рефераты конспекты курсовые дипломные лекции шпоры

Реферат Курсовая Конспект

Глава I. А. Гамильтон - личность и политик

Работа сделанна в 2002 году

Глава I. А. Гамильтон - личность и политик - Дипломная Работа, раздел Право, - 2002 год - А. Гамильтон и американская Конституция Глава I. А. Гамильтон - Личность И Политик. Александр Гамильтон Выстав...

Глава I. А. Гамильтон - личность и политик.

Александр Гамильтон выставлял себя в качестве образчика аристократического государственного деятеля, который ведёт нацию умело и решительно, обеспечивая народу процветание и усиливая его мощь, а без него народ мучился бы в условиях дезорганизации и бесплодной свободы. Адаптировав концепцию Гамильтона к условиям демократической культуры, его приемники, например, Теодор Рузвельт и Джон Ф. Кеннеди, создали для себя ещё и некий героический имидж, доставлявший удовольствие публике и создающий иллюзию участия в политике.

В то же время, они прочно держали бразды правления в своих руках и руках своего окружения, представляющего нескольких избранных умов. Гамильтоновская традиция руководства придала американской традиции руководства немало величия, блеска и мужества. Гамильтон побудил новое центральное правительство учредить государственные институты, которые должны были способствовать динамичному развитию капиталистической экономики. Он преуспел также в создании образа сильного главы исполнительной власти, то есть, президента, который сдерживает демократическую оппозицию и наращивает экономическую и военную мощь государства. Но поражение, которое он потерпел от сторонников Джефферсона, означало возвращение в додемократическую эру. Лики демократии стр. 29. Тем не менее, этот тип лидерства продолжает подспудно существовать в американской политике.

Его наследники предусмотрительно обряжают своё стремление к власти и славы в одежды демократии, прибегая к риторике, пользоваться которой Гамильтон считал ниже своего достоинства.

Но, несмотря на эту маскировку, образ лидера, созданный Гамильтоном, просматривается и сейчас. 1. А. Гамильтон - становление личности, формирование политических взглядов. Александр Гамильтон разработал жизнеспособную форму аристократического руководства. Она пережила его правление и продолжала существовать под видом демократии. Веря в то, что демократия отвергает грязные методы руководства имеется ввиду Аарон Бэрр , Гамильтон видел в аристократах - государственных деятелях спасителей Республики.

Он пытался предстать в роли образцового государственного деятеля, чьё классическое стремление к славе, преобладающая страсть благородных умов, было поставлено на службу современным радикальным взглядам. Он нашёл строительный материал для создания национального величия в духе предпринимательства, а не республиканской добродетели. Исповедуя убеждения, которые он считал откровением свыше, он намеривался погасить демократические страсти американцев, используя для достижения своей цели алчность американских представителей бизнеса.

Сам Гамильтон не всегда стоял на таких позициях. Ещё молодым офицером в Революционной армии он обличал проявления алчности и призывал следовать классической американской политике добродетельных действий. Личность молодого Гамильтона вызывает живой интерес и представляет собой любопытный контраст с тем зрелым государственным деятелем, каким он стал в боле поздние годы. Три статьи, отправленные в нью-йоркскую газету осенью 1778 года и подписанные псевдонимом Публий, были первыми работами Гамильтона с начала войны.

Взяться за перо его заставило дело Самюэла Чейза. Чейз, воспользовавшись бывшей у него как делегата Континентального конгресса информацией, монополизировал запас муки, которую конгресс предполагал закупить для 4-го флота, а затем более чем вдвое поднял на неё цену. Осуждая Чейза, Гамильтон со всей решимостью изложил свою концепцию борьбы между республиканской добродетелью и коррумпированностью.

Согласно широко распространённому в то время классическому республиканскому мировоззрению, дух коммерции и погоня за прибылью разлагают добродетельный народ, чья верность общественному благу стоит выше заботы о личных интересах. Жажда богатства и роскоши не только мешает служению обществу, но и полностью изменяет цели, то есть, выдвигает на первый план интересы сугубо личные. Так писал молодой Публий, осуждая Чейза и называя его выходцем из того самого племени, которое, пользуясь моментом, вознесло дух монополии и вымогательства едва ли не на беспрецедентную высоту.

