В это утро он проснулся раньше обычного. Он не любил лежать в постели, проснувшись, и нежиться под теплым одеялом. Сказывалось его спортивное прошлое, когда время учебы и занятий было расписано по минутам. Будучи по натуре рациональным прагматиком, он менее всего был похож на изнеженного флегматика или меланхолика, способного провести под одеялом все утро. Но в этот день он лежал под одеялом и вспоминал самые важные эпизоды своей жизни. Именно в этот день пять лет назад бывший президент удивил всех своих помощников, всю страну и весь мир. Он всегда был непредсказуемым человеком. И в тот день неожиданно объявил, что уходит в отставку, оставляя вместо себя главу правительства. Сказать, что это был эффект разорвавшейся политической бомбы, – значит ничего не сказать.
Аналитики были отозваны из отпусков, все спецслужбы ведущих государств начали готовить собственные исследования, пытаясь понять, кем является человек, ставший главой самого большого в мире государства. И одного из самых сильных. Можно было много сетовать на развал государства, можно было вспоминать о тотальном обнищании народа, полном развале армии, неудачной внешней и внутренней политике, мятеже девяносто третьего, дефолте девяносто восьмого… Можно было много чего вспомнить. Но все перевешивало одно важное обстоятельство – у России сохранялся второй в мире ядерный потенциал. Это была не просто самая большая страна в мире. Это была страна, которая гарантированно могла уничтожить не только любого врага, но и всю человеческую цивилизацию. Даже с точки зрения безопасности и будущего человечества нужно было попытаться осмыслить и понять – кто станет руководителем этого сверхпотенциала.
Президент закрыл глаза. Это был самый запомнившийся день в его жизни. Бывший президент тогда сказал ему на прощание – «Берегите страну», и его голос предательски дрогнул.
Президент повернулся на бок. Это был самый запомнившийся, но не самый переломный день в его жизни. В его жизни дважды были по-настоящему важные дни. В первый раз, когда он вернулся из Германии. Он рассчитывал тогда, что его возьмут на работу в Ленинградское управление. Или предложат нечто соответствующее. Но в отделе кадров решили по-другому. Тогда его обидели, очень серьезно обидели, отправив подполковника разведки помощником проректора. Он понимал, что это важная составляющая работы органов госбезопасности, повсюду на таких должностях сидели офицеры из органов, но ему было обидно, что весь его опыт работы в Германии использовали таким образом. Он никогда не отказывался ни от какой работы. И на работу в университет пошел, готовый трудиться как обычно. Энергичный, собранный, немного скрытный трудоголик.
Но тогда все поменялось довольно быстро. Новый лидер города взял его к себе советником, затем сделал руководителем комитета по внешним связям, а позднее – первым заместителем председателя правительства города. Кобчак был умным, грамотным человеком с большой эрудицией. Он правильно рассчитал, что может положиться на этого невысокого, подтянутого офицера из бывшего КГБ, который ни при каких обстоятельствах не мог его предать. Их связывала не просто общая работа. Кобчак был человеком ярким, одаренным от природы многими талантами. Он был блестящим оратором, умел нравиться женщинам, выступать перед массами. Но у него был и явный недостаток. Этот человек, никогда не работавший в рутинных условиях, не любил и не хотел заниматься многими организационными вопросами, которыми обязан заниматься руководитель города в силу занимаемой должности.
Все эти дела Кобчак постепенно переложил на своих заместителей. Он любил председательствовать во всевозможных комиссиях, принимать иностранных гостей, устраивать праздники. А заниматься канализацией или вывозом мусора ему казалось не только глупой прозой, но и некоторой пошлостью. Подобные дела он охотно передоверял своим заместителям. Будущий президент работал с Кобчаком все годы, пока тот был мэром, почти шесть лет.
Кобчак понимал, что его заместитель никогда и ни при каких обстоятельствах не сможет претендовать на его место. В народе, а тем более в их городе, еще было слишком сильно отторжение – там не любили бывших партийных руководителей и сотрудников органов КГБ, на которых были вылиты ушаты грязи. И хотя степень этой нелюбви искусственно завышалась, тем не менее на протяжении всех шести лет Кобчака неоднократно упрекали в том, что он взял к себе на работу бывшего офицера КГБ.
Будущий президент оказался человеком порядочным и принципиальным. Он не сдал своего начальника во время августовского кризиса девяносто первого года, когда казалось, что судьба страны уже определена. Кобчак активно выступил против ГКЧП, и в этом его поддержал заместитель, ставший своеобразным мостом между органами правопорядка, армейскими частями, с одной стороны, и мэром города, с другой.
