На Западе никогда не существовало какой-то единой позиции разных стран и разных политических деятелей. Уинстон Черчилль был убежденным врагом большевиков.
– Это же людоеды! – восклицал он.
– Торговать можно и с людоедами, – возражал глава британского правительства Ллойд-Джордж. И произнес в парламенте такую речь: целесообразность содействия адмиралу Колчаку и генералу Деникину является вопросом тем более спорным, что они борются за единую Россию. Не мне указывать, соответствует ли этот лозунг политике Великобритании.
Дело не в любви Ллойд-Джорджа к большевикам! Черчиллю он писал: «Я убедительно прошу вас не ввергать Англию в чисто сумасшедшее предприятие из-за ненависти к большевистским принципам. Дорогая агрессивная война против России будет служить делу укрепления большевизма в России и создания его у нас в Англии».
В результате военный министр Британии с большевиками воевал, а премьер-министр искал путей примириться с Советской республикой.
Американский президент Вудро Вильсон был чуть ли не самым последовательным антикоммунистом. Его политические противники из Республиканской партии обзывали его «большевиком» за проводимые им реформы… А через подконтрольные профсоюзы организовывали забастовки в портах под лозунгами: «Руки прочь от Советской России!»
Они срывали поставки оружия и снаряжения, тормозили отправку войск не потому, что сочувствовали большевикам – а в пику Вильсону. Так сказать, в порядке межпартийной борьбы.