Если этот дух монополии и вымогательства не получит должного отпора, он разрушит все достижения революции. Высказывая эти опасения, Публий пользовался примерно теми же словами, которые полтора десятилетия спустя будут повторены, чтобы осудить политику министра финансов Гамильтона Когда в государстве всем правит алчность, это предвещает его падение.

Чейз, как и все люди подобного типа, вызывал у Гамильтона резко отрицательное отношение. Человек посредственных способностей и сомнительных нравственных качеств, он, прибегнув ко лжи, добился расположения избирателей и победил на выборах. Появление на общественном поприще людей, подобных Чейзу, Гамильтон считал дурным предзнаменованием для молодой республики Мы начали соперничать с государствами самыми опытными и процветающими в искусстве коррупции. Лики демократии стр. 40 Заключительная статья Публия рисовала яркий портрет общественного деятеля, мотивы и действия которого были полной противоположностью алчности и коррумпированности Чейза. В ней подробно излагался кодекс поведения политика, которому Гамильтон будет следовать, даже всё боле убеждаясь в неспособности к этому других Быть членом конгресса - значит занимать самый блестящий и значительный из всех постов, какие я могу себе представить.

Конгрессмен - это не только законодатель, но и основатель империи.

Человек высокой нравственности и блестящих способностей, обличённый таким высоким доверием, должен радоваться, что судьбою ему было уготовано родиться в такое время, когда возможности способствовать человеческому счастью наиболее благоприятны. Нести добро человечеству - не столько долг, сколько привилегия его служения с высоты своего положения он будет с презрением смотреть на любые низкие и эгоистические устремления. Лики демократии стр. 42 Дело Чейза вызвало тревогу, свидетельствуя о явной коррумпированности, но Гамильтон был уверен, что идеальные законодатели, о которых он говорил, способны контролировать человеческую алчность.

Надо только поставить в известность американский народ и объединить все усилия под знаменем нравственности. Итак, молодой Публий самонадеянно предсказал падение Чейза плохо представляя, что в один прекрасный день Чейз станет судьёй в верховном суде Соединённых Штатов, выдвинутым от Федералистской партии. Классическое республиканское мировоззрение молодого Публия питало его страстные обличения и мечту о высоконравственном руководстве и гражданстве.

Но по мере того, как нарастало его недовольство неумелыми действиями конгресса и непрочным положением армии, в его высказываниях классического республиканца стало проявляться разочарование и в судьбе страны, и в своей собственной. Сомневаясь в существовании в коммерциализованной Америке нравственности, Гамильтон не видел перспектив своей карьеры государственного деятеля.

В январе 1789 года он написал Лоуренсу, что претендентам на государственные посты, чьи заслуги ничем не отличаются от его заслуг, оказывается предпочтение Я чужой в этой стране. У меня нет здесь собственности, нет связей. И если я, как ты утверждаешь, обладаю талантами и честностью, то в просвещённый век они справедливо считаются весьма иллюзорным основанием для того, чтобы на что-то рассчитывать при отсутствии других, более весомых талантов. Его мечты стать законодателем и основателем нравственной и сильной верховной власти, по-видимому, разбились, и Гамильтон не видел иного пути к чести и славе, кроме романтической смерти в бою. Разочарование в политике ещё некоторое время продолжало звучать в его письмах к Лоуренсу, но женитьба помогла ему войти в круг нью-йоркских джентри, он приобрёл связи, необходимые для поддержки его талантов и честности.

Разочарованный сторонник классических республиканских идей начал постепенно отходить от политической философии, которая завела его в тупик.

Его принципы, изложенные в статьях за подписью Публия, он сохранил для себя и немногих других на большинство соотечественников он возлагал теперь совсем другие надежды. Отказ Гамильтона от иллюзий чётко обозначился к 1782 году Мы можем проповедовать необходимость бескорыстия, пока не устанем от этой темы, но так и не обратим в свою веру ни одного человека. Обращаться в поисках моделей к рациональным эпохам Греции или Древнего Рима так же смешно, как искать их у готтентотов или лапландцев. Критическая точка зрения на природу человека, которая в дальнейшем стала широко известной частью политических воззрений Гамильтона, просматривалась и у горячего молодого защитника республики.

