Недобросовестность контрагента.

В целях стабильности оборота и защиты добросовестных контрагентов должника абз. 1 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве устанавливает, что для оспаривания сделки также необходимо, чтобы другая сторона сделки знала о цели должника причинить вред имущественным правам кредиторов к моменту совершения сделки. И вновь Закон не дает прямого указания на распределение бремени доказывания. Представляется, что для поиска ответа на этот вопрос вначале следует обсудить, как будет доказываться добросовестность или недобросовестность контрагента. Доказывание в буквальном смысле того, что контрагент знал о наличии вредоносной цели, будет чаще всего для оспаривающего сделку лица крайне затруднительно, ибо оно (напомним, что по общему правилу ст. 61.9 Закона о банкротстве это внешний или конкурсный управляющий) не имеет информации о том, какие сведения имелись у контрагента перед совершением сделки; еще труднее представить, как контрагент будет доказывать, что он не знал о наличии вредоносной цели, т.е. отрицательный факт. В связи с этим более реальным представляется исследование вопроса о том, должен ли был (мог ли) контрагент знать о наличии искомой цели, - несмотря на отсутствие буквального указания на это в п. 2 ст. 61.2, следует признать, что по смыслу самой конструкции подобной недобросовестности (означающей незнание определенного факта), конечно же, недобросовестным будет и тот, кто должен был (мог) знать о соответствующем факте <1>, <2>; применительно к недобросовестности контрагента при оспаривании сделки на основании п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве абз. 1 п. 19 Постановления N 32 также предусматривал, что защищается сторона сделки, которая на момент совершения сделки не знала и не должна была знать о том, что должник является неплатежеспособным или вскоре станет неплатежеспособным. В свою очередь, по вопросу о распределении бремени доказывания этой составляющей в подобной конструкции добросовестности законодательство и судебная практика дают примеры и решения, когда на истца возлагается бремя доказывания того, что контрагент должен был знать <3>, и решения, когда от контрагента требуется доказать, что он не должен был знать <4>. В пользу возложения бремени доказывания на контрагента в подобных случаях говорит то, что при исследовании того, должен ли он был знать об определенном обстоятельстве, нужно исследовать, проявил ли контрагент должный по условиям оборота уровень осмотрительности <5>, т.е. сделал ли он то, что любой обычный (средний, нормальный) участник оборота сделал бы при заключении подобной сделки во избежание соответствующего риска, - примером такого подхода к доказыванию этой составляющей добросовестности и соответственно возложения бремени доказывания ее на контрагента является абз. 4 п. 2 Постановления N 40. По нашему мнению, такой подход может быть применим и при оспаривании сделок при банкротстве, в связи с чем, полагаем, при таком оспаривании на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве бремя доказывания добросовестности может быть возложено на контрагента <6>; применительно к защите добросовестного контрагента от оспаривания сделки на основании п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве именно на него было возложено бремя доказывания своей добросовестности (абз. 1 п. 19 Постановления N 32).

--------------------------------

<1> Ср. ст. 174 и п. 1 ст. 302 ГК РФ; абз. 1 п. 17 ст. 21 Закона об ООО; абз. 7 п. 6 ст. 79 и абз. 7 п. 1 ст. 84 Закона об АО; абз. 7 п. 5 ст. 45 и абз. 7 п. 5 ст. 46 Закона об ООО; абз. 3 п. 2 Постановления Пленума ВАС РФ N 40, Постановление Президиума ВАС РФ от 24.07.2007 N 3259/07.

<2> Такое решение предлагается в п. 6 проекта Пленума по главе III.1.

<3> Статья 174 ГК РФ, Постановление N 3259/07.

<4> Абзац 7 п. 6 ст. 79 и абз. 7 п. 1 ст. 84 Закона об АО; абз. 7 п. 5 ст. 45 и абз. 7 п. 5 ст. 46 Закона об ООО; абз. 3 п. 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.1998 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", абз. 4 п. 2 Постановления N 40.

<5> Такой подход к исследованию добросовестности в данном случае предлагается в п. 9 проекта Пленума по главе III.1.

<6> В п. 6 проекта Пленума по главе III.1, напротив, предлагается исходить из того, что это бремя лежит на оспаривающем сделку лице.

 

Абзац 1 п. 2 ст. 61.2 устанавливает случаи, когда недобросовестность другой стороны сделки предполагается:

а) если она признана заинтересованным лицом. Как уже отмечалось выше, заинтересованное лицо может быть не только собственно другой стороной сделки: если оно было представителем другой стороны, то ее недобросовестность также с очевидностью должна презюмироваться; если же оно было выгодоприобретателем, то и тогда, по нашему мнению, такая презумпция возможна, если другая сторона знала или должна была знать о том, что выгодоприобретатель является таким лицом. Более того, представляется, что при решении вопроса о добросовестности контрагента следует в принципе учитывать родственные и иные связи между лицами, участвовавшими в заключении оспариваемой сделки, совмещение одним лицом должностей в организациях, совершавших такую сделку, а также участие одних и тех же лиц в уставном капитале этих организаций, родственные и иные связи между ними <1> (так, в одном деле при удовлетворении требования об оспаривании сделки на основании п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве судом было принято во внимание, что одним из участников другой стороны сделки было физическое лицо, которое одновременно являлось председателем правления должника и поэтому не могло не знать о финансовом состоянии должника) <2>;

--------------------------------

<1> Такой подход к оценке добросовестности приобретателя при виндикации отражен в п. 8 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 N 126 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения".

<2> Определение ВАС РФ от 06.04.2010 N ВАС-3733/10.

 

б) если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника. Примером такой ситуации является случай, когда ущемление интересов кредиторов (т.е., по сути, причинение вреда имущественным правам кредиторов) должно быть понятно любому нормальному лицу исходя из одних уже условий сделки - например, при отчуждении должником имущества по цене заведомо намного ниже рыночной (ср. п. 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.11.2008 N 126 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения": "...поскольку совершению сделки сопутствовали обстоятельства, которые должны были вызвать у приобретателя имущества сомнения в отношении права продавца на отчуждение спорного имущества (в том числе явно заниженная цена продаваемого имущества), суд пришел к выводу, что приобретатель не является добросовестным") <1>;

--------------------------------

<1> Например, в одном деле лицо продало должнику имущество по цене, более чем в 100 раз превышающей ту, по которой оно само незадолго его приобрело (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 09.04.2010 по делу N А56-7276/2009), - в подобной ситуации, если бы сделка оспаривалась по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, недобросовестность контрагента была бы весьма вероятна. Имеется в судебной практике и зеркальный пример, когда купленное у должника имущество было перепродано далее покупателем по значительно более высокой цене (см. Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 08.07.2009 по делу N А48-3195/2008).

