Экономическая адаптация и внутриполитические процессы

Последствия вытеснения Японии с азиатских рынков

После войны европейские товары стали постепенно возвращаться на рынки Азии. Мало того, в ряде европейских стран после окончания военных действий была проведена коренная техническая реконструк­ция производства, что обеспечивало большее промышленное превос­ходство Европы над Японией. Ясно, что конкурировать в таких усло­виях японские товары не могли.

Но это произошло не сразу: лишь в 1920 г. Япония почувствовала на себе последствия конкуренции — ее экспорт упал на 20%. В отдельных отраслях спад был особенно большим: машиностроение со­кратилось на 60%, горнодобывающая промышленность — на 50, а су­достроение — даже на 90%.

За годы войны резко подскочила инфляция. Возросшие цены на рис вызвали прокатившиеся в 1918 г. по всей Японии «рисовые бунты». В 1919 г. начался самовольный захват земель крестьянами. В городах проводились забастовки, в целом, они были успешными: в 1919 г. тру­дящимся удалось добиться 8-часового рабочего дня, улучшения усло­вий труда, повышения заработной платы; рабочие получили право на создание профсоюзов.

Еще одна причина трудностей состояла в том, что Китай стал предъявлять на дипломатической арене требования освободить окку­пированный Японией Шаньдун. После событий 4 мая 1919 г. в Китае развернулся массовый бойкот японских товаров в знак протеста про­тив навязанного стране «21 требования». Это нанесло ощутимый удар по японскому экспорту.

На международной конференции в Вашингтоне (1921 — 1922) Япо­ния оказалась в дипломатической изоляции, ее не поддержала даже старая союзница — Англия. В результате Япония вынуждена была ос­вободить Шаньдун и отказаться официально от приоритета своих ин­тересов в Китае.

Все вместе взятое (вытеснение японских товаров с внешних рын­ков, дипломатическая изоляция, вынужденный уход из Китая) вело к развитию у населения Японии чувства ксенофобии. Складывалось впечатление (и оно усиленно подогревалось правительственной про­пагандой), что японцев сознательно вытесняют, что Запад их попро­сту «не любит», а потому и «притесняет».

На начало 1920-х гг. приходится время оживления левых: возникает множество различных групп и организаций. В июле 1922 г. они объеди­няются в Коммунистическую партию Японии, во главе с известным со­циалистом С. Катаямой.

1 сентября 1923 г. Японию поразило исключительное по масштабам стихийное бедствие — катастрофическое землетрясение в столице. Го­род Токио был практически полностью уничтожен — только погибших было 150 тыс. человек, 4 млн. человек лишились жилья. В стране было введено чрезвычайное положение, деятельность всех политических сил приостановлена. ,

Это трагическое событие и помогло положить конец экономическо­му спаду. Восстановительные работы стимулировали спрос на рабочую силу, предприятия получили от правительства привычные субсидии. С конца 1923 г. началось экономическое оживление. Возрос и экспорт за счет снижения курса национальной валюты (йены). В результате к 1925 г. экономика Японии вновь достигла уровня 1919 г. — наивысше­го после окончания Первой мировой войны.

Расширение внутриполитической демократии

Еще до начала Первой мировой войны ведущие теоретики японской монархии пытались обосновать исключительный исторический опыт Японии и ее великое предназначение. По мнению одного из них, У. Хаттори, оно состоит в том, чтобы создать «новую единую культу­ру» для всего человечества.

Обосновывая японскую специфику («кокутай»), проф. Т. Иноуи возвеличивал исконно японскую мораль как воплощение заветов Кон­фуция. Другой проф. Токийского университета, Я. Ходзуми, выдвинул концепцию так называемого «естественного государства — семьи». Он доказывал отличие Японии от всех прочих стран мира, подчеркивая специфику ее государственной структуры. Она, по его мнению, состо­ит в том, что принадлежность верховной власти императору вытекает из местных традиций и подкрепляется «доверием нации», в отличие от Европы, где монархи были лишь правителями от лица своих народов, приверженных идеям демократии.

Накануне войны, в 1912 г., император Мэйцзи умирает. Этому пред­шествовало потрясшее всю Японию событие — попытка покушения на императора в 1911 г. В народе распространились слухи, что с этим связана и скорая кончина императора. В Японии началась новая эра императора Тайсе (1912—1926).

За годы войны произошло дальнейшее укрепление своеобразного политического режима в Японии. Ведущую роль во всех структурах власти играли выходцы из четырех южных кланов (Сацума, Тоса, Тесю и Хидзэн). Члены этих кланов пополняли чиновничий аппарат, армей­ский и морской корпуса, состояли в Совете Генро (старейшин) и Тай­ном совете, были тесно связаны с представителями деловых кругов, частного сектора. Ни о каком расширении демократии не могло быть и речи, тем более что развернувшееся в Японии еще в XIX в. «движе­ние за свободу и народные права» так и не стало массовым, потому что противоречило традициям.

