Деспотическое государство конца XVIII в. с его сложной всепроникающей бюрократической машиной тратило все больше средств. В начале XVIII в. были введены налоги на продажу мяса и вина. Это было первым нарушением постановления кортесов от 1641 г., согласно которому налог нельзя было вводить без народного согласия. Налоги были введены потому, что они, наряду с налогами на табак и т. п., вопреки народным представлениям давали казне поступлений много больше, чем бразильское золото.
Последний раз кортесы собирались в 1697—1698 гг. по желанию короля для принесения присяги сыну короля как будущему королю. Кортесы не проявили достаточной степени согласия с королевским желанием, и их больше никто не собирал. Абсолютизм к тому времени набрал силу и мог вводить налоги без согласия с представителями населения.
Другим свидетельством наступления эпохи абсолютизма было отмирание советов знатных граждан Португалии, с которыми советовался король. При Жуане V влияние этих советов постепенно исчезло, вся власть сосредоточилась у правительства [2, 391—394].
В последние 20 лет XVIII в. значительно возросла доходность торговли. Главной статьей экспорта из Бразилии стал хлопок, экспорт вин в Британию удвоился. 10—20 судов ежегодно приходили с азиатскими товарами, по сравнению с 1—2 в год за предыдущие полтораста лет. Но это была последняя удача Португалии в восточной торговле, вызванная трудностями, с которыми столкнулись Нидерланды в период Великой французской революции.
Однако в то же время португальская промышленность не развивалась. Первые механические ткацкие станки были закуплены в Британии только в 80-х гг. XVIII в. и то в малом количестве. Британский экспорт промышленных товаров полностью уничтожил хилые португальские железоделательные заводы и несколько видов текстильного производства.
Особенностью последней четверти XVIII в. было дальнейшее укрепление нарождавшегося с середины века относительно сильного, зажиточного независимого среднего слоя граждан, не связанного с аристократией. К 1800 г. купечество насчитывало 80 тыс. человек на трехмиллионное население. Купцы особенно оживились после отмены монополии на торговлю в 1777 г. Их культурный уровень был ниже, чем у купцов Англии и Франции, а религиозность выше, чем у французской буржуазии. В большинстве своем это были мелкие торговцы, как правило, в прибрежных городах, но все вместе они начали создавать островок влияния и независимости в португальском обществе. Одновременно аристократия продолжала сдавать позиции. Знать была меньше вовлечена в заморскую торговлю, по сравнению с предыдущим временем, и трудно адаптировалась к изменениям [5, 413, 414]. Наконец, в 1773 г. был отменен статус «чистоты крови», что отражало упадок влияния аристократии, несмотря на возвращенные ей в конце 70-х гг. сословные привилегии.
В конце 1806 г. Наполеон объявил блокаду Британских островов, а так как Португалия не прервала своих связей с Англией, то он направил свои войска в Лиссабон. Португальский королевский двор эмигрировал в Бразилию под защитой британских военных кораблей, оставив в Лиссабоне беспомощный регентский совет. С марта 1809 до 1820 г. Португалией фактически правил английский генерал Уильям Бересдорф [2, 427].
После прибытия короля и правительства Португалии в Бразилию положение колонии радикально изменилось. Для развития торговли были открыты все порты. От этого наибольшую выгоду получила Англия. В 1813 г. экспорт в Португалию упал в три раза и более никогда не достигал уровня 1807 г. Импорт из Португалии снизился вдвое и навсегда остался меньше уровня 1807 г. Стали строиться дороги, была создана общебразильская почтовая служба вместо локальных офисов. Королевским указом стали повсюду создаваться мануфактуры. В Рио-де-Жанейро был создан трибунал общего назначения, основан Бразильский банк (1808), финансовая служба. Капитании были преобразованы в провинции, возникла Академия военно-морского флота, артиллерии и фортификаций и Академия изящных искусств. В отсутствие университета, первая из них взяла на себя роль образовательного центра, что надолго определило высокую образованность офицерства Бразилии на фоне ее населения, роль и влияние военных во всех сферах жизни. Были основаны музей, национальный театр, национальная библиотека, ботанический сад, типография, военный архив. До того момента в Бразилии не было газет, книги привозились из Португалии или доставлялись контрабандой. Это было следствием желания властей Португалии держать Бразилию и особенно ее молодежь на привязи [2, 455—456].
