Типичное явление Гражданской войны – ее невероятный динамизм.
Осенью 1917 года балтийские матросы взяли и поехали за 2 тысячи км – в Крым, помогать черноморским матросам. Так и сейчас: большевики снимают самые большевизированные части с Северного фронта. Часть солдат Петроградского гарнизона готова «устанавливать советскую власть» – за это обещают деньги и еду на богатом, сытом юге. Плюс части Красной Гвардии. Во главе – приближенный Ленина, доверенный большевик Рудольф Сивере.
И уже мчатся на юг поезда с солдатами. Скорость чуть ли не мирного времени – до 30 верст в час. Фронты на-1 циональных войн с такой скоростью никогда не движутся, а вот в Гражданской – сколько угодно.
Мгновенно, за считанные дни возник фронт. Тоже очень подвижный, текучий. Солдаты сошли с поезда: уже фронт. Краевых не так много – около 10 тысяч. Отбить их было бы нетрудно, если бы не раскол самих казаков. Войсковое праштельство распадалось на глазах: одни были за советы, другие против. Иногородние и часть казаков выступили «за Сиверса» с оружием в руках.
В январе 1918 г. настроения большинства казаков сдвинулись в пользу большевиков. 29 января 1918 года состоялось последнее заседание правительства Дона под началом Каледина. Атаман сообщил, что фронт защищают 147 офицеров, юнкеров и гимназистов.
«Положение наше безнадежно, – говорил атаман. – Население не только нас не поддерживает, но настроено к нам враждебно. Сил у нас нет, и сопротивление бесполезно. Я не хочу лишних жертв, лишнего кровопролития. Предлагаю сложить свои полномочия и передать власть в другие руки. Свои полномочия войскового атамана я с себя слагаю».
Его стали уговаривать.
– Кончайте болтать! – прикрикнул Каледин. – От болтовни Россия погибла!
Он вышел в соседнюю комнату, снял Георгиевский крест, лег на кушетку и выстрелил себе в сердце.
Атаман Каледин не дожил буквально трех месяцев до такого взлета Белого движения, о котором не мог и мечтать.