Логическая структура курса

 

Структурно современная экономическая теория делится на два раздела: микроэкономику и макроэкономику.

Микроэкономика изучает поведение отдельных экономических агентов: индивидуумов, домохозяйств, предприятий, владельцев первичных производственных ресурсов. В центре ее внимания цены и объемы производства и потребления конкретных благ, состояние отдельных рынков, распределение ресурсов между альтернативными целями.

Макроэкономика исследует функционирование экономической системы в целом и крупных ее секторов. Объектом изучения ее являются национальный доход и общественный продукт, экономический рост, общий уровень занятости, совокупные потребительские расходы и сбережения, общий уровень цен и инфляция.

Микроэкономику часто называют также теорией цены, хотя она исследует лишь относительные цены, т.е. соотношения цен отдельных товаров, оставляя проблему абсолютного уровня цен макроэкономическому анализу, который иногда называют также теорией национального дохода и занятости. Схематически процесс рыночного ценообразования показан на рис. 1.4.

Можно сказать, что микроэкономика видит лишь отдельные деревья, не видя за ними леса, тогда как макроэкономика за лесом не различает отдельных деревьев. Или, иначе, макроэкономика изучает факторы, определяющие размеры "общественного пирога", тогда как микроэкономику интересуют его состав и распределение.

Оба раздела экономической теории одинаково важны для экономического образования. "Вы образованы менее чем наполовину, - заметил П. Самуэльсон, - если Вы знаете лишь один раздел, но не имеете представления о другом разделе теории".

Конечно, между микроэкономическими и макроэкономическими процессами нет китайской стены или железного занавеса. Макроэкономические процессы в значительной мере инициируются решениями отдельных экономических агентов, а эти решения в свою очередь принимаются в определенной макроэкономической среде и существенно зависят от нее. И в последнее время предпринимаются попытки представить еще один срез экономической теории - мезоэкономику (от греч. mesos - средний, промежуточный), рассматривающую традиционную микроэкономическую проблематику с учетом влияния на поведение экономических агентов важнейших макроэкономических переменных - совокупного спроса, инфляционных ожиданий и т.п.

Время покажет, насколько эти попытки окажутся успешными для теории. А сейчас спустимся на грешную землю.

Человек ограничен в своих возможностях: ограничены его физические и интеллектуальные способности; ограничено время, которое он может уделить тому или иному занятию; ограничены средства, которые он мог бы использовать для достижения желанной цели.

А ведь мир так богат и многообразен. И не только человек - все общество, даже если рассматривать его в планетарном масштабе, ограничено в своем стремлении к свободе, счастью, благополучию. И хотя за тысячелетия своей истории люди существенно раздвинули рамки этих ограничений, но и сегодня, как и в любой момент прошлого и будущего, постоянная недостаточность наличных ресурсов - главное и весьма жесткое условие, накладываемое объективной реальностью на размеры общественного и личного благосостояния и возможности их роста.

Ограниченность ресурсов имеет относительный характер. Она заключается в принципиальной невозможности одновременного и полного удовлетворения всех потребностей всех людей.[19]

Очевидно, что если бы ресурсы не были бы недостаточны, не было бы и необходимости заботиться о наилучшем, оптимальном их распределении между различными нуждами, не надо было бы экономить их, повышать эффективность их использования, устанавливать какие-либо принципы распределения потребительских товаров и услуг. И нам ничего не стоило бы воплотить в жизнь лозунг-мечту социализма: "Каждому - по потребностям".

Ближайшим следствием недостаточности ресурсов является конкуренция за их использование. Это не только конкуренция между людьми за ресурсы удовлетворения их личных или групповых потребностей. Это прежде всего конкуренция между альтернативными целями, возможными направлениями использования ресурсов, хотя каждая из таких альтернативных целей может быть и персонифицирована.

Например, нефть служит сырьем для получения котельного, дизельного, реактивного топлива. В результате ее вторичной переработки можно получить исходные вещества для производства синтетических волокон, пластмасс, красителей, моющих средств и многого другого. Но и это не все. Валютная выручка от экспорта нефти и продуктов ее переработки может быть использована для закупок на мировом рынке продовольствия, медикаментов, других потребительских товаров, а также оборудования для легкой, пищевой, химической промышленности, новой техники и технологии.

И все эти альтернативные цели конкурируют за использование всегда ограниченного, а в последние годы и сокращающегося объема добываемой в стране сырой нефти. Увеличив экспорт нефти, мы должны будем сократить поставки топлива для сельскохозяйственной техники, что отрицательно скажется на объеме сельхозпродукции. Но, быть может, выручка от ее экспорта позволит нам импортировать продовольствие в объеме, перекрывающем потери от снижения урожая, или закупить нефтебуровое оборудование, чтобы в будущем увеличить добычу нефти и, значит, поставки топлива сельскому хозяйству, другим потребителям.

