Внутренние отношения.

При Ягайле были даны две привилегии, расширявшие Кошицкую: в Новом Корчине для Малой П. (1386) и Пиотркове — для Великой П. (1388). Малопольская привилегия обеспечивала должности за местной шляхтой, не допускала чужеземцев (т. е. литовцев) занимать каштелянскую должность; великопольская освобождала имения шляхты от "стана" и обещала по 5 гривен на "стяг" вознаграждения за заграничный поход. Должности, замещаемые королем, раздавались людям из разных родов, но по совету "можновладства" каждой земли; "можновладцы" получали пожалования и брали в заклад королевские имения как оплату доставляемых ими военных отрядов(последнее усиливается после смерти Ягайла, при попытках посадить его сыновей на престолы чешский и венгерский); наконец, они руководили при растерянности литвина-варвара на польском престоле всею высшей политикой, как в совете короля (Rada, позднее сенат), так и на панских съездах. Рядом с светским "можновладством" и еще выше его стояло при короле-неофите и его сыне Владиславе "можновладство" духовное — епископат (Петр Выш, Ястшембец, Олесницкий), заседавший в Раде и съездах. Духовенство, пополнявшееся из всех классов общества, стоявшее на высоте современной науки (обновление в 1400 г. краковского Ягеллоновского унив. по завещанию и на средства Ядвиги, в духе богословском и под ведением духовенства), в каждой новой привилегии получает подтверждение своих преимуществ. Велуньско-калишский синод 1420 г. утверждает полную независимость церкви от светской власти, обязательный платеж десятин, избрание епископов и каноников капитулами и внутреннюю церковную дисциплину; в 1424 г. в Велуньском эдикте духовенство получает правительственную экзекуцию его приговоров по делам о ересях. Польское духовенство играет большую роль на Констанцском и Базельском соборах, признавая превосходство собора над папами, но осуждая гуситство; ведет борьбу с православием (униатский митрополит Исидор на Литве и привилегии униатам в 1443 г.) и мусульманством (Владислав в Венгрии и при нем нунций Чезарини). При Казимире Ягеллончике монархическая власть пытается бороться за свои прерогативы против привилегий можновладства, светского и духовного. Нуждаясь в средствах на содержание наемников для прусской войны, Казимир не находит их в своих имениях и налагает подати на население, в том числе и на можновладство, несмотря на его сопротивление (Рада 1456 г. в Грудьондзе). Отношения сановников к королю изменяются: он допускает только более преданных в свой секретный совет, старостам и воеводам шлет категоричные приказы (казнь накельского каштеляна Влодка), различает распоряжения по докладу канцлера и по своей собственной инициативе (dominus rex per se). Еще более сокрушено политическое значение духовенства. Казимир осуждает Олесницкого за получение без его ведома кардинальского сана; признает Папу Николая V, за уступку королю права раздавать бенефиции (1447), не признавая ни выбранного капитулом, ни назначенного Папой краковского епископа, силою, пренебрегая Чапской клятвой, ставит епископом Грущинского (1460). То, с чем боролся Казимир в П., утверждается при нем на Литве: привилегия 1447 г., дающая литовской шляхте права польской, фактически распространяется только на "можновладство", а не на простую шляхту ("путные бояре"). Борясь с польским "можновладством", Казимир прибегает к помощи простой шляхты, вызывает ее к политической жизни в формах сеймикованья. Шляхта до сих пор несла на себе все тяжести военных походов, оставляла ради них свои скудные земли, платила подати и десятины и не имела никакого политического значения. Еще в конце XIV в. она организовалась в communitates terrarum, земства, с их органами — сеймиками (см. Польский сейм). Сначала на этих сеймиках дела вершило "можновладство"; простая шляхта только подготовлялась к активной политической деятельности. Выступая на сцену, она требует не политических прав, а покровительства королей, и добивается при Ягайле привилегий в этом смысле. Червенская, например, привилегия 1422 г. облегчает шляхте дешевую покупку соли и сборы в королевских лесах, обеспечивает ее от произвольной (не судебной) конфискации