Понятие о свободе у фризов со временем менялось и представления о свободе IX и XV вв. совершенно различны. В VI части «Фризской правды» описано одно из условий потери свободы. Если женщина была замужем за литом, то она и ее дети становились литами. Сохранить свободу себе и своим детям такая женщина могла только в том случае, если давала клятву о том, что сама не была литом, не знала о сословном положении мужа, а узнав, порвала с ним всякие отношения. В XI части того же документа описан случай, когда свободный, обладающий собственностью фриз утверждает, что некто самовольно или в силу обстоятельств прикинулся литом, а когда нужда миновала, вновь заявил о себе как о свободном человеке. Такой фриз навсегда оставался литом, т. е. каждый мог сделать себя литом сам. По-видимому, такой самозванный лит служил свободному фризу и «сидел» под ним, а поэтому был обязан служить своему господину, а также находиться под его юрисдикцией. Свободные были независимыми людьми. Эти правила не изменились после того, как фризы были завоеваны франками и во Фрисландии была установлена королевская власть. Полная свобода свободных фризов была нарушена насилием, и свободные фризы стали подданными короля. Однако различия между свободным и несвободным фризом остались. Изменилось только содержание в силу перемен в критериях свободы: все «стояли» под королем, но свободными были те, кто «не сидел» под господином.
Однако не все те, кто «не сидел» под господином, были свободными фризами. Были люди, не относившиеся ни к свободным, ни к литам, но они и не образовывали в обществе отдельного сословия, у них не было никакого общественного статуса, они были изгоями. Их называли фрилингами. Они не имели никакого отношения к королю, а следовательно, не могли пользоваться защитой и покровительством короля, но могли «сидеть» под кем-либо из свободных фризов. Многие из них были когда-то свободными людьми, но потеряли свою свободу.
Существовало правило, согласно которому измена королю каралась смертной казнью, а все имущество изменника и земля конфисковывались. Но было и другое не менее жестокое наказание за трусость. В так называемом F-тексте 17-ти хартий и 24-х законов о земле описывается показательный случай. Из двух братьев, которых франа послал на строительство плотины, один сбежал из Фрисландии, а другой стал строить плотину. Первый через некоторое время вернулся, но между братьями уже возникло принципиальное различие. Брат, строивший плотину и тем самым защищавший землю фризов, стал этелингом, а беглец — фрилингом, потому что не создал никакого этеля. Текст гласит: «Тот, кто из страны сбежал, тот никогда не получит этеля». На защиту земли от врагов или водной стихии[4] призывались все с 12-летнего возраста. (Если точнее придерживаться фризского языка тех времен, то не 12-летнего, а 12-зимнего возраста.) Фрилинг лишался всех прав, в том числе наследования движимого и недвижимого имущества крестьянского хозяйства, у него не могло быть семьи. Фрилинг был «освобожден» от всех прав. Существовала взаимосвязь между свободой и правом. Свободный — это член, обладавший всеми правами, несвободный (лит) имел частичные права, находясь под юрисдикцией господина, фрилинг был совершенно бесправным.
Интересно была зафиксирована свобода слова в 7-й хартии: все фризы свободны в своих законопослушных помыслах и могут свободно говорить и отвечать [12, 93—97].
После завоевания Фрисландии франками обладание недвижимостью и землей было поставлено в зависимость от преданности королю франков, а обладание землей стало определять сословие, превратилось в условие и признак свободы владельца. Но не король перераспределял землю между фризами, а поэтому не земля, дарованная королем, была причиной свободы фризов, а наоборот, обладание, согласно фризским традициям, землей, при условии преданности королю, стало определять понятие «свободный фриз».
Ослабление королевской власти в Империи франков повлекло не только ослабление принуждения, которое исходило от суверена по отношению к его вассалам, но и неспособность феодала помочь своим подданным. Нарушалась основа феодальных отношений. Во многих частях империи это привело к независимости герцогов, князей, баронов, которые в своих владениях установили отношения, в точности копировавшие порядки, существовавшие в Империи франков. Во Фрисландии сохранялись свои традиции, в том числе и традиционное деление на свободных и несвободных фризов: свободные фризы имели землю и недвижимость, а несвободные «сидели» под их свободными господами. Однако произошло глубокое изменение: если до франкского владычества фриз, будучи свободным, имел землю (при низкой плотности населения в дофранкские времена каждый свободный фриз мог создать свой терп на пустующем участке маршей, а несвободный не мог этого сделать из-за необходимости работать на своего господина), то в послефранкские времена обладание землей (к тому времени уже защищенной от наводнений плотинами, а свободных земель на маршах не осталось) стало определять свободу фризов. Обладание землей определяло общественное положение фриза, в частности, давало ему право голоса [12, 98—99].
