АЭС и поиски альтернативных источников энергетики будущего

Многие годы поиск и выработка альтернативных сценариев разви­тия энергетики занимали одно из важных мест в исследованиях ученых многих стран мира. Характерно при этом, что основное внимание спе­циалистами уделялось не технологическим аспектам проблемы, а в пер­вую очередь экологическим, связанным с производством энергии. И если сначала в литературе речь шла преимущественно о “локальной экологии”, то впоследствии центральным стал вопрос о глобально до­пустимых количествах искусственной (то есть несолнечного происхож­дения) энергии. Это объясняется тем, что даже “двадцатикратное уве­личение производства энергии – будь то ядерной или тепловой, ги­бельно для человечества... Количество используемых энергоресурсов само по себе таит всяческие опасности. Самая главная из них – нарушение термического равновесия атмосферы”^[lxxii]. Отсюда следует: широко распространенное представление о том, что увеличение количества производимой людьми энергии всегда благо, требует сегодня своего пересмотра.

Вместе с тем до сих пор большинством специалистов потребление энергии на душу населения считается одним из важнейших экономичес­ких и социальных показателей, определяющих как уровень жизни той или иной страны (или цивилизации), так и конкретный исторический этап развития, на котором они находятся.

Парадокс современной мировой энергетической ситуации состоит в том, что устойчивое развитие и стабильный экономический рост веду­щих стран, обладающих высоким промышленным потенциалом, но не обес­печенных необходимыми для этого энергоресурсами, находятся в пря­мой зависимости от внешних энергетических поставок из слаборазви­тых стран, которые, обладая энергосырьевыми источниками, в свою очередь, не имеют достаточных технико-технологических и человечес­ких ресурсов для их эффективного освоения и использования.

Этим объясняется существующий на современном этапе разрыв в потреблении энергии между передовыми и недостаточно развитыми стра­нами. Так, десяток стран, входящих в так называемый “золотой милли­ард”, где проживает менее 7% мирового населения, потребляет около 4/5 всей энергии, добываемой в мире. Только в США, население кото­рого составляет лишь 6% от мирового, потребляется свыше 30% произ­водимой в мире энергии. То есть, в наиболее богатых странах на ду­шу населения приходится 10-14 т. условного топлива (УТ) в год (США, Канада, Норвегия).

Напротив, в слаборазвитых странах (а их ныне более ста), где проживает около 75% мирового населения, потребляется всего 1/5 про­изводимой в мире энергии. То есть в бедных странах (Непал, Бурунди, Бангладеш, Мали, Чад и др.) на душу населения приходится около 0,3-0,4 т. УТ в год.

Россия в 90-е гг. по показателям потребления энергии на душу населения (0,44 в относительных единицах) находилась, по существу, на одном уровне со слаборазвитыми странами: 'Тунисом, Парагваем, Иорданией. Сегодня наша страна по уровню потребления энергии спус­тилась еще ниже, на уровень самых бедных стран, таких как Колумбия, Конго, Ирак. Согласно “Концепции энергетической политики в России в новых экономических условиях” в ближайшие 15 лет Россия не толь­ко не сможет превзойти уровень 90-х гг., но и вообще его достигнуть^[lxxiii].

В то же время, как полагают отдельные отечественные исследова­тели, в частности В.Клименко, для России нет иного пути в сооб­щество цивилизованных стран, кроме как через значительное увеличе­ние энергопотребления (хотя бы до 14,2 т. УТ в год). Для этого пот­ребуется не менее 60 лет, что до сих пор не удавалось практически ни одному крупному государству в мире. Если же учитывать грядущее глобальное потепление климата, которое в России ожидается гораздо более сильным, чем в других странах мира – около 2,1°С, то это приведет к сокращению оптимальной потребности в электроэнергии на 10% и составит 12,8 т. УТ в год на человека. Однако и в этом слу­чае для решения подобной задачи необходимо около 30–35 лет. Иначе говоря, для того, чтобы Россия смогла достичь постиндустриальной фазы развития в соответствии с реальными природными особенностями, потребуется не только десятилетия интенсивной работы, но и огром­ные капиталовложения в развитие и модернизацию отечественного топливно-энергетического комплекса. Если же потребление энергии зас­тынет на нынешнем уровне, считает В.Клименко, то в этом случае России “придется привыкать к своему новому статусу второстепенного го­сударства с невысоким уровнем жизни либо вечно развивающейся (точнее недоразвитой страны)...^[lxxiv].

