Глава III. Ранняя профилактика преступности несовершеннолетних в семье

Глава III. Ранняя профилактика преступности несовершеннолетних в семье.

Этой главой открывается содержательный раздел диплома, который начинается с разбора основных криминологических проблем современной семьи и предложения рекомендаций по ранней профилактике преступности несовершеннолетних в этой сфере. Эта глава в сравнении с удельным весом объема материала и рекомендаций значительно меньше последующей главы по причине того, что семья в большей степени, чем образовательная среда, является сферой частных отношений, и поэтому менее доступна для государственного регулирования.

Основным методом правового регулирования РППН в рамках семьи является диспозитивный метод. Императивный метод, хотя и используется, занимает подчиненное значение к диспозитивному. Второй причиной гораздо меньшего внимания, уделяемого семье в рамках данной концепции РППН является то парадоксальное обстоятельство подробно излагаемое в главе 4 о том, что собственно ранняя семейная профилактика по времени должна начинаться тогда, когда семья еще не создана, а главный объект РППН ребенок еще не родился.

Это относится к временному периоду складывания представлений будущих супругов о семейной жизни, отношениях в ней, воспитании детей. Когда же активно складываются представления человека о семейной жизни? По сути, начинает это происходить с самого рождения, когда младенец сердцем наблюдает характер взаимоотношений отца и матери и получает свое первое половое воспитание. Однако рациональные представления о семейной жизни в относительно окончательном виде формируются у подростка в старших классах средней школы.

Так, например, счастливую семейную жизнь как одну из своих основных целей в проведенном опросе называют 58 учащихся 8 классов, и 63 учащихся 10 классов. В этой связи вполне очевидно, что задачу систематического формирования знаний у школьников о семье, ее духовных, нравственных, а не только физиологических основах может и должна осуществлять школа. Половое воспитание в школе в условиях утраты современной семьей традиционных механизмов передачи социально-жизненных и оправданных семейных ценностей и ориентирах в условиях ее кризиса становится все более важным и актуальным.

Где, как не в общеобразовательной школе лучше всего это делать, где в максимальном большинстве собраны все будущие потенциальные жены и мужья, папы и мамы? В то же время анализ показывает, что современное состояние полового воспитания в школе находится в совершенно неудовлетворительном состоянии оно либо отсутствует вообще, либо фрагментарно освещается в курсе по обществоведению, либо преимущественно сводится к физиологическому аспекту половых отношений. Нет четкой системы полового просвещения, а это главным образом связано с тем, что на федеральном уровне не была окончательно определена сама концепция полового воспитания такая же проблема существует и с концепцией правового воспитания в школе, как признают участники всероссийской конференции по проблемам правового образования в школе. Само половое воспитание в школе имеет непосредственную связь с ранней профилактикой преступности несовершеннолетних.

Можно сказать, что это есть ее самая ранняя стадия. В криминологии является общепризнанным, что основной причиной преступности несовершеннолетних является неблагополучие семей, в которых они воспитывались, и как следствие этого педагогическая запущенность таких несовершеннолетних.

Ситуация такова, что в условиях объективного кризиса семьи, дети, часто получая на примере родителей образцы их не жизнеутверждающего, а самоутверждающегося поведения, эгоизма, высокой конфликтности, пьянства, морального разложения, крайне высокого количества разводов повторяют то же самое уже в своих собственных семьях.

Все это усугубляется агрессивной массовой культурой, насаждающей преимущественно гедонистический образ жизни, крайне мало способствующий возможности нести и переносить тяготы семейной жизни, которые обязательно будут возникать. В такой обстановке школьное половое воспитание является определенной попыткой либо рационализировать сложившиеся подсознательные негативные установки подростков о семейной жизни, либо откорректировать идеалистические настроения уж, у меня-то в семье все хорошо будет, показать образцы семейных отношений, которые ведут к стабильному браку и успешному воспитанию детей, прежде всего, на основе исторического опыта традиционных семейных отношений.

В таком половом воспитании должен быть посвящен большой раздел собственно воспитанию детей, освещению тех традиционных ошибок, которые приводят к педагогическому риску или педагогической запущенности детей, а главный упор сделан на создании того благоприятного семейного уклада, который и является ключом к воспитанию нравственно здоровых детей.

Итогом полового воспитания в школе, его основной раннепрофилактической функцией должно стать глубокое осознание важности и огромной ответственности вступления в брак и рождения детей, требующее от человека самоотдачи, соответствующих знаний, чуждых легкомыслия и ложной мечтательности. И через понимание этой ответственности учащийся может сам сугубо добровольно сделать для себя выбор либо он решается на рождение детей и берет на себя несения креста по их воспитанию, либо принимает для себя решение не рожать детей, понимая, что это ему по силам.

Ведь изучение материалов уголовных дел показывает, что педагогическая запущенность несовершеннолетнего всегда является следствием либо нежелания родителей воспитывать ребенка, либо их незнанием, как это делать, либо неимением возможности систематически заниматься воспитанием. А в основе нежелания, незнания, неимения возможности лежит в социологическом отношении, а не в отдельных судьбах людей, прежде всего, глубинное родительское легкомыслие по отношению к рождению и воспитанию детей.

Еще талантливейший Ушинский К.Д. писал Искусство воспитания имеет особенность, что почти всем оно кажется делом знакомым и понятным, а иногда даже делом легким, и тем понятнее и легче кажется оно, чем меньше человек с ним знаком, теоретически и практически. Дать основы теоретических и практических знаний воспитания детей и построения жизнеутверждающих семейных отношений, вызвать у учащихся добрую обеспокоенность об этом вот профилактическая задача полового воспитания в школе.

Вышеуказанные рассуждения о подготовке будущих родителей к семейной жизни и воспитанию детей силами школы содержание которой подробно рассматривается в главе IV , являются логическим отступлением и одновременно введением к основной теме этой главы рассмотрению дальних криминогенных факторов в собственно в самой семье.

Следует сразу оговориться, что в этой главе рассматриваются преимущественно социально-психологические характеристики отношений в семьях несовершеннолетних преступников, а не характеристики социально-экономического плана таких семей, так как последние были довольно подробно изучены криминологией еще в дореволюционный и советский периоды. Ретроспективные исследования биографий несовершеннолетних преступников, показывают, что основной причиной их преступных деяний являются, прежде всего, факторы семейного неблагополучия и как следствие этого педагогическая запущенность несовершеннолетних Итак, преступление подростка это в первую очередь результат дурного семейного воспитания, пишут Вельчев А.Д. и Мошак Г.Г. В настоящий момент в криминологии все большее распространение получает основанная на психологических исследованиях позиция о том, что сами основы отклоняющегося поведения человека закладываются и формируются в раннем возрасте до 3-5 лет. Первые два-три года жизни являются решающими в становлении человека, с присущими только ему чертами характера, элементами будущего мировоззрения, ценностных ориентаций и т.д. Еще в 30е годы Игошев К.Е. и Миньковский Г.М. указывали, что самосознание и осознание требований среды развивается очень рано, начиная с возраста от одного года до двух лет, и что уже в этот период начинается интенсивное усвоение норм поведения системы ценностей, культурного багажа семьи и окружающей мискросреды в целом, а через них соответствующих требований и представлений общества Как правило, к четырем-пяти годам закладываются до 40 способностей и черт характера человека. В настоящий момент существует несколько классификаций семейного неблагополучия.