 

в) если она знала или должна была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. При использовании этого критерия представляются применимыми разъяснения п. 19 Постановления N 32 относительно того, когда презюмируется знание о неплатежеспособности: во-первых, поскольку согласно п. 3 ст. 28 Закона о банкротстве сведения о введении наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления, о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства подлежат обязательному опубликованию в порядке, предусмотренном названной статьей, то при наличии таких публикаций при оспаривании на основании п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве сделок, совершенных после введения наблюдения, следует исходить из того, что, если не доказано иное, любое лицо должно было знать из этих публикаций о том, что введена соответствующая процедура банкротства, а следовательно, что должник является неплатежеспособным <1>. Как видно, Пленум исходит из того, что знающий о введении процедуры банкротства знает и о неплатежеспособности должника, - по этой причине следует придавать значение получению контрагентом информации о введении процедуры не только из публикации: например, кредитная организация в силу п. 2 ст. 63 Закона о банкротстве получает от суда определение о введении наблюдения - по этой причине в одном деле суд признал недействительной сделку на основании п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве, указав, что на момент совершения оспариваемой сделки банк знал о введении в отношении должника процедуры наблюдения, что подтверждается входящим штампом банка на определении суда по делу, в котором содержится ссылка на заявление должника о признании его несостоятельным (банкротом) <2>.

--------------------------------

<1> Такое же решение предлагается в п. 9 проекта Пленума по главе III.1.

<2> Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.02.2010 по делу N А27-9478/2009.

 

Кроме того, в п. 19 Постановления N 32 также было указано на то, что, поскольку п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве не делает исключений для сделок, совершенных должником в процессе его обычной хозяйственной деятельности, такие сделки могут быть оспорены на основании этой нормы, однако совершение сделки в процессе обычной хозяйственной деятельности должника может свидетельствовать о том, что другая сторона сделки не знала и не должна была знать о том, что должник является неплатежеспособным или вскоре станет неплатежеспособным. В настоящее время после вступления в силу Закона N 73-ФЗ совершение сделки в процессе обычной хозяйственной деятельности Закон о банкротстве также защищает сделку от оспаривания, но только при оспаривании ее на основании п. 1, а не п. 2 ст. 61.2.

В установленных абз. 1 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве случаях презумпция недобросовестности другой стороны сделки является опровержимой.

Буквально п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве говорит о недобросовестности другой стороны сделки, но поскольку оспариваться по рассматриваемому основанию могут и односторонние сделки <1> (например, согласие на перевод долга или выдача банковской гарантии), то тогда следует иметь в виду недобросовестность того, в отношении кого совершалась сделка (например, при выдаче гарантии - бенефициара) (ср. абз. 3 п. 2 Постановления N 40).

--------------------------------

<1> Применительно к п. 2 ст. 103 Закона о банкротстве возможность оспаривания односторонних сделок была признана в п. 2 Обзора практики по оспариванию сделок при банкротстве.

 

Сделки с неравноценным встречным исполнением

 

Одним из наиболее ярких примеров сделок во вред кредиторам являются сделки с неравноценным встречным исполнением. В связи с этим п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве выделяет особо этот вид подозрительных сделок: согласно ему, сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки <1>. Неравноценным встречным исполнением обязательств, согласно указанной норме, будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств. Простейший пример сделки, подпадающей под рассматриваемое основание, - продажа должником имущества по цене заведомо ниже рыночной (именно такая сделка была приведена в качестве примера в п. 10 Постановления N 32).

--------------------------------

<1> Ранее, до Закона N 73-ФЗ, сходное основание было установлено п. 2 ст. 28 Федерального закона от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций".

 

Используемые во втором предложении п. 1 ст. 61.2 Закона о банкротстве формулировки ("переданного должником имущества", "полученного встречного исполнения") хотя и говорят буквально об уже произведенном исполнении, но, как представляется, не исключают возможности оспаривания помимо сделок, уже исполненных сторонами, также и сделок, не исполненных одной или обеими сторонами, неравноценность встречного исполнения по которым видна уже из условий сделок <1>.

--------------------------------

<1> Такое решение предлагается в п. 10 проекта Пленума по главе III.1.

 

По данному основанию формально законодатель не выставляет недобросовестность как критерий оспаривания, по сути, это связано с тем, что, как уже отмечалось выше, когда ущерб для кредиторов очевиден для контрагента уже из условий сделки, тогда недобросовестность контрагента презюмируется; но если в п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве в таком случае презумпция недобросовестности контрагента опровержима, то в п. 1 той же статьи по смыслу можно увидеть уже неопровержимую презумпцию его недобросовестности.

Когда законодатель говорит о том, что примером рассматриваемых сделок будут сделки, условия которых существенно в худшую для должника сторону отличаются от условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки, то возможны два толкования таких сделок: а) аналогичных тем, которые заключали другие участники рынка; б) аналогичных тем, которые заключал сам должник; представляется возможным учитывать оба толкования <1>.

--------------------------------

<1> То же.

 

Сделки с предпочтением

 

Статья 61.3 Закона о банкротстве вслед за п. 3 ст. 103 выделяет в отдельную категорию сделки, влекущие оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами (соответственно, ранее влекущие предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами). Однако предпочтение (иногда его еще называют преимущественным удовлетворением) как основание оспаривания сделок при банкротстве также можно рассматривать как разновидность общего основания (причинение вреда имущественным правам кредиторов), поскольку в предпочтении плохо не то, что один кредитор получил больше, чем должен был, а то, что из-за этого уменьшилась будущая конкурсная масса и, соответственно, меньше получат другие кредиторы той же очереди. По этой причине если один из кредиторов получает удовлетворение, превышающее причитающееся ему при банкротстве должника, но из-за этого не страдают другие кредиторы, то предпочтения нет: например, если требование к банкроту удовлетворяется полностью за счет залога третьего лица или поручителя. Квалификация предпочтения как разновидности общего основания конкурсного оспаривания открывает возможность постановки вопроса об оспаривании сделок с предпочтением за пределами установленного п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве шестимесячного периода подозрительности, но уже по правилам п. 2 ст. 61.1, т.е. в том числе с доказыванием наличия у должника цели причинить вред кредиторам.

Пункт 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве дает открытый перечень возможных видов предпочтения:

а) сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки. Самым простым примером этого вида является заключенный должником договор залога, обеспечивающий ранее возникшее требование кредитора к этому же должнику (возможность оспаривания договора залога в таком случае на основании п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве ранее была признана в п. 5 Обзора практики по оспариванию сделок при банкротстве); сюда же относится дополнительное соглашение к договору о залоге, которым был дополнен перечень заложенного имущества, в связи с чем совокупная стоимость заложенного имущества увеличилась (см. тот же пункт). При этом все в том же пункте того же Обзора было указано, что в ином деле суд обоснованно отказал в иске о признании недействительной замены предмета залога, поскольку прежний предмет залога был заменен новым равноценным предметом, - в подобном случае нет предпочтения, ибо, получив новое обеспечение, кредитор прекратил предыдущее, а потому общая стоимость незаложенного имущества осталась неизменной.

