В 1958-1962 гг. американские политологи Г. Алмонд и С. Верба осуществили сравнительно-эмпирическое исследование политических культур США, Великобритании, ФРГ, Италии и Мексики. В каждой из пяти стран они опросили около 1000 человек из разных общественных слоев.
Они выделили три типа политической культуры:
1) Патриархальная (традиционная, приходская политическая культура). Характерна для политически неразвитых обществ. Социальные роли в таких обществах еще не распределены между субъектами. Люди не имеют четких политических ориентации. Ярче всего проявляются ориентации на местные ценности (клановые, родовые, племенные) – это местный патриотизм, семейственность, групповщина, коррупция. Представления о политической жизни смутны, отношение к ней – безразлично. От политики люди ничего не ожидают. Люди с традиционной ориентацией маловосприимчивы к ценностям мировой политической культуры.
2) Подданническая политическая культура (культура подчинения). Формируется в условиях феодализма, тоталитарного и авторитарного политических режимов. Для подданнической культуры характерна политическая пассивность граждан, их отстраненность от политики. Подданные знают о существовании специализированных политических институтов, способны оценивать их деятельность и ориентироваться в политике, но интерес проявляют лишь к практическим результатам правления политических вождей. Подданные всегда и во всем подчиняются власти из страха перед репрессиями и из тайного ожидания благ за своё «послушание».
3) Активистская (партисипативная) политическая культура (культура участия). Соответствует модернизированному обществу с развитой и дифференцированной политической системой. Граждане проявляют высокую заинтересованность в политике, стремятся активно участвовать в ней, рационально направляя политический процесс в желательное русло при помощи законных средств и инструментов («рационально-активистский» тип отношения к политической системе). Члены общества ориентируются не только на господствующие, но и на альтернативные политические ценности – в этом проявляются плюрализм, толерантность и творческое отношение к политике.
Г. Алмонд и С. Верба предупредили, что выделенные ими «чистые» типы политической культуры в реальности не встречаются. На практике существует смешение черт разных типов, с наслоением более поздних элементов культуры на ранние, также сохраняющиеся в «приглушенном» виде. Авторы классификации считали такое смешение типов достоинством политической культуры, поскольку традиционные и подданнические ориентации одной части населения уравновешивают и сдерживают политическую активность другой части граждан, стабилизируя функционирование политической системы и общества в целом.
Во всех пяти обследованных странах Г. Алмонд и С. Верба выявили наличие смешанного типа политической культуры, который они назвали «культурой гражданственности».
2.2.4.Томас Гоббс, Джон Роулз, Никколо Макиавелли, Джон Локк, Жан-Жак Руссо.
Ответ:Никколо Макиавелли. Остальные мыслители использовали в своих концепциях теорию общественного договора.
В своей книге «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия» Никколо Макиавелли изложил свою версию происхождения государства [2, с. 383]. Сначала, когда обитателей на земле было немного, люди какое-то время жили разобщенно и разрозненно, подобно диким животным. Затем, когда «род человеческий размножился», люди начали объединяться. Далее они стали выбирать из своей среды самых сильных и храбрых, делать их своими вожаками и подчиняться им. Организованная совместная жизнь привела к сознанию того, что плохо и что хорошо, т.е. «родилось понимание хорошего и доброго в отличие от дурного и злого». «Вид человека, вредящего своему благодетелю, вызывал у людей гнев и сострадание. Они ругали неблагодарных и хвалили тех, кто оказывался благодарным» [2, с. 384]. Сделав вывод из поступков других людей, и понимая, что сами могут оказаться в том или ином невыгодном для себя положении, люди создали и установили законы и наказания для их нарушителей. Вместе с ними появилось правосудие и понимание справедливости. Поэтому при последующих выборах государя предпочтение стали отдавать уже не силе, а мудрости, рассудительности и справедливости [2, с. 384]. В этом объяснении примечательным является полное освобождение от теологии, полный рационализм.