхъестественного начала»*. Сверхъестественное в буд­дизме же проявляется гораздо слабее, лишь на низшем уровне мас­сового культа. Что же касается конфуцианства, то оно в принципе требует отказа, недопущения необъяснимых чудес и разумного обо­снования социальных порядков и морали.

Если в христианстве и исламе есть Бог как некое сверхъесте­ственное явление, то буддизм — это религия без Бога, Будда — это реальное историческое лицо. Конфуцианство создано конкретным ученым.

Единобожие тоже не является особенностью мировых религий.

Так, в странах Дальнего Востока, особенно в Японии, отмечается переплетение религий — конфуцианства, буддизма и даосизма, — которое на протяжении веков сложилось в органичную систему, отводящую каждому компоненту соответствующее место. Так, в Японии свадьбу могут праздновать под еводом храма одной ре­лигии, а инициацию мужчин — в'рамках другой религиозной тра­диции.

Общим для всех мировых религий, т.е. субстанционными черта­ми религии, является следующее:

• утверждение конечных смыслов человеческого существова­
ния как системы иерархизированных ценностей;

• утверждение их как священных, непререкаемых, требующих
эмоционального (харизматического) поклонения, подчинения;

• утверждение, что человек получает этическое воздаяние,
суть которого в психологическом поощрении и спасении (все
мировые религии — религии спасения). «Спасение выступа­
ет как конечная цель религиозных усилий человека и выс­
шее дарение со стороны Бога»**.

Если проанализировать эти общие моменты, можно обнаружить, что собственно религиозное заключается в признании священного и спасения как механизма религиозной регуляции социального пове­дения личности. Иначе говоря, религия — это система ценностно обоснованной регуляции личности (посредством утверждения ко­нечных истин бытия), признаваемая священной и выступающая в форме спасения (как самосовершенствования) личности.


 


* Гараджа В.И. Социология религии, с. 36.

** Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. В кн.: Избранное. Образ

общества. — М., 1994, с. 43.


* Ерасов Б.С. Социальная культурология. Ч. 1. — М., 1994, с. 178—179.

** См.: Ерасов Б.С. Указ, соч., с. 184—186; Ч. II, с. 28—41, а также: Аверинцев С.

Спасение. В кн.: философская энциклопедия. — М., 1970. Т. 5, t. 107.


 


368


369


религия КАК Но религия существует не только как система СОЦИАЛЬНЫЙ представлений, восприятия и объяснения мира. Сила и значимость религии в жизни общества потому столь велика, что религия, точнее, рели­гиозная практика, функционирует как важнейший социальный ин­ститут, обеспечивающий соответствующее поведение людей.-Бла­годаря институализацйи религия превратилась в могучий элемент социокультурной организации общественной жизни, сыграв огром­ную роль в развитии человечества.

Основными элементами религии как институализированной си­стемы являются:

• религиозные символы, идеи, трактаты, догматы, учения,
зафиксированные в Священном Писании, Торе, Коране,
боддисатвах и т.д.;

• культ, эмоционально поддерживающий привязанность ве-
^-,ч рующего к данной религии, вырабатывающий в нем рели-
^ гиозные чувства: храмовые службы, молитвы, праздники,

обряды, ритуалы;

• организация взаимодействий людей по поводу религиозной
практики — церковь (что особенно важно). Последняя орга­
низует, координирует, контролирует религиозную деятель­
ность всех приверженцев данной религии, проводя четкое
статусно-ролевое размежевание между служителями куль­
та, священниками, отправляющими религиозно-культовую
и идейно-религиозную деятельность, и мирянами, т.е. про­
стыми, грешными людьми, ищущими пути спасения с по­
мощью священников.

Клир, священники являются представителями Бога, они трактуют, углубляют учения, организуют культовую службу, интерпретируют религию, оценивают поступки мирян с точки зрения религиозной этики, наставляют их на «путь истинный». Сам клир иерархически, как правило, организован: есть рядовые священнослужители, кото­рые непосредственно организуют религиозную практику мирян, прихода, религиозной общины; есть высшие иерархи церкви — епис­копы, кардиналы, папа, патриарх, шейх, аятоллы, которые осуществ­ляют руководство. Как видим, религия с помощью церкви оказыва­ется хорошо институализированной, иерархизированной системой солидарных взаимодействий.

В основе церковной организации как института лежит матрица «па-стырь-паства», предполагающая у пастыря — знания, религиозную компетентность, этическое превосходство, а у паствы — послуша­ние и готовность внимать слову пастыря. Основная форма взаимо­действия — это духовное влияние пастыря на основе авторитета религии, церкви, который подчас достигает характера духовной вла­сти, требующей безоговорочного следования указаниям клира. Сан­кции, принятые в этом социальном институте, касаются духовной

370


I

Ш


жизни людей, но их сила зависит от взаимоотношений церкви и государства: на пике авторитета церкви в государстве наивысшей санкцией был суд инквизиции, сегодня санкциями являются пори­цание, предание анафеме, отлучение от церкви и т.д.

Церковь, объединяя сторонников одной религии в единую со­циальную группу, является важной социальной организацией в .любом обществе. Отсюда следует необходимость государственно-правового регулирования деятельности церкви, она неизбежно имеет определенные официальные отношения с государством, признает­ся им и пользуется уважением.

Итак, члены общества, разделяющие единую религиозную сис­тему представлений о мире, благодаря институализацйи религиоз­ной практики путем создания церковной организации, выделения священников и мирян, клира и церковной общины, превращаются в хорошо организованную групповую общность. Приобретя свой­ство социального института, религия с помощью церкви, священ­нослужителей, прихода оказалась способной помочь каждому че­ловеку (царю и крестьянину, вельможе и торговцу) войти в мир божий, контролировать его поведение, воспитывать в богоугодном духе. Религия наделяла человека пониманием конечных истин бы­тия, поэтому в ней нуждался (ей был подвластен) каждый, неза­висимо от сословия, места в обществе. Тем самым религия факти­чески формировала базовые представления людей, составляла со­циокультурную духовную первооснову функционирования всех сло­ев общества — первооснову, но не более.

Культура того или иного общества не определяется лишь его рели­гиозной первоосновой. «Не существовало... этики, которая была бы только религиозно детерминирована. Совершенно очевидно, что она в значительной мере обладает чисто автономной закономер­ностью, основанной на определенных географических и историчес­ких особенностях... Однако несомненно, что одним из детерминан­тов... этики — именно только одним — является религиозная обу­словленность жизненного поведения»*. Это касается как полити­ческой, так и хозяйственной этики, справедливо как для католичес­ких, так и для православных народов, для мусульман и для иудеев, как справедливо и то обстоятельство, что во всех случаях религия составляла духовную базу того или иного народа.

интегративная Религия как сакральная (священная) форма
функция смыслополагания деятельности людей, трансцен-

религии дентного (т.е. выходящего за пределы буднично-

го мира) обоснования человеческого бытия, вы­
полняла и выполняет многообразную роль в жизни общества и
человека. 1^,..

* Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Попытка сравнительного исследования в области социологии религии, с. 44.

J ■

371


Упомянем функции религии, которые имеют особое значение для индивида. Еще известный польско-британский социальный ан­трополог Б. Малиновский обращал внимание на то, что религия позволяет человеку преодолеть беспокойство и страх, которые вы­зываются смертью близкого; религия помогает человеку, который исчерпывает собственные возможности, ощущает бессилие при столкновении с неудачей, злом. Многие исследователи в связи с этим выделяют психотерапевтическую функцию религии: «религи­озные действия, ритуалы, обряды и т.п. оказывают успокоитель­ное, утешительное воздействие на верующих, придают им мораль­ную стойкость и уверенность, предохраняют от стрессов»*. Вероят­но, этим и объясняется то обстоятельство, что и в современном обществе переход в лоно религии, церкви нередко бывает связан с большими жизненными потрясениями, невзгодами.

Из ведущих социальных функций религии прежде всего отметим интегративную.

На интегративной функции религии делают особый акцент сто­ронники функционализма — Э. Дюркгейм и Т. Парсонс. Мы уже отмечали идею Э. Дюркгейма о значении тотема, иных религиоз­ных символов поклонения для выделения общины, формирования «Мы-чувства». То, что Э. Дюркгейм рассматривает как исходный момент интеграции архаических обществ, остается в силе и в го­раздо поздние времена.

Можно сказать, что в становлении и развитии большинства со­временных, хорошо интегрированных обществ огромная роль при­надлежала религии — ведь она наделяла каждого члена этого обще­ства едиными представлениями о конечных смыслах бытия,чеди-ными исходными критериями, правилами игры. Тем самым в рели­гии общество находило развитую систему обобщенных представле­ний, которые делали предсказуемым поведение любого человека в данной системе взаимодействий. Религия оказалась той духовной силой, которая надолго скрепила всех членов общества независимо от их положения в единое целое**.

Роль религии как фактора интеграции общества, поддержания и сохранения его стабильности, целостности неоднократно проявля­лась в истории.

* Комаров М.С. Введение в социологию, с. 229.

** Конечно, религия не единственный социокультурный источник интеграции (и регуляции) общественной жизни (в этом случае общество, его граница оп­ределялись бы границам^распространения тех или иных религий). Как мы уже говорили, религияккак социокультурный базис интеграции общества до­полняется национальными элементами, сформировавшимися под влиянием до-и внерелигиозного. опыта данного народа, особенностей его исторического опыта и т.д.

372


В этом отношении интересны и показательны взаимоотношения религии и государства как системы институтов светской (нерелиги­озной) власти, обеспечивающей в том числе стабильность, целос­тность общества.

Любое государство, тем более формирующееся, заинтересова­но в утверждении и сохранении в обществе определенных ценно­стей, норм, которые не только обеспечивали бы лояльность граж­дан к государству, установившемуся порядку, но, что еще важ­нее, скрепляли людей, вносили упорядоченность в их взаимодей­ствия, способствовали их организованности. Без интегрированнос-ти общества вокруг определенных непререкаемых ценностей зат­руднялось и даже было невозможным осуществление функций власти. Вот почему принятие единой религии, ее внедрение, рас­пространение и, с другой стороны, установление государствен­ной власти, распространяемой на несколько родов, племен, тес­но взаимосвязаны.

Вспомните традицию древнеегипетского государства, в котором «фараон» и «первосвященник» часто объединялись в одном лице, крещение Руси, обряд «помазания», который на Западе стал тради­цией, когда Пипин, ставший в 751 г. королем франков, принял цер­ковное помазание при возведении на трон для обоснования закон­ности своей власти.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что государство не могло без религиозной опоры, без ее священных, непререкаемых ценностей, норм скрепить общество в одно целое. Именно поэто­му оно или искало союза с церковью (так, Карл Великий искал союза с Римским Папой), или подчиняло ее себе (так произошло, в частности, в Российской Империи), или само внедряло религию (так, Владимир крестил Русь). Но во всех случаях государство ис­кало опору в религии для обеспечения целостности, стабильнос­ти общества.

На роль религии как интегратора общества, сохранения его це­лостности, своеобразия указывает и роль религиозного фактора в национально-освободительном движении того или иного народа (вспомните роль православия, Сергия Радонежского в борьбе рус­ского народа против золотоордынского ига, значение религиозно­го фактора в Иранской революции и т.д.).

Оборотной стороной интегративной функции религии является
ее роль в дезинтеграции общества. Наиболее ярко это проявляется в
тех случаях, когда по сути один и,тотчже народ исповедует различ­
ные религии. -ч?4*-,-,

Особо ярко это проявилось в истории современной Югославии, где именно религиозный фактор разделил проживавших на одной тер­ритории единые славянские народы, имевшие по сути единый язык (сербо-хорватский), на православную Сербию, католическую Хорва­тию, мусульманскую Боснию.

373


Поэтому нельзя абсолютизировать интегративную функцию ре­лигии, на что обратил внимание Р. Мертон, выступая против по­пыток обосновать упрощенный тезис, что во всех обществах, всех исторических ситуациях религия выполняет одни и те же функ­ции*.

ФУНКЦИЯ РЕЛИГИИ

РЕГУЛЯТИВНАЯ Предлагая ценности, идеалы, нормы поведения, освящая их божественным сиянием, религия что-то утверждает в качестве желательного, богоугод­ного, а что-то объявляет греховным, богохуль­ным, предавая анафеме. Тем самым религия выполняет ответствен­ную функцию регуляции поведения людей в обществе.

В пору расцвета своего общественного авторитета и влияния ре­лигия выступала как всеобщая, всеохватывающая нормативно-ре­гулятивная система, внедряющая свои принципы, критерии в ре­гулировании и политической, и экономической, и художественно-эстетической, и научно-образовательной жизни общества. Лишь по мере дифференциации социальных институтов утверждалась неза­висимость, автономия этих сфер от религиозной регуляции. Рели­гия все более вытеснялась в сферу этической регуляции социально­го поведения личности.

Особое внимание анализу регулятивной функции религии уде­лял М. Вебер, рассматривающий религию как более высокую (бо­лее рациональную) ступень развития социальных представлений, создающую индивидуально осознанную мотивацию поведения. Его выдающиеся работы по социологии религии, и прежде всего «Про-тестанская этика и дух капитализма», сыграли огромную роль не только в понимании роли религии в социальной жизни, ее измене­ниях, но и в понимании социальной реальности как социокультур­ной реальности, в преодолении экономического, технологическо­го и других детерминизмов, односторонне упрощенно трактовав­ших процессы организации социальной жизни.

Рассмотрим некоторые основные утверждения М. Вебера в кон­тексте анализа регулятивной функции религии.

Центром его внимания являются «не этические теории теоло­гических компендиумов, а коренящиеся в психологических и праг­матических религиозных связях практические импульсы к дей­ствию, которые и называют хозяйственной этикой мировых рели­гий»**.


Одним из важнейших исходных моментов анализа хозяйствен­ной этики мировых религий, имеющего огромное общесоциоло­гическое значение, является понимание того, что хозяйственная этика — явление культурное, изобретенное людьми, а не данное им от природы. Так, стремление к наживе, богатству, лень, желание разбогатеть, особо себя не утруждая, стремление к роскоши, и т.д. — все эти качества М. Вебер рассматривает как присущие са­мой природе человека. И наоборот, такие добродетели, как упор­ный труд, бережливость, самоограничения и (что особенно важ­но) стремление вложить полученный доход в дело для получения прибыли (то, что и до М. Вебера называли «духом капитализма») есть норма, изобретенная людьми, не данная им от природы, а придуманная вопреки природе, надстраивающаяся над природой. Это культурное изобретение, открывшее человечеству иные пути социально-исторического развития.

Благодаря каким социокультурным (религиозном) источникам возникает в чем-то «внеприродная», «надприродная» норма, со­здавшая мотивацию деятельности, характерной для западноевро­пейского капитализма, который основывается на массовом произ­водстве с целью получения прибыли, используемой для инвести­ций в новое массовое производство, в сочетании с бережливос­тью, самоограничением предпринимателя?

1. Религия, разделив мир на потусторонний и посюсторонний, придав потустороннему миру священный, божественный характер, поставила перед человеком проблему неприятия «прелестей» посю­стороннего грешного мира. Здесь могут быть выделены два основных (противоположных) типа неприятия, один из которых характерен для иудаизма и христианства, а другой — для буддизма и индуизма: активный аскетизм, т.е. угодная Богу деятельность в качестве ору­дия Божьего, и созерцательное обладание спасения, свойственное мистике, где речь идет не о том, чтобы действовать, а о том, чтобы иметь, и где человек является не орудием, а сосудом божественной воли.

Радикальной эта противоположность становится в том случае, «ког­
да аскеза действия находит свое выражение в миру, преобразуя
его рационально, с целью подавить рукотворно-греховное с помо­
щью какой-либо мирской профессии (мирская аскеза), а мистика, в
свою очередь, находит радикальное завершение в окончательном
уходе от мира»*. ^йж

Первый путь неприятия посюстороннего мира (мирская аскеза) порождает западный капитализм? духа которого «нигде никогда


 


* См.: Мертон Р. Явные и латентные функции. В кн.: Американская социологи­ческая мысль. — М.. 1994, с. 390—392.

** Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Попытка сравнительного исследования в области социологии религии, с. 43.

ЗТФ


* Вебер М. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира.
В кн.: Избранное. Образ общества. — М., 1994, с. 9. ,Nht


более не было», а второй путь стал существенным социокультур­ным препятствием для индустриального развития стран Востока по образу Запада.

При этом христианство, в котором человек, его деятельность есть орудие и промысел Божий, являясь религией спасения через овладение миром, создает общие предпосылки формирования «духа капитализма».

Но протестантизм, утверждавший мирской аскетизм, смог раз­виться и утвердиться в лоне прежде всего католицизма, который имел определенные религиозно-этические (а не только обрядово-ритуальные) отличия от православия.

• «Православие называют «иоаническим» христианством, подчер­
кивая, что оно вдохновляется образом апостола Иоанна... — «апос­
тола любви», который больше тяготел к внутренней, духовной, со­
зерцательной стороне Учения»*. Католицизм же почитает апостола
Петра — деятельного строителя церкви как земного института, ра­
деющего за привнесение христианских принципов в повседневную
жизнь людей. За этими симпатиями к тому или иному апостолу
скрывается нечто большее — общая ориентированность на созер­
цание или на деятельность. «Католицизм как бы смотрит на небо с
Земли, рационально строит лестницу в небо, уделяя большое вни­
мание земным проблемам...» Православию же «свойственно боль­
ше сосредоточиваться на небесном, абсолютном и вечном, на пос­
ледних судьбах мира. Созерцание — его высшее призвание... Паря
над землей, православное религиозное сознание смотрит на Зем­
лю с высоты небес»**.

• Приоритетные религиозно-этические ориентации порождают раз­
личия между православием и католицизмом и в практической эти­
ке.

Для православия почетен и славен любой труд, если он наполнен аскетическим содержанием и благочестивыми помыслами. При этом не делается различий между профессиями, видами труда. «Тяже­лые, грязные, самые непрестижные формы труда имеют такую же— если не большую — аскетическую ценность, как и все остальные...» Узкопрофессиональное мастерство, совершенство в каком-либо одном деле в отличие от западного понимания профессионализма не почиталось добродетелью»***.

• Кроме того, для православия характерно деление на два духовных,
нравственных и поведенческих идеала
— монашеский и мирской.
Именно монах, странник являлись носителями неприятия, мирской
аскезы: упорное молитвенное бдение, отшельничество, строгое воз­
держание, пост, трудовое послушание, выполнение самых тяжелых
работ воплощали идеалы бескорыстия, самоотверженности. И на­
оборот, в миру духовньгё и Православные требования были гораздо

* Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предприниматель­ства.—М., 1998, с. 153.

** Коваль Т.Б. Православная этика труда//Мир России. — 1994. — № 2, с. 60. *** Зарубина Н.Н. Указ. соч., с. 154, 155.

376


более мягкими. Как правило, повседневная жизнь мирян (в том чис­ле по той причине, что православие не выработало специальной хозяйственно-практической этики в отличие от католицизма, отцы церкви которого уделяли по завету св. Петра большее внимание этому) регулировалась традиционными нерегилиозными представ­лениями.

Католицизм же акцентирует внимание на душеспасительном зна­чении труда как сотворчества Богу, настаивает на том, что твори­мые в посюстороннем мире добро, труд уравновешивают грехи, сти­мулируя мирскую активность, дисциплину, трудовую добродетель, профессиональное совершенство и ответственность. Вместе с тем католицизму, его этике труда присуща изначальная двойственность. Труд, профессия были не предопределением божь­им, не призванием, а суровым наказанием за грехопадение Адама. Таким образом, обращенность к практике (а не к созерцанию) в католицизме — это по сути еще традиционное для всего христиан­ства понимание труда: трудолюбие, профессиональное усердие как спасение от наказания, которое довлеет над всем родом челове­ческим. Спасение от такого наказания создавало не самовозоб­новляющуюся мотивацию на достижение, постоянное, неизбывное стремление к умножению успехов, а мотивацию лишь на то, чтобы замолить грехи.

М. Вебер подчеркивает, что «дух капитализма» формируется на более рациональном, чем католицизм, понимании спасения — по­нимании, которое было выработано в результате Реформации, и прежде всего в кальвинизме и особенно — в пуританстве.

Спасение души естественно требует преодоления, освобожде­ния от всего тварного, тленного, требует аскезы. Но аскетическая практика может быть различной.— от аскетизма индуистских мона­хов-виртуозов, аскезы отшельников и странников до мирской ас­кезы, которая предполагает отказ от плотского, мистического, рос­коши и сосредоточении на служении богоугодным делам (а не на молитвах или постах).

Кальвинизм доводит мирской аскетизм до полного исключения из жизни человека всего эмоционально-мистического, обрядов, ритуалов, доводя рационализацию религии до сугубо этической, прямой свя­зи индивида с Богом.

«Это абсолютное устранение веры в спасение души с помощью церкви и таинств... было той решающей идеей, которая отличала кальвинизм от католичества. В этом находит свое завершение... великий историко-религиозный процесс расколдовывания мира...» Даже исповедь перед Богом была постепенно отменена. Тем са­мым «средство периодической «разрядки», которое снимало эмо­ционально окрашенное сознание своей вины, было устранено»*. В результате человек обречен одиноко брести навстречу предна­чертанной ему судьбе. Никто не может-ёму помочь -*• ни проповед-

* Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма. В кн.: Избранные произ­
ведения. — М., 1991, с. 142, 144. " • ь,

377


ник, ни таинства, ни церковь; ничто не может придать ему эмоцио­нальную уверенность, изгнать глубокий страх перед своей судьбой.