Подобная перспектива угрожает России, как полагает автор, дли­тельным периодом политической нестабильности, естественным выходом из которой будет дальнейший распад государства. Распад больших го­сударств является объективным историческим процессом. Так в начале XX столетия в мире насчитывалось всего 52 независимых государства, к середине века их стало 82, а сейчас насчитывается уже более 200. С этой точки зрения, распад бывшего Советского Союза, который на­ходился якобы в самых невыгодных энергетических условиях, был исто­рически предопределен. Как, впрочем, предопределен (по тем же самым причинам) и распад российского государства в XXI веке. И то, что в последние годы в Российской Федерации значительно усилились сепа­ратистские тенденции (например, Чечня), является, по мнению автора, проявлением объективных исторических закономерностей, которые сле­дует учитывать.

В пределах России можно выделить более 30 регионов с весьма различающимися природными условиями, по существу отдельных стран с естественными границами. “Экономическая, материальная судьба этих стран, – пишет В.Клименко, – безусловно, сложится более благополучно, нежели всего российского государства в целом”^[lxxv]. Отсюда делается вывод о том, что сохранение единства России в XXI веке противоречит объективным законам истории, а потому абсолютно бес­перспективно.

Сожаление у автора вызывает лишь то обстоятельство, что в Рос­сии материальной стороне жизни всегда отводилось второстепенное место. Поэтому если в российском обществе во имя самосохранения и территориальной целостности начнут “генерировать” иные стереотипы потребления, отличные от пропагандируемых ныне “западных”, а значит, и другая, не “евро-американская” материальная культура, Россия вряд ли сможет интегрироваться в современное “общество потребления”.

Думается, что данная концепция, исходящая из необходимости зна­чительного увеличения энергопотребления как непременного условия для вступления в постиндустриальную фазу развития (для того, чтобы жить “как в Европе” или “как в Америке”), не учитывает объективно существующие экологические “ограничители” современного энергетичес­кого развития. Во-первых, историческую ограниченность традиционных энергетических источников. Во-вторых – “парниковый эффект”. Как известно, усиление “парникового эффекта” вызвано характерными имен­но для современной цивилизации формами энергопотребления. По сущест­ву, рост содержания двуокиси углерода вследствие постоянного увели­чения производства энергии в мире (прежде всего в промышленно раз­витых странах), обусловливает тенденцию повышения температуры на планете. Возрастание масштабов сжигания органического топлива ве­дет к мировому дефициту кислорода. Наконец, реальна и климатичес­кая катастрофа под воздействием производственно-хозяйственной дея­тельности, в частности сложившихся форм энергопроизводства и пот­ребления.

Необходимо учитывать также, что производство энергии удваивает­ся фактически через каждые 12-15-18 лет. Поэтому недалеко то время, когда искусственная энергия начнет оказывать все более существен­ное влияние на структуру теплового баланса планеты. А так как су­ществование цивилизации в современном смысле этого слова вообще возможно только в очень узком диапазоне температур (это важнейшая особенность экологического императива нашего времени), то повышение средней температуры на планете всего лишь на 3-5 градусов, как, впрочем, и понижение на 3-4 градуса, грозит человечеству необратимой глобальной экологической катастрофой.

