Врангель переформировал оставшиеся части ВСЮР, укрепил дисциплину и моральный дух войск. С 11 мая 1920 года вооруженные силы Крыма называются Русская армия. Но Врангель хорошо понимал: чтобы выиграть Гражданскую войну, нужны не войска и не армейские операции, а политика.
Он привлекает политических деятелей: ближайшего сотрудника Столыпина А.В. Кривошеина, Г.В. Глинку, бывшего товарища министра земледелия, знаменитого экономиста Б.П. Струве, П.Н. Савицкого (будущего «евразийца»).
Он создает Совет при главнокомандующем. С 10 августа, после признания Францией, это Правительство Юга России.
25 мая 1920 объявлен новый «Закон о земле». Земля передается в частную собственность крестьян (с уплатой 1/5 урожая за бывшие помещичьи земли). Закон закрепил за крестьянами в частную собственность все земли, фактически находившиеся в их распоряжении, и освободил их от власти общины.
«Закон о земле» 28 июля логично дополнен «Законом о волостном земстве». На место безвластия, возникшего после упразднения советов, произвола комендантов и случайно назначенных чиновников, становилось народное самоуправление.
Врангель видит: «добровольческая» политика привела к войнам с другими антибольшевистскими силами: Грузией, Украиной, Азербайджаном. Врангель признал независимость Эстонии, Грузии, Латвии, Литвы, Финляндии.
28 июля вводится Закон об автономии казачьих областей; предполагалось дать автономию и Украине.
По словам князя В.А. Оболенского, шла «перестройка всего государственного строя на новой социальной базе».
Не надо представлять себе Врангеля эдаким сладким либералом. Реформы проводятся в жизнь жесткой рукой. Кутепов вешает провокаторов и большевистских агитаторов. Городской глава Севастополя Усов жалуется на самоуправство Кутепова. И Врангель отвечает с конкретностью военного человека: «Кутепов выполняет мои приказания… Я не хочу разбирать, кто прав: я ли, отдающий эти приказания, или вы. На мне лежит ответственность перед армией и населениям… И я не задумаюсь увеличить число повешенных еще одним, хотя бы этим лицом оказались вы».
Катастрофически не хватало кадров. Приходилось полагаться то на социалистов как политиков, то на царских чиновников как управленцев. А люди это явно никак не совместимые. И толку от каждой категории – чуть.
Зачем вообще идут реформы?! Время ли?
Врангель писал: «Не триумфальным шествием из Крыма к Москве можно освободить Россию, а созданием хотя бы на клочке русской земли такого порядка и таких уеловий жизни, которые потянули бы к себе все помыслы и силы стонущего под красным игом народа».
И в разговоре с В.В. Шульгиным: «Я чего добиваюсь? Я добиваюсь, чтобы в Крыму хоть на этом клочке сделать жизнь возможной… вот у вас там коммунизм, то есть голод и чрезвычайка, а здесь: идет земельная реформа, вводится волостное земство, заводится порядок и возможная свобода… Никто тебя не душит, никто тебя не мучает… Мне так надо выиграть время, чтобы… слава пошла: что вот в Крыму можно жить. Тогда можно будет двигаться вперед – медленнее, чем при Деникине, медленно закрепляя за собой захваченное. Тогда отнятые у большевиков губернии будут источником нашей силы, а не нашей слабости, как было раньше. Втягивать надо в борьбу по существу… Чтобы они тоже боролись, чтобы им было за что бороться…»
Летом и осенью 1920 года в Крым сходятся крестьянские ходоки из самых разных губерний – посмотреть, как там получается с землей?! Именно после объявления «Закона о земле» 7 июня Русская армия вырвалась из крымской «бутылки», как пробка из шампанского.
Но времени – нет категорически.