Но есть единственно верное средство снять состояние аффекта, порожденное религиозным страхом одиночества: «мирская аскеза, невиданное доселе внутреннее одиночество индивида (и это имеет ключевое значение) под силу лишь тем, кто уверовал в свое боже­ственное предопределение, избран богом для богоугодного про­мысла. Но как узнать, быть уверенным в своей избранности? В ка­честве наилучшего средства для обретения внутренней увереннос­ти в спасении рассматривается неутолимая деятельность в рамках своей профессии. Она и только она прогоняет сомнения религиоз­ного характера и дает уверенность в своем избранничестве»*.

Таким образом, «дух капитализма» уходит корнями в то рацио­налистическое толкование спасения, которое оказывается тесно связанным с понятием мирской аскезы, избранности Богом, предоп­ределения, которое раскрывается в профессиональном призвании.

Профессиональное призвание в мирских деловых вопросах из ма­лозаметной индивидуально-психологической детали превращается в решающий, самоценный, всеохватывающий аспект жизни человека на Земле. Индивид приобретает миссию жизни среди других, его будничная жизнь освещается божественным светом богоизбраннос­ти и предопределенности. Не случайно подлинным ядром духа капи­тализма М. Вебер считает профессиональный долг, который побуж­дает человека к увеличению производства и умножению прибыли как самоцели, как доказательства собственного служения Богу.

2. Рассматривая роль религии в регуляции социального поведе­ния, М. Вебер далек от упрощения. Он постоянно подчеркивает, что религиозные догматы кальвинизма и особенно пуританства сами по себе создавали только лишь общую этическую предпосылку (ко­нечно, освященную божественным светом) для практического по­ведения людей. Религиозные установки лишь в трансформированных (а не в прямых) формах реализуются в повседневной практике.

М. Вебер неоднократно просит понять его правильно и не припи­
сывать ему, например, утверждение, будто Кальвин или иной рефор­
матор считал целью своей деятельности пробуждение «духа капи­
тализма». Эти цели и эта практическая деятельность оказались
«лишь следствием чисто религиозных мотивов... Культурные влия­
ния Реформизма в значительной своей части — а для нашего соци­
ального аспекта в подавляющей — были непредвиденными и даже
нежелательными для самих реформаторов последствиями их дея­
тельности...»**. ■■'■:',

Тот факт, что Реформация оказала решающее влияние на форми­рование «духа капитализма» западного типа, указывает на огром-

* Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма, с. 148—149. ** Там же, с. 105.

378


ную роль религии, задающей понимание конечных смыслов бытия, в формировании этоса, образа и стиля жизни больших масс людей. «Пуританин хотел быть профессионалом, мы должны быть таковы­ми... По мере того как аскеза перемещалась из монашеской кельи в профессиональную жизнь и приобретала господство над мирс­кой нравственностью, она начинала играть определенную роль в создании того современного хозяйственного устройства, который в наше время подвергает неодолимому принуждению каждого от­дельного человека, формируя его жизненный стиль...»*

Обладая огромными возможностями в распространении опреде­ленных идей и контроля за поведением верующих, религия как со­циальный институт способна (прямо, а в современном мире чаще всего опосредованно) воздействовать на формирование системы взглядов, ценностей, образцов поведения не единиц, а больших масс людей, т.е. быть решающим источником социокультурной регуля­ции социального поведения — это касается любой мировой религии.

В практической жизни людей постепенно, но неуклонно рели­гиозно-этическое обоснование ценностей, норм становится раци­онально-этическим. Долг перед Богом меняется на долг перед людь­ми, божественное предопределение и призвание — на самореали­зацию, самоутверждение посредством профессии и т.д. Меняется аргумент, обоснование, но смысл, приоритет, оценки, предпочте­ния, заданные впервые во многом религией, как правило, сохра­няются. Тем самым сохраняются общая логика культуры, ее осо­бенности, обеспечивающие преемственность основных социальных институтов данного общества.

3. Изучение роли религии в регуляции социального поведения требует конкретно-исторического подхода. В различных обществах и на разных этапах их развития роль религии в организации социаль­ной жизни различна.

• Как уже отмечалось, в православии разделение на две моде­
ли поведения (монашескую и мирскую) привело к тому, что по­
вседневная практика простых людей слабо была ориентирована на
утверждение религиозных ценностей и в основном регулировалась
нерелигиозными традициями.

• Следует иметь в виду, что внедрение религии, религиозных
принципов, критериев, вытеснение языческого, мифологического
было долгим процессом, да и в самой религии всяческие таинства,
посты, обряды, ритуалы носили во многом религиозно-мистичес­
кий, а не этический характер. 'Рационализация религии в том и
заключается, что она освобождалась от всего аффективно-мисти­
ческого (мифологического), все больше регулируя этическую связь
с Богом без всякой фантастической мишурь), мистически-виртуоз­
ных упражнений.

* Там же, с. 206.

379


Но не во всех религиях это происходило с одинаковой интенсив­ностью. Так, в православно-религиозной жизни мирян долго сохра­нялось особое внимание к внешней ритуально-обрядовой стороне и недооценивалась этическая (содержательная) сторона религии. «Приезжая с Запада, особенно протестанты искали под формами русского благочестия соответствующего содержания и, к полному своему недоумению, не всегда находили. Привыкши считать знание Евангелия необходимым условием веры, живую проповедь — глав­нейшей обязанностью пастырей, они приходили в ужас, замечая, что проповедничество на Руси совершенно отсутствует, что из де­сяти человек едва ли один знает молитву Господню, не говоря уже о Символе веры и десяти заповедях... Во времена патриарха Нико­на приехал в Москву антиохийский патриарх Макарий со своим архидиаконом Павлом, оставившим нам дневник этого путешествия... Стояние по восьми часов в церкви и продолжительное сухоедение приводят их в отчаяние. «Мы совершенно ослабели, — пишет диа­кон Павел, — в течение великого поста. Мы испытываем такое му­чение, как будто бы нас держали на пытке... Нужны железные ноги, чтобы не чувствовать (от долгих стояний в церкви) ни усталости, ни утомления»*.

* * *

.. -,DO,,.cuunrn Форма обоснования социального поведения все к «светскому» более и более рационализировалась. На первых порах эта рационализация происходила внутри религии под видом борьбы с язычеством, многобожием, мисти­кой, утверждалось религиозное мировоззрение вместо мифологи­ческого восприятия мира.

В дальнейшем рационализация духовных оснований социальной жизни проходила по нескольким направлениям.

Во-первых, происходила внутренняя рационализация самой рели­гии. Как уже отмечалось, западное христианство прошло через пос­ледовательную и радикальную Реформацию, в результате которой от католицизма отделился протестантизм. Впоследствии и католи­цизм, пройдя ряд эволюционных этапов, подвергся значительным изменениям, адаптировавшим его к потребностям современного буржуазного общества. (Следует отметить, что подобную Реформа­цию не претерпели ни ислам, ни православие.)

Во-вторых, происходило серьезное продвижение от «священно­го» (религиозного) к «светскому» (гражданскому) в общественной жизни, в том числе духовной. Общий итог этого продвижения — высвобождение из-под пут религиозной регламентации основных сфер общественной жизни,,, включая духовную. Социальные дей­ствия теряют чисто религиозную форму и приобретают характер

* Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры, с. 47—48. См. также: Власов В.Г. О взаимосвязи религиозного и мифологического в истории рос­сийского православия. В кн.: Российская цивилизация. — М., 1998, с. 215—217.


I


светской мотивации. Религиозная регламентация вытесняется, за ней сохраняется право лишь на этическую сферу, регулирование поведения личности на основе конечных истин бытия.

В движении от «священного» к «светскому» принято различать два момента:

секуляризация — вытеснение религии, церкви из управления
мирскими делами. Если в раннем средневековье религия была
всеохватывающей системой регуляции социальной жизни, то
к XIX в. в Западной Европе религиозные принципы, аргу­
менты полностью вытесняются из управления государством,
экономикой, образованием. Устанавливаются законы, нор­
мы, порядки, которые обоснованы разумными, рациональ-

. ными аргументами целесообразности, эффективности и т.д., утверждается гражданское судопроизводство. Инквизиции, преследований людей по религиозным мотивам более не су­ществует. Церковь освобождается от мирских дел — секуля­ризации подлежат ее земли, хозяйство;

десакрализация — нарастание светского в духовной культуре.
В библейские сюжеты вкладывается светский смысл, про­
славляющий простого человека. Затем уже сам человек, а не
Бог, со своими житейскими заботами, радостями и страда­
ниями занимает господствующее положение в творениях,
например, голландских (протестанских) художников (сле­
дует упомянуть и «Декамерон» Боккаччо, где проделки и
шалости молодых людей ставятся объектом художественно­
го осмысления). Эпоха Возрождения стала эпохой десакра-
лизации духовной жизни. Священники-мыслители переда­
ют эстафету углубленного систематического анализа соци­
альной жизни, разработки и утверждения принципов миро­
понимания, трактовки и осмысления опыта социальной жизни
представителям гуманитарной интеллигенции, которая стре­
мится понять мир, общество, опираясь на практические,
посюсторонние аргументы. Углубленный анализ, трактовка
социальной жизни, разработка или уточнение правил игры
в обществе переходят по эстафете от колдунов и магов к
священникам, а от них — к гуманитарной интеллигенции.

Идеология

  380 381

Глава XVII. Основные структурные элементы культуры. Ценностно-нормативная регуляция социального поведения в современном обществе

Ценности

Ценности изучаются различными науками, особая роль в их ис­следовании принадлежит философии, этике. Социологию же цен­ности интересуют прежде всего… 387 ности, как уже упоминалось, невозможно заучить, а необходимо осознать и внутренне принять.

Порядок. Отклоняющееся (девиантное) поведение

Но если кто-то нарушил нормальный ход жизни, мы явственно ощущаем, что все общество основано на принятом, заведенном порядке, основу которого… Проблема порядка имеет важное значение для понимания организации социальной… I. Порядок — это регулярное (непрерывное) самовоспроизводство ценностно-нормативного механизма, и прежде всего…

Типология девиации Р. Мертона

Плюс гп согласие, минус — отрицание.

Г


Конформизм предполагает добропорядочное поведение челове­ка, ориентированного на достижение жизненного успеха с помо­щью одобряемых средств (хорошее образование, престижная рабо­та, добросовестное исполнение своих профессиональных обязан­ностей — все это открывает путь к карьере, личному успеху).

Конформизм, по сути, не является девиацией. На тотальном конформизме подавляющего большинства граждан и основано ста­бильное общество. Но подобный жизненный путь реалистичен от­нюдь не для всех.

Индивиды, которые глубоко усвоили (и привержены им эмоцио­нально) одобряемые обществом цели в виде «жизненного успеха», но не имеют для их достижения необходимых условий (или считают их неэффективными), прибегают к различным инновациям.

В разряд инновашоров входят множество носителей девиантного поведения, в том числе нарушители закона, которые во имя жиз­ненного успеха нарушают одобряемые нормы поведения (вор, мо­шенник, взяточник, расхититель государственного имущества и т.д.).

Вместе с тем Р. Мертон обращает внимание на одно важное об­стоятельство социологического свойства. Подобные инновации для представителей низших слоев нередко являются единственным спо­собом достижения акцентируемых обществом целей. Их инновации сопряжены с крайними формами антиобщественного поведения, насилием, продажей наркотиков и т.д. Общество легко распознает подобные девиации и осуждает их. Другое дело — инноваторы-преступники «белые воротнички». Они, как правило, хорошо обра­зованны, воспитанны, их девиации трудно распознаваемы (напри­мер, уклонение от налогов). Как справедливо отмечает Р. Мертон, история крупных американских состояний переполнена весьма со­мнительными инновациями.

Говоря о «инновационной» девиации, следует иметь в виду, что социальные отклонения могут иметь для общества различные зна­чения. «Позитивные служат средством прогрессивного развития системы, повышения уровня ее организованности, преодоления устаревших, консервативных или реакционных стандартов поведе­ния. Это социальное творчество: научное, техническое, художествен­ное, общественно-политическое. Негативные дисфункциональны, дезорганизуют систему, подрывая подчас ее основы. Это социальная патология: преступность...»*

Позитивная девиация является необходимым условием измене­ния общества. Устаревшие нормы могут сдерживать развитие; по словам Я.И. Гилинского, в таком случае анормальной становится


 


* Гилинский Я.И. Социология девиантного поведения//СОЦИС. — 1991. — № 4, с. 76.


* Гилинский Я.И. Указ. соч., с. 74.


 




           
   
     
 
 
 


«норма», «нормальны» же отклонения от нее (примеры подобной анормальности норм — законы, запрещавшие частную инициати­ву, предпринимательство, бытующее недоверие к частной собствен­ности на землю, фермерству).

Признаком анормальности нормы и нормальности отклонения от нее отнюдь не является распространенность подобных отклоне­ний (как сегодня распространено, к примеру, взяточничество чи­новников), а их негативный характер (несмотря на их распростра­ненность), дезорганизующий, разрушающий общество.

Ритуализм в полном смысле слова девиацией не является. К ри-туалистам относятся те, кто или отказались от целей жизненного успеха, или существенно снизили свои притязания, но не вышли за рамки дозволенных норм поведения. Как правило, это предста­вители тех слоев общества, для которых недостижим жизненный успех без инноваций. Данные люди должны или отказаться от цели, но не нарушать дозволенный порядок (это и есть ритуалисты), или решиться на инновации ради достижения целей.

Фактически в любом обществе конформисты и ритуалисты со­ставляют опору стабильности, порядка, противостоят хаосу непред­сказуемости. Но если конформисты активно утверждают цели и нормы данного общества, то ритуалисты представляют образчик покорности, вынужденного смирения, сверхуступчивости, дисцип­линированности.

Ретритизм — это бегство от действительности; представители данной девиации отказались как от общественно одобряемых це­лей, так и от одобряемых норм поведения. Они во всех отношениях ведут себя вне приличий, принятых в данном обществе. Есть вы­нужденные ретристы (психические больные), но социологов они мало интересует. Ретристы — это представители так называемого социального дна: бродяги, беспризорники, бомжи, нищие, алко­голики и наркоманы. Полностью выпадая из социальной системы (так как они не приемлют ни общественно одобряемых целей, ни одобряемых норм поведения), они попадают в этот разряд чаще всего поневоле. Постоянные поражения, жизненные неудачи в битве за «жизненный успех» приводят к пораженческим настроениям, полному отказу и от успеха, и от приличий. «Бегство завершено, конфликт устранен, индивид выключен из общества»*.

Социальное «дно» состоит из двух основных социальных типов: бывшие ритуалисты, которые в конце концов отказываются от норм приличного поведения, и те, кто стремился к жизненному успеху и даже чего-то достиг^ но потерпел поражение.


Особую распространенность ретритизм получает в обществе, в котором в существенной степени нарушена устойчивость, интег-рированность социальных систем, произошло размывание ценнос­тей, норм, представлений о дозволенном. Ценностно-нормативная неопределенность, хаос провоцирует, облегчает отказ как от об­щественно приемлемых целей (которых нет в подобном обществе), так и от приемлемых норм поведения.

Выключение из общества становится более массовым и под вли­янием социальных, национальных, региональных катастроф (при­мер — беженцы).

Мятеж: прямо противоположен ретритизму. Это отказ от целей, норм, одобряемых данным обществом, но предлагаются новые цели и нормы и идет борьба за их утверждение. Иначе говоря, это разру­шение старой социальной системы и установление новой. Данная девиация, с одной стороны, дисфункциональна по отношению к данной социальной системе, а с другой стороны, конструктивна, так как стремится кчутверждению новой системы.

В этом ее отличие от бунта — мятежа, который «притворен». Цели в принципе не достижимы, но желанны, что порождает: «1) смешанное чувство ненависти, злобы и враждебности; 2) ощу­щение собственного бессилия... 3) периодически возобновляющее­ся переживание беспорядочной враждебности»*.

Бунтарь выступает не против нынешней социальной системы, а против нынешних ее «кормчих». В этой борьбе за кресло он при­творно отвергает цели, нарушает нормы поведения (бунтует), но стремится лишь к установлению своего господства, не меняя соци­альной системы...

Социологи стремятся увидеть в бомже и добропорядочной се­мье, толпе бунтарей, сметающих все на своем пути, и непристой­ных делишках уклоняющихся от налогов нуворишей не просто всплески индивидуальных особенностей психики отдельных людей. Перед нами болезнь социальной системы общества, ценностно-нормативного механизма регуляции поведения. Именно противо­речия, сбои, неполадки в функционировании этого механизма выбрасывают на поверхность социальной жизни неудачников и во­ров, мошенников и наркоманов. Социология безжалостна в своем анализе общества. Общество лишь в воображении ученого идеально интегрировано, в реальности же даже относительно устойчивое, стабильное общество не лишено проблем, не говоря уже об обще­стве, которое переживает кризис.


 


* Мертон Р. Социальная структура и аномия//СОЦИС. — 1992. — № 5, с. 92.


* Мертон Р. Указ. соч., с. 93.


 



Общая социология

Глава XVIII. Социокультурный процесс

Фактически всем народам присущи определенные формы куль­туры, характеризующиеся самобытностью и специфичностью. Одна из поразительных черт культуры как явления — способность разви­ваться, изменяться и при этом сохранять свои особенности.

Никто не станет отрицать, что, например, мусульманская культура претерпела ощутимые изменения за последние десятилетия: те­перь в мусульманских странах не все женщины носят чадру; появи­лось светское образование, включая и высшее, во многих странах — государственное устройство с существенными элементами парла­ментаризма и т.д. Вместе с тем никто не станет отрицать и того, что для-всех мусульманских стран характерны особые нормы взаи­моотношений, т.е. все нововведения, как правило, не выходят за

> рамки мусульманской, культуры, сохраняя присущую ей самобыт-

' ность и целостность.

О чем это свидетельствует? Прежде всего о том, что социокуль­турный процесс, т.е. функционирование культуры как социального явления, представляет собой переплетение двух основных противо­речивых тенденций: тенденцию к сохранению, устойчивости, пре­емственности культуры и тенденцию к ее изменениям. Постижение основных механизмов функционирования культуры — одно из глав­ных условий понимания современного человека и общества. Ос­мысление культурного процесса предполагает анализ каждой из названных тенденций.

Целостность культуры и механизмы

Термин «варвар», который широко использовался еще в Древней Греции, для греков и римлян имел как бы двойной смысл: чужезе­мец и дикарь,…   I | |

I О

О; 1

ооо

|

Ш

Q. СЕ

! I


 


418


419


1. Греко-римляне оценивают то, что не соответствует их ценно­
стям и нормам, преимущественно как явления, свидетельствую­
щее о более низком уровне развития.

Причем это характерно не только для греко-римлян, но и для всех народов: по мнению мусульман, жители стран, в которых запреще­но многоженство, испытывают большие неудобства; обряд обреза­ния, по мнению людей, исповедующих христианскую культуру, явля­ется еще одним доказательством безжалостности, жестокости, при­сущей якобы мусульманам, и т.д.

2. Все народы стремятся измерить культуру других народов, их
достижения «своим аршином»*, считая свой культурно-историчес­
кий путь и вариант развития единственно верным.

Отмеченные выше два момента остро проявлялись как два тыся­
челетия назад, так и сегодня: согласитесь, что нас нередко удивля­
ет или даже раздражает поведение людей иной культуры, их обы­
чаи, стиль жизни и т.д. То, что не соответствует нашим нормам
поведения, нашим ценностям, мы пытаемся оценить как неразум­
ное, нецивилизованное, как признак отсталости.
этноцентризм Тенденция оценивать обычаи, ценности,

его функционально нормы других культур с позиции воспри-
целесообразные ятия своей собственной культуры как цен-

и дисфункциональные тральной называется этноцентризмом. Этот
формы термин впервые ввел в научный оборот

американский социолог У. Самнер.

Этноцентризм может быть не только этническим (хотя чаще всего мы сталкиваемся с этой формой), но и групповым (например, упо­минавшийся возможный этноцентризм военных).

Очевидно, что этноцентризм порождается достаточно ощути­мыми различиями между культурами. Социологический анализ, стре­мящийся к идеологической нейтральности, выявляет глубинный, характер этноцентризма. Ни один народ не может развиваться ус­тойчиво и стабильно, если не будет привержен принятым в дан­ной культуре' нормам, ценностям, обычаям, т.е. с точки зрения социологии этноцентризм функционально целесообразен, поскольку содействует стабильности общности, ее развитию; вместе с тем в определенных условиях этноцентризм может быть дисфункциональ­ным, т.е. оказывать дестабилизирующее воздействие на развитие данного общества, общности.

Рассмотрим функционально целесообразные свойства этноцен­тризма. Исторический опыт показал, что народы, социальные груп­пы, которые обладают достаточно развитым этноцентризмом, от-

* Да и не только народы — например, нередко военные стремятся использо­вать нормы воинской службы и принятые там ценности в оценке деятельности научных коллективов, гражданских организаций.


