Важнейшим вкладом археологии в дело понимания Священного Писания являются сведения, которые дает эта наука о законах, быте и нравах народов, существовавших во времена ветхозаветных патриархов. Эти сведения черпаются из сводов законов или из случайных упоминаний о нравах и обычаях этих народов, встречающихся в текстах, связанных с их повседневной жизнью, таких, как письма, договоры, письменные разрешения, расписки и тому подобное. На сегодняшний день имеется множество подобных драгоценных свидетельств. Во-первых, существует по меньшей мере три свода законов амореев. один из которых сохранился полностью. Это знаменитый кодекс законов аморейского царя Вавилона Хаммурапи (1728–1686 гг. до Р. X.). Каменная стела с этим кодексом была найдена в1901 г. в городе Сузы. Он содержит 247 статей уголовного и гражданского права, статьи о чиновниках, законы, регулирующие торговые отношения и прочее. Этот кодекс представляет собой по сути позднейшее собрание положений законов и своды права города Эшнунны и царя Липит-Иштара.
Когда было успешно завершено прочтение глиняных табличек из Нузи. выяснилось, что нравы и обычаи этого города обнаруживали большое сходство с обычаями среды, из которой вышли патриархи. Таким образом, любой исследователь Священного Писания имеет образец социального строя, очень похожего на тот, что существовал во дни Авраама, Исаака и Иакова. Кроме того, очень важно, что город Нузи находился в Северной Месопотамии, где долгое время жил Авраам. Священное Писание свидетельствует, что потомки Авраама сохраняли связь с этим районом в течение длительного времени. Например, Исаак взял себе отсюда супругу, а Иаков прожил там двадцать лет. Не исключено, что у сообщества патриархов, живших в Палестине, с их родичами из Северной Месопотамии были и другие связи наподобие тех, о которых рассказывается в Священном Писании.
Во всяком случае, важным результатом этого археологического открытия является следующее: хотя, как пишет археолог профессор Дж. Э. Томпсон, вплоть до конца XIX – начала XX веков предания книги Бытия считались выдумкой и ложью и предполагалось, будто они были написаны позже, во времена царей Израиля, ныне ясно, что мы имеем дело с подлинным, аутентичным описанием человеческого общества первых веков второго тысячелетия до Р. X.
Также и знаменитый археолог В.Ф. Олбрайт отмечает: «В последние годы было найдено так много убедительных материалов, что наиболее здравомыслящие из ученых отказались от прежней критической теории, согласно которой предания о ветхозаветных патриархах по большей части возникли в эпоху разделения еврейского царства, в ІХ–VIII вв. до Р. X.».
В 23-й главе книги Бытия говорится о смерти Сарры в возрасте ста двадцати семи лет (это единственная женщина, чей возраст указывается в Священном Писании). Далее боговидеи Моисей рассказывает, как Авраам купил пещеру, находившуюся в поле близ Хеврона (двадцать миль к югу от Иерусалима). Это поле принадлежало Ефрону Хеттеянину. Обстоятельства покупки поля с пещерой, где была похоронена Сарра, а позже – Авраам. Исаак, Ревекка, Иаков и Лия, подробно изложены в Писании. Но полностью понятными они стали лишь тогда, когда были изучены таблички с хеттскими законами. Из этих табличек стало ясно, почему Ефрон настаивал на том, чтобы Авраам купил не одну только пещеру, но и прилегающее к ней поле. Если бы Авраам купил только пещеру, тогда, согласно законам того времени, расходы по содержанию, обработке и т.п. продолжал бы нести Ефрон. А в том случае, если Авраам приобретал также и землю, на которой находилась пещера, все расходы ложились на него – покупателя и нового владельца.
В книге Бытия сказано также, что Авраам заплатил Ефрону четыреста сиклей серебра, какое ходит у купцов (Быт. 23, 16). Это указывает на то, что тогда счет деньгам шел на вес, а монет еще не было. Действительно, раскопки показали, что монеты вошли в обращение около700 г. до Р. X. Возможно, их ввели жители Лидии (область в Малой Азии). Тот вывод, что сикль (дидрахма) во времена Авраама был скорее мерой веса, чем деньгами, является еще одним свидетельством того, что покупка участка Авраамом состоялась в весьма древние времена. В результате исследований такой же вывод был сделан и о временах Иосифа – сикль тогда был мерой веса, а не монетой.
