Заложников брали уже в декабре 1917 года. А в сентябре 1918 года нарком внутренних дел Петровский издает «Приказ о заложниках»: «Из буржуазии и офицерства должно быть взято значительное количество заложников. При малейшей попытке сопротивления или малейшем движении в белогвардейской среде должен применяться безусловный массовый расстрел».
После официального объявления красного террора массовые расстрелы заложников идут уже не стихийно, но по центральным директивам. Заложники, обычно «бывшие люди», на политические действия не способные, расстреливаются с единственной целью – запугать население.
Реальных организаций раскрыто немного, и главные из них – Союз защиты родины и свободы Савинкова, Национальный центр в Москве и Петрограде. ЧК расстреливала по малейшему подозрению сотни офицеров, чиновников и духовенства. По спискам.
А.И. Куприн описывает, что после прихода в город белых узнал: оказывается, и он был в списках! Красные просто не успели его расстрелять «как офицера».
В «ленинские дни» лета-осени 1918 года истреблены в одной Москве – порядка 600. В Питер спустили «разнарядку» на истребление 500 человек. Но верный сын РКП(б), глава питерской ЧК Глеб Бокий перевыполнил план партии. Он истребил 900 человек в Питере и еще 400 – в Кронштадте.
В Кронштадте сталкиваемых в воду связывали проволокой по 2–3 человека вместе: это называлось «гидра контрреволюции». Топили в баржах сотнями.
Эта кампания расстрелов прокатилась по всем городам. Оттуда рапортовали коротко: «много расстреляно».