личаются устойчивостью, высокой сплоченностью, патриотизмом, способностью сохранять себя как общность, не поддаваясь асси­миляции. И наоборот, народы, социальные группы, которые не испытывают чувство гордости, эмоциональной приверженности своему языку, обычаям, традициям, своей истории, легко усту­пают в конкуренции, ассимилируют и т.д. Все это свидетельству­ет, что приверженность своей культуре, своей истории, тради­ции, языку является основополагающим условием интеграции народа, группы, формирования «Мы-сознания» и т.д. Поэтому не следует уклоняться от проявлений этноцентризма (в его разум­ных, функционально целесообразных формах) в реальной, по­вседневной жизни.

Вместе с тем этноцентризм может принимать такие деструктив­ные формы, как ксенофобия (страх и неприязнь к чужим обычаям, нравам), шовинизм (признание превосходства своей культуры, на­рода над другими культурами и народами). Подобные формы этно­центризма порождают целый ряд проблем, которые могут принес­ти вред самому народу, его интересам.

Во-первых, подобная абсолютизация этноцентризма лишает на­род необходимой доли самокритичности: чрезмерно восторженная оценка своей культуры не позволяет увидеть положительные сто­роны другой культуры, воспринимать и упущения в культуре, свое­го народа.

Во-вторых (и это следует из первого), культура оказывается не­способной к преодолению своих несовершенств за счет, в том чис­ле, заимствования у других народов более эффективных образцов поведения. При чрезмерном этноцентризме такие качества других народов, как, например, деловитость, изобретательность, энер­гичность, предприимчивость, могут восприниматься как воровство, прохиндейство, торгашество и т.д.

В-третьих, крайний этноцентризм неминуемо порождает враж­дебность, конфликты с другими народами, группами в силу стрем­ления навязать им свои, «более передовые» нормы и ценности, что ведет к открытому протесту со стороны представителей других на­родов.

Итак, этноцентризм — явление для культуры неизбежное, но его формы существенно влияют на судьбу данной культуры, наро­да, социальной общности. Недостаточное развитие этноцентризма ведет к размыванию культуры, таит в себе опасность ассимиляции культуры в более устойчивую, интегрированную. Абсолютизация тормозит развитие культуры, делает ее невосприимчивой к ново­му, чревато конфликтами с другими народами, общностями.

Опираясь на исторический опыт и исследования социологов, антропологов, этнологов, сформулируем основные постулаты фун-

421


кционально целесообразного этноцентризма: «Я люблю и берегу ценности, нормы, обычаи моей культуры. Я им отдаю предпочте­ние, но считаю, что любая культура имеет право на существование и для ее представителей она самая лучшая в мире и они должны быть верны ей. Оставаясь безусловным приверженцем своей культу­ры, я признаю за другой культурой не только право на существова­ние, но и способность находить при решении каких-то вопросов более оптимальные решения. Сохраняя свою культуру, нам, воз­можно, следует что-то изменить в ней, что-то перенять у других». Функционально целесообразный этноцентризм оказывается орга­нично связанным с толерантным, уважительным, непредвзятым от­ношением'к другой культуре, что является признаком развитости, уверенности в себе, открытости культуры. Благодаря этому культура становится восприимчивой к тому,'что выработано в другой культу­ре. И наоборот неуважительное отношение к другой культуре, явля­ясь элементом дисфункциональных форм этноцентризма (шовиниз­ма, ксенофобии), делает ее малоподвижной, заскорузлой.

Толерантное, т.е. уважительное, терпимое отно- шение к другим культурам утверждалось по мере культурный углубленного изучения других культур как цело-релятивизм стности^ как упорядоченной системы обычаев,

норм, ценностей.

Анализу культуры как целостности посвящены работы видных социологов и социальных антропологов XX в. — Б. Малиновского, У. Самнера, Р. Бенедикт и др.

Отметим особую роль выдающегося исследователя, социального антрополога (в нашей стране эта область знания раньше называ­лась этнографией) Б. Малиновского, польского ученого, написав­шего основные работы в Англии.

Ранее исследователи рассматривали культуру как совокупность отдельных элементов, которые могут и должны быть объяснены, поняты исторически, т.е. как ступень, стадия развития общества. Причем эти отдельные элементы оценивались не с учетом той роли, функции, которую они играют в рамках данной культуры, а в контек­сте, относящемся ко всему человечеству (критерием же общечело­веческого чаще всего считался путь развития западной цивилиза­ции).

Б. Малиновский, одним из первых отвергнув такие принципы ана­лиза культуры, при котором ее элементы изымаются из конкретно­го контекста, настаивает на признании целостности культуры и вза­имозависимости, сопряженности элементов культуры, требует ин­терпретации той или иной культуры на основе анализа факторов, поддающихся наблюдению' и синхронно согласующихся между со­бой*. Реализация данного замысла потребовала разработки и при-


менения соответствующих методов исследования, которые позво­
ляли исследователю понять ментальность изучаемого народа, вос­
принять характерную для него логику культурных форм и образова­
ний, т.е. методов глубокого погружения. *Н

Признание культуры как целостности является' важнейшим ис­следовательским принципом для большинства современных социо­логов. В рамках целостного подхода к культуре становятся затрудни­тельными, если не полностью научно несостоятельными: а) по­пытка вырвать тот или иной элемент для анализа его роли и функ­ции из целостной системы данной культуры; б) сравнение и оцен­ка элементов той или иной культуры на основе критериев, ценно­стей и норм, выработанных в рамках другой культуры.

Например, кровная месть еще встречается у народов, для которых характерны определенный темперамент, эмоциональная возбуди­мость, а обязательной нормой поведения являются готовность по­стоять за свою честь, гордость, независимость. Учтем достаточную вероятность невысокого уровня раскрываемости преступлений, эле­ментов халатности, коррупции, непрофессионализма в деятельности органов охраны порядка, прокуратуры, суда неразвитых государств. В результате мы можем обнаружить, что обычай кровной мести ста­новится сильным элементом сдерживания от тяжких преступлений, и " прежде всего убийств. Иначе говоря, одни элементы уравновешены другими. По этой причине кровная месть сохранилась даже у многих народов Запада (вендетта на Корсике и Сардинии).

Признание целостности культуры, ее внутренней сопряженнос­ти делает необходимым при оценке тех или иных социокультурных явлений осуществление принципа культурного релятивизма, т.е. со­отнесения образцов поведения, нравов, присущих тому или иному народу, с типом культуры, ее внутренней логикой. Оценка отдель­ного элемента культуры (обычая или нормы, ценности или обря­да) возможна только в рамках данной культуры (например, много­женство не может быть понято, оценено в рамках христианства). Думается, культурный релятивизм должен найти применение как в процессе научного анализа, так и в ходе повседневных взаимных контактов представителей различных культур. :- Вместе с тем нельзя считать культуру абсолютно целостной, по­лагать, что все ее элементы причинносвязаны, что, кстати, было характерно для Б. Малиновского. По утверждению П. Сорокина, «для этого надо еще доказать, что национализм не может существовать без всеобщего образования, Библия — без механических изобрете­ний, милитаризм — без всеобщего избирательного права и т.д.... Вся­кое логическое единство охватывает не всю культуру, а остается не­которое количество нейтральных или противоречащих ей систем»*.


 


* См.: Малиновский Б. Научная теория культуры. Фрагменты // Вопросы фило­софии. — 1983. -г- № 2.

422


* Сорокин П. Социологические теории современности. — М., 1992, с. 68—69.

423


Безусловным является причинно-логическое единство ядра куль­туры, определяющего ее своеобразие, менталитет, при наличии большей или меньшей свободы, нелогичности, случайности на периферии. И даже близкие культуры, например развивающиеся и активно взаимодействующие в рамках общеевропейской культур­ной традиции, долгие столетия удерживают характерные для них основные свойства.

Например, своеобразием германской культуры на протяжении мно­гих лет являются дисциплина и идеализм. Методом контент-анали­за было проанализировано 45 пьес немецких и американских ав­торов. Обнаружились поразительные национальные различия меж­ду прагматическим, индивидуалистическим, оптимистическим аме­риканским видением мира и более идеалистическим, абсолютистс­ким и пессимистическим — немецким*.

социокультурная Рассматривая проблему изменчивости-устойчи-
селекция И вости социальных институтов, мы специально

иммунитет подчеркивали: общество как система предска-

зуемых самовозобновляемых взаимодействий — явление достаточно консервативное, незыблемое. И главным га­рантом незыблемости общественных устоев, норм являются куль­турные механизмы, средства, оберегающие от чуждых проникно­вений, способных внести сумятицу, дезорганизовать жизнь обще­ства. Все, что несет в себе риск непредсказуемости, культурой воспринимается как непривычное, неприличное, ненормальное, ненадежное.

Сопряженность, целостность культуры обеспечивается не «хит­ростью мирового разума» (Гегель), не «невидимой рукой истории» (А. Смит), а социокультурным отбором, селекцией. Любая культура стремится сохранить лишь то, что в целом соответствует ее общей логике, менталитету. Даже новые свои «приобретения», рождены ли они в недрах самой культуры или являются заимствованнными, с большой осторожностью отбираются с точки зрения совмести­мости с данной культурой.

Социокультурный иммунитет, или сопротивление культуры внут­
ренне чуждым ей элементам, может проявляться в латентных и яв­
ных формах,

Латентные формы — это наполнение заимствованных извне форм традиционным для данной социокультурной среды содер­жанием, например заимствованные (или навязанные) современ­ные формы политической организации общественной жизни, на­полненные традиционным содержанием родоплеменных отноше-


ний, в результате чего демократическая фабула института прези-денства и самим главой государства, и народом воспринимаются как институт вождя — предводителя народа, обладающего непре­рекаемым пожизненным авторитетом; политические партии будут строиться по признаку землячества, кланов, являясь по существу родоплеменной организацией в борьбе за власть, парламент тто сути является советом вождей и аксакалов племен и родов. Резуль­тат налицо: культура продолжает жить и воспроизводить традици­онные для себя модели политических институтов, но в причудли­вых, заимствованных формах*. Весьма дискуссионен вопрос, спо­собствовало ли внедрение этих форм развитию культуры (в том числе политической) народа.

Явное, активное сопротивление культуры чуждым ей элемен­там — это проявление достаточно сильного социального иммуни­тета, защитной реакции. В этом случае восприятие новых явле­ний, их состыковка с устоявшимися элементами культуры — как правило, мучительный процесс, нередко сопровождающийся ос­трыми конфликтами, масштаб которых зависит от того, насколь­ко сильно эти нововведения затрагивают глубикные пласты куль­туры.

Относительно безболезненно обновляя свои периферийные эле­менты, культура демонстрирует достаточно сильную реакцию от­торжения, когда речь заходит о попытках изменить ее ядро (цен­ности, нормы, нравы), используя весь арсенал социальных санк­ций, вплоть до остракизма, моральной изоляции, превращения носителя подобных инноваций в изгоя. Забвение человеком наци­ональной культуры, ее обычаев, стремление пренебречь ими, живя по нормам другой культуры, которая для него может казаться бо­лее приемлемой, порождает недоверие к нему, отчуждение.

Во всех случаях общество сопротивляется вторжению в глубо­кие пласты своей культуры инородного элемента, непривычного, способного внести беспорядок. Данное сопротивление^причем не всегда адекватное реальной угрозе) — свидетельство особой забо­ты людей о культуре, сохранении ее самобытности, неповтори­мости, поскольку утрата культуры неминуемо ведет к распаду дан­ного социума, характеризующегося определенными традициями, своеобразием менталитета, норм и образцов поведения, т.е. тем, что выделяло данный социум из множества других, хотя террито­рия, люди, ее населяющие, их потомки сохраняются.


 


*'См.: Тернер Р. Сравнительный контент-анализ биографий. Вопросы социо­логии, Т. 1. № 1, 1992, с. 132.

424


* Подобное является одним из примеров синкретической (эклектичной) фор­мы восприятия внешних образцов поведения, о чем речь пойдет в разделе, посвященном взаимодействию культур.


                     
 
   
     
 
 
   
 
   
     
 
 

§ 2. Изменения в культуре

можно ли и стоит ли ОЦЕНИВАТЬ КУЛЬТУРНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ?

Социальный иммунитет, сопротивление культу­ры инновациям — для социолога факт неоспо­римый, как неоспоримо и то, что культура чело­веческого сообщества за многие тысячелетия сво­ей истории претерпела немалые изменения.

Но при этом обнаруживаются следующие про­блемы в социологическом осмыслении этих изменений.

'Первое. Изменения в культуре бывают двоякого рода: а) изме­нения в развитии материальной культуры, технологиях (от колеса к ракете и от кольчуги до костюма), которые ощутимы, легко обнаруживаются и, как правило, однозначно толкуются; б) из­менения в развитии социальных норм, ценностей, традиций, ко­торыми люди руководствуются в своей жизни, которые для соци­олога представляют главный интерес. Но именно эти изменения, как правило, трудно поддаются однозначной оценке, проявляют­ся в неявной форме. Более того, социальные ценности, нормы особенно консервативны, что связано не столько с «отставанием сознания от бытия», сколько с самой функцией социальной куль­туры: обеспечить надежное, предсказуемое взаимодействие лю­дей друг с другом, устойчивость, стабильность социальных сис­тем. Ради предсказуемости и стабильности приходится жертвовать новыми идеями, которые вызовут неизвестную реакцию со сторо­ны партнеров.

Следовательно, изучая изменения в культуре, надо отдавать себе отчет в том, об изменениях какого сегмента культурных явлений идет речь.

Второе. Как интерпретировать изменения в культуре? Можно ли утверждать, что последующее в культуре всегда эффективнее, слож­нее, прогрессивнее, чем предыдущее?

Идея прогресса как позитивно направленной динамики социо­культурных процессов — одна из важнейших для человечества, по­скольку человек всегда совершает те или иные деяния, надеясь на улучшение своего положения.

Поэтому, начиная с древнегреческих мыслителей до Э. Дюрк-гейма, идея прогресса пронизывала труды всех известных соци­альных мыслителей. Первым, кто усомнился в ней, был Ф. Теннис, который отнюдь не восхищался современным обществом, сменив­шим общину.

Научно-фактуально (а не умозрительно) идея прогресса, эво­люции находит обоснование в трудах исследователей, которые ак­центируют внимание прежде всего на изменениях материальной культуры, технологии, уверенно утверждая, что в культуре суще-

426


ствует прогрессивная динамика — эволюция. Такова была пози­ция К. Маркса, который основой общественного развития считал развитие производительных сил. Близкую к этой идею высказывал У. Огборн (теория культурного лага), выделявший материальную и нематериальную (адаптивную) культуру, которая изменяется го­раздо медленнее, «запаздывает», но общее направление эволю­ции определяется развитием материальной культуры. Л. Уайт, дру­гой яркий представитель эволюционных идей, заявлял, что «тех­нология выступает как независимая переменная, социальная сис­тема — как зависимая переменная». На основе анализа развития материальной культуры он приходит к выводу о позитивной эво­люционной динамике изменений в культуре, общий знаменатель которых — более эффективное использование энергии*.

Подобная эволюционистски-прогрессистская точка зрения се­годня вызывает немало возражений. Оппоненты подтверждают, что современный человек живет материально богаче, комфортнее, чем 10—20 веков назад. Но сегодня даже этой, казалось бы, очевидной уверенности противостоит идея «пределов роста», основанная на данных о нарастающей экологической катастрофе, безудержной урбанизации и т.д. В социальной же культуре обнаружить явные при­знаки прогресса в XX в. крайне сложно, потому что именно к XX в. относятся сталинский ГУЛАГ, две мировые войны, использование атомной бомбы, более 100 миллионов убитых в глобальных конф­ликтах, тирания и диктатура всех видов и т.д.

Можно привести и другие аргументы, опровергающие оптимизм эволюционно-прогрессистских взглядов. Анализируя историю раз­вития институтов, мы отмечали, что раннее средневековье в Запад­ной Европе являло собой (в том числе по признанию Т. Парсонса) безусловный шаг назад по сравнению с древнегреческой демок­ратией полиса и универсализмом государственного устройства Древнего Рима.

И. Уоллерстайн отмечает, что, как показывает история, социальные процессы поворачивают вспять, замедляются, приостанавливаются и даже останавливаются вовсе. Столь же далеко от истины опти­мистическое предположение о том, что процессы развития непре­менно приводят к последующим улучшениям. Во многих отношени­ях более поздние стадии развития человеческой истории вряд ли могут считаться лучшими, чем более ранние**. Более того, нередко продвижение по одному направлению порож­дает откат по другому. Так, демократизация в нашей стране, ликви­дация тоталитарного режима привела к росту бездуховности, кор­рупции, нестабильности.

* См.: подробнее: Уайт Л. Энергия и эволюция в культурной антропологии:

В кн.: Антология исследований культуры. Т. 1. —СПб., 1997.

** Цит. по: Штомпка П. Социология социальных изменений, с. 240—241.

427


       
 
   
 


Третье. Желая изменить социальные порядки, люди надеются улучшить их. Но всегда ли наступает улучшение? Превышает ли улучшение тот возможный вред, который принесло это измене­ние? Всегда ли новое проходит проверку временем, воспринимает­ся последующими поколениями как «улучшение, совершенное пред­ками»?

Иными словами, «прогресс всегда соотносится с ценностями,
т.е. это не чисто описательная, детальная, объективированная кон­
цепция, а скорее, ценностная категория. Один и тот же процесс
может квалифицироваться по-разному в зависимости от предпола­
гаемых ценностных предпочтений, которые совершенно различны
у разных индивидов, групп, классов, наций»*. Поэтому социолог
воздерживается от широкого использования оценочных по смыслу
слов «прогресс», «эволюция», используя (идеологически) нейтраль­
ные «социокультурное изменение», «динамика».
основанияИтак, человек, как правило, склонен восприни-

культурныхмать сложившийся мир,- социальные явления и
измененийсобытия в фокусе уже усвоенной им культуры,

системы ценностей, как приемлемые, нормаль­ные. Но означает ли это, что люди во всех случаях, независимо от степени удовлетворенности сложившимися условиями, восприни­мают мир, господствующие в нем ценности, нормы, порядки как безусловные, не подлежащие пересмотру и изменению? Что спо­собствует изменениям в культуре и обществе, побуждает к выходу за рамки принятого, нормального в рамках данной культуры?

Основное внимание уделим изменениям принципов, норм, ре­гулирующих социальные отношения между людьми.

Реальным импульсом к культурным изменениям является не­удовлетворенность социального субъекта своим социальным поло­жением, теми или иными правилами игры, утвердившимися в об­ществе, которая может быть малоосознаваемой, а может приобре­тать форму решительного протеста. Но во всех случаях изменения в культуре небеспричинны.

Подобная неудовлетворенность возникает в силу разных обстоя­тельств: ощущение невозможности физически выжить в предлагае­мых условиях (экология и уровень жизни, интенсивность труда, психологические нагрузки и т.д.), сравнение своего нынешнего социального положения (социальной защищенности, престижнос­ти, уровня жизни) с прежним, с положением иных социальных слоев, иного народа и т.д.

Не случайно в изолированных обществах социальная жизнь мало­конфликтна — в частности, потому, что невозможно сравнить свою

* Штомпка П. Социология социальных изменений, с. 50—51. 428


жизнь, устройство общества с жизнью другого народа. Отсутствие внешнего примера, возможности сравнения укрепляет представле­ние о незаменимости сложившихся устоев, принципов, порождает смирение, пассивность. И наоборот, расширение межкультурных связей дает возможность сравнивать свое общество, свои-нормы, свой уровень жизни с условиями жизни других людей, что повыша­ет критичность и создает ситуацию, способствующую развитию чув­ства неудовлетворенности.

В возникновении неудовлетворенности сложившейся системой норм, правил игры, огромную роль играет агитационно-пропаган­дистская деятельность пророков, духовных лидеров, политических деятелей, партийных вожаков, газет, телевидения, которые под­талкивают людей к сравнениям и интерпретируют результаты этих сравнений.

Но неудовлетворенность, хотя и необходимое побудительное, но недостаточное условие для культурных изменений. При отсутствии социокультурной идеи, проекта и социокультурной готовности субъек­тов к организации своей жизни на новых принципах, неудовлетво­ренность масс ограничивается протестом в разных его формах (в том числе в форме бунта). В этом случае культура воспроизводится, т.е. воспроизводятся модели деятельности (политической, экономичес­кой), регуляторы социальных связей, социальные институты.

Так, долгие столетия крестьянские войны не могли перешагнуть через идеи монархии, веру в доброго царя. Подобное характерно не только для российской истории. В Китае в XIV в. в результате всенародного восстания было свергнуто правление монгольской династии Юань, но предводитель восстания основал новую динас­тию китайских императоров Мин, которая правила страной вплоть до середины XVII в. Налицо повторение политико-культурных форм, представлений о желательном способе организации политическо­го устройства. В данном случае мы не затрагиваем проблемы, по­чему не были преодолены традиционные представления о жела­тельном политическом устройстве.

Изменения в культуре, т.е. формирование новых для данного общества идей, способов деятельности, норм поведения и ценнос­тей, вызывается двумя взаимодействующими группами причин: внутренними, возникающими и реализующимися в процессе само­развития данного общества, его культуры, и внешними, возника­ющими в процессе взаимодействия с другими культурами,

САМОРАЗВИТИЕ КУЛЬТУРЫ

■■■>> Особое значение имеет продуцирование новой и культуры (точнее, ее элементов) путем самораз­вития. Этот вариант всегда имеет огромное значе­ние. Социальный иммунитет, этноцентризм обусловливают такое положение вещей, что именно имманентные изменения культуры в наименьшей степени дезорганизуют культуру, позволяют новому органично синтезироваться со сложившимся, упорядоченным.