Громадный риск, связанный с развитием ядерной энергетики, ука­зывает на необходимость постепенного перехода мировой цивилизации от неограниченного использования ограниченных запасов энергоресур­сов к ограниченному потреблению неограниченных ресурсов. Другими словами, разработки и освоения принципиально новых технологий и способов получения энергии из неистощаемых ее источников, таких как энергия солнца, ветра, малых рек, морских приливов, глубинного тепла Земли и, наконец, космоса.

Характерной особенностью данных источников энергии является их постоянная возобновимость. Кроме того, их эксплуатация не оказы­вает негативного экологического воздействия на окружающую среду, то есть практически исключены вредные выбросы и дополнительный наг­рев земной поверхности. Самое большое преимущество их использова­ния, по сравнению с невозобновимыми источниками энергии, состоит в том, что они экологически чисты и не представляют непосредствен­ной опасности для здоровья и жизни людей, как и среды обитания, и не так рискованны, как неподдающаяся учету опасность радиоактивно­го загрязнения окружающей среды в масштабах планеты в результате аварии на атомных электростанциях.

Традиционно большинством специалистов единственной альтернати­вой в области использования энергии в будущем считалась ориентация главным образом на солнечную энергию, способную обеспечить неогра­ниченные человеческие потребности. Солнечная энергия, действитель­но, является наиболее чистым в экологическом отношении источником, обладающим значительными преимуществами перед традиционным органическим и ядерным горючим. Во-первых, она представляет собой такой вид энергии, который не загрязняет окружающую среду, а это значит, что не существует экологической и биологической опасности ее приме­нения. Во-вторых, использование этой энергии даже в больших, гло­бальных масштабах не нарушит сложившегося энергетического баланса нашей планеты. Использование этой энергии “ведет лишь к ее перераспределению и не изменяет углеводо­родного топлива или ядерной энергии... Речь идет прежде всего о фитоценозах, то есть реакциях типа фотосинтеза”^[lxxvi].

К сожалению, гелиоэнергетика не смогла найти широкого примене­ния главным образом по экономическим причинам. Вместе с тем уже в настоящее время не существует каких-либо принципиальных техничес­ких трудностей для создания солнечных электростанций любой задан­ной мощности. В частности, для того чтобы в России солнечные элект­ростанции (СЭС) могли конкурировать с ТЭЦ или АЭС, число часов сол­нечного сияния должно быть не менее 2000 в год, а радиация – 600-800 Вт/ч. Этим требованиям в нашей стране отвечают Астраханская, Волгоградская, Читинская, Ростовская области, Ставрополье, Север­ный Кавказ, Дагестан, Бурятия, Тува, Калмыкия. Вторым, не менее перспективным, направлением может стать применение фотоэлементов, и наконец, третьим – создание коллекторов перевода солнечной энергии в тепловую^[lxxvii].

Вполне возможно, что в скором времени многие страны последуют примеру Швеции, где, как известно, согласно опросу общественного мнения, от 70 до 80% населения высказалось против использования ядерной энергии. В результате шведское правительство, считающее ядерную энергию опасной, приняло решение отказаться от этого вида энергии в будущем, разработав план полного демонтажа АЭС к 2010 г.

Вместо АЭС в Швеции будут развивать добычу энергии с помощью ветра. Причем шведы добились выдающихся успехов в создании ветряных элект­ростанций, которые сейчас производят около 70 млн. ватт каждая. Их станции работают уже несколько лет и абсолютно безопасны в экологи­ческом отношении. Подсчеты специалистов показывают, что, использо­вав лишь небольшую часть энергии ветра на Земле, можно заменить одну тысячу АЭС. И при этом не учитывается еще энергия солнца.

К необходимости отказа от “атомного” электричества и перехода на альтернативные источники энергии пришло и правительство ФРГ. Уже в настоящее время доля вырабатываемой с помощью ветряных стан­ций электроэнергии составляет 10%.

Нынешний экономический потенциал ветроэнергетики в России око­ло 16 млн. тонн УТ. Дальнейшее развитие этого вида альтернативной энергетики в нашей стране в значительной степени зависит от совер­шенствования установок и снижения цен на производимую энергию. По­добная тенденция в последние годы уже наметилась. Наиболее перспек­тивными могут стать установки средней мощности, способные обеспе­чить автономное электроснабжение семье из четырех человек.