Возможно, её породило обстоятельство, глубоко ранившее его клеймо незаконнорожденности и нищего детства, или она подогревалась чтением в ранней молодости работ скептически настроенного Дэвида Юма. По мере угасания его республиканских надежд Гамильтон 1780-х годов стал гордиться тем, что показывает человечество в неприукрашенном виде. Его проза в эпоху Конституционного конвента и Федералиста изобиловала описаниями и сценками, рассказывающими о человеческих пороках.

Ему не терпелось разбить доводы тех, кто остался приверженцем классических республиканских добродетелей, демонстрируя им, что люди амбициозны, мстительны и алчны. Его откровеннейшее заявление о природе человека прозвучало на конституционном конвенте дошедшее до нас в изложении Роберта Йетса Человечество, в общем, порочно Федералист Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год В этой мрачной точке зрения на природу человека были и определённые просветы.

Слова в общем допускали значительные исключения. Обращаясь к собранию выдающихся людей, которых едва ли можно было заподозрить в признании собственной порочности, Гамильтон охарактеризовал политическую элиту, руководствующуюся мотивами, которые крайне отличались от устремлений народных масс. Возьмите человечество таким, какое оно есть, что им управляет? Их страсти.

В каждом правительстве может быть несколько избранных личностей, которые, может быть, действуют, исходя из более достойных побуждений Возможно, в любом государстве несколько человек могут, движимые патриотическими мотивами или желанием продемонстрировать свои таланты, заслужить восхищение общества, выдвинуться вперёд. Здесь мы видим не только автопортрет Гамильтона, но также и его психологическое обоснование лидерства элиты. Политическая нравственность была для Гамильтона редким феноменом, присущим скорее узкому кругу, элите, чем массам.

Он выделял и ещё один вид элиты - людей хорошо осведомлённых в вопросах экономики другими словами, в рассуждения о природе человека привносился классовый аспект. Так, при ратификации Конституции на законодательном собрании штата Нью-Йорк в 1788 году Гамильтон сказал Опыт ни в коей мере не подтверждает наше предположение, что один класс добродетельнее другого. Взглянем в обществе на богатых и бедных, на образованных и невежественных.

Где преобладает добродетель? Различие не в количестве, а в пороках, присущих разным классам. Преимущества принадлежат богатым. Их пороки, вероятно, в большей степени содействуют процветанию государства, чем пороки бедняков, и к тому же от них менее отдаёт разложением. Несмотря на такое разграничение, точка зрения Гамильтона на природу человека на первый взгляд кажется более мрачной, чем у всех остальных отцов-основателей. Всё же, в одном, весьма существенном отношении, касающемся потенциального использования качеств человеческой природы, Гамильтон был более оптимистичен, чем его коллеги. Если Джеймс Мэдисон и Джон Адамс в поисках противовеса честолюбию и алчности обращались к теории сбалансированного правительства, которое нейтрализовало бы наиболее опасные человеческие побуждения, Гамильтон, напротив, полагался не на нейтрализацию этих страстей, а на использование заложенной в них энергии и для осуществления целей государственного деятеля.

Более всего Гамильтон опасался концентрации эгоистических устремлений и местнических интересов, которые были характерны для правительств штатов.

Федеральное правительство, утверждал он, должно иметь средства для пресечения таких страстей. Эту точку зрения он особо подчёркивал в набросках своего главного выступления в Конституционном конвенте ЧЕСТОЛЮБИЕ, АЛЧНОСТЬ, любые СТРАСТИ должны быть обращены на пользу правительству Правительство должно иметь такой состав, чтобы его члены могли обеспечить сильную мотивацию. Короче говоря, в общих интересах пробуждать все СТРАСТИ индивидов и обращать их в это русло.

Федералист 72. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. Централизованное правительство элиты, развивал он свою точку зрения, могло бы предоставлять посты и воздавать почести, достаточно привлекательные для самых честолюбивых людей. Оно предлагало бы не только более высокие должности, но и более длительные сроки службы на них, чем правительства штатов, поскольку не испытывало бы давления со стороны радикальных республиканцев, настаивающих на ротации представителей.

К тому же, считая, что желание награды является одним из важнейших стимулов человеческого повеления, Гамильтон был намерен перевести исполнение этого желания из штатов на общегосударственный уровень. Желание вознаграждения является одной из самых сильных мотиваций поведения людей. Даже любовь к славе, всепоглощающая страсть благороднейших умов, подтолкнёт спланировать и выполнить громадные и трудные предприятия ради общественного блага Федералист 73. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. С вступлением президента в должность законодательное собрание раз и навсегда объявляет о размере вознаграждения за его службу После этого законодательное собрание не имеет права изменять его увеличением или уменьшением до наступления нового периода службы после новых выборов.