429


Саморазвитие культуры осуществляется в нескольких формах.

1. Выход человека за рамки привычных, традиционных образцов деятельности, норм и т.д. происходил и происходит нередко неосоз­нанно, спорадически, стихийно.

Взять, к примеру, технологические изобретения: На протяжении длительного времени, когда наука была отделена от производства, совершенствование техники было вплетено в ткань самого про­цесса материального производства: случайное изменение угла че­канки неожиданно могло дать большую глубину и выразительность; случайная добавка в глину нового компонента могла улучшить ее прочность; случайно подобранный состав клея, внесение нового компонента могли сделать его более долговечным и т.д. Получен­ный эффект, к которому автор невольного изобретения, может быть, и не стремился, побуждал к закреплению соответствующего при­ема, метода, навыка; случайное превращается в регулярное, сис­тематическое.

Но могут ли быть стихийные самоизменения в социальных нормах, правилах игры и т.д.? На ранних этапах развития общества закреп­ление многих шаблонов поведения происходило, наверное, путем стихийного отбора приемлемого варианта отношений, связей (не всегда самого эффективного). Думается, что даже сегодня проис­ходит стихийное саморазвитие социальных правил, норм, традиций, моды. Ведь очень часто в моде утверждается не то, что задумал кутюрье, а то, что случайно было использовано человеком, а затем осмысленно закрепилось как образец.

Или возьмем сложившееся стихийно, но известное всем москви­чам правило: проходить в середину вагона метро, если не надо выходить на следующей остановке. Человек, нарушающий это пра­вило, наверняка приезжмй.

В современном обществе, в котором социальное поведение ре­гулируется в основном ценностно-нормативным механизмом, пред­полагающим осознанный выбор, роль стихийных форм саморазви­тия ограничена.

2. Ведущее значение в развитии культуры приобретает сознатель­ная леятельность по изменению культуры и общества, предполага­ющая разработку принципиально новых проектов, подходов, ин­новаций.

Особую роль в развитии науки, технологий сыграли великие ученые, конструкторы (Галилей, Ньютон, Эйнштейн, Циолковс­кий и др.), в искусстве, литературе — гениальные творцы (Фидий, Микеланджело, Рублев, Бетховен, Толстой и др.). В области мора­ли, политики, экономики, в выдвижении новых ценностей, норм социальных взаимоотношений аналогичную роль сыграли пророки. Употребляя вслед за М. Вебером слово «пророк», социолог не пы­тается ни иронизировать, ни выказывать трепетное благоговение перед известными личностями, чьи идеи и деятельность ускорили развитие общества, его культуры.

430


Пророчество представляет собой переход за границы привычно­го в самой сложной, но во многом решающей сфере культуры, в которой инновации даются с особым трудом, — регулировании социальных связей и отношений.

Обладая уникальным творческим даром, т.е. даром социальной фантазии, предвидения, предвосхищения возможных положитель­ных эффектов, пророки выдвигают идеи или в религиозной фор­ме, или в форме более или менее строгих логических теорети­ческих построений. Они предлагают новые пути решения самых сложных вопросов социальной.жизни в виде как моральных за­поведей, проповедей, учений, так и манифестов, программ, трак­татов. Не все пророчества сбываются, не всегда наступает обе­щанный эффект — пророчество в этом случае становится лже­пророчеством.

Имена многих пророков вошли в сокровищницу мировой культуры: Будда, Моисей, Конфуций, Иисус, Магомед и др., — потому, что они заложили основы ведущих тенденций развития мирового социо­культурного процесса, предложили ценности, которые соотносят человека с конечными условиями его существования. Идеи каж­дого из них на многие столетия предначертали перспективы той или иной культуры, определили ее смысловое ядро, самобытность, «наделили человечество знаниями о высших ценностях и ориенти­рах исторического процесса», по выражению А. Тойнби.

Другие пророки — это люди, деятельность которых сыграла ог­ромную роль в решении отдельных вопросов общественной жизни, например Солон, Перикл, сыгравших решающую роль в становле­нии демократии в истории человечества, отработке ее основных механизмов и др.

Пророки и «национального» масштаба, и общечеловеческого, осознав реальные противоречия, с которыми столкнулось обще­ство, впервые не только предложили своему народу (а может быть, и группе народов) более совершенные методы регулирования со- циальных отношений, их организации, но и попытались внедрить, распространить свои идеи и убедить людей в их правоте, используя свою харизму, авторитет, а иногда и власть.

Рассматривая проблемы саморазвития культу-
и закрепление РЬ1> выделим еще одну проблему — распростра-
КУЛЬТУРНЫХ нение культурных новшеств и их закрепление, в
инноваций результате чего происходят культурные измене-

ния.

С этой целью воспользуемся моделью распространения культу­ры в современном обществе А. Моля* (рис. 1).

См.: Моль А. Социодинамика культуры. — М., 1984, с. 94.


Эта модель позволяет определить различные этапы распростра­нения инноваций в культуре, основные условия, препятствия, ко­торые они должны преодолеть, чтобы стать достоянием культуры всега общества.

Я конкуренция с другими идеями, предполагаемыми др. СМИ

Й отбор

Макросреда

Поддержание принятого образца

О О

IS

О.

С

 

III

I

О

IV
Культура масс
* о. о I! о. с
с о га о.
Культура лич (гости
Средства массовой информации
Творческая личность
 

л

I 8
Изобретения нового культурного образца (нормы, правила игры)

 

Банк идей, предлагаемых в обществе новых вариантов, культурных образцов

Культура микросреды

----------------- »

 

Т-е распространение 1-я конкуренция и отбор 1-е закрепление данной микросреде)

 

Рис. Т. Распространение культуры и закрепление культурных изменений в современном обществе

432


Основу данной модели составляют четыре основных фактора: личность — микросреда — средства массовой информации — мас­сы (макросреда). При функционировании культуры в обычном ре­жиме (на схеме этот вариант обозначен обычной линией, связыва­ющей все эти четыре фактора) основная задача всех элементов, функционирующих в данном режиме, — поддержание принятого образца.

При функционировании культуры в режиме инновации (на схе­ме этот вариант обозначен пунктирной линией) картина существен­но усложняется.

• Начинается процесс инновации с творческой личности, ко­
торая, являясь частицей общества, восприняв его культуру, благо­
даря своему интеллекту, индивидуальным особенностям, собствен­
ному опыту, умению видеть то, чего не заметили другие, выдвига­
ет инновацию, изобретает новый культурный образец.

• Творческая личность распространяет изобретение в своей бли­
жайшей микросреде — бригаде, семье и т.д. Микросреда придирчи­
во оценивает инновацию с точки зрения ее эффективности по срав­
нению с принятым образцом. > ■<—

Таким образом, в микросреде происходят первое распростране­ние изобретения и первая конкуренция (с уже имеющимся образ­цом поведения). Если изобретение стоит того, чтобы идти на ломку старого порядка вещей, микросреда отбирает и закрепляет новый образец поведения. В принятии предлагаемого образца поведения как желательного большое значение имеет не только его сущность, но и степень неудовлетворенности микросреды старыми порядка­ми, а также авторитет инноватора в данной микросреде.

«В том случае, если образец устраивает членов малой группы, он принимается... На этом распространение культурной нормы или ценности может закончится»*. Очень часто можно наблюдать нор­мы, которые характерны только для определенной семьи или ка­кого-либо рабочего малого коллектива и не распространяются на большую социальную совокупность. Для дальнейшего распростра­нения культурного образца необходимо, чтобы он, во-первых, имел ценность и значимость в пределах большой группы или общества; во-вторых, он должен быть растиражирован и доведен до массовой аудитории с помощью средств массовой информации.

• Итак, судьба инновации теперь существенно зависит от того,
попадет ли она в макросреду, будучи растиражированной с помо­
щью средств массовой информации. Инновация сначала попадает в
банк идей, предлагаемых в обществе новых вариантов культурных
образцов, и в зависимости оттого, сочтут ли владельцы и работни-

* Фролов С.С. Социология, с. 54.

433


ки средств массовой информации данное культурное изобретение нужным и полезлым для широкого круга людей (с точки зрения интересов держателей средств информации), она будет отобрана из банка идей в ходе новой, второй конкуренции с другими идеями, вариантами, имеющимися в этом банке.

Средства массовой информации «вбрасывают» инновацию в мак­росреду. Начинается второе распространение идеи. Различные сред­ства массовой информации продвигают чаще всего различные ин­новации. В макросреде происходит конкуренция различных предло­жений, культурных изобретений, идей. Отзывчивость масс на ту или иную инновацию (как и в микросреде) зависит как от степени неудовлетворенности масс старыми порядками, содержания само­го проекта^так и от авторитета инноватора, его харизмы, степени его поддержки со стороны авторитетных в массах деятелей, средств массовой информации (насколько последние сумели убедить, что данная инновация самая приемлемая, эффективная).

Став достоянием культуры масс, инновация обретает черты ус­тойчивого образца, который транслируется через механизмы соци­ализации личности. Круг замкнулся.

Сделаем ряд обобщений относительно всех этапов продвижения инновации от творческой личности к культуре масс.

Первое. Процесс распространения и принятия культурных изме­нений весьма сложный. На пути нового стоят такие социальные силы, как социальный иммунитет, многократная конкуренция с другими идеями, многократный отбор воспринимаемого как наи­более приемлемого. Лишь минуя все эти преграды, культурное изоб­ретение имеет шанс закрепиться, стать культурным образцом, стан­дартом.

Второе. Принятие микро- и макросредой нового изобретения не означает воплощения изобретения в том виде, как предложила твор­ческая личность. Микро- и макросреда, принимая эту идею, что-то перерабатывают, уточняют, делают новые акценты и т.д. Культур­ное изменение (как реально утвердившееся изобретение) всегда есть продукт коллективной творческой деятельности. Талантливый индивид придумывает образец, а общность (в одном случае микро­среда, в другом — макросреда) оценивает, примеривает, коррек­тирует, принимает, распространяет и утверждает его как стандарт поведения, т.е. как явление культуры.

Каждый новый образец сталкивается с определенной реакцией прежней, устоявшейся культуры: абсолютное отторжение (в этом случае изменения не происходят); синкретизм (т.е. эклектичное соединение, сочетание в рамках культуры абсолютно разнородных элементов, образцов); адаптация, при которой происходит орга­ничное (взаимное) приспособление инновации и системы ранее

434


сложившихся стандартов (для этого во многом и осуществляется корректировка предлагаемого новшества, сглаживание острых уг­лов, расстановка приемлемых акцентов и т.д.).

Поэтому конкретное изобретение, культурное новшество, вне­дряясь в одну культурную систему, может породить одни результа­ты, а внедряясь в другую — совсем иные.

В одной культуре внедрение свободного рынка может породить всплеск инициативы, самостоятельности и ответственности, в дру­гой — рост коррупции, злоупотреблений служебным положением. Ведь культурное новшество должно быть адаптировано в старую систему, которая, используя механизмы селекции, социального им­мунитета, этноцентризма, приспосабливает это новшество к себе, корректирует его. И это крайне важно иметь в виду реформаторам, планирующим изменения в обществе.

Третье. В процессе распространения и закрепления культурных изменений в современном обществе весьма велика роль случайно­сти. Творческая личность инициирует изменение, предлагая нов­шество, — но всегда ли находятся такие творческие личности? Мож­но ли сказать, что инициируемое новшество всегда является са­мым лучшим, самым эффективным вариантом? Можно ли утверж­дать, что в банке идей всегда содержатся все возможные варианты? Можно ли сказать, что средства массовой информации всегда вы­бирают наиболее эффективный вариант из этого банка идей? Мож­но ли утверждать, что наиболее эффективный вариант будет про­двигаться в массовую культуру наиболее авторитетными, харизма­тическими деятелями?

Конечно, нельзя рассматривать любое изменение культуры как чисто случайный процесс. Общество готово воспринять то или иное новшество лишь в условиях неудовлетворенности сложившимся положением вещей. В культуре сильно развит социальный иммуни­тет против необоснованных беспричинных изменений. Но в том, какие новшества внедряются и закрепляются в культуре масс, об­наруживается немалая доля случайности. Конечно, становясь впос­ледствии достоянием культуры как системы, новое институализи-руется, обретает характер утвержденного, разделяемого, непрере­каемого, нормального. И вряд ли кто-нибудь сумеет (или посмеет) это утвердившееся, закрепленное назвать случайным, неожидан­ным, недетерминированным (необусловленным).

Роль случайного, неожиданного в социокультурных изменениях нельзя недооценивать. В этом отношении интересен анализ про­цесса возникновения капитализма, восходящего приблизительно к 1450 г. и охватывающего пространство Западной Европы, осуще­ствленный видным американским социологом И. Уоллерстайном*.

* См.: Уоллерстайн И. Социальное изменение вечно? Ничто никогда не изме­няется?//СОЦИС. — 1997. — № 1, с. 15—17.

435


Он отмечает, что к этому времени произошел коллапс трех основ­ных социальных институтов, на которых покоилась феодальная сис­тема: сеньориальной власти (ввиду демографического спада и не­хватки трудовых ресурсов крестьяне получили возможность требо­вать коренного улучшения экономических условий), государства (про­изошел резкий упадок доходов), церкви (в результате ослабления собственного экономического положения и всеобщего кризиса вла­сти). При таком глубоком кризисе обычно происходит обновление правящего слоя — как правило, благодаря вторжению извне (по­добное было не раз, в том числе в Китае). Но внешнего вторжения не произошло, и в Западной Европе события приняли другой обо­рот — появилась принципиально отличная от феодальной капита­листическая система.

Подобное развитие было непредвиденным. Но почему это произош­ло? Ведь предпринимательский слой существовал задолго до об­суждаемых событий, но никогда не допускалось, чтобы он стал ве­дущим. Капитализм выступал здесь, так же как и в других местах, полуподпольной (альтернативной во многом) культурой, которая не могла вдруг стать настолько сильной, чтобы приобрести доминиру­ющий характер. Однако в условиях, с одной стороны, глубочайшего кризиса общества, его основных институтов, а с другой стороны, невозможности обновления правящих элит путем внешнего втор­жения история «приоткрыла на мгновение (возможно, беспреце­дентно) «ворота», и капиталистическая сила быстро проскользнула через щель. И также быстро консолидировалась. Есть все основа­ния рассматривать произошедшее как нечто экстраординарное, неожиданное и, безусловно, недетерминированное»*.

Сделанные нами обобщения процесса распространения и зак­репления культурных изменений применимы как к процессам им­манентного саморазвития культуры, так и к изменениям культуры в результате взаимодействия с другими культурами. И в том и в другом случае культурные изменения происходят не беспричинно, а в силу неудовлетворенности людей сложившимся порядком ве­щей; и в том и в другом случае культура сопротивляется изменени­ям, призывая на помощь этноцентризм и социокультурный имму­нитет; и в том и в другом случае результаты внедрения новшества могут кардинально различаться.

ИЗМЕНЕНИЯ КУЛЬТУР В РЕЗУЛЬТАТЕ ИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
* См.: Уоллерстайн И. Указ. соч., С: 17. 436

1. Заимствования в процессе развития культуры могут реализоваться как внутри определенной культуры, обеспечивая распространение образ­цов культуры среди данного народа, так и в ходе 'социального взаимодействия культур различных обществ, народов, f .e. кросс-культурного взаимодействия. Несмот­ря на отдельные различия реализации механизмов внутри- и кросс-культурного заимствования, между ними есть много общего.


При внутрикулыпурном развитии распространение новых ценно­стей образцов поведения, присущих одному слою общества, на другие социальные группы всегда является весьма важным факто­ром развития культуры социума. Рассматривая системы ценностей (гл. II, § 4), мы указывали на то, как прагматичные ценности пред­принимательского слоя России обогащали систему ценностей дво­рянства.

Заимствования в процессе кросс-культурных связей всегда играли большую роль, но в последние два столетия приобретают все воз­растающее значение в исторической эволюции многих культур. Труд­но представить развитие той или иной страны, ее науки, техники, социальных идей, политических институтов, исскусства и литера­туры (не говоря уже о моде) без фактора кросс-культурного заим­ствования.

Это дало основание некоторым социологам и антропологам счи­тать заимствование культур основой развития человечества. Причем чаще всего речь идет о нескольких центрах культуры, из которых волнами распространялись эти «базовые культуры».

2. Вместе с тем, не отрицая огромного значения заимствования (извне) культурных идей, норм поведения и т.д., следует учесть, что состоявшееся в результате заимствования изменение есть ре­зультат синтеза внешних идей, образцов и внутренних факторов раз­вития первоначальной культуры.

Социальный иммунитет, социокультурная селекция, с одной стороны, а с другой стороны, неудовлетворенность сложившейся культурой, признание необходимости изменений оказывают огром­ное влияние на степень восприятия внешних идей и образцов. «Про­никновение новых идей — это не автоматическое приложение к некоему типу культуры, но мощный стимул ее развития»*. Вне­шний пример, как правило, становится лишь мерилом того, «как можно было бы это сделать, который рождает сомнения в совер­шенстве и незаменимости тех или иных принципов организации общественной жизни, правил приличий, норм поведения»**. Во всех случаях подсмотренное еще не есть элемент культуры. Оно дол­жно быть освоено данной культурой, соответствовать ей (в той или иной мере), и лишь в этом случае оно может стать ее устойчивой и неотъемлемой составляющей.

С другой стороны, состоявшееся изменение в немалой степени зависит оттого, принудительно, вынужденно или добровольно за­имствуется культурный элемент, т.е. от метода внешнего воздей­ствия на культуру.

* Боас Ф. Эволюция или диффузия? В кн.: Антология исследований культуры. Т. 1,—СПб., 1997, с. 344. ** Там же.

437


3. Заимствование культуры происходит в процессе социальных
связей. Поэтому следует говорить соответственно как о внутри-,
так и о кросс-культурных контактах и культурных взаимодействиях.
Культурные контакты, как правило, не обусловливают серьезные
культурные изменения. Культурные взаимодействия предполагают
иной тип культурных связей — сопряженная регуляция, система
обмена культурными ценностями и т.д. Примером такого взаимо­
действия являются (на кросс-культурном уровне) связи между на­
родами-соседями, а также народами, близкими этнически или
объединенными общей системой ценностей (славянские народы,
христианский мир). Примером внутрикультурного взаимодействия
являются культурные связи между жителями города и села и т.д.

4. В современной науке существуют разночтения по поводу трак­
товки понятий «диффузия», «аккультурация», «ассимиляция», «адап­
тация» и др., описывающих основные процессы и результаты вне­
шних заимствований культуры*. Так, британские исследователи тя­
готеют к тому, чтобы все процессы культурных взаимодействий
называть аккультурацией, а диффузию — ее результатом. Амери­
канские же ученые стремятся рассматривать диффузию как взаи­
модействие преимущественно добровольное, отграниченное от ак­
культурации, «где явственно ощущается фактор насилия, включая
как непосредственное применение насилия, но также элементы
давления, связанные с угнетением, принудительным внедрением
новых целей, и психологический прессинг, вырастающий из вос­
приятия людьми своего угнетенного положения»**.

Не углубляясь в лабиринты научных дискуссий, будем в данной работе придерживаться следующего толкования соответствующих понятий.

Родовым понятием является взаимодействие культур, которое в случае добровольного протекания процесса целесообразно на­зывать диффузией. Если во взаимодействии есть элемент принуж­дения, его следует называть аккультурацией, которая предполага­ет неравноправие культур, одна из которых является донорской (доминирующая культура), а другая реципиентной (подчиненная культура).

Культурные взаимодействия могут породить различные резуль­таты:

ассимиляция, т.е. полное принятие одной культуры другой, в результате чего происходит растворение одной из культур в другой;

* См.: Билз Р. Аккультурация. В кн.: Антология исследований культуры Т. 1. —

СПб., 1997.

** Там же, с. 350.

438


 

адаптация, т.е. соединение изначальных и заимствованных
элементов в гармоничное целое; и>

• нередко наблюдается синкретичный (эклектичный) резуль­
тат, т.е. сохранение противоречащих друг другу установок,
которые примиряются в повседневности сообразно с теми
или иными обстоятельствами; r-vj*

отторжение, т.е. неприятие идей, образцов поведения иной
культуры.

5. При любом виде культурного взаимодействия (в большей или меньшей степени) происходит сопряжение двух культур, взаим­ный обмен ценностями. По данным социологических исследова­ний, даже в условиях аккультурации (в частности, процесса влия­ния «белой» американской культуры на индейцев, чернокожих аме­риканцев) чаще всего имеет место взаимовлияние (транскультура-ция), причем донорская культура заимствует^как правило, не­осознанно) лишь то, что ей необходимо и целесообразно (в част­ности, негритянский джаз и т.п.).

В процессе глубокого взаимодействия Запада и Востока (которое происходит в форме как диффузии, так и аккультурации) в после­дние века не только Восток заимствовал многое у Запада, но и Запад, испытывающий серьезные моральные проблемы, многое за­имствовал у Востока, его морального опыта — например, идеи не­насилия, ненасильственного неповиновения, распространение вос­точных религий среди части молодежи западных стран и т.д. Чем регулярнее, глубже взаимодействие культур, тем ощутимее их взаимовлияние, которое наиболее явно проявляется в ходе куль­турного взаимодействия между народами-соседями (сходство тра­диций, обычаев, музыки, кухни, норм поведения и т.д.). Это взаимо­влияние может усиливаться при общности религии, близости этни­ческих корней, но и при отсутствии этих факторов оно проявляется достаточно зримо (например, у народов Закавказья, Северного Кав­каза, включая русских, там проживающих).