Сибиряков С.Л изучая основные разновидности неблагополучия в отношениях ребенка с родителями называет 1 игнорирование родителями лицами, их заменяющими ребенка, пренебрежительное отношение к нему, заброшенность, отчужденность 2 конфликты взаимные непонимания детей и родителей, переходящие во временные или постоянные столкновения 3 дурной пример членов семьи по отношению к ребенку, которые косвенно или прямо вовлекают несовершеннолетнего в девиантное поведение 4 разрушение семьи прежде всего, развод родителей, в большинстве случаев негативно влияющий на развитие ребенка.

Другой типологией семейного неблагополучия является классификация, в основу которой положен критерий причин педагогической запущенности несовершеннолетних. В соответствии с такой типологией существуют семьи 1 не умеющие воспитывать своих детей 2 не желающие их воспитывать 3 не умеющие и не желающие воспитывать.

Желание и умение воспитывать детей умение не только в смысле интеллектуальных знаний и навыков, но, совокупность духовных, душевных, эмоционально-волевых качеств родителей сочетание, все реже встречаемое в современности.

В этом отношении можно говорить о высокой вероятности педагогического риска при воспитании детей.

Ситаров В.А и Маралов В.Г например, пишут, что в воспитании детей основными трудностями являются проблемы нахождения необходимой степени психологической дистанции между ребенком и родителем и проблемы необходимого уровня контроля за ребенком.

Всякие недо- или пере в конце концов, приносят негативные результаты при воспитании ребенка, имеющие, в свою очередь, криминогенное значение. Ситаров и Маралов утверждают, что оптимальный тип воспитания это ситуация умеренной психологической дистанции и умеренного контроля.

Антиподами этого благотворного типа воспитания являются шесть других типов. Необходимо всех их перечислить. Первый это тревожно-контролирующий тип, характеризующийся высоким уровнем симбиотичности, сопровождающийся страхом за ребенка, боязнью предоставить ему самостоятельность, последствием чего является жесткий контроль за ним. Второй это попустительский тип воспитания с высоким уровнем симбиотичности и тактикой вседозволенности, ослабления контроля.

Для третьего, отчужденно-контролирующего, типа характерна психологическая дистанция, сопровождающаяся жестким контролем, авторитарной позицией. Одним из наиболее опасных в криминологическом отношении типов воспитания является четвертый, отчужденно-безразличный тип со значительной психологической дистанцией, ослаблением контроля, вплоть до безразличия. И, наконец, пятый тип воспитания называется непоследовательным типом, для которого характерны различные промежуточные варианты воспитания.

Если поразмышлять над предложенной классификацией типов воспитания Маралова и Ситарова, то можно придти к выводу, что первичным критерием в ней все-таки является уровень психологической дистанции или симбиотичности, а при использовании более простой терминологии любви родителей к ребенку. Эта любовь может быть слабой, а может быть сильной и то, и другое вредно для ребенка, в том числе и в криминологическом значении. Любовь родителей к ребенку, являясь душой всего воспитания, как особое чувство, связь одного с другим становится тем духовным, душевным, и эмоциональным фундаментом, на котором только и может осуществляться успешное воспитание.

Это очевидно. Контроль как проявление родительской власти над ребенком ответственен за волевую сторону осуществления воспитания. К данной весьма удачной классификации типов воспитания Ситарова и Маралова следует добавить третий критерий, а именно критерий интеллектуальный или мыслительный. В воспитании третьим важным китом помимо чувства и воли, является мысль, идея, которая передается ребенку через воспитание.

Однако, чтобы не усложнять классификацию для целей данной работы следует предположить, что и в первом тревожно-контролирующем, и во втором попустительском типах интеллектуальная составляющая содержит в себе определенный порок или изъян в разных степенях, в третьем типе отчужденно-контролирующем - разумна в своей черствости, в четвертом отчужденно-безразличном типе себя не проявляет, а в пятом непоследовательном типе интеллектуальная составляющая ситуативна.

Если привести примеры семей, соответствующие данной итоговой классификации, то можно было бы получить следующее Отчужденно-контролирующий тип воспитания сегодня довольно распространен. Это такая приблизительно семья, в которой родители родитель заняты профессиональной деятельностью, имеют широкий круг интересов, ребенок же осознанно или неосознанно является приложением к их жизни, которое необходимо контролировать и правильно воспитать, чтобы не ударить лицом в грязь перед обществом.

Именно про такое восприятие воспитания писал Макаренко А.С. Есть такие отцы, да и матери, которые серьезно убеждены чтобы дети слушались, нужно поменьше с ними разговаривать, подальше держаться, изредко только выступать в виде начальства. Одновременно, это может быть семья, например, с жестоким отцом, основным методом воспитания которого является крепкое слово и ремень. В общем, это семья, в которой ребенка не любят, но держат в черном теле. Итогом является то, что взрослеющему человеку в такой семье неуютно и он стремится на улицу, в компанию сверстников.

Если же такой ребенок совершает преступление, то для родителей оно становится внезапным, иногда шоковым, они не понимают, чем оно бывает вызвано. Для ребенка же это вызов ханжеству родителей, акт свободы и освобождения от их гнета. Хотя на практике не все бывает так просто, как в этой схеме, потому что за время проживания в бездушной авторитарной семье ребенок успевает приобрести различные криминогенные психические аномалии.

Отчужденно-безразличный тип воспитания среди преступности несовершеннолетних имеет наибольшое распространение. Он соответствует семье, в которой родители не только живут своей жизнью, но и также считающие себя свободными от всякого влияния и воздействия на ребенка. Как правило, это деградирующие отцы и мамы, выпивающие, ведущие безнравственный образ жизни. Так в уголовном деле 1-208 2001 л.д. 90 мать Ганова Евгения, совершившего общественно опасное деяние вместе с подсудимым Солонцовым Д.В предусмотренное статьями 166 ч.2 п. а , 158 ч. 2 п.п. а, б,г УК РФ на вопрос о том, почему ее сын он не достиг возраста уголовной ответственности в пятом классе перестал посещать занятия в школе ответила он в школу пойдет, когда захочет, он человек самостоятельный. Такие родители часто не знают, где и с кем проводит свободное время их ребенок.

По уголовному делу 1-91 2001 отец подсудимого Завалишина А.А. обвинение по ст.ст. 158 ч. 2 п.п. а, б, г. 30 ч. 3 ст. 158 ч.2 п.п. б 30 ч.3 161 ч. 2 п.п. а, б при допросе указал Его друзей я практически не знаю. Только в лицо иногда видел, как с ними он гуляет.

А фамилии и имена их я не знаю л.д. 40 . Сибиряков С.Л приводит, относящиеся к этому типу воспитания, такие характерные высказывания опрошенных им воспитанников колоний для несовершеннолетних Они родители от нас чаще откупаются деньгами, тряпками, предоставлением свободы, чтобы жить для себя развлекаться, пьянствовать, заниматься любовью, покупать все новые и новые вещи. Таким образом, в отчужденно-безразличном типе воспитания ребенка не любят и не контролируют.

Тревожно-контролирующий тип в настоящее время получает большее распространение, чем раньше. Любящие родители, оправданно обеспокоенные ростом потенциальной опасности для их ребенка от окружающего мира, стараются создать вокруг него искусственную атмосферу изоляции от внешней среды.