Ни союз и ни один из его членов не сможет ни предоставить, ни получить любое другое вознаграждение, не предусмотренное в этом акте. Лики демократии стр. 50. Гамильтон считал алчность более важным фактором, чем честолюбие.

В отличие от других отцов-основателей, он думал, что алчность может быть преобразована во что-то не только доброкачественное, но и полезное. Хотя сам Гамильтон - политик, стоявший на стороне элиты считал ниже своего достоинства погоню за материальными выгодами, его главный проект, как государственного деятеля, заключался в том, чтобы вместо классической республики создать капиталистическое государство с процветающей экономикой, отвечающей нуждам современности и приумножающей богатство нации.

Классическая республиканская теория, которую ранее исповедовал молодой Публий, традиционно рассматривала алчность, как фактор, ослабляющий государство, подрывающий гражданские добродетели и способствующий погоне за личной выгодой в ущерб интересам государства. Зрелый Гамильтон хотел, чтобы государство поощряло стремление к наживе, называемое теперь уже не алчностью, а духом предпринимательства.

Эффективное предпринимательство, являющееся источником жизненной силы, а отнюдь не болезнью, упрочит государство, чья сила зиждется на экономическом росте. При той структуре союза, которую представлял себе Гамильтон, капиталисты не будут заинтересованы в том, чтобы грабить государственную казну. Напротив, политика штатов будет направлять их усилия на новые и более выгодные виды частного предпринимательства.

И если страсть к материальной выгоде не позволит считать их добродетельными гражданами в классическом понимании республиканцев, то она сделает их верными гражданами государства, которое внимательно относится к их интересам. Гамильтон отождествлял демократию с хаосом. Своих коллег в Конституционном конвенте он упрекал в том, что, несмотря на их критику демократических тенденций в Америке, они не осознают всю величину этой опасности. Причину этого он видит в отсутствии должного понимания удивительно ожесточённого и буйного общего характера демократии.

Народные чувства, порождаемые каким-либо государственным проектом, распространяются как лесной пожар и становятся непреодолимыми. Представление Гамильтона о демократии было заимствовано в значительной мере из древней истории. Гамильтон не избежал влияния культа античности. В работах Гамильтона неоднократно появляются ссылки на республики античности. Отстаивая свои взгляды на страницах Федералиста, Гамильтон часто ссылался на печальный опыт республик Греции и на Рим. Выступая за необходимость сплочения молодого американского государства, он указывал на то, что принцип законодательства для штатов или общин, действующих как политические единицы, может быть опасным для конфедерации.

Он пишет Этот исключительный принцип может быть назван отцом анархии. Из всех конфедераций античных времён, о которых история донесла до нас вести Лицианская и Афинская лиги, в той мере, в какой остались известия о них, по-видимому, были наиболее свободны от пут этого ошибочного принципа и поэтому наилучшим образом заслужили и наиболее щедро получили одобрение политических писателей.

Федералист 16 Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. Среди конфедераций древнего мира наиболее значительной было объединение греческих республик под эгидой Совета Амфиктонии. Судя по лучшим сочинениям, посвящённым этому знаменитому установлению, оно имело сходство - и весьма поучительное - с нынешней конфедерацией Соединённых Штатов.

Как и в сегодняшнем конгрессе, власть принадлежала полномочным лицам, назначаемым городами согласно их политическим правам, и осуществлялась над ними так же, согласно их политическим правам. Отсюда - слабость, шаткость и, в итоге, распад конфедерации. Говоря о необходимости более тесного объединения, Гамильтон ссылается на историю Греции Если бы Греция объединилась в более тесную конфедерацию и держалась за свой союз, Греция никогда не попала бы под пяту Македонии и, возможно, оказалась бы камнем преткновения для широких замыслов Рима. В конце статьи 18 Федералиста он даёт положительную оценку Ахейскому союзу и пишет, что сведения о внутреннем устройстве союза послужили бы с большой пользой науке федерального правления Федералист 18. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. Гамильтон ещё раз обращается к истории древних государств, когда опровергает суждение о том, что дееспособный президент не совместим с духом республиканского правления.

