Характеристика несовершеннолетних лиц с девиантным поведением

Характеристика несовершеннолетних лиц с девиантным поведением. Подросткам в возрасте от 14 до 16 лет (подростково - малолетняя группа) присущи два основных вида криминальной мотивации: корыстная и насильственно-эгоистическая. Корыстные мотивы носят незавершенный, «детский», характер.

Большинство правонарушений совершается из-за озорства или любопытства, желания «развлечься», показать силу, ловкость и смелость, утвердить себя в глазах сверстников, получить их признание (Кондрашенко В. Т 1988). Иногда играет роль стремление к чему-то необычному, желание приключений и острых ощущений.

На незрелость мотиваций указывает и тот факт, что большая часть правонарушений носит групповой характер и совершается в ситуативно-импульсивной форме. Мотивация в этом возрасте обычно имеет предметную определенность. Подростков интересуют в основном предметы молодежной моды, радиоаппаратура, музыкальные инструменты, спортивные принадлежности, сладости, вино, табачные изделия, небольшие суммы денег и т. п. Насильственно-эгоистическая мотивация у подростков характеризуется высокой эмоциональностью и ситуативностью.

Главное в структуре побуждений этой мотивации — потребность к самоутверждению. Самоутверждение через насилие — типично подростковая мотивация. Нередко такая мотивация сочетается с жестокостью поведения. Л. Б. Филонов (1981) на большом материале показал, что самое большое число случаев жестокости падает на подростков 11—16 лет и лиц в возрасте 41 года — 50 лет. Истоки жестокости автор усматривает во внутренних конфликтах личности, обусловленных неадекватными объективным обстоятельствам притязаниями.

В противоправном поведении подростков более старшего возраста (16—18 лет) имеются и отличительные черты. В этом возрасте повышается интенсивность преступных проявлений и меняется их структура. По данным В. В. Лунеева (1986), примерно 80% всех подростков, привлеченных к уголовной ответственности, находится в возрасте 16—18 лет. Это объясняется тем, что, во-первых, лица этого возраста несут уголовную ответственность в полном объеме и, во-вторых, мотивация противоправного поведения их становится шире и разнообразнее.

В мотивации противоправного поведения подростков в отличие от взрослых преобладают мотивы импульсивного и ситуационного характера, ложного самоутверждения, группового поведения, а также мотивы, обусловленные внушением и подражанием. С возрастом ситуативно-импульсивное поведение уступает место «рациональному», заранее спланированному, преднамеренному. Уменьшается удельный вес насильственно-эгоистической мотивации, а на первое место выходит мотивация корысти, выгоды, пользы, зависти.

Меняется структура насильственно-эгоистической мотивации: на смену хулиганству, браваде, самоутверждению приходят озлобленность, месть, ревность. 2.1. Факторы, влияющие на формирование противоправного поведения По мнению И. Стрэкинару (1969), на формирование противоправного поведения у детей и подростков в первую очередь влияют неблагоприятные социальные воздействия (55% случаев), затем органическое поражение головного мозга (30%) и, наконец, генетический фактор (15%). В. Я. Семке и соавтор (1982) более приемлемой считают такую комбинацию патогенных факторов, где на первом месте стоят конституционально-биологические, экзогенно-органические и затем микросоциальные факторы.

Вся история учения о природе правонарушений — это в основном история борьбы двух направлений. Сторонники одного из них считают правонарушения явлением социальным, сторонники второго — биологическим. Родоначальник биологического направления в криминологии — итальянский психиатр Чезаре Ломброзо (1835—1909). В своих работах «Преступный человек», «Преступление, его причины и средства лечения» он утверждал, что преступление — явление столь же естественное, как рождение, болезнь или смерть, и что существуют «врожденные» преступники, которые отличаются от обычных людей антропологическими, физиологическими и психологическими признаками.

На основании этого Ломброзо утверждал, что основными направлениями предупреждения преступности должны стать пожизненная изоляция, лечение или прямое физическое уничтожение «врожденных» преступников.

