ВОПРОС 2. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ПРАВЛЕНИЯ ПРАВА

Обсуждаемая тема сложна, богата и разнообразна. Чтобы ориентироваться в ней, следует, прежде всего, разобраться в истории вопроса о правовом государстве (правлении права). Ведь только в соответствующем историческом контексте можно понять становление и развитие теории и практики правовой государственности, их содержание, смысл и значение.

В истории политико-правовой мысли до начала 19 века с некоторой долей условности можно выделить два архетипа концепции правления права.

Первый исторически связан с эпохой античности, второй с Новым временем. Античная концепция соотносится с полисом (гражданской общиной) как с формой и способом общения людей и ищет пути упорядочения и гармонизации этого общения. Проблема соотношения индивида и полиса решается в пользу последнего. Закон, в представлении античных философов, защищает индивидов друг от друга, а не от полиса. Доминантой их рассуждений является порядок в обществе, а не индивидуальная свобода.

Архетип концепции Нового времени в большой степени соотносится с определенной системой институтов государственной власти, с характером их построения и взаимодействия. Сам объект исследования предстает в усложненном виде: это уже не отношения индивид - полис, а индивид - общество - государство. Причем, концепция правления права в своем либерально индивидуалистическом варианте отдает предпочтение обществу перед государством и индивиду - перед обществом. Главная опасность для права видится не в индивидуальном, а в государственном произволе. В связи с этим в рамках данного архетипа выступают как комплиментарные, отражая процесс развития права, как социального феномена.

Античные представления о праве и законе вытекают из религиозно-мифологического правопонимания, представляемым образом богини правосудия - Фемиды с повязкой на глазах, с мечом и весами правосудия в руках, олицетворяющий единение силы, права и внушающий мысль о том, что охраняемый богиней правопорядок в равной мере обязателен для всех. Этот образ правосудия, по представлениям древних, выражает не только символику справедливого суда, но и идею справедливой государственности вообще (справедливой организации власти в человеческом обществе). То есть, право возникает как сила, способная упорядочить человеческое общение путем исключения из него, насколько это возможно в принципе, индивидуальных произволов.

Это становится возможным благодаря таким качествам правовых норм, как деперсонифицированность и всеобщность. Не случайно, представление о праве зародилось как о некой " надчеловеческой божественной воле ", привносящей порядок в земной мир. Первыми правоведами были жрецы, которые, используя специальный ритуал, лишь толковали божественную волю. Именно связь с божеством придавала правовым нормам общеобязательность и всеобщность. Несмотря на то, что в античном мире быстро произошла рационализация сознания, а законотворческие и судебные функции были отделены от жреческих, сам принцип деперсонифицированности, всеобщности и обязательности сохранился в правопонимании как ведущий, смыслообразующий.

Поэтому государственность вообще возможна лишь там, где господствуют справедливые законы. Это можно понять из слов Платона: “ …Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чей-либо властью. Там же, где закон - владыка над правителями, а они - рабы, я усматриваю спасение государства, и все блага какие только могут даровать государствам бога” (3). Панегирик закону доводит Платона до крайностей: личности у него полностью сливается с полисом, обезличены и те, кто подчиняется, и те, кто правит. И в этом смысле платоновский закон носит антиправовой характер, ибо там, где нет личности, не может быть и права.

Невозможность абсолютного единства прекрасно понял Аристотель. Он, наиболее последовательный защитник меры во всем, не приемлет платоновского единомыслия и единодействия любой ценой. “ …Итак - писал он, - кто требует, чтобы закон властвовал, требует, кажется того, чтобы властвовало только божество и разум, а кто требует, чтобы властвовал человек, привносит в это свое требование своего рода животный элемент, ибо страстность есть нечто животное, да и гнев совращает с истинного пути правителей, хотя бы они и были наилучшими людьми. Напротив, закон - это уравновешенный разум “. (4)

Закон составляется для общего случая и не может учитывать частности. Это обстоятельство не является порочностью закона или законодателя: погрешность коренится в природе объекта, в природе человеческого поведения. Поэтому, руководствуясь законом или применяя его, следует учитывать не только букву закона, но и дух закона, действуя так, как действовал бы сам законодатель, знай он о данном конкретном случае. У Аристотеля нет идеи тотального подчинения закону. Он не противопоставляет справедливость позитивному праву, однако, все же справедливость и правда у него выше закона, как формального правила поведения. В то же время стабильность закона, как таковая, так же представляет собой ценность. Законы надо изменять: с течением времени изменяются даже написанные законы. Однако это следует делать с большой осторожностью. Иными словами, Аристотель анализирует свойства права как такового, закон для него не является инструментом для достижения какой-либо цели; правовой закон ценен сам по себе как условие благой жизни, жизни разумной. Правление закона, а не людей предполагает реализационных и имманентных праву качеств - всеобщности, абстрактности, беспристрастности, стабильности, что в свою очередь приводит к упорядоченности полисной жизни.

Исследуя закономерности становления концепции правления права, нельзя обойти Марка Туллия Цицерона. Он нередко упоминается как мыслитель, стоявший у истоков концепции правового государства. “... Государство есть достояние народа, а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение людей, связанных между собой согласием вопросах права и общности интересов .”(5) “... если закон есть связующее звено гражданского общества, а право, установленное законом, обязательно для всех, то на каком праве может держаться общество граждан, когда их положение не одинаково? И в самом деле, если люди не согласны уравнять имущество, если умы всех людей не могут быть одинаковы, то, во всяком случае, права граждан одного и того же государства должны быть одинаковы. Да что такое государство, как не общий правопорядок? “(6) Таким образом, право предполагает юридическое равенство субъектов, а в случае его нарушения - уничтожается и само , как социальный феномен.

Следует отметить, что у античных мыслителей, включая Цицерона, еще нет осознания взаимосвязи государства и права. “ Полис ”, “ Civitas “ - это понятие правового общества, а не правового государства.

Равенство граждан перед законом государства вытекает уже из того, что само государство - это общее право всех граждан. То есть, право не может быть орудием в чьих - бы то ни было руках - большинства или меньшинства. Право не терпит исключений, оно есть равная мера для всех.