имуществ, от чиновничьего произвола (разделение судебной и исполнительной — старостинской — власти). Единственное политическое преимущество получает шляхта вместе с можновладством в привилегии Едлинско-Краковской (1430—1433): это — non captivabimus, т. е. личную свободу. В первые годы Казимира шляхта по-старому видела в короле своего покровителя против "можновладства"; но Казимир не сумел удержать шляхту в своих руках, и она, не получая от него удовлетворения законных желаний (кодификация права, регулирование судов, присутствие чиновников на своих местах, ограничение привилегий городов), вынудила у него на полях Нешавских привилегию, подтвержденную для каждой из земель (воеводств) в отдельности (1454). Нешавская привилегия (с 1493 г. Statuta Nyeszoviensia) под влиянием "можновладства" на шляхту вводит в жизнь важные ограничения монархической власти: 1) король не может предпринимать заграничного похода, не получив наперед согласия сеймиков тех земель, "посполитое рушение" которых будет позвано на войну (и то за плату); 2) он не может изменять существующих прав (шляхетских) без согласия сеймиков и 3) обязывается впредь не закладывать королевских имений; все имения, заложенные после 1454 г., должны быть отобраны у королевских кредиторов без вознаграждения. Одновременно с ограничением королевской власти, законодательной и (отчасти) исполнительной (финансы), закладываются основы польского сейма (см.). Преемник Казимира Ольбрахт (Иоанн Альбрехт) продолжает борьбу против "можновладства" с помощью шляхты. Чтобы иметь под руками всю шляхту, он завершает систему сеймикованья "вальным" сеймом: в 1493 г. прибывают в Пиотрков послы земских сеймиков; то же происходит и Пиотркове и в 1496 г. Эти "вальные" сеймы из короля, Рады и шляхты соглашаются на все подати, оглашаемые теперь одним податным универсалом для всех земель. Такое подчинение послов на сейме королевской воле приобретается удовлетворением законных требований шляхты (упорядочение судов). В 1496 г. Ольбрахт за уступчивость шляхты должен заплатить ей новыми привилегиями в ущерб другим сословиям: исключительным правом землевладения за чертой городов и занятия высших духовных должностей, прикреплением крестьян к шляхетской земле. После буковинского поражения король усиливает свою власть, получая право созывать "посполитое рушенье" без согласия сеймиков. Бескоролевье после Ольбрахта дало возможность "можновладству", опасавшемуся усиления королевской власти, вынудить в 1501 г. у Александра Мельницкую привилегию, которая признает олигархию лучшим правительством, чем монархия, ограничивает королевскую власть председательством в сенате и заключениями о его мнениях, признает членов сената подсудными только сенатскому суду, определяет строгую постепенность в занятии должностей и подчинение старост сенаторам их провинции, отдает корону под надзор сената. От королевской власти осталось одно название. Хотя потом Александр и не подтвердил в целости этой привилегии, однако ограничение королевской власти сенатом, уже в союзе со шляхтой, идет далее в том же духе: в 1501 г. монетное дело изъято из-под абсолютной власти короля; в 1504 г. на сейме Пиотрковском коронные (королевские) имения отданы под надзор сената, скоро выделившего из себя специальную комиссию сенаторов-резидентов при короле; назначение канцлера и подканцлера должно происходить по совету сената. За такое увеличение прав сената шляхта добилась на сейме двух постановлений в ее интересах: 1) запрещения сенаторам совмещать несколько должностей и 2) свободы от пошлин на товары для шляхты, производящей хлеб. Ограничение законодательной власти короля и вместе с тем легализацию завершения польского "вального" сейма дает конституция "Nihil novi" 1505 г. Она гласит, что на будущее время король и его наследники не постановят ничего нового без общего согласия сенаторов и послов земских (под влиянием чешской конституции 1499 г. и венгерской практики). В руках короля оставалась еще власть судебная и административная (финансы, войско, чиновничество). На этих основах преемники Александра пытались воссоздать королевскую и вообще государственную власть; но они или