Прометей Восставший

Мы расширяемся в Пространстве и Времени не благодаря капитализму или социализму, а вопреки им.

Правые-левые-социалистические истэблишменты психологически не готовы к нашему новому положению во Времени и Пространстве.

Ф. М. Исфэндайри, “Верхнее крыт”

Согласно Патанджали, существует семь “членов”, или, как бы мы сказали, семь этапов-стадий йоги.

Первый из них называется асана и заключается в сохранении неподвижной позы (как правило, сидячей) в течение продолжительных отрезков времени. Выражаясь на нашем языке, это является попыткой стабилизировать биовыживательный контур, погружая его в монотонность. Вы сидите, сидите, сидите и сидите, пока не достигаете “внутреннего покоя”, что означает атрофию всех фоновых уровней “бессознательного” или незамечаемого биовыживательного беспокойства.

В других школах, ввиду того, что асана столь монотонна и медленно действует, а также ввиду того, что среди одомашненных приматов так популярна война (животная борьба за территорию, второй контур), применяется альтернативный метод стабилизации биовыживательного контура — боевые искусства. Айкидо, дзюдо, каратэ — все эти виды биовыживательного репрограммирования берут начало в мистических школах йоги.

Вторым шагом в класической йоге, согласно Патанджали, является пранаяма. Мы уже отметили эффективность этой дыхательной техники в успокоении и смягчении эмоциональных программ второго контура.

(Вы также скоро увидите, что йога, подобно промыванию мозгов, действует снизу вверх, начиная с более древних и примитивных контуров.)

Третий шаг в йоге — дхарана или мантра. Дхарана состоит в концентрации на формируемом в воображении отдельном образе — например, отчетливом образе красного треугольника, — и безжалостном избавлении от всех остальных образов, вербализаций или впечатлений, которые появляются на экране сознания. На практике многим изучающим это оказывается недоступным, поэтому большинство учителей заменяет дхарану мантрой — концентрацией (путем повторения) на отдельном предложении, обычно бессмысленном, например “Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе”, “Аум Тат Сат Аум” или любом другом.

Любая из этих практик, дхарана или мантра, если уделять ей достаточное внимание в течение длительного периода времени, останавливает “внутренний монолог” третьего контура.

Их восточным мистическим эквивалентом является Каббала, самая сложная “еврейская шутка”, когда-либо придуманная. Коротко говоря. Каббала истощает третий, семантический контур, заставляя его решать неподъемные нумерологические и вербальные задачи. Дальневосточный эквивалент — дзэнс-кий коан, служащий той же цели, что и Каббала, но с менее маниакальным систематизмом: “Каков звук хлопка одной ладонью?” Выполнение коанов в дзэне всегда совмещается с дзад-зэном (“сидячим дзэном”) — объединением асаны, очищающей первый контур, с подсчетом дыхания (разновидностью пранаямы), смягчающим второй контур.

Когда ученик при помощи асаны, пранаямы и дхараны или мантры в достаточной мере отстраняется от беспокойства первого контура, эмоций второго контура и карт реальности третьего контура, Патанджали рекомендует переходить к практике ямы, включающей в себя безбрачие. Конечная цель ямы — потеря всякого интереса к социальным и сексуальным аспектам четвертого контура; прекращение всякой заботы о семейных, племенных или общественных делах. Вершиной этого является самоотрицание, которое легче дается тем, кто уже имеет навыки асаны, пранаямы и дхараны, но все же требует огромной решительности.

Некоторые прибегали к хитрости, открытой уже после Патанджали либо неизвестной ему, — замыкались в пещерах. Подобная изоляция, как уже упоминалось, отлично помогает в избавлении от активности всех четырех гоминидных контуров.

Альтернативой для тех, кого мало привлекает перспектива безбрачия или отшельничества, является тантра, изобретенная в Северной Индии во времена Патанджали. Суть ее в том, что с помощью формального, физиологического и “магического” (самогипнотического) взрыва в (продолжительном) половом акте сознание четвертого контура превращается в нейросоматическое блаженство пятого контура.

Для тех, кто следует ортодоксальным путем Патанджали, пятый контур импринтируется ниямой, то есть “сверх-контро-лем” или “отсутствием контроля” — парадоксальным состоянием намеренной спонтанности. Нияме невозможно научить; она познается только в процесс личного переживания. Предполагается, что биоэнергия должна куда-то высвобождаться, поэтому, когда ее вытесняют из первого контура при помощи асаны, из второго — при помощи пранаямы, из третьего — при помощи дхараны или мантры и из четвертого — при помощи ямы, она в форме взрыва направляется вверх, в нейросоматическое просветление пятого контура.