Таковы общие принципы культурных взаимодействий. Рассмот­рим их проявление в зависимости от добровольного, вынужденно­го или принудительного характера культурных взаимодействий.

добровольное Добровольное заимствование культуры — это за-
ЗАИМСТВОВАНИЕ имствование, побуждаемое внутренними интере-
культуры сами, желаниями самого субъекта. Так, сегодня

многие страны, порвав с тоталитаризмом, ищут1 пути своего дальнейшего развития, заимствуя отдельные идеи, цен­ности, принципы политического устройства, модели деятельнос­ти, примеряясь к ним, соотнося их с собственным историческим опытом. Внутрикультурные добровольные изменения имеют еще

439


более широкое распространение: сельская культура немало заим­ствует у городской, рабочая молодежь — у студенческой и т.д.

Добровольное заимствование имеет ряд особенностей.

Каждая культура в условия добровольных культурных взаимо­действий отбирает в другой культуре лишь те элементы, образцы, которые способствуют решению ее собственных проблем, в чем есть необходимость, выявлена неудовлетворенность, и закрепляет лишь приемлемые для данной культуры образцы.

Благодаря этой избирательности (которая является проявлением механизмов социальной селекции культуры) «заменяются» элемен­ты, более не соответствующие тенденциям развития самой культу­ры, сдерживавшие ее эволюцию. В подобных условиях заимствова­ние способствует развитию общества. Вместе с тем, как правило, заимствованное адаптируется к данной культуре, минимизируя воз­можно наносимый ей ущерб, не деформируя грубо ее первооснов. Естественно, это отнюдь не означает, что данный процесс проис­ходит бесконфликтно, поскольку, как уже отмечалось, культура, как правило, обладает немалым социальным иммунитетом, защит­ными ресурсами, но конфликты в этом случае разрешаются внутри самой культуры путем органичной адаптации нового элемента к устоявшейся социокультурной системе.

Об избирательности процесса добровольного заимствования сви­детельствует следующее.

Фактически все страны мира заимствовали у Запада индустриаль­ные технологии и способы организации промышленности. Но от­нюдь не все заимствовали нормы и принципы западной морали. Особенно это относится к Японии, которая использует, с одной сто­роны, западные технологии, а с другой стороны — традиционную систему моральных ценностей, образцов поведения. Иначе говоря, заимствуется лишь то, в чем есть необходимость, что приемлемо. Приведем противоположный пример: попытки заимствования За­падом японского опыта. Япония отличается от Запада организаци­ей социальных связей на производстве, системой стимулирования труда, чему японцы приписывают немалое значение при объясне­нии моральной ответственности рядовых сотрудников, их вовлечен­ности, заинтересованности в делах фирмы и т.д., что приносит эф­фект в решении производственных дел, значительно повышает ка­чество производства. Это подтолкнуло западные страны к заим­ствованию японского опыта. По свидетельству Э. Гидденса, речь шла о следующих элементах: 1) система «принятия решения сни­зу». В японских фирмах работники могут консультироваться друг с другом, а также с вышестоящими руководителями, которые встре­чаются с рабочими и обсуждают политику правления (на Западе существует четкая иерархическая вертикаль, цепь команд, осуще­ствляемых сверху вниз); 2) более широкая специализация японс­ких служащих, которые могут, работая на одной и той же фирме, несколько раз менять направления своей деятельности (на Западе человек специализируется на одной специальности, профессии);

440


3) обеспечение японским служащим пожизненной трудовой заня­тости со стороны крупных корпораций; 4) разрешение не только производственных, но и непроизводственных проблем японских слу­жащих в корпорации, «в семье», ввиду чего нет четкого различия деятельности индивидов внутри и вне организации. Европейцы в «погоне» за повторением японского эффекта попыта­лись внедрить эти явления. Но в западной культуре, которая также обладает иммунитетом, избирательностью, большинство этих эле­ментов не дало эффекта. Однако исследования, проведенные на японских заводах в Британии и США, показали, что система «приня­тия решений снизу» действует и вне культурной среды Японии*, но, будучи включена в другую среду, культурную систему, наверняка приобретает определенные особенности.

Вынужденное заимствование культуры сочетает
вынужденное в cege элементы внешней добровольности и внут-
культуры реннего принуждения. Этот вариант заимствова-

ния преимущественно возникает в тех ситуаци­ях, когда представители той или иной культуры (сегодня это чаще всего мигранты — как из одной страны в другую, так и из села в город) оказываются вынужденными принять другую культуру — не на основе добровольного выбора, а как условие включения в иную социокультурную среду, что делает вынужденное заимствование ак­культурацией.

В подобных случаях следует говорить о наличии донорской и реципиентной групп в культурном взаимодействии. Реципиентная группа вынуждена перенимать нормы и принципы поведения, ов­ладевать моделями деятельности, которые обеспечивают выживае­мость в новой среде. Насколько быстрым и глубоким будет заим­ствование, произойдет ли полная ассимиляция в новой культуре, зависит от ряда обстоятельств.

Культура — это «язык» социальных связей. И если нет "общнос­ти, в рамках которой «старые» нормы, принципы могут воспроиз­водиться, то культура быстро распадается. Вот почему для сохране­ния культуры важное значение имеет сохранение общности (се­мья, землячество, община), в рамках которой данная культура могла бы выполнять свою роль как регулятора социальных связей.

Стремление к сохранению своей культуры, ее самобытности прояв­ляется и в том, что эмигранты одной национальности стремятся устроиться на работу к своим землякам, которые могут делать для них какие-то исключения, давать привилегии; это стремление мо­жет проявиться и в ориентации молодежи к вступлению в брак только с членами своего землячества, своей национальности. Все это проявления защитной реакции представителей данной культу­ры в условиях угрозы их ассимиляции, стремление сохранить объе­диненными усилиями свою культуру.

* См.: Гидденс Э. Социология, с. 257—277.

441


Как показал опыт, в зависимости от степени развитости защит­ных способностей, соответствующих традиций той или иной куль­туры ассимиляция реципиента в рамках донорской культуры может быть полной или частичной. Но как бы прочно ни придерживалась семья своих национальных традиций, как бы сплоченно ни жили члены общины, они в главном подчиняются нормам, образцам по­ведения донорской культуры. Более того, могут возникнуть проти­воречия между стандартами, на которые ориентируется человек, работая на производстве, и нормами отношений с земляками, в семье. Иными словами, может возникнуть синкретичный (эклек­тичный) эффект.

Многое из того, что проявляется в ходе вынужденного кросс-культурного заимствования, характерно и для соответствующих внут-рикультурных процессов, например для аккультурации сельских жителей в городе. Конечно, тот факт, что заимствование происхо­дит в рамках одной культуры, делает его менее драматичным и конфликтным, однако селяне при установлении межличностных контактов все же тяготеют к людям, выросшим в аналогичной сель­ской среде (и не обязательно к землякам).

ПРИНУДИТЕЛЬНОЕ ВНЕДРЕНИЕ (НАВЯЗЫВАНИЕ) КУЛЬТУРЫ

Существует два варианта принудительного внедре­ния культуры: а) кросс-культурное .— в результа­те порабощения (в том числе колониального) народа и стремления навязать ему чуждые куль­турные нормы, нравы, традиции; б) внутрикуль-турное — принудительное навязывание одной социальной группой людей, приобретших политическую власть, своей идеологии ос­тальной части общества.

Внешнее принуждение может и не сопровождаться навязывани­ем культуры. Угнетение народа может ограничиться выплатой дани, признанием аолитической и экономической зависимости, уста­новлением общего колониального управления страной, предо­ставлением колонизаторам заметных экономических и политичес­ких привилегий. В других случаях зависимость (политическая, эко­номическая) может сопровождаться принудительным навязыва­нием культуры поработителя, подавлением местной националь­ной культуры, принудительной ассимиляцией народа. Это навя­зывание может осуществляться как во внешне лояльных формах (поддержка миссионеров, предоставление привилегий для осуще­ствления ими своей деятельности, предоставление преимуществ тем, кто владеет языком, кудьтурой нации угнетателя, ограниче­ние возможностей для развития национальной культуры и т.д.), так и в принудительных формах (переход системы образования на учебники, учебные программы, которые ретранслируют иную куль­туру, запрет на ведение делопроизводства на родном языке, ис-


кусственное внедрение правового регулирования там, где ранее царствовал обычай, адат и т.д.).

Во внутрикультурных взаимодействиях, как правило, захват вла­сти сопровождается принудительной обработкой умов в духе идео­логии, системы ценностей, выражающей интересы социального слоя, на который опирается группа людей, захватившая власть: запрет на распространение какой-либо другой идеологии, жесткая цензура, преследование диссидентства, возведение концлагерей, запреты на профессии для людей, разделяющих ценности иной культуры, и т.д.

Яркой чертой принудительного заимствования является заим­ствование не того, что считала необходимым культура реципиента (что характерно для добровольного заимствования), а того, что считает необходимым донор. Право выбора принадлежит домини­рующей культуре, которая для осуществлениясвоих целей может принудить культуру перенять важнейшие элементы своей культуры. Конечно, и в этом случае реципиентная культура в чем-то по-сво­ему трансформирует внешнюю принудительную инновацию. Созда­ние полиции, уголовного права по образцу западноевропейских в реальности оказывается мало похожим на образцы, сохраняя ощу­тимые особенности реципиентной культуры.

Конечно, не все навязываемое донорской культурой оказывает­ся вредным для реципиентной культуры, кое-что подчиненная куль­тура может перенять у донора и добровольно, пытаясь решить свои проблемы. Но в данном случае мы хотели бы обратить внимание на следующее. Что касается ядра культуры (нравов, обычаев и т.д.), навязываемые донорской культурой образцы могут нарушить цело­стность культуры реципиента, его внутреннюю логику. Так, реши­тельное отбрасывание традиционно-аскриптивной регуляции, ис­кусственное внедрение регуляции, основывающейся на достижен-чески-универсалистских принципах не раз и не два приводили к серьезным деформациям реципиентной культуры. Искусственно внедряемые элементы, которые часто поддерживаются ресурсами власти, нарушают принятый порядок, в результате наблюдается рост аморальности, воровства, коррупции — ведь старые, понят­ные регуляторы «унижены» новой властью, а новые правила, нор­мы непонятны.

Эффект навязывания культуры, глубина принудительной асси­миляции народа зависит как от силы принуждения захватчика (в том числе физического насилия), культурного подавления, так и от способности порабощенного политически и экономически на­рода отстоять свою культуру, его сплоченности вокруг.националь-но-культурной идеи (Рим латинизировал почти все народы, во­шедшие в состав империи, но не смог культурно подавить еврейс-

443


кий народ; известны безуспешные попытки «онемечивания» запад­ных славян, «отуречивания» юго-западных славян).

Современный мир, его культура! сформировались отнюдь не только мирным путем, но и огнем, и мечом. Так, во многом благодаря при­нуждению, навязыванию культуры распространилось мусульманство. Но сегодня даже потомки народов, которые до принудительного принятия мусульманства были христианами, вряд ли могут себя представить вне мусульманских ценностей, норм шариата и т.д. Мусульманство стало основой их восприятия мира, фундаментом культуры. Конкистадоры мечом и кровью утверждали католицизм в Центральной и Южной Америке.

Причем следует учесть, что даже в этих случаях порабощенная, умирающая культура способна оказать обратное влияние на куль­туру поработителя. Это влияние может проявиться достаточно быс­тро, а может оказать кумулятивный эффект, может ограничиться сугубо внешними изменениями, затронув лишь верхние слои об­щества, или распространиться на широкие массы. И нередко на­род, проигрывая в военно-техническом отношении, оказывается победителем в социокультурном. Варвары поработили и разрушили Рим, но использовали римское право и политический опыт при налаживании собственной политической организации обществен­ной жизни.

Во внутрикультурном взаимодействии подавление культуры преж­де всего связано с деятельностью тоталитарных режимов. В нашей стране в горниле гражданской войны/'концлагерей, массовой эмиг­рации, цензуры, преследования инакомыслия были уничтожены целые пласты многообразной культуры — все принудительным об­разом было сведено к субкультуре городского пролетариата.

Современная культура человечества — результат функциониро­вания культуры как социального явления, взаимодействия, соци­альной селекции, социального иммунитета, с одной стороны, а с другой — развития культуры за счет как саморазвития, так и заим­ствований, взаимовлияния. Все это породило многообразие куль­тур, которое является важным фактором жизни современного че­ловека.

Многообразие культур

444 скучном, унылом и однообразном мире. Ведь взаимодействуя с людьми другой… Чем богаче многообразие культур, тем богаче арсенал идей, представлений, норм, способов деятельности, культурных…

Общая социология

«Антиномийная» (условное название). Делается акцент на анали­зе внутренних «непримиримых» противоречий российской культу­ры, которые, как считают… Представители «антиномийной» позиции отмечают, что исход­ная характеристика… Конечно, в любой культуре можно обнаружить противоречия, несостыкованности приоритетов, создающих разнообразие…

Раздел VII.

ЛИЧНОСТЬ

Глава XIX.

Личность в системе социальных взаимодействий. Статусы

Личность в социологии: социальный робот или автономный субъект социальной жизни. Постановка проблемы

1. Общественная жизнь — это контакты, взаимодействие наде­ленных энергией, разумом, эмоциями людей. До сих пор в центре нашего внимания был Актор —… Само общество, взаимодействия, социальные структуры — это не какие-то… 455

Мир социальных статусов

Но социология формулирует эти вопросы несколько иначе, ис­ходя из того, что общество предстает перед человеком как огром­ный мир, состоящий из… 459 зиций («ячеек»), находящихся в постоянных самовозобновляемых взаимодействиях. Вхождение в этот мир людей — это…

ЛичнииIи

Это свойство любого индивида — например, первоклассник имеет статус ребенка с определенными правами и обязанностями по отношению к своим близким,… Мир статусов весьма многообразен, поэтому рассмотрим лишь их типологию. • Статусы могут быть формализованными или неформализованны­ ми. Первые, как правило, лучше закреплены, защищены…

П


               
 
   
     
       
 
 

Глава XX. Личность и ее роли § 1. Социальная роль как поведенческая характеристика

ПОНЯТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ РОЛИ

Зная социальный статус конкретного человека (сту­дент, преподаватель и т.д.), его социальные функ­ции, мы ожидаем от него типичного набора дей­ствий, типичного набора качеств, которые, как нам представляется, необходимы для осуществления этих функций.

Ожидаемое поведение, ассоциируемое со статусом, который имеет человек, — это, по определению Р. Линтона, социальная роль. Если статус — это сами права и обязанности, то социальная роль — это ожидание поведения, типичного для людей данного статуса в дан­ном обществе, данной системе социальных взаимодействий. Рассмотрим основные харатеристикй социальной роли. • Социальная роль — это ожидание (экспектация), предъявля­емое обществом к личности, занимающей тот или иной статус. Она не зависит от самой личности, ее желаний и существует как бы помимо и до самой личности.

Мы уже отмечали ранее, что любой социальный институт как вид регулярных социальных взаимодействий предъявляет к поведению участников этих взаимодействий определенные стандартные де-индивидуализированные требования. Тем самым обеспечивается предсказуемость поведения любого, кто занимает определенную социальную позицию («ячейку») в данном социальном институте, что гарантирует нужный уровень деятельности института, его ус­тойчивость, самовозобновляемость, безболезненность замещения одного участника связей другим. Время и культура произвели от­бор наиболее целесообразных и приемлемых для данного статуса типичных образцов поведения личности и закрепили их в виде стан­дарта, нормы.

Как следует себя вести, каким образом действовать в той или иной ситуации человеку с определенным положением, социальным ста­тусом — все это в решающей степени предначертано обществом, выработано обществом, его культурой, его историей. Не первокурс­ник определяет, как он будет учиться, а задолго до его поступления в вуз общество «объявило», каким должен быть студент. Социальный институт высшего образования посредством своих норм, традиций во многом предопределил, как должен вести себя любой студент. В семье также существуют ролевые стандарты: отец должен забо­титься о материальном благополучии семьи, нести ответственность за ее стабильность, процветание; дети должны помогать родите­лям по хозяйству и т.д.

Основные требования вырабатывались, шлифовались обществом и существуют независимо от конкретных людей, вопреки их жела­ниям и представлениям. «Базовую типологию ролей заранее опре-

470


деляет общество. На языке театра, откуда и было заимствовано по­нятие роли, можно сказать, что общество расписывает роли всем драматическим персонам... Актерам нужно только войти в роли, расписанные им до поднятия занавеса. Пока роли играются по тек­сту, социальное действо идет как запланировано»*.

Роль — это деиндивидуализированный образец поведения челове­ка, занимающего определенный статус. Претендуя на данный ста­тус, человек должен выполнять все ролевые предуказания, кото­рые закреплены за этой социальной позицией. Не роль «подстраи­вается» под своего исполнителя, а исполнитель должен выполнять расписанную для него обществом, культурой, традициями роль.

И если работа требует сдержанности, а человек является весьма эмоциональным, вспыльчивым, он должен или отказаться от по­добной карьеры, или научиться контролировать себя.

Таким образом, роль, будучи независимым' от личности, деин-дивидуализированным образцом поведения, является основным средством обеспечения эффективного, бесперебойного функцио­нирования первоосновы социальной жизни — социальных инсти­тутов. Именно посредством системы ролевых предуказаний люди включаются в институционализированные взаимодействия.

• Социальная роль органично соединяет в себе символически-
информационную
и императивно-контрольную составляющие. Сим­
волически-информационная составляющая предоставляет личнос­
ти сценарий поведения, в котором достаточно подробно представ­
лен образец требуемого от человека данного статуса поведения,
вплоть до приемлемых жестов, походки, одежды, привычек. Роле­
вая экспектация (ожидание) существует в виде не только правил,
инструкций, норм поведения — эти разрозненные стандарты со­
здают некий целостный образ того, как следует себя вести, кото­
рый легко воспринимается человеком. В то же время этот целост­
ный образ воспринимается не просто как яркая картинка, а как
требование, повеление, предуказание. Человек, соотнося свое по­
ведение с подобным образом, не просто констатирует несоответ­
ствие или соответствие ему, но и прогнозирует возможные санк­
ции (позитивные или негативные), последствия для себя невыпол­
нения этого ожидания.

• Необходимо соотносить социальные роли с ценностями, нор­
мами поведения, традициями, обычаями.

Конечно, ценности, нормы и роли возникают и утверждаются в едином социокультурном пространстве. Реальное содержание роли в решающей степени определяется ценностными приоритетами, стандартами поведения, принятыми в данном обществе, культуре.

___________________ н(

* Бергер П. Приглашение в социологию, с. 91.


Но в рамках социальной роли происходит определенная система­тизация норм поведения в единое целое в соответствии со специ­фикой функции, статуса, которую роль обслуживает. В результате в одной роли увязана не одна, а множество норм, причем у каждой роли могут быть специфическая цепочка норм, их особая иерархи-зация и систематизация, обеспечивающая эффективное выполне­ние данной конкретной функции. (Поведение начальника предпо­лагает одну систему норм, поведение подчиненного — несколько иную.)

Роль — это особый тип регуляции, — функциональной регуляции, призванной обеспечить выполнение определенных функций в рам­ках конкретного социального института. Соответственно, вролевом поведении человека особый акцент делается на функциональной направленности, статусной увязанности ожидаемого поведения. Отсюда возможны расхождения между ролевыми (функциональ­ными) предуказаниями и общечеловеческими требованиями: со­страдание не самый важный элемент ролевого поведения страж­ника, но представляет важную общечеловеческую добродетель; искренность, наверное, как ценность приоритетнее приветливос­ти, но в поведении гостя последняя важнее: гость не должен, про­являя искренность, признаваться в том, что ему не понравился обед, который ему предложили.

• Социальная роль — это достаточно полная, но не всеохваты­
вающая
поведенческая характеристика. В ролевых ожиданиях содер­
жатся именно те,предуказания, делается акцент на тех требуемых
действиях, которые гарантируют выполнение данных социальных
функций. Но не более того.

Ролевой стандарт, контролируя достаточно широкую область статусного.поведения личности, затрагивая при этом достаточно глубокие пласты духовного мира, тем не менее оставляет опреде­ленный простор для индивидуальных особенностей личности, ее фантазии и т.д. Причем степень ролевой регламентированности за­висит как от культурно-исторических традиций общества (так, в кастовом обществе эта регламентация распространялась даже на цвет одежды), так и от функциональной необходимости. Некото­рые социальные институты (например, армия) предполагают до­вольно высокую гарантированность выполнения профессиональных обязанностей. В этих случаях степень ролевой регламентации доста­точно велика. Вместе с тем, как отмечает П. Бергер, среди профес­сиональных ролей минимально регламентируется роль мусорщика, труд котрого примитивен и не требует соблюдения жестких правил.

• Социальная роль органично объединяет в себе функциональ­
но-целесообразные (повторяющиеся, инвариантные) и культурно-
вариативные черты, характеристики, что дает нам образец ролевого

472


поведения (женщины, сына, учителя, начальника и т.п.) в данном обществе.