В более поздние времена на месте пещеры Авраама была построена турецкая мечеть, и вход в пещеру был воспрещен, по крайней мере, так обстояло дело до 1966 года. Когда в 1917 году Иерусалим взял генерал Алленби, полковник Майнерцгаген, придя в пустую мечеть, спустился в пещеру. Она оказалась квадратной, примерно 6 x6 метров. При свете горящих спичек он увидел каменный саркофаг приблизительно1,8 мв длину,0,9 мв ширину и0,9 мв высоту. Офицер, не знавший, в каком важном месте он оказался, ушел, не предприняв дальнейшего исследования. Позже, когда в Хевроне восстановился порядок, была сделана попытка осмотреть пещеру, но сторожа-мусульмане никого не впустили.
Рассмотрим также сходство брачных обычаев у патриархов и современных им народов. В книге Бытия говорится, что, когда Авраам решил женить Исаака, он послал раба в северную Месопотамию, чтобы тот отыскал для его сына невесту среди его родственников. Раб пришел в город Нахор (Быт. 24, 10). В клинописных табличках из Мари имеются свидетельства об этом городе, который часто упоминается там как Нахур. Судя по этим табличкам, города Харран и Нахор достигли расцвета примерно в 2000–1900 гг., то есть во времена библейских патриархов. В Ветхом Завете рассказывается, что у колодца близ Нахора раб Авраама повстречал Ревекку, которая привела его в дом своего отца Вафуила, племянника Авраама, сына его брата Нахора (Быт. 24, 24). Раб Авраама был принят в доме Вафуила щедро и радушно. Там ему предложили даже воду для омовения ног (Быт. 24, 32). Археологические раскопки показали, что действительно в домах города Ура в углу прихожей, около входной двери, имелись сосуды с водой и водостоки, для того чтобы можно было омыть руки и ноги, которые были в пыли после дальнего пути.
Из клинописных табличек Нузи мы узнаем также о том, как некто, усыновляя юношу, дал ему в жены свою дочь. В табличках отмечаются многочисленные случаи, когда мужчина работал в течение некоторого времени на своего приемного отца, прежде чем тот отдавал ему в жены дочь. Зачастую – опять же, это известно из табличек – мужчине запрещался брак с другой женщиной. В том случае, если он вступал в такой брак, ему полагались наказания. В табличке № 2, опубликованной в переводе профессора Дж.Б. Притчарда. рассказывается о подобном случае, в своём роде классическом. Некий Нашви усыновил юношу, по имени Вуллу, и выдал за него свою дочь, по имени Нугуйя. Очевидно, что все это почти в точности напоминает историю брака Иакова с дочерьми его дяди Лавана – Лией и Рахилью, которая описана в книге Бытия (29, 16–30): за каждую из девушек Иаков работал на Лавана семь лет. Кроме того, как следует из Ветхого Завета, Лаван запретил Иакову брать в жены кого бы то ни было, кроме двух его дочерей (Быт. 31, 50). Мы узнаем из табличек из Нузи также и то, что в этом городе практиковался брак со свояченицами. В табличках приводится случай, когда отец сватает невесту для сына, оговаривая при этом, что если его сын умрет, то эта девушка станет женой другого его сына. Этот обычай известен также и из Священного Писания. Об этом в более позднее время идет речь во Второзаконии (Втор. 25, 5–10). Но история Иуды и Фамари, относящаяся ко времени патриархов, показывает, что такой обычай существовал еще в древнюю пору (Быт. 38, 6–26).
То, что говорится в Священном Писании о порядке получения наследства, подтверждается также и другими письменными источниками эпохи ветхозаветных патриархов.
В книге Бытия сказано, что Сарра, не имевшая детей от Авраама, дала ему в наложницы свою служанку Агарь, чтобы та родила ему детей и таким образом он получил бы наследников. Однако в Священном Писании нигде не говорится, что Сарра сделала это по Божию повелению. Поступок Сарры являлся исключительно ее собственной инициативой. Археология пролила свет на то, на чем основывался ее поступок и что заставило ее на это решиться. Кодекс законов Хаммурапи дает нам сведения о том, что в Вавилонии женщина могла разрешить мужу вторую жену из числа своих служанок, для того чтобы та родила ему детей. Таким образом, Авраам и Сарра поступали согласно законам и обычаям своей родины. Это археологическое свидетельство особенно ценно в связи с тем, что оно подтверждает: Ветхий Завет не требовал обязательного многоженства (т. е. наличия нескольких жен у одного мужа). Полигамия, которая встречается во времена Ветхого Завета, существовала по снисхождению Божию и служила целям божественного домостроительства.