Часто в литературе с некоторым оттенком романтизма высказывается мнение о том, что в период 1100—1300 гг. во Фрисландии совсем не было несвободных. Согласно этой концепции, в начале XII в. должно было произойти массовое освобождение несвободных фризов и вместо антиподов «свободный — несвободный» возникли «землевладелец» и «свободный арендатор», Фрисландия будто бы стала крестьянской республикой с «умеренной демократией». Увы, продолжают сторонники этой концепции, в начале XIV в. возник слой «толстых крестьян» (фермеров), которые имели гораздо больше земли, чем среднее крестьянское хозяйство. Споры между ними разрушили традиционную судебную систему фризов. Более того, в погоне за выгодой каждый из них старался стать совершенно независимым от окружения (хоофделингом). Эти «новые богатые» подчинили себе свободных арендаторов, и крестьяне стали опять несвободными.
Идейным отцом этой концепции стал Марк Блок, который в конце XIX — начале XX вв. на основе ограниченного количества исторических документов обратил внимание на то, что во фризских источниках после 1200 г. не было упоминаний о сервах, а значит, сделал он вывод, несвободных фризов не стало. Вторым аргументом, который использовал Блок, был тот факт, что в Средние века фризы были знамениты своим свободолюбием, поэтому о сервах во Фрисландии, по мнению Блока, не могло быть и речи. Эта концепция оказалась чрезвычайно популярной. Понятие «фризская свобода» стало истолковываться приверженцами этой концепции как свобода от персональной зависимости. Если же еще более углублялись в проблему фризской свободы, то оказывалось, что в Средние века ее надо было понимать как политическую свободу. Сторонники блоковской концепции доходили до лубочной картины: свобода у фризов имела двойной смысл — свобода княжеской власти и свобода личности от персональной власти.
Существуют два переплетающихся понятия — «фризская свобода» и «свобода каждого отдельного фриза». Первое понятие лежит в политической плоскости и основано на привилегиях, которые Карл Великий дал фризам. Эти привилегии в сравнении с теми, что получили другие народы, были уникальными: отвод земли под плотины, особенности налогообложения, права на землю, система управления — все это и многое другое было Карлом Великим сохранено в том виде, в котором существовало у фризов, феодальные порядки внедрялись здесь осторожнее, чем где-либо в его огромной империи. Это объясняется рядом причин. Во-первых, правление Карла Великого совпало с расцветом фризской торговли, ее упадок, который будет вызван набегами норманнов, еще не наступил. Резать курицу, несшую золотые яйца, было бессмысленно. Во-вторых, условия жизни и хозяйствования на маршах столь сильно отличались от тех, которые были распространены повсюду в Империи франков, что обычные мотивы феодальных отношений теряли смысл. Например, основой феодальных отношений являлась защита сувереном своих вассалов и в ответ — служба последних суверену. Но Карл Великий не мог обеспечить защиту фризских купцов в Англии, Швеции или на Северном и Балтийском морях, а потому не смел навязать свои феодальные претензии в том объеме, в каком это он делал по отношению к другим вассалам. К тому же он не мог игнорировать свободолюбие и боевитость фризов, живших в непосредственной близости к центру его империи, а также мореходные способности фризов, благодаря которым добраться до Кельна по Рейну фризам не составляло большого труда [12, 99—100].
Привилегии Карла Великого использовались фризами и много позже, особенно после 1345 г. (после окончания правления голландских графов во Фрисландии). Фризы веками утверждали, что Карл Великий даровал им все права и теперь они не нуждались в том, чтобы иностранные землевладельцы ими правили; они служили императору без каких-либо посредников в виде князей и графов. В Западной Фрисландии фризская свобода была политическим постулатом, направленным против голландского графа, претендовавшего на власть во Фрисландии.
Свобода каждого отдельного фриза не покоилась на королевских привилегиях, а зависела от его рождения от свободных родителей. Она защищалась не мечом, а судом. Именно лично свободные фризы и составляли тот народ, который получил привилегии Карла Великого. К нему относились не несвободные фризы и фрилинги, а только лично свободные. Только они имели конституционное право голоса. Привилегии Карла Великого были даны не народу в социологическом смысле, а только правовому сообществу лично свободных фризов.
Если придерживаться концепции М. Блока, то надо сделать вывод о том, что до 1500 г. все фризы владели землей, коли были свободными, но это противоречит фактам, о которых свидетельствуют фризские источники: до 1500 г. постоянно возрастало количество свободных арендаторов, которые обрабатывали чужую землю, но не находились под юрисдикцией землевладельца и отстаивали свои интересы в общем порядке в суде.
Блок сделал вывод об исчезновении после 1200 г. несвободных фризов на том основании, что во фризских источниках исчезло латинское слово «servi». Однако, как отметил Алгара, многократно встречается слово «onderzaat», которое означает «человек, сидящий под другим», т. е. еще одно название несвободного фриза, подвластного своему господину. Степень подчиненности зависела от соотношения сил господина и человека. Несвободный фриз мог быть домашним слугой, солдатом, пахарем на поле господина, «крестьянином», который трудится на ферме господина и т. д. В последнем случае несвободный фриз был похож на другую категорию землепользователей, которые во фризских источниках называются ландзатами. Они тоже работали на чужой земле, но не были обязаны это делать, хотя в том и нуждались, а несвободные «крестьяне» были обязаны обрабатывать землю, даже если того и не хотели [12, 101—103].