Виды смертной казни в древнееврейском кодексе уголовного права. Материал и форма Креста Христова.

Виды смертной казни

На принципы древнееврейского уголовного права в наибольшей степени повлияли требования и предписания религии и ветхозаветных заповедей. Многие — и все важнейшие — преступления древнего права наказывались именно потому, что были нарушениями этих заповедей. Наказуемым было ранее всего греховное действие, и степень важности греха предопределяла степень возможного наказания.

Прямые нарушения заповедей, т. е. намеренно противное законам поведение, рассматривались как тягчайшие преступления. К таким были отнесены возведение богов-кумиров, злословие в адрес родственников, нарушение полевой межи, превратный суд, прелюбодейство с родными, скотоложство и греховные сексуальные действия, тайное убийство и наемное убийство. Все эти виды преступных действий (конкретные преступления могли быть более различными) однозначно предписывалось карать смертью. Оценка именно этих преступлений как наиболее тяжких связывалась с особой охраной семейно-родовых ценностей еврейского общества, а не только религиозных: почти все эти виды так или иначе посягали на клановые устои и общинный уклад.

Следующим по важности преступлением было убийство. Древнееврейское право изначально различало убийство по злому умыслу, которое наказывалось также смертью, и убийство ненамеренное — в драке, случайное и т. п. Такому убийце закон предоставлял возможность укрыться в убежище до суда (были специально перечислены шесть городов, где можно было укрываться от преследования родственников убитого). Суд определял наказание или освобождал от него, примирив убийцу с родственниками потерпевшего.

Древнейшие постановления устанавливали для евреев право кровной мести — не только за убийство, но и за другие преступления против личности: членовредительство, оскорбление семьи, рабов. Но уже по правилам Второзакония месть ограничивалась, ее заменил уже известный по вавилонскому праву талион: «А если будет вред, то отдай душу за душу, глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб». В большинстве случаев, вероятно, и здесь действовали правила выкупа преступления по особой таксе, также почерпнутой из законов.

К менее тяжким имущественным преступлениям относилась кража. За кражу полагалось возмещение украденного: от 2-х до 5-тикратного. Но злонамеренная, ночная кража оценивалась наряду с самыми тяжкими грехами — за нее можно было самолично расправиться с преступником. Тот же штраф налагался и в случае невозврата взятого на хранение — тем самым кража еще не вполне делилась в праве от обычного имущественного причинения ущерба, не связанного с уголовным наказанием.

Еще одной особенностью древнееврейского уголовного права было отсутствие собственно системы наказаний: в рамках законов, очень широких, суд никак не был связан назначением конкретного вида наказания. Помимо судебного решения, в целом ряде случаев предусматривалась возможность и даже целесообразность моментального общественного наказания преступника, обличенного и не нуждающегося в оправдании по тяжести преступления. За непослушание отцу, подстрекательство к служению другим богам и некоторые другие преступника предписывалось побить камнями, как бы выразив общинный обезличенный приговор ему. А в целом упоминаемые в Библии и применявшиеся в еврейском праве наказания были весьма разнообразны. Наиболее тяжкие преступления карались смертью, и виды смертной казни были самыми разными, как почерпнутыми из общей ближневосточной практики, так и специфическими для еврейского права: сожжение, повешение, обезглавливание, убийство стрелами, камнями, удавление, под пыткой, распиливание, четвертование, сбрасывание в море, со скалы, раздавливание колесницей, кузнечными механизмами, растерзание зверями. Наименее тяжким видом считалось повешение, его применяли во вcex случаях, когда законы просто указывали смерть. Практиковались членовредительные наказания: отсечение ног, рук (например, ели женщина непристойно вмешивалась в драку мужчин). За преступления общественно-религиозного содержания: осквернение мудреца, удар должностному лицу, насмешки над церковной доктриной — полагалось отлучение от церкви и от возможности совершать обряды. Были телесные наказания: битье палками или кнутом, но не более 39 ударов. За повторно совершенное такое же преступление могло быть назначено 79 ударов, но не более. Практика порки была распространенной: в Писании упоминается 168 случаев телесных наказаний; позорным оно не считалось, а было как бы «отеческим» для своих. Наконец, применялось и заключение в тюрьму. Это считалось уже позорным, своего рода бедствием: сидевшие в тюрьме отпускали волосы; в тюрьмах применялись цепи, связывание, колодки. Различий в наказании мужчин и женщин, взрослых и детей не было. Вместе с тем законы и обычаи требовали взвешенного отношения к назначению наказания, с тем чтобы, преследуя тяжкий грех, не проявлять к своему народу излишней жестокости. По заключению Талмуда, «суд, который в течение семи лет произнес хотя бы один смертный приговор, следует назвать кровожадным».