Функциональная целесообразность порождает много общих черт в ролевых образцах поведения у разных народов: независимо от принадлежности к той или иной нации офицеры должны уметь отдавать распоряжения, приказы, управлять подчиненными, ис­полнять приказы вышестоящего начальства (без управленческой вертикали армия в одночасье потеряет способность выполнять воз­ложенные на нее задачи); учителя должны быть интеллегентными людьми, проявлять доверительность, уважительное отношение к учащимся (без этого не может состояться процесс образования, воспитания) и т.д.

Применительно же к культурно-вариативной составляющей со­
циальной роли в разных странах часто возникают различия, и
довольно серьезные, обусловленные своеобразием культур, в кото­
рых, к примеру, один и тот же статус может иметь разный пре­
стиж. ^.,

Статус учителя в некоторых странах высок, престижен. Так, зарпла­та учителя общественнной школы США составляет до 30 долл. в час плюс оплаченная государством медицинская страховка, что для США немаловажно. Отпуск учителю полагается несколько раз в году. Последние опросы общественного мнения показали, что по пре-■ стижности эта работа занимает одно из первых пяти мест*.

В других же странах человек, занимающий должность учителя, воспринимается как неудачник..

Большую роль в формировании ролевого стандарта поведения играет и система ценностей, принятая в этом обществе, нормы взаимоотношений.

Ролевой стандарт поведения американского учителя несет зри­мые черты определенной системы ценностей, не терпящей автори­тарности, диктата, в том числе по отношению к ученикам. Амери­канский учитель не имеет права сделать ребенку замечание, он обя­зан записывать положительные и отрицательные поступки ученика. Учителю строго-настрого запрещено вести какие бы то ни было «душевные» разговоры с учениками и с их родителями — он дол­жен лишь преподавать свой предмет**. -Подобные черты ролевого стандарта американского общества увязываются со всей системой социальных институтов, ориентацией на то, что люди должны же­лать учиться, иметь к этому мотивацию, с системой ценностей, моральных принципов американского общества.

от 24 октября 1998 г.

См.: «Известия» * Там же.


               
   
 
     
 
     
 
 

РОЛсВОМУ ПОВЕДЕНИЮ

от ролевого Процесс воплощения в реальной социальной жиз-ОЖИДАНИЯ ни ролевых предуказаний сложен, противоречив и ляже временами драматичен (овладение ролями со- пряжено с мучительными размышлениями индиви­да, конфликтами, психологическим напряжением).

Рассматривая общую логику процесса продвижения от общих ролевых предуказаний к реальному ролевому поведению, мы будем пользоваться отдельными выводами Д. Тернера, обобщившего идеи классиков статусно-ролевой теории*.

Как видно из рис. 1, реальное ролевое поведение (III в) есть результат сложного взаимодействия предъявляемых обществом ро­левых экспектаций (III а) и личности, которая определяет, оцени­вает последствия избрания роли и выбирает приемлемый для себя вариант ролевого поведения (III б).

Г

Вначале мы изучим механизм воздействия социальных ролей на личность (в том числе противоречия, которые испытывает личность в этом процессе), затем проблему автономии личности, роль ее «Я» в выборе и освоении роли, и в завершение рассмотрим реальное ролевое поведение.

Ролевой механизм

Ролевое поведение личности
Функции

в

 

 

 

 

    * а)   б)
Социальный статус   Социальная роль (экспектация) Проигрывание ролей личностью
   

 

Размежеван- Права Ожидаемое Анализ и выбор Какое
ные, специа- Обязанности поведение варианта поведение
лизированные Властные от человека ролевого фактически
виды полномочия данного поведения осуществ-
деятельности Привилегии статуса   ляется
        личностью

Рис. .1. Основные статусно-ролевые элементы социального поведения личности

* См: Тернер Д. Структура социологической теории. — М., 1985, ч. III. 474


Социальные роли и поведение личности -

Попробуем ответить на вопрос, обусловливает пи общество лич­ность, ее поведение, нормы, и как обусловливает. Филипп Зимбардо, известный американский исследователь, являет­ся автором… В первый день опыта атмосфера была сравнительно веселая и дру­жеская, молодые люди только входили в свои роли и не…

Автономия личности. •■■и,*.

Ролевое поведение — это притворство?

I

Итак, общество, социальная среда обладают достаточно ощути­мыми механизмами обусловливания ролевого поведения личности.

485


               
   
     
 
       
 
 
 


Но при этом личность сохраняет свою автономию, которая тем ощутимее, чем явственнее проявляются в той или иной ситуации структурно-ролевые альтернативы (в отличие от структурно-роле­вого принуждения, о котором речь шла в разделе, посвященном механизмам ролевого обусловливания поведения). Структурно-ро­левые альтернативы являются свидетельством того, насколько в данной среде широк выбор личностью варианта ролевого поведе­ния, что может зависеть от специфики статуса (ролевое поведение мусорщика слабее регламентируется, чем ролевое поведение воен­ного, врачаи др.), престижности статуса (чем престижнее работа, тем сильнее групповой контроль за репутацией престижной фирмы и т.д.).

Следует также учесть, что различные общества предоставляют личности различный по широте выбор ролевых альтернатив. Тота­литарные системы, как правило, существенно ограничивают сво­боду индивидов и, соответственно, автономию личности — в це­лом происходит ее унификация, стандартизация.

ПРОИГРЫВАНИЕ РОЛЕЙ

Автономия личности прежде всего проявляется в ходе проигрывания ею ролей (см. рис. 1, Шб), процесса, в котором взаимодействуют несколько факторов:

• нравственный мир личности, ее идеалы, установки, притя-
"* '-*' зания (назовем это «Я» данной личности): что-то является

для нее приемлемым, желательным, что-то вызывает не­приятие, а что-то воспринимается как вынужденное.

Конечно, при нормальном порядке вещей различные экспекта-ции ролевого поведения не могут иметь принципиальных расхож­дений — ведь и нравственный мир личности, и система экспекта-ций формируются в едином ценностно-нормативном пространстве данного общества, данной культуры.

Но личность (в частности, студент) оценивает, насколько те или иные аспекты ролевых предуказаний (учебной деятельности) желательны, приемлемы для нее (экспектации своей референтной группы, круга друзей или общественный образец ролевого поведе­ния студента), и осуществляет выбор из возможных вариантов;

• собственно проигрывание ролей зависит от способности лич­
ности предвидеть, рассчитать возможные последствия выбо­
ра того или иного варианта ролевого поведения.

В проигрывании ролей большое значение имеют не только ин­теллектуальные способности личности, но и опыт решения роле­вых проблем, отсутствие которого (например, «юношеский макси­мализм») может привести к серьезным ролевым конфликтам, выз-. ванным бескомпромиссностью, завышенной интерпретацией об­разцов ролевого поведения и т.д.

486


 

СИТУАЦИИ РОЛЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ, В КОТОРЫХ УТВЕРЖДАЕТСЯ АВТОНОМИЯ ЛИЧНОСТИ

Первое. В начале условной цепочки взаимодействия личности и общества (поиск личности — предло­жения общества — выбор личностью из предло­женного обществом) индивид занимается поис­ком варианта, который позволил бы полнее ис­пользовать его способности, реализовать его жиз­ненные планы, цели, идеалы.

Система статусов и ролей, за исключением немногих (предпи­санных), предлагается личности. Выбирая статус и ролевой стан­дарт его реализации, индивид в какой-то мере творит свою судьбу в соответствии со своими жизненными амбициями и ценностями, одновременно оценивая.

• сумеет ли он реализовать свои способности, жизненные планы
именно в этом статусе;

• готов ли и хочет ли он выполнять все основные ролевые
предписания, которе связаны с данным социальным стату­
сом в данном обществе. Ведь можно мечтать о профессии
врача, но низкий престиж врача в данной социокультурной
среде приведет к отказу от этих планов; можно мечтэть стать
офицером, но армия, в которой процветают дедовщина,
бескультурье, уголовщина, заставит отказаться от этой мечты.

Второе. Уже выбрав социальный статус, социальную роль, лич­ность вновь занимается поиском — на этот раз варианта выполне­ния ролевого предписания. Если ее не во всем устраивает данная социальная роль и она хочет уклониться от ее полного исполне­ния, личность оценивает свою готовность ограничить притязания на вознаграждение, карьеру, но получить возможность лишь час­тично соблюдать предписания, закрепленные за этой ролью, что позволит в то же время следовать жизненным принципам,.которые для нее важнее.

При тоталитарном режиме участие в деятельности господствую­щей партии — условие самореализации личности как ученого, спе­циалиста и т.д. Но немало было и тех, кто, вступив на стезю науки, отказывался соблюдать это ролевое предписание и тем самым су­щественно блокировал свою научную карьеру. Студент тоже сам выбирает вариант ролевого поведения: стать, как и нерадивые друзья, разгильдяем или все силы отдавать учебе; в этом выборе большую роль играют и система ценностных приори­тетов, и уровень притязаний студента (тот, кто претендует на боль­шое будущее, вряд ли выберет роль студента-разгильдяя) и чув­ство уважения к родителям, и т.д.

Третье. При конфликте ролей личность, основываясь на соб­ственной иерархии ценностей, самостоятельно делает выбор при­оритетной роли («примерного отца», «самоотверженного ученого» и т.д.).

487


                   
   
     
       
 
       
 
 
 


Четвертое. Любое ролевое предписание устанавливает лишь об­щую схему поведения — его конкретное исполнение определяет личность. Во-первых, в зависимости от отношения «Я» личности к своим функциям выполнение роли может быть более или менее энергичным, инициативным, целеустремленным; во-вторых, пси­хологические особенности, темперамент, степень эмоциональнос­ти личности придадут ролевому поведению неповторимость, инди­видуальные черты, внесут в него коррективы.

Пятое. Степень подчинения личности ролевым требованиям за­висит не только от жесткости внешнего контроля, неотвратимости внешних санкций, но и от авторитетности общности в представ­лении самой личности, а также от того, насколько личность при­числяет себя к этой общности, насколько предъявляемые ролевые требования соответствуют личным убеждениям личности.

• Даже подчинившись ролевым предписаниям, личность спо­собна дистанцироваться от роли и нередко за выполнение тех или иных ролевых требований иронизировать над собой и даже прези­рать себя.

Можно сказать, что в ходе ролевого взаимодействия личности с обществом первая находится в постоянном напряжении поиска, осуществляя выбор ролевых предписаний, которые предлагаются обществом. Происходит постоянное сопряжение поиска, выбора, предпочтений личности и предложений социальных институтов, общностей.

РЕАЛЬНОЕ РОЛЕВОЕ ПОВЕДЕНИЕ

Реальное ролевое поведение личности (рис. 1, Шв) — это фактические действия индивидов, об­ладающих определенным статусом, использующих свое «Я» и способности к проигрыванию ролей для эффективного взаимодействия с другими ин­дивидами путем выполнения определенных ролевых экспектаций.

Реальное ролевое поведение личности характеризуется, с одной стороны, типичными, повторяющимися, предсказуемыми черта­ми (иначе это не роль, а отклонение от роли), а с другой стороны (ввиду наличия множества экспектаций, различий в проигрывании ролей, своеобразия личностной интерпретации экспектаций, а также различного жизненного опыта и темперамента), — индивидуаль­ными чертами.

Ни один учитель не похож на другого; все официанты обслуживают клиентов по-разному, но ролевые требования, которые гарантируют выполнение социальных функций учителями, официантами, должны быть соблюдены.

Но есть один нюанс в анализе ролевого поведения — концент­рация внимания на внешней, поведенческой стороне (которая, ка­залось бы, наиболее важна для тех, с кем индивид находится во

488 •;


взаимодействии): важно, чтобы человек независимо от его «Я», способностей интерпретировать свою роль выполнял определен­ные ролевые предуказания.

При подобном рассмотрении общество, система социальных вза­имодействий предстает как театральная сцена для поведения людей, как драматическое ролевое представление, заключающееся в том, чтобы создать желательное (ожидаемое) впечатление у других.

Американский социолог Э. Гоффман делает особый акцент на внешнем фиксируемом поведенческом аспекте ролевого поведения, анализируя различные аспекты взаимодействия людей на основе производимого ожидаемого впечатления, выделяя защитное и охра­нительное («такт») действия, которые включают различные мето­ды, обеспечивающие гарантию сохранения определенного впечат­ления, методы маскировки, раскрытия, ложного откровения и др. Так, индивид постарается управлять впечатлением, которое созда­ется у людей, чтобы убедить их в надежности своей информации. «Характерный пример может быть взят из жизни Шетландского острова. Например, сосед заходит на чашку чая, его лицо выражает обычно, по крайней мере, намек на ожидаемую теплую улыбку, когда он входит в дверь дома... Но хозяин дома может следить за гостем задолго до того, как он подошел к двери, и тем самым увидеть как гость'«надевает» на себя улыбку... Некоторые же гости, предвосхи­щая эту возможность, будут на всякий случай придавать лицу при­ветливое выражение задолго до подхода к дому, обеспечивая тем самым проецирование постоянного образа»*.

Проблема, на которой акцентировал внимание Э. Гоффман, выходит за рамки анализа хитросплетений процесса оказания при­ятного впечатления на партнеров. По сути задевается более суще­ственный и глубинный вопрос: природа социально-ролевого пове­дения личности в обществе. Что это — лицедейство, мимикрия, притворство? Как соотносятся нравственный мир человека, устой­чивые нравственные принципы, нормы, ценностные приоритеты и реальное ролевое поведение?

Толкование ролевого поведения как драматического, в чем-то притворного, приводит известного социолога П. Бергера к утверж­дениям типа «...социальная личность не есть некая устойчивая дан­ная сущность, переходящая от одной ситуации к другой. Она ско­рее представляет собой процесс постоянного порождения и пере­рождения в каждой ситуации... Внутри понимаемой таким образом структуры нельзя найти что-то устойчивое... Вот почему в рамках социологического рассуждения на вопрос, кто есть реальный ин­дивид в этом калейдоскопе ролей и идентичностей, можно отве-

* Гоффман Э. Представление себя другим. В кн.: Современная зарубежная социальная психология. — М., 1984, с.192; см. также: Кравченко Е.И. Э. Гоф­фман. Социология лицедейства. —М., 1997.

489


тить лишь простым перечислением ситуаций, в одних из которых он — одно, а в других — другое»*.

По сути личность трактуется как совокупность ролей, которая лишь адаптируется к окружающим условиям, подражает, покорно следует предуказаниям, духовный мир которой фрагментарен, конъ­юнктурен. .-„,

Существует ли нравственный мир личности как целостность? Есть ли мораль как система более или менее устойчивых принци­пов, норм, опирающаяся на ценностные приоритеты?

Безусловно, человек втянут в самые разные социально-статус­ные ситуации, выполняет множество социальных ролей, но кото­рые в конечном счете интегрируются в целостную систему ценнос­тей, норм. Поэтому разведение нравственных принципов, норм, ценностей и ролевого поведения в принципе необоснованно. Что такое роль как не совокупность социокультурных норм? В нормаль­ном (бесконфликтном, бескризисном) варианте развития обще­ства ролевые экспектации не могут иметь существенных расхожде­ний с нравственными принципами данного общества, поскольку они формируются в едином ценностно-нормативном пространстве, в едином поле данной культуры. Единые ценностные приоритеты, моральные нормы и принципы, традиции, обычаи обеспечивают единую генеральную логику поведения, логику предпочтений и т.д. Приведенный ранее пример об особенностях образца ролевого по­ведения американского учителя довольно точно свидетельствует о ценностных приоритетах американского общества, приоритета лич­ности, недопустимости авторитарности.

Где же здесь притворство?

Вопрос о мимикрии становится особенно острым, когда анали­зируются расхождения в поведении человека в различных конкрет­ных ситуациях — например, искренность, высоко ценимая как об­щечеловеческий моральный принцип, в гостях не всегда уместа. Можно ли в этой ситуации назвать лицедейством заранее «наде­тую» на лицо улыбку?

Подобные нестыковки прежде всего обусловлены дифферен­циацией и автономиназицией социальных институтов, пророжда-ющими специфику и определенную автономизацию нормативной регуляции в различных конкретных (функциональных) ситуациях. Возникает подчас ощутимое своеобразие иерархии ценностей, норм, обслуживающих специфические аспекты жизнедеятельнос­ти. (Известно, что ролевой стандарт поведения предпринимателя не может предусматривать в качестве приоритетных сочувствие,

* Бергер П. Приглашение в социологию, с.100. 490


сострадание, однако в домашней обстановке приоритет подобных принципов очевиден.)

Следует учесть еще один момент. Люди часто с трудом переклю­чаются с одной иерархии принципов, уместной в их профессио­нальной деятельности, на другие, адекватные иной статусно-роле­вой ситуации. Поэтому нередко роль принуждает их делать то, что они сами не очень одобряют. Роль молодого учителя заставляет не­давнего (возможно, даже нерадивого) студента быть строгим, тща­тельно контролировать посещаемость учеников, их дисциплину и т.д. Но здесь нет притворства в полном смысле слова — речь идет скорее о необходимости привести свои представления в соответ­ствие с новыми функциями, ролями. Те принципы, которые были более или менее адекватны предыдущему статусу и роли студента, оказываются неадекватными в новой социальной позиции. В целом же нравственный мир и специфическая роль человека в конкрет­ной статусно-ролевой ситуации соотносятся как общее и особен­ное, специфическое.

Новая роль, новые социальные позиции,, ситуации буквально принуждают перенимать еще недавно чуждые (неизвестные) вам моральные требования.

Невестка после свадьбы начинает вести себя со свекровью со­всем не так, как еще два-три дня назад, — здесь нет притвор­ства, а есть спецификация моральных приоритетов, норм в рам­ках единого ценностно-нормативного поля, характерного для данной культуры.

Человек, заходя в гости, стремится выразить приветливость, даже если и не очень уважает хозяина, — это не лицедейство, а соблю­дение приличий, специальных нравственных норм поведения гос­тя, а значит, и проявление уважения к этим норам, традициям своего народа.

Функции, статусы и социальные роли образуют своеобразный стыковочный механизм, благодаря которому поведение человека становится предсказуемым, надежным для общества, а сам он ста­новится носителем его культуры.

Социальные статусы и роли как средства описания взаимосвязи личности и общества позволяют во многом по-новому осмыслить социальную жизнь, установить более ясные «осязаемые» научно-логические механизмы подключения личности к сложным соци­альным образованиям, и в этом немалая заслуга социологической статусно-ролевой теории.

491


§ 4. Социализация -^V

Одна из самых сложных проблем современного обществозна-ния.-^т ответ на вопрос, какие силы, обстоятельства сделалиду-ховный мир конкретного человека таким, какой он есть.

Формирование личности -г-; процесс предельно сложный и даже драматический. В нем участвует такое множество движущих сил, факторов (каждодневная трудовая деятельность, политические со­бытия, статья в газете, общение с товарищами, критика со сторо­ны руководителя, чей-то неодобрительный взгляд, интересная книга и т.д.), что создание единой модели, способной объяснить духов­ный мир каждого человека, пути его становления, крайне затруд­нительно.

Социология стремится начертить лишь основные вехи, облегча­ющие анализ социализации — процесса формирования социальных качеств, свойств, ценностей, знаний и умений, благодаря кото­рым человек становится дееспособным участником социальных свя­зей, институтов и общностей.

Социализация — достаточно широкий процесс, который вклю­чает в себя как овладение навыками, умениями, знаниями, так и формирование ценностей, идеалов, норм и принципов социально­го поведения. Последнему и будет уделено наше внимание.

Рассматривая проблемы личности, мы фактически уже при­ступили к анализу процесса обретения личностью социальных свойств и качеств. Были выделены, с одной стороны, деиндивиду-ализированные социально-групповые, классовые, этнические, профессиональные и другие стандарты, образцы ролевого пове­дения, предпиеывающие личности определенный тип поведения, подкрепленные различными формами социального контроля, с другой стороны — автономная, независимая личность, подразуме­вающая потенциальную возможность собственной позиции, не­повторимости, которая проявляется в процессе поиска, выбора и осуществления социальных ролей. Проследим, как взаимодействуют эти два основных «персонажа» в процессе социализации.

Учитывая, что в предыдущих главах мы неоднократно рассмат­ривали вопросы, так или иначе связанные с проблемами социали­зации (овладение личности ролями, всеобщие латентные функции социальных институтов, первичные и вторичные группы, группо­вой контроль, ценностно-нормативный механизм и т.д.), остано­вимся лишь на отдельных аспектах проблемы. Кроме того, посколь­ку социализация является предметом изучения комплекса наук (пси­хологии, социальной психологии, педагогики), будем делать ак­цент лишь на некоторых вопросах, имеющих социологическое зву­чание.


СОЦИАЛИЗАЦИЯ 1. Социализация играет огромную роль в жизни и общество: как общества, так и личности. От успеха социа-соииллиЗАЦИИ лизации зависит, насколько личность, усвоив т'- сформированные в Данной культуре ценности, нормы поведения, наладив взаимодействие с партнерами в систе­ме социальных связей, сумела реализовать свои способности, жи­вет в социальном смысле комфортно и благополучно.

Взлеты и падения, уверенность и чувство обреченности, дости­жение благополучия и ощущение себя неудачником — вот лишь некоторые свидетельства эффективной (или неэффективной) со­циализации личности в том или ином обществе.