После завершения войны стала расширяться пропаганда теории расового превосходства японцев. Согласно этой теории, они стоят во главе семьи азиатских народов, вооруженные идеалами «расы Ямато». Народы Запада объявлялись «варварами» и культурными антиподами азиатских.

Один из идеологов «кокутай» С. Уэсуги утверждал в 1919 г., что «миссия Японской империи — в спасении всей человеческой цивили­зации». Японские газеты писали в 1920 г., что «главной целью являет­ся распространение власти императора Японии на весь мир».

К тому времени Япония и в самом деле не собиралась освобождать в Китае оккупированный Шаньдун и территории на советском Даль­нем Востоке, куда японские войска высадились в период гражданской войны. Тем не менее с окончанием Первой мировой войны в стране возродились надежды на демократизацию политического режима.

В 1919 г. был снижен имущественный ценз для участия в выборах. Число избирателей в Японии возросло в 2 раза (но только до 3 млн. из 56 млн. населения). В Японии развернулось мощное движение за вы­вод войск с территории Советской России, инициаторами выступали деловые круги, которые опасались дальнейшего усиления военной ка­сты и бюрократии в условиях сохранения напряженных международ­ных отношений. Войска были выведены в октябре 1922 г., дипломати­ческие отношения с СССР установлены в январе 1925 г.

После войны Япония, по сути, оказалась перед альтернативой: проводить дальнейшую демократизацию политического режима или ужесточить традиционные структуры. Среди либерально настроенной интеллигенции широкое распространение получила теория Тацуките Минобэ об «императоре — органе государства». Ведущий специалист по конституционному праву Т. Минобэ еще накануне войны, не отри­цая «божественный статус императора», утверждал, что высший пра­витель в своих действиях исходит не из личных интересов, а из инте­ресов всей нации. В начале 1920-х гг. его концепция была включена в официально признанные учебники для университетов: в Японии ста­ло утверждаться представление о том, что правительство создано на­родом для выражения своей воли как воли государства.

Большую роль сыграло в Японии и учение Сакудзо Ёсино о демо­кратии «мимпонсюги». Этот изобретенный автором термин означал, что государство заботится о всеобщем благосостоянии, а правительст­во учитывает мнение народа. В статье, опубликованной еще в 1916 г., С. Ёсино провозгласил три основных принципа демократии: гаранти­рованные права человека, разделение властей и их широкая выбор­ность. Он пытался доказать, что неограниченная власть императора неизбежно приводит к безответственности кабинетов и деспотизму бюрократии. В ноябре 1918 г. Ёсино одержал победу в дискуссии с представителями общества «Ронинкай», стоявшими на консерватив­ных позициях. В 1920-е гг. его идеи получили широкое распростране­ние и оказали заметное влияние на развитие японского общества.

Однако не следует переоценивать значения всех этих теорий: они за­трагивали лишь взгляды элиты и практически не отражали массового сознания. Большинство японцев продолжали слепо верить в «божест­венное происхождение» и непререкаемый авторитет власти императо­ра.Не удавалось ослабить влияние военной верхушки на политику — по-прежнему Тайный совет, Совет Генро манипулировали прерогати­вами императора, заблаговременно принимая все важные решения.

И все же в мае 1924 г. впервые парламент получил право создавать ответственное правительство:был образован первый кабинет на пар­тийной основе. Им стало правительство Като, созданное на базе партии Минсэйто (эта партия была тесно связана с обрабатывающей промышленностью, за ней стоял крупнейший концерн «Мицуби-еи»). А в 1925 г. был принят закон о всеобщем избирательном праве (для мужчин с 30 лет). Это были важные достижения демократии.

В Японии одна за другой возникали и укрепляли свои позиции по­литические партии, партийные кабинеты стремились энергично про­тивостоять натиску консервативных сил.Не всегда это удавалось: так, из-за разобщенности партий не было выработано противодействия введенному в 1925 г. закону «Об охране общественного порядка». На­казания, согласно ему, предусматривались не только за пропаганду идей и действия против императорского строя, но и за намерения. Статья 1-я этого закона, например, предусматривала от 5 лет заключе­ния до смертного приговора только за участие в организации, поку­шающейся на Конституцию и частную собственность.

В период с 1924 до 1932 г. Япония управлялась правительствами, за­висящими от большинства в нижней палате парламента. Даже члены верхней палаты — палаты пэров постепенно стали испытывать зависи­мость от политических партий. Членами Тайного совета становились ученые, юристы, профессора, а не бюрократы. Демократии необходи­мо было время для укоренения в традициях, а времени для стабильно­го развития как раз и не было.

Уже в апреле 1927 г. экономическое положение в Японии резко ухудшилось; правительство возглавила другая партия — Сэйюкай. Она была тесно связана с добывающей промышленностью (крупней­ший концерн «Мицуи») и настроена более агрессивно в сфере внеш­ней политики. Именно при этом правительстве в мае 1927 г. в Китай был направлен японский экспедиционный корпус. Кроме того, пра­вительство партии Сэйюкай не смогло успешно противостоять нати­ску консерваторов-радикалов в условиях ухудшившихся экономиче­ских обстоятельств.