В девяносто третьем ситуация почти повторилась. На этот раз против президента страны выступил Верховный Совет. Противостояние получилось ожесточенным и кровавым. Кобчак поддержал линию президента, понимая, что в случае победы его оппонентов ему придется нелегко. Президент ввел танки, обстрелял собственный парламент и победил. Позже эту чудовищную победу назвали «торжеством демократии». Многие думающие люди понимали, что это не совсем «торжество» и уж вовсе не «демократия». Победа была достигнута тяжелой ценой. Но как и в августе девяносто первого все вышло совсем по-иному. В августе девяносто первого высшие руководители страны, доведенные до отчаяния абсолютно нелогичной и непоследовательной политикой своего говорливого лидера, были готовы сделать все, чтобы спасти страну от развала. Вопреки здравому смыслу их назвали «путчистами» и отправили в тюрьму. А уже через четыре месяца в Беловежской пуще три республиканских лидера подписали договор об упразднении великой страны. Президент Советского Союза, поклявшийся на Конституции защищать страну, добровольно сложил с себя полномочия, примирившись с распадом великой державы.
Похожие обстоятельства произошли и в октябре девяносто третьего. Расстреляв собственный парламент, Президент России объявил о введении новой Конституции и проведении новых выборов. И уже на декабрьских выборах получил оглушительную пощечину, потерпев полное фиаско, – на первом месте оказалась националистическая ультраправая либеральная партия.
В октябре девяносто третьего будущий президент снова поддержал Кобчака. А на следующий год стал его первым заместителем. Кобчак полностью ему доверял, даже требовал, чтобы он выступал перед депутатами Законодательного собрания. Это были очень тяжелые моменты для будущего президента. Толковый исполнитель, четкий, дисциплинированный, собранный человек, он не был трибуном. Первые выступления перед депутатами проходили тяжело. Кобчак, смеясь, говорил ему, что он приходит после них «синий и сразу худеет на несколько килограммов». Но этот опыт общения очень поможет будущему президенту, когда через десять лет он возглавит государство и должен будет часто выступать перед большими массами людей.
Будущий президент не забыл, что сделал для него Кобчак. Он сохранил ему верность до конца, даже помог покинуть страну в тот трудный момент, когда против бывшего руководителя Санкт-Петербурга возбудили уголовное дело. И ушел вместе с ним в отставку, оказавшись во второй раз в жизни на перепутье.
Конечно, тогда ему тоже помогли, и он это всегда помнил. Ему снова предложили роль почти «завхоза». В течение года он был заместителем управляющего делами администрации президента. Однако выбирать не приходилось. И на этой должности, как всегда, будущий президент проявил свои лучшие качества – дисциплинированность, собранность, четкое выполнение всех указаний руководства, контроль за исполнением собственных решений.
В марте девяносто седьмого его перевели начальником Контрольного управления администрации президента. От других высших чиновников он отличался трудолюбием, не любил появляться в публичных местах, не пытался заниматься собственным бизнесом. Сказывалось все его прошлое – воспитание и образование, привитое навсегда уважение к собственной стране, гордость за ее историю и культуру. В этом отношении настоящие офицеры поистине подлинные «государственники». Хотя он не был ангел и ничто человеческое ему не было чуждо.
Двадцать пятого мая девяносто восьмого года президент сделал его первым заместителем руководителя своей администрации, а еще через два месяца – директором Федеральной службы безопасности. На этой должности будущий президент встретил августовский дефолт, когда казалось, что крах всего государства неминуем. Однако произошло настоящее чудо. Дефолт потряс всю платежную систему страны, произошло массовое банкротство, рубль упал в четыре раза, но пришедшее к власти новое правительство каким-то непостижимым образом удержало страну на краю пропасти. Разумеется, в этом была заслуга и нового директора ФСБ.
Главой правительства стал бывший руководитель разведки Симаков. Опытный, мудрый, осторожный, много повидавший, он медленно, но верно вывел страну из небывалого кризиса. У него сложились неплохие личные отношения с директором ФСБ. Оба были «государственники», оба пришли из органов, оба откровенно не любили олигархов, ограбивших страну. Через несколько лет в Аргентине произошел похожий дефолт, хотя там национальная валюта упала лишь на пятьдесят процентов. Это вызвало массовые беспорядки, сменились один за другим несколько президентов. Аргентина пережила самые худшие дни в своей истории.
Двадцать девятого марта девяносто девятого года президент сделал директора ФСБ секретарем Совета Безопасности. А еще через пять месяцев неожиданно предложил его на должность руководителя правительства. Но до этого прошло пять долгих месяцев, в течение которых сменилось еще два премьера.
Президент открыл глаза и подумал, что пролежал слишком долго – почти пятнадцать минут. Непростительная роскошь. Он поднялся, направился в ванную комнату. Несколько дней назад он записал обращение к народу, поздравил людей с наступающим Новым годом. Сегодня ночью это обращение передадут по всем телевизионным каналам страны. Но до этого нужно еще успеть так много сделать, просмотреть столько документов… Начинался обычный день, заполненный привычными трудностями.