Более сложным является случай, когда должник предоставляет залог или поручительство в обеспечение исполнения обязательства третьего лица: если при этом кредитор по обеспечиваемому обязательству не имеет требования к самому должнику, то, строго говоря, здесь нет предпочтительности, но может быть вред кредиторам; если же этот кредитор уже имеет и другое (не обеспечиваемое выдаваемым залогом или поручительством) требование к должнику, то, возможно, предпочтение будет в том, что фактически должник дает удовлетворение такому кредитору за счет удовлетворения также имеющегося к моменту предоставления залога или поручительства требования к другому, также неплатежеспособному должнику;

б) сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки. Здесь также первым возможным примером является предоставление залога по ранее возникшему требованию, поскольку залоговые требования обладают приоритетом (п. 4 ст. 134 и ст. 138 Закона о банкротстве). Другими случаями могут быть: новация обязательств по возмещению убытков в форме упущенной выгоды, уплате неустоек (штрафов, пеней) и иных финансовых санкций в основное (например, заемное) обязательство (первые требования уступают по очередности вторым - п. 3 ст. 137); при рассмотрении дела по правилам Закона о банкротстве в редакции до вступления в силу Федерального закона от 30.12.2008 N 296-ФЗ - соглашение о перенесении срока исполнения обязательства с периода до введения наблюдения на период после с целью перевода требования из реестрового в текущее <1>, <2>;

--------------------------------

<1> О возможности признания такого соглашения недействительным по п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве см. п. 3 Обзора практики по оспариванию сделок при банкротстве.

<2> Если же дело о банкротстве рассматривается по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 30.12.2008 N 296-ФЗ, то тогда в силу новой редакции п. 1 ст. 5 Закона о банкротстве срок исполнения обязательства не имеет значения для квалификации требования в качестве текущего.

 

в) сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами. Платеж должника, имеющего просроченные обязательства и не имеющего средств по ним расплатиться, кредитору, срок платежа которому еще не наступил, безусловно, вызывает серьезные подозрения. Это, однако, не означает, что ненаступление срока исполнения обязательства перед кредитором, которому оказано предпочтение, как и наступление срока исполнения обязательства перед другими кредиторами, является обязательным условием для признания сделки недействительной на основании ст. 61.3 Закона о банкротстве <1>. Такой подход был занят применительно к п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве в п. 8 Обзора практики по оспариванию сделок при банкротстве: "Для признания сделки недействительной на основании пункта 3 статьи 103 Закона о банкротстве не требуется, чтобы срок исполнения обязательств перед другими кредиторами наступил к моменту совершения оспариваемой сделки... Совершая данную сделку, должник знал о наличии у него других кредиторов, ненаступление срока исполнения обязательств перед которыми не должно само по себе ставить их в положение, менее выгодное по сравнению с контрагентом должника по оспариваемой сделке. Кроме того, суд указал, что в данном деле и кредитор, получивший преимущественное удовлетворение, знал о том, что получаемое им исполнение может сделать в последующем невозможным исполнение должником своих обязательств перед другими кредиторами". Там же было указано на необоснованность довода о том, что "для признания сделки недействительной на основании пункта 3 статьи 103 Закона требуется, чтобы на момент совершения оспариваемой сделки имелись исполнительные листы о взыскании денежных средств в пользу других кредиторов";

--------------------------------

<1> Такое же решение предлагается в п. 12 проекта Пленума по главе III.1.

 

г) сделка привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве). К этому виду относятся прежде всего самый распространенный случай предпочтения - платеж или иное исполнение обязательства, а также суррогаты исполнения (зачет, отступное и т.п.).

Поскольку предпочтение является частным случаем вреда кредиторам, то в силу ранее приведенных аргументов по вопросу о бремени доказывания такого вреда мы предлагаем считать, что бремя доказывания предпочтения лежит на оспаривающем сделку лице <1>.

--------------------------------

<1> Такое же решение предлагается в п. 12 проекта Пленума по главе III.1.

 

При оспаривании предпочтения также защищается добросовестный контрагент <1>: но если п. 19 Постановления N 32 устанавливал это как универсальное правило, то с принятием Закона N 73-ФЗ ситуация изменилась - теперь также по общему правилу совершенная в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом сделка с предпочтением может быть признана арбитражным судом недействительной, если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества. Однако из этого общего правила есть исключения: а) не требуется в силу п. 2 ст. 61.3 недобросовестности контрагента при оспаривании сделки с предпочтением, совершенной после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом или в течение одного месяца до принятия этого заявления; б) не требуется в силу п. 3 ст. 61.3 недобросовестности контрагента при оспаривании сделки с предпочтением, соответствующей критериям абз. 2 или 3 п. 1 ст. 61.3 (сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки, либо сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки). По вопросу о бремени доказывания добросовестности в силу ранее приведенных аргументов применительно к п. 2 ст. 61.2 также предлагаем возлагать его на контрагента (аналогично этот вопрос был решен в отношении п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве в абз. 1 п. 19 Постановления N 32).

--------------------------------

<1> В одном судебном акте приводится обоснование учета добросовестности при оспаривании предпочтения, которое заслуживает того, чтобы привести его полностью: "...наличие совокупности признаков, перечисленных в пункте 3 статьи 103 Закона о банкротстве, не является достаточным и безусловным основанием для признания сделки недействительной. Иное фактически означает возможность квалификации в качестве сделки, направленной на преимущественное удовлетворение требований кредитора, любой сделки, в порядке исполнения которой кредитор получил какое-либо имущество от организации, в отношении которой в будущем будет возбуждено дело о несостоятельности. При осуществлении кредитной организацией банковской деятельности у нее не может не быть кредиторов, на что справедливо указывал Банк при рассмотрении дела в судах первой и апелляционной инстанций. При формальном применении пункта 3 статьи 103 Закона о банкротстве любой кредитор, заключающий сделку с организацией, в отношении которой впоследствии будет возбуждено дело о банкротстве, и не располагающий сведениями о неплатежеспособности контрагента, заведомо находится в худшем положении, поскольку рискует предъявлением подобных исков о признании сделки недействительной, что существенно нарушает его права, затрагивает его финансовое положение и в целом нарушает стабильность хозяйственного оборота" (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 18.03.2010 по делу N А56-14320/2009).