Не случайно ученик и последователь Ч. Ломброзо Э. Ферри стал автором итальянского фашистского уголовного кодекса. Современные сторонники этого направления, формально отмежевываясь от крайней позиции Ч. Ломброзо, тем не менее ведущими факторами, формирующими личность преступника, считают биологические. Живучесть биологических концепций в области изучения антиобщественного поведения объясняется многими причинами, к которым относятся недостаточное изучение мотивационной стороны поступков человека; иллюзорные надежды на то, что успехи биологических наук помогут преодолеть такие негативные явления, как преступность, пьянство, проституция; и главное заинтересованность правящих классов буржуазного общества в идее «биологической обусловленности» антиобщественного поведения. «Поиски преступных качеств в самом человеке, — пишут Н. П. Дубинин и соавтор, — нередко приводят к делению людей на представителей «первого» и «второго» сорта, на «элиту» и массу, а в конечном счете — к расистским концепциям в обществоведении и евгеническим теориям в генетике и биологии» (Генетика…, 1982). Принципиальная точка зрения отечественных ученых заключается в том, что они рассматривают правонарушения как социальное явление, которое не может быть объяснено с биологических позиций (Федосеев П. Н 1977; Морозов Г. В 1978; Дубинин Н. П. и соавтор, 1982; Кудрявцев В. Н. и соавтор, 1986). Такая точка зрения на природу преступлений основана прежде всего на мате¬риалистическом понимании закономерностей общественного развития.

Однако понимание преступности как социального явления не исключает необходимости исследований соотношения социального и биологического в человеке. Биологическое в человеке, безусловно, имеет огромное значение в его жизнедеятельности.

Несомненно также и то, что биологически все люди неодинаковы, они обладают различными способностями, темпераментом, характером, по-разному воспринимают одни и те же общественные нормы и меры воспитательного воздействия.

Однако это свидетельствует лишь о различных биологических возможностях людей.

Что же касается личности с ее мировоззрением, мотивами поведения, то она формируется прежде всего под воздействием социальных факторов. Среди социальных факторов, влияющих на формирование личности, в первую очередь следует отметить малые социальные группы (семья, группа сверстников), школу, производственный коллектив и в более широком плане нацию, класс и общество в целом, осуществляющие политическое, идеологическое, культурно-воспитательное и иное воздействие.

В группе социальных факторов, влияющих на формирование личности подростка-правонарушителя, главную роль играют семья и неформальная группа сверстников. По данным Н. И. Фелинской, В. А. Гурьевой (1975), каждый третий подросток-правонарушитель рос без отца, у каждого четвертого, воспитывавшегося в полной семье, отец страдал алкоголизмом.

По результатам исследований авторов, 50,7 % подростков росли в неблагополучных семьях; у 25,9 % из них была неполная семья; 14,3 % отмечали алкоголизм родителей; 3,9 % — аморальный образ жизни родителей; 15,5%—систематические конфликты в семье; 2,6 % — систематическое избиение ребенка; 1,3%—преступность среди родителей; 10,4% — проживание с психически больными родителями. Примерно такие же данные получены и в более поздних исследованиях. В. Я. Семке и соавтор (1982) показали, что больше половины обследованных ими подростков-правонарушителей воспитывались в неполных семьях.

Среди форм неправильного воспитания в равной мере играют роль как гипо так и гиперопека. В большинстве обследованных авторами семей (75%) материально-бытовые условия были благополучными. Следовательно, на формирование отклонений в поведении подростка влияет не столько материальный статус, сколько отрицательный микроклимат в семье. По данным Н. П. Грабовской (1980), подавляющее большинство несовершеннолетних правонарушителей воспитывалось в семьях, где нормой поведения родителей были корысть, стяжательство, грубость, лживость, безответственность, жестокость, пренебрежительное отношение к людям, разврат, пьянство.