Не меньшее значение в будущем имеет использование и других ви­дов альтернативной энергетики. В 1992 г. в Мадриде Мировым энерге­тическим конгрессом подчеркивалось, что в XXI веке в решении энергосырьевых проблем все большую роль будут играть возобновимые источники энергии. Поэтому именно сегодня должно уделяться самое пристальное внимание модернизации технологий освоения этих источ­ников энергии. Примечательно, что в ряде стран, в частности в Нор­вегии, где обеспечиваются наиболее жесткие нормативы экологической безопасности, на современном этапе более половины всей необходимой стране энергии добывается из возобновимых источников. В России для применения альтернативной энергетики имеются неограниченные возможности.

Самое главное, что при использовании данных видов энергии прак­тически исключены вредные выбросы в окружающую среду и дополнитель­ный нагрев поверхности Земли. Именно поэтому так называемую “недо­бавляющую” энергию можно назвать безотходной, “добавляющую” же сле­дует рассматривать как загрязняющую среду обитания.

В то же время отдельные ученые выражают несогласие с данной точкой зрения, указывая на то, что даже такие виды энергии, как солнечная и ветровая (да и другие виды альтернативной энергии), при широкомасштабном применении будут иметь отрицательные последствия и приведут к нарушению теплового баланса на планете.

И наконец, существует мнение, согласно которому при имеющихся научно-технических возможностях для широкого использования новых видов энергии понадобятся весьма значительные сроки, поэтому проб­лема замены энергоносителей в первую очередь будет решаться с по­мощью использования ядерной энергетики, строительства бридеров – атомных электростанций на быстрых нейтронах.

Предполагается, что с 2000 г. начнется нечто вроде “бума АЭС”. Уже в настоящее время ряд ведущих японских машиностроительных кор­пораций объединяет свои усилия для создания в кратчайшие сроки ядерного реактора нового типа в качестве конкурента российским, ко­торые довольно дешевы, однако имеют один существенный недостаток, а именно: помимо мирного электричества, они вырабатывают много плу­тония, который может быть использован далеко не мирным путем.

Следует заметить, однако, что несмотря на фантастические успе­хи Японии в сфере современных технологий, она не может пока сопер­ничать с российскими фундаментальными и прикладными ядерными и энергетическими разработками. Поэтому Япония проявляет огромный ин­терес к приобретению всего необходимого у российской науки, чтобы вложить это в японское производство, а затем продать в Азии, вытес­нив либо совсем не допустив тем самым Россию на рынки ядерной энер­гетики азиатских стран.

Надо сказать, что переход на реакторы на быстрых нейтронах поз­воляет в 40–50 раз увеличить выход энергии с того же количества при­родного урана благодаря наработке нового ядерного топлива – плуто­ния. Однако быстрые реакторы, использующие плутоний, отличаются большей реактивностью, быстрыми изменениями выделяемой энергии, что намного порядков увеличивает возможность взрыва. Кроме того, сущест­вует угроза использования плутония в ядерном оружии.

Все эти опасные особенности и ряд других побудили США еще в 1977 г. отказаться от использования быстрых реакторов и прекратить ассигнования на разработку и строительство первой американской АЭС с реакторами на быстрых нейтронах. К тому же, как указывал еще В.А.Легасов, ядерная энергетика с подобными реакторами в принципе не может служить крупномасштабным источником энергии, так как при планируемых темпах развития ядерной энергетики достоверные запасы урана будут исчерпаны уже к концу нашего столетия, а суммарные (до­стоверные и дополнительные) – в первые десятилетия XXI века.