В статье 70 Федералиста он пишет Каждый хоть немного знакомый с историей Рима знает, как часто республике приходилось искать спасения в абсолютной власти одного, носившего могущественный титул, диктатора, обеспечивавшего защиту как против интриг амбициозных индивидуумов, стремившихся к установлению тирании, и целых мятежных классов сообщества, поведение которых грозило вообще уничтожить любое правительство, так и против внешних врагов, вынашивающих планы завоевания и разрушения Рима. В этой же статье Гамильтон пишет Единство неоспоримо порождает дееспособность.

Единство может быть уничтожено двумя способами передачей власти двум, или большему числу должностных лиц, обладающих равным достоинством и авторитетом, или вручением её якобы одному человеку, но находящемуся полностью или частично под контролем других, но сотрудничающих с ним в качестве советников.

Примером первого способа служит наличие двух консулов в Риме, второго - конституции нескольких штатов.

Оба способа уничтожения единства исполнительной власти имеют своих сторонников Против тех и других можно выдвинуть сходные возражения. Опыт других наций даёт очень мало поучительного по этому вопросу. Если он чему-нибудь и учит, то не обольщаться плюрализмом исполнительной власти. Мы знаем, что ахейцы, пойдя на эксперимент с двумя преторами, ликвидировали одного. В истории Рима много примеров нанесения ущерба республике разногласиями между консулами и между военными трибунами.

Триумф радикалов во Франции дал ему современный пример демократического террора. Защищая в 1795 году договор Джея, Гамильтон утверждает, что его заключение урегулировало споры между Америкой и Англией и предотвратило опасность войны, которая привела бы Американских демократов к власти Многие из нас в значительной мере заражены страшными принципами якобинства, которое, переходя от одной крайности к другой, залило Францию морями крови Более чем вероятно, что ведение войны, если бы она началась, оказалось бы в руках именно таких людей.

Последствия этого, которые можно только вообразить, заставили бы содрогнуться любого храброго солдата. Лики демократии стр. 50. Демократия вызывала у Гамильтона тревогу, поскольку она не только угрожала собственности и порядку, но и порождала самый презренный вид высшей государственной власти. Гамильтон негативно относился к способностям политиков-демократов. Даже потерпев поражение от сторонников Джефферсона, он насмешливо называет их маленькие политики и с уверенностью предсказывает им скорое падение.

Но временами презрение уступало место глубокому страху. Если большинство маленьких политиков дрались за одержание мелочных побед, самые опасные из них лелеяли более честолюбивые замыслы. Таким образом, демократия предоставляла широкое поле деятельности для демагога. Фигура демагога, словно тень, неотступно присутствовала в политических взглядах Гамильтона, возникала почти во всех политических коллизиях его карьеры. В первом выпуске Федералиста Гамильтон пишет о демагоге, как о ловком враге новой конституции Опасные амбиции чаще скрываются под маской радетеля о правах народа, чем за пугающими стремлениями к наведению твёрдого и эффективного правления.

История учит нас, что первое - куда более верная дорога к деспотизму, чем второе, и подавляющее большинство тех, кто уничтожал свободу в республиках, начинали свою карьеру, заигрывая с народом, будучи ДЕМАГОГАМИ, а затем превращались в ТИРАНОВ. Лики демократии стр. 51. В своих работах Гамильтон неоднократно возвращается к характеристике демагога, но наиболее яркими получались у него портреты конкретных личностей.

Один из них, Джордж Клинтон, занимал доминирующее положение в нью-йоркской политике и был политическим соперником Гамильтона. Другой - Аарон Бэрр - являл собой более серьёзную угрозу, как для государства, так и для Гамильтона лично. Эссе Гамильтона, дающее оценку этим двум политикам, представляет собой любопытное социологическое исследование деятельности демагога.

Губернатор штата Нью-Йорк Джордж Клинтон был когда-то другом и союзником Гамильтона, но в 1780-е годы враждебное отношение к установлению сильного федерального правительства обратило его в опасного врага. Решительные попытки Клинтона превратить Нью-Йорк в центр оппозиции против принятия новой конституции в конечном счёте заставили Гамильтона выступить против него. Это произошло в 1789 году во время нью-йоркских выборов.

