Круговая” или цикличная линия времени

Каждый из этих способов восприятия времени вынуждает нас уделять различное внимание различному виду причин. К примеру, линия времени “сквозь время” требует рассмотрения предшествующих, или побудительных, причин. Перспектива “включен во время” делает акцент на сдерживающих причинах. Для циклической линии времени необходимы конечные и формальные причины.

Подобным же образом разные типы линий времени в различной степени пригодны для разных стадий процессов. К примеру, при подготовке к совершению каких-либо физических действий сподручнее использовать линию времени “включен во время”. Разработка плана действий или оценка собственных возможностей потребует более широкого взгляда на вещи, что позволяет линия времени “сквозь время”. Процессы, связанные с убеждениями и личностями, лучше всего представлять в виде циклов, поскольку они заключают в себе повторяющиеся во времени элементы чаще, чем одноразовые линейные события.

В нашем исследовании необходимо рассмотреть роль фактора времени во всех представленных перспективах. Линия времени “сквозь время” позволит нам выявить и описать особые и разграниченные последовательности действий. Линия времени “включен во время” облегчит нам задачу “побыть на месте” моделируемых нами гениев и увидеть их действия во временной последовательности так, как они представлялись им самим. Восприятие событий в “круге” или “цикле” времени выявит повторяющиеся элементы, поможет разглядеть процессы в их целостности и определить, как различные шаги соотносятся с “естественным движением” целого.

Оценка собственных посылок

Если при анализе мы будем исходить из различных причин, то это приведет нас к отличающимся выводам. В свою очередь, если рассматривать события, по-разному представляя время их совершения, то наше восприятие этих событий также будет меняться. Таким образом, необходим какой-то способ оценки выводов, полученных в результате исследований. Согласно Аристотелю, для обоснованности выводов о началах, между явлением и его свойствами или причинами, открытыми нами, должна существовать прочная “универсальная” взаимосвязь. Эту взаимосвязь Аристотель и назвал “посылкой” вывода.

“Всякая же посылка есть посылка или о том, что присуще, или о том, что необходимо присуще, или о том, что возможно присуще; и из них в соответствии с каждым способом высказывания одни утвердительные, другие отрицательные”. (Первая аналитика, I 2, 25 а 1—4)

В первом случае мы можем утверждать, чем нечто является или чем оно не является. Например, можно сказать, что человек есть живое существо и что человек не есть растение.

Что касается посылок второго вида, то мы можем утверждать, что человек должен обладать способностью владеть речью и что человек не должен иметь хвост.

В третьем виде посылок мы можем сказать, что некоторые люди могут ваять статуи, или что некоторые люди не могут говорить по-гречески.

Данные виды посылок являются двумя первыми терминами “силлогизма”: (А) общий класс вещей и (Б) “среднее” или причины и свойства, присущие общему классу вещей. Значимость этих двух терминов определяет значимость любого сделанного на их основе вывода.

Первая проверка всех этих посылок состоит в том, что Аристотель назвал “обратимостью”:

“Посылка о присущем, если она общеотрицательная, необходимо обратима в отношении своих терминов; например, если никакое удовольствие не есть благо, то и никакое благо не есть удовольствие. [Обще]утвердительная же посылка, хотя и необходимо обратима, однако не в общую, а в частную; например, если всякое удовольствие есть благо, то какое-нибудь благо есть удовольствие; из частных посылок утвердительная необходимо обратима в частную же (ибо если какое-либо удовольствие есть благо, то и какое-нибудь благо будет удовольствием), отрицательная же необходимо не обратима, ибо если некоторым живым существам не присуще быть человеком, то [отсюда не следует, что] какому-то человеку не присуще быть живым существом”. (Первая аналитика, I 2, 25 а 5—14)

С точки зрения Аристотеля, для оценки “первоначала” в таком случае неизбежно потребуется поиск “обратных примеров” или исключений из правила, что с помощью процесса “обращения” поставило бы под сомнение его “универсальность”.

Однако значимость обратимости должна быть подтверждена наблюдением. Аристотель был убежден, что единственным надежным “доказательством” любого “первоначала” может быть только “демонстрация”. Коль скоро начало было определено, оно должно быть использовано и оценено на практике. Другими словами, пригодность карты определяется тем, как хорошо она позволяет ориентироваться на местности. В своем трактате “О возникновении животных” Аристотель утверждал, что “доверять следует прежде наблюдению, а затем уже теориям, а таковым лишь настолько, насколько они подтверждаются наблюденными фактами”.

Ценность процесса обращения состоит в том, что он подсказывает нам, где искать возможные обратные примеры. Так, если мы говорим: “У всех птиц есть крылья”, то это значит, что мы не найдем птиц, не имеющих крыльев. С другой стороны, мы можем обнаружить живые существа с крыльями, но не относящиеся к птицам. Если мы говорим: “Нет птиц, не покрытых перьями”, — то нам не удастся найти ни одного не покрытого перьями существа, которое было бы птицей.

Важным моментом в поиске обратных примеров на основе принципа обращения является выяснение силы зависимости, выраженной в посылке. К примеру, посылка может выглядеть следующим образом:

Все А имеют Б

или