По мнению автора, несовершеннолетние правонарушители особенно часто встречаются там, где низкий уровень культуры и низменный характер потребностей родителей сочетаются с высокой материальной обеспеченностью семьи. Нередко подростки совершают правонарушения под непосредственным влиянием (или при участии) родственников.

Показательны в этом отношении данные Н. П. Дубинина и соавтора (1982). Под их руководством была обследована большая группа осужденных в 10 исправительно-трудовых колониях. Оказалось, что 9 % осужденных имели судимых родственников (60 % — родителей, 35 % — братьев и 5 % — детей). Влияние неформальной группы с антисоциальными тенденциями на противоправное поведение подростков изучено достаточно широко (Игошев К. Е 1971; Личко А. Е 1973; Рыбальская В. Я 1975; Копыт Н. Я Скворцова Е. С 1984; Антонян Ю. М. и соавтор, 1986). Особенно часто под влияние асоциальной группы попадают подростки малодисциплинированные, плохоуспевающие, а потому не сумевшие установить правильных взаимоотношений с товарищами по классу и учителями.

Роль неформальной асоциальной группы на формирование личности правонарушителя не ограничивается сказанным. Сложнейшие связи между личностью и группой предопределяют и столь же неоднозначный характер ее влияния на мотивацию противоправного поведения.

К психологическим факторам, влияющим на формирование поведения подростка-правонарушителя, следует отнести особенности характера, его крайние варианты нормы. А. А. Вдовиченко (1976) у 66 % подростков с делинквентным поведением отмечал акцентуации характера, А. А. Александров (1973) —у 25 %, А. Е. Личко (1983) — у 29 %. В. Г. Кузнецов (1981), обследовав группу подростков, находившихся в связи с правонарушениями в спортивном трудовом лагере, выявил акцентуации характера в 94 % случаев (в контрольной группе — в 50 %). Почти все авторы указывают на трудность разграничения нормы и патологии характера, подчеркивая в то же время, что среди психопатов правонарушителей бывает больше, чем среди лиц с акцентуацией характера (Александров А. А 1973; Личко А. Е 1983). Многие исследователи отмечают определенную связь между типами акцентуации и характером правонарушений.

В. Г. Кузнецов (1981) у правонарушителей уже указанной группы (мелкое воровство и хулиганство, участие в драках со сверстниками) выделил два основных типа акцентуации: неустойчивый (54 %) и гипертимный (40 %). В группе несовершеннолетних правонарушителей, обследованных В. Ф. Десятниковым и соавтором (1981), преобладали лица с эпилептоидными (25 %), шизоидными (18%) и гипертимными (15,6%) чертами характера.

По данным А. Е. Личко (1983), наиболее склонны к правонарушениям подростки с неустойчивым, эпилептоидным и истероидным, а затем с шизоидным, гипертимным и эмоционально-лабильным типами акцентуации характера.

Автор указывает на определенную зависимость между типами акцентуации и мотивами правонарушений. Так, кража для подростка с неустойчивым типом — это чаще всего путь раздобыть средства для развлечения; для гипертима — престиж; для эпилептоида — обогащение, риск, жажда острых ощущений; для шизоида — средство для пополнения коллекции, восстановления «социальной справедливости». Наиболее часто правонарушения совершают лица с эпилептоидным, эксплозивным, неустойчивым, гипертимным и шизоидным типами особенностей характера.

Четкой связи типов особенностей характера с мотивами правонарушений выявить не удалось. Признание социальной природы правонарушений означает возможность борьбы с ними посредством общественных мер воздействия. Однако такой подход к проблеме не означает полного игнорирования влияния биологических факторов на формирование личности и поведение правонарушителя. К биологическим факторам в первую очередь отно¬сится наследственность (но биологическое — это не обязательно только генетическое), а также пол, возраст, функции внутренних органов, особенности нейродинамических и эндокринных процессов, наконец, здоровье и болезнь, т. е. функциональное состояние иммунитета или развившиеся генерализованные нейропсихические заболевания.

