Глава I. История развития семейного права

Глава I. История развития семейного права. Я хочу начать именно с этого, так как каждый из этапов развития российского семейного законодательства представляет интерес. Любой из них, во-первых, отражает накопленный веками опыт государственно-правового регулирования семейных отношений, во-вторых, служит наглядным примером того, как, в каком направлении менялось правовое воздействие на семью и на её членов.

В этом смысле показательны законы, регулирующие семейные отношения конца XIX – начала XX в объединенные кн. 1 т. X Свобода Законов Российской Империи (Свод Законов Гражданских), именуемой «О правах и обязанностях семейственных» (особенно, если ознакомиться с комментариями по поводу отдельных статей этого Свода известных юристов этого времени: Г.Ф. Шершеневича, А.И. Загоровского и др.) Прекращение брака осуществлялось «само собою через смерть одного из супругов». Что же касается расторжения брака, то оно осуществлялось «формальным духовным судом» по просьбе одного из супругов в трех случаях: • при доказанности прелюбодеяния другого супруга или неспособности его к брачному сожитию; • когда один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния; • при безвестном отсутствии другого супруга.

Прелюбодеяние как нарушение святости брака довольно широко интерпретировалось как в определениях Святого Синода, так и в курсах семейного права, учебниках русского гражданского права и различного рода литературных источниках правового характера.

Так, считалось, что прелюбодеяние, совершенное вследствие насилия или во сне, не могло быть вменено в вину супруга.

А если вина супругов взаимна, то тем самым «уничтожается основание к расторжению брака», которое возможно лишь при прелюбодеянии одного из супругов.

Если же нарушалась святость первого и второго по очередности брака, виновный подвергался церковной епитимье по усмотрению духовного суда согласно церковным правилам.

Когда и в третьем браке супруг оказывается виновным в прелюбодеянии, его осуждали на «всегдашнее безбрачие» и опять-таки подвергали церковной епитимье.

Иск о расторжении брака по неспособности к брачному сожитию одного из супругов мог быть представлен только лишь три года после совершения брака.

Причем в качестве законного повода к разводу рассматривалась только так называемая природная неспособность к супружескому сожительству, связанная с патологическим развитием половых органов. Безвестное отсутствие одного из супругов как основание развода связывалось с пятилетним сроком его отсутствия. Так, согласно ст. 54, «когда один из супругов, отлучившись по какому-либо случаю из места своего жительства, будет в продолжительности пяти лет или более находиться в совершенно безвестном отсутствии, то оставшемуся супругу дозволяется о расторжении брака и о дозволении вступить в новое супружество просить свое епархиальное начальство». Установление происхождения детей определялось правилами, которые назывались: «О союзе родителей и детей и союзе родственном». При этом имелись в виду дети законные, дети от браков недействительных, дети внебрачные, узаконенные и усыновленные.

При прекращении брака, законными признавались все дети, если только между днем рождения и днем смерти отца или расторжения брака прошло не более трехсот шести дней (ст. 119). Причем допускалось оспаривание происхождения ребенка от мужа матери.

Лицу, «защищающему законность ребенка», надлежало доказать, что ребенок «прижит» от лица, вступившего в брак с матерью ребенка после его зачатия. При расторжении брака детей оставляли с тем из супругов, кто был в состоянии выполнять родительские обязанности.

В случае спора надлежало заботиться, прежде всего, об интересах несовершеннолетних детей, тем более, что иногда «домогательство оставить детей у себя представляется по иным, ничего общего с благом детей не имеющим, побуждениям». При отсутствии соглашения с кем из родителей должен оставаться ребенок, решался судом. При этом в случае уклонения одного из супругов от обязанности совместной жизни в основу судебного решения должна была быть положена его виновность.

Правда, подобного рода правило знало исключение: если это требовалось ради блага ребенка. Родительская власть над детьми принадлежала родителю, у которого он был оставлен. При признании брака родителей недействительным, от их соглашения зависело, у кого должны оставаться несовершеннолетние дети. Причем если один из родителей при вступлении в брак был недобросовестным, другой родитель имел право требовать оставления у себя всех детей. При отсутствии соглашения по вопросу, с кем из родителей должны оставаться дети, спор разрешался с помощью « опекунского установления». То же можно сказать относительно внебрачных детей.

Поскольку, согласно ст. 13210 , отец внебрачного ребенка, доставляющий средства на его содержание, имеет право надзора за его содержанием и воспитанием, он может просить органы опеки о разрешении ими разногласий по поводу воспитания ребенка. Никаких ограничений для отца внебрачного ребенка закон здесь не установил. Мало того, раз такой отец доставлял средства на содержание, он имел преимущественное перед другими лицами право быть опекуном своего внебрачного ребенка.