Концентрация промышленности. За и против

Концентрация промышленности. За и против. Американская экономическая система отмечена почти не прекращающимися изменениями. Её динамизм часто сопровождается страданиями или болезненными сдвигами - от консолидации сектора сельского хозяйства, которая согнала многих фермеров со своих земель, до массовой перестройки обрабатывающей отрасли, приведшей в 70-80 годах XX века к сокращению числа традиционных рабочих мест. Однако, по мнению американцев, страдания приносят и значительные выгоды.

Экономист Джозеф Шампитер утверждает, что капитализм обретает “второе дыхание” посредством “созидательного разрушения” [20, 27]. После перестройки, компании и даже целые отрасли могут стать меньше или сильно измениться, но американцы считают, что эти компании и отрасли будут лучше приспособлены к тому, чтобы переносить суровые условия глобальной конкуренции.

Можно потерять определённое число рабочих мест, но эту потерю возместят новые рабочие места в отраслях, обладающих более высоким потенциалом. Так, рост занятости в высокотехнологичных отраслях - электронная промышленность и биотехнология, и в быстрорастущих отраслях сферы обслуживания - здравоохранение и компьютерное обеспечение компенсировал сокращение рабочих мест в традиционных отраслях обрабатывающей промышленности. Таким образом, как доказывал Шампитер Дж. и другие экономисты [9, 14, 20, 27], крупные фирмы, обладающие значительной властью это желательное явление в экономике, поскольку они ускоряют технические изменения, так как фирмы, обладающие монопольной властью, могут тратить свои монопольные прибыли на исследования, чтобы защитить или упрочить свою монопольную власть.

Занимаясь исследованиями, они обеспечивают выгоды, как себе, так и обществу. Действительно, монополии благодаря высокому уровню сосредоточения экономических ресурсов создают возможности для ускорения технического прогресса.

Но эти возможности реализуются в тех случаях, когда такое ускорение способствует извлечению монопольно-высоких прибылей. И убедительных доказательств того, что монополии играют особенно важную и положительную роль в ускорении технического прогресса, нет, так как монополии могут задержать развитие, если это угрожает их прибыли. Однако развитие рынка – это развитие свободной конкуренции.

Котлер Ф. определил рынок как "сферу потенциальных обменов в условиях свободной конкуренции" [15], а Макконнелл К. Р. и Брю С. Л. как "институт или механизм, сводящий вместе предъявителей спроса (покупателей) и поставщиков (продавцов) отдельных товаров и услуг” [17, Т.2 Гл.25. С.74]. Но развитие капитала свободной конкуренции исторически неразрывно связано с формированием и ростом монополий, его перерастанием в монополистический капитализм, что доказала марксистская школа: при свободной конкуренции в области хозяйственных отношений капиталистический рост монополий привёл к усилению их диктата и господства.

Совершенная конкуренция и “чистая’’ абсолютная монополия – это теоретические абстракции, которые выражают две полярные рыночные ситуации, два логических предела. “Монополии есть прямая противоположность свободной конкуренции’’ [16]. Поэтому необходим государственный контроль.

Государственное регулирование частного бизнеса можно разделить на экономическое и общественное регулирование. Роль экономического регулирования заключается главным образом в контроле над ценами. Будучи теоретически предназначенным для защиты потребителей и определенных компаний (обычно маленьких) от более мощных компаний, оно зачастую оправдывается тем, что на рынке нет совершенно свободной конкуренции, и поэтому она не может обеспечить такую защиту. Во многих случаях экономические регулирующие правила разрабатывались для защиты компаний от того, что они сами называли деструктивной конкуренцией между ними. С другой стороны общественное регулирование преследует цели, не являющиеся чисто экономическими - например, безопасность труда и чистота окружающей среды.

Также общественное регулирование призвано тормозить или запрещать вредное для общества поведение компаний и поощрять поведение, считаемое желательным для общества.

Например, государство контролирует выбросы в атмосферу из дымовых труб предприятий, предоставляет налоговые льготы компаниям, гарантирующим своим служащим определённый уровень медицинского обслуживания и пенсионного обеспечения. Как и во многих развитых странах, в США слияние или поглощение фирм может быть осуществлено только после того, как участники будут соответствовать нормативным актам. Но в том, что американские законодатели могут не только бить монополистов кнутом, но и угощать их пряником, убеждают два недавних случая.

В июне 2000 года в США создаётся крупнейший оператор телефонной связи - "Вирайзон коммьюникейшнз", компания, контролирующая треть всех телефонных линий США. Это стало возможным после того, как специальная комиссия, призванная следить за тем, чтобы не нарушалось антимонопольное законодательство страны, дала разрешение на слияние фирм " Белл Атлантик" и "Джи-Ти-И". Примечательно, что антимонопольный комитет дал разрешение на оформление сделки при условии, что весь Интернет-бизнес компании "Джи-Ти-И" будет выделен в отдельную компанию.

А нынешней весной банковский конгломерат "Ситикорп" и страховой гигант "Тревеллерз групп" объявили о слиянии. Объём сделки составляет по крайней мере $70 млрд что, на удивление, не вызвало на Капитолии ни единого упоминания об угрозе монополизма. Этот случай показал, что основное отличие американских и российских монополий состоит в том, что сращивание интересов государства и олигархов в США происходит на основе не личных интересов, а долговременного стратегического развития страны, единого для крупной корпорации и общества в целом [10]. ГЛАВА 2