Такой ребенок, постепенно начинающий тяготиться избыточной любовью родителей, подспудно ищет свободы, но так как из-за авторитета родителей он не имеет опыта этой свободы, то при обретении ее, делает много ошибок. Например, начинает употреблять наркотики, или за компанию, чтобы показать, что он тоже не пай-мальчик или пай-девочка, участвует в хулиганском деянии или краже. Опасность такого воспитания заключается в том, что в ребенке не развивается чувство самостоятельности, ответственности, так как он привык к тому, что за него всегда думают родители. При неблагоприятном стечении обстоятельств привычка к послушанию без одновременного развития навыка самостоятельного анализа, самоконтроля окажет недобрую службу вместо родителей ребенок может подчиниться преступному предложению товарищей, приятелей, знакомых, случайных людей и т.д. Еще важно отметить, что такой тип воспитания одновременно формирует и виктимные черты характера ребенка.

Попустительский тип воспитания на практике может проявлять себя в двух, казалось бы, мало чего имеющих между собой общего, видах семей.

Так, в одном случае родители не отвергают ребенка, любят его, но сами ведут антиобщественный или даже преступный образ жизни, и тем самым прямо или косвенно втягивают ребенка в пьянство, воровство и так далее. В другом случае правопослушные, добропорядочные родители также любят ребенка, часто даже слишком сильно, во всем потакают, балуют, исполняют все его желания, не настаивают на своей позиции в случае разногласий, в результате чего воспитывают из ребенка эгоиста. Так потерпевшая Кононенко И.В квартиру которой обокрал несовершеннолетний Андреев В.В дело 1-59 2001, л.д. 175 показала, что ее дочь Кононенко Мария, примерно девять месяцев встречалась с молодым человеком по имени Андреев Виталий.

Ей данное общение не очень нравилось, поскольку Андреев ничем не был занят и, живя с родителями в Серпухове, все время находился в Москве и постоянно названивал ее дочери. Однако, с другой стороны, она не препятствовала их общению, поскольку не хотела повредить дочери л.д. 175 . Наконец, последний вид воспитания, упоминающийся в классификации Маралова и Ситарова это непоследовательный тип, педагогический риск которого очень высок.

Для такого воспитания характерно отсутствие какой-либо системы, оно преимущественно зависит от эмоционального настроения родителей, их отношение к детям подвержено значительным колебаниям они то проявляют большую привязанность к детям, то меньшую то все спускают им с рук, то строго наказывают.

Для формирования личности ребенка такое переменчивое отношение к ним родителей крайне негативно, и есть основания утверждать, что такой тип воспитания получает все большее и большее распространение по мере большей ориентации массовой культуры на установки нравится не нравится, хочется не хочется, чем не на традиционные ориентиры правильно неправильно, нужно хочется. Жизнь по чувству, влечению сегодня начинает, по крайней мере, внешне преобладать над жизнью по разуму, по укладу, что особенно заметно в межличностных отношениях.

Этим объясняется то, что родители с непоследовательным типом воспитания не могут систематически заниматься ребенком не хватает душевных и духовных сил заниматься этим постоянно. Особенно непоследовательность воспитания может ярко проявляться в таком важном вопросе, как наказание, которое за совершенный проступок может быть очень жестким, очень мягким, либо отсутствовать совсем. Отсутствие же в такой ситуации принципов законности и неотвратимости ответственности неблагоприятно сказывается на формировании важнейших первичных элементов в правосознании ребенка.

Например, исследования американских ученых показывают, что у ребенка ни в коем случае не должно возникать ощущение, что в некоторых случаях родители могут игнорировать отклоняющееся поведение или позволять ему вести себя таким образом, тогда как в других случаях могут угрожать физическими наказаниями, не осуществляя свои угрозы.

Если же это происходит, то, как пишут Бэрон Р. и Ричардсон Д такая непоследовательность воспитания разлагающе действуют на поведение детей. Дополнительно по этому поводу можно указать, что в проведенном школьном опросе 71,30 из всех учащихся ответили, что всецело от настроения родителей зависит то, будут ли они за совершенный ими проступок наказаны или нет. И только 11,11 респондентов указали, что наказание для них является всегда неизбежным. А для 17,59 учащихся наказание за проступок вообще не последует.

Вышеприведенный краткий анализ отчужденно-контролирующего, отчужденно-безразличного, тревожно-контролиурющего и попустительского типов воспитания позволяет легко увидеть, что вместе образуют две полярных друг другу группы семей семьи, где мало любят детей, или вообще не любят первые два, и семьи, где, наоборот, любовь к детям сильна, однако содержит в себе нравственный изъян. Как уже указывалось, и в первом, и во втором случаях содержится значительный криминогенный педагогический риск. Хотелось бы подробнее разобрать эти две полярные ситуации.

Остановимся на первом случае, когда родители ребенка любят слишком мало. Такая ситуация отчужденности в отношениях между родителями и ребенком, существования психологической дистанции между ними является наиболее распространенной в биографиях несовершеннолетних преступников. С самого начала своего появления на свет эти дети несли на себе печать отверженности и отчужденности большинство из них, как установлено исследованиями, были нежеланными детьми.

Еще пребывая в утробе матери они не чувствовали себя мирно и спокойно, потому что негативное отношение мамы к родам и их появлению на свет отражалось на ее соответствующем душевном состоянии, которое передавалось и им. Особенно ярко такой эгоистический настрой матери мог проявляться непосредственно при самих родах. А. Гармаев, например, пишет, что у матерей, которые боятся родовых болей, возникает тяжелое предродовое состояние с напряженным мышечным тонусом.

И когда начинаются родовые схватки, женщины, пребывая в испуге, совершенно забывают о рождающемся младенце. Они переживают роды, будучи озабочены только собой, собственными болями и муками. И, несмотря на то, что их подсознание обеспечивает физиологически сами роды, испуганная сознательная часть души начинает препятствовать им. Фактически наступает внутренний конфликт и борьба с ребенком, причиняющем боль. Из-за этого ребенок переживает сильнейший стресс душевный и физический.

И, как указывает, А.Гармаев, эти два стресса потом сказываются на физическом и психическом состоянии здоровья ребенка. У появившегося на свет таким образом ребенка с самого детства закономерно формируется тревожное отношение к окружающему миру, который уже через родителей смог продемонстрировать ему отчужденность, равнодушие. В результате этого как доминантная характеристика личности формируется тревожный эгоцентризм об этом частично писалось в аргументе 6 параграфе 1 главы II восприятие мира в узком диапазоне отрицательных и болезненных переживаний.

При таком эгоцентризме одновременно формируется агрессивность как форма психологической защитной реакции. Что это так, видно из эксперимента Джонса Н.Б убедительно доказавшего связь между отчужденностью родителей и детской агрессивностью. Джонс и его коллеги в лабораторных условиях наблюдали, как обращаются мамы со своими детьми в возрасте 15, 21 и 39 месяцев. Среди множества различных параметров измерялось время, через которое мать берет ребенка на руки, после того как он заплакал или протянул к ней руки фиксировалось также агрессивное поведение, направленное на других например, удары, укусы, толчки. стремление отобрать какой-либо предмет. Дети, к которым матери не торопились подходить, вели себя более агрессивно, чем те, чьи матери быстро реагировали на плач или приглашение к контакту.

Это явление эмоциональной депривации лат. лишения ребенка с самого раннего возраста закладывает основы девиантного поведения.