 

Оспаривание сделок по исполнению

 

Вывод активов в преддверии банкротства происходит прежде всего путем передачи должником своих прав на имущество другим лицам, а поскольку в российской правовой системе принята каузальная модель передачи имущественных прав, требующая для действительности такой передачи наличия у передающего лица обязательства, то соответственно вывод активов происходит путем исполнения обязательств, а для банкротства важно обеспечить возможность оспаривания такого исполнения. Однако в российском праве (как в доктрине, так и в судебной практике) вопрос о том, является ли передача имущественного права во исполнение обязательства сделкой, до сих пор остается спорным, в связи с чем долгое время и при банкротстве судебная практика по вопросу о возможности оспаривания платежей и иных совершаемых во исполнение обязательств передач имущества была не единообразной <1>. Впервые возможность их оспаривания при банкротстве на уровне ВАС РФ была признана в Постановлении Президиума от 21.04.2009 N 16790/08, а затем в п. 5 Постановления N 32, в котором было указано, что "под сделками, которые могут быть оспорены по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, в том числе пунктами 2 и 3 статьи 103, данным Законом понимаются также и действия, являющиеся исполнением обязательств (в частности, платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или действия, влекущие те же правовые последствия (зачет, новация, отступное). Кроме того, по приведенным основаниям могут быть оспорены и такие банковские операции, как списание банком денежных средств со счета клиента банка в счет погашения задолженности клиента перед банком (как безакцептное, так и на основании распоряжения клиента)". Окончательное решение этот вопрос нашел после принятия Закона N 73-ФЗ в п. 3 ст. 61.1 Закона о банкротстве, который не только прямо указал на то, что правила главы III.1 могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств, возникающих в соответствии с гражданским законодательством, но и признал допустимым оспаривание по этим правилам действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации.

--------------------------------

<1> Пример признания такой возможности см. в Постановлении Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 04.10.2005 N Ф03-А04/05-1/2733, а отрицания - в Постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 29.04.2004, 22.04.2004 N КГ-А40/2896-04.

 

Применительно к уплате налогов судебная практика и до вступления в силу Закона N 73-ФЗ фактически позволяла вернуть в конкурсную массу предпочтительно уплаченные суммы: п. 18 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2006 N 25 "О некоторых вопросах, связанных с квалификацией и установлением требований по обязательным платежам, а также санкциям за публичные правонарушения в деле о банкротстве" предусматривал, что "при рассмотрении заявления должника об оспаривании решения налогового органа об отказе осуществить возврат уплаченных должником (взысканных налоговым органом) после вынесения судом определения о введении наблюдения сумм налогов, требования по которым подлежали включению в реестр требований кредиторов и удовлетворению в порядке, установленном Законом о банкротстве, судам надлежит исходить из следующего.

Положения статей 78, 79 НК РФ, допускающие возврат только тех сумм налогов, которые являются излишне уплаченными (взысканными), не могут рассматриваться в качестве основания для отказа в удовлетворении заявленного требования, поскольку в данном случае указанные нормы применению не подлежат. В рассматриваемом случае основанием для возврата является нарушение отказом налогового органа порядка удовлетворения требований по обязательным платежам, подлежащих включению в реестр требований кредиторов, заключающееся в погашении задолженности, не являющейся текущей, во внеочередном порядке". Теперь же в использовании такого специфического способа защиты необходимости нет: в силу п. 3 ст. 61.1 Закона о банкротстве при уплате должником (в том числе при списании налоговым органом по инкассо со счета должника) в ходе процедуры банкротства реестровой налоговой задолженности соответствующий платеж может быть оспорен по правилам главы III.1 Закона о банкротстве; на основании п. 3 ст. 61.3 может быть оспорена уплата налогов, совершенная и до возбуждения дела о банкротстве.

В сфере трудового законодательства при банкротстве может оспариваться, например, выплата повышенной премии руководителю в преддверии банкротства <1>.

--------------------------------

<1> См. такой пример в подп. 3 п. 4 проекта Пленума по главе III.1.

 

Закон N 73-ФЗ в вопросе оспаривания действий по исполнению дошел до логического конца: согласно п. 3 ст. 61.1 Закона о банкротстве правила, предусмотренные главой III.1 Закона о банкротстве, применяются и к действиям, совершенным во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти. Это означает, что если исполнение обязательств (обязанностей) было произведено не должником добровольно, а им самим или уполномоченными лицами на основании судебных актов (например, решения о взыскании денежного долга) или правовых актов иных органов государственной власти (например, инкассового поручения налогового органа), то оно также может быть оспорено при банкротстве <1>. Кроме того, рассматриваемая норма позволяет оспаривать при банкротстве и исполнение обязательств (обязанностей), основанием возникновения которых был судебный акт, - например, о взыскании судебных расходов или об утверждении мирового соглашения <2>. Применительно к мировому соглашению, предусматривающему установление нового обязательства, оспариваться будет именно исполнение этого обязательства, более же сложной является ситуация, когда само мировое соглашение непосредственно (без исполнения) причинило вред кредиторам, например мировое соглашение о предоставлении в качестве отступного права требования или о предоставлении дебитору должника длительной отсрочки платежа. Несмотря на то что мировое соглашение в основе своей является гражданско-правовой сделкой, оно имеет и процессуальное содержание, в связи с чем судебная практика исходит из недопустимости оспаривания мирового соглашения как сделки в отдельном процессе, а предписывает обжаловать судебный акт об утверждении мирового соглашения <3>; по этой причине возможность оспаривания в рамках дела о банкротстве мирового соглашения представляется спорной, но тогда следует признать возможность при обжаловании определения об утверждении мирового соглашения обосновывать жалобу тем, что мировое соглашение обладает признаками, позволяющими признать такую сделку недействительной при банкротстве в соответствии с главой III.1 Закона о банкротстве.

--------------------------------

<1> См. подп. 5 п. 4 проекта Пленума по главе III.1.

<2> См. подп. 6 п. 4 проекта.

<3> Постановление Президиума ВАС РФ от 30.09.2003 N 4161/03.

 

Оспаривание сделок, совершенных не должником

 

По общему правилу при банкротстве должника оспариваются сделки, совершенные самим должником <1>, поскольку именно должник способен и желает причинить ущерб кредиторам путем совершения сделок со своим имуществом. В связи с этим формулировки всех оснований, предусматривавшихся ст. 103 Закона о банкротстве, начинались со слов "сделка, совершенная должником" (п. п. 2 - 5). Некоторые сомнения мог зародить п. 3 указанной статьи, который говорил об оспаривании "сделки, заключенной или совершенной должником с отдельным кредитором или иным лицом", поскольку необходимо было понять, к чему относятся слова "или иным лицом" - к словам "должником с" (и тогда речь шла о возможности оспаривания сделки должника с иным лицом) или к словам "сделки, заключенной или совершенной" (и тогда можно было бы говорить об оспаривании сделки, заключенной не должником, а иным лицом), но возможность последнего толкования представляется маловероятной, тем более что тогда логичнее было бы законодателю сказать: "сделки, заключенной или совершенной должником или иным лицом с отдельным кредитором"; примеров такого толкования этой нормы в судебной практике обнаружить не удалось.

