Триумф золота как всеобщего эквивалента

Триумф золота как всеобщего эквивалента. Природные свойства золота послужили причиной того, что оно выделилось из всего богатейшего разнообразия прочих товаров и стало использоваться в качестве всеобщей меры стоимости, поскольку оказалось наиболее подходящим товаром для вып олнения роли денег.

Золото получило признание на севере и на юге, на западе и востоке.

В отличие от кофе, скота, ракушек и мехов, выполнявших функции лишь местных денежных эквивалентов, золото водрузилось на денежный трон в качестве всеобщего эквивалента. А то, что золото легко делится, а затем вновь сливается, а следовательно, может быть свободно превращено без потери стоимости из монетной формы в слитки, в украшения, а если нужно и обратно, то, что золото портативно и долговечно асе это сделало его естес твенным и техническим материалом для денег.

И все же, что в конечном итоге выдвинуло золото на роль всеобщего эквивалента - рациональная утилитарность или эмоциональная эстетичность? Бесспорно, что часть привлекательности золота - в его красоте и престижности. Но как с государственной точки зрения, так нередко и с частной золото представляет собой сокровище, имеющее общую, хотя и не постоянную, тенденцию повышаться в цене. Одна из респектабельнейших фирм в мире золотого бизнеса "Джонсон Матти" лет 25 назад поведала: "Когда клиенту требуется надежно вложить свои деньги, мы рекомендуем использовать их на покупку золота: через двадцать лет они возрастут пятикратно". После этого не прошло и 10 лет, как золото подорожало в 20 раз. Однако за последующие пятнадцать лет золото подешевело наполовину, что еще раз напоминает о том, что в мире бизнеса ничто не может служить полной гарантией успеха, гарантией от неудач.

Рыночные отношения немыслимы без размышлений о доходах и расходах, без спекуляций и связанных с ними рисками.

Но риск - неотъемлемая часть жизни и ставить рисковые операции вне закона абсурдно. Идет ли речь о выборе дома или квартиры, об открытии магазина, покупке акций - везде и всегда присутствует риск. Ну, казалось бы, какие риски могут быть связаны со строительством коттеджа на окраине города - пожар, жучок и сырой подвал, неудобные соседи? Да, конечно, но не только. Неподалеку могут провести и шумное скоростное шоссе, и построить аэропорт, в результате чего весь микрорайон превратится из тихого, фешенебельного, респектабельного и уютного в шумный проходной двор. А ваша выстраданная собственность мгновенно уценится и весь расчет на ее постепенное удорожание распадется, как распадется и ваша надежда получить к старости надежную недвижимость, которая выручит при финансо вых трудностях.

В промышленных инвестициях также неотступно нависает опасность провала: пока вы строили современный завод по производству ламповых телевизоров, одновременно вырастали корпуса конкурента с полупроводниковой технологией.

И для первого, и для второго мобилизовывался капитал через продажу акций. "Ламповики" считали свой выбор апробированным и надежным, способным привлечь публику к покупке акций, а сторонники полупроводниковой начинки верили в прогресс. Какие телевизоры будут покупаться лучше? На чьей стороне окажутся симпатии покупателя? Не исключено, одному из заводов не повезет, а, значит, проиграют те акционеры, которые купили его акции. А если завод закроется, то без работы окажутся те, которые избрали работу на нем, а не на другом.

Таким образом риск охватывает всех - и акционеров-собственников, и работающих на заводе по найму. Закон рынка прост: решайте, и куда деньги вложить, и куда устраиваться на работу. С цивилизованным подходом к спекуляции мы видим, что она неизбежна и в валютной сфере, и в об ласти рынка капиталов, и практически во всех прочих областях нашей жизни и деятельности. Поэтому те антиспекулятивные эмоции, которые захлестнули осенью 1990 г. союзный парламент, может быть и вызывались добрыми намерениями, но экономическая безграмотность номенклатурных парламентариев не позволила им комплексно и грамотно разобраться в вопросе: отделить нормальную спекуляцию, как часть рыночной деятельности, от незаконной наживы.

