Ответственность за правонарушения. деликтоспособность ). Причем признаки субъекта правомерного и противоправного поведения не всегда совпадают.
Способность собственными действиями приобретать права и нести обязанности, включая ответственность, присуща человеку, обладающему качеством личности, то есть индивидууму, имеющему достаточный уро¬вень сознания и воли, благодаря которым он может занять определенную общественную позицию, разумно оценивая свое и чужое поведение. Закон признает ответственными субъектами правонарушений дееспо¬собных и вменяемых, т.е. всех лиц, достигших определенного возраста и обладающих полноценной психикой.
Малолетние и психически больные не обладают необходимым сознанием и волей, чтобы осознанно разрешать те или иные жизненные ситуации: дети - вследствие недостаточного психического и физического развития, а душевнобольные - вследствие патологического развития (слабоумия) или деградации сознания (душев¬ная болезнь). Закон устанавливает различные возрастные границы деликтной правосубъектности.
Так, уголовная ответственность наступает по дости¬жении 16 лет, а за отдельные виды преступлений - с 14 лет; админист¬ративная ответственность - с 16 лет; ответственность по трудовому праву - с момента заключения трудового договора или членства в кол¬хозе, т.е. с 16 лет, и в исключительных случаях с 15 лет; по граж¬данскому законодательству ответственность в полном объеме возникает с 18 лет и частичная - с 15 лет. Неодинаковый возраст ответственности устанавливается с учетом степени общественной опасности правонарушений, значимости тех благ, на которые они посягают.
Субъективная сторона административного проступка - это внутреннее, психологическое отношение лица к совершаемому им общественно вредному деянию и его последствиям. Её психологическое содержание раскрывается с помощью таких юридических признаков, как вина, мотив и цель, представляющих различные формы психической активности, органически связанные между собой и зависимые друг от друга Отдельное правонарушение - конкретное явление реальной действи¬тельности.
Но правонарушения не единичны. Они составляют определенную совокупность их видов. Наиболее разработанным, получившим научное определение, является такой вид правонарушений, как преступность. Преступность определяется как относительно массовое, исторически изменчивое, социальное, имеющее уголовно-правовой характер, явление общества, слагающееся из всей совокупности преступлений, совершаемых в соответствующем государстве в определенный период времени.
В принципе это определение можно отнести ко всей массе правона¬рушений, для этого из него надо исключить особенное, присущее особой группе правонарушений - преступлениям. В этом случае правонарушения могут быть определены как исторически изменчивое, антисоциальное явление общества, состоящее из совокупности всех нарушений права в определенный период времени в соответствующем регионе. Структура правонарушений характеризуется соотношением видов (групп) правонарушений, классифицируемых по различным основаниям и признакам: характеру регулируемых отношений, степени общественной опасности, субъектам, распространенности (по количеству, времени, регионам) и др. Подобная классификация всей массы правонарушений по многочис¬ленным критериям возможна по мере развития соответствующих исследо¬ваний в отдельных областях права и широкого использования компьютер¬ной техники.
Применительно к областям регулируемых отношений правонарушения различаются соответственно отраслям законодательства: гражданские, трудовые, уголовные, административные, процессуальные и др. С учетом общественной опасности правонарушения принято делить на две группы: преступления и иные правонарушения ( проступки, де¬ликты ) - административные, дисциплинарные, гражданско-правовые. В связи с этим разделением встает проблема разграничения уголовных преступлений и административных проступков, поскольку провести гра¬ницу между ними весьма и весьма не просто.
Эта проблема приобретает наибольшую актуальность именно сей¬час, когда готовится проект нового уголовного законодательства.
Слож¬ность этой задачи состоит в том, что речь идет о сходных по своему характеру явлениях. И решаться она должна не иначе как в соответс¬твии с законом, не нарушая основных принципов законодательства и не входя в противоречие с нормами международного права. Из сопоставления соответствующих статей Уголовного зако¬нодательства и Законодательства об административных правонару¬шениях видно, что и преступления и административные правонарушения посягают на одинаковые по своему характеру объекты, именно в этом прежде всего состоит общественная опасность - признак, определяющий их материальную сущность. Задачи административного и уголовного за¬конодательств состоят в охране от посягательств одних и тех же объ¬ектов.
Единая сущность административных правонарушений и преступлений подтверждается также следующим обстоятельством: "не является прес¬туплением действие или бездействие хотя формально и содержащее приз¬наки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опаснос¬ти" (ст. 7 Уголовного Кодекса РСФСР). Тот же принцип выражен и в ст. 22 Кодекса РСФСР об административных правонарушени¬ях: "при малозначительности совершенного административного правона¬рушения орган (должностное лицо), уполномоченный решать дело, может освободить нарушителя от административной ответственности и ограни¬читься устным замечанием.
Исходя из этого, видно, что принципиальное различие между прес¬туплением и административным проступком заключается в различной сте¬пени их общественной опасности. Эта степень определяется интенсив¬ностью посягательства, реально наступившими или потенциально опасны¬ми общественными последствиями.
Вот тот критерий, по которому можно и должно разграничивать проступки и преступления. Будучи совершенным даже при определенных отягчающих обстоятельствах, административный проступок не может ква¬лифицироваться как преступление, если его качественная определен¬ность и степень его общественной опасности не выходят за границы проступка. Если же степень его общественной опасности существенно повышается и достигает уровня преступления, то он должен признавать¬ся таковым и влечь за собой уголовную ответственность.
Вопрос о том увеличивает ли повторное совершение административ¬ного проступка общественную опасность деяния и личности нарушителя настолько, чтобы повлечь за собой изменение юридической природы са¬мого проступка и служить основанием для признания его преступлением, и, следовательно, для применения к виновному уголовного наказания должен быть решен в отрицательную сторону.
Совершение лицом правона¬рушения повторно может быть отнесено лишь к бстоятельствам, отягчающим ответственность за административные правонарушения, преступление не есть сумма проступков. Наличие административного взыскания за предшествующий проступок может относиться лишь к личности правона¬рушителя, и никак не повышает степени общественной опасности. Кроме того, согласно общему принципу права "лицо, подвергнутое в установ¬ленном законом порядке наказанию, не может быть наказано за то же деяние". С общепризнанным положением о том, что "уголовной ответственности и наказанию подлежит лишь лицо, виновное в совершении преступления" (ст. 3 Уголовного Кодекса РСФСР ), не согласуются нормы адми¬нистративного законодательства, предусматривающие наложение уголов¬ной ответственности за повторно совершенное административное право¬нарушение.
Вместе с тем, имеет смысл установить новые, более четкие крите¬рии разграничения преступлений от сходных административных проступ¬ков, то есть должны быть учтены такие обстоятельства, которые, зна¬чительно повышая степень общественной опасности правонарушения, действительно превращают его в преступление.
Так, например, в Указе ПВС РСФСР от 21.11.88г. "нарушение или невыполнение правил пожарной безопасности" считается административным проступком, а "нарушение правил пожарной безопасности, повлекшее за собой возникновение пожа¬ра, причинение вреда здоровью людей или крупный ущерб" - преступле¬нием. Это позволит законодательству стать более стабильным, менее подверженным всякого рода изменениям.