--------------------------------

<1> Естественно, речь идет как о сделках, совершенных лично должником, так и о сделках, совершенных от его имени представителем.

 

Между тем встречаются случаи, когда ущерб для кредиторов наступает от сделок, совершенных не самим должником, а другими лицами, это связано с тем, что негативные имущественные последствия для должника способны производить и другие лица в силу их правоотношений с должником. В связи с этим п. 1 ст. 61.1 Закона о банкротстве (в ред. Закона N 73-ФЗ) теперь устанавливает возможность оспаривания по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве, как сделок, совершенных должником, так и сделок, совершенных другими лицами за счет должника.

Наиболее очевидным примером таких сделок является заявление о зачете <1>, которое может быть сделано не только должником, но и его кредитором (ст. 410 ГК РФ), и именно этот пример первым был признан в нашей судебной практике: согласно абз. 4 п. 16 Постановления N 32 "следует, исходя из смысла пункта 3 статьи 103 Закона, рассматривать заявления о зачете, сделанные должником или кредитором. как оспоримые сделки" <2>, <3>. Как видно, такое признание произошло еще до вступления в силу Закона N 73-ФЗ, в связи с чем следует также признать и общую возможность оспаривания по правилам Закона о банкротстве в редакции до Закона N 73-ФЗ не только сделок, совершенных самим должником, но и совершенных иными лицами за счет должника. В п. 17 Постановления N 32 указанная позиция о возможности оспаривания заявления о зачете, сделанного кредитором должника, была также подтверждена применительно к особой ситуации: согласно этому пункту, "поскольку дача клиентом распоряжения о списании денежных средств с его счета в банке в счет погашения задолженности клиента перед банком или списание банком в безакцептном порядке денежных средств со счета клиента в банке в счет погашения задолженности клиента перед банком может влечь за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими кредиторами, эти сделки также могут быть оспорены на основании пункта 3 статьи 103 Закона как при банкротстве банка, так и при банкротстве клиента" <4>, <5>. Таким образом, если банк безакцептно списал со счета должника денежные средства, то при банкротстве должника эта сделка может быть оспорена, аналогично и при банкротстве банка он не может ссылаться на то, что задолженность клиента перед ним была погашена по распоряжению клиента, а не по инициативе самого банка. Но безакцептное списание денежных средств со счета должника может производиться банком не только в счет погашения задолженности должника перед банком, но и для удовлетворения требований других лиц к должнику по их требованию (п. 2 ст. 847 и п. 2 ст. 854 ГК РФ) - в этом случае такое списание также может оспариваться при банкротстве должника <6>. Рассмотрим теперь другие возможные виды совершаемых третьими лицами сделок в ущерб кредиторам.

--------------------------------

<1> О признании заявления о зачете сделкой и, соответственно, о возможности признания его недействительным см. п. 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований".

<2> По сути, сходный вывод (в части возможности борьбы с заявлениями о зачете не только самого должника, но и его кредиторов) можно увидеть в п. 14 информационного письма Президиума ВАС РФ от 29.12.2001 N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований", в котором указывается на противоречие законодательству о банкротстве зачета, произведенного ответчиком, при рассмотрении иска к нему должника.

<3> Теперь этот же пример предлагается в подп. 1 п. 2 проекта Пленума по главе III.1.

<4> О признании того, что в таком случае имеет место зачет, см. Определение ВАС РФ от 12.01.2007 N 16248/06.

<5> Теперь этот пример предлагается в подп. 1 п. 2 проекта Пленума по главе III.1.

<6> См. подп. 2 п. 1 проекта Пленума по главе III.1.

 

1. Перечисление взыскателю в исполнительном производстве денежных средств, вырученных от реализации имущества должника <1>.

--------------------------------

<1> См. подп. 3 п. 1 проекта Пленума по главе III.1.

 

Узнав о неплатежеспособности должника, кредиторы часто вместо инициирования дела о банкротстве стремятся удовлетворить свои требования всеми доступными средствами, в том числе и в порядке исполнительного производства. Если взыскатель получил удовлетворение путем перечисления ему денег банком со счета должника на основании представленного взыскателем непосредственно в банк исполнительного документа, то налицо только что рассмотренное безакцептное списание банком средств в пользу кредитора. Если же банк получил исполнительный лист от судебного пристава, то списанные им со счета должника средства перечисляются на депозитный счет подразделения судебных приставов, с которого они впоследствии перечисляются взыскателю (п. 7 ст. 70 и п. 1 ст. 110 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве"). В связи с этим возможны две ситуации. Если к моменту введения первой процедуры банкротства деньги уже перечислены на депозитный счет подразделения судебных приставов, но еще не перечислены взыскателю, то возникает вопрос о том, кому принадлежат эти деньги. Представляется, что эти деньги принадлежат еще самому должнику, - при таком подходе их возврат должнику (а их нужно именно вернуть, ибо осуществлять исполнительное производство в ходе процедур банкротства нельзя <1>) должен осуществляться не посредством оспаривания платежа со счета должника на депозитный счет (в таком оспаривании нет нужды, ибо нет правовых последствий, которые нужно было бы аннулировать), а посредством обращения должника к судебному приставу. Но если к моменту введения процедуры банкротства деньги были уже перечислены с депозитного счета на счет взыскателя, то должен оспариваться именно этот платеж. Почему нельзя рассмотреть такой платеж как сделку самого должника? Такой подход потребовал бы признания того, что пристав в исполнительном производстве распоряжается имуществом должника как его представитель, но такой вывод противоречил бы принятому в судебной практике подходу, согласно которому должник, на имущество которого обращалось взыскание, не является стороной договора купли-продажи, заключенного с лицом, выигравшим публичные торги (п. 13 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22.12.2005 N 101 "Обзор практики разрешения арбитражными судами дел, связанных с признанием недействительными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного производства").

--------------------------------

<1> Однозначным вывод о необходимости возврата является применительно к конкурсному производству, где исполнительное производство оканчивается в соответствии с абз. 6 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве; в период наблюдения, когда исполнительное производство только приостанавливается согласно абз. 4 п. 1 ст. 63 Закона о банкротстве, скорее правильным будет не перечислять деньги ни взыскателю, ни должнику, а дожидаться, чем закончится наблюдение.