При таком отношении у ребенка естественным образом возникает чувство беспокойства, незащищенности, неуверенности в себе, которое в психологии называют общим термином тревожность личности. Антонян Ю.М уделявший много внимания исследованию этого явления, пишет У тревожных личностей угроза бытию, биологическому или социальному, способна преодолевать любые нравственные преграды и может толкнуть на совершение любых жестокостей Современное воспитание является неэффективным и по той причине, что оно в частности, не дает возможности преодолеть страх смерти и тревожность в целом. Вообще страх перед окружающим миром и страх перед смертью крайне важная психолого-философская проблема не только при отчужденном воспитании, но и стоящая перед каждым человеком вообще.

Криминологию же эта тема затрагивает при изучении связи между совершением преступления и способом преодоления этого страха. А раннюю профилактику преступности несовершеннолетних при этом интересует сам механизм возникновения деформированных, искаженных путей преодоления страха и тревожности, влияющих впоследствии на вероятность появления девиантного поведения. Следует отметить, что за самим страхом перед окружающим миром и смертью, лежит еще более глубокая проблема экзистенциональной раздвоенности человека, о которой писал, например, Эрих Фромм. В чем суть этой раздвоенности? Как говорит Фромм, человек это единственное живое существо, которое наделено не только предметным мышлением, но и разумом, то есть способностью направить свой рассудок на объективное понимание, на осознание сущности вещей самих по себе, а не только как средств удовлетворения каких-то потребностей и нужд. Наделенный сознанием и самосознанием человек научается выделять себя из среды, понимает свою изолированность от природы и других людей.

Это приводит затем к осознанию своего неведения, своей беспомощности в мире и, наконец, к пониманию конечности своего бытия, неизбежности смерти. Фромм пишет, что человек никогда не бывает способен от рефлексов, он живет в вечном раздвоении и не может освободиться ни от своего тела, ни от своей способности мыслить.

Человек единственное живое существо, которое чувствует себя в природе неуютно, не в своей тарелке ведь он чувствует себя изгнанным из рая. И это единственное живое существо, для которого собственное существование является проблемой заключает Эрих Фромм. Решение этой проблемы раздвоенности своего существования в наиболее сложной и обостренной форме протекает у отчужденного ребенка, лишенного достаточной любви родителей. Самое главное, что у него не формируется такое важнейшее качество как диалогизм мышления умение поставить себя на место собеседника, человека, находящегося рядом.

Вместо этого - монологичность мышления, восприятие всего и вся через призму защитных механизмов психики.

Откуда же возникает эта монологичность мышления? Как пишет Антонян Ю.М с отчужденным ребенком родители, как правило, очень мало общаются хотя бы просто разговаривают с ним, что на раннем этапе онтогенеза крайне необходимо.

А неразвитость общения с родителями приводит к неразвитости самой потребности в общении. Эта неразвитость уже потом сказывается негативно на отношении к учебе, которая также представляет собой форму общения с окружающим миром через призму систематизированных знаний. В отчужденном ребенке утверждаются примитивные, а не творческие мотивы жизнедеятельности, так как последние требуют диалогизма сознания, которого у него нет. Как дальнейшее развитие такой монологичности сознания возникает то, что в психологии называют атрибуцией агрессивности всякая спорная ситуация начинает восприниматься как атака, посягательство на личность.

Такой ребенок не может адекватно видеть мир. Он видит угрозу там, где ее нет. И при такой атрибуции агрессивности окружающего мира в качестве естественной реакции формируется упреждающий стиль поведения подростка всякий косой взгляд, неуважительное, непочтительное слово воспринимаются как оскорбления, за которые необходимо наказывать.

Поэтому становится неудивительным, что агрессивные эгоцентричные подростки, выросшие в отчужденной семейной обстановке, равнодушны к бедам других, равнодушны к несправедливости они сами в ней выросли для них это норма, невосприимчивы к критике, испытывают проблемы в общении, безинициативны, не участвуют в общественных делах. На их сознании действительно лежит как бы некоторая печать они закрыты для нравственного духовного слышания, делания.

Из всего перечисленного выше таким эгоцентрическим подросткам крайне трудно формировать позитивное правосознание, потому что одним из его важнейших элементов, как указывает Ильин И.А является чувство социальной целостности, включенности в социум, что является необходимым для добровольного принятия и подчинения себя его правовым и иным социальным нормам. У эгоцентричного подростка мало предпосылок для осознания целостности и включенности в социум из-за неразвитости диалогизма сознания.

Однако при этом неправильно было бы предполагать, что такой подросток совсем не включается в социум реализация естественной потребности в общении пусть даже в ограниченной, урезанной форме происходит через включение в референтную группу таких же эгоцентричных подростков, у которых первый корень этого слова меняется с эго на группо появляется группоцентризм. Как уже хорошо исследовано в литературе, сами неформальные объединения подростков строятся по семейному принципу и являются естественной формой компенсации той отчужденности и нелюбви, которые существуют в их настоящих семьях и связаны, прежде всего, с фактическим или социальным отсутствием отцов в их жизни подробнее о криминологическом аспекте проблемы отцовства чуть ниже. В то же время необходимо отметить, что отчужденный ребенок не ведет себя пассивно, но всеми доступными способами борется за право на внимание к себе. Неся в себе глубокий дефицит родительской любви, он на личном опыте вдруг обнаруживает, что если он досадит чем-либо родителю, то обеспечивает к себе его внимание.

Например, есть родители, которые способны только на раздражение, больше у него ничего нет к ребенку.

И дитя, вызвав родителя на раздражение, получает его внимание к себе. Родитель может его бранить, кричать, но при этом, как пишет А. Гармаев, эмоциональность ребенка, жаждущая родительского участия, будет удовлетворяться это характерно примерно до семи лет. Привыкая таким образом вызывать к себе внимание в семье, такой же образ отношений этот ребенок переносит и в школу.

Его душа жаждет внимания, участия, но по своей жизни он знает, что достигнуть этого можно только таким образом, какой он получил в семье, то есть делать нечто, что будет вызывать всеобщее внимание. Если вовремя не научить ребенка общаться по естественной душевной потребности а для этого требуется, чтобы встретился соответствующий чуткий педагог, то укрепление данного поведения становится с криминологической точки зрения становится очень опасным.

Помимо указанного подлаживания ребенка к возможностям вызывать внимание родителей, у него может возникнуть еще одна возможность, кроме общения с себе подобными, компенсировать свою отчужденность. Имеется в виду детская клептомания привычка брать без спросу чужие вещи. Клептомания это болезнь, трудно излечимая, причем взывание к совести отклика не дает, так как она у эгоцентричного ребенка запечатана. Существует обоснованное предположение, что на подсознательном уровне дети воруют для того, чтобы компенсировать какую-то душевную недостачу.

Как пишет Гармаев А переживание радости от того, что у меня наконец-то есть то, что по праву должно мне принадлежать если украсть удалось сводит на нет все педагогические попытки объяснить, что воровать нехорошо. В качестве предварительного вывода о криминологическом значении отчужденности необходимо говорить об исключительной чувствительности детей к эмоциональной атмосфере семье если она напряжена, отчужденна, то психическое развитие младенца идет по пути не только психических отклонений, но и физических заболеваний.

Мир для ребенка становится опасным, угрожающим, ребенок замыкается в себе и в своей референтной группе. Взрослый мир становится опасным, его ценности не принимаются. Далее необходимо осветить конкретные социальные проявления возникновения отчужденности в детях. Первое место среди них занимают, прежде всего, конфликты супругов, которые непосредственно влияют на самих детей.