Из глиняных табличек Нузи мы черпаем сведения и о том, что бездетный человек мог усыновить любого мальчика – свободного, раба или родственника. Усыновленный получал имущество отчима по его смерти. Если же позже у такого отца появлялся свой ребенок, тогда этот ребенок становился наследником. К нему переходили и идолы домашних богов («терафимы»), что символизировало его право на собственность. Если же идолы доставались приемному сыну, то права на имущество переходили к нему. Бездетная супруга могла одну из своих рабынь сделать второй женой своего мужа, чтобы та родила ему ребенка. Ребенок, который рождался в таком браке, приобретал права наследования, если у его отца не было других детей. Если, однако, у главы семейства после этого рождался сын от законной супруги, то сын рабыни уступал ему первенство, и наследником считался сын от законного брака. И все же ребенок рабыни не терял полностью своих прав: он тоже должен был иметь определенную долю в наследстве. Этот текст на табличках из Нузи проливает свет на попытку Авраама завещать наследство Елиезеру, сыну его рабыни Масек (Быт. 15, 2–3), и на поступок Сарры, хотевшей, чтобы ее служанка Агарь родила Аврааму ребенка. Кроме того, становится понятно, почему Авраам противился стремлению Сарры лишить наследства Агарь и Измаила. В конце концов дело Агари и Измаила окончилось тем, что Бог Сам указал Аврааму, как следует поступить (Быт. 21, 12, 13).
Вышеупомянутые клинописные тексты из Нузи также проясняют обстоятельства раздора Иакова и Лавана из-за имущества, которое последний не хотел отдать первому. Разногласия между Лаваном и Иаковом становятся особенно острыми тогда, когда Священное Писание упоминает о сыновьях Лавана (Быт. 31, 30, 32, 34), то есть о неком факторе, которого, по-видимому, первоначально не было. Далее, когда Рахиль и Лия согласились бежать вместе с Иаковом, потому что их отец стал обращаться с ними, как с чужими (Быт. 31, 14, 15), то Рахиль взяла из дома своего отца изображения семейных богов («терафимов») (Быт. 31, 30, 32, 34 и др.). Очевидно, как утверждают некоторые толкователи Писания, ознакомившиеся с табличками из Нузи, Рахиль полагала, будто таким образом обеспечивает своему мужу права владения имуществом ее отца, которые Иаков потерял, когда у Лавана родились сыновья.
Клинописные таблички из Нузи разъяснили и вопрос о первородстве. В книге Бытия рассказывается, что Исав, пренебрегая правами, которые давало ему первородство, продал их своему брату Иакову за чечевичную похлебку (Быт. 25, 27–34). Об аналогичных случаях говорится в табличках из Нузи. На одной из них написано, как некий Тупкитилла передал свои наследственные права на какую-то рощу своему брату Курпазаху в обмен на три овцы.
Еще один странный обычай Нузи связан с обменом обувью или какими-либо другими дешевыми предметами между двумя лицами, участвующими в торговой сделке. Эта символическая традиция была своего рода свидетельством, подтверждающим соглашение. О подобном случае говорится в Священном Писании в связи с историей Руфи и Вооза. Один из ближайших родственников Руфи сказал Воозу: «…купи себе. И снял сапог свой [и дал ему]». «Прежде такой был обычай у Израиля при выкупе и при мене для подтверждения какого-либо дела», – сообщает Священное Писание (Руфь. 4, 8; 4, 7).
Из клинописных табличек города Нузи мы получаем сведения также и о том особом значении, которое придавали люди эпохи ветхозаветных патриархов последним пожеланиям и советам отца, когда тот находится при смерти. Если умирающий давал какие-либо распоряжения или желал своим детям чего-либо, его воля была для них законом. Тексты Нузи содержат сведения о случае, когда два брата были в ссоре со своим младшим братом и затеяли с ним судебную тяжбу, так как не хотели, чтобы он женился на некоей девице. Из текста мы узнаем только судебное решение по поводу данной тяжбы. Из него следует, что, когда дело поступило в суд, младший из братьев, Тармийя, в свою защиту привел такой аргумент: его отец Гуйя в последние минуты своей жизни взял его за руку и, сжав ее, благословил его, сказав: «Другие мои сыновья старше тебя и уже женаты. А ты еще не женился. И вот этим рукопожатием я даю тебе в жены Сулули-Иштар». Тармийя привел в суд и свидетелей, которые подтвердили его слова, и выиграл тяжбу.
Этот случай, показывающий, что устное благословение имело юридическую силу и было веским доводом в суде, проливает свет на те события, о которых Писание говорит в связи с последними напутственными словами, сказанными патриархами на смертном одре. Пообещав что-либо или благословив, они не могли от этого отказаться, как это было с благословением патриарха Исаака, данным им сыну Иакову (Быт. 27, 33) и с пожеланиями и благословениями патриарха Иакова, данными им своим детям в Египте (Быт. 49).