Человеческая цивилизация оказалась фактически на перепутье. Очевидна исчерпаемость в недалеком будущем традиционных энергети­ческих ресурсов. Атомная энергетика не может рассматриваться в ка­честве перспективной в силу экологической опасности всего цикла строительства, функционирования и демонтажа АЭС, включая радиоак­тивные отходы. Альтернативные, экологически чистые источники энер­гии не получили пока должного практического применения и занимают в настоящее время в мировом энергоснабжении всего 3%.

Поэтому мировое сообщество в новом столетии ориентируется на самые разнообразные программы, исходя при этом как из национальных интересов, так и из существующих природных возможностей. В “общеми­ровом контексте” речь идет, по существу, о “полиэнергетическом под­ходе”, в рамках которого предполагается использование всего комплек­са топливно-энергетического и сырьевого потенциала, имеющегося в распоряжении отдельных стран, регионов и цивилизации в целом.

В большинстве развитых стран в конце 80-х – начале 90-х гг. (в значительной степени после аварии на АЭС в Чернобыле) произошел кардинальный пересмотр глобальной энергетической стратегии. В 1992 г. Мировым энергетическим Советом была намечена Программа развития производства и снабжения топливом и энергией на период до 2020 г., в которой основной акцент был сделан на повышение эффективности ис­пользования топливно-энергетических ресурсов в ХХI веке, а основные направления развития энергетики сформулированы в шести постулатах.

1. Доминирование в топливном балансе в ближайшие 30 лет органичес­кого топлива (нефть, газ, уголь).

2. Сохранение умеренных темпов роста атомной энергетики; повышение ядерной и экологической безопасности АЭС и захоронения радиоактив­ных отходов; усиление гласности при строительстве новых ядерных объ­ектов и установление ядерного контроля МАГАТЭ над всеми существую­щими АЭС с целью обеспечения их ядерной и экологической безопасности.

3. Поиск новых технологий и экономическая разработка внедрения альтернативных источников энергии с целью повышения их роли в сниже­нии отрицательного воздействия энергетики (парниковый эффект) на окружающую природную среду.

4. Исследование взаимосвязи роста потребления энергии с происходящими в мире демографическими изменениями.

5. Снижение энергоемкости валового национального продукта путем создания государственных энергосберегающих программ.

6. Разработка позиции МИРЭС (Мирового энергетического Совета) в про­грамме “Энергетические горизонты в мире с населением 9 млрд. чело­век”^[lxxviii].

Широкое обсуждение различных вопросов, связанных с атомной энергетикой (особенно после катастрофы в Чернобыле), позволило мно­гим странам найти правильное решение волнующих проблем, в том чис­ле и обеспечения ядерной и экологической безопасности АЭС и скор­ректировать свои энергетические программы.

В тех странах, где развитие ядерной энергетики вызывало особен­но ожесточенные споры и острые дискуссии, общественность (и не толь­ко научная) имела возможность в условиях полной гласности и абсо­лютной открытости информации по АЭС обсудить вопрос, стоит ли от­казываться от “атомного” электричества и есть ли другие альтернати­вы этому пути?

Думается, что всенародный референдум по энергетической програм­ме в XXI веке необходим и в нашей стране. Хотя мнения отечествен­ных специалистов по данному вопросу весьма неоднозначны. Некоторые считают, что в принятии решений по атомной энергетике главную роль должны играть не “зеленые” или общественность, а исключительно профессионалы.

В то же время многие представители науки убеждены в обратном, а именно – в абсолютной необходимости выявления прежде всего отно­шения населения к атомной энергетике, широкого обсуждения и глубо­кой проработки всех возможных альтернативных вариантов и только после этого принятия каких-либо конкретных решений.

Несомненно, общественность имеет полное право на широкое обсуж­дение всех вопросов, связанных с использованием атомной энергии (имеются в виду не только атомные станции, но и атомные суда и суб­марины, другие транспортные средства, радиоактивные источники и т.д.). Специалисты же в этом случае должны давать объективную, пол­ную информацию и предлагать конструктивные решения возникающих проб­лем.

