Одно из центральных мест в изучении истории того или иного региона занимает проблема его первоначального заселения человеком [5]. Активные археологические изыскания в бассейне Амура в 60—70-х годах привели к серии замечательных научных открытий — были выявлены следы древних стоянок. Изучение их материалов позволило исследователям поставить вопрос о принадлежности этих памятников к самому раннему этапу освоения первобытными людьми южных районов Дальнего Востока. Выдвинуто предположение о возможности появления на этой территории человека еще в нижнем палеолите.
Древнейшие в Приамурье археологические местонахождения обнаружены в долине р. Зеи — у села Филимошки, около поселка Усть-Ту, а также у села Кумары в бассейне верхнего Амура. Общими для этих трех памятников являются стратиграфические условия залегания каменных орудий первобытного человека — в нижних слоях отложений береговых террас, в толще древнего галечника, перекрытого сверху мощными напластованиями. Для пунктов Усть-Ту и Кумары точный геологический возраст горизонтов, содержащих археологические остатки, пока не установлен. Слой галечника со следами жизнедеятельности человека в Филимошках относится, согласно данным четвертичной геологии, ко времени позднекаргинского межледниковья, т.е. около 30 тыс. лет назад. Что касается орудий, найденных в этом слое, то они сильно окатаны и неоднократно переотложены, а потому возраст их может отличаться от возраста галечника.
Первые факты указанной темы, доступные анализу, относят к концу плейстоцена и раннему голоцену (условно 12-8 тыс. лет назад). На Амуре в этот период существует слабоизученная осиповская культура, в Приамурье – устиновская. Носители последней в начале голоцена занимали выветренные поверхности возвышенностей, окружающих Ханкайскую равнину, располагались на побережье залива Петра Великого, в среднем течении рек, берущих начало с восточных склонов Сихотэ-Алиня и впадающих Японское море севернее полуострова Муравьева–Амурского.
Размещение носителей одной культуры в районах, различающихся по природным факторам, свидетельствует о длительном периоде адаптации. Это же вытекает из знания местных сырьевых возможностей региона.
На «южных» стоянках ориентация шла из долины р. Раздольная: обсидиан и игнимбрит - лучший здесь материал для изготовления инструментов. Изделия из этого сырья обнаружены на полуострове Муравьев-Амурский, в нескольких десятках километров от мест наибольшей концентрации.
На «северных» местонахождения устиновской культуры активно эксплуатировались кремнистые сланцы и туф, к месторождениям которых в долинах рек зеркальная и таежная они примыкают. Можно с большей долей вероятности предполагать, что часть каменного сырья здесь добывалось путем раскапывания поверхностного слоя на глубину до 0,5 метров.
Среди орудий устиновской культуры особое внимание привлекает обилие разнообразных резцов для обработки рога и кости. Последние применялись для производства различных инструментов, в том числе вкладышевых кинжалов и копий, традиционно считающихся охотничьем оружием. Появляются также орудия для рубки и долбления дерева. Первые образцы древнейших в Приамурье горбатых тесел с подшлифованным лезвием найдены при раскопках поселения Устиновка-4 в 1981 году. Эти находки косвенно свидетельствуют об изготовлении лодок, потребность в которых возникает с развитием рыболовства. Следовательно, помимо лесной охоты и собирательства идет освоение пресноводных ресурсов.
Около 8 тыс. лет назад на территории Средне Амурской равнины, в нижнем течении Сунгари, в долинах Уссури и Амура сформировалась культурно-этническая общность. Ее последующий распад на мобильные группы привел к широким миграциям в Амуро-Приморском регионе. Части этой общности стали субстратом нескольких неолитических культур: в Приамурье – Руднинской и может быть, к западу от озера Ханка – типа Синкайлю и других. Носители этих культур активно копали землю, используя для этого специализированные землекопные инструменты из рога и камня. Объем перемещенного грунта на поселениях исчисляются сотнями кубических метров. Разнообразные и достаточно эффективные каменные орудия для рубки и обработки дерева, следы деревянных опор – столбов в жилищах, показывают, что древесина использовалась широко. Последнее означает наличие выборочной рубки леса. Можно утверждать, что использовались хвойные породы и, видимо, амурский бархат. Изготовлялись бревна, плахи шириной около 15 и толщиной 6-8 см. Кроме того, использовались жерди, прутья, кора. Объем заготовок древесины на таких крупных поселениях, как Рудная Пристань, где число жителей предположительно превышало 100 человек, могло быть весьма значительным.
Охота, рыболовная ловля и собирательство хорошо документированы материалами вышеназванных культур. Появляются многозубые гарпугы, крючки с выступом – бородкой, сети, блесны, рыбки- приманки, амулеты. Косвенные данные свидетельствуют об использовании лодок – долбленок и берестянок.
