Японские сады. Традиционной религией Японии был синтоизм, в основе которого лежит культ божеств природы и предков.
Камни и горы были в центре пантеона древних японцев, чему способствовал ландшафт этой страны. В садах многих монастырей хранились священные камни, а символом Японии стала священная гора Фудзи. Расширение внешних контактов с другими странами привело к тому, что начиная с III века н.э. в Японии появилось большое количество мигрантов из Китая и Кореи. Начиная с VI века китайское влияние на островах стало ощущаться сильнее.
Сначала это влияние шло вместе с буддизмом, распространившимся в Японии из Китая через Корею и впитавшим в себя многое из традиционной китайской культуры. Чуть позже, когда возникла необходимость в устройстве сильного централизованного государства, широко изучались и использовались идеи конфуцианства.
Словом, японцы быстрыми темпами преодолевали свое отставание от великого соседа, заимствуя много нового из разных областей жизни. С приходом и расширением влияния дзен-буддизма духовный рост личности через созерцание и конфуцианства сильное централизованное государство под руководством благородных людей, японцы не отреклись от религии своих предков - синто одухотворенность природы. До середины XX века государственной религией Японии считался синтоизм. Такое слияние культур дало сильный толчок развитию древнеяпонской литературы, мифологии, искусства, в том числе и садово-паркового.
В Японии парки сначала устраивались по подобию китайских парков с их искусственными холмами, павильонами и типичной пейзажной трактовкой всей композиции. Однако постепенно, переняв основные идеи, японцы создали свое направление развития садово-паркового искусства и сформулировали целый ряд теоретических правил. Наиболее ярко сущность японского сада выразил японский архитектор Макото-Накамура Красота японского сада связана с двумя основными идеями миниатюризацией и символизмом.
Эти качества развивались в Японии на протяжении многих веков. Желание японцев воссоздать картину мира с помощью ландшафта на небольшом участке земли привела к тому, что в садах использовались преимущественно низкорослые формы растений, а из сильнорослых растений формировался так называемый садовый бонсай. Каждое дерево, камень, движение воды воспринимались японцами как нечто большее, обладали своей историей, душой и влиянием на людей, и начинали служить символами.
Поэтому расположение отдельных элементов в ландшафте не могло быть произвольным, а подчинялось строгим правилам. В японской ландшафтной архитектуре широко используются символы, взятые из древней языческой религии и связанные с более поздним дзен-буддизмом. Однако воспринимать эти символы мог лишь подготовленный человек, знакомый с историей, поэзией и искусством своего времени. Вот лишь некоторые символы, используемые в японских садах, которые помогают подготовленному человеку познать душу этого места и сердце его владельца мост через воду - восходящее или заходящее солнце, изогнутая черепица - облака, пагода - храм, дракон - вода, золотые карпы в водоеме - дети дракона, бамбук - стойкость, терпение, сосна - долголетие, лотос - мудрость символ Будды, сакура - стойкость, духовная красота, камелия - осторожность Японский сад проектировался так, чтобы смена красивых пейзажей шла постепенно и непрерывно по мере продвижения человека по саду. Основа любого японского сада - камни и вода, что диктуется идеей инь-ян, одной из центральных в буддизме.
Камни символизируют мужское светлое, активное начало ян, вода - женское темное, тягучее, пассивное инь. Выбор и расположение растений также подчинялось определенным закономерностям. Так дуб, символизирующий силу, находился в центре и подчеркивал главную композицию, клён краснолистный - на западе, чтобы солнце на заходе освещало его листья.
Сначала появился холмистый сад. Он имел достаточно большую площадь и состоял из пяти холмов, один из которых был центральный и символизировал гору Фудзияма.
Обязательным условием этого сада является наличие десяти главных камней и водоема с несколькими островами. Холмистый сад был пейзажным и воспроизводил ландшафт той или иной местности. Следующим этапом развития японских садов является плоский или каменистый сад. Отражая символику дзен-буддизма, он создавался для созерцания и достижения состояния просветления.
В каменистых садах вода отсутствует, её имитирует галька, мелкий белый гравий или песок, на котором с помощью бамбуковых грабель производят узоры, изображающие волны. Гармоничное расположение камней разного размера создает картины глади воды или морского прибоя, неспешно журчащего ручья или бурного водопада, а каменные мостики дополняют эту иллюзию. Сады чайных церемоний, возникшие в XVI веке, сочетают элементы двух предыдущих типов садов. Философский смысл чайной церемонии заключается в постижении и переживании красоты.
Основу этого сада составляет дорожка из каменных плит, несколько приподнятых над уровнем земли. Двигаться по такой дорожке можно лишь неторопливо, с камня на камень, останавливаясь и впитывая красоту сада. Кроме того, существуют сады, подчиненные одной идее, например сады камней, воды, мхов, времен года. В них главным действующим лицом становятся соответствующим образом расставленные группы камней или водопад, или различные по цвету и фактуре мхи, или одинокое дерево на невысоком пригорке.
Почему же именно восточная философия устройства садов приобретает все большее влияние? Почему стали столь популярны садики в китайском и японском стиле, и многие архитекторы, разрабатывая свои проекты, используют идеи лаконичности и символизма, лежащие в основе планировки восточных садов? Возможно, это лишь дань моде, как это было в Европе XVIII века. Однако более важной причиной может быть общее усиление интереса к восточной культуре, к восточным философским и духовным системам.
Европейский человек, с его культом индивидуальности, вглядываясь в красоту природы, пытался разглядеть в ней себя, найти оправдание своей жизни. Человек же, воспитанный в восточных традициях, пытается духовно дорасти до восприятия природы, познать её душу. Восточные сады не поддаются быстрому и легкому пониманию. Мы всматриваемся в них с неотступным ощущением, что могли бы видеть и понимать больше 3.6.