Сегодня нередко делаются ссылки на то, что к середине 90-х гг. в целом по России якобы значительно снизилась доля населения, оза­боченная опасностью, связанной с использованием атомной энергии да­же в регионах размещения наиболее крупных промышленных ядерных объ­ектов (таких как Челябинск-66, Томск-7, Красноярск-26 и других), уменьшилось число противников строительства новых ядерных энергобло­ков.

Конечно, по сравнению с накалом антиядерных настроений после катастрофы в Чернобыле в конце 80-х – начале 90-х гг., в обстанов­ке обострения экономического кризиса в нашей стране, спада произ­водства, снижения уровня жизни большинства населения, роста преступ­ности, межэтнических конфликтов, распада социальных инфраструктур и т.д. проблема использования атомной энергетики и связанные с ней природоохранные и экологические проблемы отступили на периферию об­щественного мнения. На фоне тяжелейших экономических испытаний, в борьбе за “выживание” в сложившихся условиях как бы на последнее место среди всех проблем оказалась отодвинута и самая главная проб­лема, а именно проблема безопасности, и не только ядерная.

В то же время это не означает, что проблема ядерной безопаснос­ти безразлична для россиян. Как известно, все отечественные проек­ты в области атомной энергетики продолжают базироваться, в основ­ном, на использовании реакторов, надежность и безопасность которых вызывает большие сомнения.

Причина обеспокоенности кроется и в том, что до сих пор нет достоверной информации о всех, особенно отдаленных, губительных со­циально-экологических и радиационных последствиях взрыва в Чернобыле непосредственно для России.

С точки зрения ядерной и экологической безопасности необходимо отдавать приоритет таким источникам энергии, которые не представля­ют непосредственной опасности для жизни и здоровья человека и сре­ды его обитания.

Разумеется, кардинальная переориентация мировой энергетики пот­ребует не только колоссальной подготовительной работы и средств, но главное – “коллективного разума и воли”.

Для России в условиях прогрессирующего ухудшения экономическо­го положения решение данной проблемы может состоять в следующем: во-первых, необходимо, отказываясь от “атомного” электричества, бе­режно и стратегически рационально относиться к имеющимся запасам топливно-энергетических ресурсов (не разбазаривая их и не продавая за бесценок странам Запада) и переходить на ресурсо- и энергосберегающие, экологически обоснованные технологии, думая не только о сию­минутных интересах, но и о будущих поколениях.

Во-вторых, если Запад, да и мир в целом “хочет выжить” и жела­ет своего экологического благополучия, развитые страны должны быть заинтересованы в оказании нам экстренной финансовой и научно-тех­нической помощи для проведения неотложных мероприятий по технологи­ческой модернизации отечественных АЭС, чтобы их безопасность под­держивалась на максимально высоком уровне.

Наиболее дальновидные зарубежные политические и государственные деятели справедливо считают, что гораздо дешевле предоставить России (на льготных условиях) своевременную материальную и техничес­кую помощь для предотвращения глобальных ядерных, а значит, и эко­логических катастроф, чем в дальнейшем ликвидировать их последст­вия, подвергая тем самым свои страны смертельной радиационной опасности, как после аварии в Чернобыле.

ГЛАВАIII
ПРОБЛЕМА РАДИАЦИОННОЙ
БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ

Проблема радиационной безопасности в современном мире, и в част­ности в России как “ядерной державе”, стоит чрезвычайно остро. И это лишний раз подтвердила трагедия в Чернобыле, показавшая к каким катастрофическим последствиям может привести сила, вырвавшаяся из-под контроля людей. Радиационная безопасность, представляющая собой важнейшую составляющую ядерной безопасности в целом, можно опреде­лить как состояние защищенности окружающей среды (биосферы, атмос­феры, воды, почвы, растительного и животного мира) и населения от радиационных катастроф и наиболее опасного для всего живого радио­активного загрязнения и его необратимых, губительных ближайших и отда­ленных последствий.

