История повальных болезней в России до появления Черной Смерти.
Первые, более или менее подробные сведения о повальной болезни, находимые в летописях, относятся к 1092 году. Почти во всех летописях мы находим описание мора в России, которое, несмотря на несколько фантастическое изложение, ясно указывает на то, что в этом году свирепствовала повальная болезнь, сопровождавшаяся необычайной смертностью. Приводим слова летописца Предивно быть Полотьске бывше в нощи тутен туман, станящь по улицы, яко человецы рищюще беси аще кто вылезяше из хоромины, хотя видети, абье уязвлен будяше невидимо от бесов язвою, и с того умираху, и не сташе излазити из хором, но сем же начаша в дне являтися на коних, и не бе их видети самех, но конь их видети копыта и тако язвляху люди полотьския и его область.
Следуя по этому описанию, болезнь представляла нечто необычайное, небывалое. Внезапность заболевания и быстро наступавший роковой исход, до того поразили современников, что они, не находя объяснения этим явлениям, стали искать сверхъестественную причину и приписывали заболевание и смерть ударам бесов или мертвецов, ездивших на конях по улицам и преследовавших людей.
Заболеваемость и смертность были, по-видимому, весьма значительны всякий, кто выходил из дому, неминуемо заболевал и также неминуемо умирал. Пределы действительного распространения болезни нам в точности неизвестны. В большинстве исторических сочинений XVIII и XIX вв. Говорится, что мор распространился на Киев, и повествование летописца о 7000 умерших с 14 ноября Филлипова дня до масленицы по Карамзину, до 1 февраля относится историками к этому городу, но в основных источниках, летописях, нигде не упоминается о Киеве. Судить о характере этой, по всей вероятности, эпидемической болезни, на основании скудных и фантастических летописных данных, мы не можем о симптомах в летописях не говорится ничего.
Ввиду того, что болезнь в одном месте летописей называется язвою, а в другом - раною, можно с некоторой вероятностью предположить, что она сопровождалась наружными симптомами.
Следующая в хронологическом порядке эпидемия и в то же время эпизоотия, приводится в летописях 1158 г. в Новгороде. Мор бысть мног, говорит летописец, в Новгороде в людех и в конех, яко не льзе бяше дойти торгу сквозе город, ни на поле выити, смрада ради мертвых и скот рогатый помре. На основании этих данных, конечно, невозможно строить никаких предположений о характере болезни.
В 1187 г. снова посетила Россию повальная болезнь. В том же лете, говорит летописец, бысть болесть силна в людех, не бяше бо ни единаго двора без болящаго, а в ином дворе ни кого же не бяше здравого, некому бяше и воды подати, ано все лежить болно. Как видно, здесь говорится только о повальном заболевании, но о смертности не упоминается и поэтому позволительно думать, что болезнь что болезнь не сопровождалась большой смертностью, иначе было бы трудно объяснить себе отсутствие указания в этом отношении в летописях, где это явление в подобных случаях никогда не упускается из виду, а напротив всегда подчеркивается и обстоятельно описывается хронистами.
В XIII столетии мы встречаем в летописях неоднократно сообщения о море в России. Но часто, если не в большинстве случаев, такой мор зависел не от повальных болезней, а от голода, почему мы и не станем останавливаться на описании этих моров. В 1230 г. разразилась в Смоленске страшная эпидемия, сопровождавшаяся громадною смертностью, хотя в то же время по всей Руси свирепствовал ужасный голод, унесший также множество жертв, но в летописях резко отличается мор в Смоленске от мора от глада. Того же лета бысть мор силен в Смоленсце, сотвориша четыре скуделницы и положиша в дву 16 тысяць, а в третьеи 7000, а в четвертои 9000. Се же бысть по два лета. Несколько лет спустя, 1237 г. подобная же участь постигла Псков и Изборск.
В лето 1237 бяше мор зол на люди в Пскове и Изборске, мряху бо старые и молодые люди, мужи и жены и малые дети. Смертность была до того сильна, что при всех церквах были вырыты ямы и в каждую из них хоронили по 7-8 трупов.
В 1265 г в летописях снова отмечается мор Тогда же мор вельми зол бяше на людех, а в 1278 г. мнози человецы умираху различными недуги. На основании этих кратких данных, конечно, нельзя делать никаких заключений о характере болезней. Возможно, что повальные болезни, господствовавшие, по записям хронистов, в конце XIII в. почти всюду в Западной Европе, время от времени заносились и в Россию.
По-видимому, повальному болезни не переводились. Они тянулись из года в год, и бессильный по отношению к ним народ, не будучи в состояни предпринять что-либо к прекращению их, терпеливо нес все эти невзгоды, считая из божьей карой за грехи людей. Позже уже развилось суеверное представление о том, что мор может быть вызван колдовством и отравлением воды татарами, подобно тому, как в Западной Европе народ приписывал появление чумы отравлению колодцев евреями.
Переходя к XIV столетию, мы встречаем здесь первые известия о море в летописях под 1308 г. Того же дета, пишет новгородский летописец, бысть казнь от Бога, на люди мор и на кони, а мыши поядоше жито и бысть хлеб дорог зело. В 1321 г. мы встречаем в летописях опять сообщение о море, причем в одной говорится только о смертности среди людей мор бысть на люди, а в другой прибавлено и на кони. После 20-летнего перерыва. 1341 г. снова ознаменовался сильным мором в Пскове и Изборске, во время войны с ливонскими рыцарями.
Бяше мор зол, говорит летописец, на людех во Пскове и в Изборске, мряху бо старыя и молодыя люди, и чернцы и черницы, мужи и жены и малыя детки, не бе бо их где погребати, все могиле вскопано бяше по всем церквам а где место вскопают или мужу или жене, и ту с ним положат малых деток, семеро или осмеро голов с един гроб. Это последнее известие о повальной болезни, которое мы находим в летописях до появления в России Черной Смерти.