 

Если взыскатель получил деньги не в результате списания их (самостоятельно или через пристава) со счета должника, а в результате реализации в ходе исполнительного производства имущества должника, то в таком случае сам договор купли-продажи имущества ущерба кредиторам не причиняет (при условии, конечно же, продажи по рыночной стоимости), а вот возврат денег должнику должен также осуществляться посредством оспаривания перечисления их приставом взыскателю.

2. Оставление за собой взыскателем в исполнительном производстве имущества должника <1>.

--------------------------------

<1> См. подп. 4 п. 2 проекта Пленума по главе III.1.

 

В тесной связи с предыдущим примером находится ситуация, когда взыскатель в счет погашения долга должника оставляет имущество должника за собой (п. 11 ст. 87 Федерального закона "Об исполнительном производстве"). Такое оставление также может оспариваться при банкротстве должника, при этом в связи с отмеченной выше невозможностью квалификации действий пристава как действий должника в любом случае такое оставление не будет сделкой самого должника независимо от того, является ли оставление за собой односторонней сделкой взыскателя или его двусторонней сделкой с приставом.

3. Отчуждение имущества должника комиссионером или доверительным управляющим.

Несмотря на то что комиссионер и доверительный управляющий совершают сделки от своего имени (абз. 1 п. 1 ст. 990 и абз. 1 п. 3 ст. 1012 ГК РФ), собственность на переданное им комитентом или учредителем управления имущество продолжает принадлежать последнему (п. 1 ст. 996 и абз. 2 п. 1 ст. 1012 ГК РФ). В связи с этим отчуждение имущества комиссионером или доверительным управляющим происходит за счет должника, ибо отчуждается имущество должника, и если оно причинило вред кредиторам, может оспариваться при его банкротстве. Однако с практической точки зрения вероятность того, что действительно независимый от должника комиссионер или управляющий отчудит имущество должника во вред кредиторам (например, по заниженной цене), мала, ибо он будет отвечать перед должником за причиненные убытки. В связи с этим в ситуации, когда должник сговаривается с комиссионером или управляющим, что он передает им имущество, с тем чтобы они по заниженной цене продали его аффилированному лицу должника, возможна квалификация договора комиссии или доверительного управления в совокупности с договором купли-продажи как притворных, прикрывающих прямую продажу должником имущества покупателю <1>.

--------------------------------

<1> Пример принципиальной возможности квалификации нескольких сделок как прикрывающих одну сделку другой см. в п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.06.2009 N 131 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров о преимущественном праве приобретения акций закрытых акционерных обществ".

 

В.В. БАЦИЕВ

 

КВАЛИФИКАЦИЯ И УСТАНОВЛЕНИЕ ТРЕБОВАНИЙ ПО ОБЯЗАТЕЛЬНЫМ

ПЛАТЕЖАМ В ДЕЛЕ О БАНКРОТСТВЕ

 

I. Квалификация требований

 

С принятием Федерального закона от 30.12.2008 N 296-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Федеральный закон N 296-ФЗ) из перечня текущих требований была исключена такая категория, как требования из возникших до возбуждения дела о банкротстве денежных обязательств (по обязательным платежам), срок исполнения по которым наступает после введения соответствующей процедуры банкротства.

Соответственно, для цели квалификации требований по обязательным платежам, устанавливаемым по делам, возбужденным после вступления в силу названного Закона (после 31 декабря 2008 г.), а также по делам хотя и возбужденным до 1 января 2009 г., но соответствующая процедура банкротства по которым вводилась после указанный даты, имеет значение только дата возникновения обязанности по уплате соответствующих обязательных платежей, которая и соотносится с датой возбуждения дела о банкротстве.

1. Для требований по уплате налогов под этой датой понимается дата окончания налогового периода, поскольку именно к этой дате окончательно формируется объект налогообложения как совокупность налогозначимых операций (фактов), совершенных (имевших место) в течение налогового периода. Возникновение обязанности по уплате налога определяется наличием объекта налогообложения и налоговой базы, а не наступлением последней даты срока, в течение которого соответствующий налог должен быть исчислен или уплачен. Соответствующая правовая позиция нашла отражение в п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2006 N 25 "О некоторых вопросах, связанных с квалификацией и установлением требований по обязательным платежам, а также санкциям за публичные правонарушения в деле о банкротстве" (далее - Постановление N 25).

Для квалификации рассматриваемых требований дата выявления недоимки налоговым органом правового значения не имеет.

Вынесение налоговым органом после возбуждения дела о банкротстве решения о доначислении налогов, налоговый период по которым окончился до принятия заявления о признании должника банкротом, не влечет за собой квалификацию требований об уплате доначисленных обязательных платежей как текущих. Поскольку деление требований на текущие и подлежащие включению в реестр требований кредиторов основывается исключительно на объективном критерии - дате окончания налогового периода, то, соответственно, рассматриваемые требования являются реестровыми, так как обязанность по уплате доначисленных налогов объективно возникла до возбуждения дела о банкротстве.

Необходимо также учитывать, что проведение налоговой проверки и вступление решения инспекции о доначислении налогов в законную силу (с учетом сроков, установленных п. 9 ст. 101 НК РФ) после закрытия реестра требований кредиторов в условиях действующего регулирования влекут за собой необходимость квалификации требований в отношении доначисленных сумм обязательных платежей как опоздавших и, как следствие, удовлетворение этих требований за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр.

Статья 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Федеральный закон о банкротстве), как представляется, не содержит положений, которые позволили бы занять позицию относительно того, что срок закрытия реестра для рассматриваемых требований подлежит исчислению не с даты публикации сведений о признании должника банкротом, как того требует норма п. 1 указанной статьи, а с иного момента - с даты вступления в силу решения налогового органа о доначислении обязательных платежей по итогам налоговой проверки. Изложенная позиция о необходимости специального порядка исчисления срока закрытия реестра для рассматриваемой ситуации (учитывая, что причиной несвоевременного заявления требования является не просрочка управомоченного лица в реализации имеющегося у него права, а неосведомленность данного лица о наличии этого права в силу сокрытия должником соответствующей обязанности) заслуживает внимания, однако, как представляется, данное правило должно быть специально закреплено в разбираемом Законе.

2. Квалификация требований об уплате авансовых платежей.

