К середине XVIII в. Англия стала крупнейшей колониальной державой, что сделало ее внутренний рынок огромным, а концентрацию капиталов чрезвычайно высокой.
В 1760—1780 г. начался массовый переход от мануфактуры к фабричной промышленности, сделавший Англию первой промышленной страной мира. Впервые в массовм масштабе естественнонаучные знания превращались в технологии и машины. Это факт не столько технократический, сколько социальный: развитие общества привело англичан к мысли о выгодности производства и овеществления знаний, об огромной прибыльности этой деятельности. Умственная деятельность трансформировала сознание англичан в большей степени, чем вся предыдущая история. Но и без всей совокупности предыдущей деятельности англичан промышленный переворот был невозможен: нужны были большие капиталы, масса свободной рабочей силы, емкий устойчивый внутренний рынок. За всем этим стояли экономические отношения людей.
Промышленный переворот в Англии стал следствием капитализации сельского хозяйства — процесса, начавшегося задолго до промышленного переворота и формировавшего культуру англичан на протяжении XVI—XVIII вв. В свою очередь, промышленный переворот окончательно изменил деятельность сельского населения Англии: исчезло домашнее производство, в процессе которого крестьянин сочетал занятие земледелием с работой на владельца рассеянной мануфактуры. Производство товаров, включая многие процессы выделки сукна и хлопчатобумажной ткани, перешло из деревень в фабричные районы. Улучшение дорог сняло необходимость самоснабжения деревни, и домашнее ткачество умерло. Специализация крестьян и рабочих способствовала повышению производительности труда [26, 268—305].
Очень медленно развивалась дорожная сеть. Каждый приход, через который проходила дорога, должен был поддерживать ее в рабочем состоянии, используя общественный труд фермеров в течение шести дней в году без всякого контроля извне; один человек в приходе выбирался в качестве смотрителя. Дороги при таких порядках были прихожанам обузой, поэтому очень немногие прочные дороги были построены заново и поддерживались в хорошем состоянии с тех пор, как римляне оставили остров. В XVIII в. парламент ввел в практику сооружение частных дорог, за использование которых нужно было платить их владельцу. За период 1700—1750 гг. парламент принял 400 законов о дорогах, а между 1751 и 1790 г. — 1600. К 1840 г. в Англии было 2 тыс. миль хороших дорог и около 8 тыс. застав для взимания пошлин за проезд по ним [14, 336, 396, 399].
Жизнь ставила одну техническую задачу за другой, но все они сводились к одной цели — повышению производительности труда и росту прибыльности производства. В 1733 г. Кей изобрел летучий челнок для ткацкой промышленности; в 1769 г. Аркрайт, парикмахер, взял патент на новую прядильную машину, дававшую прочную, хотя и недостаточно тонкую нить, а Кромптон несколько позже изобрел мюль-машину, производившую тонкую, прочную нить в изобилии; в том же 1769 г. был получен патент на гидравлический станок; в 1785 г. Картрайт изобрел механический ткацкий станок; в 1769 г. Уатт изобрел, а в начале 1780 г. построил паровую машину, но еще раньше в 1712 г. была изобретена паровая водяная помпа для откачки воды из шахт.
Технические изобретения появились первоначально в хлопчатобумажной промышленности, возникшей много позже суконной и не знавшей цехов с их рутинными традициями и ограничениями. Затем все усовершенствования перешли в суконную промышленность. Развитие текстильной промышленности вызвало спрос на металл, выплавка которого велась на древесном угле, и из-за ограниченности лесных ресурсов металл был остро дефицитным. В середине XVIII в. Дерби изобрел способ получения железа на каменном угле с примесью негашеной извести. В 1720 г. было выплавлено 25 тыс. т чугуна, в 1788 — 61 тыс. т, в 1796 — 109 тыс. т, а в 1806 — 227 тыс. т. Но для передела чугуна в сталь по-прежнему требовался древесный уголь. Лишь в конце XVIII в. были разработаны методы сталеварения на каменном угле, и начался быстрый рост производства черных металлов, а это потребовало, в свою очередь, развития водных путей сообщения: систем каналов и шлюзов для доставки руды, угля и другого сырья для металлургической промышленности. Эти системы стали с конца XVIII в. использоваться для доставки всех грузов и товаров, в том числе колониальных, в глубь страны. За всеми этими примерами стоит деятельность миллионов англичан, отражающая развитие сознания огромного числа людей, рост культуры англичан.
