ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФАКТОРИНГА

ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ФАКТОРИНГА. Хотя финансирование под уступку денежного требования и ранее находило применение - в бан¬ковской практике, новый Гражданский кодекс РФ (далее — ГК) установил специальное правовое регу¬лирование этого, вида договора. Применение соот¬ветствующих правовых норм порождает ряд про¬блем, правильное решение которых имеет важное значение для развития делового оборота вообще и банковской практики в частности Рассмотрим не¬которые проблемы договора факторинга.

Согласно ст. 824 ГК по договору финансирова¬ния под уступку денежного требования (договору факторинга) одна сторона (финансовый агент) пере¬лает или обязуется передать другой стороне (клиен¬ту) денежные средства в счет денежного требования клиента (кредитора) к третьему лицу (должнику), вытекающего из предоставления клиентом товаров, выполнения им работ или оказания услуг третьему лицу, а клиент уступает или обязуется уступить фи¬нансовому агенту это денежное требование (ст. 824 ГК). Как правило, цель факторинга заключается в получении клиентом денежных средств в обмен на уступаемое им право требования.

Но договор факто¬ринга может носить и обеспечительный характер, что имеет место, когда денежное требование к долж¬нику уступается клиентом в целях обеспечения ис¬полнения обязательств клиента перед финансовом агентом (п. 1 ст. 824 ГК). В качестве финансового агента могут выступать банки и иные кредитные ор¬ганизации, а также другие коммерческие организа¬ции, имеющие специальную лицензию на осуществ¬ление деятельности такого рода (ст. 825 ГК). Клиен¬том по договору факторинга может быть любое ли¬цо, хотя обычно в этом качестве выступают коммер¬ческие организации.

Денежным требованием, уступаемым по догово¬ру факторинга, может быть как существующее тре¬бование (то есть требование, срок платежа по кото¬рому уже наступил), так и будущее требование, то есть право на получение денежных средств, которое возникает в будущем.

Пункт 1 ст. 826 ГК устанавли¬вает условия индентифицируемости уступаемого де¬нежного требования. Существующее требование должно быть определено в договоре таким образом, который позволяет идентифицировать это требова¬ние уже в момент -заключения договора, а будущее требование не позднее, чем в момент его возникновения. Отсутствие такой определенности влечет признание оговора факторинга незаключенным. По¬этому в договоре факторинга следует указывать точ¬ные реквизиты уступаемого требования (из какого обязательства оно возникло или возникнет, стороны этого обязательства, сукна требования и т. д.). Момент перехода будущего требования опреде¬лен в п. 2 ст. 826 ГК: такое требование считается пе¬решедшим к финансовому агенту после того, как возникло само право на получение с должника де¬нежных средств, являющихся предметом договора.

Если уступка денежного требования обусловлена оп¬ределенным событием, она вступает в силу после наступления этого события.

При этом в каком-либо дополнительном оформлении уступки денежного требования нет необходимости. Поскольку денежное требование, передаваемое по договору факторинга, практически во всех случа¬ях вытекает из сделки, для которой обязательна письменная форма, то и сам договор факторинга должен быть заключен в письменной форме (про¬стой или квалифицированной), а в установленных законом случаях подлежит государственной регист¬рации. Клиент несет перед финансовым агентом ответ¬ственность за действительность уступаемого денеж¬ного требования, если договором факторинга не предусмотрено иное (ст. 827 ГК). Денежное требова¬ние признается действительным, если выполняются следующие условия: а) клиент обладает правом на его передачу; б) в момент уступки требования ему не известны какие-либо обстоятельства, вследствие ко¬торых должник вправе не исполнять уступаемое тре¬бование.

За неисполнение или ненадлежащее испол¬нение должником переданного требования клиент перед финансовым агентом не отвечает, если дого¬вором факторинга не предусмотрено иное. Существенное изъятие из общих правил об ус¬тупке права требования (ст. 382 ГК) установлено в ст. 822 ГК. Это касается необходимости получения согласия должника по уступаемому требованию на переход этого требования к другому лицу. По обще¬му правилу для перехода прав кредитора к другому лицу не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Отсюда сле¬дует, что такое согласие необходимо, если его полу¬чение предусмотрено договором между первоначаль¬ным кредитором и должником.

Соответственно, при таких обстоятельствах совершенная без согласия должника уступка права требования в общем случае окажется ничтожной как не соответствующая требо¬ваниям закона. Однако для договора факторинга ст. 828 ГК устанавливает иное правило: уступка фи¬нансовому агенту денежного требования является действительной, даже если между клиентом и его должником существует соглашение о ее запрете или ограничении.

Казалось бы, в такой ситуации уже нет смысла устанавливать в каком-либо договоре запрет или ограничение на уступку права требования в по¬рядке факторинга — ведь кредитор все равно ока¬жется вправе уступить это право. Тем не менее, ис¬пользуя правило п. 2 интересы, ст. 828 ГК, должник может надлежащим образом обеспечить свои инте¬ресы, установив в основном договоре достаточно высокий размер ответственности кредитора за нару¬шение соглашения о запрете или ограничении ус¬тупки права требования, поскольку от этой ответст¬венности кредитор не освобождается.

Обязанность должника в договоре факторинга произвести платеж финансовому агенту наступает лишь при условии, что он получил от клиента либо от финансового агента письменное уведомление об уступке денежного требования данному финансово¬му агенту и- в уведомлении определено подлежащее исполнению денежное требование, а также указан финансовый агент, которому должен быть произве¬ден платеж (п. 1 ст. 830 ГК). Последствием неиспол¬нения клиентом либо финансовым агентом обязан¬ности по уведомлению должника является сохране¬ние должником права произвести платеж первона¬чальному кредитору, при этом такое исполнение бу¬дет надлежащим (п. 1 ст. 382 ГК) и прекратит суще¬ствующее между должником и кредитором денежное обязательство.