Федеральный закон о банкротстве, определяя понятие обязательного платежа (ст. 2), а также устанавливая критерии отнесения платежей к категории текущих (ст. 5), не упоминает об авансовых платежах, необходимость уплаты которых предусматривается налоговым законодательством в отношении ряда налогов, по которым установлен годичный налоговый период (например, налог на имущество организаций, земельный налог, транспортный налог, единый социальный налог). Применительно к этим налогам в судебной практике возник вопрос о том, необходимо ли при квалификации соответствующих требований принимать во внимание только дату окончания налогового периода (31 декабря) либо правовое значение имеют также и даты окончания отчетных периодов, по итогам которых уплачиваются авансовые платежи. При первом подходе при принятии заявления о признании должника банкротом, например, 18 декабря 2009 г. требования об уплате указанных налогов, исчисленных в целом за 2009 г., подлежат отнесению к категории текущих требований, что представляется не вполне обоснованным с учетом того, что основной объем налогозначимых операций (фактов), совершение (наличие) которых учитывается при определении объекта налогообложения, сформировался до возбуждения дела о банкротстве.

Разрешая поставленный вопрос, Пленум ВАС РФ в п. 9 Постановления N 25 закрепил позицию, основанную на допустимости квалификации авансовых платежей, уплачиваемых по итогам отчетных периодов, в качестве как текущих платежей, так и платежей, подлежащих включению в реестр требований кредиторов. Соответственно, например, если дело о банкротстве было возбуждено 10 октября 2009 г., то требование об уплате авансового платежа, исчисленного за отчетный период - девять месяцев, подлежало включению в реестр требований кредиторов; в качестве же текущего необходимо было квалифицировать только требование об уплате суммы, рассчитанной как разница между исчисленной суммой налога и суммой указанного авансового платежа.

При подготовке изложенных разъяснений были приняты во внимание только авансовые платежи, уплачиваемые по итогам отчетных периодов, поскольку в силу п. 1 ст. 55 НК РФ (в редакции, действовавшей до 1 января 2007 г.) установление обязанности по уплате данных платежей предполагалось именно по итогам отчетных периодов. Глава 8 НК РФ, регулирующая вопросы исполнения обязанности по уплате налогов, не предусматривала возможности взимания авансовых платежей, исчисляемых внутри отчетных периодов. В последующем в п. 1 ст. 55 НК РФ были внесены изменения, вступившие в силу 1 января 2007 г., а именно из него было исключено правило об исчислении авансовых платежей по итогам отчетных периодов. В силу действующего регулирования (п. 3 ст. 58 НК РФ) взимание рассматриваемых платежей не ставится в зависимость от истечения отчетного периода.

Соответственно, как представляется, правовая позиция, изложенная в п. 9 Постановления N 25, подлежит применению с учетом изложенных изменений, в силу чего при квалификации требований по обязательным платежам, порядок уплаты которых предусматривает исчисление внутри отчетного периода (квартала) ежемесячных авансовых платежей, во внимание должна приниматься дата окончания соответствующего месяца (а не отчетного периода). Данное правило подлежит применению в отношении весьма ограниченного круга обязательных платежей, поскольку взимание ежемесячных авансовых платежей внутри отчетного периода действующим законодательством предусмотрено лишь по налогу на прибыль (что не актуально для рассматриваемой темы) и страховым взносам во внебюджетные фонды, уплачиваемым в соответствии с Федеральным законом от 24.07.2009 N 212-ФЗ "О страховых взносах в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования Российской Федерации, Федеральный фонд обязательного медицинского страхования и территориальные фонды обязательного медицинского страхования" (далее - Федеральный закон N 212-ФЗ) (до 1 января 2010 г. - соответственно по единому социальному налогу и страховым взносам на обязательное пенсионное страхование).

3. В отношении штрафов, налагаемых за совершение налоговых и административных правонарушений, Федеральный закон о банкротстве не содержит норм, устанавливающих деление требований о взыскании указанных штрафов на текущие и подлежащие включению в реестр требований кредиторов (п. 30 Постановления N 25). В силу п. 3 ст. 137 Федерального закона о банкротстве такие требования независимо от даты совершения правонарушения или даты привлечения должника к ответственности учитываются отдельно в реестре требований кредиторов в составе требований кредиторов третьей очереди и удовлетворяются после погашения требований в отношении основной суммы задолженности и причитающихся процентов.

Возможно, законодателю следовало бы ввести деление требований об уплате санкций на текущие и подлежащие включению в реестр, дополнив ст. 5 Федерального закона о банкротстве положением о таком квалифицирующем признаке, как дата совершения правонарушения.

Достаточно часто высказывается точка зрения о том, что и в рамках действующего регулирования нуждается в обсуждении вопрос о возможности дифференцированного подхода при квалификации требования об уплате штрафа, предусмотренного ст. 122 НК РФ за неуплату или неполную уплату налога в результате занижения налоговой базы, иного неправильного исчисления налога или других неправомерных действий (бездействия). Обоснование допустимости квалификации требования об уплате штрафа за указанное правонарушение видится в том, что он установлен за неисполнение обязанности по уплате налога, платежи во исполнение которой в соответствии со ст. 5 Федерального закона о банкротстве могут квалифицироваться как текущие или подлежащие включению в реестр требований кредиторов в зависимости от даты возникновения указанной обязанности.

Позиция об обусловленности квалификации рассматриваемого требования в отношении штрафа, предусмотренного ст. 122 Кодекса, режимом самого требования об уплате налога (является ли оно текущим или реестровым) соответствовала бы подходу относительно квалификации требований о применении мер ответственности за нарушение гражданско-правовых обязательств. Согласно данному подходу, нашедшему отражение в п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 63 "О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве", требования о применении мер ответственности за нарушение денежных обязательств (о возмещении убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства, о взыскании неустойки, процентов за неправомерное пользование чужими денежными средствами), подлежащих включению в реестр требований кредиторов, не являются текущими платежами, и, соответственно, наоборот, требования о применении мер ответственности за нарушение денежных обязательств, относящихся к текущим платежам, следуют судьбе указанных обязательств.

Изложенный вопрос о возможности исключения из области действия общего режима, предусмотренного п. 3 ст. 137 Федерального закона о банкротстве, требований о взыскании штрафов за отдельные виды налоговых правонарушений обсуждался при подготовке Постановления N 25, и на тот момент возобладала точка зрения, согласно которой введение ответственности за все предусмотренные НК РФ составы налоговых правонарушений в той или иной мере направлено на обеспечение исполнения обязанности по уплате налогов и выделение отдельных составов по принципу наиболее тесной связи с исполнением этой обязанности и наиболее непосредственного регулирующего воздействия не основано на положениях Федерального закона о банкротстве.

Как представляется, решение поставленного вопроса и установление деления требований о взыскании санкций за публичные правонарушения в зависимости от даты их совершения либо введение данной квалификации относительно отдельных составов правонарушений должно осуществляться путем внесения соответствующих изменений в Федеральный закон о банкротстве. В настоящее время в силу правовой позиции, отраженной в п. 30 Постановления N 25, требования о взыскании санкций вне зависимости от состава правонарушения, даты его совершения или даты привлечения к ответственности учитываются в реестре требований кредиторов и погашаются в очередности, установленной п. 3 ст. 137 Федерального закона о банкротстве.