В Синхайлю сохранились многочисленные кости рыб, нередко имеющие вид скелетов. Похожие рыбьи костяки получаются при изготовлении юколы и предназначаются на корм собакам. В данном случае эти рыбьи останки, видимо, играли роль жертвенной пищи.
Таким образом, 5-7тыс. лет назад в Приамурском регионе носители неолитических родственных по комплексу признаков культур могут быть отнесены к хозяйственно-культурному типу лесных охотников, речных рыболовов, собирателей. Морская адаптация находится в зачатом состоянии и проявляется в эпизодическом собирании морских продуктов в прибойной полосе. Все это происходит в долговременных поселках, состоящих из жилищ – полуземлянок. Керамика представленная разнообразными плоскодонными сосудами, свидетельствует о длительных традициях оседлой жизни. Хорошее значение сырьевой базы позволяло использовать для производства орудий оптимальные виды горных пород и минералов. Наиболее дальние месторождения, сырье которых использовались для массового производства каменных инструментов обитателями поселения в Рудной Пристани, находились на расстоянии около 50 км. В долине р. Зеркальная: продолжалась эксплуатация залежей кремнистого сланца и туфа, обнаруженных ранее устиновской позднепалеолитической культуры.
Около 2,5 тыс. лет назад, по Приамурью расселяются носители поздненеолитической культуры, получившей условное название «зайсановская». Памятники ее известны от северной части Корейского полуострова до устья р. Рудная, где выявлено большое поселение, составляющее верхний неолитический слой известного памятника. Ландшафтно-климатические районы Приамурья охотно заселялись на побережье, при этом сохранялся уклад лесных охотников, речных рыболовов и собирателей.
В конце суббореального периода, около 3000 лет назад, на территории Приамурья начинается эпоха бронзы. Преобладали две культуры - лидовская и синегайская.
Таким образом, неолит — это время широкого заселения древним человеком территории Приморья: именно в этот период происходит активное освоение морского побережья и речных долин с их богатейшими промысловыми ресурсами. Отличительная черта многих неолитических поселков — долговременные жилища, свидетельствующие об оседлом образе жизни их обитателей. Неолит — период сложения и развития ярких археологических культур, своеобразие которых определяется традициями материального производства и хозяйственного уклада. Неолитические комплексы Приморья явились той основой, на которой впоследствии в этой зоне формируются культуры эпохи металла - бронзового и железного веков.
Археологические исследования выявили здесь следы культур каменного века с самобытными традициями. В неолите Приамурья выделяются две крупные культурные зоны — Нижний Амур и Средний Амур.
Более поздний этап развитого неолита на Нижнем Амуре представлен памятниками кондонской культуры. Этому этапу соответствует горизонт желтой супеси Вознесеновского поселения, залегающий над слоями малышевской культуры.
Кондонская культура Нижнего Амура датируется исследователями приблизительно первой половиной III тысячелетия до н. э. Основной памятник этой культуры, определивший ее название,— поселение в с. Кондон. Следы древнего поселка обнаружены на невысокой террасе, рядом о ручьем, впадающим в р. Девятку.
Из-за отсутствия в письменных источниках каких-либо достоверных сведений о населении Приамурья эпохи раннего средневековья имевшие здесь в рассматриваемый период исторические процессы поддаются реконструкции прежде всего на основании данных археологических исследований. В настоящее время на территории Приамурья известны три разновидности археологических памятников, датируемых IX—XII вв. Это городища, поселения, грунтовые и курганные могильники.
Самые ранние известия на Руси об уральских и зауральских землях имели в XI в. новгородцы. Именно они, как ближайшие на севере соседи европейского Предуралья и сибирского Зауралья, первыми установили непосредственный контакт с племенами северо-западной части Сибири. По мере участившихся походов за Камень, как тогда называли Урал, круг географических сведений расширялся, а легенды и домыслы уступали место реальным фактам, рассказам очевидцев.
Первые реальные сведения о Дальнем Востоке стали проникать в Россию и западноевропейские страны в XIII—XIV вв., когда нашествие монголо-татарских орд привело к бегству целых групп населения с востока на запад и к насильственному переселению и уводу на восток. Русские пленные, захваченные монголами во время нашествия на Русь, попадали даже в столицу Юаньской империи — Пекин, где их использовали на военной службе. Русские князья и служилые люди, не раз посещавшие ставку монгольских ханов, также имели возможность получить сведения о Дальнем Востоке.
Долго основной и единственной причиной, вызывавшей неутомимый интерес западного мира к Сибири, была «перспектива торговли с Дальним Востоком, с давних времен манившая к себе европейца и всегда обещавшая ему неслыханные удачи».
Античные и средневековые авторы не знали о существовании народов Северо-Восточной Азии. На картах восточных географов Сибирь появилась лишь в XIII в., на европейских — в XV в.
Несмотря на значительный прогресс, достигнутый в исторических и географических знаниях в Западной Европе до XVI—XVII вв., известия о Дальнем Востоке были предположительными, реальные сведения перемешаны с легендарными и мифическими.