В качестве одного из возражений против концепции уголовной ответственности государств приводится тезис, что в случае ее признания "вся тяжесть правовых последствий ложится не на виновных, а на все население, за действия преступной клики должен отвечать народ"[14]. В связи с этим тезисом встает вопрос о международной уголовной правосубъектности народа, который в свою очередь связан с более общим вопросом международной правосубъектности народа вообще. Только при признании за народом статуса субъекта международного права возможна постановка более специального вопроса.
Крайней является позиция Маннхайма, согласно которой наказанию должен подвергнуться весь народ, населяющий государство, а также следующее поколение. Несколько умеренней выглядят взгляды американских юристов, изучавших вопрос об ответственности германского народа после Второй мировой войны. Они считают возможным установление вины народа в результате исторического исследования. По их мнению, исходя из развития немецкой политической и философской мысли, такая вина действительно лежит на немецком народе, у которого жестокость и предательство стали чертой национального характера; немецкий народ заслуживает наказания.
Несмотря на претенциозность, такая позиция имеет определенные объективные основания. В частности, при обсуждении в Комиссии международного права в связи с проектом Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества вопроса о соучастии члены пришли к общему мнению, что нельзя привлекать к ответственности целый народ как народ. Однако это вытекает больше из практической невозможности привлечь к суду целый народ, так как в этом случае концепция соучастия охватывает слишком широкий круг лиц, чем из теоретической невозможности признать всех виновными.
Такие преступления, как агрессия, апартеид, геноцид, имеют особый характер. Например, в совершении апартеида в ЮАР участвовало и правительство, и целый народ, поскольку все жители ЮАР знали, как функционирует система апартеида, и каждый, голосовавший за политическую партию, выступавшую за апартеид, оказывал поддержку этой системе. Отмечалось, что в результате действия норм, касающихся агрессии, может получиться так, что каждый отдельный солдат, выполнивший приказ начальства о ведении наступательных действий, будет нести ответственность[15].
Выходом из этого положения является проведение ограничительного подхода при применении подобных положений с учетом критериев международных преступлений и участия каждого. Хотя в то же время действия каждого должны рассматриваться как составная часть взаимосвязанных действий всех участников преступлений. Что касается коллективной ответственности, то Ю. Г. Барсегов, в то время член Комиссии, отметил, что коллективная ответственность за международные преступления существует и проявляется в международной ответственности государства[16].
В качестве доказательства необходимости распространения уголовной ответственности на весь народ приводятся тезисы, что народ должен был и мог предупредить совершение преступления, а также, что такой подход к ответственности народа будет служить сдерживающим фактором для инициаторов
преступления и побудительным фактором для народа принять меры для предупреждения преступления.
Подобная концепция имеет скорее моральную, чем юридическую, ценность и преследует цель осудить со стороны международного сообщества преступное поведение. Фактом является отсутствие специальных мер и механизма по их осуществлению в отношении народа, отличающихся от ответственности индивидов, их объединений, государств за совершение международных преступлений. Народ действительно претерпевает определенные и весьма значительные лишения, но "с юридической точки зрения обязательства, вытекающие из ответственности, налагаются только на государство"[17].