Установлено, что родители, удовлетворенные своим супружеством, как правило, относятся к детям с большей нежностью, употребляя при этом более экспрессивную и недирективную речь, что, в свою очередь, вызывает теплоту и привязанность ребенка. Причем, что важно уровень развития ребенка в конечном счете определяется не столько индивидуальными качествами каждого из родителей, а реально сложившимися супружескими отношениями. Американская исследовательница Най Ф. также обнаружила, что счастье в браке является ключом того, чтобы дети не оказались вовлеченными в делинкветное поведение.

Неблагоприятные супружеские отношения, заканчивающиеся разводом, это наиболее сильная форма стресса для ребенка, и чем в более раннем возрасте это происходит, тем существует большая вероятность последующего возникновения девиантного поведения. По данным Д. Баера в тех случаях, когда отец ушел из семьи до того, как ребенку исполнилось 6 лет, процент рецидива преступлений составил 39 , а если это произошло после семи лет лишь 10 . И эти данные вполне закономерны, так как ребенку для нормального развития нужно две любви, которые сами связаны друг с другом любовью жены и мужа. Одной любви матери или отца для нормального развития ребенка в большинстве случаев бывает недостаточно. Во второй главе уже говорилось, что необходимо сдержанно относится к проявляющейся тенденции стабилизации преступности несовершеннолетних, еще и потому, что основной комплекс социальных причин преступности не изменился.

Прежде всего, не изменяется к лучшему и не стабилизируется соотношение брачности и разводимости.

В 1998 г. на 1000 человек населения приходилось 5.8 брака и 3.4 развода, в 1999 г. соответственно 6.3 и 3.7 для сравнения в 1979 г. заключалось 11.1 брака и регистрировалось 4.3 развода на 1000 населения. Из-за распада семей ежегодно более полумиллиона детей до 18 лет остаются без одного родителя. Криминологическое значение воспитания несовершеннолетних в неполных семьях, возникших в результате развода, подробно исследовано в литературе.

Также можно заметить, что в неполных семьях агрессивное поведение детей встречается гораздо чаще, так как единственный родитель или лицо, его замещающее, не может в силу многих причин создать необходимые условия для гармонического развития ребенка, идеалом воспитания которого является полная моногамная семья с разделенными в ней функциями отца и матери. Хотелось бы подробнее остановиться на менее изученных современных полоролевых проблемах воспитания детей.

Высокая разводимость, когда распадается чуть меньше двух браков из трех заключенных свидетельствует собственно о крайне высокой конфликтности между супругами. В проведенном опросе 7,4 школьников указало, что в семье у них постоянно бывают конфликты, у 12,96 конфликты бывают часто, а у 3,7 - часто с применением оскорблений и насилия. Практика показывает, что в возникающие конфликты между собой в том числе из-за различных подходов к воспитанию родители часто вовлекают детей, пытаясь заручиться их поддержкой, привлечь их на свою сторону.

Последние же, очень хорошо чувствуя на интутивном уровне, что хотят видеть от них родители, с раннего детства научаются лавировать между ними, подстраиваясь, то под одного, то под другого. В результате этого не происходит цельного формирования личности ребенка вместо цельности приобретаются навыки неискренности, приспособленчества, лживости. Вообще лживость это особая тема для криминологии несовершеннолетних известно, что у абсолютного большинства преступников этого возраста глубоко развита лживость как непреходящая черта характера.

По своей природе это качество совершенно неприемлемо для здорового правосознания, которому помимо осознания гармонической включенности индивида в социум, необходимо духовное достоинство. Личность же, сознающая свое духовное достоинство, не может позволять себе лгать за исключением каких-то крайних обстоятельств. В то же время результаты школьного опроса показывают, что лживость широко распространена среди учащихся на вопрос анкеты Можете ли вы сказать неправду 11,11 ответило, что могут, для них это нетрудно, а 31,48 - могут, когда им это выгодно. Сама привычка говорить неправду на глубинном уровне может являться следствием монологичности сознания и искаженного видения окружающего мира из-за эгоцентричности или эгоизма личности.

На практике лживость особенно активно развивается при непоследовательном типе воспитания, особенно когда родители предъявляют различные требования и по-разному относятся к ребенку.

Ведь сама семья представляет собой самую первую среду, в которой происходит социализация маленького человека. В этой миниатюре общества всегда бывают определенные нормы поведения, оказывающие влияние на формирование первичного правосознания ребенка. Причем укоренение в соблюдении этих норм должно стать привычным и обеспеченным духовной энергией, так необходимой для последующего соблюдения норм права, а самое главное для борьбы за него. Однако при непоследовательности воспитания и конфликтах в семье ребенок обнаруживает во-первых, огромное количество коллизий внутрисемейного правового регулирования, а во-вторых, не видит своими глазами и не чувствует сердцем, что основной целью семейных норм является достижение мира, гармонии, справедливости в семье.

Вместо соблюдения правил нравственности, вежливости применение силы, либо грубой физической, либо страстной силы эмоциональности и психического давления.

Отношения такого рода в семье с самого детства деформируют начатки правосознания ребенка. Таким образом, эти рассуждения уточняют вышеуказанные положения об отчужденности ребенка оказывается, что в интересах РППН необходимо наличие не просто любви к ребенку, но любви единой в своем источнике отношений двух супругов, их последовательности в воспитании ребенка. Вскользь уже упоминалось о том, что для гармоничного развития ребенка требуется разделение функций отца и матери при осуществлении воспитания.

В традиционной семье гармония воспитания обеспечивалась активным участием отца и матери, что было одинаково важно. Так все действия матери, активно воспитывавшей детей в раннем возрасте, освящались авторитетом отца, не позволявшим игнорировать детям мать или манипулировать ей. Сам отец, передававший сыну трудовой опыт и воспитывавший мужественность, а дочери представления о мужчине, необходимые для ее правильной половой социализации, тем самым выполнял крайне важные задачи.

Кроме того, традиционная семья изначально была избавлена от избытка межсупружеских конфликтов, так как ее устройство изначально предполагало иерархичность отношений безусловной главой семьи был муж. Однако начиная с советского семейного права утвердились демократическая модель отношений мужа и жены, представления о равенстве их прав и обязанностей. В то же время, эмансипация женщин привела к несколько неожиданным результатам на практике оказалось, что одновременно при увеличении прав и обязанностей женщины, мужчина вместо того, чтобы занять равное с ней положение в семье, как бы самоустранился и перестал играть столь активную роль в воспитании, какую он играл раньше.

На сегодняшний момент кризис отцовства привлек внимание и криминологии. В исследовании Двойменного И.А. и Лелекова В.А занимавшихся изучением семей несовершеннолетних преступников, указывается, что в абсолютном большинстве случаев в таких семьях были неправильно распределены роли между супругами женщина оказывалась перегружена многочисленными заботами. В 72,9 случаев весомый вклад в воспитание детей вносила мать, и только в 29,6 - отец. Двойменный И.А. и Лелеков В.А. на основании этого приходят к закономерному выводу о том, что в воспитании детей с отрицательными последствиями преимущественную роль играет матриархальный тип семьи.