Такое же последствие наступает в случае неисполнения финансовым агентом просьбы должника о представлении ему в разумный срок до¬казательств того, что уступка требования финансо¬вому агенту действительно имела место.

В случае обращения финансового агента к должнику с требованием произвести платеж долж¬ник вправе с соблюдением общих правил о зачете предъявить к зачету свои денежные требования, ос¬нованные на договоре с клиентом, которые уже име¬лись у должника к моменту получения им уведомле¬ния об уступке требования. Заметим, что в состав таких требований не включаются требования, кото¬рые могли бы возникнуть у должника к клиенту в связи с нарушением последним соглашения о запре¬те или ограничении уступки требования.

Возможны случаи, когда должник окажется вправе потребовать от финансового агента возврата уплаченной ему суммы. Один из таких случаев пре¬дусмотрен в ст. 833 ГК — нарушение клиентом сво¬их обязательств по договору, заключенному с долж¬ником. В сегодняшних реалиях ненадлежащее ис¬полнение обязательств — явление достаточно час¬тое, поэтому банки и другие организации, выступа¬ющие в роли финансовых агентов, имеют значитель¬ные шансы столкнуться с требованием должника о возврате уплаченной суммы, основанным на ст. 833 ГК. Ввиду недостаточно удачного изложения в ГК этой нормы остановимся на ее анализе более подробно. Пункт 1 ст. 833 ГК устанавливает, что в случае нарушения клиентом своих обязательств по догово¬ру, заключенному должником (далее — основной договор), должник не вправе требовать от финансо¬вого агента возврата уплаченных ему по перешедше¬му требованию сумм, если должник вправе получить такие суммы непосредственно с клиента.

В пункте 2 той же статьи указывается, что если такое право у должника существует, он все же вправе потребовать возврата суммы именно финансовым агентом, если докажет, что финансовый агент не исполнил свое обязательство осуществить клиенту обещанный пла¬теж, связанный с уступкой требования, либо произ¬вел такой платеж, зная о нарушении клиентом того обязательства перед должником, к которому отно¬сится этот платеж.

Применение п. ст. 833 ГК вряд ли вызовет трудности, но п. 1 этой статьи допускает не¬однозначное толкование.

Поясним это на примере. Предположим, что основной договор — это до¬говор поставки. Клиент банка, уступающий ему де¬нежное требование — это поставщик; должник — покупатель; денежное требование — требование уп¬латы цены товара. Обязанность поставщика по дого¬вору поставки заключается в передаче товара, обя¬занность покупателя — уплатить обусловленную до¬говором цену. Поставщик заключил договор факто¬ринга с банком и передал ему свое денежное требо¬вание к покупателю, банк заплатил поставщику за переданное требование, а покупатель произвел бан¬ку платеж цены товара. Затем поставщик нарушает обязательство — не поставляет товар в установлен¬ный договором срок, и покупатель обращается к банку с требованием вернуть уплаченную сумку.

Из текста п. 1 ст. 833 ГК следует, что, предъявляя такое требование к банку, покупатель должен доказать, что он не вправе получить уплаченную сумму непо¬средственно с поставщика.

В каких же случаях поку¬патель может оказаться не вправе получить эту сум¬му непосредственно с поставщика? Во-первых, не всякое нарушение поставщиком своих обязательств порождает право покупателя требовать расторжения договора и возврата уплаченной суммы. Так, одно¬кратное нарушение поставщиком сроков поставки подобного права покупателю не дает, хотя он может применить к поставщику иные санкции (например, потребовать уплаты неустойки). Тем не менее, нару¬шение обязательства поставщиком налицо, при этом он не вправе получить уплаченную банку сумму с клиента.

Буквальное прочтение п. 1 ст. 833 ГК поз¬воляет сделать вывод, что банк обязан возвратить покупателю полученную от него сумму, хотя такой вывод, конечно, не соответствует смыслу рассматри¬ваемой нормы — ведь не может покупатель вследст¬вие заключения между поставщиком и банком дого¬вора факторинга (в котором покупатель не участву¬ет) оказаться в лучшем положении, чем то, в кото¬ром бы он оказался в отсутствие такого договора.

Возможна ситуация, когда просрочка поставки на¬ступает по вине самого покупателя (например, вследствие не сообщения поставщику реквизитов от¬грузки) — в этом случае предположение об обязанности банка возвратить платеж выглядело бы еще более абсурдным. Итак, то, чего должник не был в вправе полу¬чить от клиента в отсутствие договора факторинга, он не вправе получить и от банка при наличии тако¬го договора (при этом "не вправе" не следует путать с "не может"). Собственно говоря, наличие договора факторинга не затрагивает интересы должника, и за¬конодатель предусматривает лишь два исключения, допуская прямое требование должника к финансо¬вому агенту.

Первое из этих исключений объясняет¬ся тем, что финансовый агент своими неправомер¬ными действиями (неплатежом клиенту) ставит кли¬ента в такое положение, когда ему может оказаться затруднительно возвратить должнику уплаченную финансовому агенту сумму. Второе исключение имеет целью воспрепятствовать возможности недоб¬росовестного сговора финансового агента и клиента против должника. Поэтому следует исходить из то¬го, что при наличии законных оснований должник всегда вправе требовать от своего контрагента по ос¬новному договору возврата сумм, уплаченных долж¬ником во исполнение своих обязательств по этому договору.

Наконец остановимся еще на одной проблеме, которая может возникнуть в связи с