4. Вопрос о возможности начисления пеней за несвоевременное исполнение обязанности по уплате обязательных платежей (ст. 75 НК РФ, ст. 349 ТК РФ, ст. 25 Федерального закона N 212-ФЗ) решается прежде всего в зависимости от квалификации самого основного требования.

В отношении требований, являющихся текущими, Федеральный закон о банкротстве не содержит каких-либо ограничений для начисления пеней за просрочку их исполнения. Федеральным законом N 296-ФЗ действие абз. 3 п. 1 ст. 126 Федерального закона о банкротстве, предусматривавшего прекращение начисления неустоек (штрафов, пеней), процентов и иных финансовых санкций по всем видам задолженности должника, было исключено в отношении текущих требований. С учетом данного изменения закрепленная в п. 29 Постановления N 25 правовая позиция, основанная на толковании ранее действовавшей редакции указанной нормы, по поводу неначисления в период конкурсного производства пеней в отношении текущей задолженности, возникшей до введения этой процедуры, применению не подлежит (при проведении процедуры конкурсного производства, осуществляемой по правилам Федерального закона о банкротстве (в редакции Федерального закона N 296-ФЗ)).

Пени за просрочку исполнения обязательных платежей, подлежащих включению в реестр требований кредиторов, подлежат начислению только в период наблюдения, так как ст. 63 Федерального закона о банкротстве, определяя последствия введения этой процедуры банкротства, не предусматривает такого последствия, как прекращение начисления пеней. При этом поскольку основное требование не является текущим, то и пени, начисленные в период наблюдения за просрочку его исполнения, не могут удовлетворяться как текущие; рассматриваемое требование подпадает под режим, предусмотренный п. 3 ст. 137 Федерального закона о банкротстве.

С введением процедур финансового оздоровления, внешнего управления или конкурсного производства пени в отношении требований по обязательным платежам, подлежащим включению в реестр требований кредиторов, в силу положений абз. 10 п. 1 ст. 81, абз. 3 п. 2 ст. 95, абз. 3 п. 1 ст. 126 Федерального закона о банкротстве начислению не подлежат. Вместо начисления пеней данный Закон предусматривает начисление процентов, рассчитываемых исходя из ставки рефинансирования, установленной ЦБ РФ на день введения соответствующей процедуры (п. 2 ст. 81, п. 2 ст. 95, п. 2.1 ст. 126 Федерального закона о банкротстве).

5. Отдельные виды требований.

5.1. Требования об уплате страховых взносов на обязательное пенсионное страхование (далее - страховые взносы).

Вырабатывая правовую позицию, основанную на необходимости выделения специального правового режима для требований об уплате страховых взносов, подлежащих включению в реестр (п. 15 Постановления N 25), ВАС РФ исходил из назначения этих взносов и необходимости нивелирования негативных последствий, возникавших для застрахованных лиц при их неуплате работодателем.

При этом учитывалось, что применение к рассматриваемым требованиям общего режима, установленного Федеральным законом о банкротстве для обязательных платежей, повлечет ограничение конституционных прав и свобод лиц, находящихся в трудовых отношениях с должником, признанным банкротом, поскольку при неуплате страховых взносов за период выполнения названными лицами трудовых обязанностей этот период не будет учтен при исчислении страхового стажа (ст. 10 Федерального закона от 17.12.2001 N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации"); начисленные, но не уплаченные взносы не подлежат учету на лицевом счете застрахованного лица.

Рассматриваемые страховые взносы по своей социально-правовой природе являются не налоговыми, а индивидуально-возмездными платежами (см. Постановление КС РФ от 23.12.2004 N 19-П), имеют персональное целевое назначение, что выражается в обеспечении права гражданина на получение пенсии по обязательному пенсионному страхованию в размере, эквивалентном сумме страховых взносов, учтенной на его индивидуальном лицевом счете (ст. 3 Федерального закона от 15.12.2001 N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации").

Соответственно, исходя из действовавшего регулирования, к требованиям по страховым взносам невозможно было применить тот же режим, который был установлен Федеральным законом о банкротстве в отношении налогов и сборов. По существу, путем анализируемого разъяснения Пленум ВАС РФ попытался восполнить имевшийся в Федеральном законе о банкротстве пробел в правовом регулировании режима исполнения рассматриваемых требований, который обусловлен их особой правовой природой.

В последующем соответствующие нормы (п. 1 ст. 10 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", абз. 3 п. 7 Правил учета страховых взносов, включаемых в расчетный пенсионный капитал (утверждены Постановлением Правительства РФ от 12.06.2002 N 407)), послужившие основанием для выработки рассматриваемой позиции, были признаны КС РФ (Постановление от 10.07.2007 N 9-П) не соответствующими Конституции Российской Федерации.

Указанные нормы были признаны неконституционными в той мере, в какой они - при отсутствии в действующем регулировании достаточных гарантий беспрепятственной реализации пенсионных прав застрахованных лиц, работавших по трудовому договору и выполнивших предусмотренные законом условия для приобретения права на трудовую пенсию, на случай неуплаты или неполной уплаты страхователем (работодателем) страховых взносов за определенные периоды трудовой деятельности этих лиц - позволяют не включать такие периоды в их страховой стаж, учитываемый при определении права на трудовую пенсию, и снижать при назначении (перерасчете) трудовой пенсии размер ее страховой части.

Ввиду изложенного, как представляется, отпали основания, послужившие причиной выработки рассматриваемой правовой позиции, и как следствие, необходимость ее сохранения. Как представляется, разъяснения, содержащиеся в абз. 4 п. 15 Постановления N 25, могут быть исключены.

До внесения изменений в данное Постановление рассматриваемые требования подлежат включению в третью очередь реестра требований кредиторов (см. информационное письмо Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 N 138 "Об очередности требований об уплате страховых взносов на обязательное пенсионное страхование в деле о банкротстве"). К данным требованиям подлежит применению режим, установленный Федеральным законом о банкротстве для требований по обязательным платежам, за единственным исключением, сделанным в настоящее время абз. 4 п. 15 Постановления N 25, что, как представляется, означает следующее. Требования по страховым взносам на обязательное пенсионное страхование, будучи включенными в третью очередь, подлежат приоритетному удовлетворению по отношению к иным платежам данной очереди после завершения расчетов с кредиторами второй очереди.

5.2. Требования к должнику как к налоговому агенту.

В силу правовой позиции, изложенной в п. 10 Постановления N 25, требование к налоговому агенту, не исполнившему обязанность по перечислению в бюджет у