наталкивались на противодействие сеймов, или сами делали крупные ошибки. Сигизмунд I два раза (1512 и 1527) пытался создать постоянную армию и постоянные общие подати, но попытки его встречали упорное сопротивление сеймов; та же участь постигла и предложенную Сигизмундом кодификацию Ташицкого (1533—45). Войско устраивалось по-старому, или из наемников, или из "посполитого рушения", которое собиралось очень неохотно и неисправно. Подати по-прежнему остались чрезвычайными и вотировались сеймами в каждом данном случае. В этой области произошло, впрочем, одно характерное изменение. При Ольбрахте и Александре подати были следующие: 1) поземельная (лановая), с крестьян на королевских, церковных и шляхетских землях; 2) подоходная, с мещан; 3) чиншевая, с чиншей, получаемых королем, духовенством, шляхтой; 4) чоповая, с горячих напитков, и 5) таможенная, с ввоза и вывоза. Уже при Александре (1504) шляхта получила привилегию беспошлинного вывоза сырых продуктов. При Сигизмунде вышла из практики чиншевая подать со шляхты, а духовенство давало лишь экстраординарные "добровольные субсидии". Видя ненадежность шляхты, Сигизмунд пытался опереться на сенат, но сделал это так, что лишился послушной ему администрации: он ввел городовых старост в сенат, чтобы сделать его своим орудием, а они прониклись здесь оппозиционным духом; таким образом провинции попали под власть сената, а король потерял последнюю местную власть. Только команду над наемным войском удалось Сигизмунду отобрать у генерал-старост и передать ее новому сановнику, гетману. Признавая королевича Сигизмунда-Августа наследником польского престола, краковский сейм 1530 г. признал с согласия короля польский престол избирательным. В 1537 г., во время похода на Валахию, шляхта уже поднимает бунт против короля, а в 1548 г. требует от него удаления с престола. Уничтожив политическое значение короля и присвоив себе всю государственную власть в сейме, шляхта систематически угнетает другие сословия. Верхние слои духовенства пополняются только из среды шляхты: в 1504 г. подтверждено исключительное право шляхты поступать в кафедральные капитулы, за немногими изъятиями; закон 1505 г. совершенно исключает нешляхтичей от занятия епископств и прелатур. Высшие духовные должности сделались синекурой для шляхты (особливо высшей). Вслед за тем пошло моральное падение клира, не без влияния распространившегося и на Польшу позднего итальянского гуманизма. Остальная шляхта, по воспоминаниям гуситским и под влиянием распространяющегося протестантизма, открывает борьбу против духовенства, особливо против духовных судов, и в 1543 г. добивается ограничения церковной юрисдикции. Но это была домашняя сеймовая борьба. Гораздо решительнее и успешнее выступила шляхта против городов, против мещанства, богатевшего, в высших слоях еще немецкого, уклонявшегося от обществ, повинностей и неохотно высылавшего представителей на сеймы (Краков, Львов и немногие друг.). Еще Казимир Ягеллончик нарушил привилегию Кракова, заочно присудив его к штрафу и казнив нескольких горожан за убийство шляхтича Тенчинского (1461). В 1538 г. шляхта заставляет мещан продать свои земли вне городов, за исключением мещан Кракова, которым было оставлено и право высылать депутатов на сейм. Шляхта подрывала и экономическую жизнь городов: получив разрешение беспошлинного вывоза своих сырых продуктов, она уменьшала городское население воспрещением переселения крестьян в города и лишением шляхтича, занимающегося ремеслом и торговлей, шляхетского достоинства. Еще хуже было положение крестьянства. По сеймовой конституции 1493 г. каждый крестьянин может оставлять землю, рассчитавшись с ее владельцем, а дети крестьянина могли свободно распоряжаться своей судьбой; в 1496 г. разрешается только одному из сыновей крестьянина оставлять родную деревню, а в 1503 г. — лишь с позволения помещика. В особенности правление Сигизмунда I отмечено ухудшением крестьянской доли. Помещики, скупая деревенские солтыства, вносят свой произвол в лавнические суды и в отбывание повинностей. Сеймы 1510, 1519 и 1520 гг. воспрещают переход крестьян, требуют выдачи беглых крестьян, определяют вознаграждение за