Таким образом, перед обществом, как и перед отдельным человеком, всегда стоит задача выбора направлений и способов распределения ограниченных ресурсов между различными конкурирующими целями. Способы решения этой задачи и составляют предмет экономической науки.

Экономисты исходят в своих рассуждениях из гипотезы о рациональном поведении людей.

Рациональное поведение - это поведение, направленное на достижение максимальных результатов при имеющихся ограничениях.[20]

Обычно предполагается, что индивидуумы максимизируют удовлетворение своих потребностей, или полезность, а предприятия - прибыль, тогда как государство призвано максимизировать нечто, называемое общественным благосостоянием.

Не нужно думать, что рациональное поведение - это непременно "правильное" поведение, скажем питание в строгом соответствии с физиологическими нормами или предписанной врачом диетой, повседневные занятия утренней гимнастикой, отсутствие так называемых "вредных привычек" или чтение душеспасительной литературы. Современного экономиста не приведут в смущение обращенные к "политико-экономам" прошлого века слова героя повести Ф. М. Достоевского "Человек из подполья": "И с чего это взяли все эти мудрецы, что человеку надо какого-то нормального, какого-то добродетельного хотенья? С чего это непременно вообразили они, что человеку надо непременно благоразумно выгодного хотенья? Человеку надо - одного только самостоятельного хотенья, чего бы эта самостоятельность ни стоила и к чему бы ни привела". [21]

Для экономиста одинаково рациональным будет поведение и заядлого курильщика или чревоугодника, хотя и то и другое заведомо вредно, и вполне добропорядочного человека, всю жизнь проводящего в заботах о своем здравии.

Экономисты не претендуют на определение целей, которые должны ставить перед собой отдельные люди или общество, оставляя заботу об этом религиозным проповедникам, социальным реформаторам и политическим лидерам. Они принимают как данность те цели, которые ставят перед собой и преследуют индивидуумы. Экономистов интересует лишь то, как люди реализуют свои "самостоятельные хотенья", или субъективно понимаемые интересы в мире ограниченных возможностей, и что из этого может получиться. "Мы, - писал в 1820 г. Жан-Батист Сэй своему английскому коллеге Томасу Мальтусу, - должны только сказать обществу, как и почему такой-то факт является последствием такого-то другого. Согласится ли оно с этим последствием или отвергнет его, этого будет для него достаточно, оно знает, что ему делать, но никаких поучений". [22]

Такое понимание роли экономистов и экономической науки пришло не сразу. В эпоху античности и средневековья экономические проблемы рассматривались как частные вопросы прикладной этики или общего учения о справедливости, отчасти права.

На протяжении почти двух тысячелетий обсуждались вопросы о "справедливой цене", о том, позволительно ли торговать и не является ли торговля преступлением против совести и Бога, допустимо ли взимать (и платить) процент по денежным ссудам и т.п.

В XVII-XVIII вв. экономическая наука существовала преимущественно как наука о государственном хозяйстве, об экономике национальных государств, управляемых, как правило, абсолютными монархами. С полным основанием такая наука могла именоваться политической экономией. [23]

Даже великий А. Смит утверждал: "Политическая экономия, рассматриваемая как отрасль знания, необходимая государственному деятелю или законодателю... ставит себе целью обогащение как народа, так и государя".[24] Кстати, и Евгений Онегин вынес из чтения А. Смита лишь умение

 

...судить о том,

Как государство богатеет,

И чем живет, и почему

Не нужно золота ему,

Когда простой продукт имеет,

 

что позволяло ему слыть "глубоким экономом".

В Германии в течение длительного времени экономические проблемы рассматривались как элемент "государственного искусства" (Staatskunst) или часть "государственной науки" (Staatswissenschaft), - для сравнения: сегодняшним эквивалентом понятия «экономика» выступает термин Volkswirtschaftslehre.

Лишь на рубеже XIX-XX вв. сформировалась чистая ("никаких поучений"!) экономическая теория, или просто экономика,[25] как общественная наука, изучающая поведение людей и их групп в процессе производства, обмена и потребления материальных благ и услуг в целях удовлетворения своих неограниченных потребностей посредством ограниченных ресурсов.

Экономика как наука не ставит своей целью обогащение "народа или государя".

Как заметил Дж. М. Кейнс, это скорее метод, чем учение, инструмент разума, техника мышления, которая помогает тем, кто владеет ею, приходить к правильным заключениям. Термин же "политическая экономия" употребляется ныне иногда лишь для того, чтобы выделить в общей экономической теории ту ее часть, которая касается изучения роли государства в регулировании экономики. Какова эта роль в действительности? Какой она могла бы быть? Удовлетворительно ли выполняет государство свои экономические функции?

На все эти вопросы пытается сегодня ответить политическая экономия.