Статьи Гамильтона, опубликованные в одной из газет за подписью H. G а так же его прямое обращение к избирателям, должны были убедить их, что Клинтон является не более чем демагогом. Губернатор Клинтон, предупреждал нью-йоркских избирателей Гамильтон, слишком опасный человек, чтобы доверить ему пост главы штата. Но с появлением на политической арене более грозного демагога, Аарона Бэрра, личность Клинтона поблекла. Поэтому, хотя во время избирательной кампании 1792 года Гамильтон и предпочёл Клинтону Джона Адамса в качестве вице-президента, он сказал, что Клинтон - это человек, владеющий собственностью, и в частной жизни, насколько мне известно, безукоризненно честен, а Аарон Бэрр - это беспринципный человек, как в общественной, так и в частной жизни. Амбиции Клинтона не простираются дальше пределов штата, а честолюбие Бэрра преследует куда более далеко идущие цели. Короче, если у нас в Соединённых Штатах есть человек, имеющий задатки Цезаря, то это Бэрр. На политические взгляды А. Гамильтона оказала большое влияние политическая мысль эпохи Просвещения.

Историческая и философская наука характеризуют Просвещение как эпоху безграничной веры в человеческий разум, в возможность перестройки общества на разумных основаниях, как эру крушения теологического догматизма, торжества науки над средневековой схоластикой и церковным мракобесием.

Просвещение 17 - 18 век тесно связано с Возрождением 13 - 15 и унаследовало от Ренессанса гуманистические идеалы, преклонение перед античностью, исторический оптимизм, свободомыслие.

Однако, идеология Просвещения возникла на более зрелой стадии формирования капиталистического уклада и антифеодальной борьбы. Поэтому просветительская критика феодализма была острее и глубже ренессансной, затрагивала всю структуру общества и государства. Идеологи Просвещения поставили вопрос о практическом устройстве будущего общества, считая краеугольным его камнем политическую свободу гражданское равенство, поэтому их критика была направлена не только против деспотизма церкви, но и против деспотизма абсолютной монархии. Они выступили против всего феодального строя с его системой сословных привилегий.

Просветители, в том числе и Монтескье, исходили из договорной теории, утверждая, что политический строй создаётся не потусторонними силами, людьми и в интересах людей. Люди поняли, что вне государства они не смогут нормально существовать и развиваться, и поэтому предпочли государство естественному состоянию.

Будучи представителем правого крыла просветителей, Монтескье не верил в силы и способности народных масс, он оставлял за трудящимися сравнительно ограниченные функции в общественно-политической жизни. Однако он считал, что государственная власть существует для народа и соответствует характеру народа. Монтескье мечтал о классовом компромиссе буржуазии и феодально-аристократической власти. Отстаивая монархический принцип, Монтескье исходил из интересов буржуазной верхушки. Он пишет, что нельзя мыслить себе монархическое правление без наличия привилегированного меньшинства, без богатых купцов, предпринимателей и родовитого дворянства.

Однако он выступает за буржуазно-демократические свободы и требует, чтобы монархическая власть относилась к народу с должным уважением. Анализируя республиканский порядок, Монтескье выступает в защиту всеобщего избирательного права. Он доказывает, что народ может выбирать достойных руководителей и контролировать их. Вместе с тем он против того, чтобы выходцы из народа избирались на руководящие должности.

Он видит главный порок республики в том, что ею руководят народные массы, действующие по влечению сердца, а не по велению разума. Он предпочитал разумного монарха, опирающегося на законы. Несмотря на своё сочувствие просвещённой монархии, Монтескье находит в истории доказательства известных преимуществ республиканского строя. Он был противником революционного свержения монархии, высказывался за компромисс с королевской властью.

Взгляды Монтескье на место народа в государстве оказали влияние на Гамильтона и его политические решения. Просветители доказывали, что абсолютная власть в первую очередь развращает самого монарха, а вслед за ним и всю страну. Локк считал, что хорошим противоядием от злоупотреблений может стать разделение властей на законодательную и исполнительную. Законы может принимать лишь орган, сформированный народом и собирающийся только на непродолжительное время. Вслед за Локком Шарль Монтескье увидел лучшее лекарство от деспотизма в разделении властей.

