Увеличение производства продуктов питания: успехи и трудности

Первая и основная предпосылка улуч­шения условий жизни людей – обеспечение каждому полноценного питания. Без это­го все остальные факторы теряют зна­чение. Около 200 лет назад (1798 г.), когда людей на планете было менее одного миллиарда, английский экономист Томас Мальтус сделал вывод, что народонасе­ление увеличивается в геометрической прогрессии, тогда как объем сельскохозяйственного производства, зависящий от площади па­хотных земель, ограничен. Он же пред­сказал ожидающий человечество (при отсутствии контроля за его численностью) катастрофический голод, так как прирост народонаселения опережает прирост сельскохозяйственной продукции. Поскольку с тех пор численность человечества про­должает быстро увеличиваться, многие присоединились к этой точке зрения.

Рис. 5.16. Производство продуктов питания и динамика народонаселения в развитых и развивающихся странах (по Небелу, 1993)

Однако, несмотря на шести-семикратное увеличение народонаселения, процент людей, страдающих от недоедания или голода (10 – 20%), в настоящее время, ве­роятно, не выше, чем 200 лет назад. Зна­чит, расширение сельскохозяйственного производства не отстает от роста народо­населения и даже опережает его, особенно после второй мировой войны, когда с началом демографического взрыва были предприняты огромные усилия для увели­чения производства продовольствия. Как видно из рис. 5.16, они оказались успеш­ными; производство продуктов питания в последние десятилетия опережало рост населения как развитых, так и (с не­сколькими исключениями) развивающих­ся стран. С 1950 по 1984 г. производство зерна в мире (основного источника пищи для человека и корма для скота) возросло примерно в 2,6 раза (с 624 млн. до 1645 млн. т в год), опередив увеличение народонаселения на 40%. В развитых странах, особенно в США, это привело к образованию огромных излишков про­довольствия, которые раздаются или про­даются по низким ценам нуждающимся нациям.

В настоящее время население мира увеличивается примерно на миллион человек каждые четыре дня (90 млн. в год) – быстрее, чем когда бы то ни было. Смо­жет ли сельскохозяйственное производ­ство расти достаточно быстро, чтобы прокормить всех людей?

Увеличение продовольственных ресур­сов в последние 40 лет обусловлено глав­ным образом следующим:

1) освоением новых пахотных земель;

2) ростом использования удобрений;

3) развитием орошения;

4) ростом использования пестицидов;

5) заменой сортов зерновых на новые, урожайность которых при соответству­ющем удобрении и поливе вдвое или даже втрое выше.

По мнению многих сельскохозяйствен­ных экспертов, дальнейшее увеличение продукции с помощью этих мер исчер­пало свои возможности и местами при­вело к неустойчивой ситуации.

Земельные площади, отведенные под производство зерна. С 1950 по 1981 г. площадь под зерновыми культурами уве­личилась на 24%, но большая часть этих земель сильно подвержена эрозии или аридизации, и устойчивое земледелие на них невозможно. Значительная доля этих пашен сейчас забрасывается, так как эро­зия или истощение водных ресурсов сде­лали их неплодородными. Или же их оставляют под залежь, чтобы сохранить от деградации. Кроме того, часть сель­скохозяйственных земель была отчуждена под сооружение жилья, предприятий и дорог. По этим причинам и из-за от­сутствия новых пригодных для возделы­вания земель с 1981 по 1988 г. общая площадь под зерновыми уменьшилась почти на 7%, и эта тенденция, похоже, сохраняется.

Гораздо больший вклад в увеличение продукции вносит повышение урожайно­сти. Она растет при использовании оро­шения, удобрений, пестицидов и более урожайных сортов. Но и эти возможности небеспредельны.

Орошение. С 1950 по 1980 г. площадь орошаемых земель увеличилась почти в 2,6 раза. Она еще продолжает расширять­ся, но гораздо медленнее из-за недостатка водных ресурсов. Печальнее то, что многие существующие сейчас ороси­тельные системы неперспективны из-за истощения запасов грунтовых вод. Кроме того, более чем на трети орошаемых зе­мель урожай страдает из-за заболачива­ния и засоления почв-последствий пло­хого дренажа, и крестьяне вынуждены забрасывать эти угодья.

Удобрение. Удобрения часто относятся к факторам, лимитирующим рост расте­ний. Поэтому внесение в почву дополнительных количеств азота, фосфора, калия и других удобрений увеличи­вает урожай, но только до определенного оптимума. С 1950 по 1984 г. использо­вание удобрений возросло примерно в 9 раз. Каждая их тонна давала сначала 15 – 20 дополнительных тонн зерна. Од­нако сейчас обеспеченность культур удобрениями близка к оптимальной, и ее повы­шение не приведет к заметному росту урожайности. На практике нерентабельно удобрять почву для получения макси­мальной продукции; экономически оправ­данно увеличивать урожай, пока выгода от этого превышает затраты на использо­вание удобрений. Кроме того, при вы­сокой их концентрации растения более чувствительны к поражению насекомыми и другими вредителями, а вымывание удобрений из почвы приводит к загрязне­нию вод. Таким образом, намного по­высить урожай таким способом, похоже, уже не удастся.