них в 10 гривен в случае вывоза их другими помещиками, потом (1543) воспрещают его окончательно, еще ранее (1519 и 1520) затруднив его общеобязательной барщиной одного дня в неделю с дана, служащей признаком крепостного состояния, и позволением перевода барщины на чинш только в королевских имениях. Краковский королевский суд в 1518 г. отказывается принять жалобу крестьянина на помещика. Пока крестьяне могли еще бежать в Мазовию, в Польскую Пруссию, тем более — на Литву и Русь. При Сигизмунде II Августе суверенная сеймикующая шляхта под влиянием реформационного движения, заставляющего ее враждовать с духовной частью сената (отчасти и с светской), пытается провести политическую программу "экзекуции прав" ("Naprawa Rzeczypospolitej") с довольно пестрым содержанием: полная уния с Литвой, "Народная церковь", образуемая по взаимному соглашению всех исповеданий, с королем во главе, возвращение короне ее имений, расхищенных после закона 1504 г., для покрытия издержек на войско; уничтожение "совместительства" должностей и их надлежащее исправление под надзором королевских контролеров; свободная ввозная и вывозная торговля и проч. Среди пунктов этой программы были и благоприятные для усиления правительства вообще и королевской власти в частности; король мог воспользоваться ими при соблюдении лишь одного условия — проведения своим авторитетом программы "Народной церкви", т. е. разрыва с папством. Так как он этого не сделал и дал упасть религиозному движению (и без того не глубокому; см. Реформация), то измельчала и вся вообще шляхетская программа и осуществились при содействии короля все ее консервативные пункты. Шляхта требует от короля развода с женой, Варварой Радзивилл (1548), т. е. хочет отнять у короля даже то право, которое имеет каждый его подданный. Развитие (полное) шляхетской суверенности поддерживается самим королем, распространяющим польское сеймикованье на Литву (1559, 1564, 1565, 1566 гг.); последний подрыв идеи королевской власти, последний шаг к переходу этой власти в пожизненное и избирательное республиканское президентство делается также королем, отказавшимся от наследственности своей власти в Литве (1566). Сигизмунд-Август не хотел воспользоваться последними остатками королевской власти в области финансов, администрации и суда. Произведя в 1561 году, по желанно шляхты, возвращение утраченных коронных имений, он большую их часть отдает в пожизненную аренду шляхте за минимальный чинш. В 1565 г. Сигизмунд-Август отвергает предложенный шляхтой проект королевских контролеров над провинциальной администрацией. Вместо реорганизации суда, особливо апелляционного ("королевский" суд, распадавшийся на "сеймовый", апелляционный, для судебных "вечей", и позасеймовый "асессорский", апелляционный для высших судов немецкого права), отягченного делами, Сигизмунд, вопреки желанию сеймов, назначает в 1563 г. специальные суды на один этот раз; при нем же входит в жизнь частное собрание законов Гербурта (см. Польское право). Шляхта продолжает эксплуатацию производительных классов общества. Положение крестьянства ухудшается с закрытием ему возможности уходить от притеснений в Мазовию (1563) и Королевскую Пруссию (1576); они бегут на западе П. — в города, под именем гультаев, а на востоке — в "дикие поля", под именем казаков. На сейме 1565 г. шляхта проводит запрещение мещанам вывозить товары за границу и позволение чужеземным купцам беспошлинно привозить свои товары в Польшу; этим была убита польская промышленность. Внутренняя администрация городов отдана под надзор воевод, определяющих таксу цен на товары; поселившейся в городах (с 1530 г.) шляхте и мещанам, еще владеющим землею за стенами городов, воспрещено заниматься мелким промыслом и торговлей, которые переходят в руки евреев. Королевские имения были в форме аренды отданы шляхте в эксплуатацию; воспрещение правительственной экзекуции приговоров церковных судов (1562 и 1565) дало шляхте возможность не платить церковных десятин и на короткое время обеспечило веротерпимость. Период заканчивается, таким образом, выработкой из П. исключительно шляхетской республики с подменой понятия "народ" понятием "шляхта".