К двум независимым друг от друга ветвям власти - законодательной и исполнительной - он, опираясь на давнюю французскую традицию независимых судов, прибавил третью - судебную власть. Газета История, приложение к газете Первое сентября 46. Декабрь 1998 г. Век разума в Европе, Америке и России. Это устройство Гамильтон считал необходимым положить в основу конституции США. Однако, не все идеи Просветителей нашли отражение в политических взглядах Гамильтона Когда Монтескье рекомендует, чтобы республики имели небольшую территорию, то принятые им критерии куда меньше, чем размеры почти всех наших штатов.

Если мы примем его идеи на этот счёт за критерий истины, перед нами встанет альтернатива - либо немедленно обрести убежище в лоне монархии, либо разбиться на бесконечное количество крошечных, ревнивых, сталкивающихся друг с другом, буйных общин, непрекращающихся раздоров и убогих объектов всеобщей жалости и презрения.

Выступая за конфедерацию, Гамильтон отказывался от идеи Монтескье о необходимости ограниченной территории для республиканского правления. Федералист 9. Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год. Мнение Гоббса - чтобы успешно выполнять свою главную задачу - защищать жизнь подданных - государственная власть должна быть сильной, неразделённой и неограниченной - было неоднократно отражено в статьях Федералиста Гамильтоном в защиту единого федерального правления.

Из политической теории Томаса Гоббса следовало, что все люди по своей природе равны и обладают одинаковыми естественными правами. В некоторых своих принципах Гамильтон был также последователем Гоббса. Его философия логически подводила к государству - Левиафану с высокоцентрализованной, принудительной и действенной властью. Но Гамильтон не был идеалистом и не считал государство божественным вместилищем власти, вечной сущностью, независимой от гражданина и стоящей над ним. Гамильтон отрицал теорию естественного равенства людей.

Деление людей на богатых и бедных, а соответственно на просвещенных и непросвещенных, способных и неспособных управлять делами общества, было для него бесспорным. По этому поводу он писал следующее Во всяком обществе происходит деление на большинство и меньшинство. К первым относятся масса народа, ко вторым - богатые и знатные. Глас народа называют гласом божьим, однако, как бы часто это положение не повторялось и сколько бы людей в него не верило, оно не соответствовало действительности.

Народ - буйная и изменчивая сила. Его суждения редко правильны. Посему второму классу надлежит представить твердую и постоянную роль в управлении государством. Он будет обуздывать непостоянство первого и, поскольку изменения не несут ему выгод, навсегда обеспечит хорошее правление. Можно ли описать, что демократическое законодательное собрание, ежегодно переизбираемое народом, будет стремиться неуклонно к всеобщему благу? Только постоянно существующий орган в состоянии сдержать неразумие демократии.

Её бурный и необузданный нрав нуждается в узде ограничения. Федералист Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год стр. 14. Имитация опыта античных демократий людьми, стоявшими у истоков государственного строительства в Америке очевидна. Видный американский историк К. Бенер писал Революционный склад ума в XVIII столетии питался так же идеальной концепцией классического республиканизма и римской добродетели.16 Находясь на переднем крае политической науки XVIII века, авторы Федералиста неоднократно ссылаются на опыт древних.

Для обоснования новейшего тогда кредо федерализма псевдоним Публий был избран сознательно. Американские историки, знатоки становления государственности США, указывают на его генезис - имеется ввиду легендарный основатель республики Публий Валерий Публикола в представлении его биографа Плутарха. Мэдисон, Гамильтон и Джей объединили этим собирательным псевдонимом всех новаторов, тех, кто был за конституцию на конвенте, и выступали от их имени - отцов-основателей США. Публий, неоднократно ссылаясь на опыт античных демократий, без малейшего колебания покусился на святая святых политической мысли Просвещения - культ античности.

Нельзя читать историю крошечных республик Греции и Италии - сказано в статье 9 Федералиста не испытывая ужаса и отвращения по поводу безумия, непрерывно охватывающего их, и вспыхивающих в быстрой последовательности революций.

Не помогали и усилия ярких талантов и возвышенных гениев, за что справедливо прославлены избранные земли, давшие их. Гамильтон и другие отцы-основатели США решительно трансформировали приоритеты, существовавшие в прекрасную весну человечества на европейском Средиземноморье, в классическом республиканизме. Да, на страницах Федералиста постоянно звучат античные Греция и Рим, но в старые мехи вливалось новое, молодое вино. На это обратил внимание профессор Торонтского университета Т. Тэнгл, сделав акцент на новом значении римской добродетели, введённом Публием.