В таких матриархальных семьях согласно устному опросу учителей и изучению литературы по социологии семьи они получают сегодня наибольшее распространение участие отца в жизни ребенка фактически заключается только в материальном обеспечении, всем остальным занимается мать. В результате этого ребенок получает половинчатое воспитание если это сын, то в нем, как правило, развивается повышенная эмоциональность то, что передает мать от себя, слабая дисциплинированность, неправильно развитая мужественность сочетающая в себе ложную отвагу и подлинную трусость, своеволие как познанная возможность манипулировать матерью. Если же это дочь то она, не получая должных правильных образцов поведения мужчины и отношения к нему, при половой социализации обладает достаточным риском возникновения либо половой распущенности, либо неудачной семейной жизни последствием которой опять, например, будут дети, воспитывающиеся в неполной семье. Поэтому одной из самых важных задач РППН является повышение роли отца в семейной жизни и воспитании детей, восстановлении тех функций, которые он удачно выполнял в традиционной модели семьи.

Здесь нужно заметить, что вина в устранении мужчины от семейных дел лежит не только на нем самом, но и на самой женщине, на ее амбициях.

И это важно.

Ведь равенство мужчины и женщины не означает устранения различий между ними, а между тем в современных семьях совершенно отчетливо проявляется стремление женщины быть главой семьи, стремление к власти над мужем. Хорошо это или плохо решать не криминологии, однако она, в свою очередь, утверждает, что матриархат в криминологическом отношении приносит отрицательные результаты. Флоренская Т.А имеющая большой опыт консультирования семейных пар, пишет, что власть убивает любовь женщины, и с волей к власти надо бороться, чтобы сохранить гармонию супружеских отношений совет да любовь.

Вместо распорядительного тона советование, общее решение во имя любви Иначе легко превратиться в сварливую бабу. Женщина действительно может многое предотвратить в семье. Взять, например, такой хрестоматийный для современности пример систематического пьянства отца, бича тысяч и тысяч российских семей.

Что может в этом случае сделать жена? Принципиально, здесь два выхода первый, это жертвенный путь терпения, стремления каким-либо образом спасти погибающего мужа и отца детей. Второй развод и удаление от жизни с таким человеком. И первый, и второй путь результат нравственного выбора женщины. Но что реально она может и должна сделать ведь обычно существует период в течение нескольких лет, когда женщина колеблется, не принимая окончательного решения, так это, прежде всего, утвердить детей в уверенности, что отца постигла страшная беда и он очень сильно заболел, и несмотря на всю несправедливость папиного поведения, его нужно как-то прощать, понимать и не осуждать.

Укрепившись в духовном совестливом отношении к отцу, дети намного легче смогут перенести эту семейную трагедию. Однако часто все бывает наоборот женщина, не осознавая этого даже как следует, настраивает детей против пьющего отца, которого они потом начинают ненавидеть, что тяжело сказывается на всей их последующей жизни.

Ненавидя отца, оказывая потом почему-то неповиновение матери, которая, вроде бы, так их любит, они все меньше проводят времени в семье, попадают в неформальные молодежные компании. Таким образом, показ негативных последствий неправильного построения семейных отношений и распределения полоролевых функций, предложение более эффективных, опирающихся на отечественный традиционный опыт это еще одна тема для школьных занятий по половому воспитанию детей, а также центров семейного консультирования и помощи.

Таким был общий обзор отчужденно-контролирующих и отчужденно-безразличных типов воспитания, которых объединяет либо недостаточная любовь к ребенку, либо ее отсутствие. И как результат этого у несовершеннолетнего формируется эгоцентризм и монологичность сознания, имеющих вполне определенное криминогенное значение. Теперь необходимо уделить внимание противоположным случаям тревожно-контролирующего и попустительского типов вместе их можно назвать условно детоцентристскими, когда ребенка в семье любят слишком сильно, что также имеет криминогенное значение.

Нужно отметить, что массовое появление такого типа воспитания относится к периоду становления индустриального общества, когда многие европейские страны медленно, но неотвратимо пошли по пути защиты интересов ребенка, удлинняя срок обязательного обучения, отодвигая от него момент вступления в ряды профессиональных работников. Социальной эмансипации ребенка сопутствовало формирование нового детоцентристского восприятия семьи.

Как и многим другим прогрессивным явлениям детоцентризму стали сопутствовать побочные эффекты вдруг возникла потребность научной разработки проблем детского возраста, проблем правильной социализации ребенка и так далее. Раньше необходимости в этом не было, потому что с шести, семи лет ребенок считался взрослым человеком, который трудился с семьей в меру своих сил, и с которого спрашивали как со взрослого. В новейшей истории социальный возраст пребывания в детстве был удлинен на многие годы. В современности детоцентризм преимущественно встречается в семьях с одним ребенком, которому собственно и уделяется вся любовь и забота родителей.

Единственный ребенок в семье, будучи естественным образом в центре внимания родителей, с ранних лет ощущает чрезмерную заботу о себе. Еще Макаренко А.С. писал, что воспитать единственного сына или единственную дочь гораздо труднее, чем воспитание нескольких детей Даже в том случае, если семья испытывает некоторые материальные затруднения, нельзя ограничиваться одним ребенком.

Единственный ребенок очень скоро становится центром семьи. Заботы отца и матери, сосредоточенные на этом ребенке, обыкновенно превышают полезную норму. Любовь родительская в таком случае отличается известной нервозностью Очень часто единственный ребенок привыкает к своему исключительному положению и становится настоящим деспотом в семье. Для родителей очень трудно бывает затормозить свою любовь к нему и свои заботы, и волей-неволей они воспитывают эгоиста. Макаренко вполне обоснованно полагал, что только в семье, где есть несколько детей, родительская забота может иметь нормальный характер распределяться равномерно между всеми.

Ребенок, привыкая с малых лет к тому, что он один из, а не центр всего внимания, приобретает опыт взаимной связи так необходимой для здорового правосознания Сама жизнь с братьями и сестрами предоставляет маленькому человеку возможность упражняться в различных видах человеческих отношений в любви к старшему и младшему брату или сестре это разные чувства и не быть единственным потребителем любви и заботы.

Становление единственного ребенка в семье как потребителя это высоко вероятное следствие воспитания любящими родителями или родителем. Возникает эгоизм как доминантная черта характера привычка считаться только с личными интересами, пренебрегая интересами и потребностями других. Нелишне заметить, что на сегодняшний день тип однодетной семьи наиболее распространен - по данным 1994 г. таких было 65 из всех семей, имеющих детей.

Кроме того, этот тип получает все большее и большее распространение, и в будущем, если тенденции сохранятся а для этого есть все основания станет тотально преобладающим в постепенно уменьшающемся российском обществе. Так согласно статистике суммарный коэффициент рождаемости число родившихся на одну женщину в течение жизни не превысил в 1998 г. 1.24 против 2.15 рождений, необходимых для простого численного замещения поколений и сохранения численности населения. И это означает, что в социологическом отношении детоцентризм получит гораздо большее распространение.

Как на практике осуществляется детоцентристское воспитание, которое может существовать и не только в однодетных семьях? Родители если это не тревожно-контролирующий тип, считают, что детское послушание следует организовывать через детскую любовь, которая в свою очередь вызывается мягкостью, уступчивостью родителей.

Дети же, тонко понимают, что родителям нужно от них проявление любви, нежных чувств, и что при необходимости их можно и обмануть, только нужно это делать с нежным выражением. Помимо эгоизма вырабатывается лживость. Родители же все разрешают детям, им ничего не жаль, они не скупые. Они боятся всяких конфликтов, предпочитают семейный мир, готовы чем угодно пожертвовать, только бы все было благополучно. Очень скоро в такой семье дети начинают, как пишет Макаренко, просто командовать родителями, родительское непротивление открывает широкий простор для детских капризов, желаний, требований, движимых эгоизмом.

