В течение последних трех-четырех десятилетий в развивающихся странах стали возникать языковые конфликты как показатель национального развития и социальных изменений. Стало очевидным, что такие конфликты имеют далеко идущие последствия для политической жизни и национального строительства, с одной стороны, и языкового планирования, с другой.
Двумя наиболее важными аренами языковых конфликтов (ЯК) является образование и массовая коммуникация. Поскольку выбор и употребление языка связаны с социально-экономическими и политическими процессами, а также с распределением фонда знаний и власти в обществе, решение о функционировании того или иного языка в образовании может определять его роль, статус и развитие среди других существующих в обществе языков. В результате возникает проблема языкового планирования в образовании, касающаяся выбора родного языка или второго как посредника, проблема, общая как для развивающихся стран, так и для развитых народов.
Общепризнано, что в многоязычных странах массовая коммуникация требует использования нескольких языков для достижения максимального политического проникновения. В то же время многоязычие не только ограничивает возможности распространения и экономических ресурсов, но также тормозит научное и технологическое развитие, тогда как моноязычие укрепляет национальное единство и преодолевает определенные барьеры в общении.
Языковые конфликты могут принимать различные формы в зависимости от того, касаются ли они языка массовой коммуникации, автохтонного национального языка, языков национального большинства или меньшинства. Разрешение этих конфликтов играет важную роль в процессах национального строительства, социокультурной интеграции, преодоления политического соперничества и нестабильности.
Важнейшими областями, создающими арену для языковых конфликтов, являются образование и массовая коммуникация. В целом можно выделить следующие типы конфликтов:
1) между языком массовой коммуникации и автохтонным национальным языком;
2) между национальным языком и языком национального большинства;
3) между языком национального большинства и языком национального меньшинства;
4) между языками, равно относящимися к национальному большинству.
В случае выбора в качестве государственного языка между языком массовой коммуникации (ЯМК) и автохтонным национальным языком (АНЯ) считается, что ЯМК играет важную роль в политико-географической интеграции и значит, способствует общенациональному сплочению - национизму, в то время как национальный язык обеспечивает интеграцию социокультурную, что ведет к национализму. Это основное мнение подкреплено двумя другими. Во-первых, предполагается, что язык массовой коммуникации нейтрален и равномерно распределен среди различных этноязыковых групп, социальных слоев и территориальных подразделений. Таким образом, он воспринимается как объединяющая сила, способствующая преодолению политического соперничества и нестабильности, в то время как продвижение какого-либо одного национального языка часто рассматривается как сила, политически разъединяющая и создающая соперничество между национальными языками. Следовательно, ЯМК может служить обоюдоострым политическим оружием против языковой множественности и против превосходства какого-либо национального языка или группы языков над другими.
На самом деле ЯМК не является ни нейтральным, ни бескорыстным, т.к. элитарные политические и социальные группы получают в нем лучшее образование и имеют к нему больший доступ, чем другие. Длительное пользование ЯМК позволяет им претендовать на более выгодную работу, дает статус, социальное положение и реальную власть, закрепляя превосходство за другими. Это в свою очередь служит политическим интересам правительства и бюрократии.
Кроме того, в поддержании ЯМК заинтересованы развитые национальные группы, т.к. это создает хороший рынок для их продукции, особенно в массовой коммуникации. С развитием передовых коммуникационных технологий и их экспортом в развивающиеся страны, производство, организация и распределение материалов коммуникации сосредоточивается в руках транснациональных корпораций.
Дихотомия «национизм - национализм», связываемая с ЯМК и АНЯ, не применима в одном важном отношении. Использование АНЯ не обязательно исключает возможность национизма, и наоборот, выдвижение ЯМК в качестве сплачивающего нацию может привести к нежелательным последствиям для национализма.
Конфликт, касающийся АНЯ и языка национального большинства (ЯНБ), играет в пользу ЯМК и ограничивает употребление АНЯ. Напряженность конфликта между национальным языком и остальными ЯНБ зависит от трех важных факторов.
