В XVI—XVIII вв. государства Европы, включая Великобританию, находились под влиянием идей меркантилизма, которые побуждали правительства регулировать экспорт и импорт, помогать развитию, регулировать качество производных товаров и надзирать за условиями производства в целях развития экономики страны и преследуя интересы граждан. Адам Смит и одновременно физиократы во Франции заявили, что идеи меркантилизма ошибочны и экономика будет развиваться лишь в случае, если предоставить всем участникам экономической деятельности возможность преследовать собственные интересы без всякого вмешательства государства. Государству же нужно лишь обеспечить порядок внутри страны и внешнюю безопасность, а также позволить свободно действовать балансу спроса и предложения. Преследуя свои интересы, каждый участник вносит свой вклад в богатство страны, наилучшим образом используя климат, природные ресурсы, опыт населения и пр. Это так называемый принцип laissez faire (фр.: не мешайте!). Идеи Адама Смита не сразу нашли последователей, однако триумфальное шествие laissez fair началось в 1846 г. с отмены хлебных законов и продолжалось до ХХ в.
Несмотря на то, что Великобритания со второй четверти XIX в. была страной, в которой господствовал принцип laissez faire, правительство вмешивалось в разные аспекты общественной жизни и прежде всего в условия труда, здоровья нации и образование населения. Например, в 1833 г. был принят фабричный акт, запрещавший использование детского труда на хлопчатобумажных фабриках до 9-летнего возраста, разрешал детям с 9 до 13 лет работать не более 8 часов в сутки и иметь минимум 3 ч. ежедневно для школьного обучения, детям с 13 до 18 лет длительность рабочего дня устанавливалась 12 ч. в день. Были введены инспекторы, надзиравшие за исполнением закона, что отличало акт 1833 г. от подобных актов 1802 и 1819 гг., оставшихся лишь на бумаге. Другие подобные законы были упомянуты выше [41, 42—48]. Любопытно, что эти ограничения относились только к хлопчатобумажным фабрикам, а не ко всем прядильным и ткацким, так как суконное производство было исконно английским и по традиции корона имела право налога на этот вид деятельности. Хлопчатобумажное производство в Англии было плодом частного предпринимательства, и традиционные налоги на него не распространялись. Аристократический парламент считал себя свободным там, где интересы короля не страдали.
Были приняты законы, касавшиеся санитарии в городах и на фабриках после обширных эпидемий холеры в 1831 г. и в последующие годы. Эти законы были закреплены в 1875 г. актом о народном здравоохранении [42, 350—351].
Государственной системы образования в начале XIX в. не существовало. Она возникла в конце XIX в., и хотя и была несовершенной, но покончила с безграмотностью населения. К началу XIX в. для основной массы населения Англии существовали школы трех типов. Первые — платные. Любой мог организовать такую школу. Не было контроля ни за учителями, ни за зданиями, ни за оборудованием. Не было установленных требований к уровню знаний. Часто учителями становились только потому, что не было другого способа заработать себе на жизнь. Эти школы были не для бедных детей, которые работали с утра до вечера с 5—6 лет, но не могли заработать на учебу. В школу ходили дети механиков, мастеровых, лавочников, которые хотели, чтобы их дети научились писать, читать и считать. На самом деле этой цели удавалось достичь лишь отчасти. С 1814 г. появились школы, существовавшие на частные пожертвования, причем родители школьников не обязаны были платить за обучение. В этих школах нередко был один учитель на всех учеников в одной комнате. Учитель давал задания отдельным ученикам, называвшимся мониторами. Те обращались к своим прикрепленным группам учеников и зубрили с ними урок. Наконец, учитель задавал контрольные вопросы, и ученики должны были отвечать ему хором. Школы третьего типа были благотворительными воскресными школами. Они существовали с конца XVII в. и были предназначены для обучения чтению Библии. Все школы обеспечивали такой уровень образования, который был назван в официальном докладе в 1818 г. «плачевным дефицитом образования для бедных». Даже в Лондоне были районы, где половина населения была безграмотной.