После отражения трех нашествий Наполеона в Португалии казна была пуста, долги огромны. Страны-победительницы, решавшие на Венском конгрессе вопросы послевоенного устройства и контрибуций, проявили полное безразличие к стране, потерявшей в войне четверть миллионов человек.
Королевская семья осталась в Бразилии, ставшей более значимой, чем метрополия. В 1815 г. Бразилия была провозглашена королевством наследником португальского трона доном Педру. А в послевоенной Португалии, отрезанной от Бразилии, основа экономического механизма — торговля — не смогла возобновиться. В стране не было лидера, если не считать формальный королевский совет, а точнее сказать, командующего войсками британского генерала Бересдорфа. Такое положение было нетерпимым для португальского общества. В 1818 г. в Порту образовалась тайная группа, состоявшая из 8 буржуа, 3 офицеров и 2 юристов. Португальская буржуазная революция началась в августе 1820 г. Вначале единственным требованием восставших было устранение Бересдорфа и возврат короля из Бразилии, но король не проявил интереса к возвращению, и в ноябре либеральная верхушка реконсолидировалась. Образовался гражданский совет, а затем в 1821 г. собрались кортесы, которых не было с 1698 г. В отличие от традиционных кортесов прошлого, они состояли из 39 представителей магистратов городов и юристов, 21 учителя, 16 человек духовенства, 10 военных, 6 врачей, 5 земледельце и 3 купцов — всего из 100 человек. Изменения состава кортесов по сравнению с сословно-дворянскими клерикальными кортесами прошлого были очевидны. Кортесы приняли новую конституцию, которая ликвидировала абсолютизм, гарантировала гражданские права. Парламент должен был избираться прямым всеобщим голосованием, но право голоса не предоставлялось женщинам, безграмотным и монахам, легальная юрисдикция сеньоратов и церковных приходов ликвидировалась. Специальные церковные суды и суды инквизиции были запрещены.
При таком повороте дел Жуан VI согласился в 1821 г. вернуться в Бразилию, оставив своего сына Педру королем Бразилии, который под давлением бразильского общества и в результате настойчивой политики Великобритании объявил себя в 1822 г. императором независимой Бразилии. В 1825 г. Португалия признала независимость Бразилии.
Первая португальская конституция появилась в неудачный момент. На протяжении декады после Венского конгресса (1815) во всей Европе делались попытки восстановить абсолютные монархии. Внутри страны либеральные реформаторы имели узкую социальную опору. В 1820 г. только 9% населения могло быть отнесено к среднему классу. Собственная промышленность не могла встать на ноги под напором английских товаров, а поэтому не было даже перспективы возрастания экономически независимого среднего класса. По существу, в Португалии конституция провозгласила свободу, равенство и братство, обогнав пол-Европы по части либерализма, но это произошло в обстановке бедности, экономической отсталости [8, 13]. Конституция в этих условиях не могла удержаться долго и была ликвидирована в 1823 г. После кончины Жуана VI его сын Педру вернулся в 1826 г. в Португалию из Бразилии и вместо отмененной конституции немедленно обнародовал новую конституционную хартию. Эта хартия стала основным декретом конституционной монархии в Португалии, действовавшим вплоть до республиканской революции 1910 г., если не считать отдельные поправки, принятые за этот период. Хартия предоставила исполнительную власть королю. Был создан двухпалатный законодательный орган с палатой депутатов, избираемой непрямым голосованием, и высшей палатой, члены которой назначались пожизненно, а места в ней передавались по наследству. Высшая палата назначала всех министров и имела право абсолютного вето на законодательство. Гражданские права были урезаны по сравнению с конституцией 1822 г. [5, 517—520].