Становление

Уровень цивилизации страны достаточен для обеспечения более высоких темпов развития. В странах «экономического чуда» он перед началом экономического рывка был не выше.

Начинать реализацию Ответственной власти можно, как это показано выше, с опорой на существующий аппарат власти.

Оценка по конечному результату – ключевой признак ответственной власти – органически отвергалась эгократией, что тормозило прогресс, подавляло мотивацию к труду. Однако в начале переходного этапа указанные недостатки могут быть преодолены за счет чисто административных мер в системе организации труда. Известны примеры, когда увеличение требовательности при использовании обычных методов планирования и учета результатов позволяло в течение считанных дней изменить и отношение людей к своему труду, и результаты работы. Закрепление начального успеха зависело только от того, насколько жестко и последовательно руководителям удавалось следовать принципу оценки по достигнутому результату.

Перелом общего отношения к труду с закреплением его в сознании людей требует изменений в идеологии, которая в целом достаточно консервативна. Новая идеология может распространяться искусством и школой, но для этого необходимо существование уже определенной базы. Такая база есть.

Многовековой опыт противостояния с властью развил и закрепил в народе внутреннюю тягу к сплоченности, длительному напряжению и жертвам при особых обстоятельствах, осознанию необходимости принципа «один за всех...». Легендарная, уже, казалось бы, ушедшая в прошлое, история о трактористе, который погиб, спасая горящий хлеб, опять воплотилась в совсем недавнем – 1996 году. И это при том, что официальная пропаганда сейчас настойчиво внушает людям мысль о примате личных и отвержении коллективных интересов.

Солидарность как способность в критические моменты подчинять личный интерес общему, по-видимому, в самой природе людей. В качестве «решающего» примера сошлемся на случай описанный Ли Яккокой, президентом американского автомобильного концерна «Крайслер». Он занял этот пост, когда концерн стоял на грани краха. В своей книге «Я менеджер» он пишет:

«Я обнаружил, что люди готовы на большие жертвы, если все остальные разделяют их судьбу. Когда жестокие испытания ложатся в равной степени на всех, можно горы свернуть... Смысл руководства заключается в том, чтобы показать пример. Люди следят за каждым шагом руководителя. Я начал с сокращения собственного жалования до символического – один доллар в год...

Но как только выясняется, что кто-то увиливает или не тянет свою часть ноши, все идет прахом...». (Что ж, лучшего аргумента против разобщения общества не придумаешь!).

Сложность и длительность переходного периода, не следует преувеличивать. Нас приучали к мысли о неизбывности груза «проклятого прошлого». Но известны примеры быстрой трансформации даже национального характера: в начале нашего века интересы типичного грузина в течение всей его жизни могли не выходить за пределы родной деревни. А к началу перестройки типичный грузин представлялся уже примером оборотистости – коммерсантом, интересы которого, вроде как, не знали территориальных границ. И это естественно, если вспомнить описанный И.П. Павловым механизм деформации характера народа.

Если программы развития будут излагаться в терминах ценностей жизни, то люди и будут воспринимать их как отображение ее должного будущего. А формирование поведенческих норм будущего – задача искусства. В системе Ответственной власти такое будущее создают одновременно и правители, и народ. Поэтому искусство также должно быть вовлечено в общий созидательный поток.

Именно искусство, возвышая чувства людей над уровнем их непосредственных потребностей, сформировало для людей единую духовность. Очень образно выражено это в романе Сомерсета Моэма «Актриса». Главная героиня романа, которая, сидя в затененном уголке ресторана, наблюдает за силуэтами людей, движущихся на фоне освещенного зала, вдруг осознает, что обыденные чувства людей – серы и плоски. И только в искусстве, а через него и в жизни, они становятся многоцветными и многомерными.

Задачей школы, как обычно, будет формирование людей нового соборного общества, не только достаточно образованных, способных и любящих непрерывно учиться, но и получивших представление о разнообразии жизненного мира и своих возможностях находить свое место в нем, свой «сродственный труд».

Совсем по иному должна развивать школа интеллект учащихся. Правда, как писал И.П. Павлов: «...У каждого ума одна задача – это правильно видеть действительность, понимать ее и соответственно этому держаться.

...Научный ум имеет дело с маленьким уголком действительности, а ум обычный имеет дело со всей жизнью. Если требуются известные качества от научного ума, то от жизненного ума они требуются в еще большей степени. Ответственность же общежизненного ума больше».

Следовательно, не давать знания, а развивать способности логично и критически мыслить – должно быть первоочередной задачей школы. Знания – это уже приложение.