Во-первых, место, которое занимает национальный язык, выполняя функции ЯМК, определяет степень участия в распределении власти и ресурсов в обществе, что предопределяет напряженность конфликта между языками национального большинства и национальным языком. В Индии, например, в результате консенсуса было решено заменить английский как официальный язык на хинди через 15 лет после вступления в силу Конституции. Однако слишком медленное проникновение хинди в общественную жизнь отдалило планы консенсуса, сопровождаясь языковыми распрями и насилием. Чтобы разрешить этот конфликт, в 1967 г. была разработана поправка об официальном языке, гарантировавшая продолжающееся использование английского языка, пока национальные группы, не говорящие на хинди, желают этого, что продлило двуязычную политику.
Во-вторых, использование национального языка в образовании или средствах массовой информации ведет к появлению новых элитарных группировок, чьи интересы конфликтуют с интересами представителей ЯМК, либо ЯНБ. В-третьих, суть конфликта между национальным языком и языками национального большинства зависит от числа ЯНБ, степени их стандартизации, развития и концентрации, характера поддержки со стороны их носителей. Это особенно очевидно в индийском контексте, где очень важно различие между национальным официальным языком на центральном уровне и региональным официальным языком национальной группы на уровне штата. Реорганизация штатов на основе языка, в частности, образование таких, как Махараштра и Гуджарат, Пунджаб и Харьяна, некоторых других штатов в Северовосточной Индии отражает важность такого разграничения. Если в сфере коммуникации и планирования образования не будет сбалансированного подхода как на центральном, так и региональном уровнях, это может стать источником конфликта между национальным языком и языками национальных групп.
Сохранение языка (языков) национальных меньшинств (ЯНМ) необходимо для поддержания культурного разнообразия и для интеграции различных этнических групп в общем потоке современной жизни. Ни национальный язык, ни ЯНМ не могут быть подходящим средством выражения культурного своеобразия этнических групп, так же, как и для распространения соответствующих адресованных им социальных и культурных программ. Такие языки не в состоянии обеспечить ни образовательное, ни культурное, ни экономическое развитие разнообразных этноязыковых групп, ни способствовать интеграции с преобладающей группой. Конфликт между Маратхи и Конкани (считающийся диалектом Маратхи) представляет собой интересный случай попытки диалектной группы на четкое самоопределение через территориальную поддержку, провозглашающую Гоа отдельным штатом.
Наконец, возможен конфликт между равновеликими языками. Примером тому может служить конфликт французского и английского в Канаде.
Сложность и особенности этих четырех типов языковых конфликтов подвержены, кроме того, влиянию трех важных аспектов, касающихся языкового планирования и социополитического развития.
Первый касается вопроса о языковом плюрализме, который, как считается, не способствует экономическому развитию, межгрупповому сотрудничеству, политическому равноправию и, в результате, не эффективен. И хотя некоторые исследователи (Либерсон, Хансен, Дэлтон, Марсден, О’Коннер) отмечали, что подобные корреляции между многоязычием и развитием могут быть надуманными или основанными на непроверенных данных, все же многим пока трудно согласиться с функциональной значимостью многоязычия в плюралистическом обществе. Пока что остается мнение, что нет ни одной страны, которая могла бы служить современной моделью содружества развития с разнообразием.
Второй аспект. В конфликтных ситуациях принятие решений о выборе и использовании языка чрезвычайно затрудняется. Чтобы разрешить эту проблему и улучшить процедуру принятия решений, некоторые ученые предложили применение определенных критериев. Так, Неуступный выделяет 4 критерия: развитие, демократизация, единство, зарубежные связи. Дэйкин, Тиффен и Уидоусон так же предлагают 4 критерия (экономия, польза, удобство коммуникации и связность), которые, как они считают, не поддерживают использование языков-меньшинств в образовании. Однако, изучив эти критерии у различных авторов, можно прийти к выводу, что они касаются только проблем определения и методологии и что нет никаких оснований отдавать предпочтение одним критериям над другими.