Пестициды. Появившиеся после второй мировой войны химические пестици­ды, резко повысив эффективность борьбы с вредителями, привели к заметному по­вышению урожайности. Однако новых успехов с тех пор не отмечено и даже наблюдается сдача некоторых позиций, так как вредители вырабатывают устой­чивость к каждому новому пестициду. К тому же идет борьба за сокращение использования пестицидов ввиду их по­бочного воздействия на здоровье людей и окружающую среду. Есть успехи в раз­работке естественных средств контроля за вредителями, безопасных для окружающей среды, но они вряд ли приведут к увели­чению урожая выше уровня, достигнутого с помощью традиционных ядохимикатов.

Высокоурожайные сорта. В 1960-е гг. генетики растений вывели новые сорта пшеницы и риса, которые при оптималь­ном количестве удобрений и соответ­ствующем поливе давали урожай вдвое-втрое выше традиционного. Когда эти сорта распространились по всему миру, производство зерна стремительно воз­росло. Произошла так назы­ваемая зеленая революция. Эти высоко­урожайные сорта остаются основой сель­скохозяйственного производства. Однако сейчас основной потенциал такого пути его расширения исчерпан, и генетики растений признаются, что у них нет в за­пасе «супер-высокоурожайных» сортов для нового рывка вперед. Даже прогресс генной инженерии, обещающей ввести ге­ны азотфиксации в пшеницу и кукурузу, позволит фермерам лишь снизить расхо­ды на удобрения, но не повысит урожай­ности.

Таким образом, в настоящее время аграрный сектор, по всей вероятности, достиг пика производства зерна, а в след за ним и производства животноводческой продукции. Надеждам на пополнение рациона людей за счет биоресурсов океана, скорее всего, не суждено сбыться. Вылов рыбы в океанах существенно не увеличился с 1970 г., что говорит о су­ществующих и здесь пределах. В условиях прекращения роста или паде­ния производства продуктов питания при одновременном увеличении народонасе­ления примерно на 90 млн. человек в год предостережения Мальтуса вновь стано­вятся актуальными.

Недопущение голода многие ученые видят в изменении структуры и распределении сельскохозяйственной продукции, то есть переходит из экологической плоскости в социально-политическую. Обеспечение полноценного питания людей требует не только определенного среднедушевого производства продуктов. Проблема голода и недоедания существу­ет, несмотря на огромные излишки урожая в США и других развитых странах. Производство продовольствия – только полдела, люди должны иметь возможность купить его. Голод вызван отсутствием денег, а не пустотой при­лавков.

Огромным количеством луч­ших сельскохозяйственных угодий в раз­вивающихся странах распоряжаются бо­гатые землевладельцы, выращивая на них дающие большие прибыли экспортные культуры: сахарный тростник, кофе, чай, каучуконосы, хлопок, бананы и табак. Так, по данным 1985 г. в Бразилии 2% собственников владеют 60% пахотной земли, занятой такими культурами или просто незасеянной, тогда как у 70% де­ревенских семей земли мало или нет вообще. Это-наследие колониализма XIX в. Если бы аграрные реформы пере­дали землю в руки крестьян, на ней производилось бы продовольствие, да­ющее прибыль и пищу сельской бедноте.

Кроме того, существует такой фактор, как «высокий трофический уровень» на­шего питания. Большинство производи­мого зерна, которое могло бы потреблять­ся людьми непосредственно, идет на корм скоту. При превращении в мясо теряется порядка 90% пищи. Подсчи­тано, что, если бы люди в развитых стра­нах сократили или прекратили потребле­ние мяса, заменив его зерновыми про­дуктами (это типично для стран Третьего мира), появился бы избыток продовольствия, достаточный для питания еще 23 млрд. людей.

Итак, даже при ограничении или сни­жении производства зерна сельское хо­зяйство в принципе способно в течение еще некоторого времени прокормить рас­тущее народонаселение. Проблема в том, что благодаря своей покупательной спо­собности высокоразвитые страны факти­чески отнимают пищу у голодных. Естественно, фермеры будут выращивать и продавать продукты, приносящие им наибольшую прибыль. Поскольку люди заплатят шесть долларов за фунт вырезки, производитель мяса сможет потра­тить на зерно, которым он кормит скот, больше, чем голодный позволит себе израсходовать на пищу для самого себя.

Аналогичным образом, пока богатые нации в состоянии покупать дорогосто­ящие непродовольственные культуры, а крупные землевладельцы распоряжаются их производством, земля вряд ли будет давать больше пищи. Покупательная спо­собность развитого мира способствует тому, что непропорционально большое количество сельскохозяйственной продук­ции, минуя бедных, устремляется в руки богатых.

Спады урожаев зерна, если они возник­нут в будущем, приведут к повышению цен на продовольствие и поставят еще больше людей на грань голода. Пока эта проблема связана скорее с особенностью экономического распределения, чем с не­способностью человечества производить достаточно продуктов питания.