А. Е. Личко (1983) основными биологическими факторами, влияющими на формирование поведения у подростков, считает: генетический фактор, резидуальное органическое поражение головного мозга, акселерацию и инфантилизм.

Ведущие специалисты в области генетики и криминологии подчеркивают, что биологические особенности личности неспецифичны и сами по себе не порождают преступности, но влияют на динамику поведения человека, являясь условием, морфологической и психофизиологической базой восприятия человеком социальной природы (Дубинин Н. П. и соавтор, 1982). Сказанное в полной мере относится и к любой иной форме девиантного поведения (пьянство, употребление наркотиков, проституция, тунеядство, суициды). Камнем преткновения в споре между сторонниками биологического и социального направлений в криминологии является генетический фактор.

Подавляющее большинство отечественных ученых не находят прямой связи между наследственными свойствами человека и его антиобщественным, в том числе противоправным, поведением. «Специальных генов для наследования таких социальных признаков, как преступность, проституция — пишет Г. А. Аванесов (1980),— не существует». «Преступность не биологическая категория»,— указывает Н. П. Бочков (1981). На этой же позиции стоят и наиболее прогрессивные зарубежные ученые.

Исследования показывают, что наследоваться могут только биологические особенности нервной клетки. Генетически детерминированы особенности нейродинамических процессов, инстинкты, темперамент. Что же касается высших проявлений психики, их генетическая обусловленность не находит достаточно убедительных подтверждений (Дубинин Н. П. и соавтор, 1976; Русалов В. М 1979). По мнению П. К Анохина (1975), генетически закрепленные «соотношения нервных структур» могут обеспечивать следующие поведенческие особенности: последовательность движений, спонтанность реакций, предрасположенность к определенным внешним стимулам.

Но когда сигнальная значимость внешних факторов, обусловленных социальной средой, непостоянна, «приспособление, — подчеркивает автор,— осуществляется наиболее подвижной частью головного мозга — корой». Генетическое разнообразие создает уникальность, неповторимость биологической индивидуальности каждого из людей.

Однако эта биологическая уникальность и обусловленные ею динамические процессы в нервной системе неспецифичны в том смысле, что они в равной мере могут быть присущи как человеку, совершившему высоконравственный поступок, так и преступнику. Сторонники прямого влияния генетических факторов на преступность в качестве аргументов, подтверждающих правильность их позиции, указывают на разный уровень состояния и структуры преступности мужчин и женщин, на большое сходство в поведении, в том числе и преступном, однояйцовых близнецов, на связь хромосомных отклонений с противоправным поведением.

Усилия авторов подобных концепций сконцентрированы главным образом на том, чтобы возложить вину за антисоциальное поведение на «генетически ущербных индивидов», игнорируя влияние социальных факторов. Мужчины, действительно, совершают больше правонарушений, чем женщины. Но это объясняется условиями общественного положения женщины, а не физиологическими особенностями ее организма.

Против генетической теории свидетельствует и динамика женской преступности в некоторых странах. В США с 1900 по 1972 года число арестов среди женщин за различного рода правонарушения росло в 3 раза быстрее, чем среди мужчин. Даже в таком традиционно «мужском» преступлении, как грабеж, женская преступность с 1965 по 1975 года увеличилась на 277 %, а мужская — на 169%. Естественно, указанная динамика женской преступности не может быть обусловлена только биологическими факторами.

Особой популярностью среди сторонников биологического направления в криминологии пользуется «близнецовый метод». Выявление генетических и криминальных корреляций в группе близнецов, особенно однояйцовых, имеющих идентичный генотип, служит веским доказательством в пользу прямого наследования преступного поведения. Конкордантность монозиготных близнецов-мужчин по антисоциальному поведению составляет 51,5 %, женщин — 35,3 %; у дизиготных мужских пар — 26,2 %, женских — 14,3 %. В. П. Эфроимсон (1971) на основании анализа данных литературы установил, что частота совпадения преступного поведения у однояйцовых близнецов в среднем равна 62,6 %, двуяйцовых — 25,4 %. Достоверность материала, добытого при исследовании групп близнецов с криминальной биографией, сомнений не вызывает.

