ОСТАП БЕНДЕР В ТЫЛУ У ВРАГА

Ранним утром в конце сентября 1937 года к причалу енисейского портаДудинка пришвартовалась, круша молодой припай, ржавая самоходная баржа,сидящая в воде по самую ватерлинию. На берегу ее ждали человек пятьдесятмолодых красноармейцев в белых дубленых тулупах, с винтовками с примкнутымиштыками. С десяток сторожевых овчарок лежали и сидели на снегу у ног охраны.Несколько молодых командиров в шинелях с кубарями в лазоревых петлицахстояли в сторонке, курили "Казбек". Как только матросы набросили на причальные кнехты швартовы и перекинулис берега на низкий борт узкие деревянные трапы, люди на берегу пришли впривычное, согласованное движение. Одни пробежали на борт баржи и встали свинтовками наизготовку у трюмных люков, другие рассредоточились, образовавширокий коридор, один конец которого был у трапов, а другой подходил кузкоколейке, на которой стоял длинный состав теплушек. Прозвучала команда, лязгнули открываемые люки трюмов, овчарки рванулисьна поводках и зашлись хриплым лаем. Из трюмов полезли один за другимодинаковые, как тени, фигуры в серых ватниках, в кепках, шляпах и редкихдраных ушанках на втянутых в плечи головах. Подгоняемые злобными, как лайсобак, командами, они пробегали по трапам и послушно, не дожидаясь приказа,садились на снег, сцепив на затылках руки. Лишь один немного замешкался. Это был высокий молодой человек смедальным профилем некогда смуглого, а теперь серого, как у всех, лица, втаком же ватнике. На голове у него была капитанская фуражка с выломаннойкокардой и черным от грязи чехлом, шея обмотана грязным вафельнымполотенцем. Но и при этом в позе его чувствовалась независимость, аполотенце выглядело, как артистически наброшенный шарф. Окинув взглядомокружающуюся причалы колючку, теплушки с темными зевами, хмурые пакгаузы итеснящиеся на пригорке вдалеке избы поселка, он покачал головой и, ни к комуне обращаясь, произнес: - Нет, это не Рио-де-Жанейро. - Сидеть, блядина! - кинулся к нему конвойный, клацнув затвором. Молодой человек обаятельно улыбнулся ему: - Уже сижу. Зачем так нервничать? Он опустился на снег, принял положенную позу и повторил: - Не Рио-де-Жанейро. И близко нет. Причина, по которой сын турецкого подданногоОстап-Сулейман-Ибрагим-Берта-Мария Бендер оказался в местах, ничем ненапоминающих город его мечты, была... На этом рукопись обрывается. Виктор ЛЕВАШОВ