В последней четверти XIX столетия завершилась тяжба между золотом и серебром за господство на мировом рынке в качестве основного денежного металла. Одержав победу в многовековой борьбе с другими претендентами на титул всеобщего эквивалента, золото получило настолько полное признание, что когда говорили "деньги" - подразумевали "золото", когда говорили "золото" - подразумевали "деньги". Золото стало арбитром в определении, какие бумажные, а следовательно, "неполноценные" деньги считать надежны ми, а какие - ненадежными.

Другого объективного критерия не было. С годами арбитр старел, слабел, пока в 70-е годы XX столетия вообще не покинул валютную арену. Неудивительно, что без него капиталистический валютный мир впал в состояние затяжной валютной нестабильности с непрекращающимися валютными распрями.

Так, может быть, отказ от золота в монетарной сфере был ошибкой? Эта точка зрения имела место. И не только в среде советских "золотых" ортодоксов, агрессивно-цинично (вп лоть до кляуз в Политбюро) не признававших золото как товар, но прекрасно знавших, что Советский Союз постоянно, хотя и не всегда удачно, торгует этим металлом на мировом рынке. Французы - горячие поборники благородного металла - не только до последнего сопротивлялись процессу демонетизации, т.е. вытеснения его из денежной сферы, но и в течение, как минимум, полдюжины лет после того, как это произошло, выступали за его возврат.

Более того, американцы, чьими неуклонными усилиями осуществлялась демонетизация, также рассматривали планы возможной "ремонетизации" металла. На флаге сторонников монетарной роли золота были начертаны слова: только золото обеспечивает стабильность и полноценность денег! А так ли это на самом деле? XX в. ознаменовался вступлением мира в систему принципиально новых рыночных отношений, поначалу мало цивилизованных, с актами насилия, отсутствием координации политики разных стран и прочими непривлекательными проявлениями, которые в совокупности назывались у нас общим кризисом к апитализма.

Потрясения, обрушивавшиеся на мир, не могли не отразиться на валютной сфере. И наоборот: сознательный или неосознанный подрыв этой сферы расшатывал все другие хозяйственные структуры.

Путаница, образовавшаяся в привычных представлениях о денежных системах и стандартах, порождала высказывания о прежних временах с якобы устойчивыми деньгами. Когда же были эти времена? Да и были ли они вообще? Полистаем страницы истории и постараемся установить, что должно было придават ь деньгам надежность, а что подрывало их устойчивость. Известны многочисленные случаи "порчи" денег государством, хотя оно же при других обстоятельствах и поддерживало их. Могла ли, скажем, хотя бы частично обесцениться золотая монета без злого умысла? Какое хождение она имела? В чем была гарантия, что две одинаковые по номиналу монеты равноценны? Какое влияние имела государственная власть на монетное обращение, на владение драгоценными металлами или м онетами из них? Один ответ очевиден.

Возьмем пару монет, одна из которых только поступила с монетного двора, а другая уже побывала в обращении какое-то время. Старая, стертая монета будет содержать в себе меньше металла, но иметь тот же номинал, что и новая, т.е. произошло естественное обесценение.

Ответы же на ряд других вопросов требуют привязки к конкретным событиям соответствующих эпох, поэтому попытаемся ознакомиться с некоторыми историческими фактами, подготовить почву для выводов. Чеканка монет из ценных металлов или сплавов из них известна издревле. Такие монеты нуждались во внешних признаках, которые могли служить гарантией их пробы и веса. В Ветхом завете есть упоминание о том, что король Лидии, например, еще в VII в. до н.э. ввел обязательный оттиск его печати на слитках электрума - соединения золота и серебра, чем аттестовывались происхождение, вес и проба этого платежного средства.

Александр Македонский пошел дальше: полноценность монеты удостоверялась на аверсе, т. е. ее лицевой стороне, изображением знаменитого полководца.