Однако в подавляющем числе работ подобного рода отсутствует анализ социальных условий, в которых воспитывались близнецы. В то же время исследования как отечественных (Рович-Щербо И. В 1978), так и зарубежных ученых свидетельствуют о сложном характере взаимосвязи генотипа и среды.

Анализ семей разлученных близнецов показывает, что в подавляющем большинстве эти пары близнецов попадали все же в мало различающиеся по социальным параметрам среды: оба воспитывались либо в городе, либо в селе; семьи имели нередко одинаковый социально-экономический статус, многие дети были усыновлены родственниками. Полученные данные дают веские основания считать, что «сходство психологических особенностей однояйцовых близнецов объясняется не столько одинаковым генотипом, сколько сочетанием этого генотипа с одинаковой или сходной социальной средой» (Дубинин Н. П. и соавтор, 1982). В. П. Эфроимсон (1968), изучавший этот вопрос много лет, пришел к выводу, что «если одни социальные воздействия приводят человека данного генотипа к преступлению, то другие социальные же воздействия могут сделать его очень ценным человеком». Криминологическое значение хромосомных аномалий обычно приписывается двум из них, связанным с наличием добавочной, 47-й хромосомы типа X (кариотип ХХУ) или типа У (кариотип ХУУ). На основании обследования около ста подростков с хромосомными аномалиями установили, что эти аномалии вызывают не само по себе преступное поведение, а повышенный уровень активности.

Наряду с этим отмечается определенная связь между хромосомной аномалией и психическими нарушениями (Маринина Г. П. и соавтор, 1976; Тимофеев Н. Н. и соавтор, 1976). Н. П. Дубинин и соавтор (1982), обследовав большое количество людей (82755 человек), показали, что мутантный кариотип (ХХУ и ХУУ) среди психически больных составил 0,3%, умственно отсталых— 0,76%, среди преступников — 0,35% (общая популяция — 0,1%). На основании полученных данных авторы сделали вполне обоснованный вывод, что «никакой фатальной связи между наличием у человека кариотипов ХХУ и ХУУ и социально опасным поведением не установлено». В то же время наличие хотя и малой, но определенной связи между хромосомной аномалией и нарушениями психики сказывается на склонности к правонарушениям. Подавляющее большинство этих исследований были сосредоточены на слабоумных и психически неполноценных.

Таким образом, убедительных данных, свидетельствующих о прямом влиянии генетических факторов на антиобщественное, в том числе преступное, поведение в настоящее время в науке не существует.

С этим положением вынуждены согласиться и авторы обзоров, специально посвященных генетике поведения человека.

Крайне сложным является вопрос о связи правонарушений с психическими заболеваниями. Известен период, когда в некоторых странах все преступники расценивались как душевнобольные.

Такое положение устраивало правящие классы, поскольку лишало человека, нарушившего закон, любых человеческих прав, оставляя в то же время в тени истинные причины преступности. В отечественной науке в настоящее время сформировалось четкое представление о том, что опасные для общества действия могут совершать как здоровые, так и больные в психическом отношении люди. Правонарушение может быть совершено: 1) психически здоровым человеком (девиантная форма поведения); 2) человеком, имеющим психические расстройства, не исключающие вменяемость; 3) человеком, страдающим психическим заболеванием, исключающим вменяемость.

В подтверждение влияния биологических факторов, определяющих природу девиантного поведения уместно привести исследования, проведенные за рубежом.

Выявлено, что при изменении соотношения концентраций ряда гормонов и медиаторов в 100% варианте формируется девиантное поведение, причем, зачастую «сильно» агрессивное поведение. К числу таких гормонов относятся серотонин и тестостерон.