Понятие классической добродетели покоится на четырёх китах - мужество, умеренность, справедливость, житейская мудрость. Всеми этими качествами, по Федералисту щедро наделены приверженцы республиканского образа правления. Федералист Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год стр. 15. Что до США, то они превосходят классические добродетели, так как здесь господствует бдительный и мужественный дух американского народа, дух, который питает его свободу и, в свою очередь ею питается. Этим духом и вдохновлялись отцы-основатели, создавая новое государство.

Профессор Тэнгл подчёркивает тот мужественный дух, который, как мы видели, Публий приписывает населению, будет неверно понят, стоит счесть его, главным образом, атрибутом воина революции. Мужское начало в Америке естественно проявляется в духе авантюризма, отличающем коммерческое предпринимательство Америки, который уже вызвал тревожные настроения в Европе трудолюбие людей нашего времени, стремящихся к выгоде, улучшению сельского хозяйства и торговли, несовместимо с существованием нации солдат, а таковы были условия жизни в этих древних республиках Федералист 11, 8 Политические эссе А. Гамильтона, Дж. Мэдисона и Дж. Джея. Москва. 1993 год Авторы Федералиста хранят глухое молчание по поводу почитания высших сил и преклонения перед жизнью, проводимой в развлечениях, как наиболее угодной богам. Они постоянно твердят об умеренности, но имеют в виду не столько ограничения свыше, как благородство в сдерживании эгоизма и плотских желаний, сколько рассудительный учёт собственных интересов, а это клонится к обузданию фанатизма, включая чрезмерное рвение в отношении религии и моральных ценностей. 2.

– Конец работы –

Эта тема принадлежит разделу:

А. Гамильтон и американская Конституция

Даже появление железного занавеса не изменило это положение. Причина выбора этой темы для дипломной работы - попытка разобраться в этом… Россия за прошедшие 11 лет сделала гигантский скачок.Но куда? Иллюзии первых лет развеялись, и перед страной стоят всё…

Если Вам нужно дополнительный материал на эту тему, или Вы не нашли то, что искали, рекомендуем воспользоваться поиском по нашей базе работ: Глава I. А. Гамильтон - личность и политик

Что будем делать с полученным материалом:

Если этот материал оказался полезным ля Вас, Вы можете сохранить его на свою страничку в социальных сетях:

Все темы данного раздела:

А. Гамильтон как государственный деятель
А. Гамильтон как государственный деятель. Рассматривая вопрос о политическом лидерстве, Гамильтон чётко обозначал альтернативу или американский народ будет обманут ловкостью демагога, или ем

А. Гамильтон - о месте главы исполнительной власти и администрации в жизни страны
А. Гамильтон - о месте главы исполнительной власти и администрации в жизни страны. Проведению в жизнь курса Гамильтона способствовали кабинет министров и нью-йоркская адвокатская практика. Н

Гамильтон и экономика
Гамильтон и экономика. Деньги совершенно справедливо считают основой политических структур, обеспечивающих их существование и деятельность, выполнение самых важных функций. Из всей когорты о

Гамильтон и армия
Гамильтон и армия. Влияние Войны за независимость на мнение о профессиональной армии. Гамильтон - государственный деятель обладал полнотой власти как в финансовой, так и в военной сферах. Во

Глава II. Конституция США и Билль о правах
Глава II. Конституция США и Билль о правах. Принцип разделения властей опирается на идеи, восходящие ещё к древнегреческому мыслителю Аристотелю. Основную разработку они получили в 18 веке у

Принятие конституции США
Принятие конституции США. Формирование США, как независимого государства, занимает сравнительно небольшой исторический отрезок времени. С момента образования на территории современного государства

Анализ Конституции США
Анализ Конституции США. Анализ содержания Конституции позволяет выделить следующие принципы, определяющие политический строй и систему государственной власти США Верховенство власти народа и закона

Хотите получать на электронную почту самые свежие новости?
Education Insider Sample
Подпишитесь на Нашу рассылку
Наша политика приватности обеспечивает 100% безопасность и анонимность Ваших E-Mail
Реклама
Соответствующий теме материал
  • Похожее
  • Популярное
  • Облако тегов
  • Здесь
  • Временно
  • Пусто
Теги