В подтверждение того, что искусство и школа способна действительно создавать людей совершенно нового мира, приведем один, но тоже «решающий» пример. Это история человека, в стенах школы не просто усвоившего новое мировоззрение, отсутствовавшее в окружающем его мире обыденной жизни, но и ставшего ученым, социальным психологом, который смог профессионально проанализировать опыт собственного становления. Мы приведем несколько цитат из статьи этого человека*:

* Чеснокова В. Наследство. Общий взгляд на то, что было получено мною в наследство. // Знание-сила . – 1995, №11.

«Я прихожу к убеждению, что величайшая функция, основная задача искусства – не отражение, а именно проектирование мира... И вслед за искусством, которое делает первый шаг к изменению мира, проектируя новый, школа делает второй, формируя людей, ориентированных именно на этот спроектированный мир. И, собственно, школа учила нас жить в этом спроектированном мире, который еще не существовал... Дело в том, что человек, подготовленный к жизни в спроектированном мире..., уже не хочет жить в прежнем. У него другая система ценностей. У него потребность в других условиях. (Собственно, эти «другие условия» и не могут быть созданы, пока нет потребности в них).

Если бы у нас сформировали представление о действительной жизни, если бы нас приспособили к ней, была ли бы у нас потребность жить иначе? Ведь мы всю жизнь искали «нормального мира», мы к нему стремились, мы не могли жить в действительном мире, и в каком-то смысле мы этот действительный мир преобразовывали.

...Достаточно некоторому количеству людей уверовать в то, что такие-то эталоны приняты у нас, и сориентировать на них свое поведение, они могут найти друг с другом общий язык. И...безразлично, что ставят себе идеалом и целью, к которой следует стремиться людям разных культур: упоение властью, творческое вдохновение, погружение в нирвану, самопожертвование или что-то другое. Раз идеал сформирован, к нему стремятся, а, приближаясь, испытывают удовлетворение и счастье».

Но с каким мировоззрением человек выйдет из школы сейчас? Может с любовью к труду, а может и с отвращением к нему. Какая попадется школа.

Мировоззрение – система представления человека о мире, о своем месте в нем и, одновременно, способ духовно-практического освоения мира*. Существенные с такой точки зрения недостатки нашей школы, например, коррумпированность не могут быть устранены изменением бальности оценок или срока обучения.

* Философско-энциклопедический словарь. – М.: Сов. энциклопедия, 1989.

Появление спроса на действительное знание, которое будет обязательным следствием введения спроса за результаты работы при «ответственной власти» – это средство как раз подходящего масштаба и действенности.

Таким образом, хотя школа сама по себе не в состоянии «проектировать» новое мировоззрение, она может распространять и закреплять его. Когда она, как и искусство, будет жить в общем потоке идеологии и религии соборного общества, и когда мировоззренческие задачи будут ставиться перед нею самой жизнью, школа станет мощным средством укрепления новой системы.

На начальном же этапе и Ответственной власти и обществу в целом придется прилагать значительные усилия, чтобы преодолеть наработанный в школе стереотип стандартизации мышления и поведения.

Но сейчас выясняется, что «книжная» школа дает образование, которое продуктивно может быть использовано только примерно десятой частью людей (об этом, кстати, Лев Толстой говорил еще в начале нашего века, а сегодня это положение подтверждается при исследовании системы школьного образования всех наиболее развитых стран). И задача обеспечить многообразие видов образования для разных людей, так или иначе, встает в повестку дня. Но это ведь и есть часть задачи подготовки людей к сродственному труду в соборных обществах.

Вложения в образование и обучение молодежи в перспективе более рационально, чем в сферу потребления. При простом наращивании средств уже достигнутого уровня цивилизации он как бы консервируется. В дальнейшем эти наращения приходится «взламывать» новым поколениям. При снижении издержек от ломки старого можно ожидать значительного ускорения развития и цивилизации, и культуры. Это станет возможным, как только молодежь начнет выносить из школы более разнообразные представления о своих возможностях (возможностях не только материальной, но и духовной сферы) и не будет видеть смысл жизни только в подстраивании к существующему миру. Именно такой и будет цель подготовки школьников к сродственному труду в соборном обществе.

При определении облика будущего через программы развития молодые поколения смогут оказывать более непосредственное влияние на проектирование будущего через содержание программ. Учет требований новых поколений будет более полным, темпы развития общества возрастут. Можно ожидать, что и конфликт смены поколений будет смягчен.