Наконец, ход языковых конфликтов и, соответственно, языкового планирования в большой степени подвержено влиянию идеологии самих планирующих и политиков. Вейнстейн, например, указывает, что «следование идеологии только ради нее самой кажется важной мотивацией для языкового планирования по отношению к проблеме языка образования, материнского языка, национального языка или языка массового общения». Роль идеологии в языковом планировании зависит не только от взглядов, ценностей и целей ее строителей, но и от того, как они сформулированы, переданы, восприняты и истолкованы для служения различным интересам в различные периоды времени. Например, языковой плюрализм, принятый как в Индии, так и в США, хотя и в различных формах, имеет совершенно разные следствия для языковых прав и использование языков-меньшинств в образовании у этих двух стран.
Источники конфликта.
В определенных социально-политических, экономических и лингвистических условиях язык может быть задействован в политических целях и стать источником конфликтов. В качестве источников конфликта выступают 4 важных аспекта языка.
Язык является символом и подвержен идеологизации. Он может преувеличивать или преуменьшать этнические, социальные, религиозные, либо другие различия и служить, таким образом, катализатором в таких социальных процессах, как модернизация, мобилизация, коммуникация и национальное формирование. Символическое значение языка может быть манипулируемым для провозглашения и выражения языковой принадлежности. Примером может служить конфликт между хинди и пунджабским языками. Во время языковой реорганизации штатов в Индии Реорганизационная Комиссия заключила, что «в штате Пунджаб нет особой языковой проблемы и что существует широкая распространенность и перемешанность населения, говорящего как на хинди, так и на пунджабском». Комиссия по-прежнему считала, что невозможно создать одноязычный штат, так как в существующем штате не было четко очерченных культурно-языковых зон. Однако за 10 лет социально-политическая динамика и политическая мобилизация языковых символов, в частности, письмо Гурумхи для пунджабского и Деванагари для хинди, изменили ситуацию и привели в 1966 г. к созданию Пунджаб и Харьяна как отдельных территориальных целостностей. В этом процессе пунджабский язык с письменностью Гурумхи стал символом принадлежности к Сикхам.
Второе свойство языка, делающее его причиной конфликта, это его инструментальная функция. Когда язык ассоциируется с более высоким образованием и с рабочими местами, он становится средством социального продвижения, статуса, безопасности, а значит, ключом к социальной мобильности. Конфликт возникает тогда, когда социальная мобильность блокируется доминирующей элитой, составленной из одной языковой группы. Это особенно характерно для переходных этапов развития общества.
Третья характеристика языка как ресурса может быть рассмотрена в двух аспектах: чем является язык и что имеет язык. В последнем случае язык может быть представлен как ресурс в смысле определенных структурных свойств, которые могут быть использованы для развития или стать источником конфликта.
Создание письменной системы существенно расширяет возможности языка, но также и открывает возможность для конфликта. Устанавливаются нормы письменного языка, но и создается базис для машинописи, печати и других технических процессов. Далее, письменная система увеличивает потенциальные ресурсы языка и, таким образом, влияет на литературную традицию и распространение грамотности, что в свою очередь ведет к серьезным следствиям в познании и мышлении, с одной стороны, но с другой, к распределению знания и власти. Наконец, посредством манипуляции письменная система может функционировать как символ отдельной принадлежности и группового отличия для социальной мобилизации и дифференциации. Именно в этом случае превосходство письменного языка над бесписьменными приводит к неизбежному конфликту.
Второй аспект рассматривается с точки зрения различного рода языкового материала, как устного, так и письменного, и его поддержки со стороны социально-экономических и политических ресурсов. Уровень, качество и количество языкового материала оцениваются по 5 рубрикам: ссылки, художественная литература, научная и техническая литература, материалы по социальным наукам и другим дисциплинам и учебники.
Наконец, язык может быть охарактеризован как источник власти в смысле широты его употребления в различных областях, поддержки со стороны учредительных органов, количества говорящих на нем как на родном, изучающих его как второй и уровня его престижности в глазах изучающих.
Эти четыре свойства языка как символа, инструмента, ресурса и власти взаимно усиливают друг друга. Первые два образуют одну ось, а вторую - два других. Таким образом, природа и острота языковых конфликтов может рассматриваться с учетом их местоположения в этой системе координат.