Шестой шаг йоги по Патанджали — это дхьяна. Это слово лишь приближенно можно перевести как “медитация”. На самом деле дхьяна — это объединение с объектом, находящимся на экране сознания, т. е. полное осознание значения высказывания сознание и его содержимое функционально идентичны. Иначе говоря, это раскрытие метапрограммирующего контура. В качестве объекта дхьяны может служить все что угодно; йоги говорят о дхьяне на дереве или собаке, а Хуан Матус — мексиканский шаман из книг Касганеды — о слиянии с койотом или звездой.

Седьмой шаг в йоге — самадхи. Это слово состоит из корней сам (“союз”; корень, родственный греческому син) и адхис, Господь (корень, родственный ивритскому Адонаи и греческому Адонис). Здесь между Патанджали и его последователями возникает существенное расхождение во мнениях: некоторые утверждают, что может быть только одно самадхи, другие — что их может быть два, три и более. Так как самадхи соответствует раскрытию и импринтированию нейрогенетического контура, мы должны остановиться на том, что существует несколько самадхи, в зависимости от числа импринтированных Божественных архетипов из генетических архивов. Католические мистики достигают самадхи путем концентрации на Пресвятой Деве, суфии — на Аллахе, Алистер Кроули — на Пане, и т. д.; кроме того, может также быть импринтирована космическая информационная сеть восьмого контура, дающая возможность вступать в союз не только со всеми чувствующими существами и некоторыми эмблематическими архетипами основной программы ДНК, но и с неорганическим миром. Именно об этом втором порядке метафизиологического самадхи говорил Ганди: “Бог пребывает и в камне — в камне!”. Пантеисты всех видов и всех традиций с жаром соглашаются с канадским психиатром Р. М. Бьюком, который после личного переживания самадхи восьмого контура заявил, что “вселенная — не мертвый механизм, а живое присутствие”.

Этот мир, попросту говоря, населен и в значительной мере управляется одомашненными приматами, которые не во всем являются разумными людьми. Возможно, Вольтер и преувеличивал, говоря, что для осознания математической бесконечности достаточно подумать о человеческой глупости, но не слишком. В каждом столетии миллионы людей погибают по глупым причинам из-за глупости лидеров или глупости толпы; странные (случайным образом импринтированные) туннели реальности, делающие это возможным, продолжают управлять и манипулировать нами.

Глупость не является исключительным свойством какой-то одной социальной группы; для того чтобы стать глупым, не требуется такого призвания, как для того, например, чтобы стать священником. По-видимому, глупость — это заразное социо-семантическое беспокойство, которое в различные моменты овладевает каждым из нас. Множество примеров тому можно обнаружить в биографиях великих людей. Как мы уже говорили, точная оценка степени глупости образованного слоя общества может быть получена из того факта, что для каждой научной революции требуется смена поколения. Пожилые ученые, за редким исключением, совершенно не восприимчивы к новым теориям, как бы хороши они ни были, поэтому революция завершается только тогда, когда новое поколение, свободное от старых импринтов и обладающее уязвимыми нейронами, импринтирует новую карту реальности.

Но если наука — парадигма рациональности — достаточно заражена глупостью для того, чтобы существовали подобные задержки, что же говорить о политике, экономикой религии? В этих областях “нормальны” задержки в тысячи лет. По ироническому заключению Вольтера, человеческая глупость приближается к бесконечности. Изучение действий некоторых политиков внушает не меньший пессимизм. Подытоживая все это, можно сказать, что глупость убила и сгноила в тюрьмах больше гениев (и обычных людей), сожгла больше книг, уничтожила больше народов и больше препятствовала прогрессу, чем любая другая историческая сила.

Не было бы преувеличением также сказать, что глупость убила больше людей, чем все известные медицине и психиатрии заболевания вместе взятые.

Разум — это способность эффективно воспринимать, расшифровывать и передавать информацию. Глупость замедляет этот процесс на всех этапах. Фанатизм, идеологии и т. д. блокируют способность воспринимать информацию, роботические туннели реальности — расшифровывать ее или синтезировать новые сигналы, цензура — передавать информацию.

Очевидно, развитие разума может ускорить решение различных апокалиптических проблем, грозящих нам со всех сторон.

Если бы разум каждого ученого, работающего над решением проблемы энергоресурсов, можно было усилить в два-три раза, работу, рассчитанную на двадцать лет, можно было бы завершить в шесть лет.

Если бы общий уровень человеческой глупости уменьшился, ослабло бы сопротивление оригинальному мышлению и новым подходам к старым проблемам, а также цензура и фанатизм.

Если бы глупость уменьшилась, меньше средств уходило бы на широкомасштабный идиотизм, такой, например, как гонка вооружений, и больше — на проекты продления жизни.

Нет ничего разумно представимого, чего невозможно было бы достичь, если усилить сам разум. Это, конечно, прозвучит тавтологией, но мы должны сделать следующий вывод: