Изучение профессиональной преступности в отечественной криминологии

Изучение профессиональной преступности в отечественной криминологии. Одним из факторов роста преступности и особенно профессиональной явилось влияние идей анархизма, которые впоследствии трансформировались в чисто блатные формы поведения.

Основными же причинами уголовных проявлений выступали голод, нищета и безработица.

Обнищание народных масс усугублялось разграблением государства армиями интервентов, причинивших материальный ущерб на сумму 77 млрд. золотых рублей. Однако эти коренные причины в большей мере были общими для всей преступности. Основу профессиональной преступности в 20-е гг. составляла детская беспризорность результат гражданской войны и интервенции. Это явление достигало колоссальных размеров. Основная масса беспризорных на протяжении многих лет добывала средства к существованию как придется, чаще всего кражами, которые, были типичным преступлением, совершенным ребенком и подростком.

В последующие годы многие виды корыстных преступлений были связаны с нэпом. С одной стороны преступления нередко совершали сами нэпманы, а с другой они становились потенциальными жертвами, криминализирующими специфическую категорию уголовников, которые их обворовывали, грабили, вымогали у них деньги и ценности. Особенно увеличилось в эти годы число насильственных и корыстных преступлений.

К наиболее распространенным преступлениям насильственной группы относились умышленные убийства. Однако удельный вес убийств по корыстным мотивам был не высок. Они составляли в 1924 году около 18,6. К распространенным и опасным имущественным преступлениям первых лет становления Советской республики относились бандитизм, разбойные нападения и грабежи. При анализе уровня бандитизма следует иметь в виду, что уголовное законодательство, а вслед за ним и юридическая литература тех лет считали групповой разбой бандитизмом ч.2 ст.184 УК РСФСР 1922 г Если учесть, что разбойные нападения практически во всех случаях совершались группой лиц, то нетрудно понять, почему статистический показатель бандитизма был так велик.

По мере того как в стране налаживалась нормальная жизнь, количество бандитских проявлений сокращалось. Если в 1922 году в Российской Федерации было возбуждено 2097 уголовных дел о бандитизме, то в первом полугодии 1927 года лишь 573. Вспышка бандитизма отмечалась затем в период коллективизации.

Причем мотивы политического характера кулаков весьма быстро приобретали типичную уголовную окраску, а банды превращались в профессионально организованные сообщества разбойников. Если говорить о грабежах, то они в криминологическом аспекте мало чем отличались от разбойных нападений, совершались также группами, из которых лишь 15 относились к устойчивым шайкам, возглавлявшимся профессиональными преступниками. Особое место в структуре преступности 20-х годов занимали кражи, удельный вес которых среди всех преступлений составлял 23, а среди имущественных 73. В первый месяц после мартовской амнистий 1917 года только в Москве было совершено 6884 кражи.

В последующие годы ежемесячно совершалось свыше тысячи краж. Эти преступления, как и в дореволюционной России, являлись основной специальностью профессиональных преступников. Так, московский уголовный розыск и не только он дифференцировал воров на следующие основные категории 1 взломщики 2 домушники 3 монтеры, прислуга и т.д. 4 наниматели квартир и пр. 5 карманщики городские 6 карманщики крупные, марвихеры высшей марки 7 воры-отравители 8 железнодорожные воры, крадущие на вокзалах 9 похитители железнодорожных грузов 10 воры велосипедов 11 конокрады 12 церковники 13 городушники похитители из магазинов 14 вздерщики, крадущие при размене денег 15 хипесники, обкрадывающие посетителей любовницы-проститутки 16 скупщики краденого 17 грабители 18 подкладчики 19 содержатели воровских притонов. Однако эта установленная уголовным розыском классификация воровского преступного мира далеко не исчерпывающа.

Достаточно сказать, что карманные воры имели до десяти разновидностей, каждая из которых делилась на мелкие в зависимости от специализации преступника.

От других категорий правонарушителей воры отличались большей степенью социальной деградации. Например, среди карманников каждый второй вор рецидивист был алкоголиком или наркоманом. В 13-14 лет преступники были уже знакомы со всеми негативными сторонами жизни, причем 25 из них с развратом.

Отсюда малограмотность лиц данной категории. Среди них каждый пятый не умел читать и писать. Говоря в целом о кражах 20-х годов, следует подчеркнуть, что воры специализировались преимущественно на тайном похищении частного имущества. Похищения государственного и общественного имущества тогда осуществлялись, как правило, в форме растрат и мошенничества. Однако с профессиональной преступностью были связаны не только растраты, но и спекуляция, которая превращалась в источник средств существования и наживы.

Мошенничество характеризовали те же количественные и качественные изменения. Огромных размеров достигло тогда нэпманское торговое мошенничество. Оно заключалось в организации всевозможных фиктивных торговых ведомств, продаже несуществующих товаров воздуха и т.п. Мошенники, как и воры, различались по специальностям и в середине 20-х годов представлялись 13-ю основными категориями преступников. В этот период значительно активизировалось профессиональное мошенничество под видом продажи кладов, антиквариата, с помощью поддельных дубликатов накладных на несуществующие грузы продавцы воздуха.

В действительности мошеннических специализаций было больше, ибо, мошенники совершенно не поддаются какой-либо классификации, поскольку обман так же разнообразен, как и человеческая изобретательность. В последующее десятилетие 1926-1936 гг. индустриализации отмечалось последовательное позитивное изменение динамики и структуры преступности.

Если в 1927 году число осужденных на 100 тыс. населения составляло 1010 человек, то в 1928 году 980. Снижение преступности закономерно приводило к изменению ее структуры. Перестали доминировать контрреволюционные преступления, бандитизм, значительно сократилось количество убийств и разбоев. И хотя корыстные преступления во многом определяли степень профессионального профессионализма, нельзя не учесть, что 66,3 преступности приходилось на сельскую местность. Между тем профессиональная преступность явление в большей мере городское.

Поэтому в начале 30-х годов в стране не случайно становится заметной тенденция снижения профессионализации преступников в целом, отход от преступной деятельности воров-рецидивистов с дореволюционным стажем. Анализ преступности и степени ее профессионализации с 1935 по 1960 гг. затруднен из-за отсутствия за тот период данных научных исследований. Вместе с тем, согласно статистике органов внутренних дел, при общей тенденции сокращения преступности ее структура к концу 50-х годов характеризовалась следующим образом.

Две трети преступлений, регистрируемых по линии уголовного розыска, составили имущественные. При этом самыми распространенными оказались кражи. Их удельный вес превышал 40. В числе краж доминирующее положение занимали кражи личного имущества выше 65, среди которых более 30 кражи из квартир. Так как в Мосгорсуде за период с 1946 по 1959 гг. рассматривались дела о квалифицированных преступлениях, то предполагалось получать данные о высокой профессионализации воров.

Но это не нашло подтверждения, даже не смотря на существование в указанный период группировок профессиональных преступников. Вместе с тем специальный рецидив среди ранее судимых воров достигал 70, что не могло не свидетельствовать об определенном уровне профессионализма преступников и наличии профессиональной преступности в 50-х годах. Последнее подтверждается материалами теоретической конференции по вопросам советского исправительно-трудового права в 1957 году, на которой отмечалось, что профессиональная преступность и рецидив в стране есть, и с этим необходимо вести самую решительную борьбу. 2.