Выросло суммарное водоизмещение торгового флота Англии с 560 тыс. т в 1763 г. до 1265 тыс. т в 1788 г., обеспечивавшего товарооборот с колониями. Например, в 1751 г. в Англию было ввезено 3 млн ф. хлопка, а в 1790 г. — свыше 31 млн. Но стоимость вывезенных из Англии хлопчатобумажных тканей возросла в эти же годы с 45 988 до 1 662 369 ф. ст., т. е. не в 10, а в 36 раз. Промышленный переворот обеспечил быстрый рост богатства страны, причем это богатство стало сосредоточиваться не у купцов, как прежде, а у промышленников. Это имело далеко идущие социальные последствия, так как промышленники более активно влияли на развитие образования и науки.
К концу XVIII в. экономическое положение промышленников перестало соответствовать их политической изолированности; в парламент по традиции продолжали избираться землевладельцы от графств и купцы от городов. Промышленники стали инициаторами проектов реформы парламентского представительства, но это было позже, когда к власти пришли так называемые новые тори, появление которых было обусловлено рядом обстоятельств.
В 1760 г. на престол вступил Георг III. Воспользовавшись распрями в партии вигов, он добился передачи власти партии тори и стал методично добиваться самодержавного правления. Ему нужно было ослабить властные полномочия парламента, поэтому Георг III подобрал послушных ему министров (такая прерогатива у него оставалась) и стал широко пользоваться всеми средствами политической коррупции, которыми прежде злоупотребляли виги. Была создана специальная канцелярия в финансовом управлении для подкупа членов парламента. Король почти ежедневно просматривал отчеты о голосовании в парламенте и раздавал награды тем, кто голосовал согласно его воле. Назначения на все государственные, церковные и военные посты сосредоточились в руках короля. Однако большего король не достиг. Его попытки вернуть короне прежние права не нашли поддержки в парламенте тори. Общественное же мнение было возмущено новыми методами правления. В 60-е гг. возникло новое политическое движение, получившее название радикализма.
В 1762 г. Джон Уилкс стал издавать газету «Северный британец», оппозиционную правительству. В апреле 1763 г. в ней была опубликована редакционная статья с резкой критикой линии правительства на восстановление приоритета королевской власти над парламентскими прерогативами. Автор статьи был арестован, послушная королю палата общин осудила статью как лживую и исключила его из членов парламента. Уилкс бежал из Англии, но в 1768 г. вернулся и выставил свою кандидатуру на парламентских выборах от Мидлсекского графства. Он победил с явным преимуществом, однако парламент, следуя воле короля, объявил выборы недействительными. Уилкс был вновь арестован. Лондонцы предприняли попытку его освободить, в ходе которой шесть человек было убито. Гибель людей усилила недовольство, что повлекло за собой забастовки ткачей, матросов торгового флота, горняков. Забастовщики требовали смены правительственного курса. Вновь были проведены выборы, но население опять проголосовало за Уилкса, а палата общин упрямо отказалась признать результаты законными. Третьи выборы дали тот же результат. Тогда жители Лондона избрали Уилкса олдерменом лондонского Сити, на результаты же этих выборов никто повлиять не мог. Наконец, в 1774 г. Уилкс стал лондонским лорд-мэром и по занимаемому им положению депутатом парламента. Итак, 11 лет массовой борьбы англичан не столько за судьбу Уилкса, сколько за антиабсолютистское парламентаристское государственное устройство закончились победой. Вот образец неутомимой деятельности англичан в борьбе за их гражданские права. Такая деятельность в течение веков формировала культуру и сознание англичан [26, 310—333]. Две последние фразы могут показаться назидательными, но на самом деле здесь и ниже подобные замечания являются своего рода пометками, которые помогут нам в части, посвященной России, сравнивать и анализировать различия культур и искать их причины.