Для общества успех процесса социализации является своеоб­
разной гарантией того, что представители новой генерации суме­
ют занять место старших поколений в системе социальных взаи­
модействий, перенять их опыт, умения, ценности, т.е. гарантией
самовозобновляемости социума. Неполадки в системе социализа­
ции порождают не только конфликты поколений, но и дезорга­
низацию социальной жизни, распад общества, его социальных
институтов. у

2. Важнейшая социологическая проблема анализа процесса со­циализации — это исследование зависимости общего стиля социа­лизации (включая обучение и воспитание как ее элементы), роле­вых матриц взаимоотношений «учитель — ученик», «воспитатель — воспитуемый» и т.д. (назовем это моделью социализации) от соци­альной организации общества.

Г. Барди, И. Чайлд и М. Бекон в общем виде сопоставили стиль социализации детей в 104 бесписьменных обществах с преобла­дающим в этих обществах типом хозяйства (охота, собирательство, рыболовство, земледелие или животноводство). Оказалось, что в обществах охотников и рыболовов обучение детей больше ориен­тировано на независимость и самостоятельность, а земледельчес­кие и животноводческие культуры делают акцент на ответственно­сти и послушании. Это понятно -^ ведь земледельцы и скотоводы должны производить и накапливать материальные ресурсы круг­лый год, что требует строгой дисциплины и ответственности, тогда как охота и рыболовство больше зависят от ситуаций, успех в кото­рых предполагает проявление индивидуальной инициативы и са­мостоятельности.

Модель процесса социализации.в существенной степени опре­
деляется не только спецификой социальной организации (в приве­
денном примере. — хозяйственной жизни), но и ценностями, кото-
рым(привержено.общество. , ■■■■jv---tyt,

■• Так, по признаку дисциплинирована ребенка в зависимости от его возраста выделяют (в частности, Э. Голдфранк) четыре типа об­ществ, где у ребенка:


 


492


493


в раннем и позднем детстве дисциплина слабая; в раннем и в позднем детстве дисциплина строгая; в раннем детстве дисциплина строгая, а в позднем детстве — сла­бая;

в раннем детстве дисциплина слабая, а в позднем детстве — стро­гая.

К примеру, японцы и ряд других народов предоставляют маленьким детям максимум свободы и практически их не наказывают^ что все­гда вызывало удивление европейцев. В Японии ребенка кормят грудью в любое время, когда он попросит, не соблюдая в отличие от европейцев определенный режим сна и кормления, и вплоть до рождения нового ребенка; уже через месяц японка берет младен­ца с собой повсюду, даже в баню.

Строгость по отношению к ребенку проявляется позже, по мере его
взросления. Взрослого ребенка японцы воспитывают в духе кон­
фуцианской морали, которая требует послушания, неукоснительно­
го соблюдения всех существующих норм и правил поведения.
Европейская модель, наоборот, предполагает строгую дисциплину
в детские годы и большую свободу в зрелости. У данной модели
тоже есть ценностно-нравственные основания. ■•■&№■

Согласно традиционной христианской морали новорожденный не­сет на себе печать первородного греха и спасти его можно только беспощадным подавлением его воли. Именно в связи с этим в европейском средневековье строго ограничивалась физическая под­вижность младенца: первые четыре месяца ребенок был полнос­тью спеленатым, затем освобождались его руки и лишь много поз-т-я же — ноги. Физическое ограничение дополнялось духовным гне-■ ' том, которое объяснялось необходимостью подавлять и ломать волю ребенка, поскольку детское «своеволие» считалось источником всех пороков. Телесные наказания, жестокие порки (даже 18-летних юношей в английских университетах) применяются повсеместно. Лишь в конце XVII — начале XVIII в. нравы постепенно стали смяг­чаться под влиянием гуманистических доктрин. Появляется поня­тие о человеческом достоинстве, праве молодого яеловека на бо­лее или менее самостоятельный выбор жизненного пути, что и при­вело к утверждению нынешней европейской модели: требование соблюдения строгой дисциплины маленькими детьми и ослабле­ние внешнего контроля по мере их взросления.

3. Анализ моделей социализации не только показывает глубо­кую увязанность стиля воспитания, ролевых стандартов, реализу­емых в процессе воспитания, с социальной организацией обще­ства, его культурой, традициями, но и заставляет более осторож­но относиться к вопросам изменений, инноваций процесса соци­ализации таких его важнейших элементов, как обучение и воспи­тание. С одной стороны, модель, воспитания обусловлена обще­ственными социокультурными процессами (в тоталитарном об­ществе нельзя создать либеральной модели социализации), с дру­гой стороны, модель социализации существует как некая данность^ обладает, как и все институализированные взаимодействия, неза-

494


висимостью от конкретных исполнителей («эффектом неодоли­мости»), которые, как правило, не вправе изменить ее по соб­ственному произволу.

Так, отечественная модель обучения строится на определенной матрице взаимоотношений «учитель — ученик». Ее основу состав­ляет убеждение в том, что ученик ленив и не желает учиться, поэто­му учитель должен все рассказать ученику, дать домашнее задание и проверить его выполнение. Исходя из этой модели строится весь учебный процесс — от первого класса до аспирантуры, создаются учебники, готовятся новые кадры учителей и т.д. Формируются вполне определенные навыки, умения, качества, мо­тивации как у учеников, студентов (боязнь перед преподавателем, уверенность в том, что его обязаны учить, стремление «обдурить» учителя, изучать лишь то, что задано, и т.д.), так и у учителя (стремле­ние все контролировать, объяснять, недоверие к ученику и т.д.). На этом держится институт образования в нашем обществе, так учи­лись еще наши отцы и деды, на этом построены нормы (формаль­ные и неформальные), регулирующие учебный процесс, где регу­лярный контроль — важнейшая составляющая учебного процесса. Очевидна связь подобной модели социализации с принципами организации нашего общества в течение нескольких веков. Понят­но, что изменение модели социализации требует длительного вре­мени и наличия у участников этой модели определенной мотива­ции (в нашем примере — соответствующей (не принуждающей) мо­тивации к учебе у студентов и учеников).

1. Как уже отмечалось, у новорожденного есть все
СОЦИАЛИЗАЦИЯ биологические предпосылки стать дееспособным
и личность- участником социальных связей и взаимодействий.
этапы ДУХОВНОГО Но ни одно социальное свойство не является
развития врожденным — социальный опыт, ценности, чув-

ЛИЧНОСТИ ство совести и чести и т.д. генетически не коди-

руются и не передаются.

Реализация этих предпосылок, их воплощение в определенные социальные качества, свойства зависят от того, с какой средой будет взаимодействовать человек. Существует множество свидетельств того, что дети, оказавшиеся по тем или иным причинам вне соци­альных связей (типа Маугли), не приобрели элементарных соци­альных свойств (они не могли ни говорить, ни мыслить, не испы­тывали'чувства совести, стыда и т.д.).

2. Другая сторона связи биологического организма и социальной среды, имеющая значение для процесса социализации, касается этапов становления и развития духовного мира личности, форм и сроков освоения ею социальных требований, ожиданий, ценнос­тей. Речь идет, в частности, о хронологическом совпадении опти­мального срока усвоения социальных ценностей, норм поведения с биологическим развитием человека. На это обращали внимание Ж. Пиаже, а также Л.С. Выготский, который подчеркивал в своем

495


учении о критических периодах развития личности, что определен­ные социальные изменения духовного мира личности происходят одновременно с соответствующими биологическими сдвигами.

Развивая идеи Ж. Пиаже, американский исследователь Л. Коль­берг предложил, пожалуй, самую детальную и методически разра­ботанную теорию морального развития личности.

В науке общепринято выделять три главных уровня морального сознания личности: 1) доморальный уровень, когда ребенок еще не усврил понятий о «хорошем» и «плохом» и руководствуется эгои­стическими побуждениями; 2) уровень конвенциальной морали, т.е. ориентация на заданные извне нормы и требования; 3) уровень автономной морали, т.е. ориентация на внутренне воспринятую, интернализованную систему принципов. Л. Кольберг выделяет не­сколько стадий, соответствующих разным уровням морального со­знания:

I. Доморальному уровню соответствуют следующие стадии: ,

1) ребенок слушается, чтобы избежать наказания;

2) ребенок руководствуется эгоистическими соображениями воз­
можной выгоды (послушание в обмен на какие-то конкретные бла­
га и поощрения).

II. Конвенциальному уровню соответствуют следующие стадии:

3) ориентация на «модель» хорошего ребенка, желание получить
одобрение со стороны «значимых» других и стыд, вызванный их осуж­
дением (хотя на данной стадии начинают формироваться собствен­
ные понятия о хорошем и плохом, люди в основном стремятся при­
способиться к окружающим, чтобы заслужить их одобрение);

4) установка на поддержание установленного порядка и правил (хо­
рошо то, что соответствует правилам). Люди осознают правила по­
ведения в обществе, их необходимость. Именно на этой стадии
формируется нравственное сознание. Человек начинает совершать
поступки, самостоятельно ориентируясь на принятые этические цен­
ности.

III. Уровню автономной морали соответствуют следующие стадии:

5.1) осознание относительности и условности нравственных пра­
вил (релятивизм) и стремление логически обосновать их, свести к
принципу полезности, целесообразности. Человек начинает пони­
мать, что «ложь во спасение» возможна и оправдана, у него возни­
кает собственное понимание и интерпретация понятий «хорошо» и
«плохо»;

5.2) смена релятивизма признанием высшего закона, наличия выс­
шей неподвластной отдельным людям логики социальной жизни,
соответствующей интересам большинства.

Лишь после этого наступает следующая стадия: 6) формирование устойчивых моральных принципов, соблюдение которых обеспечивается собственной совестью, безотносительно к внешним обстоятельствам и рациональным соображениям. Это уровень, которого достигают лишь «пророки» — И. Христос, М. Ган­ди, М.Л. Кинг и т.д.

496


Значимость теории Кольберга в том, что она в основном была подтверждена в ходе эмпирических исследований, проведенных в США, Англии, Канаде, Мексике, несмотря на некоторые выяв­ленные отдельные недостатки (например, не всегда поведение лю­дей жестко соответствует той или иной стадии; можно ли считать шестую стадию реалистической? может быть, «пророки» выразили определенные настроения, чаяния, а не действовали безотноси­тельно к внешним обстоятельствам?).

Свою теорию Кольберг разрабатывал прежде всего для анализа морального развития детей, подростков, но в целом ее результаты свидетельствуют о наличии устойчивой связи между уровнем мо­рального сознания человека, с одной стороны, и его возрастом и, что особенно важно, интеллектом — с другой.

Исследования показали: число детей, находящихся на домораль-ном уровне, с возрастом резко уменьшается. Для подростков наи­более типична ориентация на мнение «значимых других» или на соблюдение формальных правил (конвенциональная мораль). В юно­сти начинается переход к автономной морали, который, как прави­ло, сильно отстает от развития абстрактного мышления; последнее идет гораздо быстрее морального созревания. По существу, мы говорим о поэтапном формировании собственнот го «Я» личности. В основе этого процесса переход от духовного мира детства, опекаемого, управляемого, регулируемого взрослыми (т.е. внешне регулируемого поведения), к идейно-нравственному облику самостоятельного человека, развивающегося на основе лич­ного убеждения, саморегуляции, самоуправления. Внешне эта перестройка духовного мира может проявляться соче­танием застенчивости, искренности и подчеркнутой самоуверенно­сти, стремления обсуждать «философские», вечные вопросы, т.е. противоречивой совокупностью детских и взрослых черт. Выска­зывая сомнения, проявляя высокую критичность, личность пытается понять мир, себя, убедиться в справедливости накопленных и вну­шаемых ей ценностей, идей.

3. Следует учесть и еще одно очень важное для социологии об­стоятельство: люди в своем развитии нередко «застывают» на под­ступах к автономной морали — это зависит не только от развитости их интеллектуального уровня, но и от социокультурной среды, в которой они живут, тонуса нравственной, деловой жизни. В обще­стве, в котором личность жестко подчинена внешним требовани­ям, где каждый ее шаг контролируется и т.д., создаются социальные предпосылки массового осуществления, по выражению М. Вебера, традиционных действий и мотивов, формирования человека, при­ученного «жить как все», «как положено».

Таким образом, достижение того или иного уровня морального развития общества в решающей степени зависит от характера со­циальных взаимодействий, нормативной регуляции социальных институтов, в которые вовлечены индивиды.

497


О глубинной связи характера социальной практики и интеллекта, социального мышления человека свидетельствуют блестящие ис­следования А.Р. Лурия, который в 1931—1932 гг. провел экспери­мент в отдаленных районах Узбекистана, убедительно доказав об­щественно-историческую природу основных форм познавательной деятельности человека: восприятия, запоминания, формирования понятий, логических процессов. Коренное изменение социальной жизни способствует переходу от наглядно-действенного, практи­ческого мышления (что обеспечивает, как правило, конвенциональ­ную мораль) к несравненно более сложным формам отвлеченного мышления (что является условием автономной морали)*.

4. Не следует думать, что процесс социализации осуществляется лишь в детские или юношеские годы, охватывает исключительно этап преобразования биологического организма в социально деес­пособную личность. Безусловно, в юные годы создается фундамент духовного развития личности — этим и объясняется особая роль се­мьи в формировании личности. Вместе с тем вряд ли стоит чрезмер­но абсолютизировать роль духовной основы, заложенной в детские и юношеские годы. При всей своей значимости эта основа содержит преимущественно чувственно-эмоциональный компонент, сугубо личностные качества: совестливость, честность, смелость и т.д. Лишь вступив во взрослую самостоятельную жизнь, участвуя во множе­стве социальных связей, в решающих социальных институтах, лич­ность активно формирует свои приверженности, осознает конкрет­но, как и во имя чего жить. Еще не известно, станет ли совестливый человек принципиальным борцом с несправедливостью, приобре­тет ли активный индивид качества смелого политика и т.д.

Процесс обретения, уточнения, развития человеком социальных свойств, качеств по сути не знает возрастных границ, хотя, конеч­но, его фундамент сформирован в молодости. Меняются социальные роли, которые выполняет личность: рождение внука, выход на пен­сию и т.д. требуют выполнения новых функций, оправдания новых ролевых ожиданий; каждый существенный статусно-ролевой сдвиг в жизни личности привносит что-то новое в ее духовный облик.

Социализация взрослых в какой-то мере даже более драматич­на, чем социализация в детские и юношеские годы, хотя она чаще всего внешне незаметна.

Считается, что взрослый человек испытывает ряд серьезных кризи­сов: так называемый кризис «сорокалетних», когда человеку кажет­ся, что жизнь теряет прежний смысл, а те ожидания, притязания, ко­торые были у него в молодости, нередко обнаруживают свою нере­алистичность и многие казавшиеся незыблемыми нравственные понятия, сформированные в'молодые годы, приходится пересмат­ривать; кризис «пятидесятилетних», когда человек ощущает суще-

* См.: Лурия А.Р. Об историческом развитии познавательных процессов. — М., 1974.

498


ственное противоречие между внезапно (для него самого) снижа­ющимися физическими возможностями и возрастающими соци­альными, профессиональными способностями; кризис, связанный с «выходом на пенсию», и др.

В ходе социализации взрослых нередко происходит уточнение, пересмотр и даже отказ от тех установок, представлений, которые были сформированы в предыдущие годы. В этом случае принято говорить о ресоциализации, т.е. изменении ранее социализирован­ного.

Ресоциализация может охватить и целые слои общества — как пра­вило, в тех случаях, когда общество как целостная система соци­альных связей претерпевает глубокие изменения. Это требует под­час мучительной и трудной внутренней работы, корректировки, а иногда и обновления установок, жизненных ориентиров членов дан­ного общества. Наглядный пример — сложные процессы, происхо­дящие сегодня в духовной жизни наших соотечественников.

Процесс социализации на тех или иных этапах становления и развития личности имеет существенные различия. В современном обществе у взрослого человека моральное развитие, как правило, достигает ступени «автономной морали». Поэтому в духовном раз­витии людей старшего возраста существенно повышается роль са­мостоятельного анализа и оценки внешних социальных условий, событий, а также самовоспитания и других форм самодетермина­ции. Средства массовой информации в этом случае чаще всего не могут оказывать прямого воздействия на сознание индивида, этому чаще всего препятствуют глубокие и довольно устойчивые убежде­ния, оценки уже сложившейся личности. Что же касается молоде­жи, то она гораздо более подвержена прямым внешним воздей­ствиям, в том числе сознательным. При внешней критичности мо­лодые люди удивительно доверчивы, впечатлительны. Достаточно преодолеть их демонстративную недоверчивость, как оказывается, что молодые люди — нередко относительно легко управляемая масса.

Наличие автономной морали у взрослого человека обусловли­вает и другие особенности процесса социализации, например ус­воение новых специализированных ролевых предуказаний в связи с достижениями нового статуса. При этом общая система мораль­ных принципов, представлений, как правило, не претерпевает се­рьезных изменений. Главный же смысл социализации в молодые годы — формирование именно общей системы моральных прин­ципов, мировоззренческих установок.

социализация ^ процессе социализации среда влияет на

как ЕДИНСТВО духовное развитие личности как целенаправ-

преднамеренных ленно, преднамеренно, так и непреднаме-и непреднамеренных ренно. Непреднамеренность проявляется в ФОРМ

499


том, что личность, участвуя в социальных институтах и общнос­тях, регулируя свои отношения в ходе социальных взаимодействий, осуществляя типичные для данного общества модели деятельности (трудовой, семенной, политической и т.д.), получает и осмысли­вает определенные впечатления, жизненный опыт,Чтобы выпол­нять те или иные функции, человек проходит через систему соци­ального отбора, предписаний, воспринимает соответствующие цен­ности, нормы поведения, подвергается контролю, санкциям.

Другими словами, включаясь в систему социальных связей, лич­ность получает жизненный опыт, предметное представление о том, что одобряется и отвергается данным обществом, как следует вы­полнять свои функции, обязательства, оценивает, принимает ре­шения, делает жизненные выводы.

Естественно, в молодые годы спектр этих социальных ролей крайне узок. Ребенок же вообще во многом познает мир благодаря игре, имитации, подражанию старшим. Во взрослые годы резко расширяется спектр социальных ролей, а вместе с тем, приобретая жизненный опыт, человек вынужден реализовать массу ролевых предписаний, сталкивается с ролевыми конфликтами, что значи­тельно обогащает его жизненный и духовный опыт, развивает в • нем способность самостоятельно анализировать, выбирать, решать. При этом ведущую роль в формировании жизненных представ­лений играют ценности, нормы, требования, с которыми индивид сталкивается в процессе выполнения решающих функций, связанп ных с профессией, имущественным положением личности, опре­деляющих ее статус в обществе. . <;,

Как видим, реальное функционирование системы социальных связей оказывает огромное, по сути решающее социализирующее воздействие на личность. Но это воздействие непреднамеренное — мы имеем дело со скрытой, латентной функцией деятельности со­циальных институтов и общностей.

Для обеспечения большей надежности, гарантированности про­цесса социализации личности общество осуществляет целенаправ­ленные формы социализации, прежде всего воспитание, в ходе которого происходит специальный отбор как задач, идей для фор­мирования личности, так и средств, методов, способных обеспе­чить наибольший эффект этого процесса.

На ранних этапах развития общества процесс социализации был частью производственной деятельности, домашнего труда; спе­циально организованных его фррм не существовало. Выделение, в частности, целенаправленного воспитания происходит лишь на определенных этапах социальной эволюции. Специальная органи­зация усилий по формированию личности, видимо, предполагала (и предполагает) в том или ином виде понимание того, что:

500


а) личностью не рождаются, а ею становятся — это дает шанс для воспитания, уверенность в том, что воспитательные усилия небесполезны; б) духовный мир личности в немалой степени за-виеит от того, кто и как на нее оказывал воздействие, кто и ка­кие идеи, представления сознательно прививает; в) желательно и возможно сформировать1 у личности качества, полезные для об­щества, социальной группы, семьи; г) личность формируется в результате как целенаправленных, так и непреднамеренных влия­ний среды, и роль последних решающая (этот вывод, по всей ви­димости, был сделан гораздо позже, после накопления опыта вос­питания); д) формирование личности — это процесс взаимодей­ствия внешних и внутриличностных факторов, т.е. результат вос­питания зависит не только от умений, желаний воспитателя, но и от отношения к этим целям, идеалам воспитуемого.

В реальном процессе социализации органически переплетаются
преднамеренные и непреднамеренные формы, причем первые тес­
но связаны со вторыми, дополняя и углубляя их воздействие. Ведь
человек (особенно в юношеском возрасте) не всегда способен са­
мостоятельно глубоко осмыслить свои жизненные впечатления,
определить в повседневной суете подлинные ценности жизни, ее
перспективы и т.д. Процесс воспитания позволяет личности уве­
ренно использовать опыт предков и разум'общества в понимании
смысла бытия, повышает общую эффективность процесса социа­
лизации личности, обретения ею социальных свойств и качеств,
реализации ее способностей. ■т^-" -:-1'

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ

Социализация — процесс становления лично­сти как целостного субъекта социальной жиз­ни, в котором неразделимо стандартное и уникальное, социально-типичное и индивидуально-неповторимое.

Конечно, особенности социологического подхода так или ина­че подразумевают под социализацией преимущественно процесс приобретения личностью социально-типичных, повторяющихся черт, присущих любому человеку, занимающему определенную социальную «ячейку». Но ведь все люди разные, и эти различия уникальность, неповторимость для нас не менее (если не более) важны, чем типичные предсказуемые, повторяющиеся свойства, которыми мы обладаем.

