ков, а исключительно у офицеров и солдат гвардейских полков.
После смерти Анны Иоановны в Петербурге стали зреть сразу два заговора в пользу Елизаветы. Один спонтанный среди солдат и младших офицеров гвардейских полков. Другой же заговор готовили посол Франции Иаахим‑Жаком де ля Шетарди и посол Швеции, Эрик Нолькен. Причем, если Шетарди вступил в контакт с Елизаветой по прямому указанию своего правительства, то Нолькен действовал в основном в инициативном порядке. В инструкции Шетарди, данной ему кардиналом де Флёри, Елизавета была указана как единственное лицо, в пользу которого нужно действовать для свержения немецкого правительства и для оттеснения России обратно на восток. Посредником между дипломатами и Елизаветой стал ее личный врач Иоганн Лесток, француз по происхождению.
Франция предложила Швеции полностью оплатить все издержки в войне с Россией. Шетарди потребовал от Елизаветы Петровны подписать обращение к русским войскам в Финляндии не сопротивляться шведам, а также дать письменные гарантии территориальных уступок шведскому королю. У Елизаветы хватило ума отвертеться от письменных обязательств, а уж на словах она была на все согласна, взамен же просила 100 тысяч рублей.
Посол Нолькен выдал требуемую сумму. Сколько ей выдал Шетарди – точно не установлено. Известно, к примеру, что в сентябре 1741 года он выдал ей 2 тысячи золотых. Деньги Швеции и Франции были использованы как на подкуп гвардейцев, так и на оплату долгов Елизаветы, выражавшихся в десятках тысяч рублей. Посол Нолькен сообщил в Стокгольм, что Россия на грани государственного переворота и что войска не будут сражаться за Анну Леопольдовну. В Стокгольме сделали вывод, что достаточно одного только вида шведских войск, чтобы власть Анны Леопольдовны и немцев рухнула, а новая императрица в благодарность за помощь щедро наделит шведского короля русскими землями.