Следующая ступень образования — школы латинской грамматики (grammer-school). Эти школы очень различались по качеству. Они возникли в XIV—XVII вв. как бесплатные для обучения бедных детей греческому и латинскому языкам. Со временем от некоторых учеников стала приниматься плата, затем доля таких учеников стала расти, и, наконец, эти школы стали принимать детей только богатых родителей.
Во всех публичных школах никто не заботился о дисциплине, метод обучения был один — механическая зубрежка, поэтому эффективность обучения была низкой. В 1805 г. школам латинской грамматики было запрещено вводить изучение каких-либо иных предметов, кроме греческого и латинского языков. Этот запрет появился после того, как одна из школ латинской грамматики в Лидсе ввела в расписание дисциплины, которые называли современными: арифметику, а позднее, естественные науки и историю.
Серьезной проблемой была подготовка учителей. Из-за низкой зарплаты учителями становились наименее способные, малокультурные люди, а те, кто был способен на большее, использовали преподавание в школе как средство для получения дополнительного заработка, будучи в основном клерками, священниками и т. п.
В XIX в. многие рабочие не умели читать и писать, но тяга к знаниям была велика и росло число рабочих, которые посредством самообразования получали доступ к книгам, знаниям. В конце XVIII в. появились первые классы для взрослых, а в 1811 г. — и первая школа для взрослых, возникли общества взаимной помощи в области образования, в которых взрослые люди объединяли свои средства для приобретения книг, обсуждали прочитанное и т. п.
В конце XVIII в. в Глазго возник первый университет, где лекции по естественным наукам посещали сотни рабочих. На основе таких курсов в Глазго, а затем в Лондоне возникли институты механики, получившее широкую поддержку меценатов и имевшие поэтому библиотеки, музеи, мастерские. Число слушателей из рабочих достигло в 1826 г. 1500 человек. Такие институты стали множиться по стране, и в середине века число обучавшихся составило 600 тыс. человек. В таких институтах изучались математика, английский, французский и латинский языки, химия, геометрия, гидростатика, астрономия. Но к середине XIX в. институты механики превратились в собрания, где люди среднего и высокого достатков занимались литературой, риторикой, музыкой, рисованием. Этому перерождению способствовала высокая плата за обучение [40, 227—259].
Конференция по элементарному образованию в 1857 г. заявила, что только 2 млн детей охвачена элементарным образованием и почти половина учеников посещают школы менее года. В 1858 г. королевская комиссия признала, что образование необходимо всем классам общества. В то время 80% посещавших школы оставляло их до 12-летнего возраста, не получая нужного образования. Низкий уровень учителей дополнял эту мрачную картину. Две трети выпускников школ в результате не могли правильно написать наиболее употребительные слова, письмо, проверить или составить счет, ответить на простейшие географические вопросы, и королевская комиссия оценила таких учеников, как «почти полностью необразованные». Комиссия охарактеризовала систему обучения как неприемлемую и рекомендовала ее изменить: во-первых, отнести расходы на образование на счет местных бюджетов, а не казны, и, во-вторых, распределять гранты на образование по принципу «плата за результаты». Эта система была введена парламентом в 1862 г., и расходы на образование снизились с 813 тыс. ф. ст. в 1861 г. до 637 тыс. ф. ст. в 1865 г. Система существовала 30 лет. Она была отменена окончательно лишь в 1900 г. [40, 506—508].
Реформа образования в 70-е гг. XIX в. предусматривала создание по всей стране за счет местных налогов при частичной поддержке правительства светских школ для подготовки квалифицированной рабочей силы. К тому времени школы при церковных приходах с этой задачей уже не справлялись. Позднее появились выборные школьные советы для проведения в жизнь акта об образовании 1870 г., а в 1891 г. был принят Закон о бесплатном начальном обучении детей.