Во времена древних Израиля и Иудеи суд происходил около городских ворот в одинаковой форме по уголовным и имущественным искам. Доставка обвиняемого или ответчика в суд лежала на истце или родственниках потерпевшего; как правило, суд должен был состояться в день преступления или обвинения. Главным доказательством считалось собственное признание. Наиболее распространенными были принесение клятвы и свидетельские показания. Считалось, что одного свидетеля недостаточно для суда (но достаточно для иска): закон требовал 2-3. Письменные доказательства применяются только в праве Талмуда. Простые дела иногда решались жребием. В особых обвинениях (в прелюбодействе жены, в нарушении ею супружеских обязанностей) применялся Божий суд — испытание на покровительство Бога путем ордалий: бросание в реку, питье клятвенных вод и т. п. Если ордалии очищали обвиняемую, то обвинение снималось, и она могла спокойно возвратиться в семью.

Ориентация правоприменения на семейные, в значительной степени общинные ценности и начала сделала в итоге древнееврейское право узконациональным. Это обеспечило ему долгую жизнь и применение в своей среде даже в странах, официальные доктрины которых негативно относились к иудаизму. Но с этими особенностями права связано и его незначительное распространение, помимо огромного литературного влияния через Библию и ее истолкования.

Материал и форма Креста

Согласно церковному Преданию, крест Спасителя был трехсоставен. Он состоял из трех пород дерева: кипариса, певга (сосна или ель), кедра. Прообразовательное указание на это содержится в книге пророка Исаии: «Слава Ливана придет к тебе, кипарис и певг и вместе кедр, чтобы украсить место святилища Моего, и Я прославлю подножие ног Моих» (Ис. 60: 13).

Нет уверенности даже в том, что Иисус Христос был распят именно на кресте. А. Древе в книге «Миф о Христе» (М., 1923, т.1, стр. 83–85) пишет:

«В христианском мире всегда считалось общепринятой истиной, что Христос «умер на кресте», причем крест должен иметь ту форму, которую мы встречаем на картинах художников, т. е. форму латинского креста, у которого поперечная горизонтальная перекладина короче вертикальной. На чем, однако, основано такое мнение? Сами евангелисты не дают на этот счет никаких указаний. Евреи обозначали орудие, которое у них служило для казни, словом «дерево». Под этим обозначением оно фигурирует и в греческом переводе Ветхого Завета, где орудие казни названо xylon – «дерево». Такое выражение для орудия казни мы встречаем и в Евангелии. Правда, здесь обычно употребляется выражение stauros, т. е. кол, столб, но stauros является обозначением, однозначным слову xylon. Латинским переводом обоих выражений является слово crux. Под этим словом римляне разумели вообще всякое орудие казни, нимало не задумываясь над тем, что, может, существовало какое-нибудь другое орудие казни, кроме кола или столба (patibulum, stripes), к которому обычно, как свидетельствует Ливии, приговоренный к смерти привязывался веревками или цепями. Мы не встречаем нигде никаких указаний на то, что в Палестине способ казни был каким-либо иным. Иудеи также имели обыкновение подвешивать осужденных на смерть к столбу или дереву, заставляя преступника медленно умирать от жары, голода, жажды и от неиз-. бежного омертвения мышц. «Пригвоздить к кресту» (stauroun, offligere, cruci) означало не «распять» в нашем смысле слова, а «мучить», «пытать», подвешивать к столбу или дереву, причем прибивание рук и ног гвоздями было в ту пору, когда будто бы совершалась казнь Христа, чем-то совершенно необычным, если только вообще могло иметь место. Выражения же prossaleuein и proseloun, встречающиеся в греческом тексте Евангелия, обозначали обычно «прикрепить», «повесить на гвоздь», но ни в коем случае не «пригвоздить» в буквальном смысле этого слова.

...Каким же образом возникло, однако, воззрение, что Христос умер не на обычной виселице или столбе, а на кресте? Воззрение это возникло из слияния двух различных представлений, существовавших раньше врозь, одно отдельно от другого, но выражавшихся одним и тем же словом «дерево», xylon, lignum, arbor. С одной стороны, это слово обозначало, как мы уже знаем, столб или виселицу для казни преступников. С другой, это слово получило толкование в смысле «дерево жизни», которое, по ветхозаветным представлениям, стояло в раю. Согласно «Откровению», оно должно было давать пищу святым в новом грядущем мире. Это же «дерево жизни» почиталось христианами в образе мистического креста как порука их собственного спасения. Во всех частных религиозных союзах и мистических сектах древности посвященные носили на себе условные знаки в виде амулетов из дерева, бронзы или серебра, надевавшихся на шею или прятавшихся под одежду, в виде узоров, вытканных на одежде, или в виде татуировки на лбу, на груди, на руках и т. д. Наиболее употребительным знаком являлся крест, который из-за своего сходства с одной из букв финикийского алфавита обозначался названием этой буквы «тау».