Когда же родители поймут, что сопротивление оказывать нужно, часто бывает слишком поздно. Будучи разными типами воспитания, отчужденное и детоцентристское отношение к ребенку парадоксальным образом приводит к одним и тем же результатам к искаженному восприятию мира исключительно через призму своего Я , к неразвитости диалогизма сознания в ущерб гипертрофирующейся монологичности.

Все это, конечно же, не является благоприятной почвой для формирования здорового правосознания. Кроме того, как и в случае с эгоцентризмом, установлена присущая детям-эгоистам из однодетных семей более высокая агрессивность. По данным Базарова Р.А 40 из числа опрошенных несовершеннолетних, осужденных за тяжкие насильственные преступления, воспитывались в семьях, где бы они были единственным ребенком, 34,8 - в семьях, где было двое детей, 17,3 - в семьях с тремя детьми, менее 8 - в семьях, в которых воспитывалось более трех детей.

Общее, что объединяет эгоизм и эгоцентризм, это, как пишет Флоренская Т.М направленность таких несовершеннолетних на самих себя, неразвитость диалогизма, доброкачественной способности общения и сотрудничества с людьми. И в качестве одного из основных выводов этого дипломного сочинения следует предположить, что направленность на себя при эгоизме и эгоцентризме это корень всех отрицательных проявлений личности, ее таких патологических качеств как эффекта неадекватности, обидчивости, неудовлетворенности, агрессивности, потребительстве, имеющих самое непосредственное криминогенное значение.

Данный вывод является важным для коррекции одного из сложившихся классических постулатов профилактики отклоняющегося поведения, который можно было бы обозначить как традицию удовлетворения потребности в самоутверждении трудного подростка. Коррекция этого постулата профилактики заключалась бы в том, что меры по созданию условий для самоутверждения трудного подростка должны обязательно сопровождаться мерами для развития диалогизма его личности.

В противном случае педагогический риск такой умиротворяющей профилактики становится слишком высоким в искусственно созданной ситуации самоутверждения даст знать о себе эгоизм или эгоцентризм, который сведет на нет возможный достигнутый успех. Почему? Если в личности доминируют мотивы самоутверждения, благополучия, личного успеха в ущерб другим людям, то даже в благоприятной педагогической ситуации создания успеха необходимой для самоутверждения трудного подростка отрицательная направленность личности в той или иной степени будет все равно проявляться, то есть риск рецидива будет высоким.

Ориентиром же РППН является формирование устойчиво правопослушной личности, что невозможно без установления гармонии между собственными и общественными интересами в мотивации подростка. Причем, это гармоническое сочетание интересов, хотя и в разной степени, но необходимо для всех типов организаций общества, будь то рыночное, либо социалистическое общество.

В доказательство правильности этой позиции можно привести результаты экспериментов направленности личности, сделанные советскими психологами Божовичем Л.И Чудновским В.Э Нейсмарком М.С Славиной Л.С. В этих опытах выяснялись вопросы эгоистической эгоцентрической, либо общественной деловой направленности личности. На основе этих экспериментов, оказалось, что подростки, у которых направленность эгоистическая или эгоцентрическая, менее благополучны в своем психическом развитии.

Они делают все для себя своего успеха, своих достижений, а получается, что живут себе во вред. С такими подростками меньше дружат. Они хотят быть признанными, любимыми, но оказывается, что они меньше любимы. Возникает парадоксальная ситуация чем больше человек стремится к самоутверждению, признанию, тем меньше он оказывается удовлетворенным. Такие подростки могут стремиться занимать ведущие роли в коллективе, но работать, как правило, не умеют.

Им больше нравится командовать, чем выполнять работу. Подростки же другого типа, наоборот, не стремились к должностным вершинам, но их больше любили и если не выбирали, то они оказывались неформальными лидерами в классе, к ним больше прислушивались, и эти подростки были более благополучными в своем эмоциональном состоянии. В то время, как подростки первого типа чувствовали неудовлетворенность, им всегда недоставало любви, признания, то у вторых наблюдалась удовлетворенность своим положением в коллективе.

Среди подростков эго-направленности наблюдалось много проявлений так называемого аффекта неадекватности, который проявляется всегда, прежде всего, в завышенном уровне притязаний. Такие подростки претендуют на большее, чем на самом деле могут сделать. Претензии превышают их реальные возможности. Их потребность в признании, уважении и успехе настолько сильна, что они желаемое принимают за действительное и склонны браться за более трудные задачи, чем те, которые могут решить.

В эксперименте им предъявлялась серия из девяти задачек с возрастающей степенью трудности и предлагалось выбрать для решения те задачи, которые они смогут решить. Такие подростки выбирали самые трудные задачи и, как правило, их не решали. И когда они сталкивались со своей неспособностью решить, то обвиняли экспериментатора, говорили, что задача неправильная, что они умеют решать, но не хотят, и, наконец, хлопали дверью и, расстроенные, уходили. Это типичное проявление аффекта неадекватности во всем, что у них не получается, виноват кто-то другой.

Подростки с общественной и деловой напрвавленностью обычно выбирали средние по трудности задачи. Если решали их, то выбирали потруднее, если не решали, выбирали полегче. У них обнаруживались адекватный уровень притязаний и адекватное поведение. Но если они не решали задачку, то им было интересно, почему она не решается. И поэтому некоторые из них приходили на второй день и предлагали новое решение.

И получалось, что у этих подростков была направленность на сам процесс преодоления трудностей, а не на оценку результата. Значит, им было важно не мнение о себе, важным было не казаться, а быть. Таким образом, можно говорить о том, что подростки с направленностью на себя более несвободны, уязвимы, чем подростки с общественной направленностью. Сам же характер направленности личности формируется в семье именно в первые годы жизни ребенка, как это было подробно показано в этой главе.

Эгоцентризм и эгоизм как основные результаты неправильного воспитания действительно обрекают ребенка на получение опыта конфронтации, стрессов, неадекватности, агрессии, нетерпимости во взаимоотношениях с окружающим миром по мере взросления. В философском смысле родители этих трудных детей не смогли передать им дара свободы способности определять свое поведение доброкачественными ценностями и смыслами. Ведь человек, как выражается В.Франкл больше, чем психика, человек это дух. И в этом отношении человек характеризуется двумя способностями к самотрансцедентации и к самоотстранению.

Первая это постоянный выход за пределы самого себя в направлении на что-то, существующее вне его. Вторая умение подняться над собой и ситуацией, посмотреть на себя как бы со стороны. И именно две эти способности у эгоцентричных и эгоистичных детей оказываются неразвитыми, что им крайне затрудняет жизнеутверждающее общение с окружающим миром. Эта неспособность преодолеть тяготение Эго -ядра личности и обуславливает частое проявление эффекта неадекватности в поведении трудных подростков.

Умиротворяющая же профилактика девиантного поведения, ставящая цель создать наилучшую ситуацию для самоутверждения этого подростка направить его в спортивную секцию, в кружок художественной самодеятельности без коррекции направленности личности на самого себя, рискованна. А во многих случаях эффект умиротворяющей профилактики вообще бывает труднодостижимым по той причине, что девиантные подростки с направленностью личности на себя, как правило, обладают ограниченными способностями.

