Прекращение власти домовладыки

Прекращение власти домовладыки. Власть главы семейства не только была по своей сущности неограниченной и неответственной ни перед кем на земле, но пока этот владыка дома был жив, она также была неизменной и несокрушимой.

По греческим законам, точно так же как и по германским, взрослый и фактически самостоятельный сын считался и юридически независимым от своего отца; но власть римского отца семейства при его жизни не могли уничтожить ни его преклонные лета, ни его безумие, ни даже его собственная свободная воля. Могла только произойти замена одного властелина другим, так как ребенок мог перейти путем усыновления под власть другого отца, а вступившая в законный брак дочь переходила из-под власти отца под власть мужа, переходила от отцовского рода и из-под охраны богов отца в род мужа и под охрану его богов, поступая в такую же зависимость от мужа, в какой прежде находилась от отца. По римскому праву, рабу было легче освободиться из-под власти господина, чем сыну из-под власти отца. Освобождение первого было дозволено еще в раннюю пору и сопровождалось исполнением несложных формальностей, а освобождение второго сделалось возможным лишь гораздо позднее и притом далеким окольным путем.

Даже в случае, если господин продал своего раба или отец своего сына, а покупатель отпустил того или другого на волю, раб получал свободу, а сын снова поступал под отцовскую власть.

Таким образом, вследствие неумолимой последовательности, с которою римляне обставили власть отца и мужа, эта власть превратилась в настоящее право собственности. Однако, несмотря на то, что власть отца семейства над женою и детьми имела большое сходство с его властью над рабами и над домашним скотом, члены семьи все-таки резко отличались от семейной собственности не только фактически, но и юридически.

Кроме того что власть главы семейства была действительной только внутри дома, она была сама по себе преходящей и имела в некоторой мере представительный характер. Жена и дети существовали не исключительно для отца семейства, как собственность существует только для собственника и как в деспотическом государстве подданные существуют только для монарха; они, правда, также были предметом права, но они вместе с тем имели и свои собственные права — были лицами, а не вещами.

Только их права оставались без практического применения, потому что для единства семьи было необходимо, чтобы она управлялась только одним представителем. Но, когда глава семейства умирал, сыновья становились само собой во главе своих семейств и в свою очередь получали над женами, детьми и имуществом такие же права, какие имел над ними самими их отец. Юридическое же положение раба нисколько не изменялось вследствие смерти его господина.