Казалось бы, Чернобыльская авария, явившаяся величайшей ядерной катастрофой за всю историю Земли, в том числе и истории культуры, должна была хоть чему-то научить мировое сообщество. Авария на ЧАЭС показала, что ядерные техногенные катастрофы в результате радиоак­тивного загрязнения окружающей среды неизбежно ведут к глобальным экологическим. Было признано, что ликвидация всех ее последствий невозможна, ибо они вечны. Сегодня можно говорить лишь о приспособ­лении, “адаптации” человечества, всей биосферы к новому необратимо­му постчернобыльскому состоянию.

Вместе с тем следует констатировать, что неполадки на АЭС во всем мире, и в первую очередь в нашей стране, продолжаются. Более того, в России в условиях коллективной безответственности, всеобще­го развала и приватизации в области ядерной технологии нам грозят неприятности от возможных радиационных катастроф в десятикратном размере. В настоящее время в российском доме с ядерным арсеналом царит анархия и безвластие. Как справедливо подчеркивает Б.Куркин, одним из условий многолетней преступной атомной экспансии в России является “отсутствие системы социально-политической и правовой от­ветственности лиц, планирующих, подготавливающих и руководящих реа­лизацией ядерно-энергетических проектов в нашей стране, налицо идеально функционирующая система коллективной безответственности”^[lxxix].

Благодаря существованию этой системы, продолжение неприятностей нам гарантировано. Россия, к сожалению, продолжает оставаться держа­вой, угрожающей миру ядерным и экологическим апокалипсисом. Сегодня большинство АЭС, работающих в России и за ее пределами (построенных еще при содействии бывшего СССР), не удовлетворяет мировым требова­ниям ядерной, радиационной и экологической безопасности. А это, ес­тественно, не может не волновать как самих россиян, так и мировое сообщество в целом, особенно после катастрофы на Чернобыльской АЭС, над четвертым блоком которой вот-вот лопнет саркофаг. Специалисты предупреждают, что это реально. Уже имеются огромные щели^[lxxx]. Проблема состоит в том, что “на взорвавшемся реакторе 250 тысяч тонн радиоак­тивных материалов. Самое страшное, что сегодня там уже накоплено около 1000 кг плутония-239, медики установили, что одной десятиты­сячной доли грамма плутония-239 достаточно, чтобы убить человека. Накопленных под саркофагом изотопов хватит для того, чтобы убить все человечество”^[lxxxi].

К сожалению, в условиях экономических трудностей, резкого обост­рения экологических проблем, нарастающей социальной напряженности о Чернобыле вспоминают лишь 26 апреля – в день очередной годовщины со дня аварии. Вместе с тем даже столько лет спустя это не только самая страшная техногенная ядерная и радиационная катастрофа, но и огромная продолжающаяся человеческая трагедия. К несчастью, Черно­быль останется с нами еще на много поколений. И об этом не следует забывать. Чернобыль продолжается. Однако вся правда о его необратимых, губительных долговременных и отдаленных, особенно радиационных и экологических последствиях, как и раньше, замалчивает­ся, а аргументация сторонников атомной энергетики в нашей стране ос­тается прежней – “дочернобыльской”.

Конечно, авария в Чернобыле нанесла сокрушительный удар по атом­ной энергетике во всем мире, показав, что радиация распространяется по планете, не считаясь с государственными границами, нанося вред всем странам. Стало очевидно, что “атомный век” – это век смертель­ной угрозы экологическим основам жизни на планете и существованию самого рода человеческого и какими бы показателями безопасности ни оперировали “атомщики”, вероятность техногенных ядерных аварий, а значит, радиационных и экологических катастроф, остается.

Несмотря на это, однако, широкая общественность до сих пор весь­ма плохо представляет себе все опасности использования “мирного” атома. Для большинства населения бывшего СССР, в том числе и для россиян, авария на ЧАЭС осталась “где-то в прошлом” и мало кто осоз­нает, к каким необратимым катастрофическим радиационным и экологи­ческим последствиям, включая Россию, она привела.