Как орудие казни крест в разных частях Римской империи был неодинаковой формы. Иногда - просто вертикально укрепленный в земле брус или бревно. В ряде случаев это были два бруса, сложенные наподобие знака А. Но еще чаще один брус утверждался вертикально в земле, а другой прибивался к нему горизонтально. Если поперечная балка клалась поверх вертикальной, то крест походил на греческую букву I «тау» или «тав». Если же поперечная балка прикреплялась не поверх, а несколько ниже, то получался

4- конечный крест. К вертикальному брусу обычно прикреплялось подножие, на которое опирались ноги распятого, а над головой казнимого помещалась дощечка, где обозначалось его преступление. Если эта дощечка и подножие выступали за продольные грани вертикального столба, крест оказывался 7-конечным Т или 8-конечным Т. Если ни дощечка, ни подножие не выступали за грани бруса, крест был 4-конечным Т. Если за грани выходило только одно подножие или одна дощечка, крест был 5-конечным т или 6-конечным Т, -I-.

О том, какую из этих форм имел крест Иисуса Христа, можно судить лишь по письменным свидетельствам церковных писателей и по некоторым археологическим находкам.

Так, в 1857 году при раскопках Палатинского холма в Риме было обнаружено карикатурное языческое изображение распятия, относящееся к III веку. Оно имело форму тау-креста I . с прикрепленной к нему человеческой фигурой с головой осла. В свою очередь, апостол Варнава в своем послании при объяснении слов пророка Иезекииля (IX, 4): «И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак», говорит: «В букве I ты имеешь крест». То же подтверждает и знаменитый богослов Тертуллиан (около 160 - около 222 гг.): «Греческая буква I и наша (латинская) I есть образ креста». Однако этот знак был не только буквой греческого и латинского алфавита. У некоторых народов (например, у египтян) он был также эмблемой счастья и радости. Поэтому весьма вероятно, что христиане заимствовали его у египтян как эмблему будущей загробной, блаженной жизни. Так что изображение «тау-креста», встречающееся преимущественно на христианских гробницах, вовсе не означает собой креста Иисуса Христа. Гораздо большее количество авторов и вещественных памятников свидетельствует в пользу 4-ко-нечного креста. По словам св. Нонна (V век), Иисус Христос умер на древе 4-конечном. Иероним (между 340 и 350–420 гг.) сравнивает крест Иисуса Христа с летающей птицей, а Иустин Философ (около 130– 222 гг.) – с Моисеем, распростершим руки на молитву. Оба эти сравнения указывают на 4-конечную форму креста. Яснее всех по этому поводу высказался Блаженный Августин (354–430 гг.): «Была широта, в которую простерты были руки его, длина, поднимающаяся от земли, к которой пригвождено было тело, высота, выдающаяся вверх над поперечною перекладиной».

В то же время Ириней Лионский (II век) и уже упоминаемый Иустин Философ говорят о 5-конечном кресте.

Доподлинно известно, что, кроме дощечки с надписью на трех языках «Иисус Назарянин, Царь Иудейский», на кресте Иисуса Христа находилось седалище и подножие, о чем свидетельствуют Тертуллиан, Ириней, Иустин Философ, Григорий Турский. Но выходило ли оно концами за грани вертикального бруса? Этот вопрос до сих пор остается нерешенным.

Из рассказов церковных писателей IV века об обретении Креста Христова св. царицей Еленой во время ее паломничества в Палестину видно, что он ничем не отличался от крестов двух других распятых вместе с ним разбойников. Но как он выглядел?

Обычно кресты для казни не были большой величины. Однако случались и исключения. Так, согласно преданию, крест, на котором был распят Аман (Эсфирь, VII, 9), имел вышину в 50 локтей. Светоний, рассказывая об императоре Гальба, пишет, что он распинал людей на высоких крестах. Иоанн Златоуст (347–407 гг.) и Нонн говорят, что «Господь распят был на высоком древе», более высоком, чем кресты распятых с ним разбойников, через что и исполнилось пророчество его: «Когда вознесен буду на крест, всех привлеку к себе». Однако крест Господень был не настолько высок, чтобы нельзя было прочесть бывшую на нем надпись. Когда же Ии- сус Христос возгласил «Жажду», то один из воинов поднес к его устам наполненную уксусом губку, утвержденную на трости иссопа. А такая трость, судя по росту иссопа, не могла быть длиннее двух футов. На основании этих данных полагают, что Крест Иисуса Христа возвышался над землею приблизительно на два средних мужских роста. То, что крест не был очень высок и тяжел, подтверждается и тем, что до Голгофы его нес один человек, сначала сам распинаемый, потом Симон Киринейский.

Из какого материала был сделан Крест Иисуса Христа, тоже доподлинно не известно. С давних времен существует мнение, что он был составлен из разных видов дерева: продольный брус – из кипариса, поперечный – из финикового дерева, подножие – из кедра, дощечки с надписью – из масленичного дерева. Русские староверы убеждены, что Крест Христа был сложен из кипариса, кедра и певка. Такое мнение выражено в разных апокрифических сказаниях и в произведениях устного народного творчества. Однако оно не имеет подтверждения ни в древних письменных свидетельствах, ни в вещественных памятниках, хотя отчасти оправдывается существующим доныне в Иерусалиме преданием, согласно которому эти три дерева произросли из трех посохов, оставленных Аврааму посетившими его ангелами.