Археологические раскопки показали также, что во времена Авраама обрезание было обычным делом. Барельефы, найденные в Египте и датируемые эпохой, описываемой в Ветхом Завете, изображают эту процедуру. В египетских захоронениях были найдены тела людей, прошедших обряд обрезания, – факт, указывающий на то, что у этого обычая очень древние корни.
Кроме того, в текстах из Рас-Шамры (гавань в Северной Сирии, напротив Кипра, построенная на развалинах финикийского города Угарита), обнаруженных в 1927–1937 гг. и относящихся к периоду после1400 г. до Р. X., рассказывается о жертвоприношениях, напоминающих те, о которых говорится в Ветхом Завете, о почитании числа семь как священного, о «левиафане, быстром змее» с семью головами. В этих текстах употребляется лексика, сходная с той, что встречается в Ветхом Завете в повествованиях о патриархах. В них также упоминаются языческие боги Ваал и Дагон, о которых говорится и в Ветхом Завете. Мы узнаем также о существовании здесь обычая приготовлять козленка в молоке его матери, что запрещено по закону Моисея (Исх. 23, 19). Один очень древний вавилонский кодекс законов (датируется примерно1920 г. до Р. X.) говорит о человеке, которого забодал бык, при этом использована лексика, очень сходная с той, которая содержится в книге Исход (Исх. 21, 28–32). Имеются также сведения об обычае, принятом у семитских народов, ставить священные стелы на «святых» местах, а рядом воздвигать алтарь в память о каких-либо событиях или людях. Находки таких стел послужили подтверждением сообщений Священного Писания о сооружении самому себе памятника бездетным Авессаломом (2 Цар. 18, 18) или построении Иаковом жертвенника в Вефпле. Бог повелел сынам Израиля разрушить эти стелы (слав. – столпы, рус. – столбы), когда ге придут из Египта в Ханаан, чтобы «ни не переняли языческих обычаев хананеев (Втор. 7. 5).
Примечания
1. Блаж. Феодорит Кирский полагал, что у египтян и других народов обычай обрезывать мальчиков появился благодаря Аврааму и израильтянам (Творения, ч.1. М., 1855, вопросоответ 69 на с. 68 и вопросоответ 3 на с. 103). Свт. Иоанн Златоуст, говоря о пребывании Авраама в Египте, указывает, что он сделался учителем для египтян (Творения, т. 4. СПб., 1898. с. 350; т. 5. СПб., 1899, с. 21–22). что косвенно подтверждает мысль блаженного Феодорита. Мнение святых отцов делается особенно убедительным, если обратить внимание на то, что Бог был с Авраамом, помогая ему во всех делах, в чем на опыте убедились фараон с египтянами (Быт. 12, 10–20) и жители Палестины (Быт. 20, 1–18), так что они даже прямо говорили Аврааму: «С тобою Бог во всем, что ты ни делаешь» (Быт. 21, 22) и: «Ты князь (слав. – царь) Божий посреди нас» (Быт. 23, 6).
2. То обстоятельство, что именно у народов Северной Месопотамии, и особенно у хурритов, засвидетельствованы обычаи, сходные с обычаями патриархов, на наш взгляд, является дополнительным аргументом в пользу северо-месопотамского их происхождения. Дело в том, что нравы хурритов, по свидетельству ассириологов, сильно отличались от обычаев юга Месопотамии, хотя хурриты и обитали в зоне влияния вавилонской культуры. Известно, что семейные обычаи, как правило, отличаются консервативностью, и потому вряд ли Авраам, который жил в Харране какой-то, неизвестный нам, отрезок времени, и его сын и внук, большую часть жизни прожившие в Ханаане, успели бы так много позаимствовать из северной Месопотамии, отказавшись при этом от своей (предполагаемой) южно-месопотамской традиции.
3. Протестантская рационалистическая наука, а вслед за ней и атеистическая советская не признают за Моисеем авторства книги Бытия и вообще всего Пятикнижия. Ученые этого направления относят написание этих книг к Х–ІХ вв. до Р. X. или даже позже. Для тех, кто так считает, конечно, удивительно, как спустя 1000 лет можно точно описать нравы и обычаи древних народов. Согласно же Священному Преданию подлинный автор этих книг Моисей жил спустя почти 200 лет после патриархов, то есть когда предания, с ними связанные, еще были живы, да и сами нравы еще не очень сильно изменились. К тому же Дух Божий мог сообщить Моисею нечто такое, что тому было неизвестно. Таким образом то, что неудобообъяснимо для рационалистов, без труда объясняется, если опираться на святоотеческую традицию.