Индивидуальность важна не только для нас самих, но и для общества. Во многом уникальность, своеобразие мышления, вос­приятия мира «пророками» позволило им предложить новые вари­анты обустройства социальной жизни, новые ценности, нормы взаимоотношений. Индивидуальность, которая свойственна каж­дому из нас, — это, возможно, самая высшая ценность для каждо­го из нас.

501


Чем объясняется индивидуальность личности?

Одна из причин — генетическая неповторимость каждого чело­века. Генами социальные свойства не передаются, но врожденные качества могут сыграть опосредованную роль в реализации соци­альных свойств личности. Так, доброта нередко приобретает навяз­чивый характер, а совестливость у человека, обладающего повы­шенной тревожностью, может приобрести вид мании преследова­ния.

Некоторые врожденные качества способны оказать немалое вли­яние: на восприятие индивидом социальной реальности, его пове­дение в системе социальных взаимодействий, оценку его поведе­ния другими людьми. Прежде всего это темперамент, важнейшая психодинамическая характеристика человека, которая наследуется генетически. Конечно, сам по себе темперамент не дает возможно­сти судить о содержательной стороне личности, определяя лишь динамическую сторону человеческих поступков. Вместе с тем пове­дение человека в каждый отдельный момент представляет собой единство социального содержания и темперамента, своеобразие которого оказывает влияние на степень проявления эмоций, мыш­ление и т.д. Во многом именно темперамент, этот, в общем-то, биогенный фактор, придает неповторимость конкретной личности и зачастую становится Адной из причин ее успехов или неудач.

Основными показателями темперамента являются:

сенситивность, т.е. степень возбудимости человека;

• реактивность, т.е. степень эмоциональности, впечатлитель­
ности;

активность, т.е. степень воздействия человека на внешний
мир, его способности преодолевать препятствия при дости­
жении целей;

темп реакций, т.е. скорость движения, темп речи, находчи­
вость, быстрота ума;

пластичность — ригидность, т.е. приспособляемость или, на­
оборот, косность, неизменность поведения, упрямство и т.д.

На основе этих и других характеристик определяются основные типы темпераментов. Наиболее простой является классификация, предложенная И.П. Павловым: холерик, сангвиник, флегматик, меланхолик.

Другие врожденные свойства человека — это доминирование корковой или подкорковой умственной деятельности, образного (связанного преимущественно с развитостью правого полушария коры головного мозга) или логического (связанного с левым полу­шарием) типа мышления и др.

Врожденные свойства могут при прочих равных условиях в не­малой степени влиять на социальную судьбу человека: очевидно,

502


что активный и упорный человек не будет обескуражен первой не­удачей, а проявит настойчивость в реализации поставленной цели; безвольный, слабохарактерный человек, наоборот, может быть слом­лен первой же неудачей и будет стремиться избрать себе иную со­циальную нишу и судьбу. И в том и в другом случае своеобразие темперамента может иметь, как видим, социальное проявление и социальные последствия.

Наука в ходе постижения проблемы индивидуальности обраща­ет внимание и на другие аспекты. Так, рассматривая социальные роли, мы отмечали, что личность выполняет огромное множество социальных ролей, вместе с тем каждый индивид обладает непов­торимым сочетанием этих деиндивидуализированных ролей, а это, в свою очередь, означает, что к уникальности темперамента, ин­теллекта и т.п. добавляется неповторимость социальных ситуаций, жизненного опыта, конфликтов, социальных переживаний.

Реальная духовная жизнь личности, образы, идеи, которые ее наполняют, представляет собой взаимодействие внешнего соци­ального мира и внутренних свойств личности. Внешний мир не прямо отражается в сознании личности, а взаимодействует с ее уникаль­ным жизненным опытом, порождая единство типичного и непов­торимого в личности.


 
 


Раздел ЛН.

ОБЩЕСТВО

Как было показано в предыдущих главах, люди связаны между собой бесчисленными нитями социальных взаимодействий и отно­шений. Некоторые… Проблема общества в социологии является одной из самых труд­ных. Как заметил…

Признаки общества

Первый признак общества — территория, на которой происходит консолидация социальных связей. Многие общности нашли свою эко- логическую нишу для удовлетворения своих витальных потребнос­тей, что придало… В современных условиях с развитием средств коммуникации со­циальные связи все активнее выходят за пределы…

Структурная композиция общества

Как уже упоминалось, в социуме неизбежно происходит стан­дартизация определенных видов взаимодействий, что выражается в появлении статусно-ролевых… Статусно-ролевые позиции представляют собой базовые состав­ляющие устойчивых… Например, учитель как статусно-ролевая позиция, по поводу кото­рой в социуме существует конвенциональная…

Общество как система

В социологии существует несколько методов определения прин­ципов устойчивого функционирования общества. Первый метод — выделение в обществе важных,… Так, К. Маркс выделял как базисную экономическую подсисте­му, состоящую, в… Главным при этом является определение ведущей подсистемы, изменения в которой могут вызвать изменение всей системы.…

Глава XXII. Общество: механизмы развития и разрушения

Механизмы функционирования общества

Как целостности

Функционирование общества — это его постоянное самовос­производство, устойчивый процесс воссоздания базовых элемен­тов, структур, функциональных… Аутопойетические системы — это такие системы, которые обла­дают способностью… Аутопойетические процессы впервые были описаны в живых сис­темах.-Приведем пример описания клетки, который позволит…

Разрушение общества. Аномия

Распад Австро-Венгрии в начале XX в. и Советского Союза в конце XX в. — реальные примеры разрушения обществ: в обоих случаях была утрачена… Рассмотрим условия, при которых становится возможным раз­рушение общества,… Основной признак нарастающего «неблагополучия» общества-системы — нарастание девиации, т.е., как уже указывалось,…

Развитие общества

526 быть необратимыми и устойчивыми. Можно выделить три основных параметра: • появление новых элементов культуры в виде новых ценност­ ных моделей и коллективных представлений, в соответствии с…

Типология общества

Научное сравнение предполагает выделение параметров, на ос­нове которых классифицируются основные виды конкретных про- 532 явлений изучаемого феномена. Поскольку общество является край­не сложным, многоуровневым образованием, универсальная…

Основные черты традиционного и индустриального (современного) общества

появления этих концепций — структурные изменения в экономике и культуре наиболее развитых стран, вынуждающие по-иному оце­нить само общество в… • резкое возрастание роли знания и информации, появление и развитие… • смена доминантных секторов экономики: вместо индустри­ ального сектора главным становится обслуживание, охва-

Раздел IX.

СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ

Глава XXIII. Стратификация: общество в разрезе

Социальная дифференциация и социальное неравенство

Естественные различия могут стать основой для возникновения неравных отношений между индивидами: сильные одерживают по­беду над слабыми, хитрые —… Социальными называют различия, которые порождены соци­альными факторами:… Социальные различия могут совмещаться или не совмещаться с естественными.

Социальное пространство

Для описания сложной картины соотношения индивидов в сис­теме социальных отношений в социологии используется понятие «социальное пространство»,… ■Mqn ■.„•ос?: : -ь, .-moi -<днЫ * Сорокин П. Человек. Цивилизация: Общество, с. 297.

Основания социальной стратификации

  * Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество, с. 297—298. ** Там же, с. 300.… * См.: Фролов С.С. Социология, с. 241.

Профиль стратификации

По указанным ранее основаниям (уровень дохода, уровень пре­стижности и т.д.) можно выделять произвольное количество слоев (как уже отмечалось, У.Л.… Количество выделяемых слоев определяется прежде всего зада­чами, которые… Как определить удельный вес каждой страты? Методика заме­ров должна основываться в том числе на использовании…

Глава XXIV. Динамические аспекты стратификации


 


1,7% 2,3% 6,9% 12,9% 24,3% 17,8% 15,3% 12,4% 3,8% 2,5%

Как видно, россияне резко изменили представления о своем бла­гополучии. Основная масса в декабре 1998 г. стала ощущать более значительное ухудшение своего материального и социального со­стояния, чем 5 лет назад. Этот вывод подтверждается и оценками респондентов своего уровня потребления:

19,5% — «Мы не можем свести концы с концами, нам не хватает денег даже на питание».

38,7% — «Денег нам хватает только на питание, да и то по миниму­му. Для нас покупка одежды — большая проблема». 30,3% — «Денег на питание нам хватает. Одежду покупаем, но са­мую дешевую. Покупка вещей длительного пользования, таких, как телевизор или холодильник, для нас проблема». 9,9% — «Мы хорошо питаемся. На одежду денег хватает, в том чис­ле и дорогую. Если сэкономим, то можем купить что-то из вещей


Социальные механизмы воспроизводства стратификационной структуры общества

По данным ВЦИОМа, в 1996 г. ответы россиян на вопрос о том, к какому слою в обществе они бы себя отнесли, распределились сле­дующим образом: к… Идентификация с определенным социальным слоем не означа­ет, что индивид…  

Социальная мобильность

Рассмотрим вначале групповую мобильность, которая вносит в стратификационную структуру большие изменения, нередко влия­ет на соотношение основных… Групповые перемещения по вертикали особенно интенсивны во времена структурной… 560

Индивидуальная социальная мобильность

Круг профессий, имеющих и вертикальную структуру (например, «звезды», имеющие многомиллионные состояния, и артисты, пере­бивающиеся случайными… Проблема индивидуальной мобильности в западной социологии является одной из… более высокого статуса, чем тот, который имеют родители, роль индивидуальных способностей, образования и других…

Раздел X.

СОЦИОЛОГИЯ ВАЖНЕЙШИХ ЯВЛЕНИЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ

  В представлении многих жизненный успех определяется дости­жением высот… В каком обществе вы живете, на каких принципах строится его стратификационная структура?Если основу иерархии…

Социология организаций как специальная социолого-управленческая теория

Хотя границы между двумя этими управленческими теориями не являются жесткими и непроницаемыми, их принципиальное различие состоит в том, что если… Сложность природы организаций (о чем речь пойдет ниже) и ее гетерогенность… 568

Условия и предпосылки возникновения организации

Например, американский управленец-практик и теоретик Ч. Бар­нард рассматривает в качестве обязательной предпосылки вклю-   574

Схемы наиболее распространенных структур организации

Рис. 1. Линейная структура организации 1 — руководитель высшего звена; 2 — руководитель более низкого уровня; 3 — непосредственный исполнитель деятельности

Внешняя среда организации и ее модели

На ранних стадиях развития теории организации (классическая школа, школа человеческих отношений) исследователи обращали основное внимание на… Интерес к изучению внешней среды организации обусловлен тем, что она создает… 597

Глава XXVI. Экономическая социология и экономическое поведение

Основные характеристики экономического поведения: социологический анализ

Основоположником поведенческого подхода в области эконо­мической социологии по праву считается М. Вебер. Его теория со­циального действия является… Для М. Вебера, построившего типологию экономического дейст­вия, характерен… * Weber M. Economy and Society: An Online of Interpretive Sociology. V. 1. Berkely: University California Press.…

Типы и виды экономического поведения и их особенности

Утверждение о том, что экономическая социология стремится применить социологическую теорию и социологические исследо­ вания к комплексу явлений,… Базируясь на этих предпосылках, можно выделить следующие основные виды… дистрибутивное Рынок можно понимать как бесконечный

Общая социология

Ограничения в получении дохода и, соответственно, уровня потребления зависят не только от объективных факторов, но и от личных усилий субъектов,… Постоянный доход, обеспечивающий фиксированные стандар­ты потребления,… Говоря о специфике «потребительского поведения», можно вы­делить ряд факторов, которые существенно изменяют структуру…

К -

628


Аффективно-иррациональные модели реализуются в случаях, ког­да субъекты экономического поведения находятся в состоянии аф­фекта, становятся по тем или иным причинам недееспособными, абсолютизируют объективные функции денег или подвержены вли­янию массовых психозов и групповых аффектов.

Существует целая цепочка заменителей, «менее совершенных де­нег» (различных ценных бумаг и иных инструментов), которые де­лают возможным существование сложнейшего социального фи­нансово-инвестиционного института (точнее, сети финансово-ин­вестиционных институтов), оперирующего различного рода обя­зательствами с целью постоянного перераспределения капиталов от тех, кто ими обладает, к тем, кто в них нуждается. Речь идет о специфической форме экономической активности — инвестици­онном поведении. Известно, что в инвестиционный цикл втянуто множество субъектов рынка. Одни из них профессионально заня­ты в этой области (активные инвесторы), другие реализуют инве­стиционные функции на непрофессиональной основе (пассивные инвесторы).

В первом случае инвестиционное поведение можно рассматри­
вать как определенный вид трудового поведения различной спе­
циализации и квалификации, которым занято множество людей:
менеджеры банков, страховых обществ*инвестиционных компа­
ний и фондов, функционеры фондовых рынков (брокеры, макле­
ры и дилеры), лица, профессионально занимающиеся консалтин­
гом инвестиционных потоков, прогнозом поведения ценных бу­
маг, и др. • '^

Многочисленная категория пассивных инвесторов, несмотря на дифференциацию, характеризуется одним общим признаком: они являются фидуциариями (доверителями), т.е. профессионально не осуществляют операции с инвестиционными активами, а переда­ют их на контрактной основе профессиональным инвесторам и пас­сивно ожидают выполнения обязательств. К ним относятся, напри­мер, и мелкие депозитарии банков, и крупные рантье, оперирую­щие большими свободными капиталами.

Таким образом, функционально инвестиционное поведение массовых сберегателей сводится в основном к выбору места и фор­мы аккумуляции ресурсов под эгидой профессиональных посред­ников, которые обеспечивают взаимовыгодное их обращение.

Особую роль в актуализации экономической активности играют инновационные модели экономического поведения — предприни­мательские. Сущность предпринимательского поведения определя­ется прежде всего инновационным компонентом, позволяющим тому или иному агенту рыночного процесса реализовать такие ре­шения и действия, которые обеспечивают так называемый пред-

629


принимательский доход. Таким образом, это специфический вид
экономического поведения, ориентированного на определенную ве­
роятность достижения предельной нормы прибыли, извлекаемой в
системе рыночной неопределенности. Инновационный эффект пред­
принимательского поведения складывается как минимум из трех
составляющих: дйй*

• уникальные личностные качества и способности отдельных
индивидов;

• соответствующая рыночная среда, насыщенная огромным
разнообразием потенциальных и реальных комбинаций, яв­
ляющихся многоальтернативным полем предпринимательс­
кого выбора;

• предпринимательская культура, включающая в себя опре­
деленный набор инструментальных и терминальных ценно­
стей, стандартов и образцов поведения, которые иниции­
руют венчурный модус социальных действий различных
рыночных агентов. Данный тип культуры воспроизводит мас­
совые модели экономического поведения множества субъектов
независимо оттого, какой результат достигается ими в фи-

"-••* нале. Он, в свою очередь, может коррелироваться в своем -гахй положительном значении огромным Числом факторов — от 7 наличия уникальных способностей дсйнепредсказуемого слу­чайного везения.

Наличие этих трех составляющих создает необходимые предпо­
сылки для постоянного возобновления в различных комбинациях и
сочетаниях социально-экономической матрицы массовых челове­
ческих действий, ориентированных на предпринимательский успех.
Причем постоянный риск неудачи, которая является уделом зна­
чительного большинства, компенсируется перманентно появляю­
щимися примерами уникальнГых результатов и достижений. После­
дние, в свою очередь, стимулируют экономическую активность
новых поколений, а также инициативу многих не потерявших на­
дежду неудачников и банкротов (Й. Шумпетер). Очевидно, что так
называемая предпринимательская функция объективируется толь­
ко в случае соединения конкретных субъектов с теми возможнос­
тями и ресурсами, которые они находят, интегрируют и запускают
в оборот в определенной, ограниченной рамками конкретного вре­
мени и пространства конъюнктурной ситуации. Причем неважно,
что способствует интеграции редких ресурсов — личные качества
индивида, ориентированного на экономический успех, или раз­
личные, в том числе случайные, обстоятельства, способствующие
объединению редких ресурсов, находящихся под контролем мно­
гих пользователей. ''Э~ ..fffb

630


Глава XXVII. Социология политики

Наши оценки современной политической жизни крайне проти­воречивы: то нам кажется, что в политике царит хаос, то начинают терзать сомнения, не разыгрывается ли перед нами очередной по­литический фарс. В условиях нестабильности, экономических труд­ностей мы надеемся, что политики смогут решить возникшие про­блемы, и быстро разочаровываемся в них, когда понимаем, что их действия не приносят желаемого результата.

За этими противоречивыми субъективными оценками скрыва­ются серьезные научные проблемы соотношения рационального и иррационального, случайного и определенного, изменчивого и ус­тойчивого в политике, решение которых может дать ответ на вол­нующие нас вопросы о стабильности политических режимов, ус­пехе демократических преобразований, повышении благосостоя­ния населения и др.

Рассмотрим эти проблемы с точки зрения социолога. Прежде всего рассмотрим процессы институализации политических отно­шений, так как именно социальные институты придают социальным взаимодействиям устойчивость, вносят элементы предсказуемости в поведение людей, и именно их разрушение провоцирует нараста­ние в стране хаоса и беспорядка.

Институализация политической жизни

Напомним, что власть — это всегда взаимодействие, основан­ное на неравенстве индивидов. Индивид может понуждать другого или других к каким-либо… • насилием, т.е. применением репрессивных мер; • различными формами влияния-зависимости, т.е. требованием каких-либо благ в обмен на подчинение;

Общество

Подчеркнем еще раз: стремление людей иметь страховые фон­ ды, возникающая необходимость перераспределения части произ­ веденного валового… Вторая функция — поддержание социального мира в обществе. Социальные отношения… Третья функция — поддержание институционального единства общества, сохранение единого социокультурного пространства.…

Дифференциация политической власти

Князья в Киевской Руси сами правили, сами вершили, суд, сами возглавляли войско, сами отправлялись со своей дружиной за сбо­ром налогов, дани. И… Главной тенденцией развития политических властеотношений в истории любого… Политическая власть постепенно обретает все более сложную конфигурацию. Ее дифференциация была обусловлена сложными…

ЗУ"'.

Легитимность власти

Однако, с точки зрения социолога, эти явления нельзя назвать парадоксальными. Люди могут подчиняться власти в силу привыч­ки, симпатий и глубокой… ных образцов с последующим их внедрением в массовое сознание, ,в мотивационную… Укорененные в сознании масс образцы поведения обусловлива­ют легитимацию различных типов политического господства.…

– Конец работы –

Используемые теги: главы, написанные, данными, авторами, готовлены, нри, держке, Российского, фонда, фундаментальных, исследований, Грант, РФФИ, 99-06-805130.112

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Главы, написанные данными авторами, подготовлены нри поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Грант РФФИ №99-06-80513

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным для Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Еще рефераты, курсовые, дипломные работы на эту тему:

Глава 1 КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ ЗЕМЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И РОССИЙСКОГО ЗЕМЕЛЬНОГО СТРОЯ ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РОССИЙСКОГО ЗЕМЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
Глава КРАТКИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ ЗЕМЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И РОССИЙСКОГО ЗЕМЕЛЬНОГО СТРОЯ... ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ РОССИЙСКОГО... ЗЕМЕЛЬНОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ДО ГОДА К середине XIX в в...

Общее понятие о базах данных. Основные понятия систем управления базами данных. Модели данных. 10
Сетевые технологии обработки данных Компоненты вычислительных сетей... Принципы организации и основные топологии вычислительных сетей Принципы... Сетевой сервис и сетевые стандарты Средства использования сетевых сервисов...

РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН О СЛУЖБЕ В ОРГАНАХ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЙ В ОТДЕЛЬНЫЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН...

Глава 2. Пенсионный фонд РФ. Система внебюджетных фондов
Оглавление... Оглавление... Система внебюджетных фондов...

КУРС ЛЕКЦИЙ ПО ИНФОРМАТИКЕ Тема: Базы данных, Банки Данных, Системы Управления Базами Данных — СУБД
ГОУ ВПО ВОЛОГОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ Факультет промышленного менеджмента...

Кабинетные исследования и методы сбора вторичных данных. Исследование предпочтения студентов в проведении досуга (посредством личных интервью)
Маркетинговое исследование и его результаты служат эффективной адаптации производства или посреднической деятельности и их потенциала к состоянию… Однако все результаты маркетинговых исследований предназначены руководству для… Проведение маркетинговых исследований как раз и связано с необходимостью уменьшения риска осуществляемой…

Глава I Берлинский кризис 1948 – 1949 гг. Глава II Берлинский кризис 1953 гг. Глава III Берлинский кризис 1958 – 1961 гг.
Введение... Глава I Берлинский кризис гг...

Глава IY. Становление и развитие Московской Руси ХIY-ХYП вв. 139 Глава Y. Российская империя в ХYШ в
Введение... Глава I Цивилизации древности... Глава П Генезис западной цивилизации в эпоху Средневековья...

Исследование систем управления - Эмпирические методы исследования
Под методом понимается система регулятивных принципов практической или теоретической деятельности человека. Метод греч. путь исследования, теория, учение это способ достижения какой-либо… Лишь благодаря исследованию различных методов человеческая деятельность может быть эффективной.

Архивный фонд Российской Федерации
Статья 3. Законодательство об Архивном фонде Российской Федерации и архивах Законодательство об Архивном фонде Российской Федерации и архивах… Законодательные и иные правовые акты Российской Федерации, республик в составе… В случае расхождений между данными Основами и указанными актами действуют нормы настоящих Основ. Раздел II. Архивный…

0.03
Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • По категориям
  • По работам