Поэтому им трудно удерживаться в кружках, спортивных секциях за исключением тех, которые связаны с единоборствами и ярко выраженным атлетизмом, потому что занятие ими требует дисциплинированности, самоотдачи, напряжения сил, к которым из-за неокультуренных эго-влечений такие подростки совершенно не готовы. Подводя итоги этой главы можно было бы сделать несколько принципиально важных выводов и рекомендаций по ранней профилактике преступности несовершеннолетних в рамках семьи 1. Недопущение родителями формирования развитых эгоцентризма и эгоизма детей, является главной задачей семьи.

Основными условиями для этого является установление гармоничных психологической дистанции то есть достаточной родительской любви и контроля поведения без допущения авторитаризма или попустительства. Однако осуществление гармоничного воспитания в семье сегодня становится все более и более затрудненным, так как вступающие в брак супруги часто сознательно или подсознательно запечатлевают негативный опыт построения семейных отношений почерпнутый из их собственных семей. Таким образом, одним из перспективных вариантов профилактики семейного неблагополучия является включение в систему общего образования предметов предмета по духовно-нравственным основам семьи, содержащие в себе компоненты психологии, культуры и традиции семейных отношений.

Выдвижение такого рода рекомендации связано с тем, что сегодня существует значительная социальная потребность в таком обучении и воспитании, использующей школу как наиболее удобный для этого социальный институт. Необходимость такого курса по изучению духовно-нравственных основ семьи связана с тем, что сама семья из-за своего кризиса, ломки ее традиционных социальных механизмов например, упадка расширенной семьи не справляется с важной задачей передачи жизнеутверждающего опыта брачных отношений.

Данный учебный курс являлся бы одним из проявлений государственной семейной политики, которая в своем составе должна иметь как социально-экономические, так и социально-психологические просвещенческие компоненты. И если первые из них в современной политике еще как-то представлены, то вторые компоненты отсутствуют полностью.

Поэтому данный школьный курс в условиях господства агрессивной индивидуалистической культуры был бы своеобразным опытом восполнения отсутствующей в обществе социально-психологической поддержки семьи. Целями такой поддержки является повышение авторитета семьи, ее привлекательности, формирование ценностного стимулирования молодежи ко вступлению в стабильные брачные отношения насущно необходимые для РППН . Одной из основных задач курса по духовно-нравственным основам семьи являлась бы повышение педагогической компетентности и особенно озабоченности будущих родителей к реально существующим трудностям воспитания детей.

Одновременно на уроках этого предмета могло бы осуществляться изучение норм семейного права, и особенно вопросов юридической ответственности родителей лиц их замещающих за ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию и содержанию детей.

Помимо повышения педагогической культуры, дополнительными задачами предмета этого курса было бы утверждение учащихся в представлениях, что наиболее гармоничными, надежными являются именно многодетные, а не однодетные семьи. Как писал Макаренко А.С. болезнь единственного ребенка или его смерть переносится семьей очень тяжело, страх такого несчастья всегда стоит перед родителями, лишает их спокойствия.

Отсутствие братьев или сестер неполезно и самому ребенку, страдающему от переизбытка родительского внимания. Кроме того, данный курс мог бы раскрывать, что воспитание детей, как пишет Антонян Ю.М. есть самый главный, социально-важный женский труд, который желательно, чтобы стал жизненной потребностью женщины. И в тоже время от этого процесса ни в коем случае не может отстраняться и отец. Исключительно важным для формирования нравственно-духовной основы стабильных семейных отношений является утвержденность этого курса в крайней необходимости воспитания целомудрия и культуры полового воздержания до брака.

Эта важная тема, в том числе и в криминологическом отношении, в целях удобства подробно рассматривается в следующей главе 5. 2. Второй по важности задачей семейного воспитания помимо недопущения эгоизма и эгоцентризма является его последовательность, о значении которой многократно говорилось на страницах этой главы.

Самым важным в этом отношении является принцип единства слов и дел родителей. Дело в том, что наличие несоответствия между ними умаляет все попытки успешного воспитания ребенка, закладывает основы цинизма, лицемерия, лживости и других подобных им качеств. Противоречие же между словами и делами родителей в современных семьях являются очень частыми. Так, согласно проведенному школьному опросу, на вопрос Следуют ли родители в своей жизни тому, чего сами требуют от вас 60, 18 ответило утвердительно и 39,81 отрицательно см. Приложение 3 . Нельзя не признать, что цифра в 40 является очень высокой. 3. В целях утверждения в ребенке дара свободы семье необходимо целенаправленно приучать его к труду с самого детства третья задача воспитания в рамках РППН . Участие в помощи родителям, другим членам семьи, выполнение посильных для возраста заданий все это, как ничто другое формирует чувство взрослости, ответственности, дисциплинированности.

Само формирование этих качеств является благотворным для здорового правосознания, а также для профилактики, имеющих криминогенное значение, потребительских установок личности.

К этому вполне очевидному тезису о важности трудового воспитания можно добавить только то, что современные родители часто привлекают ребенка только к такому делу, которое, как им кажется, будет занимательным и интересным. Еще Макаренко такую позицию признавал неправильной в трудовом усилии решающее значение имеет не занимательность, а польза и необходимость. Он писал Родители должны воспитывать у ребенка способность терпеливо и без хныканья выполнять работы неприятные.

Потом, по мере развития ребенка, даже самая неприятная работа будет приносить ему радость, если общественная ценность работы будет для него очевидна . 4. Ранняя профилактика преступности несовершеннолетних в рамках семьи предполагает раннюю диагностику семейного неблагополучия в целях оказания своевременной поддержке семьи. Как сообщают многие авторы, одной из основных проблем профилактики преступности несовершеннолетних является слишком позднее установление семейного неблагополучия, происходящее обычно только по факту совершения подростком каких-либо правонарушений или антиобщественных поступков.

Ранняя диагностика семейного неблагополучия по мере совершенствования сети государственного социального обслуживания в идеальном варианте могла бы начинаться с самого рождения в семье ребенка. Выглядеть это могло бы следующим образом.

Каждая семья, в которой родился ребенок, закрепляется по месту жительства за определенным социальным работником, чья работа может быть территориально, даже вплоть до нахождения рабочего кабинета, связана с функционированием детских поликлинник. Это является наиболее удобным, так как практически все родившиеся дети ставятся на учет в поликлинниках, в детские же дошкольные учреждения ходят не все дети если же ходят, то наблюдением за их развитием могут заниматься социальные работники уже этих учреждений. Сама же деятельность такого семейного социального работника была бы преимущественно связана с диагностикой психологического развития детей и выяснения социальных условий их проживания и воспитания, консультировании семьи.

Опыт такого рода работы имеется в некоторых штатах США там одной из форм превентивной работы по месту жительства является заведение специальных психологических карт на каждого ребенка конкретного микрорайона с момента рождения с тем, чтобы своевременно осуществлять необходимые предупредительные меры на всем протяжении его взросления в семье, детском саду, школе.

С момента попадания ребенка в общеобразовательную школу функции такого семейного социального педагога целесообразно было бы передавать социальному работнику школы. Опыт такого рода ранней диагностики постепенно накапливается в некоторых регионах РФ. Так, на базе детских садов Кировского РУНО г. Санкт-Петербурга, под руководством д.м.н. А.И. Захарова проводится коррекционно-реабилитационная работа с детьми дошкольного возраста.

В частности, в детские сады этого района введен штат специально подготовленных психологов, которые не только выявля