Обязанности и обязательства

По иронии, экономисты либо преуменьшали, либо напрямую отрицали роль права в определении фирмы, отделяя экономическую концепцию от "юридической фикции" (Jensen and Meckling, 1976, р. 310-311, Rubin, 1978, р. 225). Однако даже при поверхностном рассмотрении прецедентного права, управляю­щего отношениями между нанимателями и наемными работни­ками, открывается множество видов обязательств и сфер ответ­ственности, характерных именно для трансакций найма, и часто точно совпадающих с теми информационными и управленчески­ми преимуществами внутренней организации, на которых делает акцент экономическая наука. Так, предполагается, что вступая в отношения найма, каждый работник обязуется "подчиняться всем разумным правилам, приказам и инструкциям нанимателя" (53 American Jurisprudence [2nd] § 97; Restatement of Agency [2nd], § 2, 220, 385). Дополнительный вес значению фактора власти в отношениях между нанимателем и наемным работником прида­ют критерии, которые применяют суды при рассмотрении спо­ров по поводу характера конкретной трансакции. Решающими фак­торами, которыми в таких случаях руководствуются суды, являются контроль, осуществляемый нанимателем, и особенно то обстоятельство, распространяется ли этот контроль только на результат работы или еще и на способ ее выполнения. При анали­зе трансакции "первый и основной вопрос — имел ли предпола­гаемый наниматель право контролировать... детали работы пред­полагаемого наемного работника" (Pitts v. Shell Oil Co., 463 F. 2nd 331 [1972], курсив оригинала; Restatement (2nd) of Agency, § 2); в то же время «"независимый" подрядчик обычно определяется как лицо, которое, оказывая услуги, сохраняет независимый статус своей службы или занятости и выступает в роли представителя своего нанимателя только в связи с результатами работы, но не со средствами ее осуществления» (56 Corpus Juris Secundum (да­лее CJS) 45; Restatement of Agency [2nd], § 2, 14). Следовательно, традиционное для экономической науки акцентирование власти администрации, направляющей усилия наемных работников, по крайней мере, номинально подкрепляется законами, управляю­щими трансакциями найма.

Сопоставление коммерческого и трудового права подтвержда­ет также и наличие информационных преимуществ, которые тра­диционное воззрение на фирму обычно приписывает внутренней организации. При торговых трансакциях законы, регулирующие передачу информации, обычно весьма либеральны. Как правило, "при деловой операции одна сторона не несет перед другой от­ветственности за ущерб, вызванный тем, что эта сторона не со­общила другой стороне некие факты, зная, что эти факты другой стороне неизвестны, причем первой стороне известно, что если бы другая сторона знала эти факты, то они послужили бы ей материалом, влияющим на определение образа действий в ходе данной операции" (Restatement [2nd] of Torts, § 551; Restatement of Contracts [2nd], § 303). Наиболее заметное исключение из этого правила связано с существованием основанных на доверии (фи­дуциарных) отношений между сторонами сделки, таких, как отношения между доверителем и агентом или отношения между нанимателем и наемным работником. Там, где подобные отно­шения имеют место, агент в соответствии с законом обязан со­общать доверителю актуальную информацию (Restatement of Agency, § 381, Restatement of Torts [ibid.], Kronman, 1963). Это исключение из общего правила о необязательном раскрытии ин­формации также зафиксировано в законе хозяина и слуги в виде обязанностей наемного работника сообщать информацию и от­читываться, в соответствии с которыми подчиненный обязуется "сообщать [нанимателю] все факты, которые [последнему] сле­дует знать" (56 CJS 67; Clark, 1985, р. 71-72, Michigan Crown Fender Co. v. Welch, 13 American Law Reports 896 [1920]). Опять же право проводит различие между наймом и торговыми сделками таким образом, что поощряется больший доступ к информации, который экономическая литература традиционно трактует как ре­зультат интеграции.

Более того, обязательства наемного работника перед нанима­телем далеко не исчерпываются просто подчинением распоряже­ниям начальства и сообщением информации. Помимо послуша­ния, наниматель вправе ожидать от своих наемных работников лояльности, уважения и преданности. Он также вправе ожидать, что каждый наемный работник будет "в своем поведении соблю­дать нормы порядочности и правила приличия, дабы не повре­дить бизнесу нанимателя" (53 Am. Jur. 2nd; Restatement of Agency [2nd], § 380, 387). Эти обязанности простираются так далеко, что требуют от наемного работника "дружелюбных отношений" с нанимателем (Restatement of Agency [2nd], § 380). Критикуя ту концепцию фирмы, которой пользуются теоретики агентских отношений, Роберт Кларк говорит о том, какими специфичес­кими последствиями для менеджеров оборачиваются требования лояльности. Например, долг лояльности, если сравнить его с обязательствами независимого подрядчика, предъявляет больший требования к менеджеру, нанятому для руководства бизнесом от имени и по поручению других лиц:

"Независимый подрядчик обычно имеет относительно четко оговоренные обязательства, предусмотренные контрактом. Если контракт не требует определенных действий, то независимый подрядчик и не обязан их осуществлять, [тогда как] в случае менеджеров корпорации более существенную роль играет от­крытость перечня обязанностей, налагаемых в соответствии с законом... По поводу обязанности менеджера оправдывать до­верие вполне допустимо трактовать прецедентное право в та­ком духе, что на менеджера возлагается позитивная, не огра­ниченная рамками предписаний обязанность максимизировать благосостояние бенефициаров" (Clark, 1985, р. 73).

Долг лояльности ограничивает также возможности менеджера извлекать выгоду за счет собственников. "По существу, — про­должает Кларк, — доверенное лицо не может присваивать ника­кую сумму, принадлежащую бенефициарам, или иным образом извлекать преимущества из своего служебного положения (даже если это не лишает бенефициаров никакой ценности, которую в противном случае они могли бы получить), за исключением того, что предусмотрено в официально действующем контракте" (Ibid.). Независимым подрядчикам закон дает значительно больше сво­боды маневра при использовании благоприятных возможностей, предоставляемых бизнесом (см. ниже).

Наконец, хотя до сих пор я выделял обязанности наемного работника, наниматели, вступая в отношения найма, также бе­рут на себя определенные обязательства. Наряду с властью управ­лять действиями наемного работника на них в соответствии с доктриной respondeat superior [ответственность вышестоящего] ле­жит ответственность за любой ущерб, нанесенный наемным ра­ботником третьей стороне в ходе выполнения условий найма. Однако "эта доктрина неприменима к отношениям между нани­мателем и независимым подрядчиком, потому что наниматель не может осуществлять контроль над тем, как работает подрядчик" (Dykstra and Dykstra, 1969, p. 356). Таким образом, ответствен­ность за последствия действий вменяется той стороне, которая реально управляет этими действиями.

В целом обязанности, возлагаемые законом на трансакции най­ма, по крайней мере, на поверхностном уровне согласуются с теми административными и информационными качествами, ко­торые часто ассоциируют с внутренней организацией. Похоже, цель закона о найме фактически в том, чтобы, насколько воз­можно, сделать наемного работника "продолжением" нанимате­ля. Более того, обсуждавшиеся выше обязанности нарастают не­зависимо от того, содержались они в явном виде в контракте или нет (Restatement of Agency [2nd], § 220, 225). Применение тех или иных правовых норм в каждом случае определяется тем, идет ли речь об отношениях между независимыми сторонами контракта или между нанимателем и наемным работником. Другими слова­ми, на совокупность правил, управляющих отношениями, влия­ет выбор института.