Первая волна упрямства приходится на 1,5 года и продолжается до 3 лет. Ваш ребенок не любит манную кашу, пенку от молока, не хочет спать, а хочет играть. Подумайте, может, ребенок болен или устал? Учтите, что манная каша и молочная пенка вызывают аллергию, и ребенок инстинктивно это чувствует. Может, стоит уступить ребенку? «Поиграй 10 минут и потом пойдешь спать». Если компромисс невозможен, объясните, почему этого сделать нельзя. Кстати, можно избавиться от молочных пенок, процедив молоко через ситечко. Иногда удается уговорить ребенка: «Если будешь хорошо кушать, пойдем в зоопарк».
Одна мудрая мама красиво накрывала стол, садилась и с аппетитом ела. Тогда и сынок присоединялся к ней.
Пореже что-то требуйте от ребенка и почаще хвалите его.
Дети живут в ином, отличном от нас, взрослых, ритме. Месяц они воспринимают как полгода, очень быстро меняются, учатся и растут. Мы не всегда понимаем, что ребенок уже большой, и продолжаем общаться с ним, как с маленьким. «Как жалко, что вы знали меня в детстве»,— сказал 6-летний сын моей подруге. С пяти лет ребенок способен решить сам, что он будет есть (из тех блюд, которые стоят на столе); с кем и в какую игру играть; кого из ребят пригласить на день рождения; какое платье, кофточку или рубашку сегодня надеть.
Ребенок имеет право распоряжаться своими игрушками и вещами. У него может быть свой уголок, где игрушки лежат так, как ему нравится.
Упрямство часто результат чрезвычайного давления взрослых. Если сильно давить, ребенку можно «сломать хребет», и во взрослой жизни он не сможет брать на себя ответственность.
Когда 2-летний ребенок говорит: «Я сам»,— он бунтует. Когда заявляет: «Нет, не буду»,— это праздник рождения индивидуальности. Через этот бунт проявляется личность человека и начинает себя пробовать.
Жизнь показывает, что упрямые и избалованные детки, став взрослыми, добиваются больших успехов.
Я росла непослушным ребенком, сорви-головой. Мама всячески баловала, ласкала меня. Когда я делала что-то нехорошее, мама старалась ласково убедить меня, объясняла, почему так поступать нельзя, никогда не наказывая и ничего не запрещая. Я ничего не боялась, была уверена в себе. Именно эта уверенность позволила мне брать на лечение таких больных, которых никто не мог вылечить.